| 22) Сказывал еще Авва: один брат из числа живших со мною и схиму от меня получивших, котораго я старался обучить всякой добродетели, и которому снисходил иногда, по причине немощи его, так как он был нежнаго сложения, сказал мне в один день: Авва мой! я сильно люблю тебя. Я ответил ему: я еще не встречал человека, который бы любил меня так, как я его люблю. Вот ныне ты говоришь, что любишь меня, — и я верю тому, но если случится тебе что либо неприятное от меня, ты не останешься таким же. Я же, что бы ни потерпел от тебя, всегда останусь одинаково расположен к тебе, и ничто не может отторгнуть меня от любви к тебе. Прошло не много после того времени, — и он, не знаю что с ним сделалось, начал говорить на меня многое, даже до срамных речей; и я все то слышал. Тогда сказал я в себе: он прижигатель Иисусов, и послан вылечить ) тщеславную душу мою. От таковых внимающий себе может снова приобресть то, что теряет чрез ублажающих его. Он истинный мой благодетель. И я всегда поминал его как врача и благодетеля своего. Тем же, которые извещали меня о его речах, говорил: он узнал только явныя мои худости, и то не все, а часть некую; сокровенные же мои недостатки безчисленны. По времени, встречается он со мною в Кесарии (Палестинской). подходит и, по обычаю, обнимает и целует меня и я его, так как бы между нами ничего не было. После таких наговоров, он так обнимал меня, встретясь со мною, без сомнения потому, что я не показывал ему никакого подозрения и ни малаго вида оскорбления, хотя все слышал. По он сам пал в ноги мне и обняв их сказал: прости мне, отче мой, ради Господа, что я так много говорил на тебя нехорошаго. Я же, облобызав его ласково сказал ему: помнит ли твое боголюбие, как, когда ты сказал мне: сильно люблю тебя, я ответил тебе, что еще не встречал человека, который бы любил меня так, как я люблю его, и что если случится тебе что неприятное, ты не останешься таким же, я же что бы ни пострадал от тебя, всегда буду к тебе одинаков и ничто не может отторгнуть меня от любви к тебе? — Да удостоверится же сердце твое, что ничто не утаилось от меня из того, что говорил ты; но и где, и кому, все слышал, и никогда не сказал, что это не так, и никто не мог склонить меня сказать что нибудь худое; но я говорил еще: что говорит он, говорит истинно, и говорит из любви; и, считая тебя своим, никогда не пропускал я поминать тебя в молитвах моих, и чтобы дать тебе еще большее свидетельство любви моей к тебе, открою тебе, что, как некогда сильно заболел глаз мой я, вспомнив о тебе, положил на нем знамение честнаго Креста и сказал: Господи, Иисусе Христе! ради молитв его исцели меня! — И я исцелился тотчас. |
| Кирилл, 24 года, Новгород Сказать " люблю " или " не люблю " гораздо легче, чем объяснить, почему. Ведь любовь не выбирает красивых и умных, богатых и счастливых. Она вообще не выбирает — настоящая любовь. Я сейчас не о том чувстве, которое любят воспевать поэты и которое часто означает лишь страсть, смешанную с эгоизмом: пока мне с этим челокеком хорошо и интересно - я его люблю. Но могу и разлюбить. Если надоест. Настоящая любовь — это со-радость и со-страдание. Это умение понять и простить. Тысячу, десять тысяч раз. Всегда. Настоящая любовь — это любить даже тогда, когда тебя ненавидят, когда тебя унижают и бьют. Да можно ли так любить? Можно. Откройте Книгу и прочтите: " Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче, прости им, ибо не ведают, что творят. (Лк, 23: 32-34). " Здесь — основание всей нашей веры и любви. Самое главное, что в ней есть — Личность Бога любящего, готового простить — вдумайтесь: простить тех, кто Его казнит! Поэтому-то Бог есть любовь. Если нет Любви, все глупо и бессмысленно. Тогда безумен я, что пишу эти строки, безумны и вы, если читаете их. Тогда мир - это просто глупая случайность зла и жестокости. Тогда нет свободы и радости, ибо в них – смысл. А ведь смысла нет без любви. Без любви настоящей. Без Бога. " Люби Бога — и делай что хочешь " — сказал один святой. Чувствуете, какая сила, свобода и ответственность стоят за этими словами? Люби Бога. Ибо если ты не полюбишь Его, ты никогда не сможешь любить людей. Ты всегда будешь видеть, что один некрасив, другой глуп, а третий настолько прекрасен и умен, что любить его просто по-человечески нельзя. Чтобы полюбить человека, полюбить по-настоящему, надо суметь увидеть в нем Образ Божий. Образ Творца, который есть в каждом. Пусть он затемнен, пусть искажен долгим страданием и убиванием себя, наполовину перемешан с грязью. Найди его, и ты обретешь несравнимое ни с чем счастье. Я имею право так писать, так как сам еще не люблю. Но я видел и знаю тех, кто уже любит. И иду к Тому, Кто есть Любовь. |
| Ин.21:13 . Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу. Ин.21:14 . Это уже в третий раз явился Иисус ученикам Своим по воскресении Своем из мертвых. Евангелист говорит: «Это уже в третий раз явился», и сим показывает, что Он обращался с ними не постоянно и не так, как прежде. Ин.21:15 . Когда же они обедали, Иисус, говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Так как обед имел у Него цель, то Он вручает Петру попечение об овцах всей вселенной, вручает попечение не иному кому, а ему, во-первых, потому, что он был избранным из всех и был устами всего лика апостолов; потом для того, дабы показать, что он должен иметь дерзновение, так как отречение его заглажено. Об отречении не воспоминает, не порицает за оное, а говорит: «Если любишь Меня, позаботься о братьях и докажи теперь ту горячую любовь ко Мне, о которой ты говорил, что готов и умереть за Меня». Ин.21:16 . Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Ин.21:17 . Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? Трижды спрашивает его частью для того, чтобы показать, что Он столько заботится о верующих и столько любит Своих овец, что попечение об овцах Его служит признаком любви к Нему Самому; частью троекратным вопрошением и исповеданием врачует троекратное отречение и словами исправляет падение, бывшее на словах. Отселе произошел обычай – от желающих креститься требовать троекратного исповедания. и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. После первого и второго вопроса Петр призывает в свидетели Его Самого, знающего сердца; он уже не надеется сам на себя, не отвечает с поспешностью, но всякий раз прибавляет: «Ты знаешь». Когда же Петр был спрошен и в третий раз, то он смутился, не ошибочно ли он думает о себе, что любит, тогда как, быть может, на деле не любит, потому что и прежде он много думал о себе и крепости своей, однако же, последствия опровергли его. И теперь он убоялся того же. Потому и отвечает с благоговением: « Господи! Ты все знаешь, и настоящее, и будущее; Ты знаешь, что ныне я люблю Тебя, как мне кажется, но пребудет ли моя любовь на последующее время, это Ты знаешь, а я не стою сам за себя». |
| Ответ на этот вопрос мы можем найти у св. Иоанна в том месте, где идёт речь о призвании к высшему пастырскому служению апостола Петра. Это было во время третьего явления Воскресшего Господа ученикам при море Тивериадском, о чём говорилось в нынешнем утреннем евангелии. Когда, после чудесного лова рыбы, ученики Его возлегли за трапезу, Господь обратился к Петру с таким вопросом: Симоне Ионин, любиши ли Мя паче сих? —410— Пётр говорит Ему: да, Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев моих. Ещё говорит ему в другой раз: Симон Ионин! Любишь ли ты Меня? Пётр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Иисус говорит ему в третий раз: Симон Ионин! Любишь ли ты Меня? „Оскорбе же Петр, яко рече ему третие: любиши ли Мя; и глагола ему: Господи, Ты вся веси; ты веси, яко люблю Тя. Глагола ему Иисус: паси овцы моя“. Как видим, здесь апостол Пётр призывается к пастырству не просто; а под тем необходимым условием, если его совесть, его чувство говорит ему, что он любит Христа. Вот что, следовательно, служит пробным камнем пастырской правоспособности и главным ручательством за успех пастырской деятельности – это любовь ко Христу и Его словесному стаду. Возлюбленный о Господе брат и со-служитель! В настоящую, единственную, как сам ты сказал, минуту в твоей жизни, когда ты во всеоружии выступаешь на поприще архиерейского служения, потщимся повнимательнее прислушаться к движениям своего сердца, испытать свою совесть и спросить себя: любим ли мы Господа? Да простит мне любовь твоя за то, что я ставлю вопрос этот после того, как ты торжественно поведал уже нам о своей любви и преданности Богу при твоём наречении. Вопрос этот такого рода, что каждый из нас – пастырей должен не раз и не два, а много раз задавать его себе, задавать до тех пор, пока мысль о прежней неверности не исторгнет из глаз слёзы, и из сердца не последует ответ Петра: „ей, Господи, Ты вся веси, Ты веси, яко люблю Тя“. В —411— самом деле, любим ли мы Господа, а в лице Его и наших ближних? Находит ли себе место в нашем сердце та любовь, которой требует от нас Христос, любовь не к тем только, которые соединены с нами узами родства, дружбы и знакомства, но и к тем, которые чужды нам по плотскому происхождению, и однако близко связаны с нами благодатью, любовь, которая с участием и состраданием относится к горю и нужде меньшего брата, не оставляет без попечения и отъявленного грешника, идёт на встречу заблудившемуся, словом та любовь, которая, по слову Апостола, не превозносится, не ищет своих си и пример которой показал Сам Небесный Пастыреначальник – Христос. |
| Для сего-то и дал Я вам пред тем и оставил навсегда, под видом крови гроздовой, собственную Мою Кровь. Пребудешь ли, Петр, по крайней мере далее, во Мне, чтобы и Мне быть в тебе едино с тобою? Господь спрашивает Петра три раза: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?» Эти три вопроса – напоминания о троекратном отречении Петра. Господь как бы говорил: ты три раза отрекся от Меня; теперь очисти свою вину троекратным признанием, что любишь Меня больше, чем кто бы то ни было. В первый раз Господь спрашивает Петра: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня (γαπς Με) больше нежели они (πλεον τοτων, то есть прочие апостолы)? Очевидно, такое сравнение приводит на память Петру его заносчивость, когда он некогда высказал с такою уверенностью среди братьев: «Если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь». Здесь заключалось утверждение: «Я люблю Тебя больше, чем все прочие, я не способен соблазниться о Тебе». И при всем том он отрекся от Него, и отрекся с клятвою и божбою. Но Петр не прежний уже. Он не утверждает сравнения в вопросе Иисуса; он не полагается теперь на свою силу и свое суждение; он не говорит: да, Господи, я люблю Тебя больше, нежели все мои соученики; он не говорит: я знаю, что люблю Тебя. Теперь мы видим гордость его сокрушенною, горячность его укрощенною: он уже не смеет больше возвышать себя над другими. Те покаянные слезы, которые он пролил в ту тяжкую ночь, сделали его глаза ясными и светлыми. Теперь он совершенно покоряется своему Учителю и Господу, ссылается на суждение Самого Сердцеведца, – со смирением отвечает «Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя (φιλ Σε)», но «больше, нежели они», – оставляет без ответа, не сравнивает своей любви к Господу с любовию прочих учеников, исповедует свою любовь безотносительно к любви соучеников, чего не сделал бы за несколько недель до этого. Притом вместо глагола γαπν, употребленного в вопросе Господа и означающего совершенную, глубокую, вечную любовь, Петр употребляет глагол φιλεν, выражающий просто личную привязанность, дружескую преданность. Нужно при этом заметить, что в вопросе Господа не заключается того, будто Он не знал о состоянии внутренней жизни апостола, будто Ему неизвестна была степень любви, которую питал к Нему Петр. |
| Ин.21:14 . Это уже в третий раз явился Иисус ученикам Своим по воскресении Своем из мертвых. Се уже третие явися Иисус учеником Своим, востав от мертвых. В первый раз Иисус Христос явился вечером в тот же день, в который воскрес ( Ин.20:19 ), во второй раз – через восемь дней после того ( Ин.20:26 ), а в третий раз теперь. Очевидно, что после этого ученики пошли на гору, куда повелел им идти Иисус, именно после того, как они опять получили наставление от Господа ( Мф.28:16 ). Являлся Иисус Христос и женам, которые были как бы ученицами Его, и двум тем, о которых упоминается у евангелиста Марка ( Мк.16:12 ), и Петру, и Клеопе с его спутником ( Лк.24:18 ), – но всем вместе ученикам Он явился теперь уже в третий раз (Теперь Он не жил уже вместе с ними постоянно. Но здесь евангелист не упомянул, вкушал ли пищу и Сам Иисус Христос; на это указывает, как мне кажется, евангелист Лука в книге Деяний Апостольских в том месте, где говорит Петр: «с Ним ядохом и пихом, по воскресении Его от мертвых» ( Деян.10:41 )). Ин.21:15 . Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. ... Егда же обедоваше, глагола Симону Петру Иисус: Симоне Ионин, любиши ли Мя паче сих? Глагола Ему: ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя. ... Спрашивает Иисус Христос об этом одного только Петра, как старейшего из числа учеников. А зачем Он спрашивает о том, о чем знает, – скажем после. Ин.21:15 . ...Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. ...Глагола ему: паси агнцы Моя. Агнцами Своими Иисус Христос называет учеников, как Пастырь их; дальше Он называет их и овцами. Итак, Иисус Христос требует от Петра, как доказательства любви к Себе, попечения об учениках, и желает, чтобы душу свою, которую Петр обещал положить за Него, положил за учеников. Ин.21:16–17 . Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. |
| 2. Имею ли я эту почетную одежду? Вопрос: имею ли я эту почетную одежду, эту троякую любовь, — весьма важный вопрос. Разделим этот вопрос на несколько вопросов, пусть каждый отвечает сам собою: да или нет. а) Люблю ли я Бога выше всего ? Нахожу ли я радость в Его заповедях, обетованиях и в Его промышлении? Есть ли для меня Господь мое единственное утешение? В состоянии ли я отказаться от всего, лишь бы не оскорбить грехом Бога? Составляет ли молитва мое любимейшее занятие и т. д.? б) Люблю ли я ближнего, как самого себя ? Содействую ли я счастью каждого? Помогаю ли в нужде, так как я желал бы, чтобы мне помогали? Люблю ли я бедных и даже тех, которые несправедливо поступали со мной? Прощаю ли я, не имею ли я какой-либо ненависти к людям и т. д.? в) Люблю ли я самого себя ? Не предан ли я гневу, высокомерию, ленности, невоздержанию, плотоугодию и т. д.? 3. Если я еще не имею ее: то кто может мне ее дать? Отец небесный может нам дать почетную одежду любви через Своего Единородного Сына . а) Иисус Христос был Учитель любви . « Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим … Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою .» и т. д. ( Мф.22:37–38 ; Иоан. 13:34–35 ). б) Он был образец любви . Все, что делал Иисус Христос, вытекало из любви и должно также и в нас воспламенять любовь. Весь Его путь от вифлеемской пещеры до Голгофы ознаменован любовью. в) Его смерть есть смерть любви . Он искупил нас на кресте по Своей беспредельной любви. Он и теперь еще Господь любви . Из любви Он послал Святого Духа и с любовью правит Своей Святой Церковью. Если мы истинно взираем на любовь Божью во Христе, то не должно ли наше сердце пылать любовью! 4. Как я могу ее получить? Я могу получить почетную одежду любви от Христа, если имею нужду в ней. а) Кто не замечает своей наготы и недостатка брачной одежды, тот ее не получает. Кто не видит своего жестокосердия, не просит и не заботится о любви, тот и не получает. |
| Общественный Комитет " За нравственное возрождение Отечества " Мы должны жить нашим крещением 23.01.2021 Рубрика: Проповеди протоиерея Александра Шаргунова Метки: Неделя по Богоявлении Слово в Неделю по Богоявлении В этом году в Неделю по Богоявлении мы слышим в Евангелии на утрени самые прекрасные слова, которые определяют отношение Бога к человеку и человека к Богу. После тройного вопрошания Христа, апостол Петр отвечает Ему: «Господи, Ты все знаешь. Ты знаешь, что я люблю Тебя». Единственное, что ему остается, это признать, что Господь знает все. Он отвергся Своего Господа трижды, и он знает, что это тройное вопрошание — тройное восстановление его в апостольском достоинстве. Но в своем покаянии он не может ничего сделать, кроме как опереться на Господа, на Него одного: «Господи, Ты все знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя!» Мы стоим перед тайной Превечного Бога, Который есть все для апостолов, все для нас. Способны ли мы сказать Господу: «Господи, Ты все знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя»? Оттого что мы христиане, чада Божии, можем ли мы войти в предельную глубину самих себя, чтобы услышать, что спрашивает нас Господь? Не существует других слов, чтобы выразить дивную тайну отношения человека к Богу. И как глубоко и далеко должно идти пастырство! Петр должен умереть, чтобы стать подлинным пастырем своих овец. Это чудо совершится по образу Единого Пастыря. «Истинно, истинно говорю тебе, когда ты был молод, то препоясывался сам, и ходил, куда хотел. А когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь». Любовь ко Господу ведет только ко Кресту и смерти. В тот самый момент, когда Петр говорит о любви, и когда Господь делает его пастырем Своих овец, почти зримо обозначается между ними Крест Христов и крест мученической смерти Петра. Господь сказал же это, давая разуметь, какой смертью Петр прославит Бога. Будем молиться Господу, чтобы слова «Ты все знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя» стали нашей жизнью. Чтобы мы следовали за Господом. Скажем дерзновенно, как Петр, как Иоанн Богослов, как все святые, потому что нет другого пути придти ко Господу, кроме того, какой открывает нам Слово Божие: «Следуй за Мной!» Иди дорогой Креста, и ты узнаешь любовь Того, Кто возлюбил до конца, до бесконечности, до Креста и Воскресения. |
| И это опять могло их страшно поразить, и весьма достаточно было для того, чтобы повергнуть их в уныние и опечалить – т. е., что одних только их он отвергает. В самом деле, если он хвалится этим, то ему везде бы надлежало хвалиться; а если у вас одних хвалится, то быть может, по вашей немощи. Итак, чтобы они от такой мысли не впали в уныние, смотри, как он смягчает сказанное. " Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно!» ( «Почто? Зане не люблю ли вас? Бог весть») ( 2Кор.11:11 ). Скоро и легко дал решение. Впрочем, и тем не освободил их от вины. Не сказал: «вы не слабы, вы сильны»; но – «люблю вас»; а это больше всего увеличивало их вину. От великой любви его к ним происходило то, что он ничего не брал у них, потому что они очень обижались этим. 5. Так он по одной и той же любви совершал противоположные дела – т. е., и принимал, и не принимал, а эта противоположность зависела от различного расположения дающих. И не сказал: «из-за того не беру, что очень люблю вас», потому что этим обвинил бы их в слабости и поверг бы в сомнение, но представил другую причину. Какую же? «Чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы " ( «Да отсеку вину хотящим вины, да о немже хвалятся обрящутся, якоже и мы») ( 2Кор.11:12 ). Так как (лжеапостолы) о том только заботились, чтобы найти какой-нибудь предлог, то надлежало и его отнять. А они хвалились только этим (бескорыстием). Итак, чтобы им нечем было хвалиться, апостолу надлежало на деле доказать тоже (свое бескорыстие), так как во всем прочем они были ниже. А к назиданию мирских людей, как я говорил уже, ничто так не служит, как то, чтобы ничего не брать у них. Потому и лукавый диавол бросил им эту именно приманку, желая причинить им зло в другом. Впрочем, мне кажется, что и это (в лжеапостолах) было делом лицемерия. Поэтому (апостол) и не сказал: «чем они отличались»; но что говорит? «чем хвалятся» ( «о немже хвалятся»). Этими словами он осмеивал их тщеславие, потому что они лишь хвалились, а на деле не были такими. |
| Я помню, как один молодой человек рассказывал мне, что довольно много экспериментировал в «свободной любви», и однажды, вспоминал он, «когда я сообщил своей nocлelheй девушке, что она мне надоела и что я нашел себе новую подружку, я вдруг внезапно осознал, как сильно это ее ранило. И я понял, что больше никогда так не поступлю». До этого он не чувствовал, как ранит другого человека, не говоря уж о том, что делает с самим собой. Поэтому опять-таки вопрос в том, какого качества человеком ты являешься. Оставьте Бога в покое, спросите себя: кто я? Это не вопрос дисциплины: «Я не буду воровать, потому что это запрещено. Яне буду делать это, я не буду делать то». Это вторично. Святой Августин говорил: «Люби и делай, что хочешь» — потому что любовь не позволит вам сделать очень многое из того, что может причинить боль или вред. Мы очень легкомысленно пользуемся словом «любовь». Мы применяем его где угодно— от «я люблю клубнику со сливками» до «я люблю Бога». Вы читали «Письма Баламута»? Тогда вы помните, как старый бес объясняет, почему он не может понять, что имеет ввиду Бог, когда говорит: «Я люблю Свои творенья». Потому что Он говорит, что любит вас, и отпускает вас на свободу. «Я тебя люблю, — говорит бес своему племяннику, — но это значит, что я хочу тебя взять в свои когти, тебя проглотить, тебя переварить так, чтобы от тебя не осталось бы ничего вне меня». Что ж, именно так часто поступаем и мы— в большей или меньшей степени. Но это вопрос о человеке. Первый вопрос: «Человек ли я?» В зависимости от той меры, в какой я являюсь человеком, передо мной открываются новые горизонты. И пока я не человек, Бог для меня, должно быть, такой Бог, которого я готов отвергнуть, — это Бог-судья, это Бог-шпион, это Бог злопамятный, Бог-ужас. Если бы Бог был только таким и никаким больше, тогда Он был бы мне не интересен. Пусть бы тогда в конце времен Он отправил меня в ад, и с этим было бы покончено, потому что я ничего не мог бы с этим поделать. И, конечно, Он может так и поступить, но это уже другой вопрос. |
|
|
