| начинается новый период в истории прихода русских паломников в Константинополь, другие византийские центры (например, Афон) и обители христианского Востока: они приезжают «с милостыней», т.е. с денежными суммами для поддержки единоверцев некогда могучей, а сейчас окружаемой врагами империи. Самой ранней по времени подобной миссией можно считать упоминаемые под 1398 г. Второй Софийской летописью сведения о посольстве от Московского великого князя Василия I Дмитриевича и Тверского князя Михаила в Константинополь с большой суммой денег для императора Мануила II Палеолога, осаждаемого войсками османского султана Баязета I: «Тогда же велики... с братею послаша во Царьград много милостини оскудениа их ради с черньцом Родионом Ослябятели, еже был бояринъ любутьски, тако же и князь Михаило Тверьски с протопопом Даниилом. Царь же и патриарх благодариша их повелику и прислаша к великому князю икону чюдну, на ней же суть написан Спас в ризице белой, стоит же та икона во церкви его Благовещениа на его дворе и до сего дни на левой стороне на поклонной». 208 Таким образом, посольство было отправлено великим князем Василием I Дмитриевичем (1371–1425), старшим сыном Дмитрия Донского. Родион Ослябя (в схиме Андрей) – герой Куликовской битвы, инок Троице-Сергиевского монастыря и Симонова – в Москве, брат (родной или духовный) Александра (Пересвета), павшего на Куликовом поле. 209 Тверской князь Михаил, активизируя самостоятельную политику, не остался в стороне от вспомоществования в пользу Мануила II и Вселенского патриарха Mamфeя I . Полученный образ Спаса занял почетное место в Благовещенском соборе Московского Кремля. С тех пор отправка помощи в Византию из Москвы и других городов, как и регулярные приезды греков на Русь «за милостыней» становятся основной формой русско-греческих визитов. IV Новгородская летопись сохранила текст, помещенный среди событий 1395 г., озаглавленный «О Цари граде», автором которого назван дьяк Александр. 210 Это хождение дьяка Александра, упоминающего патриарха Антония IV (1389–1390, затем 1391–1397) и императора Мануила II (1391–1425), датируется временем между 1391 и 1396 гг. |
| В новом подходе И.Г. Спасский исходит из того, что как подвиги Довмонта для Пскова, так «для Новгорода в его историческом прошлом наиболее значительно житие Александра Невского и его кульминация» – победа на Чудском озере и пленение немецких рыцарей. В таком случае «горделивая фигура со скипетром и в венце могла бы представлять победителя, униженно согбенная и нагая – просящего о пощаде противника». Дополнительный аргумент ученого заключается в том, что с утратой Новгородом независимости чеканка монет с этим образом продолжалась еще два-три года (образ не был «одиозным для московских властей»), тогда как надпись «Великого Новгорода» была убрана сразу, так как монета чеканилась уже от имени великого князя Московского 18 . В таком случае на новгородской монете изображен святой благоверный князь Александр Невский, который, как и Довмонт на псковской монете, не имеет нимба и надписания имени, т.е. иконографических признаков святости. 1.6. Первые монеты Великого княжества Московского «Чеканку монеты в Москве начал в 1360-х или 1370-х гг. великий князь Дмитрий Иванович. Серебряные денги, которые он чеканил, относятся к числу редких монет. В более широком масштабе производилась чеканка монет его сына Василия Дмитриевича (1389–1425)», – пишет И.Г. Спасский 19 . На первых именных денгах Московского княжества кроме имени Дмитрия Донского находится и татарская надпись На первых именных денгах Московского княжества кроме имени Дмитрия Донского находится и татарская надпись (рис. 21), которая прочно закрепилась на многих ранних выпусках монет не только в Москве с ее уделами, но и в княжествах, расположенных восточнее. Характерно, что на более поздних денгах Тверского княжества, Новгорода и Пскова все надписи с самого начала были русские 20 . Рис. 21. Дмитрий Донской. Денга. Серебро. 1382–1389 гг. Аверс – в центральном круге изображение петуха, над ним четвероногое животное. Вокруг – кольцевая надпись по-русски: «Печать Князя Великого Дмитрия». Реверс – внутри ободка арабская надпись с титулом хана Тохтамыша. На рис. справа – прорись аверса монеты |
| 465 ...якоже преже Моиси, Амалика побдив... – по библейскому преданию, племя амалекитян, напавшее на израильтян во время перехода последних через пустыню, не смогло их одолеть, несмотря на свое численное превосходство. Амалекитянами они назывались по имени своего родоначальника Амалика (ср. 1 Цар, 30, 1–21). 466 ...яко Давидъ богоотець Сауловы дти миловаше... – Β Библии рассказывается ο дружбе Давида с сыном Саула Ионафаном; Саул несколько раз пытался убить Давида, не пользовавшегося возможностью отомстить ему. Согласно Евангелию, муж Марии, Иосиф, был потомком царя Давида. 471 ...сына своего прьвие болшаго, князя Васильа... – Василий Дмитриевич, старший сын великого князя Дмитрия Ивановича, занимал великокняжеский стол с 1389 по 1425 г. Продолжал объединительную политику отца и деда. 473 Второму сыну своему, князю Юрью... – Второй сын великого князя Дмитрия Ивановича – Юрий Дмитриевич (1374–1434), с 1389 г. князь звенигородско-галицкий, в 1433 и 1434 гг. дважды занимал московский великокняжеский стол. 474 ...яже нколи бывало княжение Галицкое... – Эта фраза по-разному читается в разных списках (или «нколи», то есть «некогда, когда-то» или «николи», то есть «никогда»). Аналогичная фраза «се же княжение нколи было Белозерское» читается ниже при упоминании белозерского княжения, данного Андрею. По-видимому, автор хочет сказать, что Галическое и Белозерское княжества как таковые существовали лишь прежде. Приведенные фразы в Духовном завещании Дмитрия отсутствуют. 475 ...князю Андрею... – Третий сын великого князя Дмитрия Ивановича – Андрей Дмитриевич (1382–1432), князь можайский, верейский, белозерский. 476 ...князю Петру... – Четвертый сын великого князя Дмитрия Ивановича – Петр Дмитриевич, князь дмитровский (1385–1428). 477 . ...багряница... – одежда, символ царской (великокняжеской) власти. Β Византии багряные (окрашенные в пурпур) одежды носили только лица императорского рода. 479 ...митрополит тряпезонскый, Феогностъ гречин... – Видимо, имеется в виду митрополит Трапезундской империи, существовавшей с начала XIII в. по 1461 г. и располагавшейся на побережье Черного моря в северо-западной части полуострова Малая Азия. |
| Но после 1386 года невозможно стало поминать московского князя прежде короля Ягайло, не нанеся тем самым последнему оскорбления. И нельзя же было поминать Ягайло — католика — как «благочестивейшего» и «благовернейшего» самодержца. С другой стороны, планы соединения церквей, которые вынашивал Киприан, могли быть скомпрометированы нарочитым и, следовательно, злонамеренным опущением имени Ягайло. Поэтому не последовательнее ли было установить менее спорное поминание православного константинопольского императора, — номинальное вселенское первенство которого признавали и латиняне, как отмечал патриарх Антоний, — и таким образом продемонстрировать независимость митрополита от «местных» князей и его надежду на грядущий триумф православия на вселенском соборе, который созовут в России или Литве под председательством императора «Нового Рима»? Религиозно-политическая идеология, которую Киприан старался выразить, установив поминание императоров в России, наглядно воспроизведена в необычном иконографическом памятнике: «большом саккосе» митрополита Фотия, преемника Киприана (1408-1431 гг.). В центре этого замечательного произведения русско-византийской вышивки изображено Сошествие Христа во ад, и по одну сторону от него, в полный рост, император Иоанн VIII Палеолог (1425-1448 гг.) и его первая жена Анна, дочь Василия Дмитриевича, а по другую — великий князь Василий Дмитриевич (1389-1425) и его жена Софья, дочь Витовта. Композиция ставит ударение на узы родства, связывающие Палеологов с княжескими династиями Москвы и Литвы и возникшие благодаря браку Иоанна VIII и Анны (1414 г.), при этом подчеркивается верховное и вселенское значение Византийской империи. Более того, значение этого главенства для местных русских интересов подчеркнуто совершенно неожиданным изображением трех святых, помещенным между фигурами Василия и его дочери Анны. Это трое святых «виленских мучеников»: Антоний, Иоанн и Евстафий, казненные Ольгердом в 1347 году и канонизированные патриархом Филофеем в 1374-ом. Иконография саккоса выражает вполне определенную идею: верность «византийскому содружеству» есть условие сохранности и развития православного христианства во всей Руси, как в Московии, так и в литовских землях. |
| Но после 1386 года невозможно стало поминать московского князя прежде короля Ягайло, не нанеся тем самым последнему оскорбления. И нельзя же было поминать Ягайло — католика — как «благочестивейшего» и «благовернейшего» самодержца. С другой стороны, планы соединения церквей, которые вынашивал Киприан, могли быть скомпрометированы нарочитым и, следовательно, злонамеренным опущением имени Ягайло. Поэтому не последовательнее ли было установить менее спорное поминание православного константинопольского императора, — номинальное вселенское первенство которого признавали и латиняне, как отмечал патриарх Антоний, — и таким образом продемонстрировать независимость митрополита от «местных» князей и его надежду на грядущий триумф православия на вселенском соборе, который созовут в России или Литве под председательством императора «Нового Рима»? Религиозно–политическая идеология, которую Киприан старался выразить, установив поминание императоров в России, наглядно воспроизведена в необычном иконографическом памятнике: «большом саккосе» митрополита Фотия, преемника Киприана (1408–1431 гг.). В центре этого замечательного произведения русско–византийской вышивки изображено Сошествие Христа во ад, и по одну сторону от него, в полный рост, император Иоанн VIII Палеолог (1425–1448 гг.) и его первая жена Анна, дочь Василия Дмитриевича, а по другую — великий князь Василий Дмитриевич (1389–1425) и его жена Софья, дочь Витовта. Композиция ставит ударение на узы родства, связывающие Палеологов с княжескими династиями Москвы и Литвы и возникшие благодаря браку Иоанна VIII и Анны (1414 г.), при этом подчеркивается верховное и вселенское значение Византийской империи. Более того, значение этого главенства для местных русских интересов подчеркнуто совершенно неожиданным изображением трех святых, помещенным между фигурами Василия и его дочери Анны. Это трое святых «виленских мучеников»: Антоний, Иоанн и Евстафий, казненные Ольгердом в 1347 году и канонизированные патриархом Филофеем в 1374–ом. |
| Кроме того, сокрушительное поражение, которое потерпел под Никополисом (сентябрь 1396) венгерский король Сигизмунд, отозвавшийся на византийский призыв о помощи, должно было породить ощущение неотложной необходимости такого собора: если христианский мир не объединится против наступающего ислама, то Константинополь обречен. Действительно, в том же 1395 году султан Баязид начал прямую осаду города, которая длилась восемь лет, так что созвать собор в Константинополе было невозможно, и «Россия» могла показаться вполне приемлемым вариантом. Во время кризиса, который помешал ему занять митрополичью кафедру в Москве (1381-1389 гг.), Киприан, по всей видимости, пользовался деятельной личной поддержкой Иоанна V. В престарелом императоре, — а позже, когда тот умер (16 февраля 1391), в его прославленном сыне Мануиле II (1391-1425 гг.), который «имел все данные для того, чтобы во многих отношениях стать одним из величайших византийских императоров», Киприан продолжал видеть олицетворенного вождя православной ойкумены, без которого не могло осуществиться единение христианских сил против ислама. Избрание патриарха Антония и последовавшее назначение Киприана были, по всей видимости, обусловлены личным вмешательством императора Иоанна V: соборный акт 1389 года неоднократно напоминает, что «высочайший и святой самодержец» заботится о единстве русской митрополии, управляемой Киприаном, и издал по этому поводу специальный хрисовул. Именно в этом контексте следует понимать известное послание патриарха Антония московскому князю Василию Дмитриевичу, написанное и привезенное в Москву в 1393 году ¡Михаилом Вифлеемским. Патриарх получил известие (несомненно, через Киприана), что московский князь противится поминовению византийского императора за литургией. «Говорят, — писал патриарх, — ты не позволяешь митрополиту поминать божественное имя царя в диптихах... и говоришь: «Мы-де имеем церковь, а царя не имеем и знать не хотим». Это нехорошо». Патриарх напоминает, какую роль императоры прошлого играли в созыве соборов и установлении церковных правил, и заключает так: «За все это они имеют великую честь и занимают высокое место в церкви. |
| Далмат, архиепископ Новгородский с 1251 г., † 21 октября 1274 г.— Л. 2 Даниил Александрович, св., князь Московский с 1280-х гг., † 4/5 марта 1303 г.— Л. 2 об. Дмитрий Иванович, Донской, князь Московский с 1359 г., великий князь Владимирский с 1362 г., † 19 мая 1389 г. — Л. 2 об. Добрыня Ядрейкович – см. Антоний Евфимий (Еуфимий) Брадатый, в монашестве Емельян, архиепископ Новгородский с 1424 г., † 1 января 1429 г.— Л. 2 Евфимий (Еуфимий) II Вяжицкий, архиепископ Новгородский с 1434 г., † 10 марта 1458 г.— Л. 2 Елецкие князья, служилые землевладельцы – Л. 16 Феодосия, инокиня Фотиния, инокиня, в миру супруга И. И. Елецкого Иван Иванов, Селезень, новгородский помещик, поминание рода Иван Иванов, сын И. И. Елецкого Климент Иванов Михаил Иванов Михаил Петров, внук И. И. Елецкого Петр Иванов, в монашестве Панфилий Емельян – см. Евфимий Брадатый Еуфимий – см. Евфимий Ефрем, возможно, епископ Новгородский, † около 1035 г. – Л. 2 Жданские, служилые землевладельцы – Л. 20. Иван Северин, поминание рода Забелины, служилые землевладельцы – Л. 23 Иван Семенов, вкладчик Троице-Сергиева монастыря Одолей Семенов, вкладчик Троице-Сергиева монастыря Симеон (Семен), в монашестве Сергий, поминание рода Иоанн–Илья, архиепископ Новгородский с 1165 г., св., † 7 сентября 1186 г.— Л. 2 Иоанн, архиепископ Новгородский с 1389 г., † 24 июня 1417 г.— Л. 2 Иоанн, игумен Коневского монастыря в середине XV в.— Л. 3 об. Иоанн II, игумен Коневского монастыря в 1550–1560-х гг. — Л. 3 об. Иван Данилович, Калита, в монашестве Ананий, князь Московский с 1325 г., великий князь Владимирский с 1328 г., † 31 марта 1340 г.— Л. 2 об. Иван II Иванович, Красный, князь Московский, великий князь Владимирский с 1353 г., † 13 ноября 1359 г.— Л. 2 об. Иван Михайлович, великий князь Тверской, † 1425 г. — Л. 2 об. Илия – см. Иоанн Иоаким (Аким) Корсунянин, епископ Новгородский с 989 г.(?), † около 1030 г.— Л. 2 Иоаким (Аким) Чортов (Чертов, Чертовых), старец, поминание рода — Л. 9 Иоанн — см. Иван Иоанн Попьян, епископ Новгородский около 1110–1130 гг.— Л. 2 |
| РАСПАД ЗОЛОТОЙ ОРДЫ. Но именно с правлением Тохтамыша связаны события, оказавшиеся роковыми для Золотой Орды. В 1387 году правитель Самарканда Тимур (Тамерлан) принял решение повести борьбу против Тохтамыша. Три похода Тамерлана в 1389, 1391 и 1395 годах сокрушили Золотую Орду. Во главе 400-тысячного войска в 1395 году Тамерлан перешел реку Урал, двинулся на Волгу, где разгромил Тохтомыша. Войско Тамерлана «...взяло Сарай и, подложив огонь, сожгло его. Племена кочевников тех мест они по большей части ограбили, погнали (перед собой)....Сарай, таким образом, был перевернут вверх дном». Кипчакское царство лежало в развалинах, города обезлюдили. После победы Тамерлана над Тохтамышем Русь находилась в ожидании татарского нашествия и готовилась к обороне. Великий князь Московский Василий Димитриевич (1389 - 1425 гг.) вышел с войском к Коломне и остановился на берегу Оки, решившись отразить врага. Москва была готова к осаде. Преследуя своего противника, Тамерлан дошел до реки Сосны, которая в тот период была естественным рубежом Руси и дикого поля, и на которой стоял город Елец. Вблизи города Тамерлан разбил свой лагерь. Он сжег все окрестные слободы и села и предложил Ельцу сдаваться, от чего жители города отказались. Тамерлан напал на Елец, уничтожил его защитников, пленил князя Федора и вырезал всех, кто не успел спастись в окрестных лесах. Снова Русь оказалась беззащитной перед нашествием, подобным Батыеву. Над ней нависла угроза, могущая положить конец самому государственному бытию Руси. Тамерлан, как повествует Святитель Димитрий Ростовский, намеревался «...опустошить всю землю российскую и искоренить веру христианскую». В Москве царило уныние, во всех храмах шли молебны. Чтобы поддержать народный дух, Великий князь просил митрополита Киприана принести из города Владимира в Москву главную святыню всего великого княжения - чудотворную Владимирскую икону Богоматери для защиты престольного города. Во Владимир было послано духовенство. 26 августа 1395 года жители Москвы встречали икону на Кучковом поле (ныне ул. Сретенка). И «...увидав ту святую икону, все пали на землю и поклонились ей как Самой Пречистой Матери Божией, пришедшей к ним, и с великою радостью приняли ее; взирая на сию икону, все проливали слезы со умилением и молились Царице Небесной об избавлении от нашествия агарян». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕВАНГЕЛИЕ ФЕДОРА КОШКИ Оклад Евангелия Федора Кошки. Рубеж XIV и XV вв. (РГБ. Ф. 304. III. 4/М. 8654) Оклад Евангелия Федора Кошки. Рубеж XIV и XV вв. (РГБ. Ф. 304. III. 4/М. 8654) (РГБ. Ф. 304. III. 4/М. 8654), иллюминированная рукопись, относится к типу служебных Евангелий-апракос (полный). Написана на пергамене уставом в 2 столбца (1°, 131,7×22,5 см, 227 л.), помещена в серебряный драгоценный оклад; происходит из ризницы Троице-Сергиевой лавры, где хранилась под 1 (ВКТСМ. С. 149). В тексте летописи по краям оклада Е. Ф. К. указаны дата создания и имя заказчика: «В ле[то] 6900 (1392.- Ред.) м[еся]ц(а) м(а)рт(а) индикта 31 оковано бы[сть] е[уангели]е се при велицем князе Вас[и]льи Дмитриевич(и) Всеа Рус(и) при пре[ос]в[я]щ[ен]н[о]м Киприя[не] митрополи[те] Киевском Всея Ру[си] повеленьем раб(а Бо)жья Федора Андреевич[а]». А. И. Яцимирский сомневался в точности надписи, считая ее неоконченной, без указания единиц и десятков даты, с ошибочным упоминанием индикта ( Яцимирский. 1904. С. 117). В. К. Трутовский первым отождествил «раба Божья Федора Андреевича» с боярином Федором Андреевичем Кошкой, служившим при вел. князьях блгв. Димитрии Иоанновиче Донском († 1389) и его сыне Василии I (1389-1425) ( Трутовский. 1915. С. 297-299). Он также подверг сомнению правильность надписи, поддержав предположение об отсутствии или о пропуске обозначений единиц и десятков, что допускает датировку оклада ок. 1392-1401 гг. О значительности фигуры Федора Кошки, бывшего одним из душеприказчиков вел. князя, свидетельствует его присутствие наряду с прп. Сергием Радонежским при подписании т. н. 2-й духовной грамоты кн. Димитрия между 13 апр. и 16 мая (ДДГ. 12. С. 33-36). Возможно, создание рукописи носило обетный характер (не исключено, что в соответствии с пожеланием вел. князя). С. Б. Веселовский видел в нек-рых изображениях на окладе святых, соименных семейству Кошки ( Веселовский. 1969. С. 146). |
| 284 ...у сынов своих – у Васильа, у Юрья и у Ивана... – Во время Куликовской битвы Василию (будушему великому князю московскому Василию Дмитриевичу) было девять лет, Юрию – шесть лет. Василий Дмитриевич, старший сын великого князя Дмитрия Ивановича, занимал великокняжеский стол с 1389 по 1425 г. Продолжал объединительную политику отца и деда. Второй сын великого князя Дмитрия Ивановича – Юрий Дмитриевич (1374–1434), с 1389 г. князь звенигородско-галицкий, в 1433 и 1434 гг. дважды занимал московский великокняжеский стол. 286 И слышано бысть, сиирчъ высокых, Рахиль же есть, рыдание крпко, плачющеся чяд своих... – Здесь основной текст повести инкрустирован вставкой из апокрифического «Слова на Рождество Христово ο пришествии волхвов» и не всегда ясен; ср. в апокрифе: «...гласъ в Рам слышанъ бысть, сирчь въ высокихъ, Рахили, плачющися чадъ своих...» (в апокрифе это место восходит к Иер. 31:15 ). Совпадение с текстом апокрифа продолжается до слов: «...пагуб вашей». Слова «сиирчь высокых» – толкование географического названия «в Рам», читающегося в апокрифическом тексте, – в переводе опускаем. 289 ...от преподобнаго игумена Сергиа... – От Сергия Радонежского, основателя, а впоследствии игумена Троицкого монастыря (ныне Троице-Сергиева лавра в г. Сергиев Посад). См. «Житие Сергия Радонежского» и коммент. к нему в наст. т. 292 ...аки аспида нкаа... – Аспид и ехидна – греческие наименования ядовитых змей – нередко употреблялись в средневековой письменности как нарицательные обозначения злых и коварных людей. 294 ...в самый празник Госпожинъ... – Госпожин день в данном тексте – праздник Рождества Богородицы. 295 ...до третиаго часа. – Β Древней Руси счет часов начинался с восхода солнца. Поэтому первый час в зависимости от времени года и восхода солнца по современному исчислению времени мог соответствовать различному времени: с трех часов ночи до восьми часов утра. Так как события происходили в сентябре, то три часа дня в Древней Руси – это около восьми часов утра по современному времяисчислению. |
|
|
