| Производя такого рода опыты над ощущениями поднимания тяжестей, их давления на кожу и т.д. и сопоставляя между собою данные, которые при этом получались, Вебер пришел к замечательному результату. Он нашел, что едва заметная разница в силе ощущения получается всякий раз, когда соответствующее ему раздражение увеличивается в определенное, всегда себе тождественное число раз. Всякая, например, тяжесть должна быть умножена в 1 раза, чтобы в силе производимого ею ощущения давления произошла едва заметная разница. Таким образом к тяжести, равной 1 фунт, нужно прибавить ф., к тяжести, равной 2 фунтам – ф., равной 3 фунтам – 1 ф. и т.д., чтобы получалось не одно, а два различных по силе ощущения. Различие силы ощущения зависит, следовательно, не от абсолютной величины прибавочного раздражения, а от кратного отношения этого последнего к величине предшествующего раздражения. Абсолютные величины двух каких-либо раздражений могут изменяться сколько угодно. Но если кратное отношение между величинами этих раздражений остается одинаковым, то и отношение между силою ощущений, производимых этими раздражениями, сознается одним и тем же. Так был открыт закон, которым определялось отношение между усилением раздражений и соответствующим возрастанием силы ощущений. Открытый Вебером закон был подвергнут самой многосторонней и тщательной обработке Фехнером. Фехнер, пользуясь методом едва заметных различий, проверил Веберовские исследования над мышечными и осязательными ощущениями и произвел подобные же исследования над ощущениями других чувств, которые мало или совсем не были исследованы Вебером. При этом он принял все доступные для него меры к тому, чтобы сделать свои эксперименты, насколько возможно, более научными. Зная, что эксперимент имеет научную ценность тогда, когда изменяется по произволу одно какое-либо условие и сохраняются неизменными остальные условия изучаемого явления, он старался производить свои опыты при одной и той же внешней и внутренней обстановке. При опытах поднимания тяжестей, например, он брал тяжести совершенно одинаковые по внешнему виду. Захватывались эти тяжести одною и тою же рукою и одним и тем же образом и поднимались с одной и той же поставки, с одинаковой всегда скоростью и на одну и ту же высоту. Между отдельными подниманиями делались паузы одной и той же продолжительности. В каждый отдельный прием совершалось одно и то же количество подниманий и продолжались опыты одно и то же время. Производились опыты по образованию полного навыка к ним и с одной и той же степенью напряжения внимания и т.п. |
| По большей части он (лишь) подчёркивает, что подобные случаи имеют место быть, и что за всем этим стоят духовные силы. Опираясь на богословие, часть из отмеченных в произведении случаев можно свести к особенным проявлениям Вышнего Промысла, другую часть – к проявлениям действия злых демонических сил. Некоторые примеры уместно связать с чрезвычайными состояниями человеческой психики. Какие-то случаи удастся раскрыть на основе современного естественнонаучного знания. Наконец, что-то, наверно, можно, подвергнуть сомнению. Леонов Алексей Михайлович . Преподаватель Догматического богословия СПб. Православного Института Религиоведения и Церковных искусств. 1 Надпись на дверях дельфийского храма, сделавшаяся главным принципом философии Сократа. 2 Мы не забываем также и прекрасных работ профессора богословия Нежинского лицея, священника о. Светлова, и некоторых других авторов. 3 Вот имена некоторых учёных, занимающихся изучением фактов мистического характера, например, гипнотизма, сомнамбулизма, телепатии и проч. В Америке: проф. химии в Пенсильванском университете и член разных учёных обществ Роберт Гер, проф. Национальной академии Менс, проф. Гарвардского университета Уилльям Джемс. В Англии: известный химик и физик Крукс, знаменитый натуралист Уоллес, физик Варлей, профессор анатомии и физиологии Мейо, астроном Гöггинс, проф. физики Дублинского университета Баррет, бывший проф. химии Эдинбургского университета Грегори, проф. математики Лондонского университета де-Моргак (известен также как философ и историк), проф. Кембриджского университета Сиджвик, проф. физики Ливерпульского университета Оливер Лодж. В Германии: проф. астрономии и физики Лейпцигского университета Цöлльнер и коллеги его Шейбнер и Фехнер, проф. физики Геттингенского университета Вебер, профессора: Ульрици, Карлдю-Прель, Эм. Фихте и Фр. Гофман. Во Франции: проф. физиологии медицинского факультета в Париже Ш. Рише, известный натуралист, бывший ассистент Пастера, д-р Жибье, член учёного комитета министерства просвещения де-Роша, известный астроном Фламмарион, физики Мангольфье и Сегени учёный путешественник Жаколио. |
| Более того, оказалось вполне логически доказуемым, что если существует одно какое-нибудь механическое объяснение явлений природы, то возможно построение произвольного числа и других столь же справедливых механических объяснений, так что за существующим и общепринятым остается лишь достоинство наибольшей простоты 12 . И вот вместо возможности, хотя бы в далеком будущем, всеобъемлющего объяснения первопричин, механике отводится лишь сравнительно весьма скромная роль создания динамических моделей математической физики 13 , а по словам Кирхгоффа: «задача механики сводится лишь к полному и возможно простому описанию движений, происходящих в природе» 14 . Наконец, если исходя из электромагнитной теории света, окажется возможным, как думают некоторые, «электрологизировать» механику, а за нею, быть может, и всю область естественных наук 15 , то механике придется окончательно сохранить за собою лишь высокое методологическое значение, а еще недавно столь гордому своим влиянием «механистическому мировоззрению» отойти в область сыгравших свою роль научных доктрин. Еще резче скромная относительность научного познания выступает в атомистической гипотезе. Прежде всего отметим, что, несмотря на ее тысячелетнюю давность, атом всегда представлялся для одних «маленьким твердым тельцем» (Демокрит, Декарт), для других – «непротяженной точкой приложения сил» (Боскович, Фарадей, Фехнер), для третьих – «вихревым кольцом» (Томсон), не говоря уже о «монадах» Лейбница или «ощущающих частицах» Геккеля, могущих чувствовать даже «удовольствие и неудовольствие» (!) 16 . Когда же, при первом столкновении с радием, возникла роковая альтернатива необходимости пожертвовать для объяснения новых таинственных явлений одним из основных законов, то по различным соображениям было предпочтено спасти более новый закон энергии, для чего и пришлось расщепить доселе «неделимый» атом на электроны 17 . И тотчас же появляется намек на возможность и дальнейшего их расщепления хотя бы потому, что приходится считаться с феноменами, указывающими на непостоянство массы самого электрона, что пока лишь более или менее обходится чисто механическим объяснением (вихревым строением атома) 18 . |
| Вот несколько сообщение такого рода. Английский адмирал Бофор однажды упал с лодки в море и пошёл ко дну. «В этом состоянии, говорит он, одна мысль гнала другую с такой быстротой, которая не только неописуема, но и немыслима для всякого, не испытавшего ещё подобного состояния. По мере углубления в прошлое в памяти моей проходили все случаи моей жизни в порядке, обратном порядку естественного следования их, и не в смутных очертаниях, но в виде вполне отделанной картины, со всеми мельчайшими подробностями и и аксессуарами; короче вся жизнь моя прошла перед моею душою, как в панораме, причём каждый шаг её явился предо мной, сопровождаясь сознанием правильности или неправильности его и точным пониманием его причин и следствий. Многие незначительные приключения в моей жизни, давно уже мною забытые, предстали пред моим духовным взором с такой ясностью, как будто они были недавно мною пережиты». От падения Бофора в воду до вынутия его из воды прошло не больше двух минут. Фехнер рассказывает об одной даме, упавшей в воду и чуть не утонувшей, что в какие-нибудь две минуты она, по её словам, прожила ещё раз всю прошлую жизнь свою, развернувшуюся пред её духовным взором во всеми мельчайшими подробностями 4 . Дерепа рассказывает о себе, что во время франко-прусской войны, 2 декабря 1870 г., он был ранен и упал в 50 шагах от пруссаков. Пули свистели кругом, и он ждал неминуемой смерти. В этот момент он представил себе всю свою жизнь с мельчайшими подробностями и с совершенною ясностью 5 . Макарио о себе сообщает, что однажды, купаясь в Сене, стал тонуть, и в этот момент все поступки его жизни предстали пред испуганными взорами его духа. Подобные случаи рассказывает Мунк. Один утопавший вспомнил всю свою жизнь со всеми подробностями, причём воспоминание каждого события сопровождалось ясной нравственной оценкой. Один человек лежал между рельсами в то время, когда по ним шёл паровоз, и он также вспомнил всю свою жизнь, как будто книга суда была раскрыта пред его глазами. Проф. Гейм (Швейцария) однажды, при восхождении на гору, упал в пропасть. |
| С другой стороны, должно заметить, что так как всякое явление есть бытие существа для другого, или представление этого существа другим, то утверждение, что метафизическое существо не может стать представлением или состоянием сознания другого, равносильно утверждению, что оно вообще не может проявляться или обнаруживаться, то есть становиться для другого. Но это, во–первых, противоречит самому определению метафизического существа, а во–вторых, так как явление вообще не может быть само по себе, но необходимо есть явление сущего, то утверждать непроявляемость сущего — значит просто отрицать само бытие явлений, что уже совершенно нелепо. Из всего предыдущего следует, что истинно–сущее не есть исключительно простая и безразличная субстанция, но что оно обладает всеми силами действительного и полного бытия; что явления не могут быть отделены от сущего и что оно в них более или менее познается; что субъективное бытие наших познавательных форм не мешает им соответствовать независимым реальностям за пределами познающего субъекта; что, наконец, если все элементы нашего познания суть представления или образы, то ими представляется или изображается сущее, а следовательно, чрез них оно и может познаваться. А все это сводится к тому, что познание об истинно–сущем, или о существе вещей, как со стороны познаваемого предмета, так со стороны познающего субъекта, а равно и по природе самого познания должно быть признано возможным, что и требовалось показать. 6) К стр. 241. О научном атомизме . Один из наиболее выдающихся представителей атомизма в естествознании и в философии — Фехнер следующим образом резюмирует все, что может быть признано положительной наукой относительно атомов. «Die wagbare Materie ist in discrete Theile getheilt zu denken, wozwischen eine unwagbare Substanz (Aether) sich findet, iiber deren Natur und Verhaltnisse zur wagbaren Materie zwar noch nach vieler Hinsicht Unsicher- heit besteht y die aber jedenfalls nicht minder als jene raumlich zu localisfren und in discrete Theile getheilt zu denken ist, wozwischen nun entweder ein absolut leerer Raum besteht oder nur ein Etwas ist was keinen Einfluss mehr auf die physischen Erscheinungen hat». |
| А через это до наступления физиологической смерти взаимодействие каждой отдельной частицы тела с остальной материей (с той, которая находится вне тела) не могло быть настолько же непосредственным, каким оно будет после смерти и наступающего вслед за ней разложения организма: после смерти материя тела как бы растворяется в остальной материи земли и вступает через это в более прямое взаимодействие с ней. Таким образом прежний субстрат душевной жизни отнюдь не исчезает, а лишь изменяет способы своего взаимодействия с остальной матерей. Какое же психическое действие должна вызвать эта перемена взаимодействий? По закону Юма, рациональным путём этого определить нельзя, и для решения этого вопроса мы должны обратиться к указаниям опыта. Но, если загробная психическая жизнь такова, что она остается незаметной для тех, кто еще сохраняет свою физиологическую жизнь и чьи восприятия поэтому еще связаны с физиологической деятельностью органов чувств, то никакой опыт не может распространяться на нее. Напротив, если уже руководиться в этом вопросе указаниями опыта, то можно, пожалуй, (посредством аналогии) прийти и к таким заключениям: так как после смерти материя тела как бы растворяется во всей остальной материи, и через это каждая отдельно взятая частица первой вступает в более прямое и тесное взаимодействие с частицами последней, то и душевная жизнь от этого расширяется. Её носителем после смерти тела служит вся земля, и в новой душевной жизни теперь уже прямо, без помощи физиологической деятельности органов чувств, будет отражаться как космическая жизнь земли (смена погоды, дня и ночи, времён года, колебания земного магнетизма, электричества и т. д.), так и жизнь всех земных организмов. А так как эта посмертная душевная жизнь возникла из преобразования прежней, имеющей индивидуальный характер, то и сама она может иметь индивидуальный характер и при том такой, что её индивидуальность будет продолжением индивидуальности здешней жизни. Почему бы так не посмотреть на дело? В силу закона Юма, для этого нет ровно никаких препятствий; а знаменитый психофизик Фехнер в своей « Die phvsikalische und philosophische Atomenlehre», а также в «Die Tagesansicht gegentlber der Nachtansicht“ проводит почти тожественную теорию. |
| Мысль Будды не могла охватить образ существования за гробом, и поэтому он оставил этот пункт без объяснения. По смерти же Будды замечается стремление так или иначе начертать образ загробного существования. Таким образом, и в буддизме находятся следы веры в бессмертие. Этот факт всеобщего существования веры в бессмертие необъясним эмпирическим путем. Несостоятельны попытки монизма объяснить его из случая, несостоятельна и теория Спенсера, думающего объяснить веру в бессмертие из сновидений. Известно, что Гете находил эту веру самым лучшим доказательством действительного существования бессмертия души. Можно, пожалуй, согласиться, как делает это фейербаховская школа, что мысль о бессмертии создается под влиянием жажды его. Но в таком случае является вопрос о происхождении самой жажды бессмертия, существование которой всегда вызывало исследования. Тот же Гете говорит, что если в человеке есть бесконечная жажда деятельности, то сама природа должна продолжать нашу жизнь для приложения этой энергии, которая иначе была бы совершенно напрасною. Новейшие ученые, напр., Фехнер, сравнивают жажду бессмертия с тем инстинктом, который заставляет личинку делать свое жилище в больших размерах, чем сколько надобно ей для того, чтобы поместить в нем свои рожки после того, как она станет куколкою. Такому инстинкту подобна и наша вера в бессмертие. И как инстинкт не обманывает животного, так и наша инстинктивная вера в бессмертие должна иметь соответственное основание. Этот аргумент имеет весьма важный вес в западной философии, где в последнее время снова выступает мысль о целесообразности всего существующего; даже теория Дарвина, которая как будто отвергала эту целесообразность, теперь более и более подтверждает ее и служит наилучшею к ней иллюстрацией. В пользу бессмертия души существует и еще один аргумент, тоже психологический, аргумент непосредственного сознания. Хорошо прояснен он гр. Толстым в его сочинении «О жизни», где автор доказывает бессмертие души, основываясь на непосредственном сознании человека. |
| Но теперь он уже знает, что его начальная молитва , предпогибельная молитва ужаса и отчаяния – была лишь первым, беспомощным порывом, лишь первым шагом по новому пути. Теперь он молится уже по-иному: свободным воспламенением, непрерывным излучением, всецелым включением своей жизни. И эти виды молитвы суть высшие. Их бывает много, столько, сколько человеку доступно отдельных жизненных актов. Всех видов молитвы «столько, сколько в одной душе или во всех душах может порождаться разных состояний и настроений» ( Иоанн Кассиан Римлянин) 24 . Есть молитвы благодарности, преклонения, смирения, покаяния и очищения. Молитва может внимать дыханию Божию, созерцать мудрость Творца и даровать человеку очевидность; молитва может сомневаться, вопрошать, отчаиваться, скорбеть и призывать. Коперник молитвенно внимал законам природы. Фехнер 25 молился вместе с цветами и деревьями. Сегантини 26 преклонялся перед горами, как перед алтарями Божиими. Ломоносов молился вместе с северным сиянием. Державин – созерцая бренность земного и бессмертие Божественного. Пушкин – каждым актом вдохновения. Лермонтов – с ландышами у ручья. Человеку дана от Бога великая молитвенная свобода, свобода превращать каждый акт своей жизни и своего труда в творческую молитву; наподобие той чудесной молитвы сеятеля, которую приводит Лесков в «Соборянах»: «Боже, устрой, и умножь, и возрасти, на всякую долю человека голодного и сирого, хотящего, просящего, произволяющего, благословляющего и неблагодарного» 27 ... Так, есть молитва изнеможения, произносимая со многими слезами и дающая укрепление: «Господи, не могу больше»... И есть молитва без слов и без слез, мгновенная, созерцательно-лучевая: единый взгляд духовного ока, направленный горе – «Он есть. Он бдит и я есмь Его орудие». Это молитва утешения и силы. И есть молитва сердечного тепла, подобная этой: коснуться в самом себе Его неугасающего угля; и только. А в путях и страданиях личной жизни всегда будет иметь судьбоносное значение молитва служения и одоления: «Вот я, перед Тобою, Господи, слуга Твой, ищущий только воли Твоей. Научи меня верно служить Тебе всяким дыханием и деянием моим. Пошли мне силы Твоей, мудрости Твоей, вдохновения Твоего. Не отдай меня на поругание врагам Твоим; изведи меня от угроз их. И соблюди мою свободу в жизни и творчестве, ибо свобода моя – в свершении воли Твоей» 28 . |
| Имеются примеры, которые показывают, что память души хранит все пережитое. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) приводит некоторые из них. «Научно не объяснимые факты известны и в памяти. При некоторых условиях в ней может оживать давно забытое. Давно известно, что перед смертью с поразительной ясностью и невероятной быстротой может пронестись в сознании умирающего вся его жизнь. Фехнер рассказывает об одной даме, упавшей в воду и чуть не утонувшей. С момента прекращения всяких движений ее тела и до извлечения ее из воды прошло две минуты, в которые она, по ее словам, пережила еще раз всю свою прошлую жизнь, развернувшуюся перед ее духовным взором со всеми мельчайшими подробностями. Другой пример такого течения представлений, при котором через сознание человека проходят в короткое время воспоминания многих лет, приводит из своей жизни адмирал Бофр. Он упал в воду и потерял сознание. ”В этом состоянии, – говорит он, – одна мысль гнала другую с такой быстротой, которая не только не описуема, но и не мыслима для всякого, не испытавшего подобного состояния». Сперва ему представились непосредственные для его семьи последствия его смерти, но затем его духовный взор обратился к прошлому: снова он пережил свое плавание, более раннее, сопровождавшееся кораблекрушением, путешествие свое, пребывание в школе, преуспевание в учении и время, даром потраченное, даже все свои детские годы, поездки и проказы. ”Так-то, по мере углубления в прошлое, – рассказывал он, – в памяти моей проходили все случаи моей жизни в порядке, обратном порядку естественного следования их, и не в смутных очертаниях, но в виде вполне определенной картины со всеми мельчайшими подробностями и аксессуарами. Короче: вся жизнь моя прошла перед моей душой как в панораме, причем каждый шаг ее являлся передо мной, сопровождаясь сознанием правильности или неправильности его, с точным пониманием его причины и следствий. Многие незначительные приключения моей жизни, на самом деле уже забытые, предстали перед моим духовным взором с такой же ясностью, как будто они были мной недавно пережиты». |
| Поэтому Г. Фехнер и его последователи настаивали на том, что ментальное и физическое суть две стороны друг друга, а не чего-то третьего. Но, как справедливо замечает Зеньковский, мы не можем не мыслить этого третьего, которое не служило бы объединяющим началом. При этом он использует геометрическую иллюстрацию, подобную той, которую мы использовали выше, чтобы продемонстрировать серьёзность аргумента взаимодействия . Иную точку зрения высказывали Ф. Паульсен и Г. Гейманс: ментальное есть субъективно воспринимаемая сторона реальности, а физическое — её объективно воспринимаемая сторона. Однако можно согласиться с Зеньковским, что такое мнение следует считать скорее разновидностью идеализма в духе кантианства, чем дуализмом свойств . Проблематичность «нейтральных свойств» или «нейтральной субстанции» является не единственной проблемой дуализма свойств. Например, как отмечает Зеньковский, «прямым следствием параллелизма является плюралистическая психология , рисующая душевную жизнь как совокупность психических процессов, психомов , висящих на воздухе без субъекта, без достаточного основания для единства сознания» . Действительно, совершенно неясно, как из многих «предсознательных» элементов может составиться единое сознание субъекта. Эту существенную трудность признаёт другой приверженец дуализма свойств Т. Нагель . Наконец, ещё одна важнейшая проблема этой концепции вытекает из той интерпретации принципа каузальной замкнутости физического , которую сами дуалисты свойств используют для критики субстанциального дуализма. Как пишет Чалмерс, аргументы против материализма «не ведут нас к дуализму декартовского типа, допускающему особую ментальную субстанцию, оказывающую влияние на физические процессы. Наиболее достоверные данные современной науки говорят нам о том, что физический мир более или менее каузально замкнут: любое физическое событие имеет физическую достаточную причину. Если так, то не остаётся места для того, чтобы ментальное „привидение в машине“ могло выполнять какую-то дополнительную каузальную работу. Небольшая брешь может открываться наличием квантовой неопределённости, но в дальнейшем я покажу, что она, похоже, не может быть использована для наделения нефизического духа какой-то каузальной ролью» . |
|
|
