| В XVI в. в репертуаре главных российских хоров утвердилось демественное пение , причем в разных вариантах. Так, в одной из рукописей, созданной, по-видимому, в среде П. п. в нач. XVII в. и попавшей в царскую «нотную» б-ку, встречаются песнопения, написанные демественной нотацией с обозначениями: «Трисвятое демественное», «Радилово, демеством» или просто «Демество» (РГАДА. Ф. 188. Оп. 1. 1696. Л. 33 об., 67; а также: Л. 20 об., 21 об., 22 и далее; сборник содержит гл. обр. произведения строчного демества). Демественник, содержащий «стихи демественные разные», написал Богдан Златоустовский, числившийся во 2-й четв. XVII в. сначала среди государевых певчих, а затем среди П. п. (см.: Протопопов. 1976. С. 132). В документальных источниках XVII в. указание на исполнение певцами главных хоров произведений демества (наряду с песнопениями др. стилей и распевов) становится обычным явлением. При поставлении на Патриаршество Иоакима (26 июля 1674) в его честь исполнялось демественное «Ис полла эти, деспота», а в день венчания на царство Феодора Алексеевича (18 июня 1676) патриарший хор пел «Многа лета демественное» (Там же. С. 147; Опыты трудов. 1775. Т. 2. С. 49). Определенное место в репертуаре певчих главных хоров России занимали произведения путевого распева . В 1-й пол. XVII в. певчими дьяками были написаны «Стихирари путем» ( Протопопов. 1976. С. 130), к-рые, как правило, дублировали репертуар основного знаменного распева; исполнение этих произведений требовало высокого мастерства певцов. Наибольшее развитие строчное пение как вид многоголосия получило в посл. трети XVI в.; в качестве основного средства письменной фиксации была принята демественная нотация. В станицах государева и патриаршего хоров уже в нач. XVII в. сложилась певч. специализация, обусловленная исполнением строчных произведений. Певчие подразделялись на нижников, путников, вершников и демественников . Известны 2 строчных Демественника 1-й пол. XVII в., созданные для патриаршего хора. Один из них содержит преимущественно партии «пути против демества» для 3-голосных («триличного согласия») и 4-голосных («четвероличного согласия») песнопений Обихода; кроме прочего, в него включены многолетия царю («большое» и «меньшое») и патриарху, Трисвятое «владимирское» и «от мусикийского согласия» (оба - «от древних учителей»), «Аллилуйя, глаголемая Радилова», очень протяженного распева за счет аненаек и др. |
| Лит.: Смирнов П. С. Внутренние вопросы в расколе. СПб., 1898; он же. Споры и разделения в русском расколе в 1-й четв. XVIII в. СПб., 1909; XVII в.: Исслед. из начальной истории раскола по вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. СПб., 1898; Гурьянова Н. С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосиб., 1988; Агеева Е. А. Век минувший и век нынешний в эпистолиях старообрядческих писателей Я. Е. Ларина и А. К. Килина//Skupiska staroobrzedowców w Europie, Azji i Americe: [Мат-лы III симп. по старообрядчеству]. Warsz., 1994. S. 73-80; она же. Старообрядческая полемика об антихристе на исходе ХХ в.//Уральский сб. Екатеринбург, 1998. Вып. 1. С. 9-15; Бубнов Н. Ю. Старообрядческая книга в России во 2-й пол. XVII в. СПб., 1995; Зольникова Н. Д. Новейший старообрядческий толковый Апокалипсис//Сургут, Сибирь, Россия: Докл. и сообщ. междунар. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 1995; она же. Сибирские писатели-староверы XX в.//Проза Сибири. 1996. 1. С. 269-286; она же. Старообрядческий писатель с Енисея//Традиционная духовная и материальная культура рус. старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосиб., 1992. С. 283-288; она же. Послереволюционная власть в старообрядческом Толковом апокалипсисе 2-й пол. XX в.//Гуманитарные науки в Сибири. 1997. 2. С. 81-84; она же. Эсхатология енисейского старовера-книжника часовенного согласия Исая Назаровича (1970-е гг.)//ОИ. 2000. 5. С. 118-122; Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII - 1-й пол. XIX в. Сибирский хронограф. Новосиб., 1996; Успенский Б. А. Древнерусское богословие//Русистика. Славистика. Индоевропеистика: Сб. к 60-летию А. А. Зализняка. М., 1996. С. 105-157; Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие Киевской митрополии. Новосиб., 1998; Рыков Ю. Д. Неизвестный старообрядческий писатель XIX в. Петр Юродивый и его эсхатологические сочинения//Старообрядчество в России: (XVII-XX века). М., 1999. С. 149-189; Лукин П. В. Народные представления о государственной власти в России XVII в. М., 2000. С. 170-253. |
| Когда Димитрий Савич взошёл на Ростовскую кафедру в 1701 г., он был вынужден оставить «учёную тишину киевских монастырей» 766 , погрузившись в заботы о пастве, «да не едина овца похищена будет адским зверем, да ни едина овца претворится в козлище, но паче из козлищ да претворятся в овцы» 767 . Естественно, что новый владыка не начинал с чистого листа, но опирался на опыт предшественников. Митр. Димитрий Ростовский был одним из первых малорусских архиереев, который был поставлен на епархию в Великороссии. За ним стояла мощная могилянская традиция, насчитывавшая более полувека решительного преобразования религиозной жизни западнорусских земель. Такие столпы Киевской митрополии второй половины XVII в. как Лазарь Баранович и Варлаам Ясинский были непосредственными учителями и наставниками владыки Димитрия. С другой стороны, Димитрию Савичу в Ростове предстояло стать продолжателем традиций своих великорусских предшественников, способствовавших тому, что в Ростово-Ярославской земле с середины XVII столетия отмечался рост религиозного чувства в народе 768 . Далее мы рассмотрим взгляды митр. Димитрия на место церковных таинств Исповеди (и шире – духовничества как феномена) и Причастия в церковной жизни и постараемся выяснить, какие реалии современного мира нашли отражение во взглядах Ростовского владыки. 3.1. Духовничество и таинство Покаяния Институт духовничества на Руси и его кризис во вт. пол. XVII в. − духовничество и таинство Покаяния в могилянской традиции XVII в. − митр. Димитрия о духовниках и таинстве Покаяния в поучениях и посланиях − сравнение воззрений митр. Димитрия с старообрядческой, великорусской и могилянской традициями − сопоставление взглядов митр. Димитрия Ростовского и митр. Иона Сысоевича Для понимания воззрения митр. Димитрия Ростовского на духовничество необходимо прежде вкратце рассмотреть вопросы, связанные с кризисом русского духовничества в XVII в. и могилянской традиции отношения к священству. В XV−XVI вв. в русских землях сложилась модель духовничества, построенная по образцу монастырского старчества. Это было обусловлено как свойственной восточному христианству тесной связи тайной исповеди и монашества 769 , так и тому особому авторитету, которым пользовалось иночество в Средневековой Руси 770 . Священник, принимающий исповедь у христианина и являющийся его наставником в духовной жизни именовался духовником или духовным отцом, кающийся – его духовным чадом, духовник и все исповедующиеся у него лица вместе именовались «покаяльной семьей», взаимоотношения внутри которой определялись не столько канонами, сколько традицией. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДАМИАН ВАТОПЕДСКИЙ [греч. αμιανς Βατοπεδινς], иером., греч. мелург (нач. 3-й четв. XVII - сер. 1-й четв. XVIII в.). Ссылки на муз. произведения Д. В. и их подборки встречаются во мн. греч. певч. рукописях поствизант. периода, гл. обр. кон. XVII в. и более поздних. В ряде рукописей он назван Дамианом монахом (напр., Анфология. Ath. Xen. 114. Fol. 119v - 144v, 163v-175v, XVIII в.; см.: Στθης. Χειρϒραφα. T. 2. Σ. 30-31), в других - Д. В. (наиболее показательны 2 списка Анфологии Пападики - Анастасиматария Хрисафа Нового: Ath. Philoth. 134. Fol. 117v, 203, кон. XVII в., Ath. Iver. 968. Fol. 177, 492, 495, 1724 г.; Матиматарий - Калофонический Ирмологий. Ath. Doch. 310. Fol. 246v, 2-я пол. XVIII в.; Анфология Пападики. Ath. Xeropot. 313. Fol. 284v - 314, 1794 г.). В некоторых источниках Д. В. назван священником (ερες - Ath. Pantel. 967. Fol. 139v - 155, нач. XVIII в.), чаще в надписаниях распевов упомянут как иеромонах (Анфология Пападики. Ath. Cutl. 449. Fol. 113, 115v, XVII в.; Анфология Пападики - Анастасиматарий. Ath. Pantel. 1016. Fol. 193v, 1728 г.; Анастасиматарий - Анфология Пападики. Ath. Dionys. 578. Fol. 196-200v, 2-я пол. XVIII в.; Анфология Пападики. Ath. Doch. 338. Fol. 207v - 212, 1767 г.; Пападики. Ath. Paul. 132. P. 311, 1774 г.; Анфология Пападики. Ath. Xen. 123. P. 301, 2-я пол. XVIII в., и др.). Его имя есть в алфавитном каталоге антиохийского архидиак. Никифора Кантуниариса Хиосского (Ath. Xeropot. 318, нач. XIX в.) и в «Большом Теоретиконе» Хрисанфа из Мадита (Σ. 35. § 54). В автографах иером. Иверского мон-ря Космы Македонца , мелурга, превосходного писца, ученика Германа , митр. Нов. Патр (о Косме см.: Καραϒκονης. 2003. Σ. 370-374), уточняется, что Д. В. был игуменом: «...другая Честнейшая осмогласная, Дамиана, кафигумена Ватопедского, моего ученика» (Анфология. Ath. Iver. 1052. Fol. 22v, 1680 г.), «Дамиана, проигумена Ватопедского» (Анфология Пападики - Анастасиматарий Хрисафа Нового. Ath. Stauronik. 165. Fol. 305v, посл. четв. XVIII в.; см.: Στθης. Χειρϒραφα. Τ. 3. Σ. 560). Косма неск. раз упоминал в рукописях о том, что Д. В. был его учеником: помимо указанной выше записи в Анфологии 1680 г., в Анастасиматарии Хрисафа Нового 1678 г. (Ath. Pantel. 919. Fol. 98v: «Дамиана, иеромонаха, моего ученика, «Хвалите Господа...», глас 1-й плагальный»), в Анфологии Пападики - Анастасиматарии Хрисафа Нового посл. четв. XVIII в. (Ath. Stauronik. 165. Fol. 193: «...другая Честнейшая осмогласная, Дамиана, иеромонаха Ватопедского, моего ученика, глас 1-й»), в Пападики 1686 г. (Ath. Iver. 970. Fol. 81v, с точно таким же надписанием) и в др. Любовь и уважение, к-рые питал Косма к своему ученику, раскрываются во фразе, приписанной к кратиме Д. В. в том же иверском кодексе: «Прибавление моего Дамиана» (Fol. 185v). |
| 61. В «Словаре…» представлены источники: «Никон (1605–1681), Патр. Всероссийский, авт. “Возражения…”, посланий [с. 249: “Царю Алексею Михайловичу (двенадцать), 1652–1664 г. (Письма Русских Государей, 382–388; Дело Патриарха Никона, 1, 3, 4, 28, 33); Гетману Богдану Хмельницкому, с обещание ходатайствовать перед Царем о включении Украины в состав России, 1653 г. (Воссоединение Украины с Россией, III, 165)”] и грамот. См. также: “История о рождении… и воспитании… Никона Патриарха…” [с. 126: “Известия Ист.-фил. ин-та им. Безбородко, т. VII, Нежин, 1882, с. 1–34 (ст. М. Казминского)”], “Сказание о Никоне Патриарсе” [с. 295: “старообрядческая легендарная биография Никона, 2-я пол. XVII в. ИРЛ, II/2, с. 328; Перетц. ист.-лит. исслед. и мат., II, с. 21 сл. 47–51”], “О Никоне Патриархе” [с. 188: “старообрядческое соч. (XVIII в.). Дружинин, с. 216”], “О Патриярсе Никоне” [с. 188: “старообрядческое соч. (2-я пол. XVII в.). Дружинин, с. 218”], “Ино сказание о Никоне” [c. 116: “… и видение Димитрия, иже с Волги”, старообрядческое соч. (XVIII в.) Дружинин, с. 219”], “Повесть о ерархе нашем Никоне” [с. 224: “старообрядческая легенда о схождении души Никона в ад, 2-я пол. XVII в. ИРЛ, II/2, с. 328–329; Перетц. Ист.-лит. исслед. и мат., с. 29 сл.”], “Повесть о житии и рождении… Никона…” [с. 224: “бывшаго Патриарха Московского и всея России, собранная от многих достоверных повествователей, бывших во дни отец наших, старообрядческое соч., не ранее 1681 г. Бороздин, с. 145–167”], “О боготметнике Никоне…” [с. 182: “[Патриархе] достоверно свидетельство, иже бысть пастырь во овчей кожи, предотеча антихристов расколоучителя Федора Иванова (предположительно), не позднее 1682 г. Перетц. Ист.-лит. исслед. и мат., II, с. 51–54; Материалы раскола, VI, с. XXVI–XXVII; 299–302; Дружинин, с. 276”], “Дела Святейшего Никона Патриарха…” [с. 60: “паче ж рещи чудеса врачебная, еже соделающе жив сый, бе во изгнании в Ферапонтове и в Кириллове монастырех, подобная запись об исцелении Никоном 132 больных за 1672/73–1675/76 гг. ЧОИДР, 1887, кн. I, отд. V, с. 88–100”], “Повесть душеполезна о Никоне и о змии” [с. 220: “старообрядческое соч. (XVIII в.). Дружинин, с. 216” ] и др. См. также “Надписание над гробом… Никона…” [с. 174: “Патриарха.., стихотворная эпитафия, высеченная на камне у его гроба, не ранее 1681 г. РОБИЛ, собр. Ундольского, 1394, л. 33”]. ЧОИДР, год 3-й, 5 (1848), отд. IV, с. 17–55; Перетц. Ист.-лит. исслед. и мат., II (“Слухи и толки о Патриархе Никоне в литературной обработке писателей XVII–XVIII вв.”); Дружинин, с. 215–219». См. также: Древне-русские рукописи Пушкинского Дома (обзор фондов)/Сост. В.И. Малышев. М.; Л., 1965; Малышев В.И. Исследования и разыскания по литературному наследию древней Руси: Реферат о работах представленных на соискание уч. степ. д-ра филол. по совокупности. Л.: ЛГУ, 1967; и др. |
| Повышение уровня образования клириков и их подготовки к выполнению пастырских обязанностей сопровождались усилением дисциплинарных мер. Важную роль в этом процессе играла и деятельность разнообразных конгрегаций клириков. Напр., сельские капитулы, объединявшие приходских священников Вюрцбургского еп-ства для обсуждения пастырской работы с прихожанами, наставлений верующих, чтения книг и молитвы, действовали под надзором епископа. Конгрегация рукоположенных, созданная в 1680 г. кард. Иннико Караччоло, архиеп. Неаполя (1667-1685), способствовала распространению среди духовенства более строгого образа жизни. В Баварии советы по делам клира, в состав которых входили представители церковных и светских властей, также занимались вопросами церковной дисциплины; в кон. XVI - 1-й пол. XVII в. такие советы появились в Кёльне и Мюнстере, ими управляли прелаты из баварской династии Виттельсбахов. К 20-50-м гг. XVII в., а в нек-рых регионах и раньше, уровень подготовки приходского духовенства значительно повысился; священники стали строже соблюдать целибат, конкубинат в среде духовенства искоренялся. Повышение уровня подготовки клириков и укрепление дисциплины были достигнуты быстрее в тех городах, где духовенство находилось под постоянным надзором со стороны епископской курии и мирян. В сельских приходах священники, обычно получавшие десятину не деньгами, а продуктами и имевшие более низкий доход, вели образ жизни, приближенный к крестьянскому, и нередко добывали дополнительные средства к существованию, обрабатывая земельный надел. Такие священники часто имели сожительницу-домохозяйку, которая помогала им в быту, а соседи воспринимали пару как фактически жившую в браке и, как правило, не сообщали об этом епархиальным властям. Так, в 1-й пол. XVII в. в сельских приходах таких удаленных друг от друга диоцезов, как Трент и Кёльн, 20-25% приходских священников сожительствовали с женщинами ( Po-chia Hsia. 2005. P. 123-124). В сельских приходах исчезновение конкубината как распространенной практики относится ко 2-й пол. или даже к кон. XVII в. Дольше всего конкубинат сохранялся на юге Италии; здесь практика целибата среди католического духовенства возобладала только в кон. XVIII в. |
| Лодовико Виадана. Портрет. 1-я пол. XVII в. (аббатство Сан-Франческо, Виадана) Лодовико Виадана. Портрет. 1-я пол. XVII в. (аббатство Сан-Франческо, Виадана) Изданные почти одновременно с «Новыми музыкальными сочинениями» Джулио Каччини (ок. 1551-1618) (сборником столь же фундаментальным для истории монодии с сопровождением, но в области светской музыки, являющимся порождением иной культурной среды - флорентийской камераты Джованни Барди (1534-1612)) «Сто церковных концертов» Виаданы отвечали функциональным запросам муз. капелл периферийных городов, к-рые обладали ограниченными муз. и экономическими средствами и, следов., вряд ли могли адаптировать в своем репертуаре многоголосную полифонию, как правило нуждавшуюся в инструментальном сопровождении. Виадана предназначал свой сборник для малых исполнительских составов (от 1 до 4 голосов), сопровождаемых органом, к-рому отведена роль гармонической основы - basso continuo, прямого «наследника» basso seguente (в к-ром линия инструментального баса, поддерживавшего голоса, не являлась самостоятельной, поскольку время от времени дублировала нижний по тесситуре голос). С того момента, когда basso continuo (как указывает сам термин) становится «непрерывным» сопровождением, аккомпанирующий инструмент приобретает большее значение, продолжая звучать и тогда, когда голоса молчат, т. о. образуя ключевой элемент развития concertato - стиля, характерного в нач. XVII в. как для церковной, так и для светской музыки И. и Германии. Стиль сопсегтато для малого количества голосов и basso continuo, формально вошедший в употребление с публикацией «Ста церковных концертов» Виаданы (которые в свою очередь были подготовлены процессами, происходившими в кон. XVI в. в рамках «малого» полифонического репертуара, напр. 3-голосного), вскоре стал ведущим в сборниках, публиковавшихся в Венеции с 1605 г. Новое поколение композиторов, в наст. время почти забытых, но в действительности обладавших гибкостью в сфере композиции и способностью к экспериментам в области стиля и формы, продолжило движение по пути, проложенному Виаданой, посвятив себя преимущественно церковной музыке; среди них - Леоне Леони (ок. 1560-1627), мон. Агата (Катерина) Ассандра (ок. 1590 - после 1618), Арканджело Борсаро (кон. XVI - нач. XVII в.), Эрколе Порта (1585-1630), Тарквинио Мерула (1594/95-1665), Игнацио Донати (ок. 1570-1638), Орацио Тардити (1602-1677), Джованни Франческо Капелло (1-я четв. XVII в.), Джованни Антонио Ригатти (ок. 1613-1648). |
| Лит.: Румянцев В. Е. Дионисий Святогорец: (Мат-лы для археол. словаря)//Древности: Тр. МАО. 1874. Т. 4. Вып. 1. С. 11-13; Порфирий (Успенский), еп. Афонские книжники//ЧОЛДП. 1883. Февр. С. 153-154; Иконников В. С. Опыт рус. историографии. К., 1891. Т. 1. Кн. 1. С. 816-817. Примеч. 3; 1908. Т. 2. Кн. 1. С. 98; Т. 2. Кн. 2. С. 1919-1920; Соболевский А. И. Переводная лит-ра Моск. Руси XIV-XVII вв.: Библиогр. мат-лы. СПб., 1903. С. 44, 293, 294, 296, 301-302, 340-341, 356-358; Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Серг. П., 1912. Т. 2. С. 370-411, I-XIII-XV; он же. Характер отношений России к правосл. Востоку в XVI и XVII ст. Серг. П., 1914. С. 218-221, 563-565; Serb â nescu N. Mitropolitii ungrovlahiei//BOR. 1959. T. 77. N 7-10. P. 722-826; Πατρινλης Χ. Γ. ιονσιος Ιβηρτης, μεταφραστς τς «Χρονοϒραφας το ωροθου» ες τν ρωσσικν κα μητροπολτης Οϒϒροβλαχας//ΕΕΒΣ. 1963. Τ. 32. Σ. 314-318; Лебедева И. Н. Греч. «Хроника» Псевдо-Дорофея и ее рус. перевод//ТОДРЛ. 1965. Т. 21. С. 302-305; она же. Поздние греч. хроники и их рус. и вост. переводы//ППС. 1968. Вып. 18(81). С. 80-82; Фонкич Б. Л. «История России» Дионисия Ивирита//Проблемы изуч. культурного наследия. М., 1985. С. 184-200; он же. Чудотворные иконы и священные реликвии христ. Востока в Москве в сер. XVII в.//Очерки феод. России. М., 2001. Вып. 5. С. 74-75; он же. Греч. рукописи и док-ты в России в XIV - нач. XVIII в. М., 2003. С. 126-130, 163-170, 283-285, 433-444; он же. О писце грамоты царю Алексею Михайловичу о привозе в Москву иконы Иверской Богоматери//Монфокон: Исслед. по палеографии, кодикологии и дипломатике. Вып. 1 (в печати); Alexandropoulou O. The History of Russia in Works by Greek Scholars of the 17th Century//Cyrillomethodianum. Thessal., 1989/1990. Vol. 13/14. P. 61-91; eadem. Ο κχριστιανισμς των Ρσων στα ρϒα τριν λλνων λϒιων του 17ου ινα//The Legacy of Saints Cyril and Methodius to Kiev and Moscow. Thessal., 1992. S. 499-511; eadem. The Legend of the Arrival of St. Andrew the Apostle in Rus " : A Greek Detail from the 17th Century//Cyrillomethodianum. 1993/1994. Vol. 17/18. P. 163-172; eadem. Ο ιονσιος Ιβηρτης κα τ ρϒο το Ιστορα τς Ρωσας. Ηρακλεον, 1994; она же (Александропулу). «История России» Дионисия Ивирита: Ее источники и место среди греч. произведений о России XVII в.//Славяноведение. 1994. 3. С. 101-107; Сиромаха В. Г. Книжные справщики Печатного двора 2-й пол. XVII в.//Старообрядчество в России: (XVII-XX вв.). М., 1999. С. 15-44; Tchentsova V. G. Dionysios Iviritis et les pourparlers entre la Moldavie et la Russie en 1656//Închinare lui P. . Nsturel la 80 de ani. Brila, 2003. P. 581-603; она же (Ченцова). Антоний Ксиропотамит - писец грамоты царю Алексею Михайловичу о привозе в Москву иконы Иверской Богоматери//Монфокон. Вып. 1 (в печати). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КАНТАТА [итал. cantata, от cantare - петь; нем. Kantate; франц., англ. cantata], в западноевроп. музыке с XVII в. жанровое обозначение, относящееся к многочастным вокально-инструментальным сочинениям разного типа, происхождения и предназначения, в т. ч. к богослужебным и написанным на тексты христ. содержания. Расцвет жанра и период его наибольшей популярности приходятся на кон. XVII - 1-ю пол. XVIII в. Термин «cantata» возник в итал. музыке эпохи барокко и употреблялся по отношению к камерным композициям для нескольких певцов (как правило, от 1 до 3) в сопровождении basso continuo (см. в ст. Бас ); возможно было также участие мелодических инструментов (практика, распространившаяся к концу эпохи). В К. для 2 или 3 певцов наряду с сольными разделами присутствуют ансамбли. Муз. словари С. де Броссара ( Brossard S., de. Dictionaire de Musique. P., 1703, P. 15) и И. Г. Вальтера (1732) дают почти идентичные определения жанра; согласно последнему, К.- «продолжительная музыкальная пьеса на итальянский текст, в к-рой арии перемешаны с речитативами. Кантата состоит из нескольких частей, различных по размеру и темпу (aus verschiedenen Tact-Arten), и исполняется солистом с continuo; однако часто имеются также партии двух и более инструментов. С недавних пор кантаты стали сочинять французы на собственном языке; то же делают и немцы» ( Walther I. G. Musikalisches Lexicon, oder Musikalische Bibliothec. Lpz., 1732. S. 134). Самым ранним известным употреблением данного понятия считается название собрания светских сочинений итал. композитора А. Гранди «Cantade et arie» (Venezia, 1620). Слово «кантата» пользовалось популярностью у композиторов, публиковавшихся в Венеции, которые называли этим словом (возможно, в противоположность слову sonata) сольные вокальные сочинения различной формы. Центром становления и развития жанра итал. К. стал Рим благодаря распространенной в нем практике частного музицирования в аристократической среде (по большей части во дворцах прелатов католич. Церкви). Крупнейшие рим. мастера сер. XVII в. Л. Росси, М. Мараццоли, Дж. Кариссими и др. наряду с преобладающими в их творчестве простыми, строфическими в основе композициями создавали более развернутые сочинения, разделы к-рых различались не только по метру, но и по характеру письма (впосл. названные речитативами, ариозо, ариями). В произведениях авторов 2-й пол. XVII в. А. Страделлы, А. Стеффани, А. Скарлатти К. окончательно оформилась как многочастное циклическое произведение; определились границы между речитативами и ариями, количество частей уменьшилось. Кроме того, с кон. XVII в. в творчестве рим. композиторов стали преобладать К. на пасторальные сюжеты. Стилистическое развитие жанра отражает эволюцию оперной музыки. |
| Регулярно копировался распев стиха полиелея «Молнии в дождь» (Пс 134. 7б) 1-го гласа, представлявший собой украшенную М. Г. редакцию сочинения Константина Магулы (Ath. Xeropot. 280. Fol. 16, 2-я пол. XVI в.; 313. Fol. 97, 1794 г.; РНБ. Греч. 136. Л. 51, 1-я пол. XVII в.; 130. Л. 85 об., нач. XVIII в.; Ath. Karakal. 218. Fol. 223v, кон. XVII - нач. XVIII в.; БАН. РАИК 35. Л. 164 об.- 166., нач. XVIII в.; Ath. Pantel. 984. Fol. 148, сер. XVIII в.; Ath. Xen. 123. P. 147, 2-я пол. XVIII в.; Ath. Iver. 1180. Fol. 121v и др.). Ряд сочинений М. Г. представлен в виде «экзегезисов» Петра Пелопоннесского (напр., «Всякое дыхание» 4-го гласа в ркп. Lesb. Leim. 243. Fol. 112-114v, 1790-1800 гг.; CPolit. Bibl. Patr. K. Ananiadou. 3. Fol. 182v - 185, 1811 г.) и Петра Византийского (то же песнопение, в ркп. Zakinfos. P. Gritsanis 36. P. 461-464, 1808 г.). Нек-рые песнопения М. Г. были записаны средствами нотации Нового Метода хартофилаксом Хурмузием (напр., «Молнии в дождь»: S. Sepulcri. 704. Fol. 17v-20). Распев «Верую» 4-го гласа был опубликован «согласно толкованию Марка Василиоса», а также с транскрипцией на 5-линейные ноты Г. Пахтикосом в кн. «Музыка» (Μουσικ. Κωνσταντινοπολις, 1912. Τ. 1. Σ. 292-293, 295-297). Двухголосный воскресный причастен Мануила Газиса. Певческая рукопись. 1-я пол. XV в. (Athen. Bibl. Nat. 2401. Fol. 216v) Двухголосный воскресный причастен Мануила Газиса. Певческая рукопись. 1-я пол. XV в. (Athen. Bibl. Nat. 2401. Fol. 216v) Творческая деятельность М. Г., вероятно, высоко оценивалась музыкантами последующих веков; об этом можно судить, в частности, по эпитету «искуснейший» (δειντατος) в каталоге музыкантов Ath. Xeropot. 318, нач. XIX в. В истории визант. певч. культуры он известен прежде всего благодаря 2-голосным сочинениям в стиле, подобном «cantus planus binatim» (или «диафония»). К ним относятся 2 воскресных причастна: 1-й сохранился в 2 рукописях - Athen. Bibl. Nat. 2401. Fol. 328-328v и Athen. Bibl. Nat. 904. Fol. 241v - 242, 2-й - в рукописи Athen. Bibl. Nat. 2401. Fol. 216v. В их записи использовалось 2 цвета чернил: черный для верхнего голоса и красный для нижнего, вероятно, во избежание путаницы. В рубриках, предваряющих эти песнопения, даны следующие пояснения: «Красные [невмы] следует петь в четвертом плагальном гласе, а черные - в четвертом автентическом» (Athen. Bibl. Nat. 904), «этот причастен поется двумя [певцами], один - по черным невмам в четвертом гласе, и другой по красным - в четвертом плагальном» (Athen. Bibl. Nat. 2401). |
|
|
