| Маяковский ездил в ярко-шелковых распашонках, в цилиндре. Давид Бурлюк – в сюртуке, с неизменным лорнетом, с раскрашенным лицом, в цилиндре. Василий Каменский – в коричневом костюме, с нашивными яркими лоскутами, с раскрашенным лицом, в цилиндре. […] Улицы Харькова, Одессы, Киева, Ростова, Баку, Тифлиса, Казани, Самары, Саратова и второстепенных городов оказались не менее взволнованными, чем землетрясением. Всюду театры были переполнены возбужденными массами. Газеты встречали и провожали шумным треском столбцов всяческих критиков.» 271 Все это – «дела давно минувших дней». Бунтари вошли в берега и занялись иным. Но нам, уясняя свою мысль, удобнее остановиться на той, – уже отошедшей в предание, волне. «Декларация слова как такового» возвещена в 1913-м году Алексеем (Александром) Крученых в следующих тезисах: «1) Новая словесная форма создает новое содержание, а не наоборот. 2) Согласные дают быт, национальность, тяжесть, гласные – обратное – вселенский язык. […] 3) Стих дает (бессознательно) ряды гласных и согласных. Эти ряды неприкосновенны. Лучше заменять слово другим, близким не по мысли, а по звуку (лыки – мыки – кыка). Одинаковые гласные и согласные, будучи заменены чертами, образуют рисунки, которые неприкосновенны (напр. III – I – I – III). Поэтому переводить с одного языка на др. нельзя, можно лишь написать стихотворение латинскими буквами и дать подстрочник. Бывшие д[о[ с[их] п[ор] переводы лишь подстрочники, как художественные произведения, они – грубейший вандализм. 4) Мысль и речь не успевают за переживанием вдохновенного, поэтому художник волен выражаться не только общим языком (понятия), но и личным (творец индивидуален), и языком, не имеющим определенного значения (не застывшим), заумным. Общий язык связывает, свободный позволяет выразиться полнее. (Пример: го оснег кайд и т.д.). 5) Слова умирают, мир вечно юн. Художник увидел мир по-новому и, как Адам, дает всему свои имена. Лилия прекрасна, но безобразно слово лилия захватанное и «изнасилованное». Поэтому я называю лилию еуы – первоначальная чистота восстановлена. |
| Золотой Рог. Раскрашенная гравюра из кн.: Schedel H. Liber chronicarum. 1493. Fol. 257r (РГБ.) Золотой Рог. Раскрашенная гравюра из кн.: Schedel H. Liber chronicarum. 1493. Fol. 257r (РГБ.) Ключевым открытием в археологии К. 2-й пол. ХХ в. стало полное изучение остатков ц. св. Полиевкта на пл. Сарачхане (Excavations at Sarachane. 1985-1986; Harrison. 1989; Shahid. 2004). Эта купольная базилика была на 10 лет старше Юстиниановой Св. Софии и сравнима с ней по размерам и роскоши убранства. Храм был идентифицирован благодаря посвятительной надписи, составленной в честь представительницы имп. дома Аникии Юлианы и сохраненной в Палатинской антологии . Следов более древнего храма на этом месте не сохранилось, но надгробия III в. показывают, что до основания К. здесь было загородное кладбище. План здания почти квадратный (сторона ок. 52 м, не считая нартекса и апсиды), 3 нефа разделены стенами до 8 м в ширину, на к-рых стояли колонны. На всю высоту (5 м) сохранились кладки субструкций под платформу, на к-рую посетители храма поднимались по ступеням огромной лестницы. Стены в технике opus mixtum (сочетание камня и кирпича), кирпичи со штампами (круг, крест и др.), нек-рые с датой. Материал для отделки был собран со всего мира. Колонны инкрустированы перламутром, стеклом (желто-розовым, бледно-зеленым, оливково-голубым), аметистом, кусками светлого мрамора и порфира; полы мостили светлым проконнесским, желтым тунисским, бело-кремовым фригийским и зеленым фессалийским или вифинским мрамором. Использовали также сорта красного мрамора из Египта, пурпурного с серым из Карии, черного с белыми прожилками из региона Пиренеев. Своды были украшены мозаикой из смальты, в т. ч. золотой. Богатая резьба в очень высоком рельефе производилась на месте в К. (иногда уже в кладке, так что углы остались незавершенными). Она крайне разнообразна и свободна; ее элементы (виноградные листья, павлины) часто полностью оторваны от фона и напоминают круглую скульптуру. Было проанализировано до 10 тыс. резных элементов, восстановлена структура декора. По периметру, вдоль аркатуры, обегая ниши, арки и угловые блоки, шла посвятительная надпись; ее венчали виноградные лозы с чудесными листьями (часть нависает над строкой, а часть утоплена, что создает пространственный эффект). Строфы гекзаметра строго ложились на каждый архитектурный элемент. В нишах помещались фронтальные изображения павлинов с распущенными по всей конхе хвостами, в арках павлины попарно обращены друг к другу. Здесь же впервые использованы капители распространенной в VI в. формы: с решетчатой корзиной, перехватом и пальметтой. Храм св. Полиевкта оказал большое влияние не только на последующую визант. архитектуру, но позже повлиял и на средневек. зодчество. Детали опустошенной крестоносцами церкви в XIII в. оказались в Зап. Европе (Аквилея, Венеция, Вена, Барселона). |
| Имп. Александр I. Раскрашенная гравюра. 1814 г. Имп. Александр I. Раскрашенная гравюра. 1814 г. 7 июля имп. Александр I, уступив уговорам приближенных, покинул Главную квартиру и направился в С.-Петербург, чтобы военные неудачи не бросили тень на имп. власть. Несмотря на отъезд из армии, роль имп. Александра I в О. в. не была пассивной, как это неоднократно утверждалось в исторической лит-ре. Являясь верховным руководителем гос-ва, он принимал все важнейшие стратегические и военно-политические решения. Уже в первые месяцы войны российский император объявил борьбу с Наполеоном I всенародным делом и начал антинаполеоновскую пропаганду, оказывавшую значительное влияние на общественное мнение не только в России, но и в Зап. Европе. Однако главная заслуга Александра I заключалась в его непоколебимом решении не заключать мир до тех пор, пока на территории России останется хотя бы один неприятельский солдат. Твердая позиция российского императора свела на нет саму возможность победы Наполеона I, став в конечном счете одной из главных причин буд. триумфа России. 6 июля 1812 г. имп. Александр I подписал манифест «О сборе внутри государства земского ополчения», к-рый свидетельствовал о том, что в борьбе с вторгнувшимся в пределы России врагом император решил сделать основную ставку на Православие и народную войну. Император обращался ко всем своим подданным, «ко всем сословиям и состояниям, духовным и мирским», приглашая их «единодушным и общим восстанием содействовать против всех вражеских замыслов и покушений» (ПСЗ. Т. 32. 25176. C. 388). Он предлагал поражать неприятеля «на каждом шаге» «всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам». Манифест содержал знаменитую фразу: «Соединитесь все: с крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют». По свидетельству современников, манифест оказал существенное влияние на патриотическое настроение широких масс. Прямо противоположное впечатление он производил на офицеров Великой армии, которые увидели в нем «призыв к бесконечной войне» и усомнились в победоносном завершении своего похода. «Как и когда,- писал лейтенант О. Рёдер фон Бомсдорф,- будет закончена борьба с самодержцем девятой части земли, который призвал… своих подданных истреблять нас любыми находящимися в их распоряжении средствами» ( R ö der von Bomsdorff O. W. Mittheilungen aus dem russischen Feldzuge. Lpz., 1816. Bd. 1. S. 111-112). |
| – Так уж она привыкла с детства! – говорила мамаша. – Она у меня балованное дитя, а такие легко утомляются. Правда, она любит полежать в постели, но оттого у нее и ясные глазки! И что за сила была в этих ясных, синих, как море, тихих и глубоких глазах! Наш скульптор и утонул в их глубине. Он говорил, он рассказывал, а матушка расспрашивала с такою же живостью и развязностью, как и в первый раз. Ну, да и то сказать, послушать рассказы господина Альфреда было настоящим удовольствием. Он рассказывал о Неаполе, о восхождениях на Везувий и показывал раскрашенные картинки, на которых было изображено извержение Везувия. Вдова ни о чем таком сроду не слыхивала, ничего такого ей и в голову не приходило. – Господи помилуй! – сказала она. – Вот так огнедышащие горы! А вреда от них не бывает? – Как же! Раз погибли целых два города: Геркуланум и Помпея! – Ах, несчастные люди! И вы сами все это видели? – Нет, извержений, что изображены на этих картинках, я не видал, но вот я покажу вам мой собственный набросок одною извержения, которое было при мне. И он вынул карандашный набросок, а мамаша, насмотревшись на ярко раскрашенные картинки, удивленно воскликнула: – Так при вас он извергал белый огонь! Уважение господина Альфреда к мамаше пережило критический момент, но присутствие Калы скоро придало сказанному иную окраску, – он сообразил, что матушка ее просто не обладает глазом, чутьем красок, вот и все! Зато она обладала лучшим, прекраснейшим сокровищем – Калою. И вот Альфред обручился с Калою; этого и следовало ожидать. О помолвке было оповещено в местной газете. Мамаша достала себе тридцать номеров, вырезала печатное оповещение и разослала его в письмах друзьям и знакомым. Жених с невестой были счастливы, теща тоже; она, по ее словам, будто породнилась с самим Торвальдсеном! – Вы ведь его преемник! И Альфред нашел, что она сказала довольно умную вещь. Кала не говорила ничего, но глаза ее сияли, улыбка не сходила с уст, каждое движение дышало пленительною грацией. Как она была хороша, как хороша!.. |
| Для достижения более интенсивных состояний необходимо стряхивать с себя оцепенение повседневной суеты. В библейской и святоотеческой традиции об этом говорится в понятиях сна и пробуждения: необходимо проснуться к духовной жизни от полусонного обыденного существования, которое нам кажется бодрствованием только из-за незнания более высоких состояний. При этом, конечно же, крайне важен многовековой святоотеческий опыт, чтобы не абсолютизировать свои личные, субъективные переживания. Об этом иногда пишут даже протестантские авторы: «Сравнимы ли океанские волны с куском раскрашенной бумаги? Однако дело вот в чем. Карта – действительно кусок раскрашенной бумаги, но вы должны понять две вещи. Во-первых, она составлена на основании открытий, сделанных сотнями и тысячами людей, плававших по настоящему Атлантическому океану, то есть как бы впитала в себя богатый опыт, не менее реальный, чем тот, который пережил человек, стоявший на берегу. За одним исключением. Человек этот видел океан лишь в каком-то одном, доступном ему ракурсе. Карта же сконцентрировала в себе все опыты, вместе взятые. Во-вторых, если вы хотите куда-то отправиться, карта вам необходима. Пока вы довольствуетесь прогулками по берегу, впитывать в себя величественное зрелище гораздо приятнее, чем рассматривать карту. Но пожелай вы отправиться в Америку, она будет вам несравненно полезнее, чем ваши прогулки. Теология подобна карте… Доктрины – это не Бог. Они – вроде карты. Но карта эта составлена на основании того, что пережили сотни людей, которые вошли в реальное соприкосновение с Богом. В сравнении с этим любые переживания или чувства, которые, возможно, посетили вас или меня, очень примитивны и расплывчаты» 12 . Разнообразные духовно-психические состояния отличаются друг от друга по степени интенсивности, координации и гармоничности, образуя при этом своеобразную лестницу, идущую сверху вниз. Она состоит из трех основных групп состояний: естественные (природные) состояния, сверхъестественные — духовно-благодатные состояния, противоестественные – греховные состояния. О последних и средних мы скажем дальше – в отдельных подглавках. А здесь кратко остановимся на первых. |
| Несколько уплощенное видение универсума компенсируется у А. необыкновенной детализацией философского рассмотрения и постоянной установкой на научный характер философского исследования. Но при этом А., критикующий ряд платоновских концепций, не выходит за пределы платонизма, почему его критика всегда остается непоследовательной. Отказываясь, напр., от самостоятельного существования идей и индивидуальной бессмертной души, А. вводит в философию отдельно существующий ум, являющийся неподвижным вечным двигателем, и множество душ разных видов: растений, животных и людей. А. дал существенное развитие самому институту философской школы, созданной Платоном, и именно поэтому оказался востребован в последующей философской и богословской традиции, прежде всего в позднеантичном платонизме и христианстве, но также у арабов и евреев. Этим и определяется его роль главного школьного авторитета, к к-рому неизменно обращаются ради укрепления складывающейся школьной традиции, но к-рый стремится оспорить всякая новая эпоха, существенно расширяющая свой интеллектуальный горизонт. Влияние А. Аристотель. Раскрашенная гравюра (Schedel H. Liber chronicarum. 1493) Аристотель. Раскрашенная гравюра (Schedel H. Liber chronicarum. 1493) на последующую философию было как непосредственным - благодаря преподаванию и через его эксотерические (преимущественно в эпоху эллинизма) и эсотерические (начиная с Андроника Родосского) сочинения,- так и через его многочисленных учеников (см. Перипатетики ), развивших его естественнонаучные, исторические, историко-научные и историко-лит. труды. Глубина этого влияния объясняется тем, что А. изменил сам характер философии, впервые сделав ее профессиональным занятием, независимой от политики и самостоятельной - т. е. не сводимой ни на какую др.- интеллектуальной деятельностью. Именно благодаря А. академическое деление предметов философского диспута на логические, этические и физические (Top. I 14. 105b20-21) получило значение школьного деления философии на логику, этику, физику, к-рое восприняли все философские школы эллинизма и к-рое еще Кант признавал естественным. Оснащенность азами философских знаний рассматривалась как обязательная примета свободного гражданина уже в Риме I в. до Р. Х., почему платоник Цицерон, хорошо знавший эксотерические сочинения А., но также знавший и о его школьных работах, неоднократно ссылается на А. в риторических сочинениях и, в частности, пишет «Топику» со ссылкой на «Топику» А. А. в I-II вв. по Р. Х. |
| Египет постоянно должен был опасаться неприятельского нападения с северо-востока, для предотвращения которого восточная граница Египта была защищена большой укреплённой стеной, от Суэца до Средиземного моря, подобно той стене, какой Китай защищён был от набегов монголов. Чтобы оправдаться от такого тяжкого подозрения, они должны были оставить заложника до тех пор, пока не привезут с собой своего младшего брата. Иосиф при этом клялся жизнью фараона, и это совершенно сообразно с египетскими обычаями. Фараон боготворился в Египте и клятва его жизнью считалась самой сильной и обязательной. Такая клятва в Египте удерживалась до XII столетия, употреблялась при калифах и нарушение её влекло смерть 67 . Придворным языком даже при гиксах был египетский, так что требовался переводчик. В качестве заложника оставлен был второй брат Симеон, а не старший Рувим, и этим, быть может, Иосиф хотел припомнить последнему его доброе чувство, заставившее его некогда стараться о спасении своего брата. Дома знатных египтян были обнесены высокими стенами, украшенными живописью, и доступ к ним был чрез огромные ворота с высокими столбами, на которых развевались длинные флаги. Ворота вели на обширный мощёный двор, по сторонам которого шли простые ходы, поддерживаемые тонкими раскрашенными колоннами. Из самого дворца задняя дверь вела в обширные сады, с рядами плодовых дерев и виноградных лоз, кустарниками и цветными грядами и со всякой растительностью. Пальмы, сикаморы, акации, фиги, гранаты и жасмины давали роскошную растительность. Посредине находился огромный бассейн, вода из которого посредством механизма, приводимого в движение волами, разливалась по всему саду под наблюдением садовников. Самый дом, обыкновенно обширных размеров, был по большей части одноэтажный, а иногда и в несколько этажей. Почти все комнаты нижнего этажа имели отдельные двери, ведущие в особую веранду или галерею, поддерживаемую раскрашенными колоннами и идущую вдоль всего дома со стороны сада. Рядом с ним помещались обширные кладовые для запасов всякого рода. |
| Елена Орлова, встретившая нас в Одоеве, оказалась вовсе не предполагаемой старушкой, а молодой, обаятельной и очаровательной женщиной. Умение делать филимоновскую игрушку у Елены Алексеевны – наследственное: мастерством владеет ее мама Валентина Масленникова, владели ее бабушка, бабушка бабушки… Сегодня в семье промыслом занимается и муж Орловой, — Владимир Першин и сын — Роман Орлов. Если семейной традиции последуют и внучки Елены, которым сейчас год и пять лет, то о судьбе игрушки можно не беспокоиться. Владимир Першин: С чего начинается игрушка Прослушав рассказ о «филимоновской» наследственности Орловой, мы идем к ее дому с некоторым трепетом, ожидая увидеть чуть ли не старинный терем: а где же еще можно делать таких ярких, сказочных лошадок, петухов, барынь и оленят? Оказывается, эти и многие другие игрушки появляются на свет в обычном частном доме, правда, просторном и очень уютном. Фотография старых мастеров Самое главное украшение дома – конечно, раскрашенные глиняные фигурки. Которые так хочется взять в руки, потрогать, рассмотреть! Что мы с подругой и делаем, естественно, прикидываясь, что исключительно выбираем игрушки для детей. Кстати, филимоновская игрушка не воспринимается детьми как нечто сувенирное, музейно-архаичное. Им и в голову не придет, что полосатую лошадку можно поставить на полку и сдувать с нее пыль. С лошадкой нужно играть ! «Если раньше к нам обращались, в основном, коллекционеры, музеи, выставки, — рассказывает Елена Орлова, — то сейчас главные наши покупатели – дети. То есть изначально филимоновская игрушка предназначалась для игры, и теперь она к этому возвращается. К нам даже приезжают некоторые мамы, которые решают: мой ребенок будет воспитываться на филимоновской игрушке. И заказывают – скотный двор, птичий двор, людей, лесных зверей – то есть целый глиняный мир для игры. А сколько восторга у детей вызывает возможность самим слепить петушка или поросенка, самим раскрасить! Видя на мастер-классах, как увлеченно они это делают, мы решили, например, специально некоторые игрушки представлять именно в белом, «недоделанном» виде». При последних словах Елены у моей подруги загораются глаза, и я понимаю, что в данную секунду она готова скупить все имеющиеся не раскрашенные фигуры, так что ей и ее сыну их хватит на год ежедневных тренировок в расписывании филимоновской игрушки. К счастью, нас приглашают пить чай… |
| Дома знатных египтян были обнесены высокими стенами, украшенными живописью, и доступ к ним был через огромные ворота с высокими столбами, на которых развевались длинные флаги. Ворота вели на обширный мощеный двор, по сторонам которого шли просторные ходы, поддерживаемые тонкими раскрашенными колоннами. Из самого дворца задняя дверь вела в обширные сады, с рядами плодовитых деревьев и виноградных лоз, кустарниками и цветными грядами, и со всякою растительностью. Пальмы, сикаморы, акации, фиги, гранаты и жасмины давали роскошную растительность. По середине находился огромный бассейн, вода из которого, посредством механизма, приводимого в движение волами, разливалась по всему саду под наблюдением садовников. Чаще всего, сад примыкал к Нилу или к одному из его каналов, и роскошные ступени вели к великолепной пристани, у которой стояла яхта, служившая одним из любимейших удовольствий египетской аристократии. Самый дом, обыкновенно обширных размеров, был по большей части одноэтажный, а иногда и в несколько этажей. Почти все комнаты нижнего этажа имели отдельные двери, ведущие в особую веранду или галерею, поддерживаемую раскрашенными колоннами и идущую вдоль всего дома со стороны сада. Рядом с ним помещались обширные кладовые для запасов всякого рода, Внешние стены дома были украшены живописью и богатыми орнаментами всякого рода. Меблировка вполне соответствовала внешности. Диваны, кушетки и лежанки всякого рода, часто из ценного дерева, отделанные в слоновую кость и золото, обнаруживали изящество вкуса своими разнообразными формами и изображениями львов, сфинксов, коней и других животных; затем всяких величин и рисунков изящные резные кресла в оправе слоновой кости поражали своею роскошью и богатством. На боковых столах стояли кубки изящной ассирийской работы и прекрасные вазы с цветами; благоухание разливалось по всем комнатам, и нога мягко ступала по богатым коврам или львиным и леопардовым мехам, которыми покрывались полы. Прислуга была многочисленна. Толпы рабов готовы были ко всяким, самым прихотливым услугам своего господина. |
| – Схватить их! Никто не двигался. Джек заорал злобно: – Сказано вам – схватить! Раскрашенные суетливо, неловко окружили близнецов. Снова задрожал серебряный смех. Сама цивилизация взывала возмущенными голосами Эрикисэма: – Да вы что!.. – Как же можно!.. У них вырвали из рук копья. – Связать! Ральф безнадежно кричал в черно-зеленую маску: – Джек! – Я что сказал? Связать! Раскрашенные уже чувствовали, что Эрикисэм не то что они сами, они уже чувствовали силу в своих руках. Неуклюже и рьяно они повалили близнецов. Джек вдохновился. Он сообразил, что Ральф попытается прийти близнецам на выручку. Его копье описало вокруг Ральфа свистящую дугу. Ральф еле успел отбиться. Племя и близнецы бились рядом в громкой свалке. Хрюша опять скорчился. И вот удивленные близнецы уже лежали, а племя стояло вокруг. Джек повернулся к Ральфу, процедил: – Видал? Они все сделают, что я захочу. И – снова молчанье. Неумело связанные близнецы лежали, а племя выжидательно смотрело на Ральфа. Он посчитал их, глядя сквозь спутанные космы, скользнул глазами по негодному дымку. И не выдержал. Он заорал на Джека: – Ты – зверь! Свинья! Сволочь ты! Вор проклятый! И бросился на него. Джек понял, что настала решительная минута, и бросился навстречу. Они сшиблись, отлетели в разные стороны. Джек наотмашь ударил Ральфа кулаком в ухо, Ральф стукнул его в живот, Джек охнул. Они снова стояли лицом к лицу, яростно задыхаясь. Каждого обескураживала ярость противника. И тут только вошел им в уши шум, сопровождавший драку, дерущий, слитый, ободряющий клич племени. К Ральфу пробился голос Хрюши: – Давай я им скажу. Он вдруг поднялся в поднятой схваткой пыли, и, завидя его намерения, племя перешло на дружное улюлюканье. Хрюша поднял рог, улюлюканье чуть стихло и снова грянуло – еще сильней. – Рог у меня! Хрюша орал: – Сказано вам, рог у меня! Как ни странно, настала тишина; племя приготовилось послушать, что такого забавного собирается преподнести Хрюша. Тишина, запинка. И среди тишины – странный шум по воздуху у самой головы Ральфа. Он почти его не заметил, но вот – опять, легкое «ж-ж-ж!». Кто-то бросал камушки. Это Роджер их бросал, не снимая другой руки с рычага. Ральф был внизу косматой копной и Хрюша – мешком жира. |
|
|
