| Но вот, наконец, Таинство браковенчания. О нем – подробнее. Слово брак славянского происхождения и означает оно – быть вместе . Брачной парой называли в старину упряжку лошадей идущих вместе, в связке. Отныне двое – соединятся, как говорит Библия в «плоть едину», то есть станут одним существом, не телесно, конечно, а душою, – стремлениями, ценностями, радостями, горестями… Пройдут жизнь вместе, неразлучимо, будут любить друг друга и заботиться друг о друге. Наконец, постараются в браке своем осуществить Евангельский идеал. Православное чинопоследование брака многократно повторяет эти темы – тему единства, тему любви и заботы, наконец, тему достижения совершенства, святости. Давайте с вами представим, что мы зашли в храм и оказались участниками священного действа венчания… Молодые поистине прекрасны! Невеста (от славянских слов не ведать , то есть девушка непознанная мужчиной, чистая, невинная) в прекрасном белоснежном уборе. Это знак ее чистоты. Такой чистой – и телом и намерениями она себя вручает любимому мужчине. Жених же – в костюме, или, во всяком случае, одет торжественно. Это не просто дань культурным традициям. Одежда жениха здесь свидетельствует о серьезности его намерений. Он ответственно и серьезно, по-взрослому , готов взять на себя заботу и попечение о любимой. Молодые входят в храм. После обручения их ведут на середину храма. По старинной традиции им под ноги постилают белоснежное полотно – опять же, знак их чистоты и искренности. У них в руках зажженные свечи – знак их горения в вере и любви. Священник спрашивает жениха 2 : «Имеешь ли ( имя ) желание доброе и непринужденное и крепкую мысль, взять себе в жены сию ( имя ), которую перед собою видишь?.. Те же вопросы задаются невесте. Таинство начинается возгласом: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа…» Это самый торжественный возглас православного богослужения. Им начинается, кроме венчания, Божественная Литургия. Этот возглас предваряет венчание потому, что венчание с древности мыслилось одной из самых ярких, торжественных, глубоких по содержанию и важности служб. |
| Кстати, о многодетности. В одном из номеров “Фомы” приводятся размышления автора журнала А. Ткаченко о разочаровании некоторых даже церковных людей в многодетности. Такой же пример известен и мне. Отец шестерых детей говорил мне: “зачем только я слушал этих духовников, которые твердили — рожать сколько родится… Духовники эти не кормят мою семью. Максимум троих надо было…”. Переходя уже к собственно церковной жизни, затронем прежде всего вопрос венчания. 6 марта с. г. на семинаре в ПСТГУ, посвящённом православному учению о Таинстве брака, была жаркая дискуссия о положении с канонами, регулирующими браки, в современной жизни. На мой взгляд, часто нерешаемые проблемы этого рода имеют своей основой то, что Таинство венчания преподаётся людям без какого бы то ни было поучения и проверки серьёзности их церковных и семейных намерений. Мы венчаем кого попало, а затем разбираемся в ворохе канонических недоумений, являющихся следствием этого браковенчания. Выход здесь на мой взгляд такой: достаточно строгая катехизация и требования (я имею в виду нравственные, а не только формальные) к венчающимся не меньшие, чем к кандидатам на священство. Тут же мы наталкиваемся на проблему, Церковью вроде как и решённую (в “Основах социальной концепции”), но этого решения не принимает церковное сознание; по-прежнему считается, что невенчанный брак не есть брак, а просто сожитие; ну, в лучшем случае, “недо-брак”. Проблемы этого рода нуждаются в рассмотрении. Сейчас на многих интернет-форумах активно обсуждается вопрос возможности участия женщин в храмовом богослужении в период месячного очищения. Другой пример. В Требнике мы найдём целый ряд молитв об избавлении женщины от скверны, связанной с родовыми явлениями. Таковы “Молитвы жены в первый день рождения отрочате ея”, “Молитва во еже назнаменовати отроча в осьмый день”, “Молитва жене родильнице по четыредесетех днех”, “Молитва жене, егда извергнет отроча”. В этих чинопоследованиях, как бы возвращаясь к ветхозаветному пониманию нечистоты, авторы молитв считают нечистыми не только саму родильницу, но и прикоснувшихся к ней, а сама она до сорока дней не допускается до причащения. Эти запреты идут от ветхозаветных традиций исполнения иудейского закона, имеющих очень косвенное отношение к христианству. К сожалению, современные пастырские ответы на этот вопрос редко могут удовлетворить кого-либо из вопрошающих. Среди прочих нелепостей, порождённых идеологией “скверны”, необходимо назвать и совершенно чудовищный запрет матерям присутствовать на Крещении собственных детей. |
| § 60. Есть прекрасный обычай, чтобы жених и невеста приступали к принятию благословения брака не иначе, как «натощак», подобно тому, как это вообще принято по уставу по отношению к таинству причащения. – Само собою разумеется, что для этого все браки должны быть совершаемы всегда в свое время, т. е. тотчас после обедни (сравн. выше Отдел. VIII, § 55). – Иначе браки, совершаемые поздно, могут доводить до изнурения постящихся и заставлять невоздержных если и не уклоняться от вкушения пищи до брака, то по крайней мере заявлять неудовольствие на тяжесть или продолжительность пощения. Впрочем, если бы жених или невеста, в случае предстоящего позднего венчания или брака, по слабости здоровья, или по непривычке поститься, обратились к священнику с просьбою, чтобы он разрешил им подкрепить свои силы пищею до брака, то священник не должен никому отказывать в этом, внушая только им, чтобы подобного рода принятие пищи было не делом каприза, а настоящей необходимости, и совершаемо было с должною христианскою умеренностию и благоразумием. § 61. Совершение брака предваряется последованием так называемого «обручения». – Обручение не должно быть отделяемо от венчания, как это допускаемо было иногда прежде, а оба эти чинопоследования должны быть совершаемы вместе за одним разом, непосредственно одно после другого (Ук. Св. Синода 1775 г. Авг. 5 дня; Собрание Зак. 14, 357, § 3). Исключение из этого делается у нас только для лиц Императорского Царствующего дома (Св. Зак. т. 1; Зак. основн. ст. 143, 145). – При этом священники в большинстве случаев, взявши обручальные перстни у новобрачных, полагают их на св. Евангелии, которое лежит тут же на налое для совершения таинства. – По уставу так не должно делать, ибо в Требнике прямо говорится: «лежат же на десней стране св. трапезы перстни их (новобрачных) два»... Следовательно перстни эти надобно полагать до обручения не на налое, а на престоле во св. алтаре, откуда потом они выносятся в определенное время или диаконом, когда он есть, или самим священником, и т. д. |
| Поэтому при вступлении в брак необходимы неторопливость, основательное размышление о верности выбора, проверка правильности своего решения в беседах с духовным отцом, родителями или людьми с богатым опытом духовной жизни. Глава 2. Супружеские отношения Для того, чтобы обрести действительно близкие отношения в браке, супругам нужно стать «одной плотью» на уровне духа, души и тела. Смысл брака в том, чтобы приносить радость. Подразумевается, что супружеская жизнь — жизнь самая счастливая, полная, чистая, богатая. Это установление Господа о совершенстве. Из дневника святой мученицы и страстотерпицы царицы Александры о значении семьи и семейной жизни Итак, решение о заключении брака принято, предбрачный период позади. Впереди приятные хлопоты, свадьба и планирование будущей жизни. Однако если супруги действительно хотят быть вместе не только в этой временной жизни, но и в жизни вечной, необходимо в первую очередь подумать о венчании. Сейчас венчание становится модным, а некоторые венчаются просто так, на всякий случай, а вдруг пригодится. Но не будем забывать о том, что брак — это одно из семи таинств, поэтому венчание имеет глубочайший духовный смысл. Само слово «таинство» указывает на потаенность, скрытую от внешних взоров. За обрядом венчания стоит духовное единение супругов друг с другом и с Богом, открывающее путь к жизни вечной. Духовный смысл брака раскрывается через таинство венчания, которое само по себе очень символично. Обратимся к чинопоследованию этого таинства. Таинство венчания Венчанию предшествует обручение. Жених и невеста проходят в середину храма, держа в руках зажженные свечи. Огонь символизирует свет духовный. Священник вопрошает жениха и невесту о том, по доброй ли воле они вступают в брак Добровольность — непременное условие брака. Венчающихся священник спрашивает, не связаны ли они обещанием другому или другой? Смысл вопроса в том, что нормой христианского брака является целомудрие жениха и невесты. Обручение подразумевает обет верности. Символом вечности супружеского союза выступают кольца, которые священник надевает на руки жениха и невесты. Кольца освящаются священником в алтаре и таким образом преобразуются из простых вещей в священные предметы. Во время обручения священник совершает троекратный обмен кольцами жениха и невесты, что символизирует взаимное отдание их друг другу, единодушие и полное согласие. Далее наступает непосредственно сам обряд венчания. |
| 80 См.: Hunter D. G. Augustine and the Making of Marriage in Roman North Africa//Journal of Early Christian Studies. Baltimore (MD), 2003. Vol. 11. P. 63–85. 82 Об истории чинов бракосочетания в эпоху древней Церкви см. в первую очередь: Ritzer K. Formen, Riten und religiöses Brauchtum der Eheschliessung in den christlichen Kirchen des ersten Jahrtaunsends. Mnster, 1982 2 . (LQF; 38). См. также: Pentkovsky A. Le cérémonial du manage dans l’euchologe byzantin du XI e –XII e siècle//Le manage. Conférences Saint-Serge – LX e Semaine d’Études liturgiques (Paris, 29.06 – 02.07.1993). R., 1994. (Bibliotheca «Ephemerides liturgicae». «Subsidia»; 77). P. 259–287. 85 Обычай ритуализировать первую чашу брачного пира сохранялся и впоследствии – например, в форме «заздравных» и «величальных» чаш в древнерусской практике. Общая чаша в древности по распитии разбивалась. Видимо, к этому типологически восходит современный «светский» обычай пить на свадьбу шампанское с последующим битьем бокалов. Архаичность этого обычая совершенно очевидна: стеклянный бокал с вином, который разбивается сразу после распития, фигурирует не только в дониконовском (старообрядческом) чине венчания первобрачных (дониконовские русские литургические книги говорят, что после распития «абие сткляницу сокрушают», и этот обряд до сих пор совершается у старообрядцев), но и в брачной церемонии синагогального иудаизма (где этому обряду придается несколько значений, в том числе апотропеическое). 86 Издание: Parenti S., Velkovska E. (eds.) L’Eucologio Barberini gr. 336. R., 20002. (Bibliotheca «Ephemerides liturgicae». «Subsidia»; 80). 87 См.: Завьялов А. Брак: чинопоследование//Православная Богословская энциклопедия. М., 1901. Т. 2. Ст. 1028–1032. 88 Мейендорф И., прот. Брак в Православии/В составе сб., также включающего работы: Соловьев В. Смысл любви; Троицкий С. Христианская философия брака. М., 1995. С. 215–286; особенно с. 231–235. 89 См.: Meyendorff J. Christian Marriage in Byzantium: The Canonical and Liturgical Tradition//Dumbarton Oaks Papers. Wash., 1990. Vol. 44. P. 99–107 (неавторизованный русский перевод этой статьи доступен в сети Интернет по адресу: См. также более подробную критику концепции Завьялова в нашей статье: Желтов М. С. Брак и Евхаристия: история православного чина венчания//Журнал Московской Патриархии. М., 2004. Вып. 11. С. 44–53. |
| Действительной причиной происхождения этого обычая должно быть считаемо то, чтобы приходские священники по злоупотреблению и по невежеству не венчали браков в недозволенных степенях родства. В позднейшее время венечные знамёна выдавались у нас не исключительно самими епископами или не исключительно в их только домах их чиновниками, но и через протопопов уездных соборов. Причиной этого, очевидно, было то, что у нас, при крайней обширности епархий, обращаться всем непосредственно к самим архиереям было бы весьма затруднительно). [За выдачу венечных памятей взималась венечная пошлина, размер которой был неодинаков, смотря по тому, в первый ли брак вступают жених и невеста, или во второй и в третий. Обыск, совершать который предписывалось священнику в венечной памяти, состоял в том, что священник объявлял о предполагаемом браке своим прихожанам и спрашивал их, не знают ли они каких-нибудь препятствий к повенчанию жениха и невесты]. [Относительно житейских обычаев, соблюдавшихся при браках см.: 1) Герберштейна Записки о Московитских делах, по переводу А. Малеина стр. 51, 55, 69, 71–74; в Домострое по изданию Императорского Общества Истории и Древностей Российских, М. 1881г., стр. 166–202; у Терещенко А. Быт русского народа, 1848г., часть II; у Сахарова Сказания русского народа, часть III, книга 2, СПБ., 1837г., Дополнений стр. 3 и далее и др.]. (Чин венчания архиереем, – Известий Академии Наук т. VI, стр. 57. О деревянных и лубочных венцах у Гваньини, издание Старчевского стр. 22; у Одерборна De religione p. 4Q. Дети от 2 и 3 брака – незаконные дети, – Monimenta Turgenevii, t. I, p. 127 col. 2. О сыре на свадьбах в позднейшее время, – см. Кототихин стр. 7 fin.. Разводы у русских, по словам католика 1514г., часты и легки, – Monimenta Turgenevii t. I, p. 127 col. 2. О древнем народном образе развода у русских Гваньини издание Старчевского, стр. 22. У всех Славян молодые (нововенчанные) называются князем и княгиней, см. Словарь Миклошича под словом „Князь”. При венчании пить в Юго-Западной Руси, – митрополита Макария Истории т. XI стр. 264. Княгиню Литовскую, дочь Гедимина, Августу, при венчании её браком с Симеоном Ивановичем в 1337г., крестили и назвали Анастасией). [Молитву одеяти главу девице брачней, – см. у протоиерея К. Никольского О службах Русской церкви стр. 356–370]. Елеосвящение. В XIV веке существовало у нас таинства елеосвящения два чинопоследования, из которых одно, как значится в его надписании, было „по уставу Иерусалимскому”, а другое – по уставу неизвестно какому, весьма вероятно – Константинопольскому или одному из Константинопольских. Чинопоследование по уставу Иерусалимскому, весьма различаясь от нынешнего нашего, имело своей общей отличительной особенностью то, что представляло собой целодневное пение о болящем, в которое входило самое таинство только как часть, а именно – оно состояло из полного круга дневных служб, обращённых в нарочитое моление (последование) о болящем, между которыми таинство разделено было по частям. |
| Однако из текста большинства византийских евхологиев видно, что это не была полная Литургия. Coislin 213 (1027 г.) предписывает священнику возглашать перед причащением молодых «Преждеосвященная Святая святым», т. е. возглас из Литургии Преждеосвященнных Даров. Эта же рукопись говорит о том, что венчание совершается «после Божественной Литургии». Отсюда можно предположить, что брачующиеся также присутствовали на ней, но не причащались. Чаша оставалась т. о. в алтаре и становилась тем самым своего рода «Преждеосвященной» («τα προηγιασμενα»), как она часто обозначается в рукописях. Это было вызвано желанием сделать венчание исключительно семейным чинопоследованием, на котором присутствовали бы только члены обеих семей и гости, остававшиеся в храме после окончания обычной (воскресной?) Литургии. Т. о. можно говорить только об опосредованной связи с евхаристическим богослужением. Coislin 213 (1027 г.) упоминает еще одну чашу с обычным, неевхаристических вином — элемент, отсутсвующий в сегодняшнем чине. После причащения молодые испивают и из этой чаши, после чего жених разбивает ее. Это действие встречается во многих византийских рукописях. Наличие двух чаш, евхаристической и неевхаристической, ставит перед нами вопрос о том, какое значение имела вторая из них. В «молитве общего потира» речь идет, очевидно, о неевхаристической чаше, т. к. священник молится о ее благословении «благословением духовным» («ευλογησον ευλογια πνευματικη»), что было бы абсолютно неприемлемо в отношении Чаши с Кровью Христовой. Вероятно, истоки «общего потира» лежат именно в «светском» свадебном пире, на котором, как мы уже видели, присутствовал священник. Также возможно, что иудейская практика семи благословений над свадебной чашей сыграла здесь известную роль. Говорить о том, что второй потир является просто заменой евхаристического, едва ли возможно. Как видно из большинства дошедших до нам рукописей, в чине присутствуют именно две чаши, причем они четко разделены структурно и по содержанию. Евхаристическая Чаша сопровождается возгласом и причастным стихом, после чего следует причащение молодых, являющееся выражением их единства во Христе. Затем следует «молитва общего потира» и его совместное испитие. Речь идет поэтому о двух элементах, одинаковых по форме, но различных по содержанию. |
| А во всех других Потребниках и в иовлевском Служебнике этой ектеньи нет. 5 В иовлевском Служебнике и во всех Потребниках, пред началом венчания напечатано следующее примечание: Аще ли хотят (т. е. венчающиеся) причаститися пречистых таин, то стоит на святей трапезе чаша святая, имея прежесвященная. В иосифовском Служебнике 7255 г. примечание это исключено, а в иосифовском же Потребнике находится. 6 В великой ектенье положенной в начале последования венчания, Потребник 7144 г. и другие сходные с ним содержат пятнадцать прошений. А в Потребнике 7147 г. и в иосифовском Служебнике, ектенья эта состоит из шестнадцати прошений, – прибавлено: О еже дароватися им благочадие восприятию и незазорному пребыванию, Господу помолимся. Замечание. Во всех патриарших Потребниках и Служебниках чтение Апостола начинается словами: Братие, мужие любите своя жены, а оканчивается: кождо свою жену сице да любит, якоже и себ ( Еф.5:25–33 ). В Потребнике же Гедеона Балабана чтение Апостола начинается со следующих слов: Братие, благодаряще всегда о всех, а оканчивается: а жена да боится своего мужа ( Еф.5:2033 ) 12 . С сих же слов чтение Апостола начинается и в рукописном Служебнике XV в. библиотеке С.-Петербургской Дух. Академии 836. 7 После Евангелия вторая молитва в иоасафовских Потребниках (а также и в согласных с тем или другим из них), не одинакова В Потребнике 7144 года В Потребнике 7147 года Владыко Господи Боже наш, благослов рабы Своя сия новобрачныя, раба Своего, имярк, и рабу Свою, имярк. Благослов их Господи Боже наш благословением духовным, якоже благословл ес Авраама и Сарру. Благослов их Господи Боже наш, якоже благословл ес Исаака и Ревеку. Благослов их Господи Боже наш, якоже благословл ес Иакова и Рахль. Благослов их Господи Боже наш, якоже благословл ес Иосифа и Асенфу. благослов их Господи Боже наш, якоже благословл ес Захарию и Елисавт. Благослов их Господи Боже наш, якоже благословил ес Иакова о деторождении. Благослов их Господи Боже наш, якоже благословил ес Иоакима и Анну. Благослов их Господи Боже наш, благословением духовным. Возглас. Яко Ты ес Бог наш, Бог миловати и спасати, и Теб славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и вовеки веком. |
| Хотя в канонических постановлениях и чинопоследованиях церковных ничего не говорится относительно соборного совершения таинства брака, но если не говорится, то нет оснований и утверждать, что дозволяется. Напротив, в чинопоследованиях (напр., в чинопоследовании св. елея), в Требнике и Типиконе, там, где упоминается о соборном совершении богослужений, с точностью определяется и круг, и порядок действий священнослужителей, участвующих в соборном совершении священнослужений; в чинопоследованиях же венчания везде говорится об одном священнике и об одном диаконе. Если бы усердствующие к храму Божию прихожане стали обращаться к священнослужителям с просьбою принести соборную молитву священнослужителей о счастье и благополучии брачущихся, то по окончании совершения венчания (непременно одним священником и одним диаконом) могут священники отправить Господу Богу молебствие соборне по образцу соборных торжественных молебствий, совершаемых при крестных ходах или в местных соборных храмах в дни высокоторжественные, избегая, впрочем, торжественности при венчании второ-и-третье-брачных 1000 (резол. Орлов. Преосвященного на рапорте одного из благочинных о повенчании в одном из приходов его благочиния брака соборне; см. подр. Орл. Е.В. 1888, 19). Благословение, или подтверждение брака «по церковному чиноположению», требуемое в указанных выше (см. 1172 и 1213 стр. печатного оригинала) случаях законом, состоит в том, что священник в церкви публично предлагает обоим супругам вопросы, установленные при венчании, относительно свободного произволения на вступление в брак (или на продолжение брачного союза), и, получивши утвердительные ответы, читает заключительную молитву, положенную в конце последования венчания: «Отец, Сын, и Святый Дух». Полного же венчания в этих случаях не бывает (Практ. Рук. 264 стр.; сн. 1 примеч. к 1211 стр.). Последование бываемое о обручении Порядок священнодействия ( Требник, гл. 16) По божественной литургии священнику 1) , стоящу в святилищи, предстоят хотящии спрящися, пред святыми дверьми, муж убо одесную, жена же ошуюю 2) . Лежат же на десней стране святыя трапезы перстни 3) их два, златый и сребряный 4) : сребряный убо уклоняяся к десным, златый же к левым, близ друг друга 5) . Священник же назнаменует главы новоневестных трижды 6) , и даёт им свещы возженны 7) , и введ я внутрь храма, кадит крестовидно 8) , и глаголется от диакона 9) : |
| Алексей Мстиславович Пентковский (МДАиС) представил доклад на тему: «Чинопоследование Таинства Брака в византийских Евхологиях». В докладе было показано, что формирование чинопоследования Таинства Брака имеет сложную историю и, вопреки распространенным в отечественной литературе мнениям, развернутая двухчастная форма чинопоследования сложилась и, более того, претерпевала существенные изменения уже в V-VI веках. Особое внимание в докладе было уделено так называемой «формуле» венчания. Автор пришел к выводу, что она принадлежит «к числу поздних и неустойчивых частей чинопоследования венчания». Доклад о канонических аспектах Таинства Брака представил преподаватель кафедры Истории Церкви и канонического права иерей Димитрий Пашков. В докладе была поставлена проблема соотношения церковного и современного гражданского брачного права. Кроме того, был поставлен вопрос об исследовании «границ церковной икономиии» в канонах о браке. Докладчик отметил специфику современного состояния православного канонического права о браке. По мнению канониста, оно существует не в систематическом виде, а как достаточно хаотичный набор правил, прецедентов и исключений, которые не всегда просто согласовать между собой. В этом смысле была сформулирована задача систематизации канонического права о браке. Последний доклад был посвящен церковно-практическим аспектам Таинства Брака. Иерей Николай Емельянов, заместитель декана по научной работе БФ ПСТГУ, предложил несколько принципиальных вопросов для обсуждения. Во-первых, это проблема богословского осмысления Таинства Брака, как особого церковного служения, направленного на формирование церковной общины и одновременно являющегося объектом особой пастырской заботы. Эта задача требует осмысления, как минимум, двух важных частных вопросов: об ответственном родительстве и контрацепции и о соотношении Брака и монашества, как взаимодополняющих форм церковной жизни. Второй срочной проблемой была названа необходимость расширения практики подготовки к Таинству и решения вопроса о том, из чего она должна состоять. Докладчик особо подчеркнул при этом, что никакая подготовка к Таинству не будет иметь смысла, если в современной церковной жизни не будут созданы условия для существования церковной семьи и христианского Брака. В конце доклада был перечислен большой список частных вопросов практического характера. |
|
|
