| Находится в центре города в районе городского сада. Занимает обширный участок при пересечении ул. Свободы (бывш. Владимирская) и ныне безымянного отрезка между ул. Полонского и Урицкого (бывш. ул. Пятая, позднее Приклонская). В конце 18 в. здесь сформировалась обширная городская усадьба влиятельного откупщика купца Гавриила Васильевича Рюмина. Владение располагалось на склонах большого оврага, занимая значительную часть квартала, между ул. Пятой и Садовой. В 1785–87 гг. по линии Пятой ул. была возведена центральная часть дома, с симметричной анфиладной планировкой и главным фасадом предположительно в девять осей. Почти квадратный объем зафиксирован на плане Рязани Тулаева 1792 г. Во 2-й пол. 1790-х гг. к юго-востоку от главного дома по кромке оврага был выстроен отдельно стоящий флигель со скругленным углом и загибающейся ломаной в плане хозяйственной пристройкой. С севера по ул. Владимирской располагался еще один меньших размеров квадратный флигель. Постройки показаны на плане Рязани 1798 г. Вероятно, в сер. 1800-х гг., предположительно под руководством московского зодчего Ф.К. Соколова, была проведена капитальная перестройка усадьбы. Дом и флигели были объединены общим протяженным фасадом по улице Пятой. Фасад был украшен колонным портиком и рельефами. Тогда же или чуть позднее на углах здания были надстроены мезонины, окружённые балконами. Балконы на железных подкосах имели ажурное металлическое ограждение, поверх дощатого пола были уложены свинцовые листы. Торец крыла по ул. Владимирской замыкала обширная терраса на арочном основании. Существующий объем дома, вероятно, сложился уже к 1808 г., когда Рюмин предоставил его в залог казне по крупному соляному подряду. В 1816 г. за недоимку по этому самому контракту дом был описан. Судя по описи, уже тогда дом имел существующий ныне объем. Северо-восточнее дома, в центральной части усадьбы в начале 19 в. находился сад и большой овальный пруд на ручье, протекавшем по дну оврага. К ручью выходил торец одноэтажной кирпичной бани. Вместе с коротким северным крылом главного здания она фиксировала границу усадьбы по красной линии ул. Владимирской. Сквозная ограда с двустворчатыми железными воротами соединяла баню и ледник, примкнувший с торца к юго-восточному крылу усадебного дома. Все эти сооружения уже существовали к 1816 г. Вероятно, тогда же были возведены каменные постройки (не сохр.) по другую сторону пруда. Они обозначены на плане Рязани 1818 г. Возможно, это были оранжереи, упоминающиеся в документах 1825 г. В 1833 г. старший сын Г.В. Рюмина Николай выкупил дом у брата Василия, получившего его в наследство, и подарил здание 1-й мужской гимназии, чтобы разместить здесь гимназический «Благородный пансион». С 1833 г. до самой смерти (1870) тайный советник и камергер Н.Г. Рюмин был бессменным попечителем гимназии. |
| Германн-Вильгельм-Эрнест, рождение 10 октября 1793; женат на Доротее-Эрнестине Цюлов Вильгельмина-Августина, за Фердинандом ф. Раден КОЛЕНО XI: Граф Оттон Генрихович (Оттон-Иоанн), прусский штандесгерр (т. е. потомственный член верхней палаты Королевства Прусского), рождение 22 июля 1802; женат на Луизе Бер Граф Фёдор Генрихович, рождение 8 апреля 1804 † 11 августа 1853; женат на Елене Наленчь-Горской, рождённой Фрейенд Граф Роберт Генрихович, рождение 23 марта 1808 † 1837 Граф Эдуард Генрихович, рождение 13 мая 1809; женат на Теофилие Руммель Граф Германн Генрихович, рождение 17 марта 1812; женат на Марие Леопольдовне Наленчь-Горской Граф Александр Генрихович, рождение 15 августа 1815; женат на графине Зенаиде Егоровне Канкриной Граф Лудвиг Генрихович, рождение 1819 † 1836 Графиня Луиза, за графом Кейзерлингом 88) Графиня Эвелина, за Адольфом-Вернером Бер Граф Карл Оттонович, рождение 16 февраля 1809; женат: 1) на Теофилие ф. д. Ропп; 2) на Фредерике Штемпель; (от 1-го брака 3 сына; от 2-го брака 2 сына и дочь) Граф Генрих Оттонович, рождение 1 января 1816 Графиня Луиза, за Луиджи Тансани Графиня Доротея, за италиянским графом ди Монте-Сперелли Граф Карл Карлович, рождение 20 августа 1826 Графиня Теофилия Карловна, за Оттоном ф. Рённе Графиня Анжелика Карловна, за Вильгельмом Корфом Графиня Матильда Карловна Графиня Елисавета Карловна, за Оттоном Лёвенштерна Графиня Луиза Карловна Граф Алберт Иванович, рождение 14 февраля 1843 Графиня Люция Ивановна, за Павлом ф. Ган Графиня Амалия Ивановна, за Адольфом ф. Ган Графиня Теофилия Ивановна Графиня Эмма Ивановна Графиня Клаудина Ивановна Граф Отто-Архибальд-Артур-Густав-Адольф, рождение 19 декабря 1819, прусский каммергер; женат на графине Берте Гезелер Графиня Клементина Графиня Роза, рождение 5 апреля 1820 † 13 июня 1845; за графом Адольфом Кроков ф. Викероде Графиня Элиза, за бароном Фердинандом Левенклау д’Орвилль Эрнест-Пётр † 1828 Евгений-Александр-Лудвиг † в мае 1798 Елисавета, за ф. Гюттель Франц-Фридрих-Готгардт, рождение 12 сентября 1762 † 17 августа 1844; женат на Фредерике Фрик, рождение 10 ноября 1778 † 12 февраля 1816 |
| Павским места, как – то: песни, молитвы, притчи и пророчества, дабы учащиеся имели понятие как о простом открытом, так о вызвышенном стихотворном еврейском языке, каковым изложены священные истины. При изучении языка руководились грамматиками Феодора Ром, Опиция, Лангия и лексиконом Буксторфия. Немецкий и французский языки преподавались в особых классах. Число этих классов не всегда было одинаково: с 1798–1816 г. высший, средний и нижний, с 1816–1818 г. высший и низший классы, из которых в каждом были особые учители. Из новых языков одни воспитанники в старших четырех классах обязательно обучались французскому, а другие немецкому, по выбору самих воспитанников. Лучших воспитанников поощряли заниматься обоими языками. Ученики низших классов изучали новые языки по охоте. В высшем классе занимались студенты философии и богословия, в среднем студенты богословия и философии, которые не могли успевать в новых языках на ряду с товарищами, ученики риторики и некоторые из поэзии и синтаксиса; в низший класс собирались малоуспешные ученики риторики, поэзии, синтаксиса, грамматики и информатории. Классы языков были в часы послеобеденные. Немецкий язык изучали по грамматикам Гольтергофа, Шумахера, французский по грамматике Перелогова. На французском классе переводили древние размышления Штурма, проповеди аббата Шарльфрея, рассуждения аб. Сореня, на немецком: басни Езопа, острые изречения, письма Душа, проповеди Целлькофера и отрывки из Клоп- штока. Кроме изучения грамматик и переводов на русский язык лучшие воспитанники были приучаемы говорить и сочинять на новых языках. Между прочим чтобы приучить учеников к разговорному языку, их заставляли писать под диктант, задавали выучивать французские разговоры. Для лучшего изучения разговорного языка студенты были посылаемы в университет на классы по языкам французскому и немецкому и па лекции, читаемые на французском языке. В 1817 г. студент философии Корсунский, испрашивая у академического правления дозволения ходить в университет на физические лекции, между прочим писал в своем прошении: «две побудительныя причины возродили во мне ревность слушать физическия лекции, на французском языке в университете преподаваемыя, первая снискать легкия хотя понятия в физических истинах, и вторая образовать себя во французском языке, и сего марта 6-го дня, по выслушании лекции, я больше ощутил желание просить о сем позволения у академическаго правления, не смотря на то, что посетить класс оный сначала руководствовало токмо одно любопытство». |
| Высшее латинское и российское красноречие. В силу указа св. Синода от 1798 года открыт при казанской академии класс высшего красноречия, в котором в особые определенные часы должны были обучаться студенты богословии и философии. Касательно сего класса, в указе св. Синода было предписано: «читать учителю лучших авторов на латинском и русском языках речи, делая оным резолюции (разборы) логическия и реторическия, и по тем резолюциям заставлять студентов сочинять имитации (подражания). Когда же таким образом какая речь окончена и имитация будет сделана; то назначенным ученикам изучивать наизусть –одному речь автора, другому имитацию, и потом говорить публично при собрании академии. Сверх того, в сем же классе обучать исправнейшему на российский язык переводу». А между тем, как видно из конспектов, здесь преподавали также, при разборе образцовых сочинений, и самые теории, как прозы, так и поэзии. В 1816 г. напр. как свидетельствует репорт пр. Амвросия Протасова св. Синоду о состоянии учебной части академии за 1816 год, в классе высшего красноречия пройдены следующие предметы прозы: 1) из теории прозы а) рассуждение о начале и постепенном приращении языка и об изобретении письма, с приложением того к языкам латинскому и российскому; при чем показаны главные начала всеобщей грамматики и краткая история красноречия; б) рассмотрение риторических творений Цицерона и Квинтиллиаиа по руководству Роллена и Лагарпа, с изъяснением важнейших мест в подлиннике по началам новейших эстетиков; в) о словорасположении и гармонии древних и новых языков по правилам аб. Баттэ; 2) из теории поэзии пройдено: об апологе, о лирической и описательной поэзии из Баттэ, с дополнением из других руководств. Для усовершенствования студентов в знании ораторского искусства переведены с латинского языка и по изъясненным правилам разобраны: 1) из прозы – речь Цезаря, говоренная в военном совете из первой книги цезар. записок о войне с Галлами, речь скифских послов Александру великому из Курция кн. VII гл. 8; речь Мария к Римлянам из Саллюстиевой истории о войне с Югуртою гл. 85; речь из Т. Ливия кн. XXIII гл. II; речь Цицерона за Архия; Плиниево письмо к Траяну и ответ Траяна о христианах кн. X письмо 47 и 48 (последнее по особенному назначению для церковно-исторического класса); при чем объяснены были главные отличительные качества каждого писателя в сравнении с другими; 2) из поэзии переведено и разобрано по правилам |
| 1794 Отсюда, Он – Господь Славы. 1795 К человеческой природе Христа относятся, по Евстафию, и некоторые евангельские изречения Спасителя, напр. Мф.11:3 , 1796 19:28, 1797 24:36, 1798 28:18; 1799 Ин.2:3 , 1800 13:27, 1801 20:17. 1802 Наиболее характерною частью христологии антиохийского епископа, бесспорно, должно быть признано его учение об образе соединения в Едином Лице Христа двух природ. О самом акте воплощения Евстафий пишет лишь однажды и то мимоходом, говоря, в заключении гомилии «ες τ —71— δεπνον Λαζρου…»,о поклонении «Господу, прежде век совечно (συναδως) и собезначально (συνανρχως), несказанно (φραστς) и неизреченно, от Отца, т. е. из несозданной сущности, Рожденному, и в последние времена от непорочной Девы неизменно (μεταβλτως) и неслиянно (συγχτως), выше разума и слова, Воплощенному». 1803 Выраженное в терминах известного вероопределения IV-ro собора, Евстафиево учение об образе соединения природ во Христе, как общецерковное, на первый взгляд, не представляет чего-либо особенного. И действительно, оно таково, если судить по сделанной нами выдержке. Типичное и экстраординарное (конечно, относительно) выступает в христологии Евстафия при более частном развитии данного пункта… Человек-Христос, по Евстафию, не Сам Сын, но образ Сына. 1804 Он храм Божественной Премудрости, Слова и Бога. 1805 Этот храм антиохийский епископ называет храмом в собственном смысле (κυρως), чистым (καθαρς) незапятнанным (χρανθος), 1806 избранным, 1807 одушевленным, 1808 соединенным (построенным – νωθντα) Богородицею Девою, 1809 святым, 1810 живоносным (ζοφορος), 1811 спокланяемым, 1812 Богозданным храмом несозданного и вечного Бога. 1813 Впрочем, для выражения той же самой мысли, Евстафий употребляет и другие термины, называя Христа то «человеческим обиталищем (οκος, σκνωμα)» Бога Слова, 1814 то Его «человеческим органом», 1815 иногда «ски- —72— нией Слова». 1816 Последнее, по смерти человека Христа или, выдерживая терминологию, после того как храм был разрушен, заново величественно восстановило его. |
| обаяние западной культуры. В известной борьбе Шишкова против «порчи» русского языка, по справедливому замечанию одного исследователя, «под личиной филологических рассуждений» ставились общие вопросы — относительно западного просвещения. В 1813 году Шишков писал своему другу: «Вы знаете, как господа «Вестники» и «Меркурии» (журналы 1803—1804 годов) против меня восстали… они упрекали меня, что я хочу ниспровергнуть просвещение и всех обратить в невежество. Тогда они могли вопиять… и я должен был поневоле воздерживаться; но теперь я бы ткнул их носом в пепел Москвы и громко им сказал: вот чего вы хотели!» С последними словами Шишкова, развивающими всю ту же критику французской революции, полезно сопоставить слова Карамзина, написанные, впрочем, раньше: «Революция объяснила идеи, мы увидели, что гражданский порядок священен даже в самых местных или случайных своих недостатках… что все смелые теории ума… должны остаться в книгах». Вот отчего в галломании против которой так сражались Ростопчин, Шишков и др., многие видели опасность для России: по замечанию Пятницкого, «патриотизм журнала «Демократ» (1815 год), взявшего под свою защиту Шишкова, выражался единственно в брани на Европу и в особенности на французов». Изданная в 1817 году отдельным изданием речь директора университетского пансиона Прокопович Антонского (она была произнесена еще в 1798 году и затем несколько раз перепечатывалась) заключала в себе такие строки, прямо относившиеся к Франции: «Ах, время, время почувствовать, что просвещение без чистой нравственности и утончение ума без обогащения сердца есть злейшая язва, истребляющая благоденствие не единых семейств, но и целых народов». В те же годы (1816—1818) в «Пантеоне славных российских мужей» проводилась та идея, что «высокая мораль французской философии была первой причиной двадцатипятилетнего во всем мире кровопролития». Эти выпады против французской революции не закончились тогда; мы не раз еще будем встречаться с отзвуками этих настроений, имевших большое влияние на оценку Запада у русского общества. Можно вообще сказать, что политические мотивы в критике Запада, столь впоследствии существенные в оппозиции Западу Н. Я. Данилевского, И. С. Аксакова, отчасти и в наши дни, уже тогда действовали ввиду реакции против французской революции |
| Так относились к книге пророка Исаии христианские богословы, толковники и библиологи, до последней четверти 17-го века, когда Спиноза отрывочно высказался, что в книге Исаии есть позднейшие вставки (Trachati theolog. 1670 г. § 128). Затем, уже через столетие высказываются Коппе более определенно сомнения в подлинности 50-й, потом 47 и 48 глав и наконец всего отдела 40–66 глав, которые приписываются неизвестному пророку, современнику вавилонского плена (Laut’s. Iesaias... I. В. Koppe. 1779–81 гг.). Гипотезу Коппе подтверждает и развивает Додерлейн, признавая также весь отдел 40–66 гл. произведением вавилонского пленника (Doderlein. Iesaias. 1768 г.). Ейхгорн привел особый мотив для непризнания подлинности пророчеств Исаии: будто пророки не могли произносить пророчеств с специальным содержанием, каково напр. пророчество Исаии о вавилонском плене и Кире, а таковые пророчества суть лишь «поэтические и исторические описания современных или прежних событий». Следовательно, пророчества Исаии в нынешнем виде, по его мнению, могли появиться лишь после вавилонского плена (Hebraisch. Propheten. 1816–19 гг.). Паулюс начал, впервые. указанные общие теоретические предположения подтверждать филологическим доказательством – отличием языка заподозренных отделов от бесспорно подлинных отделов Исаии (Philologische Clavis über d. alte Testament. Iesaias. 1798 г.). В 19 столетии видными противниками подлинности книги пр. Исаии были: Гезениус, доказывавший, что «исторический горизонт», язык и воззрения спорных речей Исаии совершенно отличны от эпохи, воззрений и языка истинного Исаии. Подробно свои доказательства Гезениус подтверждал и экзегетическим анализом текста всей книги (Prophet Iesaiah. 1821 г.). Его доводы развивали Эвальд, Гитциг и Кнобель (1837–40–43 гг.). Кратко все резюмировано было Фюрстом и Рейсом (1870 и 1882 гг.). Представители новой эволюционной гипотезы мало внесли нового и серьезного в решение этого вопроса, лишь только, по обычаю, доведши дело до невозможной крайности и очевидной несостоятельности критицизма. |
| В начале XVII в. библейские страны объездил П. делла Валле, описавший ряд археологических памятников и впервые обративший внимание на неизвестные ранее клинообразные надписи. К середине XVII в. относятся труды А. Роланда и К. Нибура, занимавшихся целенаправленным сбором и критическим анализом сведений об археологических памятниках Палестины и Месопотамии. В конце XVIII в. местность, где находился Вавилон, посетил французский астроном аббат Ж. де Бошам. Дав верное описание развалин, холмов, или, как их теперь называют археологи, теллей, он познакомил Европу с цилиндрами и кирпичами, на которых имелась клинопись. Вслед за Бошамом на необходимость произвести раскопки теллей в окрестностях Вавилона указал католический монах из Багдада – Э. де Сент-Альберт. Присланными кирпичами с надписями и опубликованными статьями заинтересовалась британская Ост-Индская компания, которая поручила своему резиденту в Басре собрать подобные находки и прислать в Лондон. Поручение было выполнено – и в 1801 г. в Лондон прибыло первое собрание клинообразных надписей. В 1816 г. были начаты и первые раскопки, проводившиеся резидентом Ост-Индской компании в Багдаде К. Ричем. Он пробовал раскапывать телли, на которые ему указали арабы как на развалины Ниневии (совр. Куюнджик), однако ассирийской столицы он не нашел. Все же Ричу удалось собрать коллекцию клинописных табличек, снять точные планы теллей и составить их подробное описание. В это же время на другом краю библейского мира, в Египте, велась большая и плодотворная работа французских ученых и художников, участвовавших в наполеоновском походе 1798–1801 годов. Сделанная во время этой кампании находка так называемого Розеттского Камня послужила прологом для дальнейшего углубления знаний о Древнем Востоке. На этом четырехугольном камне из черного базальта были сделаны три надписи: вверху – иероглифическая, в середине – демотическая (вид письменности, вошедшей в употребление в поздний период египетской истории), а внизу – греческая. Греческий текст говорил о том, что надпись эта была сделана в честь Птолемея V Эпифана ок. 204 г. до Р.Х. Догадка, что первые две надписи заключали в себе то же содержание, стала ключом для французского исследователя Ж.-Ф. Шампольона, расшифровавшего египетскую иероглифику в 1822 году. Открытие это, заставившее «заговорить» множество уже собранных иероглифических надписей, значительно расширило представления о Древнем Египте и стало началом научного обоснования повествований Священного Писания о событиях в Египте. Так, обнаруженная во время вышеупомянутого похода в Карнакском храме (Амона) надпись фараона Шешонка I (библ. Сусакима) сообщала об известном ранее только из Библии эпизоде (см.: 3Цар. 14 ) и называла имена покоренных Шешонком городов Святой Земли: Фаанах (Таанах), Беф-Сан (Бет-Шеан), Гаваон (Гивеон), Аиалон, Мегиддо, Маханаим (см. также: Шпигельберг В. Пребывание Израиля в Египте в свете египетских источников. СПб., 1908; Petrie W. Egypt and Israel. L.; N.Y., 1911). |
| Амвросий положил такую резолюцию: «академическое правление совершенно нерезонно отговаривается, что оно не знает, когда и кем ученик уволен из академии; ибо кроме его уволить оного некому. А ежели бы оно не увольняло его: то бы должно было об отпуске его из академии репортовать консистории. Почему подтвердить оному, чтобы оно никого из учеников не увольняло из академии; об отлучающихся же самовольно немедленно репортовало» 27 . С 1816–1818 г. благочинные или духовные правления в разное время года постоянно высылали при репортах или к преосвященному или в консисторию или прямо в академию священноцерковнослужительских детей урослых, годных в училище по годам, но вовсе не обученных, академистов, праздно живущих, церковников, не определенных ни к какому месту. В это время детей больных, которые напр. по причине отморожения ног даже ходить настоящим порядком не могли, кроме того, что на коленах, иногда высылали в Казань или уездный город для освидетельствования во врачебной управе. Преосв. Амвросий приказывал всех детей священноцерковнослужительских без изъятия записывать в академию. Неспособными к учению считались косноязычные, заиковатые, глухие, немые, малоумные. Если отец одновременно привозил в академию двух или трех сыновей и одного из них урослого, то преосв. Амвросий позволял иногда урослому помимо школы искать место причетническое или послушническое. Урослый церковник легче и скорее избавлялся от школы, если добывал себе заручное от прихожан одобрение. Справки и репорты благочиннические о священно-церковнослужительских детях и праздно живущих и больных академистах были присылаемы исправно, розыски о детях и строгие меры не прекращались до 1818 года; но в духовенстве все-таки оставались урослые. В период 1798–1818 г. академия казанская приняла по своему составу исключительное значение духовно-учебного заведения: в нее принимаемы были только дети священноцерковнослужителей консисторских, правленских приказнослужителей. соборных сторожей, тогда как прежде в семинарию открыт был доступ и другим сословиям и инородцам. Во все описываемое время мы знаем только один случай принятия в ученики академии лиц не духовного звания: это два брата Христофор и Григорий Максимовичи дети дворян. Они оба, но приказанию преосв. Павла Зернова, приняты в 1810 году. В академию поступали из округов по казанской губернии: казанского, чистопольского, чебоксарского, царевококшайского, свияжского, теттошского, цивильского, ядринского, спасского, козмо-демьянского, мамадышского, лаишевского, – по симбирской губернии: симбирского, сызранского, буинского, алатырского, курмышского, сингилеевского, карсунского, ставропольского. |
| Янтарная комната, про которую столько кричали… считали чудом… Эта комната была создана из янтарей, украшавших во дворце Monbijou янтарный кабинет прусского короля Фридриха Вильгельма I. Он подарил янтари Петру I во время пребывания последнего в Потсдаме в 1716 г. Янтарная комната была создана при Елизавете Петровне, и работами руководил В. В. Растрелли (комната была вывезена оккупантами во время Великой Отечественной войны, и местонахождение ее сейчас неизвестно). … неподалеку от дворца тот домик… жил тогда историк Карамзин. — Начиная с 1816 г. H. M. Карамзин поселился в Петербурге, живя летом и осенью в Царском Селе, где по приказу Александра I для него был отделан один из «кавалерских» домов с маленьким кабинетом во флигеле (он сохранился до настоящего времени и находится на углу ул. Комсомольской и Труда). … пока не прославился написавший «Русскую историю». — Намерение H. M. Карамзина стать историографом относится к 1803 г.; первые 8 томов «Истории государства Российского» появились в 1818 г. … в молодости путешествовал по чужим краям и описал это в письмах… — Заграничное путешествие Карамзина состоялось в 1789–1790 гг., а в 1791–1795 гг. в «Московском журнале» и альманахе «Аглая» появлялись отдельные главы «Писем русского путешественника» (отдельным изданием книга вышла в 1798–1801 гг.). О сложной творческой истории «Писем…» и об их своеобразной жанровой природе см. в статье Ю. М. Лотмана и Б. А. Успенского «Письма русского путешественника Карамзина и их место в развитии русской культуры» в кн.: Карамзин Н. М. Письма русского путешественника/Изд. подгот. Ю. М. Лотман, Н. А. Марченко, Б. А. Успенский. Л., 1984 (серия «Литературные памятники»). Говоря о сложной и многослойной смысловой нагрузке текста Карамзина, авторы статьи справедливо утверждают: «По мере приближения к миру Карамзина перед читателем раскрываются богатство и сложность ассоциаций, игра точками зрения, та многослойная структура смысла, которая делает “Письма…” произведением, непосредственно предшествующим прозе Пушкина” (см.: там же, с. 576). |
|
|
