| Инок, предполагая злонамеренную порчу книг, идущую от новгородских жидовствовавших («книги немало перепорчены и от новгородских еретиков») 785 , описал тягостную ситуацию своего времени. Мы, однако, сейчас пропустим события XVI и XVII вв., имевшие целью предпринять радикальную справу церковных книг (и, к сожалению, приведшие, наряду с другими обстоятельствами, к расколу в Русской Православной Церкви), и обратимся к ситуации XVIII в. 786 Знаменитый славяно-русский книжник второй половины XVIII в. св. Паисий Величковский (1722–1794), который, согласно тропарю, «писаньми отеческими души наша снабдил есть» 787 , не только сетовал, но и пытался исправить ситуацию. Паисия можно назвать третьим, после Константина и Максима, теоретиком славянской переводной текстологии. Хотелось бы воспроизвести его позицию 788 , тем более что он не ограничивается банальной констатацией удручающей картины, а предлагает пути, отчасти нереальные, – как из ситуации выйти 789 . Св. Паисий занимался святоотеческими произведениями в переводах на славянский язык; вот его заключение: «На зело премножайших местех обрутах в них неисповедимую неясность»; «На премногих же местех не обретахь отнюдь ниже самого грамматическаго разума»; «Аще и многократне чтый, и с неизреченным трудом и испыташем, но ни тако обретах предреченнаго разума» (212). Задавшись вопросом, «откуду таковая есть в книгах не ясность и оскудуние грамматическаго разума», старец указал на те же две причины (и посчитал их), о которых упоминалось выше: «первая, неискусство древних с еллиногреческаго на словенский язык книг преводителей» (т.е. переводчиков); «вторая, неискусство и нерадуние неисусных преписателей» (т.е. переписчиков) (213). Отсюда результат: хотя греческие источники вразумительны, в славянских переводах зачастую нет смысла («уже совершенно отчаяхся увидети в словенских отеческих книгах правый и истинный разум», хотя он и «обретается в еллиногреческих таковых же книгах») 790 . Между тем «чистый еллиногреческий язык», в отличие от «простаго греческаго», весьма сложен («вся языки всея вселенныя премудростию, красотою, глубиною и преизобилием и богатством неисповедимым речений несравненно превосходящий» (217)), так что даже этнические греки, в том числе ученые, «еллиногреческих» книг целиком не понимают. |
| 1664 АМДК., 874. Рапорт 3 июня 1795 г. – См. также ВЕВ., 1880 г., 1172. «Восс. ун.». свящ. Ип. Л 1667 «Полицейским чиновникам в последний раз и решительно приказаля подтвердить, чтобы в обращении народа к благочестию оказывали они, всевозможное пособие и споспешество, под страхом неупустительнаго ответа пред судом за неисполнение высочайшего повеления, ежели не только помешательстве успеху того с их стороны, но хотя о нерадительности в сем деле дойдет от грекороссийскаго духовенства справедливая жалоба, – причем рекомендовал полицейских, неугодных духовенств унашему, особенно не нашего исповедания, вовсе удалять от мест, или, по крайней мере, переводить в другие округи с объявлением, дабы исправились лучшим и сугубым радением». Письмо Тутолмина преосв. Виктору 23 декабря 1794 г. – АМДК., 624, л. 212. 1675 «Число по ведомости мало большее (указанных 60) означено на случай открыться законных причин и невозможности отправке». 1678 АСС., 1795 г., 265, лл. 276277. «Следовательно, и требование сие», – прибавлял св. синод всвоём указе преосвещенному: «есть излишнее и несходственное имянному 1722 года апреля 17 состоявшемуся указу, строго запрещающему требовать на указ указа». 1687 Вот счёт этой суммы. Израсходовано по Волынской губернии (Украине) 6.566 р. 15 κ.; по Минской – 5.399 р 85 κ., всего–11.966 руб. К 1797 году считалось остатков в Минской консистории 385 руб.; у Минского губернатора 1.185 р. 65 к. и у Волынского 1.433 р. 85 к., – всего 3.004 р. 50 к., а с израсходованными всего – 14.970 р. 50 к. Недостающие 5.029 р. 50 к. показаны потерянными при переводе счёта на польские злоты. – Чрезвычайно запутанный отчёт по этой сумме см. АСС., 1796 г., 128, лл. 312 и 326; также лл. 185192. 297298. 300302. 305307 и АМДК., 1158. 1703 Дмитрий Устимович, из киевских мещан, получил образование в Киевской академии; принял монашество в 1778 г.; был учителем и префектом академии, а затем, в звании игумена, настоятельствовал последовательно в двух монастырях. В 1793 г. посвящён в архимандрита Переславского Вознесенского монастыря, причём остался и учителем богословия в академии. 14 августа того же года хиротонисан во епископа Переяславского и Бориспольского, викария Киевской митрополии.С 12 мая 1795 г. – епископ Смоленский. Скончался в 26 мая 1805 г. – 59 лет, после параличного удара. – АСС., 1795 г., 84. –АСС., 1805 г., 963. |
| 51 Первым издал этот апокриф на арабском языке с латинским переводом Генрих Сине, под названием: «Евангелие детства или апокрифическая книжка о детстве Спасителя». Арабский текст из 161 страницы, в двенадцатую долю листа; замечаний, которые объясняют текст, 94. Тот же перевод издали в собраниях своих апокрифов Фабриций, Ионезий и Шмидт. Фабриций непрерывный текст Сике разделил на LX глав и присоединил к ним свои и Сике замечания. Потом Тило с латинским переводом Сике постарался восстановить сам арабский текст, выбрав замечания первого его издателя; кроме того, во введении он сделал подробный и тщательный разбор рукописных кодексов и самой книжки, принятой различными отраслями восточных христиан. Наконец, в наилучшем виде сделал издание этого апокрифа Тишендорф, которому много помог в этом деле известный Collega Fleisher. Ибо Флейшер латинский перевод Сике, как он выписан у Тило, сверил с арабским текстом: отсюда он нашел нужным многое отменить, хотя последнюю часть исправил менее, чем первую. Изменения, сколько-нибудь важные, в изданиях Тишендорфа, показаны им в замечаниях. 55 Георгий Валлин издал эту книгу в 1722 г. на арабском языке с латинским переводом, снабдив ее достаточным числом своих замечаний. Впрочем, Тило замечает, что еще прежде, двумя столетиями ранее, издал эту книгу некто испанец Исидор Исолан, переведши её е еврейского языка на латинский. Перевод Валлина повторил Фабриций в своем cod. аросгурн. N. Test., р. 309, без всяких примечаний. Тило, как сам он замечает, исправил текст этой истории. 56 Хотя характер книги вовсе не подтверждает этого мнения кроме разве того, что Иосиф в некоторых её местах, представляется священником и из колена Иудина. 57 Disquisitio historico-critica de indole, aetate et usu libri apocryphi, vulgo inscripti: Evangel. Nicodemi. Berol. 1794 p. 55. 84. 61 Сравним, например, следующие его места из актов об освобождении Иосифа, заключенного начальниками иудейскими в темницу с 16-й гл. ев. Никодима: «Иосиф, помазавший тело Его (Иисуса) ароматами и положивший в своем гробу, заключен был в темницу; самые первосвященники стерегли темницу его, пылая на него злобной яростью. Но при воскресении Господа, стены темницы, в которой содержали Иосифа, в ту же ночь поднялись на воздух (in sublimi) и Иосиф был освобожден ангелом; темничные же стены опять заняли прежнее свое место (Hist. Francor. кн. I. 20). В другом месте Григорий Турский писал: «По воскресении Господь беседовал со своими учениками в продолжении 40 дней о царстве Божием, а потом, при виде их, объятый облаком, вознесся на небеса. А Пилат послал к Тиверию Кесарю Gesta и сообщил ему как о доброжелателях, так о страдании и о воскресении Его». Эти Gesta, заключает он, у нас и доселе сохраняются в письменах. |
| ◊ Если хочешь не гневаться на оскорбителя твоего, то прилежно от всего сердца молись о нем Богу и дай ему какой-либо подарок, или малое утешение; иногда сам приди к нему, когда увидишь, что он опомнился от гнева, и поговори о прощении греха, узнай причину и показывай ему еще большую любовь; при встрече предупреждай его низким поклоном, и каждому говори о нем, что он добр; ничто так не возбуждает гнев у него, как укорение его оскорбителем, и отвращение от него, и заодно злословие его, потому что слышащий может передать ему о всем. ◊ Храни себя с великою осторожностью, потому что на всякий час ходишь среди страстей и сетей: повсюду окружают страсти, везде расставлены сети, да не будешь чрез страсти и сети привлечен врагом в его волю. ◊ Великая нужда настоит и необходимость бороться плотяному человеку с бесплотным, одному с тьмой врагов; много слез, много терпения, многого страдания и опасения и тысячи глаз всюду требуется. Ибо злобно, подобно льву, возлетают на нас злохитрые духи; они погубили бы нас, если бы не был с нами Господь. Многоопытны они в искусстве уловлять, более чем семь тысяч лет, без сна, пищи и отдыха всегда, на всякий час всеми способами ищут нашей погибели, со всякою хитростью и с великим старанием. В одном оказавшись бессильными, умышляют другое, также начинают иное и высматривают другое и кругом рыскают, где бы найти дверцы войти и оттуда начать борьбу и как бы напакостить и наделать зла. ◊ Разве возможно, чтобы, упитываясь, предаваясь сну, лежанию и постоянно утешаясь, и при этом получить спасение? ◊ Если желаем быть настоящими воинами Царя небесного и не ложными соучастниками, то удалим от себя всю молву и привязанность ко всему земному, от чего возникают умственные испарения и как туманом темным покрывают душу. Сбросим с себя всякое нерадение и малодушие, и женственную слабость, и так противостанем бесовскому коварству, потрудимся в молитвах и прочих добродетелях со всем усердием и силою, душою, умом, подобно тому, как кто-либо быстро бежит дорогою, не оглядываясь. |
| А больше всего любить Бога всем сердцем своим, и всей душой своей, и всею крепостью своей, и всем помышлением своим, и ближнего своего как самого себя; и подражая кротости Христовой, до крови подвизаться против страсти гнева. А жить в мире со всеми столь необходимо, что Господь счел нужным не раз повторить Своим святым ученикам и апостолам: мир вам; мир оставляю вам; мир Мой даю вам. И где мир Христов, там и Сам Христос; а если в душе нет мира, то нет там и Христа. И терпение необходимо для спасения; Христос говорит: «в терпении вашем стяжите души ваша»; а терпеть надобно не до известного только времени, а до самой смерти: «претерпевший до конца, той спасен будет». Кто от всего сердца прощает ближнему согрешение его, тому и Бог прощает согрешения его. Кто не осуждает ближнего, тот и сам не будет осужден от Бога. А смирение, которое есть основание всем заповедям Евангельским, так необходимо для спасения, как дыхание для жизни: как без дыхания нельзя жить, так без смирения невозможно спастись. Различным образом спасались святые Божии, но без смирения никто из них не был спасен, да и невозможно это. Поэтому, кто хочет спастись, тот от всего сердца должен считать себя пред Богом за грешника, самого грешного из людей, хуже всякого создания Божия, вменять себя за прах и пепел и в тайне сердца своего укорять себя за все, и винить только себя одного во всяком согрешении своем. Исполняя таким образом в смирении сердца все заповеди Евангельские, часто молясь Богу с сокрушением сердца о прощении грехов своих, человек сподобляется милости Божией и прощения грехов, и посещает его благодать Божия, и спасается он милостью Божией несомненно. Кроме того, православный христианин должен соблюдать еще и заповеди церковные. Они также необходимы для спасения. Таинство покаяния состоит в том, чтобы раскаяться пред Богом в своих грехах, бросить их и положить твердое намерение при помощи Божией к ним не возвращаться. Потом пред отцом духовным как пред Самим Богом исповедать все свои согрешения и получить от него разрешение в них. Приготовлять себя к причащению Божественных Тайн должно постом, умилением, чистосердечным исповеданием грехов, совершенным примирением со всеми, выслушанием в назначенное время по обычаю христианскому всего правила церковного, а приступать ко святому причащению со страхом и трепетом, с верой и любовью, с поклонением, единому Богу подобающим. |
| ◊ Вспомни от века святых, которых недостоин весь мир, бывших в лишениях, скорбях, гонениях, притеснениях. Ты же какой новый путь хочешь установить, которым думаешь спастись? Если не можешь трудиться по-отечески, то, по крайней мере, по-отечески разумно терпи. ◊ Если кто терпит напраслину или досаждение Бога ради с благодарением, – не малое дело творит. В этом смирение и любовь, чтобы терпеть скорби от брата. Этим одним многие спаслись, особенно этот путь принадлежит юродивым, ибо они много терпят напраслины. Великое дело – юродство Бога ради, ибо оно обнимает все добродетели; из всего житейского они ничего не имеют у себя, только одно терпение всеусердно приобретают и тем все скорби преодолевают. В нынешнее время лучше этого нет пути ко спасению. Будь глух, нем, слеп и как бы нечувственным ко всему житейскому и от самых людей как безумный уединяйся и считай себя ни к чему не способным, как бы юродивым Бога ради. Желающий быть мудрым и разумным в этом мире, буим (неразумным) пред Богом пусть будет и всем слуга. ◊ В нынешние времена требуется человеку самого себя учить, себе самому внимать во всякой добродетели. Воздыхающий один час о душе своей лучше пользующего весь мир. Каждый, делая что-либо из добродетелей, спасает себя одного; если же кто весь мир спасает, а себя погубит, то какая ему от этого польза? Все мы знаем, как спастись, но по лености не хотим, спасай же себя самого! Не всякий даст ответ в том, что не наставлял других, но те, которым дано; им и должно до смерти страдать и полагать душу свою за стадо; о себе же самом каждый даст ответ. ◊ К братнему недостатку, видя и слыша, относись как слепой, глухой и немой – не видя, не слыша и не говоря, как грубый умом, не понимая, не показывая себя мудрым; но к себе будь внимателен, рассудителен и прозорлив. Если кто, желающий спастись, видя и слыша всякое досадительное слово, не сделает око свое слепым, ухо глухим и язык немым, не может быть без смущения и в душевной тишине. ◊ Когда будешь кем-либо допрашиваться, не допускай себе оправдываться, или противоречить, но скажи со смирением: «Прости меня Бога ради», и остальное молчи. |
| 1) если ближний мой согрешает, его не осуждать; 2) ни к кому не иметь ненависти; 3) от всего сердца прощать обиды. Пройдя первую ступень обучения, Петр перешел в класс риторики, но, несмотря на прекрасные способности, решил не продолжать образования. Свое решение он обосновывал тем, что, во-первых, как можно скорее хочет принять постриг, а во-вторых, что такая учеба для души не приносит никакой пользы: «Слышу одни только имена языческих богов и мудрецов - Цицерона, Аристотеля, Платона... Учась у них мудрости, современные люди отступили от правого пути: слова умные произносят, а внутри полны мрака и тьмы, и вся мудрость их только на земле. Смотря на плоды этого учения на примере духовных лиц, которые, подобно мирским сановникам, живут в великой чести и славе, украшаются дорогими одеждами, разъезжают на великолепных лошадях, я боюсь и трепещу, как бы и самому, научившись внешней мудрости и став монахом, не впасть в еще худшие немощи». Неиспорченный молодой человек своим чистым сердцем почувствовал сомнительную ценность недавно перенятой у католиков системы образования. Конечно, он еще не понимал, что дело здесь не только в образовании - юноша был патриотом Отечества и помыслить не мог, что развращение идет сверху. «Окончив еще один класс риторики, в 1740 г. 18-летний Петр оставляет школу и избирает монашеский путь». Как справедливо заметил греческий профессор Тахиаос, характеризуя православную духовность того времени, в том числе и академическую, « облик православной традиции отличался от западной по своему колориту, но на глубине эта традиция пересекалась с течениями, которые шли с Запада и которым Православие теоретически противостояло. Поиски какой-либо отдушины, которая вывела бы из этого духовного застоя, неотложная необходимость обновления, обретения нового кругозора привели Величковского к разрыву не только с Киево-Могилянской Академией, но даже и с официальным монашеством. Не случайно нечто подобное произошло и с его земляком и соучеником Г. С. Сковородой (1722-1794). В этом упадке киевского Богословия рождался величайший православный духовный руководитель XVIII века, а также и первый русский философ. Оба они вновь обратились к греческой мысли (один - к философской, а второй - к святоотеческой) и оба открыли там новые миры». |
| Но кто живет по Творчей воле, Еще стократно счастлив боле. Из 145 псалма Хвали душе моя Господа. Не уповайте на князей: Они рожденны от людей, И всяк по естеству на свете честью равен. Земля родит, земля пожрет; Рожденный всяк, рожден умрет, Богат и нищ, презрен и славен. Тогда исчезнут лести те, Которы данны суете, И чем гордилися безстыдно человеки; Скончаются их кратки дни, И вечно протекут они, Как гордые, шумя, текущи быстро реки. Когда из них изыдет дух, О них пребудет только слух, Лежащих у земли безчувственно в утробе Лишатся гордостей своих, Погибнут помышленья их, И пышны титла все сокроются во гробе. Григорий Сковорода Сковорода Григорий Саввич (1722–1794) – философ, поэт, прозаик, педагог. Родился в селе Чернухи на Полтавщине в семье казака. В 1738–1842 годах, как и Даниил Туптало (в монашестве Димитрий Ростовский ), учился в Киево-Могилянской духовной академии. Был певчим в придворной капелле императрицы Елизаветы Петровны. Путешествовал и жил в ряде европейских стран. Знал греческий, латынь, древнееврейский, немецкий, итальянский. В 1753 году вернулся на родину. Был домашним учителем, преподавал в Переяславском и Харьковском коллегиумах (духовных школах). С 1769 года до конца жизни странствовал с котомкой за плечами и неизменной флейтой-сопилкой за поясом. Обучал детей грамоте, пел свои песни и проповедовал свое учение о живой душе. «Вас Бог одарил грунтами, но вдруг может то пропасть,//А мой жребий с голяками, но Бог мудрости дал часть», – писал он. Предание гласит, что Сковорода знал день своей смерти, о которой говорил: «Смерть человеку – покой»; сам выкопал себе могилу и завещал написать на надгробии слова: «Мир ловил меня, но не поймал». Автор философских трактатов, многие из которых созданы в форме диалога: «Диалог, или Розглагол о древнем мире», «Разговор пяти путников о истинном щастии в жизни», «Разговор, называемый алфавит, или Букварь мира» и другие. В этих трактатах он подкреплял свои мысли пословицами, афоризмами, создавая яркие художественные образы. Свои религиозные и философские взгляды выразил в цикле прозаических «Басен харьковских» на собственные и эзоповские сюжеты. Его сборник стихов «Сад Божественных песен» (1757–1785) – выдающееся явление поэзии XVIII века. Любой поэт XX века может позавидовать тончайшей инструментовке стихов Сковороды: |
| Писатель обращается здесь к фольклорно-мифологической образности: к распространённому представлению о том, что заяц имеет настолько чуткий сон, что спит с открытыми глазами. «Заячий сон» становится воплощением страха и трусости. Кроме того, заячья боязливость объясняется поверьем о том, что у зайца маленькое сердце: «Бог вылепил ему слишком длинные уши, а на сердце глины не хватило» . Далее в том же письме Лесков развивает мифологический образ «заячьего сердца» в ключе христианской антропологии: созданный «по образу и подобию», человек призван преодолеть в себе животное начало, укрепиться духовно, не роняя в себе «образ Божий», который есть не только дар, но и задание человеку: «Кажи нам, что есть крепкого, - за что можно удержаться, не делаясь жертвой случайностей и чужих прихотей, часто как раз рассчитанных на то, чтобы понизить в тебе «Сына человеческого», которого ты обязан «вознести», и других к тому же склонить, и убедить, и «укрепить слабеющие руки»» (IX, 501). Думается, что письмо это, написанное по иному поводу, глубоко иллюстрирует концепцию «Заячьего ремиза». Сатирическая сторона произведения: когда герою только и остаётся, что «скрыться» в своём частном сумасшествии от всеобщей невменяемости и безумия общественного устройства, - а также всё, что ведёт к расчеловечиванию, «оболваниванию» Оноприя Перегуда, достаточно глубоко изучены. Важнее сосредоточить основное внимание на противоположно направленном изменении «натуры» героя: на пути его возвращения от «оболванивания» к «истинному человеку», то есть божественному началу, внутреннему свету, скрытому тенью «телесного болвана», «пониженному», «жесточайше уменьчтоженному» (IX, 502). Однако в герое живо сознание необходимости отыскать и «вознести» «невидимую и присносущную силу и Божество того человека, коего все наши болваны суть аки бы зерцаловидные тени» (IX, 501). Не только эпиграф, взятый из «Диалога, или разглагола о древнем мире» Григория Сковороды (1722 - 1794), но и другие христианские идеи этого украинского философа художественно воплотил Лесков в своей повести. Основная из них: «надо идти и тащить вперед своего «телесного болвана»» (IX, 589), - то есть не позволять телесному, материальному, животному началу взять верх над «истинным» - духовным - человеком. |
| Св. Паисий Величковски – велик молдовски старец, възстановител на монашеските предания и инициатор на старчеството в Русия. Роден в Полтава през 1722 година, още тринадесетгодишен Паисий постъпил в Любицкия манастир на Днепър, след това живял в Медведковската обител, в Киевската лавра, три години живял в молдовските скитове, където негови ръководители били богомъдрите старци Михаил и схимонах Онуфрий. «От тях отецът разбра – казва древният животописец на Паисий – какво е истинското послушание, от което се ражда истинското смирение, умъртвява се собствената воля и разсъждение и всичко, което е от този свят, което е начало и нескончаем край на истинското монашеско дело.» Своето подвижническо и послушническо образование Паисий завършил на Атон. Завърнал се във Влахия, той основал общежителния манастир в Дрогомирна, където «с много трудове и сълзи обнови древния монашески единодушен чин», като немалко се потрудил и върху превеждането на Свети отци подвижници. Паисий починал като игумен на манастира в Нямц през 1794 г. на възраст седемдесет и две години. В основата на манастирския живот Паисий поставил старчеството. За XIX век Величковски бил същото, каквото преподобният Сергий за XV столетие. Той успешено насаждал истинското монашество, което се появило някога в Русия от Изток заедно с християнството, но започнало да запада по времето на реалистично-практическата Петрова епоха. В Козелската Оптинска пустиня, както е известно, старчеството било благоустроено от старец Леонид, духовен син и приятел на ученика на отец Паисий Величковски – схимонах Теодор, през тридесетте години на нашия век. След Леонид († 1841 г.) старци били споменатите Макарий († 1860 г.) и Амвросий, починал неотдавна (през 1891 г.). Св. Паладий Еленополски – преподобен, епископ на Еленополис във Витиния, автор на «Лавсаик. Животопис на светите отци» – един от най-важните писмени паметници и исторически документи за общохристиянското и особено за монашеското благочестие през IV-V век. Извън речника: Св. Паладий Еленополски. «Лавсаик» . |
|
|
