| Фотографировать солдат не разрешили. Мы вернулись в Тетово к вечеру. На следующий день наша группа вышла из Тетово в шесть утра. Часа три мы двигались по лесной тропинке вдоль очень красивой горной реки Пены, изобилующей порогами, водопадами, скалами и прочими красотами. Корреспондент «НГ» еще раз убедился, что ущелья, захваченные две недели назад косовскими боевиками, являются абсолютно неприступными. Крепкие базальтовые скалы выдержали бы любые удары артиллерии, а пулеметчик, три снайпера и два гранатометчика могли бы тут сдерживать неделями целую дивизию. Нашей целью было село с простым названием Сельце. Мост мы переходили с высоко поднятыми руками, по одному. Для того чтобы люди с оружием на том берегу (если они там были) поняли, что мы не собираемся с ними воевать. Но на том берегу никого не было. Нашу группу встретило пустое село, единственными обитателями которого были домашние животные. В центре Сельце, около мечети, журналистов ждал сюрприз. Прямо на улице стояли несколько ящиков с патронами, лежали старый, еще времен Второй мировой войны, крупнокалиберный пулемет и несколько патронов для гранатомета. В траве, около каменной стенки, валялись ручные гранаты, а на каменной приступочке аккуратно стояли две солдатские каски, на одной из которых было написано черной ручкой «UCK» (ОАК). Все это производило впечатление какой-то старой декорации. Словно актеров внезапно перевезли в другой город, не успев убрать ничего из того, что было собрано для вот-вот готового начаться спектакля. Но тут появился человек. Это был старик, который подошел со стороны мечети. Он с явным отвращением и испугом смотрел на оружие и сначала испугался нас, а потом обрадовался, когда понял, что мы не опасны. 68-летний Хасей Алейи рассказал, что в селе остались одни старики. Боевики, которые, по его словам, пришли из Косово, убрались два дня назад. По его словам, их было около ста человек, их штаб располагался как раз у того дома, рядом с которым мы нашли оружие. С ними ушли и некоторые молодые люди из села. |
| Из коего дела видно: означенный генерал-аншеф Троекуров прошлого 18… года июня 9 дня взошел в сей суд с прошением в том, что покойный его отец, коллежский асессор и кавалер Петр Ефимов сын Троекуров в 17… году августа 14 дня, служивший в то время в наместническом правлении провинциальным секретарем, купил из дворян у канцеляриста Фадея Егорова сына Спицына имение, состоящее округи в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4й ревизии мужеска пола душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом все без остатка, что ему после отца его, из дворян урядника Егора Терентьева сына Спицына по наследству досталось и во владении его было, не оставляя из людей ни единыя души, а из земли ни единого четверика, ценою за 2500 р., на что и купчая в тот же день в палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа в 26й день земским судом введен был во владение и учинен за него отказ. – А наконец 17… года сентября 6го дня отец его волею божиею помер, а между тем он проситель генерал-аншеф Троекуров с 17… года почти с малолетства находился в военной службе и по большой части был в походах за границами, почему он и не мог иметь сведения, как о смерти отца его, равно и об оставшемся после его имении. Ныне же по выходе совсем из той службы в отставку и по возвращении в имения отца его, состоящие и губерниях и уездах, в разных селениях, всего до 3000 душ, находит, что из числа таковых имений вышеписанными душами (коих по нынешней ревизии значится в том сельце всего душ) с землею и со всеми угодьями владеет без всяких укреплений вышеписанный гвардии поручик Андрей Дубровский, почему, представляя при оном прошении ту подлинную купчую, данную отцу его продавцом Спицыным, просит, отобрав помянутое имение из неправильного владения Дубровского, отдать по принадлежности в полное его, Троекурова, распоряжение. |
| Еще своеобразнее представляются эти наказания „в роспевцах” скопцов: „Вы послушайте, любезные“, читаем в одном из них, „Вы господневи ученые, Сыны божии мученые: Как распят был на кресте, Его мучили везде. Он сидел на том на стуле 246 ; Отвечал прежде у Туле; Наказали его в Морши, Пречистые его мощи. Пилат 247 бил его мечом По могучим по плечам, Его бил до руды 248 , He жалел свои труды 249 и проч. Таких роспевцев весьма много и везде лжеискупитель представляется человеком невинно страждущими 250 . Признавая Селиванова невинно пострадавшим мучеником, скопцы еще более уверовали в его мнимо-божественное посланничество н в проповедуемое им учение о необходимости оскопления. Плоды их искренней веры и замечательной симпатии к преступнику обнаружились весьма скоро. II. Второй период 1775–1802 гг. В орловской губернии, после известного следственного дела о скопцах в 1772 году и с удалением оттуда основателя скопческой секты, скопчество продолжало существовать и распространяться. Из донесении Кирилла, еп. севского. Св. Синоду в 1777 году о том, что делать со скопцами в случае обращения их к православию, говорится, что зло скопчества „не только не пресекается, но еще распространяется“ 251 . Ряд следственных дел, следовавших одно за другим, вполне подтверждает слова еп. Кирилла. Так, в 1799 году стали известны правительству два скопца – крестьяне помещицы Дурновой, сельца Васильевского, орловской губернии 252 ; в 1800 году еще один скопец в том же сельце Васильевском; в том же году были открыты скопцы, числом четверо, в ливенской округе и в кромской (ныне уезды орловской губернии); в 1801 году снова обнаружились в сельце Васильевском два скопца 253 . Правда, эти следственные дела, сравнительно, относятся к позднему времени, именно к 1800 году по преимуществу, но нет сомнения, что действительное начало преступлений, о которых производились дела в 1800 году, восходят к более раннему времени. О калужской губернии известно, что в ней в 1792 г. или даже, может быть, ранее существовали скопцы в имениях кн. |
| Совершенно неожиданно именно от богатого московского земства и, можно сказать, достойно удивления, что оно в деле распространения народного образования продолжает идти по тому пути, по которому так стремительно шли земства с начала их существования и в 70-тых годах, т. е. оно неохотно заводит школы среди бедноты, а иногда бедному эту совсем оставляет без школы (и не по неведению или недосмотру), предлагает свою помощь там, где в ней и нужды не имеют и – что достойно особого примечания – устремляют свои заботы о заведении школ туда, где школа (только не земская) уже имеется, а в другой надобности не настоит. «Земство – пишет тот же протоиерей села Озер Н. Никольский , – берет на школьное дело со всех крестьян уезда без исключения, даже и с тех, которые имеют церковно-приходские школы, но школьные услуги свои предпочитает предлагать не бедности, бессильной содержать школу, а там, где могут хорошо содержать оную и даже там, где уже есть школа, только не земского названия, а церковно-приходская. Подобное обстоятельство было нынешним, т. е. в 1897 году, летом в озерском благочинии. Губернская земская управа чрез уездную Коломенскую управу предлагала крестьянам сельца Болотова земскую школу и обещала даже денежную помощь в построении школьного здания. Управа не могла не знать, что в сельце Болотове давно существует церковно-приходская школа, которую посещают все дети учебного возраста крестьян Болотовских, и что крестьяне почтенную цифру издерживают на содержание наемного здания: эта школа значится и в земских отчетах; между тем в центре четырех бедных деревень, близко стоящих между собою, именно: Обухова, Мощаницы, Реброво и Речицы, где жаждут школы, где учит детей мещанка, не предлагают помощи, не открывают школу. Затем, в сельце Семеновском (Воловицкого прихода) намечена уже школа, а между прочим ни церковно-приходской школе в селе Воловичах, помещающейся в церковной сторожке, на помощь не приходят, ни в Семеновском не строят. Чего бы ждать? Местность бедная, самим крестьянам школы не построить, и позаботилось бы земство построить школу. Где не просят – усердствуют – и напрасно, где нуждаются – они молчат и уклоняются: В 1-м случае, вероятно, для того предлагают, чтобы человечество слышало об их заботах и только; а если согласятся крестьяне переменить ведомство или начальство школы, то значит радость победная прогреметь должна; выходит так, а не иначе. В последнем случае не спешат с помощию, потому что с бедностию дело иметь должно быть не желают. Поговорили бы, справедливо замечает о. Никольский, оба учреждения вместе и, согласившись, дали бы местности добрую поместительную школу. В подобных случаях именно нужно соглашение и обоюдное споспешествование; тогда меньше будет населений без школы; меньше будет лиц, жаждущих грамоты и не могущих утолить жажды». |
| Поначалу решили зайти в Сельцо. Не на усадьбу, конечно, а в село — ты, может, знаешь, что через выгон от школы. В селе у прокурора был знакомый один, бывший сельский активист, вот к нему мы и направились. Но сперва из предосторожности зашли в одну хату на Гриневских хуторах — ту самую, что после войны завмаг из Рандулич купил и возле сельмага поставил. Хозяйка в Польшу выехала, года три хата стояла пустая, вот завмаг и откупил. А в войну в ней жили три девки при матери, невестка — сынова женка (сын в польско-германскую войну пропал, потом аж у Андерса объявился). Вот, пока мы портянки сушили, девки нам все и рассказали. И про новости в Сельце тоже. Оказывается, хорошо сделали, что сначала зашли к этим полячкам, а то бы не миновать беды. Дело в том, что этот прокурорский знакомый ходит уже с белой повязкой на рукаве — стал полицаем. Покряхтел прокурор от такой новости, а я, признаться, порадовался; было бы, наверно, хуже, если бы сразу сунулись полицаю в лапы. Однако скоро пришла и моя очередь удивиться и озадачиться — это когда я спросил про Мороза. Невестка и говорит: «Мороз все в школе работает». — «Как работает?» — «Детей, — говорит, — учит». Оказывается, тех самых своих пацанов собрал по селам, немцы дали разрешение открыть школу, вот он и учит. Правда, уже не в Габрусевой усадьбе — там теперь полицейский участок, — а в одной хате в Сельце. Вот так метаморфоза! От кого-кого, а от Мороза такого не ждал. А тут прокурор высказывается в том смысле, что в свое время, мол, надо было этого Мороза репрессировать — не наш человек. Я молчу. Думаю, думаю, и никак в голове не укладывается, что Мороз — немецкий учитель. Сидим возле печки, глядим в огонь и молчим. Наладили, называется, связи. Один — полицай, другой — немецкий прихвостень, ничего себе кадры подготовили в районе за два предвоенных года. И знаешь, думал я, думал и надумал сходить все-таки ночью к Морозу. Неужели, думаю, он меня продаст? Да я его, если что, гранатой взорву. Винтовки не было, а граната имелась вкармане. Селезнев запретил брать с собой оружие, но гранату я все-таки прихватил на всякий непредвиденный случай. |
| Достопримечательных предметов в церкви нет. Из документов хранятся: метрические книги - с 1780 года (не все в целости), исповедные ведомости - с 1826 года (кроме некоторых годов) и др. Церковная библиотека начала составляться с 1882 года и теперь еще очень незначительна. Причт села Голдина в XVIII веке до 1787 года состоял из двух священников, диакона и четырех причетников. С 1787 года остались один священнику дьяков и два причетника. По штату 1873 года положены один священник и один псаломщик, но штатами 1885 года восстановлена в причте еще диаконская вакансия. Средствами содержания причта служат доходы от требоисправлений, сборы (денежные и хлебные) с прихожан, проценты с поминовенных вкладов (с 250 рублей) и доход от церковной земли, которой значится 33 десятины: усадебной - 3, пахотной - 26 и луговой - 4 десятины. В состав прихода входят: село Голдино, деревни Дмитриевка, Сашино, Сергиевка (выселенная в половине нынешнего столетия из села Голдина), Елизаветино (тогда же выселенная из сельца Киндякова), и сельцо Кинцяково, исстари принадлежавшее этому приходу. К 1890 году число прихожан простиралось до 901 душ мужского и 944 душ женского пола в 271 дворах. Все они православные. Некоторые уходят на заработки в города. Большинство же занимается на месте крестьянскими работами и для этого многие арендуют землю. Обычные крестные ходы бывают в селе Голдино в день памяти св. Кирилла и Мефодия (11 мая), в сельце Киндяково и деревне Елизаветино в Духов день, в других же деревнях в различные дни, по выбору прихожан. До 1875 года в селе Голдино некоторое время существовала частная школа на средства В.П. Секерина. С 1887 года в селе Голдино открыта церковно-приходская школа. Она помещается в каменном церковном здании. С 1890 года в сельце Киндяково существует школа грамоты. Историко-статистическое описание церквей Рязанской епархии (по данным «Рязанских епархиальных ведомостей» 1889-1892 годов). История, культура и традиции Рязанского края Добавить комментарий Комментарии и обсуждение |
| А. Пушкин. 13. И. М. ПЕНЬКОВСКОМУ 20 ноября 1834 г. Из Петербурга в Болдино. 20 ноября 1834 г. Из Петербурга в Болдино. Милостивый государь мой Осип Матвеевич! По доверенности отца моего, статского советника Сергея Львовича Пушкина, имею я в своем ведении в Нижегородской губернии в селе Болдине по 8-ой ревизии 563 души, а в сельце Кистеневе в Сергачевском уезде 274 души, да сверх того в том же сельце Кистеневе 220 душ, собственно мне принадлежащих. По случаю пребывания моего в С.-Петербурге прошу Вас оное имение принять в полное Ваше распоряжение и управление, и буде случатся по оному дела, то следующие прошения, объявления и всякого рода бумаги от имени моего, за Вашим рукоприкладством во все присутственные места, также и частным лицам, подавать, по тем делам выписки, экстракты и решения выслушивать, удовольствия или неудовольствие подписывать, на апелляции в высшие присутственные места, со взносом апелляционных денег, подавать; крестьян от обид и притеснений защищать, для работ и промыслов, по вашему рассуждению, отпускать, с законными видами, также и дворовых отпускать по паспортам с наложением оброка. При том имеете Вы наблюдать, чтобы казенные повинности и подати были в свое время сполна уплачены; положенный же с оброчных крестьян оброк получать без недоимок и ко мне высылать; буде окажутся дурного поведения и вредные вотчине крестьяне и дворовые люди, таковых отдавать во всякое время в зачет будущего рекрутства; если окажутся неспособными, то отдавать без зачету, предварительно меня о том уведомив. Словом, прошу Вас в оном имении распоряжаться как бы я сам, высылая доходы на мое имя, что же Вы к приращению доходов и к улучшению имения учините, впредь во всем Вам верю и впредь спорить и прекословить не буду. Двора его императорского величества камер-юнкер титулярный советник Александр Сергеев сын Пушкин. 20 ноября 1834 года. Сия доверенность принадлежит белорусскому дворянину Осипу Матвеевичу Пеньковскому. 14. В ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЦЕНЗУРЫ 28 августа 1835 г. В Петербурге. |
| Но все-таки вспомнил, что я начальство, заведующий районо и ответственный за педпроцесс в районе. Это хорошо — читать Толстого, но, наверно, и программу выполнять надо. А уж если ты можешь читать «Войну и мир», так, должно быть, и учить можешь? А то зачем же ученикам брести за столько километров в это Сельцо? Примерно так я и сказал Морозу, когда мы отправили учеников и остались одни. А он говорит в ответ, что все те программы, весь тот материал, что он пропустил за месяц болезни, не стоят двух страничек Толстого. Я позволил себе не согласиться, и мы поспорили. В ту весну Мороз изучал усиленно Толстого, сам перечитал всего, много прочитал ребятам. То была наука! Это теперь любой студент или старшеклассник, только заведи с ним разговор о Толстом или Достоевском, перво-наперво начнет тебе толковать об их недостатках и заблуждениях. В чем состоит величие этих гениев, надо еще допытываться, а вот их недостатки у каждого наперечет. Вряд ли кто помнит, на какой горе лежал раненный под Аустерлицем князь Андрей, а вот по части ошибочности непротивления злу насилием с уверенностью судит каждый. А Мороз не ворошил толстовские заблуждения — он просто читал ученикам и сам вбирал в себя все дочиста, душой вбирал. Чуткая душа, она прекрасно сама разберется, где хорошее, а где так себе. Хорошее войдет в нее как свое, а прочее быстро забудется. Отвеется, как на ветру зерно от половы. Теперь я это понял отлично, а тогда что ж… Был молод, да еще начальник. Обычно в мальчишеской компании находится кто-то постарше или несообразительнее, который своим характером или авторитетом подчиняет себе остальных. В той школе в Сельце, как мне потом говорил Миклашевич, таким заводилой стал Коля Бородич. Если ты помнишь, его фамилия стояла первой на памятнике, а теперь вторая, после Мороза. И это правильно. Во всей этой истории с мостом именно Коля сыграл первую скрипку… Я видел его несколько раз, всегда он был рядом с Морозом. Плечистый такой, приметный парень, упрямого, молчаливого характера. Судя по всему, очень любил учителя. Просто был предан ему безгранично. Правда, никогда я не слышал от него ни единого слова — всегда он поглядывает исподлобья и молчит, словно сердится за что-то. Было ему в ту пору шестнадцать лет. При панах, понятно, не очень учился, у Мороза ходил в четвертый класс. Да, еще один факт: в сороковом закончил четвертый, надо было подаваться в НСШ за шесть километров, в Будиловичи. Так он не пошел. Знаешь, попросился у Мороза ходить второй год в четвертый. Лишь бы в Сельце. |
| ы) деревня Скобелево монастырская. ь) Селище Семеновское. ь) деревни Анофриевского монастыря: Карасино, Скоблево. в Тростенское озеро: ) деревня Самойлово Сторожевского монастыря. ) деревня Скоблево Анофриевского монастыря. речкою Глушицею вверх, да в речку Тростенку: ю) деревня Самойлово Сторожевского монастыря. ю) Села и деревни Тростянской волости: сельцо Круглое Васюка Бакшеева, дер. Макаровская, дер. Кляниково его же. я) Деревня Аристово, дер. Лаврово, селище Оскребалово, дер. Картуново. я) Деревня Бахоревская Бориса Голохвастова, деревня Горки Скуратова Афанасьева сына Бельского, дер. Окинфова Анофриевского монастыря. в речку Молодилню, да речкою Молодилною вверх: ф) деревня Попово, дер.Мелница, дер. Исаково Анофриевского монастыря, дер. Подсосенье, сельце Пущино Ивашка Болотникова. ф) Земля Борисова Голохвастова дер. Рябкова, дер. Шабанова, до деревни Рузские Скирмановские волости, до Малышова Ивановых детей Ряпчикова. Б) Граница Московской Сурожской волости с Рузской Скирмановой речкою Молодильною вверх на праве: на леве: а ) Почкнок Бурцов, деревня Васильева Марии Мочаловы, дер. Дмитрюкова Звонихи Лазарева, дер. Бурцовская Княжь Васильева Холмского, починок Полозов Иванов Бортенева, да Иванов же починок Становище, да село Климятинское Княжь Васильево Холмского. а) Сельце Савинское , что было за Сенькою за Захаровым, деревня Огурово, да деревня Бухалово, что была за Сенькою ж, да деревня Ширинова , что Ржкова Бортенева, да его ж деревня Ивановщина , да деревня Васковская Васюка Лазарева, дя селище Луковниково, да дерев. Гужевская, да селище Крутицы Княжь Андреево Андреевича Голенина, да Скирмановской починок Кондратово. Да речкою Молодилнею вверх до Княжь Васильевы деревни Холмского до Семеновского да от деревни Семеновской из речки из Молодилны через болото Мшаное, из которого речка Молодилня вытекла да поперек Жуйкова болота речкою Мологощью вниз до Дмитровской волости Ижва. В) Граница Дмитровской волости Ижву с Сурожскою волостью Речкою Мологощею вниз от Жуйкова болота: |
| Македонская армия в Сельце еще не появлялась. В течение двух дней по селу наносились удары минометов и вертолетов. Из 400 домов повреждены примерно 50, некоторые — достаточно сильно. По словам Хасея Алейи, во время минометного обстрела были убиты три человека (не имеющие отношения к боевикам, среди которых не было потерь). Это, как говорит Алейи, вынудило покинуть Сельце женщин, детей и многих мужчин, которые под руководством местного муллы бежали куда-то в горы. Пройдя по пустым улицам, мы нашли еще больше оружия. Крупная лохматая собака словно специально привела нас во двор, где стояли два тяжелых пулемета с боекомплектом (один даже с оптическим прицелом югославского производства), лежал гранатомет и валялись ящики патронов и гранат. Уже уходя из Сельца, мы наткнулись на россыпь ржавых автоматов ППШ без патронных дисков, очевидно, собранных боевиками со всех окрестных гор, а потом выброшенных за ненадобностью. Возможно, после начавшегося обстрела села община вынудила боевиков оставить его и уйти в Косово. Но зачем при этом бросать вполне пригодное легкое вооружение с большим количеством патронов, с хорошей оптикой, если реально никакого давления со стороны наступавших войск не возникало и можно было бы унести не только пулеметы, но и пушки (если бы они были)? Зачем аккуратно оставлять на видном месте каски с надписью «UCK», словно ждущие алчущих до сенсаций журналистов? В голову приходят четыре версии происшедшего. Первая версия: боевики были неподготовленной группой лихих добровольцев, которые, прикупив старого оружия, решили попасть в участники «национально-освободительной» войны. Но когда начали стрелять из минометов и пускать ракеты с вертолетов, их нервы не выдержали, и албанские герои в страхе разбежались по окрестным горам и ущельям. Вторая версия: боевики были профессионалами, действовавшими под руководством опытных и циничных политиков. Им была поставлена задача не удержать территорию, а спровоцировать армию на репрессии против мирных сел, брошенным оружием показав, что эти села полны террористов. После этого война пошла бы по косовскому сценарию. |
|
|
