| Деятельность этой преданной церковному делу и настойчивой группы совершенно опровергает распространенное в исторической литературе мнение об обскурантизме и пассивности той части русского духовенства, которая направляла русское православие в десятилетие, предшествовавшее патриаршеству Никона. Печатание книг, уже достигнувшее значительных успехов в 1630-х годах, теперь превосходит результат не только первой, но и второй половины XVII века. Следующие цифры лучше всего иллюстрируют развитие русского книгопечатания за все столетие: 1601–1620... 23 издания книг 1621–1630... 45 1631–1640... 71 1641–1650... 74 1651–1660... 62 1661–1670... 45 1671–1680... 33 1681–1690... 63 1691–1700... 69 130 Эта небольшая таблица показывает, что русское книгопечатание достигло максимума своего развития по числу изданий в 1631–1650 годах, то есть как раз в годы движения реформаторов, собравшихся вокруг Неронова. Затем оно резко сокращается во время патриаршества Никона и во время руководства церковью сторонниками его богослужебных и обрядовых новшеств. При этом необходимо иметь в виду, что большинство книг, изданных после 1654 года – начала никоновских новшеств, не пополняли книжные запасы русских церквей и школ, но главным образом заменяли прежние издания, объявленные теперь неправильными, которые уничтожались по распоряжению Никона и властей. Таким образом, насыщенность церквей книгами, достигнув значительной высоты в годы движения «реформаторов-возрожденцев», заметно падает после того, как Никон начал вводить свои перемены в обрядах и книгах. В списке книг, изданных Наседкой и его сотрудниками, обращают на себя внимание как новые редакции изданий богослужебных книг, так и новые, до сих пор не известные русскому читателю или бывшие ему доступными только в рукописной форме. В свою очередь, новые издания церковных книг показывают, что справщики и руководство Печатного Двора вовсе не боялись ни редакторских изменений и исправлений текстов, ни отдельных нововведений, поскольку они не касались духа русской церковной традиции или сущности текстов и обряда. Так, например, в изданиях требников 1638 года, в обрядах крещения и бракосочетания, было изменено число возгласов и молитв; были введены изменения в обрядах освящения воды и миропомазания; напечатаны новые службы Нового года; созданы новые службы перекрещивания выходцев из Западной Руси и сделаны многочисленные текстологические и обрядовые изменения 131 . Кроме того, при издании Требника к нему уже был прибавлен " Номоканон», составленный Захарием Копыстенским, видным южнорусским богословом того века, предназначенный стать справочником для духовенства по каноническим и богословским вопросам. |
| Установить постепенное появление в Томском крае за весь XVIII век новых селений, по словам проф. прот. Д. Н. Беликова, изучившего тамошнюю колонизацию, при настоящем состоянии томских архивов едва-ли возможно. Большинство селений к половине XVIII в. появились при Петре и после него до 1760 г. 389 Слабая колонизация юго-восточной части Западной Сибири в XVII в. и нач. XVIII в. объясняется тем, что правительство, насколько возможно, считалось с географической последовательностью при заселении Сибири. Поэтому оно сосредоточивало свое внимание больше на юго-западной части Западной Сибири, непосредственно примыкавшей к Тобольскому краю. Особенно это стало заметно в начале XVIII века. Впрочем, и в XVII в. тамошнее русское колонизационное движение было быстрее и последовательнее, чем на юго-востоке. В целях защиты русского населения и усиления русского влияния в XVII в. там возник целый ряд укреплений: остроги – Тарханский (1631 г.), Атьямский при р. Вагае (1633 г.), Каурдагский, Тебендинский и известные уже нам Ялуторовский (1639 г.), Исетский (1650 г.) и Катайский остроги. Линия новых острогов постепенно подвигалась к югу, когда основались слободы Царево-Городище (1662 г. – ныне Курган), остроги Устяцкий (1680 г.), Коркинский – ныне Ишим (1670 г.) и Абацкий (1680 г.). Новые остроги выдвинули русскую юго-западную границу на юг тремя выступами по р. Тоболу с нижним течением р. Исети, по р. Вагаю – притоку Иртыша, и по течению Ишима до Коркина острога (г. Ишима). Таким образом, постепенно устроилась довольно сильная линия укреплений. К концу XVII в. самым южным поселением был Чернолуцкий острог (осн. около 1670 г.), находящийся в 40 верстах от Омска и имевший важное стратегическое значение. Он стоял на высоком берегу р. Иртыша, при его излучине выше впадения р. Оми и далеко смотрел в степь, представлявшую собой еще незаселенное пространство между двумя частями Западной Сибири. В XVIII в. (около 1737 г.) передовая линия южных укреплений местами отодвинулась еще дальше к югу. Смыкаясь на западе с Оренбургской линией, в верховьях р. |
| Материалы для истории раскола… Т. VII. С. 213. ЛЗАК. Т. 24. С. 157—162. Материалы для истории раскола… Т. VII. С. 262—266. Там же. С. 6. Там же. С. 8. Житие боярыни Морозовой, княгини Урусовой и Марьи Даниловой//Материалы для истории раскола… Т. VIII. С. 160; Смирнов П. С. Внутренние вопросы в расколе… С. XXIV-XXV. Pascal P. Op. cit. P. 456. Евфросин. Указ. соч. С. 11—22. Об отношении к старой вере царицы Марьи Ильиничны видно из ее постоянных заступничеств за Аввакума (см.: Аввакум. Сочинения… С. 58); не менее хорошие отношения, видимо, были у нее и с отцом Иваном Нероновым, который неоднократно писал ей из ссылки (см.: Материалы для истории раскола… Т. I. С. 80—83). Царевна Ирина Михайловна послала ризы Аввакуму еще во время его пребывания в Тобольске (Аввакум. Сочинения… С. 234), а Аввакум писал ей даже будучи в ссылке в Пустозерске (Житие протопопа Аввакума… С. 202—205). 30. Казни и тюрьмы: 1670—1676 Зима 1669—1670 годов была очень неспокойной. На Дону волновались голутвенные казаки, которые готовились к большой войне против московского правительства. Дела в Малороссии принимали все более сложный характер, и на ее границах под главенством Дорошенко сосредоточивались большие силы крымских татар и запорожских казаков, занявших недружелюбную России позицию. Надежды на избрание Алексея Михайловича или одного из его сыновей в короли Речи Посполитой исчезали. Переговоры с Польшей и Швецией о вечном мире, который уже давно должен был быть заключен, бесконечно затягивались. Немудрено, что подобные условия — грозящей анархии на юге и военной опасности на других рубежах страны — подсказали московскому правительству мысль о необходимости навести порядок внутри самой столицы и показать свою решимость в отношении все еще не смирявшихся церковных мятежников. Письма, челобитные и трактаты, которые посылали из Пустозерска тамошние узники, затягивавшаяся блокада Соловецкой обители и наконец страстная пропаганда Авраамия, проповедовавшего, что все власти попали под влияние Антихриста, показывали, что, несмотря на все решения собора, активность церковной оппозиции делается все более и более опасной для духовного единства и спокойствия страны. |
| Положение К.-Б. м. ухудшилось после начала национально-освободительной войны под предводительством Богдана Хмельницкого . Так, уже в 1648 г. в ходе боевых действий польск. войска разорили мест. Новосёлки, принадлежавшее обители. В 1650-1657 гг., при игум. Лазаре (Барановиче), К.-Б. м. вновь расширил свои владения, но одновременно понес убытки в связи с постоянными военными действиями: летом 1651 г. К.-Б. м. был разграблен во время вступления польск. войск в Киев. 11 янв. 1651 г. Хмельницкий передал обители с. Мостище, бывш. имение упраздненного Киевского доминиканского мон-ря (подтверждено грамотой киевского полковника В. Ф. Дворецкого от 3 мая 1659), 9 янв. 1656 г.- села Ксаверов, Мухоеды, Плисецкое (Плесецкое), Черногородка, Сарновичи, Обиходы и Базар. С 1658 по 1665 г. игуменом К.-Б. м. был Иоанникий (Галятовский) . Во время его игуменства гетман И. Е. Выговский заключил с Польшей Гадячский договор, что повлекло войну с Москвой. Киев оказался в эпицентре боевых действий, в разоренном К.-Б. м. сгорели документы, подтверждавшие его права на владения. Игум. Иоанникий занимался ликвидацией последствий пожара. Благодаря его ходатайствам киевский полковник Дворецкий универсалом от 3 мая 1659 г. восстановил сгоревшие грамоты на владения. 31 дек. 1659 г. по просьбе игум. Иоанникия царь Алексей Михайлович выдал жалованную грамоту на ремонт и строительство монастырских и учебных корпусов; за обителью были закреплены имения Мухоеды, Ксаверов, Плисецкое и Черногородка (ПВКДА. Т. 2. Отд. 1. С. 224-226). Те же права на владения имениями подтвердил 6 марта 1662 г. и гетман Ю. Б. Хмельницкий. Ок. 1662 г. игум. Иннокентий, оставив настоятельство в К.-Б. м., уехал из Киева. В 1665 г. К.-Б. м. вновь был полностью разрушен войсками гетмана П. Д. Дорошенко и на некоторое время монашеская жизнь в обители пресеклась. С кон. 1665 г. К.-Б. м. восстанавливался трудами архим. Варлаама (Ясинского) . В ответ на его просьбу 25 апр. 1670 г. польский король Михаил Корибут Вишневецкий подтвердил в пользу мон-ря фундуш мест. Новосёлки - бывш. имение А. С. Киселя, к-рое в результате Андрусовского мира перешло к Речи Посполитой. Были подтверждены все права, привилегии и имения мон-ря. Несмотря на установление мира, 3 мая 1671 г. польский полковник Я. Пиво сжег основное имение обители - мест. Новосёлки с приходской церковью. С 1670 г. К.-Б. м. участвовал в судебном процессе между приписным Гощанским Михайловским мон-рем и местным шляхтичем Яном Песляком. |
| и не интересовался греками. Он жил там короткий срок; 462 но с 1611 г. уже были постоянные сменяющие друг друга капелланы, начиная с сотрудника Тринити-колледжа в Кембридже Уильяма Фурда, который прибыл вместе с новым посланником, сэром Питером Пиндаром. Мы знаем немного о нем и его непосредственных преемниках, большинство из которых прибыло из Оксфорда. Капелланом с 1627 по 1638 гг., т. е. в критические годы судьбы Кирилла Лукариса, был некий г-н Хант, о котором мы не знаем ничего, кроме его фамилии. Несомненно, он придерживался старых традиций ввиду прямого интереса, который испытывали к патриархату два его предшественника, сэр Томас Роэ и сэр Питер Вич. Следующий капеллан из Тринити-Колледжа, Уильям Готобед, который был переведен из Смирны в 1642 г., известен только тем, что он способствовал удалению одного непопулярного посланника, сэра Саквилля Кроува. Гораздо более выдающимся был капеллан, который был с 1630 по 1638 гг. в Алеппо, Эдвард Покок; он часто бывал в Константинополе и находился там, на обратном пути домой, когда был убит Кирилл Лукарис. Он написал волнующий рассказ о судьбе патриарха для архиепископа Лауда. Время, проведенное в Алеппо, он использовал, чтобы усовершенствовать свои знания в арабском языке, и позднее стал первым и, возможно, самым выдающимся английским востоковедом. 463 В конце столетия в Константинополе служили два выдающихся богослова, Томас Смит (1668–1670) и Джон Ковел (1670–1676). Смит, сотрудник Магдален-колледжа в Оксфорде, в свою очередь, написал хорошо документированный, внимательный, но не особенно сочувственный очерк о Греческой и Армянской церквах, а также опубликовал собрание документов, касающихся Кирилла Лукариса. Позднее он стал одним из клириков, не принявших присягу. 464 Ковел, член, а позднее мастер Колледжа Христа в Кембридже, был менее привлекательным. Будучи капелланом, он скопил большое состояние на торговле шелком. Он не любил греков. «Греки все еще греки, – писал он. – В лживости и вероломстве они по-прежнему заслуживают характеристику, данную им Ифигенией у Еврипида:«Доверяй им и вешай их»». |
| В 1532 г. он получил от императора титул герцога; в 1537 г. был убит дальним родственником Лоренцино Медичи. После этого началось длительное правление представителя младшей ветви рода Медичи - Козимо I (1537-1574, с 1569 герцог Тосканский). При нем к Флоренции была присоединена Тоскана, подавлены восстания против власти Медичи в Лукке и Сиене. Герцог основал порт на о-ве Эльба (ныне Портоферрайо), создал военно-морской орден св. Стефана. Сын Козимо I, Франческо I, вместе с женой умер от малярии или, по др. версии, был отравлен братом, кард. Фердинандом Медичи, к-рый и стал его преемником (1587-1609). Фердинанд I продолжил политику отца и пытался добиться большей независимости от Габсбургов, с к-рыми, впрочем, его семья была связана династическими браками. В 1600 г. племянница Фердинанда I Мария Медичи вышла замуж за франц. кор. Генриха IV (1589-1610). С нач. XVII в. герцоги перестали активно заниматься экономической и культурной политикой, хотя традиция покровительствовать науке и искусствам сохранялась: Козимо II (1609-1621) предоставил убежище Галилею, к-рого преследовала инквизиция. При последних правителях Флоренции из рода Медичи, начиная с Фердинанда II (1621-1670) и Козимо III (1670-1723), большую роль играли герцогини, находившиеся под влиянием католич. духовенства. К сер. XVIII в. династия пресеклась. Битва при Лепанто. Ок. 1572 г. Худож. Паоло Веронезе (Галерея Академии, Венеция) Итал. морская республика Венеция к нач. XVI в. достигла пика могущества, которое в этот момент, однако, было поставлено под угрозу. На рубеже веков Венеция выдержала тяжелую войну с турками, потеряв ряд владений в Греции; с появлением в Индии португальцев была нарушена монополия венецианцев на торговлю пряностями; приобретение обширных владений в соседней Романье после ослабления семьи Борджа в Ломбардии и Апулии обернулось войнами Камбрейской лиги, лишившими Венецию почти всех территорий на материке. Воспользовавшись разногласиями между Римским папой, франц. королем и императором, Венеция частично восстановила главенство в Сев.-Вост. |
| Но некоторые положительные данные не дозволяют сделать этого. Вышедшее в 1670 году, в количестве 1503 экземпляра, братское Евангелие, вследствие ли дорогой цены, назначенной за него (20 злотых с экземпляра; цена предшествовавших изданий – 14–15 1 / 2 злот.) или по другим обстоятельствам (меньшая потребность вследствие обзаведения церквями этой книгой), расходилось очень туго. В течение четырех лет со времени издания Евангелия его продано было не много более сотни экземпляров и к 15 мая 1674 года, как это видно из производившейся в означенное время ревизии книг, находившихся в братских складах, число нераспроданных экземпляров этого Евангелия простиралось до 1851 г. (Арх. Юго-Зап. России ч. I, Т. XI, 277). Является вопрос: имея огромный запас Евангелия, изданного в 1670 году, превышающие численностью все другие братства издания, в отдельности взятые (ibid. стр. 276–277), – можно ли допустить, чтобы Братство предприняло тогда же новое издание означенной книги? Ошибочно указание и на Евангелие, якобы изданное Львовским братством в 1700 году. За означенный и ближайшие к нему годы о деятельности братской типографии имеются сведения обстоятельные. В 1700 году Братством издана была только одна книга – Октоих и начат печатанием Полу-устав. Условием о новом издании Евангелия заключено было Братством с типографом Василием Ставницким только 2 апреля 1703 года, после чего и приступлено было к печатанию этой книги (Арх. Юго-Зап. Рос., ч. I, XII, 415–416). Это братское издание Евангелия, не упоминаемое библиографами (впервые указанное г. Крыловским), требует – по некоторым обстоятельствам – нарочитых о нем речей. Г. Крыловский, имея в виду, с одной стороны, упомянутое условие Братства с Ставницким, а с другой – тот факт, что 18 июня 1704 года, – как видно из произведенной ревизии братских книг (Арх. Юго-Зап. Рос. ч. I, т. XII, 290), – в складах находились уже экземпляры напечатанные Ставницким Евангелия, приурочивает его издание к 1704 году. Но оно могло выйти в свет и во второй половине 1703 года, что представляется более вероятным так как 13 февраля 1704 года Ставницким уже выпущено было из братской типографии другое издание – Часословцы малые (ibid. |
| 3 марта 1669 г. скончалась царица Марья Ильинична; царь Алексей Михайлович, рассылавший повсюду милостыни для поминовения любимой супруги, не забыл и патриарха Никона и отправил ему с окольничим Родионом Стрешневым 500 рублей денег. Но Никон, недовольный невыполнением царских обещаний об его освобождении, от принятия царских даров отказался, ссылаясь на то, что и без подарков по одному нравственному долгу он обязан совершать и совершает церковное поминовение по усопшей царице 48 . В разговорах со Стрешневым патриарх, оправдываясь от нареканий за сношения его с донскими казаками, передавал ему и свои соображения относительно движения в казачестве; он указал ему близость великой государственной смуты от воров и изменников казаков; причину этой смуты он видел в интригах и насилиях бояр, враждовавших против государя и шедших против его правительственных распоряжений; эта боярская интрига грозит спокойствию царской семьи и государства; она и без того уже произвела смуту в русской церкви несправедливым тяжелым заключением ее патриарха; и впредь, если эта неразумная запретительная клятва восточных патриархов, осуждением русского первосвятителя наложенная на весь православный российский народ, не снимется, добра ждать нечего 49 . Замечания Никона Стрешневу оправдывались; в октябре 1670 г. рассылаются по русской земле царские грамоты, возвещающие о бунте Стеньки Разина и убеждающие народ не переходить на сторону мятежников 50 . Когда Разин был схвачен и привезен в Москву, то на пытках и на огне допрашивали его и о сношениях с Никоном, причем Разин, брат его Фролка и товарищ его Лазорка дали вынужденные и неопределенные показания, которые после послужили материалом для новых усиленных обвинений Никона в государственной измене. Положение патриарха Никона в это тревожное время было ужасное; перенесенные им сильные нравственные пытки отозвались и на его здоровье. „С тех пор, описывал после Никон свою болезнь, я оцынжал и одряхлел и своим нуждам не могу спострадать; за грехи мои в левой руке боль настала и действовать нисколько не может “. А пристав Наумов 10 декабря 1670 г. писал к кирилловскому архимандриту Никите, что старец Никон волею Божиею „заскорбел гораздо “, желает исповедаться и приобщиться и для этого вызывает к себе своего духовника, указанного архимандрита 51 . С следующего года произошло временное облегчение в положении Никона. |
| Новые надежды на возвращение Левобережья под власть И. были связаны с проходившими на рубеже 1671 и 1672 гг. тайными переговорами между Дорошенко и Многогрешным, в которых митрополит принял активное участие. Гетмана Многогрешного убеждали, что султан защитит объединившиеся укр. земли и от России, и от Польши. Брату гетмана И. писал, что надеется вскоре при содействии Многогрешного «в Киеве святым поклониться и там быть». Однако в марте 1672 г. Многогрешный был арестован, и задуманный план не осуществился. К этому времени окончательно испортились отношения И. с Киево-Печерским монастырем. По приказу митрополита архим. Феодосий (Василевич), ставший по королевскому привилею от 20 апр. 1672 г. епископом-номинантом Мстиславско-Могилёвско-Оршанским (до этого управляющим епархией формально являлся И.), занял имения Киево-Печерского мон-ря Печерск и Барсуки под Могилёвом, а также с. Дятловичи Пинского повета, что было утверждено указанным привилеем. И. в кон. 60-х гг. XVII в. собирался утвердить Феодосия епископом, но в 1670 г. между ними произошел конфликт, связанный с тем, что Феодосий встречался в мае 1670 г. с папским нунцием в Польше Ф. Марескотти. За тесные контакты с католиками И. тогда пригрозил Феодосию каноническими санкциями. Однако впосл., вероятно еще при жизни И., в 1-й пол. 70-х гг. XVII в., Феодосий все же был хиротонисан во епископа при неизвестных обстоятельствах. Когда в 1672 г. османская армия во главе с султаном вступила на территорию Правобережной Украины, И. решил, что наступил подходящий момент для его возвращения в Киев. Дорошенко, находившегося с османской армией под Львовом, он призывал идти с войском к Киеву. В письме к царю киевского воеводы кн. Г. Козловского от 6 окт. 1672 г. И. назван «губителем веры православной» из-за его поддержки союза Дорошенко с турками. Война между Османской империей и Польско-Литовским гос-вом завершилась в окт. 1672 г. Бучачским миром. Его условия означали крах планов Дорошенко и И. Хотя казацкие представители на переговорах поднимали вопрос о возвращении правосл. Церкви ее имущества и о ликвидации унии, эти предложения при составлении договора не были приняты во внимание. Территория гетманства не была расширена за счет Речи Посполитой. Занятое османскими войсками Подолье не было присоединено к гетманству, а стало особым адм. округом в составе Османской империи, здесь началось распространение ислама. Решение о походе османских войск на Киев также не было принято. Несмотря на это, в нач. 1673 г. в Чигирине считали, что такой поход все же состоится. И. предлагал, чтобы царь «добровольно» уступил Киев, пока к нему не пришел султан с войском. 23 янв. 1673 г. митрополит писал киевским мещанам о том, что при сдаче города он готов выступить посредником между ними и Дорошенко. Отказ сейма Речи Посполитой от выполнения условий Бучачского договора сделал такое развитие событий нереальным. |
| Время бунтования Стеньки Разина ознаменовалось для смущенного царя и тяжкими семейными утратами. Так, 3 марта 1669 г., Алексей Михайлович лишился своей жены, Марьи Ильиничны, которую он любил нежно; 18-го июня того же года, потерял 4-х летнего сына, царевича Семена, а 17 января 1670 г. похоронил и другого сына, своего наследника, 16-ти летнего царевича Алексея, которого польские паны просили себе в короли. Переговоры с этими панами, веденные тогда Ординым-Нащокиным, также не утешили царя, желавшего занять лично престол польский, чего отнюдь не желали паны. Посольский приказ в Москве, с своей стороны, мешал делу избрания, разглашая при иностранных дворах об упадке влияния Ордина-Нащокина, который, наконец, писал Алексею Михайловичу: «На Москве, Государь, не радят о государственных делах, – ей дурно! Посольский приказ есть око великой России… Царь! думные дьяки занимаются хитростями и кружечными делами 136) ; воспрети им, чтобы они не плодили непристойных речей на Москве с иностранцами» 143 . В 1670 г. Ордин-Нащокин возвратился в Москву с подтвержденным договором Андрусовским, а в феврале 1671 года испросил увольнение от дел и постригся с именем Антония, в Крыпецком монастыре 144 . Место государственных посольских дел оберегателя и царственные большие печати хранителя, оставленные Ординым-Нащокиным, занял тогда-же окольничий Артамон Сергеевич Матвеев, любимец царский, с свойственницей которого, Натальей Кирилловной Нарышкиной, проживавшей в доме Матвеева и там увиденной впервые царем, Алексей Михайлович, сочетался вторым браком, 22 января 1671 г. От этого брака, 30 мая 1672 г., родился гениальный Петр. В феврале 1673 г., Малороссия отреклась от Дорошенка, враждебного Москве и, провозгласив гетманом Самойловича – на место Многогрешного 137) , сосланного, по интригам старшин, в Сибирь, присягнула в верности русскому царю, который давно уже оставил мечты о престоле польском, видел на нем славного Яна Собесского, второго преемника бездетному Яну-Казимиру, и, 10 августа 1674 г., писал Собесскому: «Мы, Великий Государь, наше царское величество, а вами, братом нашим, Великим Государем, вашим королевским величеством, жондамы (желаем) быть в братерской приязни и милосци завше неодменно» 145 . |
|
|
