| Таковы вполне справедливые пожелания и чаяния со стороны светской прессы от наших епархиальных ведомостей. И нельзя не согласиться с ними. Но ещё большие надежды на свой епархиальный орган возлагает духовенство. Оно искренно, от всей души желает, чтобы епархиальные ведомости были для него не какой-либо макулатурой и тяжёлым литературным балластом, а таким органом, который мог бы руководить в пастырском служении, поддерживать в минуты жизни трудные, ободрять и указывать, как нужно поступать в том или другом случае для того, чтобы сделать пастырское служение многоплодным среди современных трудных обстоятельств. Как было бы хорошо, если бы епархиальные ведомости сообщали своим подписчикам разного рода литургические указания относительно совершения богослужения, совершения церковного благочиния и разного рода других треб церковных. Правда, всё это изложено в типиконе и других богослужебных книгах, но практика приходской жизни иногда выставляет такие непреодолимые препятствия, коих не всегда может отыскать приходский пастырь, то за недосугом, то вследствие других обстоятельств. Вот тут-то незаменимую услугу своими указаниями мог бы сделать местный епархиальный орган. А кто должен разрешить приходским пастырям разного рода „недоуменные вопросы“, как опять-таки не „Епархиальные Ведомости“? В редакции должен быть такой состав сотрудников, которые бы, долго не затрудняясь, всегда могли дать ответ всякому вопрошающему пастырю в его недоумении. Кому неизвестно, как часто приходское духовенство бывает обременено массой сложного и неотложного труда. Не избавлено оно от исполнения своих срочных обязанностей и накануне воскресных и праздничных дней, а тут нужно готовиться к богослужению, нужно бы составить проповедь или по крайней мере тщательно обдумать, но, к сожалению, зачастую случается, что к этому у пастыря, в особенности сельского, не бывает времени, не говоря уже об усталости и физической невозможности. Велика, по плану, услуга со стороны „Епархиальных Ведомостей“ была бы приходскому духовенству, если бы они в каждом давали бы самую коротенькую и общедоступную проповедь. |
| Ни для кого ведь не тайна, что инославные христиане и иноверцы во всех своих жалобах на „стеснения“ имели главным образом в виду добиться не „свободы совести“, которой у них никто не отнимал, а свободы совращения православных людей от их веры, в чем действительно Русское Правительство им доселе ставило серьёзные преграды. Теперь они, нужно надеяться, сами поймут, что если б они стали пользоваться этой свободой совращения, то они оказались бы неблагодарными по отношению к Русскому Православному Царю, Который, как Защитник Православной Церкви, не может допустить, чтобы чада её совращались на ложный путь. Совершенно справедливо „Москов. Вед.“ выражают опасение за судьбу наших бедных, забытых и забитых православных приходов в Подляшье, о которых всегда так горячо заботилась православная Москва, взирающая теперь с душевной тревогой на этих стойких борцов Православной Церкви, окружённых воинствующим католицизмом с его пышными, богатыми костёлами, затмевающими своим блеском убогие, мученические церковки православных людей. Устоят ли они теперь среди всколыхнувшегося моря польской католической свободы, среди новых костёлов, среди возрождённых польских монастырей? Это будет зависеть от благородства и лояльности поляков, которые, как надеется газета, в виду дарованной им религиозной свободы, не станут злоупотреблять ею для окатоличения всей западной окраины России и, конечно, не допустят, чтобы среди начавшегося в Польше движения, польские монастыри играли ту же роль, как в 1863 году. А так ли это будет, скоро покажет время. И ещё одна надежда, за которую почтенная газета крепко держится, так как, если она оборвётся, горе для России будет слишком велико. Вопрос касается наших злополучных школ, в которых Государь Император уже неоднократно и настойчиво выражал желание видеть „религиозно-нравственное воспитание“ наших детей. Мы не хотим верить тем опасениям, которые нам уже теперь высказывают законоучителя, преподающие Слово Божие в средне-учебных заведениях и ужасающиеся перед тем глубоким безверием, которое стало проявляться в старших классах училищ, вследствие разнузданности атеистической пропаганды в нашем обществе и в нашей печати. |
| Религия всё меньше и меньше заботится о спасении отдельных личностей и всё больше и больше о спасении общества. Вместо рая она предлагает в награду общественное усовершенствование. Христианство становится взаимопомощью и сводится к братству. Приход является учреждениями солидарности, как клубы и различные общества взаимопомощи; пасторы становятся общественными деятелями. Важное следствие позитивизма в христианстве это – религиозный мир и прежде всего мир между религией и наукой. Обожествляя человека, американское христианство уважает и человеческий разум. Мало занимаясь сверхчувственной областью, гражданская, исключительно нравственная религия не имеет основания, как это делает религия догматическая, держать науку в отдалении и не доверять разуму. Американские пасторы приняли без гнева критику Библии и даже принимают её выводы. Они давно уже не стремятся выводить из каждого отдельного стиха точный догмат или неопровержимую истину; они видят в Библии целое, подлежащее в совокупности своей суждениям разума; они видят в Библии, как Эммерсон в природе, источник энергии, категорический императив, который каждый волен толковать по-своему – дисциплину, не лишающую независимости. Для них Библия то же, что знак креста был для древней церкви: символ христианского единства и общественной связи; в духе нравственности еврейской расы американцы узнают свой дух: они сделали из Ветхого Завета национальное евангелие. Вся Библия для них только кодекс морали. Религиозный мир царит как в вопросах научных, так и в практической жизни. Дух позитивизма сделал нравственность независимой от догмата. Равнодушные к догматам, первые колонисты полагали спасение в строгой нравственности, а не в православии формул; американцы полагают, что образ жизни не зависит от того или другого понимания сверхчувственного, они отделяют умозрительную область от практической. Убеждение, что догматы не влияют на нравственность – единственно прочное основание веротерпимости; если богословские мнения не оказывают действия на частную и общественную жизнь, то они и не касаются государства; одна часть граждан не может и не должна ни под каким видом навязывать своих убеждений другой части. В основании всех европейских фанатизмов лежит задняя мысль – пережиток средних веков – что существуют метафизики вредные или полезные для обществ; а положительный дух американцев никогда не смешивает сверхчувственных вопросов с вопросами социальными. Один из их философов писал ещё 1700 г. |
| Под впечатлением милостивой Высочайшей телеграммы по поводу распечатания рогожских алтарей, старообрядцы серьёзно уповают на всероссийский церковный собор, перед которым намерены возбудить вопрос о снятии клятв и признании Белокриницкой иерархии. Старообрядцы правы, говоря, что полное торжество закон 17 апреля дал одному только сектантству, и действительно, – протестантская космополитическая штунда не имела ничего, даже прав на свободное отправление своего богослужения, и вдруг сразу же получила религиозные и гражданские права наравне не только с старообрядчеством, но и с инославными исповеданиями. В штунду отныне свободно может переходить всякий из любого вероисповедания, по достижении совершеннолетия, штунда получила права на сооружение „сектантских молитвенных домов, скитов, приобрела „духовное сословие“ – „настоятелей и наставников“, которые будут утверждаться в должностях губернаторами, освобождаться от воинской повинности... Из сельских писарей у штундистов бывали „пресвитеры“, но не диво, если теперь потянутся к этому ремеслу и волостные старшины и старосты и будут фигурировать в роли „сектантских настоятелей“, – ведь это будет положение самое почётнейшее, которое только возможно для простого мужичка, да и весьма выгодное. Освобождённые законом 17 апреля от многолетнего тяжёлого гнёта правительственных ограничительных мероприятий, штундовые гордые и фанатизированные главари широко развернут свою пропаганду и не на счёт только одного православия, а и на счёт всего окружающего очаг секты населения, будут ли тут раскольники или католики, или даже сами родоначальники секты немцы-лютеране. В своих ходатайствах на имя председателя комитета министров, С. Ю. Витте, сектанты, называвшие себя русскими баптистами или же „евангельскими христианами“, а по общеобдержному наименованию штундисты – решительно заявляли о своём прозелитизме, как основном догмате секты, утверждая, что „евангелики не могут не проповедовать содержимого ими вероучения, а потому просили отменить Законы и наказания, ограничивающие пропаганду и распространение каких бы то ни было религиозных учений. |
| не содержится правил, устанавливающих порядок закрытия молелен, не счёл, однако же, возможным согласиться с таким толкованием закона, будто предоставленное министерству внутренних дел полномочие разрешать распечатание и устройство молелен подразумевает и право закрывать оные. Напротив того, государственный совет признал, что закрытие раскольнических молитвенных домов вне суда, в порядке административном, должно происходить через комитет министров, с испрошением Высочайшего соизволения. В последние годы, однако, министерство внутренних дел избегало направления подобного рода дел в административном порядке и давало указания о привлечении виновных в самовольном устройстве молелен к суду, так как следствием обвинительного приговора являлось и запечатывание молитвенного здания. Все изложенные данные приводят к заключению о необходимости точного впредь определения в законе условий устройства, открытия, ремонта и закрытия раскольнических молитвенных зданий; обеспечением же соблюдения этих условий должно служить судебное преследование за нарушение их. В этом отношении, по мнению комитета, все вопросы, касающиеся раскольнических молитвенных домов, должны бы быть разрешаемы на основаниях, одинаковых с теми, какие существуют или будут постановлены для устройства храмов инославных исповеданий. Приходя к такому заключению, комитет единогласно признаёт последовательным ныне же испросить Высочайшее Вашего Императорского Величества соизволение на распечатание всех молитвенных домов, закрытых как по распоряжению административных властей, не исключая случаев, восходивших через комитет министров на Высочайшее усмотрение, так и по определениям судебных мест, кроме тех молелен, закрытие коих вызвано неисполнением требований устава строительного. 4) Об устройстве старообрядческих скитов и обителей. При обсуждении следующего вопроса о том, не надлежит ли отменить закон, воспрещающий устройство раскольнических скитов и обителей, комитет принял во внимание, что, по сведениям министерства внутренних дел, в настоящее время таких скитов существует 49, и они не вызывают на себя нареканий ни со стороны Правительства, ни со стороны Церкви. |
| 12) Об отводе мест под особые кладбища. Обсудив засим вопрос об отводе старообрядцам и сектантам особых мест под кладбища, отдельно от православных, и не усматривая в действующем законе прямых по сему предмету ограничений, комитет полагает: поручить министру внутренних дел войти в государственный совет с представлением об изменении редакции ст. 49 уст. пред. и прес. прест., установляющей, что для погребения умерших раскольников отводятся отдельные места при общих кладбищах, в таком смысле, чтобы не оставалось сомнения в возможности для старообрядцев и сектантов получать также разрешение иметь особые кладбища. На основании всех изложенных выше соображений, Комитет, в видах выполнения выраженной в п. 6 Высочайшего указа 12 декабря 1904 г. Высочайшей воли об охранении терпимости в делах веры, полагает постановить: I. По общим началам веротерпимости. 1) Признать, что отпадение от православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собой каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причём отпавшее по достижении совершеннолетия от православия лицо признаётся принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало. 2) Признать, что при переходе одного из исповедующих ту же самую христианскую веру супругов в другое вероисповедание, все не достигшие совершеннолетия дети остаются в прежней вере, исповедуемой другим супругом, а при таковом же переходе обоих супругов дети их до 14 лет следуют вере родителей, достигшие же сего возраста остаются в прежней своей религии. 3) Установить, в дополнение к сим правилам (пп. 1 и 2), что лица, числящиеся православными, но, в действительности, исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к православию принадлежали сами они или их предки, подлежат, по желанию их, исключению из числа православных. 4) Разрешить христианам всех вероисповеданий, принимаемых ими на воспитание некрещённых подкидышей и детей неизвестных родителей крестить по обрядам своей веры. |
| Воззвавший нас к бытию благоволил отпечатлеть в силах и свойствах нашей свободно-разумной души дорогие неизгладимые черты Его светлого образа. Поэтому, всматриваясь в себя, в ту глубину души, где отразилось само Небо, мы всегда найдём там искру Божию, нередко под толщей греховной грязи еле тлеющую и мерцающую, но всегда ярким пламенем вспыхивающую и неудержимо влекущую нас к небу в неудержимых порывах и стремлениях нашего духа ко всему истинному, доброму, прекрасному, возвышенному благородному. Этот образ Божий, внутрь нас сияющий, и есть этот внутренний свет, который освещает храм нашей души, делает для нас доступными и понятными недоступные и непонятные для ума нашей истины веры. Это – внутреннее духовное око, которым мы воспринимаем всё духовное, и – привязанные к земле – созерцаем небесное. Истины веры не вмещаются в узкое, тусклое стекло нашего сухого, формального, рассудочного мышления и потому для ограниченного ума нашего кажется „безумием“. Но для живой души человеческой, озаряемой образом Божиим, они так доступны и понятны, потому что творят ей о мире родном ей, духовном, небесном, они возвышают её над горизонтом этого грубого плотяного мира и уносят на широкий простор, в небесную божественную высь. Богооткровенные истины веры не представляют собой что-то чуждое, постороннее, извне и насильственно навязываемое нам, они усвояются и воспринимаются нами так легко, свободно и естественно, потому что отвечают на все важнейшие запросы, идут навстречу самым заветным желаниям и воздыханиям живой человеческой души. Для усвоения их не требуется высокое научное образование, а лишь душа открытая, сердце доброе, простое. „Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдёт в него“, сказал Спаситель ( Мк.10:12 .). Это условие для вступления в Царствие Божие применимо и к усвоению и принятию нами истин веры, которые проясняют начертанный в нашей душе, но потемнённый грехом путь в это Царствие. Для того, чтобы нам доступен был глубоко-жизненный смысл истин веры, мы должны принять их, как дети, т. |
| Такое заключение мы вынесли из собственного проповеднического опыта. Чтобы не забираться во времена десятилетней давности, – остановимся на событии позднейшем. – Как-то в Новоладожском уезде проповедовали мы по Евангелию о спасении христиан правой верой в нашего Господа. Говорили воодушевлённо, обильно подтверждая слова свои апостольскими изречениями. Вдруг слышим за спиной своей шёпот: – арабские сказки! С удивлением оглянулись мы и увидели знакомого „старообрядца“. Было очевидно, что ему не нравилось толкование Евангелия, не подкреплённое св. отцами. Тогда, продолжая речь обычным порядком, свои выводы, основанные на библейской букве, мы стали усиливать ещё выдержками из Благовестника... Проповедь дошла до конца благополучно. А отсюда ещё раз следует, что для современной проповеди важны не шаблоны, а то, чтобы она освещала живую жизнь по примеру Христа Спасителя. Христос же не убивал людского внимания сухими речами в подражание учёным фарисеям и не порабощал себе слушателей простыми ссылками на Слово Божие. Нет, когда Он говорил о нашем спасении, о Царстве Божием, о будущих судьбах мира, – говорил всегда приспособительно к потребности и к настроению своих слушателей, то подкрепляя слова свои свидетельством из пророков ( Лк.4:17–19,24–27 ), то довольствуясь обычными житейскими наведениями ( Мф.7:3–6,15–20 ст. и др.). Также поступали св. апостолы. Иудеев они приводили к вере во Христа, изъясняя с ними слова пророков ( Деян.2:29–36 526 ), язычников покоряли выводами, взятыми из их писателей ( Деян.17:28 ; Тит.1:12 ). Подобным образом наши проповедники в основу своих речей должны полагать обязательно учение Христово, только не отрывочно взятое, а изложенное по духу всего Евангелия в сопровождении всяких подходящих к данной среде доказательств. Тогда слово наше будет содержательно и жизненно; тогда оно обвеяно будет божеским дыханием и, протолкованное разумно, оно покорит Господу слушателей... К сожалению для себя, мы должны сказать, что понимание наше природы действенной проповеди в печати имеет уже готовое возражение. Его высказал Н. А. Демчинский в 75 „Руси“. В своей статье он говорит: „проповеди можно читать, но не слушать, ибо они сплошь испестрены кавычками, т. е. позаимствованиями чужих слов, чужих мыслей. И вот в этих-то оковах чужих мыслей замерло собственное мышление, оно упразднено“. |
| II. По старообрядчеству и сектантству. 1) Установить в законе различие между вероучениями, объемлемыми ныне наименованием – раскол, разделив их на три группы: а) старообрядческие согласия, б) сектантство и в) последователей изуверных учений, сама принадлежность к коим наказуема в уголовном порядке. 2) Признать, что постановления закона, дарующие право совершения общественных богомолений и определяющие положение раскола в гражданском отношении, объемлют последователей, как старообрядческих согласий, так и сектантских толков; учинение же из религиозных побуждений нарушения законов подвергает виновных в том установленной законом ответственности. 3) Присвоить наименование старообрядцев, взамен ныне употребляемого названия раскольников, всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы Церкви православной, но не признают некоторых принятых ею обрядов и отправляют своё богослужение по старопечатным книгам. 4) Присвоив религиозным обществам старообрядцев и сектантов наименование „общин“, признать за ними в законе право на владение движимыми и недвижимыми имуществами на имеющих быть особо установленными для сего основаниях, а равно распространить право это на учреждаемые старообрядцами и сектантами богоугодные заведения, на основании уставов их, надлежащим образом утверждаемых. 5) Признать, что сооружение молитвенных старообрядческих и сектантских домов, точно так же, как разрешение ремонта их и закрытие, должны происходить применительно к основаниям, которые существуют или будут постановлены для храмов инославных исповеданий. 6) Разрешить старообрядцам и сектантам устройство скитов и обителей, с согласия министра внутренних дел, с тем, чтобы предположения об отклонении ходатайств по сему предмету вносились каждый раз на уважение комитета министров. 7) Присвоить духовным лицам, избираемым общинами старообрядцев и сектантов для отправления духовных треб, наименование „настоятелей и наставников“, причём лица эти, по утверждении их в должностях надлежащей правительственной властью, подлежат исключению из мещан или сельских обывателей, если они к этим состояниям принадлежали, и освобождению от призыва на действительную военную службу и именованию, с разрешения той же гражданской власти, принятым при постриге именем, а равно допустить обозначение в выдаваемых им паспортах, в графе, указывающей род занятий, принадлежащего им среди этого духовенства положения, без употребления, однако, православных иерархических наименований. |
| Сообразив эти данные, Комитет находит, что в настоящем случае надлежит узаконить пояснённую выше судебную практику, так как она не противоречит закону 3-го мая 1883 г. и несомненно соответствует духу указа 12-го декабря. В виду того, что в 1883 г. старообрядцам и сектантам дарованы такие права, осуществление коих предполагает наличность имущества, принадлежащего целой религиозной общине и необходимого на содержание молелен, уставщиков, наставников и проч., а также в виду предполагаемого, по силе указа, расширения сих прав, комитет считает справедливым и последовательным признать в законе за старообрядческими и сектантскими учреждениями возможность владеть разного рода имуществами на имеющих быть особо для сего установленными основаниях. По действующим узаконениям благотворительные (богоугодные) установления, возникшие на законном основании, вообще не ограничены в правах владения движимым и недвижимым имуществом, а равно в приобретении такового способами в законе определёнными (ст. ст. 413, 698 и 981, т. X ч. I). Действие сих законоположений, по мнению комитета, надлежало бы распространить также на подобные учреждения старообрядцев и сектантов, сооружаемые согласно надлежаще-утверждённым уставам, так как для изъятия ограничительного свойства в сём отношении ныне не усматривается оснований. Точно также необходимо поставить и молитвенные дома раскольников в положение, которое обеспечивало бы их существование и было бы достойно значения установлений, которые являются в сознании части населения святыней. Православные церкви и монастыри гражданскими законами признаются самостоятельными установлениями и, как таковые, имеют право владеть движимым и недвижимым имуществом и приобретать их способами, в законе определёнными. Старообрядческие же молитвенные здания к особым установлениям не отнесены, точно также и раскольнические общества законом не признаны, а потому не могут пользоваться правом владения имуществом. Комитет признаёт поэтому необходимым регулировать в законе само существование старообрядческих и сектантских обществ, присвоив им наименование „общин“ и при знав за ними право владения движимыми и недвижимыми имуществами. |
|
|
