| 705-711 Иоанн VI 712-715 Герман I 715-730 Анастасий 730-754 Константин II 754-766 Никита 766-780 Павел IV 780-784 Тарасий 784-806 Никифор I 806-815 Феодот I 815-821 Антоний I 821-836 Иоанн VII Грамматик 836-843 Мефодий I 843-847 Игнатий I 847-858, 867-877 Фотий I Великий 858-867, 877-886 Стефан I 886-893 Антоний II 893-901 Николай I Мистик 901-907, 912-925 Евфимий I 907-912 Стефан II 925-928 Трифон 928-931 Феофилакт 933-956 Полиевкт 956-970 Василий I 970-974 Антоний III Студит 974-980 Николай II Хризоверг 984-996 Сисиний II 996-998 Сергий II 999-1019 Евстафий 1019-1025 Алексий I Студит 1025-1043 Михаил I Керуларий 1043-1058 Константин III Лихуд 1059-1063 Иоанн VIII Ксифилин 1064-1075 Козьма I 1075-1081 Евстафий Гарида 1081-1084 Николай III Грамматик 1084-1111 Иоанн IX Агапит 1111-1134 Лев 1134-1143 Михаил II 1143-1146 Козьма II Аттик 1146-1147 Николай IV Музалон 1147-1151 Феодот II 1151-1153 Неофит I 1153 Константин IV 1154-1156 Лука Хризоверг 1156-1169 Михаил III Анхиал 1170-1177 Харитон 1177-1178 Феодосий I Воррадиот 1179-1183 Василий II Каматир 1183-1186 Никита II Мунтан 1186-1189 Леонтий 1189-1190 Досифей 1190-1191 Георгий II Ксифилин 1191-1198 Иоанн X Каматир 1198-1206 Михаил IV 1207-1213 Феодор II 1213-1215 Максим II 1215 Мануил I Харитопул 1215-1222 Герман II 1222-1240 Мефодий II 1240 Мануил II 1244-1255 Арсений 1255-1259, 1261-1267 Никифор II 1260-1261 Герман III 1267 Иосиф I Галесиот 1267-1275 Иоанн XI Векк 1275-1282 Григорий II Киприот 1283-1289 Афанасий I 1289-1293, 1303-1309 Иоанн XII 1294-1303 Нифон I 1310-1314 Иоанн XIII Гликис 1315-1320 Герасим I |
| Святой Петр прибыл в Константинополь в 1308 году. Он явился к Патриарху Афанасию (1289–1293, 1303–1311; память 24 октября), который принял его с любовью, как посланника Божия. Патриарх немедленно созвал Собор, избравший святого Петра Митрополитом не только Галицким, но и всей земли Русской, с титулом Митрополита Киевского и всея Руси. Из Константинополя святитель Петр возвратился в Киев – столицу Русской Митрополии, однако оставался там недолго (Город был в развалинах, разрушенный татарами). В 1309 году святитель Петр переехал во Владимир и перенес туда Первосвятительскую кафедру. Святитель ревностно отдался трудам пастырства, неустанно посещая самые отдаленные области своей обширной Митрополии. У него, однако, обнаружились завистники, желавшие лишить его власти. Тверской епископ Андрей, происходивший из литовских князей, послал на святого митрополита донос Константинопольскому Патриарху Афанасию. Патриарх не поверил наветам. Собор, созванный в Переславле-Залесском в 1310 или в начале 1311 года, оправдал святителя. Доносчик был посрамлен, но святитель Петр кротко простил его. Митрополит Петр правил Русской Церковью в период монгольского Владычества и княжеских усобиц. Ему приходилось ездить в Орду, чтобы умилостивлять грозного хана, примирять враждовавших князей и предотвращать братоубийственные распри. Святой Митрополит утверждал на Руси Православную веру, ниспровергая ереси, подвергая церковному прещению еретиков. Для духовного назидания своей паствы святой Петр многократно писал послания. В одном из сохранившихся посланий святитель призывал священников уподобиться истинному Пастырю – Христу: «Пастырь добрый душу свою полагает за овец» ( Ин.10:11 ). Второе поучение обращено к духовенству и мирянам. Митрополит Петр учил ревностно исполнять заповеди Божии по словам Христа: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» ( Ин.14:21 ). Во время поездок по Митрополии святой Петр часто останавливался в Москве, где в то время княжил внук святого Александра Невского (†1263; память 23 ноября) Иоанн Данилович (Калита) (1325–1340). В беседе с ним святитель пророчески предрек великое будущее Москвы – стольного града земли Русской. |
| Российские археологи нашли печать Вселенского Патриарха Афанасия I Москва, 14 августа 2014 г. Ученые из Института археологии РАН обнаружили личную печать Вселенского Патриарха Афанасия I, с именем которого историки связывают перенос Русской Православной митрополии из Киева в Москву. Ее отыскали на раскопках в Спасо-Преображенском соборе в Переславле-Залесском, сообщили «Ленте.ру» в пресс-службе РАН. Артефакт станет частью экспозиции краеведческого музея в Суздале. Уникальная печать была найдена в дьяконнике собора. Ученые отметили, что предмет выделяется среди других подобных крупными размерами и массивностью. Его вес составляет 64 грамма, размер — 41-45 миллиметров. На лицевой стороне запечатлено изображение Богоматери, сидящей на престоле. Она держит младенца Иисуса Христа. На обороте есть надпись на греческом языке: «Афанасий, милостью Божьей архиепископ Константинополя, Нового Рима и Вселенский Патриарх». Раскопки проводилось в связи с предстоящей реставрацией собора. «Это очень большая удача и большая редкость. Нам нечасто удается находить предметы, связанные с деятельностью исторических лиц», — прокомментировал находку директор института Николай Макаров. Вселенскими Патриархами называли предстоятелей Константинопольской Православной Церкви. Афанасий I занимал этот престол дважды: в 1289-1293-х и 1303-1310-х годах. Монах, известный своим аскетизмом и отшельнической жизнью, был приглашен на Патриарший престол по инициативе главы Византийской империи Андроника II Палеолога (1259-1332 годы). Он был противником сближения Византии с латинским Западом, сторонником усиления императорской власти и идеологом «очищения нравов» византийского общества. По его инициативе в 1308 году из Киева в Москву была перенесена кафедра Русской митрополии, а также началось строительство первого каменного Успенского собора в Московском Кремле. 14 августа 2014 г. скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Хотя исихастскую молитву некоторые считали возвратом к истокам монашества, она была ясно описана в документах, появившихся лишь в конце XIII и начале XIV вв. В частности, эту методику описывали Никифор Молчальник, еще один безымянный писатель, сочинение которого «Способ святой молитвы и внимания» приписывалось некоторыми рукописными книгами Симеону Новому Богослову, и, кроме того, Григорий Синайский (1255—1346), ставший широко известным в славянских странах. Можно, однако, не сомневаться в общеизвестности этого метода, тем более, что Григорий Палама называет в числе его приверженцев таких видных деятелей Церкви, как Патриарх Афанасий I (1289—1293, 1303—1310) и Феолепт, митрополит Филадельфийский (1250—1321/26) . Этот метод состоит в сосредоточении «внимания» (prosoch) — это первейшее условие подлинной молитвы — посредством сосредоточения ума молящегося «в сердце», удерживая при этом дыхание и произнося в уме вновь и вновь короткую молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня» . Легко отыскать параллели этому методу в нехристианской духовной практике Востока, и, наверное, среди византийских иноков могли иметь место «материалистические» злоупотребления. Но ведущие представители исихазма XIV в. единодушны в своих разъяснениях по этому поводу. Все они говорят, что психосоматический метод сам по себе не является целью, но лишь средством для помещения человека, буквально, «во внимание»; благодаря этому средству человек готов принять благодать Божию — при условии, разумеется, что он заслужил этот дар «соблюдением заповедей». Варлаам стал опровергать этот метод, исходя из платонического взгляда на человека: мол, любое участие тела в молитве лишь препятствует истинной «интеллектуальной» встрече. Собор 1341 г. осудил Варлаама за его нападки на монахов. Тем не менее ряд византийских богословов — Григорий Акиндин, Никифор Григора и впоследствии томист Прохор Кидонис — продолжали оспаривать богословские положения Паламы. Палама все же получил окончательную соборную поддержку своему богословию в 1347 г., затем в 1351 г. и, наконец, уже по своей кончине, в 1368 г. когда его причислили к лику святых. |
| Стоит отметить, что покровительство патриархов простиралось отнюдь не только на отдельных людей, но и за целый народ. Характерный пример самоотверженного печалования за бедных и обездоленных представляет собой деятельность Патриарха Афанасия (1289-1293 и 1304 - 1310 гг.). Во второе его патриаршество в Константинополе возник голод. В то время как несчастный народ бедствовал от голода, торговцы, скупив задешево товар, цинично задрали цены на хлеб, крупы и предметы первой необходимости, спекулируя на людском горе. Глубоко возмущенный Патриарх Афанасий направил императору Андронику Палеологу гневные письма, обличая его за допущенную монополию, прося восстановить справедливость и наказать виновных. Голос Церкви был услышан. Другим ярким примером, когда духовная власть возвысила свой голос за бедное и нуждающееся население Византии, служит заявление Патриарха Иоанна XII Созопольского (1294-1303) о необходимости снижения введенных государством налогов на предметы первой необходимости (соль, железо и пр.), которые тяжким бременем легли на народ. На основе указанных примеров мы видим, что в Византийской империи абсолютная власть императора была нравственно ограничена духовной властью патриарха, который был голосом совести и народа и самого императора. И что самое важное, эта власть патриарха проявлялась, прежде всего, не в отстаивании корпоративных интересов, а в деле защиты прав народа Божьего. Переходя к вопросу о традициях служения Правде Божией на Русской земле, хотелось бы вспомнить, что принимаемое на Руси христианство, благодаря деятельности святого князя Владимира Крестителя, предстало перед русскими людьми как осуществление эсхатологического идеала Царства Божьего. Очевидно, что бедность и безвинные страдания русских людей просвещенный светом Евангелия святой князь считал грехом и общественным злом. Никто не должен был голодать и дрожать от холода в государстве, провозгласившем себя христианским. В описании личности святого князя митрополитом Иларионом явственно ощущается попытка осуществления первым христианским государем Правды Божией, справедливости на русской земле: «Ты, о честная глава, был нагим - одеяние, ты был алчущим - насыщение, ты бил жаждущим - охлаждение их утробы, ты был вдовам вспомоществование, ты был странствующим - обиталище, ты был бескровным - покров, ты был обидимым - заступление, убогим - обогащение» . |
| Прилагательное «монашеское» употребляется здесь за неимением лучшего термина. Правда, византийское богословие этого периода часто связывается с «исихазмом», движением, восходящим к писаниям Никифора Исихаста и других духовных авторов конца XIII века, сторонников душевно-телесного метода совершения «молитвы Иисусовой». Однако то богословское течение, которое в XIV веке было представлено паламизмом, не отождествляется с личной мистической аскетикой, связанной с термином «исихазм» 162 . Сам Палама, называя наиболее близкие ему «авторитеты», повлиявшие на формирование его собственных богословских формулировок, упоминает особенно Феолипта Филадельфийского и патриарха Афанасия 163 , тогда как главный его ученик, Филофей Коккин, ссылается на Григория Кипрского 164 . Таким образом, предшественники богословского возрождения XIV века не являются исключительно «монахами». Тем не менее в Палеологов- ский период в византийской Церкви постепенно возобладало монашествующее духовенство. Это господство стало абсолютным по существу в 1347 г., с победой Иоанна Кантакузина в гражданской войне, но процесс этот начался уже при патриархе Афанасии I (1289–1293, 1303–1310). Это монашеское «течение» началось одновременно с богословским возрождением, которое не было непосредственно связано с переговорами об унии или с антилатинской полемикой, но возникло внутри самой византийской Церкви, отражая ее интеллектуальные и духовные запросы, а также социальные вопросы времени. Оно придавало основное значение всему духовному и сакраментальному. Об этом свидетельствуют труды (в большинстве еще неопубликованные) митрополита Филадельфийского Феолипта (ок. 1250 – ок. 1324) 165 или динамичного и подчас фанатичного социального активиста, патриарха Афанасия 166 . Однако к концу XIII века основной богословский вопрос, с которым сталкивался каждый из этих авторов, был связан с церковным строем и экклезиологией: представители затяжного раскола «арсенитов», также в большинстве возглавляемого монашеством, часто ссылались на «духовный» авторитет «святых», противопоставляя его сакраментальной и канонической власти епископата. Такие люди, как Феолипт и Афанасий, которые хотя и не всегда были между собой согласны относительно методов или личностей, тем не менее были озабочены одновременной реформой епископата и монастырей. Они видели, что многие епископы и монахи либо недостойны своего звания, либо плохо понимают свою роль и ответственность перед Церковью. Интересно отметить, что основная часть из написанного в этот период в Византии связана с «экклезиологией», мало касаясь проблемы папского примата, а более рассматривая внутренние вопросы самой восточной Церкви 167 . Эта духовная и в то же время социальная и реформаторская ориентация богословов, которых я называю «монашескими», контрастирует с писаниями интеллектуалов вроде Никифора Влеммида. Такой контраст уже предвосхищает столкновение любителей мирской «эллинской» учености с паламитами, которое ясно обозначится в XIV веке. |
| Хотя исихастскую молитву некоторые считали возвратом к истокам монашества, она была ясно описана в документах, появившихся лишь в конце XIII и начале XIV вв. В частности, эту методику описывали Никифор Молчальник, еще один безымянный писатель, сочинение которого «Способ святой молитвы и внимания» приписывалось некоторыми рукописными книгами Симеону Новому Богослову, и, кроме того, Григорий Синайский (1255—1346), ставший широко известным в славянских странах. Можно, однако, не сомневаться в общеизвестности этого метода, тем более, что Григорий Палама называет в числе его приверженцев таких видных деятелей Церкви, как Патриарх Афанасий I (1289—1293, 1303—1310) и Феолепт, митрополит Филадельфийский (1250—132126) . Этот метод состоит в сосредоточении «внимания» (prosoche) - это первейшее условие подлинной молитвы — посредством сосредоточения ума молящегося «в сердце», удерживая при этом дыхание и произнося в уме вновь и вновь короткую молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня». Легко отыскать параллели этому методу в нехристианской духовной практике Востока, и, наверное, среди византийских иноков могли иметь место «материалистические» злоупотребления. Но ведущие представители исихазма XIV в. единодушны в своих разъяснениях по этому поводу. Все они говорят, что психосоматический метод сам по себе не является целью, но лишь средством для помещения человека, буквально, «во внимание»; благодаря этому средству человек готов принять благодать Божию — при условии, разумеется, что он заслужил этот дар «соблюдением заповедей». Варлаам стал опровергать этот метод, исходя из платонического взгляда на человека: мол, любое участие тела в молитве лишь препятствует истинной «интеллектуальной» встрече. Собор 1341 г. осудил Варлаама за его нападки на монахов. Тем не менее ряд византийских богословов — Григорий Акиндин, Никифор Григора и впоследствии томист Прохор Кидонис — продолжали оспаривать богословские положения Паламы. Палама все же получил окончательную соборную поддержку своему богословию в 1347 г., затем в 1351 г. и, наконец, уже по своей кончине, в 1368 г. когда его причислили к лику святых. |
| После захвата города православный патриарх Иоанн Каматир бежал в Болгарию, где и умер в 1206 г. Его преемник Михаил Авториан был избран в Никее (1208), где его поддержала восстановленная там греческая империя. Этот патриарх, хотя и жил в изгнании, был признан законным во всем православном мире. Под его властью оставалась необъятная русская митрополия. От него, а не от его латинского конкурента, Болгарская церковь вновь получила свои права на церковную независимость вместе с восстановлением патриаршества в Тырново (1235). Именно с византийским правительством в Никее православные сербы также вели переговоры о создании собственной национальной церкви; их духовный вождь свт. Савва был поставлен автокефальным (независимым) архиепископом Сербии в 1219 г. Монгольское нашествие. Вторжение монголов на Русь стало бедствием для будущего русской цивилизации, но церковь выжила и как единственная объединяющая общественная институция, и как главная носительница византийского наследия. «Митрополит Киевский и всея Руси», назначаемый из Никеи или из Константинополя, был главной политической силой, признанной монгольскими ханами. Освобожденный от дани, которую платили монголам местные князья, и подотчетный лишь высшей по отношению к нему церковной власти (Вселенскому патриарху), глава Русской церкви — хотя и вынужденный оставить свою кафедру в опустошенном монголами Киеве — завоевал беспрецедентный нравственный авторитет. Он сохранял каноническую власть над огромными территориями от Карпатских гор до Волги, над вновь образованной епископской кафедрой в Сарае (близ Каспийского моря), столице монголов, и над западными княжествами бывшей Киевской Руси — даже после того, как те добились независимости (например, Галиция) или оказались под политическим контролем Литвы и Польши. Попытки восстановления церковного единства и богословское возрождение. В 1261 г. никейский император Михаил Палеолог освободил Константинополь из-под власти латинян, и православный патриарх вновь занял свою кафедру в Святой Софии. С 1261 по 1453 г. династия Палеологов правила империей, осаждаемой со всех сторон, раздираемой гражданскими войнами и постепенно сужающейся до границ собственно столицы. Церковь, однако, сохранила многое от своего прежнего авторитета, осуществляя юрисдикцию над неизмеримо большей территорией, включающей Русь, далекий Кавказ, часть Балкан и обширные регионы, захваченные турками. Несколько патриархов этого позднего периода — например, Арсений Авториан (1255—1259, 1261—1265), Афанасий I (1289—1293, 1303—1310), Иоанн Калека (1334—1347) и Филофей Коккин (1353—1354,1364—1376) — проявили большую независимость от имперской власти, хотя и оставались верны идее византийской ойкумены. |
| Один из важных памятников поздневизантийской агиографии – предлагаемое в настоящем труде в переводе на русский язык с древнегреческого «Житие святителя Афанасия I, патриарха Константинопольского» (1289–1293, 1303–1309), составленное его учеником Феоктистом Студитом. О святителе Афанасии Жизнь и патриаршество свт. Афанасия 1 выпали на одну из самых сложных эпох в истории Византии 2 . Захват и разграбление Константинополя крестоносцами в 1204 г. стали чрезвычайным потрясением для государства, на территории которого образовалась Латинская империя, а также ряд национальных греческих государств, конкурирующих между собой за право преемства от Византии: Никейская и Трапезундская империи в Малой Азии и Эпирский деспотат на Балканах. После долгой и упорной борьбы чаша весов склонилась в сторону Никейской державы, процветавшей под скипетром императоров из династии Ласкарей 3 . Этот успех был закреплён никейцами благодаря отвоеванию у крестоносцев Константинополя в 1261 г. при Никейском императоре Михаиле VIII Палеологе (1259–1282). Возвращение столицы крайне воодушевило ромеев, но оно принесло и множество трудностей: разорённый великий город требовал ресурсов для восстановления, которые беззастенчиво выкачивались из провинции, а перенесение Михаилом VIII внешнеполитических интересов из Азии в Европу повлекло за собой ослабление восточных рубежей империи. Несбалансированная социальная политика Михаила до крайности обострила и без того напряжённую обстановку, вызванную нестабильным положением государства. Постоянные войны окончательно истощили империю в военном и финансовом отношении. Засилье италийских купцов в торговле лишало империю не только одного из важнейших источников дохода, но и оставляло без дела большие социальные группы византийцев. Вероломная узурпация престола Михаилом VIII Палеологом и ослепление законного несовершеннолетнего наследника Uoahha IV Ласкаря (1258–1261) 4 вызвали острый конфликт с патриархом Арсением Авторианом (1254–1260, 1261–1265) 5 , что породило один из самых болезненных расколов в истории византийской Церкви – арсенитскую схизму, в течение пятидесяти лет (до 1310 г.) разъедавшую церковный организм. Поддерживаемые оппозиционными политическими силами, в первую очередь сторонниками свергнутой династии Ласкарей, арсениты представляли из себя мощную оппозицию Церкви и государству. |
| An abundant canonical literature, whose authors it would be impossible to enumerate here, discussed issues arising from the canons, from imperial legislation, and from the commentaries: this literature, mostly polemical in nature, constitutes one of the major sources for our understanding of Byzantine medieval ecclesiology, which otherwise was not expounded in any systematic way. One of the major issues arising in this literature is the canonical relationship between the patriarch and the provincial primates, or metropolitans. Actually, the controversies on this issue touched implicitly upon the role of the emperor in Church affairs; for it was an agreed fact that the ecumenical patriarch was not only an ecclesiastical, but a state, official. His secular function was expressed in the right to crown the emperor (a privilege which dated from the tenth century), and through the custom of his assuming the regency in case of need. The patriarch " " s appointment as a state official formally depended upon an «investiture» by the emperor, which followed an election of three candidates by the synod. 122 Meanwhile, the texts foresaw no official intervention of the emperor in the election of local metropolitans, and several canons even severely condemned it. Thus, dependence or independence of the metropolitans upon the patriarch as civil servants involved their relation to the emperor as well. In the tenth century, a discussion arose between Euthymios, Metropolitan of Sardis, who defended the right of the patriarch to choose metropolitans from among the three candidates presented by the synod, and an anonymous author who interpreted the canons as attributing to the patriarch the right of the ordination of the metropolitans, but not that of election. Nicetas, Metropolitan of Amaseia, then wrote a treatise in favor of patriarchal rights. 123 It seems that the debate ended in favor of imperial and patriarchal centralization, an idea which had also been expressed in Balsamon " " s commentaries (particularly on Canon 28 of Chalcedon). But, in the thirteenth and fourteenth centuries, as the imperial power weakened, the patriarchate acquired greater prestige independent of the empire. A series of patriarchs of the Paleologan period simultaneously asserted a greater independence from the state and a wider authority over the metropolitans. Patriarch Athanasius I (1289–1293, 1303–1310) even dismissed the synod altogether. His unedited correspondence and encyclicals offer a considerable canonical and ecclesiological interest. 124 The example of Athanasius will be followed by the patriarchs of the fourteenth century, especially Callistos and Philotheos, with their concept of «universal leadership» (kedemonia panton), which they attribute to the patriarch of Constantinople, and which is reflected in the patriarchal Acts of their time. 5. Synodal and Patriarchal Decrees |
|
|
