| Ещё одним направлением в работе Ф.С. Мансветова в Праге стала издательская деятельность. Вместе с В.М. Черновым и другими видными представителями партии эсеров он организовывает издательство газеты, а потом и журнала «Воля России». Является одним из создателей (вместе с профессором Е.А. Ляцким) 398 и редакторов издательства «Пламя», в котором занимает должность коммерческого директора. Издательство активно работало до 1926 года и выпустило за это время более сотни названий. «Пламя» имело собственные книжные магазины, склады в Берлине, Белграде, Брно, Лондоне, Риге, Хельсинки, Каунасе, Таллине и других городах. Программа издательства была широкой и включала философию, социальные науки и политику, естественные и прикладные науки, историю литературы, искусство, беллетристику, справочные издания и учебники. Кроме книг, издательство выпускало библиографические журналы: еженедельный «Огни» и ежемесячный «Славянская книга». В январе 1931 года Ф.С. Мансветов становится главным редактором журнала «Колонист», издававшегося в Праге. Нашлась в Праге для Фёдора Севериановича и работа по специальности. Он становится председателем правления созданного при его участии сберегательного банка (Заложны) «Славянская взаимность» 399 . Американские будни Первую командировку в США Ф.С. Мансветов совершает в начале 1930 года. Правление «Славянской взаимности» в своём отношении от 10 января 1930 года к Генеральному консулу Чехословацкой Республики так определяет цели его поездки: «...вопрос переселения. Задача нашего делегата установить, а если возможно, то и оформить получение виз в Соед. Шт. Америки и Канаду. Войти в предварительные переговоры с банками по финансированию приобретения земель, построек и инвентаря для переселяющихся. Переговоры с собственниками земель. Установление связи с культурными и финансовыми организациями эмигрантов бывшей Российской империи. Обследование вопроса об открытии филиальных отделений „Славянской Взаимности“, если это окажется нужным. Вообще, Ф.С. Мансветов займётся всеми вопросами, которые могут составлять интерес для „Славянской Взаимности“ как организации кредитно-кооперативной. |
| Количество выпущенных в рус. диаспоре духовно-муз. изданий, получивших хождение в разных странах, невелико. В их числе - «Сборник песнопений на Божественной литургии» и «Сборник песнопений на всенощном бдении», изданные литографским способом в 1922 г. в Харбине Е. В. Поповым. Ок. 1925 г. бывш. с.-петербургским нотоизд-вом «В. Бессель и Ко» с помощью нем. фирмы-партнера «Breitkopf & Härtel» был напечатан в Лейпциге (вероятно, с дореволюционных гравировальных досок) «Сборник церковных песнопений» (Recueil de Chants Religieux Russes a cappella: Bortniansky, Bakhmetiev, A. Lvov etc.: Répertoire de l " Église Russe de Paris). Сборник был подготовлен регентом Свято-Александро-Невского собора в Париже С. Бурдо и отражает репертуар этого храма. В сер. 20-х гг. та же фирма впервые издала в Париже написанные Н. Н. Черепниным песнопения всенощного бдения для смешанного хора ( Tcherepnine N. Six Chants religieux russes op. 51 pour Choeur mixte avec reduction pour orgue (Harmonium)). В сборнике помещены изложенные по-церковнославянски (кириллицей и латиницей) и по-английски песнопения «Приидите, поклонимся», «Благослови, душе моя, Господа», «Ныне отпущаеши», «Богородице Дево», «Свете тихий», «Блажен муж». Возникновение 1-го эмигрантского русского хорового нотного изд-ва было связано с Общестуденческим рус. хором им. А. А. Архангельского в Праге. Первоначально при хоре в 1924 г. было основано Бюро по переписке нот, стремившееся обеспечить муз. лит-рой рус. заграничные хоры и содействовать борьбе «с усилившейся за последнее время безответственной, часто анонимной, перепиской нот, что нередко приводит в конце концов к невероятному искажению оригинальных мелодий» (см.: Бюро по переписке нот//Рус. хоровой вестник/[Изд. Общестуденческого Рус. хора им. А. А. Архангельского в Праге]. 1928. 1. С. 4). Бюро продавало и дореволюционные ноты, к-рые поступали из стран, образовавшихся на территории бывш. Российской империи, и из СССР. В 1928 г. Бюро (совместно с известной рус. орг-цией в Праге «Русский очаг») было преобразовано в изд-во, выпускавшее дешевые ноты путем «механической светописи». В первую очередь издавались духовная музыка Архангельского и народные песни. В 1940 г., после оккупации Чехословакии фашистской Германией, деятельность изд-ва прекратилась, хотя Бюро по переписке нот еще нек-рое время продолжало работать. |
| Ю.В. Дойков 19 февраля 1925 года из пригорода Праги Вшенор Марина Цветаева писала О.Е. Черковой-Колбасиной: «17-го ночью, от разрыва сердца, умер Кондаков Недавно был его юбилей. При жизни его ценили, как обыкновенно – только после смерти. Черствый, в тысячелетиях живущий старик был растроган. Умер 80-ти лет. Русские могилы в Праге растут. Это славная могила». После 1917-го русские могилы стали расти не только в Праге, но и в Константинополе, Берлине, Париже, Вашингтоне, Белграде, Шанхае, Харбине, везде, куда занесла судьба русских эмигрантов, спасавшихся от большевиков. Н.П. Кондаков – крупнейший мировой авторитет в области византийского и древнерусского искусства, автор работ о шедеврах Киевской Руси, Кавказа, Константинополя, Сирии, Палестины, Македонии и т.д., академик Петербургской Академии наук сразу по двум отделениям – историко-филологическому и русского языка и словесности. Из всех многочисленных обществ и научных организаций русской эмиграции Кондаковский семинар (институт), созданный после смерти учителя его учениками, вероятно, следует назвать самым выдающимся научным достижением русского зарубежного исторического сообщества. Он существовал в Праге с 1925 года более 20 лет, издавал научный журнал, труды института, множество прекрасно иллюстрированных томов по искусству, археологии. Ныне издания Пражского «Института Кондакова» украшают собрания крупнейших западных библиотек, а деятельность Института рассматривается как история современной западной культуры. В дореволюционной России не было преград для ученых, они занимались чем хотели, ездили куда хотели, чувствовали себя уверенно, по крайней мере, не ниже западных ученых. Та же византинистика в России находилась на мировом уровне. В Советской же России последний оставшийся в живых крупный византинист В.Н. Белешевич был сначала как «евразиец» отправлен в концлагерь на Соловки, а в 1937 году расстрелян как «немецкий шпион». В итоге современный исследователь И.П. Медведев отмечает: «Пустые публикации советских византинистов, неавторитетность российского византиноведения в школе, его низкий научный уровень». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЗАВОЛОКО Иван Никифорович (17.12.1897, г. Режица Витебской губ., ныне Резекне, Латвия - 8.03.1984, там же), деятель федосеевского согласия (см. Федосеевцы ), историк старообрядчества, собиратель, педагог. Род. в семье старообрядца-федосеевца Н. М. Заволоко, служившего в Режице железнодорожным сторожем. До 8 лет З. воспитывался в Двинске (ныне Даугавпилс) у бабушки, обучившей его церковнослав. грамоте, затем вместе с матерью переехал в Ригу, жил в Задвинье и посещал уч-ще при рижской Гребенщиковской старообрядческой общине (РГСО) - центре беспоповцев Прибалтики. В 1908 г. З. поступил в Рижское реальное уч-ще Петра I, окончил его в 1917 г. в Таганроге, куда уч-ще было эвакуировано в годы первой мировой войны. С сент. 1917 по апр. 1918 г. был действительным студентом сельскохозяйственного отделения Рижского политехнического ин-та, в 1918-1919 гг. учился в московской Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии (ныне МСХА им. К. А. Тимирязева), затем вернулся в Ригу. В качестве председателя Об-ва рус. студенчества в Латвии З. был делегирован в Прагу с целью сбора информации о положении рус. студентов-эмигрантов в Чехословакии. В апр. 1922 г. был принят на фак-т естественных наук пражского Карлова ун-та, в следующем году перешел на русский юридический фак-т (образован в 1922), который окончил в 1927 г. со степенью кандидата права. На рус. юридическом фак-те Карлова ун-та в нач. 20-х гг. преподавали Г. В. Вернадский, С. Н. Булгаков , А. А. Кизеветтер . Годы пребывания в Праге стали для З. не только временем учебы и формирования общественных взглядов, но и временем приобщения к научной школе Н. П. Кондакова . С 1925 г. З. посещал Seminarium Kondakovianum (1925-1938), на к-ром обсуждались проблемы археологии, византиноведения, древнерус. культуры, истории искусств. В рамках семинара оформился интерес З. к изучению и собиранию исторического наследия. В Праге З. познакомился со сложившимся к 1923 г. Русским студенческим христианским движением (РСХД). Благодаря контактам с лидерами РСХД Г. В. Флоровским , В. В. Зеньковским и др. З. после возвращения в Латвию до 1930 г. продолжал общаться с членами латв. отделения РСХД, в качестве гостя присутствовал на съезде РСХД в Прибалтике (1928). В Праге З. также имел контакты с рус. эмигрантами - последователями евразийства . |
| См.: Постников С. П. Русские в Праге... С. 194–204. 2647 Кондаков покинул Россию в начале 1920 г.; после непродолжительного пребывания в Константинополе он переехал в Софию и стал профессором в Софийском университете и в течение двух лет (1920–1922 гг.) читал курс «О роли восточноевропейских славянских и кочевых народностей в истории образования общеевропейской культуры». 2648 Отчет о работах Семинария имени Η. П. Кондакова (Seminarium Kondakovianum) в Праге за первый год его существования (по 17 февраля 1926 г.)//Recuel d " études, dédiées à la mémoire de N. P. Kondakov. Archéologie. Histoire de l’art. Etudes byzantines. Сборник статей, посвященных памяти Η. П. Кондакова. Археология. История искусства. Византиноведение. Прага, 1926. С. 297. 2650 Отчеты о деятельности Семинария за 1927–1929 гг. помещены в его сборниках Seminarium Kondakovianum (далее – SK); Report of the Kondakov Institute. Praha, 1932–1937. N 1–6. Деятельности Семинария (Института) им. Η. П. Кондакова посвящены работы: Hrohovà V. Etudes byzantines en Tchécoslovaquie//Balkan Studies. 1972. Vol. 13. P. 301–311; Rhinelander L. H. Exiled Russian Scholars in Prague: The Kondakov Seminar and Institute//Canadian Slavonic Papers. 1974. Vol. 16, 3. 333–351; Skálova Z. Das Prager Seminarium Kondakovianum, später das Archäologische Kondakov-Institut und sein Archiv (1925–1952)//Slavia Gandesia. 1991. N 18. S. 21–43; Пашуто В. T. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992. С. 32–44; Аксенова Е. П. Институт им. Η. П. Кондакова: попытки реанимации (по материалам архива А. В. Флоровского)//Славяноведение. 1993. 4. С. 63–74; Беляев С. А. Из истории становления Семинария имени академика Η. П. Кондакова//Русская эмиграция в Европе. 20-е – 30-е годы XX века. М., 1996. С. 3–34; Росов В. А. Неудавшееся попечительство. К истории взаимоотношений Института Гималайских исследований «Урусвати» и Института им. Η. П. Кондакова в Праге//Ариаварта. СПб., 1996. Начальный вып. С. 153–198; Письма А. П. Калитинского в Семинарий им. Η. П. Кондакова/Публ. В. А. Росова//Ариаварта. СПб., 1997. 1. С. 227–272. Эти работы Росов объединил в своей монографии: Семинариум Кондаковианум. Хроника реорганизации в письмах. 1929–1932. СПб., 1999. Несмотря на обилие публикаций об Институте им. Η. П. Кондакова, до настоящего времени не написана его история на основе архивных материалов, хранящихся в Праге в архиве (Отделе документальных фондов) Института теории и истории искусств АН ЧР (Archiv Ústav dejin umeni AV CR, далее – АИИИ AH ЧР). Фонд Археологического института им. Η. П. Кондакова (KI). |
| Выборы состоялись, избран был профессором Фишер; он был человек уже немолодой, много лет работавший, как приват–доцент и библиотекарь университета. Профессор Новотный не оставил забот обо мне. Он убедил факультет создать для меня лекторат по истории ruske vzde- lanosti (нечто вроде истории русской культуры). Я сказал, что, не будучи историком культуры, я мог бы читать только лекции по истории русской философии. Мне было сказано, что я буду вполне свободен в выборе тем для своих лекций. Для осуществления такого лектората нужно было, чтобы чехословацкий министр финансов ассигновал средства на оплату его. В течение более чем года министр не соглашался на это. Положение русской эмиграции становилось тем временем все более тяжелым. Поэтому было решено отправить делегацию к президенту Бенешу, чтобы ознакомить его с нуждами русских эмигрантов. В этой делегации находился и я. Доклад о наших нуждах делал профессор Владимир Андреевич Францев. Между прочим, он изложил мое дело, затянувшееся вследствие сопротивления министра финансов. Президент, который сам был не чужд философии, обратил внимание на это и благодаря его влиянию я получил летом 1939 г. уведомление о получении мною лектората в Брненском университете. Имея дешевую квартиру в Праге, мы не могли решиться переехать в Брно. В течение всего академического года я каждую неделю ездил на два дня в Брно, где два часа читал лекции и два часа вел семинарий. Осенью 1939 г. мой лекторат был переведен из Брна в Чешский Карлов университет в Праге. Свои занятия я с течением времени осложнил тем, что излагал русские философские учения, сопоставляя их с западноевропейскими. С особенным интересом принялся я осенью 1939 г. за чтение курса «Философия Достоевского». Среди слушателей моих было несколько католических духовных лиц. Дочитать курс до конца мне не удалось: 17 ноября 1939 года, подходя на Сметановой площади к зданию университета, я увидел возле него немецких солдат; Гитлер распорядился закрыть все высшие чешские учебные заведения. Уже в 1938 г. можно было предвидеть, что Чехия перестанет существовать как независимое государство. Судетские немцы клеветали на чехословацкое правительство, изображая свое положение в государстве, как крайнюю степень унижения, и добиваясь присоединения к Германии. Даже профессора Немецкого Карлова университета в Праге, пользовавшиеся совершенною свободою и всеми благами демократии, благожелательной к развитию науки и процветанию университетской жизни, вели себя, как изменники. Перед совещанием Гитлера, Чемберлена и Даладье в Мюнхене Великобритания прислала в Чехословакию делегацию, чтобы исследовать положение немецкого меньшинства. Способ, каким эта делегация односторонне собирала сведения о положении немецкого меньшинства, показывал, что Великобритания и Франция предрешили постыдно предать Чехословакию и удовлетворить аппетит Гитлера. |
| Исходя из этого, первый чехословацкий президент старался выстраивать и свои отношения с русскими эмигрантами. Он избегал общения с правым лагерем эмиграции, в частности, с генералом Врангелем. Поэтому в Чехословакии получили поддержку вполне определенные политические силы из числа русских беженцев. Уже с 1919 года сюда преимущественно прибывают представители партии эсеров. В мае 1920 года МИД ЧСР прямо заявил: «Мы заинтересованы в образовании в Праге центра прогрессивных русских» . «Прогрессивными» считались именно эсеры. В результате Чехословацкому представительству в Константинополе, организовывавшему переправку русских эмигрантов в ЧСР, предписывалось не допускать приезда в Прагу представителей как крайне левого, так и правого лагеря беженцев . Прием в чешские вузы русских студентов из рядов добровольческой армии рассматривался как отступление от стремления формировать «прогрессивный» облик русской колонии в Праге. И МИД впоследствии высказывал опасения, что Врангель попытается вести пропагандистскую деятельность в среде русского студенчества в ЧСР. Важно отметить, что «русская акция» получила поддержку и со стороны Чехословацкой аграрной партии, одной из наиболее влиятельных политических сил первой республики. Лидер этой партии А. Швегла поддерживал связи с эмигрантской организацией Крестьянская Россия, во главе которой стояли С. С. Масалов и А. А. Аргунов, в прошлом эсеры . Эсеры занимали ведущее место и в столь известной и влиятельной эмигрантской организации как Объединение Российских земских и городских деятелей в Чехословакии (сокращенно — Земгор), созданной в марте 1921 года. Причем Земгор не ограничивал свою деятельность границами ЧСР, а при поддержке чехословацких властей стремился распространить свое влияние на все русское зарубежье. Все это делает вполне понятным распространенное в начале 1920-х годов в русской эмиграции мнение, что в Праге монополию на власть в русской колонии получили эсеры. Подобные настроения и побудили чехословацкие власти несколько скорректировать свою политику в отношении эмигрантов. В результате в Прагу стали прибывать кроме эсеров и кадеты. К правым же кругам эмиграции отношение в Чехословакии всегда было весьма настороженным. Оно распространялось и на представителей православного духовенства. |
| Возобновление занятий давалось русским студентам нелегко. Они должны были учиться на иностранных языках, приспосабливаться к новым условиям жизни, при этом часто нуждаясь. Большинство стремилось к профессиональному образованию, чтобы впоследствии оказаться полезными в России. Первое время надежда на возвращение была так сильна, что в Праге основали русский юридический факультет. Несмотря на трудности по прошествии трех-четырех лет немало русских студентов имело высшее образование. Некоторые из них думали лишь о том, как устроиться в новой жизни, но основная часть продолжала размышлять о причинах русской катастрофы. Их интересовало, почему коммунисты пришли к власти, почему либералы и социалисты потерпели поражение, и была ли оправдана обычная среди интеллигенции критика Церкви. Политический, а также философский и религиозный аспект этих проблем обсуждался на различных студенческих собраниях. Один из самых активных кружков возник в 1921 г. в Белграде, где во вновь основанный университет приняли сотни русских студентов. Участниками кружка была в основном двадцатилетняя молодежь, пережившая ужасы революции и гражданской войны. Кое-кто из них уже нашел ответы на волнующие вопросы в Православной Церкви. На собраниях, происходивших в частном доме семьи Зерновых в Сеньяке на окраине Белграда, 355 сначала присутствовали только студенты, но постепенно к ним примкнула профессура, а позднее – епископы и священники. Аналогичные студенческие кружки в Париже, Праге и Софии основали либо сами студенты, либо вожди дореволюционного Русского студенческого христианского движения. 356 Оказавшись в изгнании, они продолжали евангельскую проповедь в новом окружении, помогая студенчеству обрести веру. Другие религиозные группы были созданы при содействии Всемирной студенческой христианской федерации и секретарей американского УМСА, 357 имевших серьезный успех в России в дореволюционные годы и продолжавших работу в эмиграции. Вначале эти религиозные кружки не знали о существовании друг друга. Но постепенно усилиями иностранных друзей, посещавших центры русской эмиграции, удалось устроить встречу руководителей кружков. С 1 по 8 октября 1923 г. при финансовой поддержке УМСА и ВСХФ в Пшерове (Чехословакия) прошел первый съезд русских студентов в Европе – знаменательное собрание, из которого выросло Русское христианское движение в изгнании, давшее немало деятельных членов Православной Церкви. |
| 2139 См.: Манолаков X. Русская эмиграция в Чехии и ее болгарские рефлексии ( Никодим Павлович Кондаков и Болгария)//Междунар. конф. «Русская, украинская и белорусская эмиграция в Чехословакии между двумя мировыми войнами: Результаты и перспективы проведенных исследований. Фонды славянской библиотеки и пражских архивов» (Прага, 14–15 авг. 1995 г.): Сб. докладов. Прага, 1995. Ч. 2. С. 660–674. 2141 Описание пражской части архива Η. П. Кондакова, хранящейся в ЛАПНП, см.: Nikodim Pavlovi Kondakov (1844–1925)/Zpracovala Lydie Kopecká a Marta Dandová. Praha, 1995. Недавно опубликована опись фонда Археологического института Η. П. Кондакова, хранящегося в Отделе документальных фондов Института теории и истории искусств АН ЧР в Праге: Archeologický institut N. Р. Kondakova 1925–1952. Inventá fondu. Zpracovala Lydie Kopecká. Praha, 1999. 2142 В ПФА РАН сохранились 83 письма Η. П. Кондакова к С. А. Жебелеву за 1893–1925 гг. (Ф. 729. Он. 2. Д. 168. 161 л.), 10 писем и 18 открыток С. А. Жебелева к Η. П. Кондакову за 9 апреля 1897 г. – 8 августа 1914 г., из Москвы, Петербурга, Гатчины, Афин, Константинополя, Милана, Рима, Флоренции в Петербург, Ялту, Рим (Ф. 115. Оп. 4. Д. 146. 35 л.). В Праге сохранилось 14 писем Жебелева за 1923–1925 гг. (ЛАПНП), письма в Одессу и Ялту 1917–1920 гг. до нас не дошли. 2145 Жебелев С. А. Из истории Афин: 231–229 гг. до Р. Хр. СПб., 1898; Ростовцев М. И. История государственного откупа в Римской империи (от Августа до Диоклетиана). СПб., 1899. 2152 О судьбе сборника «Русская наука» см.: Тункина И. В. О проекте многотомного издания по истории русской науки (1916–1930 гг.)//Петербургская Академия наук в истории академий мира: К 275-летию Академии наук. Материалы Международной конференции 28 июня – 4 июля 1999 г./РАН СПбНЦ. СПб., 1999. T. 1. С. 182–194. 2153 ПФА РАН. Ф. 729. Оп. 1. Д. 5. 47 л. 10 мая 1918 г. – 1 октября 1921 г. (очерк С. А. Жебелева подготовлен к печати И. В. Тункиной). 2157 Анучин Д. H. 1) Крупный новый труд по истории русского искусства и древностям (сочинение проф. Η. П. Кондакова «Русские клады домонгольской эпохи»)//Русские ведомости. 1897. Апрель. 105; 2) Археологическое значение «Мономаховой шапки» по мнению Η. П. Кондакова//Археологические известия и заметки. 1897. 5–6. С. 163–165. |
| Представник Синодального з козацтвом взяв участь у сприяння розвитку козацтва 16 грудня 2016 р. 18:08 15 декабря 2016 года в здании Министерства иностранных дел РФ состоялось очередное заседание Комиссии по содействию развитию международной деятельности российского казачества в составе Совета при Президенте РФ по делам казачества. Работу заседания возглавил председатель Комиссии, директор Департамента по связям с субъектами федерации, парламентом и общественными объединениями (ДСПО) МИД России О.В. Васнецов. Во встрече принял участие ответственный секретарь Синодального комитета по взаимодействию с казачеством , член Комиссии иерей Тимофей Чайкин. Директор ДСПО МИД России О.В. Васнецов кратко доложил об итогах заседания Совета при Президенте РФ по делам казачества, состоявшегося в ноябре сего года, а также о назначении заместителем Комиссии по содействию развитию международной деятельности российского казачества в составе Совета при Президенте РФ по делам казачества атамана Волжского ВКО Ю.Е. Иванова. Затем с докладом о работе Русской Православной Церкви с зарубежным казачеством выступил священник Тимофей Чайкин. Он передал собравшимся благословение председателя Синодального комитета митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла и рассказал о программах поездок главы и сотрудников Синодального комитета, а также представителей войсковых казачьих обществ и Фонда развития казачества «Отечественное казачество» во Францию, Чешскую Республику и в паломнические поездки на Святую Гору в год 1000-летия присутствия русского монашества на Афоне. Отец Тимофей, в частности, отметил: «В 2016 году Синодальный комитет при поддержке Совета при Президенте Российской Федерации по делам казачества, Министерства иностранных дел, Россотрудничества, казачьих организаций России и за рубежом организовали две обширные программы в Париже и Праге. Я имею в виду Первую Международную научно-практическую конференцию " Сохранение и развитие духовно-нравственных и культурно-исторических традиций казачества за рубежом " и торжественные мероприятия, приуроченные к 95-летию русской эмиграции в Праге, куда нас пригласил атаман Всеказачьего союза Чешских земель и Словакии казачий полковник Михаил Анатольевич Дзюба. Он в Париже много рассказывал о том, какое значительное место в русской эмиграции занимали казаки и продолжают занимать их потомки. И в сентябре такая поездка на торжественные мероприятия в Чешскую Республику состоялась. |
|
|
