| —121— стиански; было бы несравненно плодотворнее и истинно по-христиански задаться вопросом, почему порочная, недобродетельная жизнь находит место и в самом христианстве» (Фил. Общ. Дела, т. I, стр. 34). Мысль Η.Ф. Федорова и была направлена преимущественно, если уже нельзя сказать исключительно, на то, как достигнуть, чтобы порочная, недобродетельная жизнь не имела места в христианстве, как достигнуть, чтобы и на земле исполнялась воля Божия так же, как она исполняется на небе, чтобы и на землю снизошло Царство Божие, чтобы и на земле святилось Имя Господне. Когда же это будет достигнуто, то это будет значить, что весь род человеческий обратился ко Христу, и только тогда, – при обращении всего рода человеческого к осуществлению дела, к которому призывал нас Христос, заповедавший – «шедше, научите вся языки, крестяще во имя Отца и Сына и Св. Духа», – раскроется для нас тайна свободы, тайна сыновства, тайна рождения Предвечного Сына и исхождение Св. Духа. Осознать же все это в одиночку, до объединения рода человеческого, которое поставлено условием явления нам, условием пребывания с нами Господа Нашего Иисуса Христа, Η.Ф. Федоров считал невозможным и даже недопустимою дерзостью, потому что это значило бы делать из себя что-то особенное в среде других людей, делать из себя сверхчеловека. Упрекающий Федорова в том, что Федоров не осознал ни тайны свободы, ни тайны сыновства, тайны рождения и исхождения, – осознал ли Голованенко все это сам; а если осознал, почему же не хочет поведать нам, – что все это значит? Или же сознание заключается лишь в признании, что все это тайна? Но Федоров никогда и не говорил, что это не тайна, он надеялся лишь, что тайное сделается для нас явным, – когда осуществится, будет исполнена молитва Господня – «Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино». Или же, – по мнению г. Голованенки, – все ныне тайное и навсегда останется для нас тайною, т.е. молитва Господа, чтобы мы были едино в Боге-Отце нашем, не исполнится? |
| —138— св. Таин Твоих, явленные на мне и на многих людях Твоих, которым я, недостойный, преподал после таинства покаяния сии святые, небесные, животворящие Твои Тайны! Вот они исповедуют предо мною силу Твою, благость Твою, во всеуслышание говорят, что Ты простер на них чудодействующую руку Твою и подъял их с одра болезни, с одра смертного, когда никто не чаял, что они будут живы, – и вот после причащения Тела и Крови Твоей, Жизнодавче, они вскоре ожили, исцелели, в тот же час и день почувствовали на себе жизнодательную Десницу Твою. А я, Господи, – очевидец дел Твоих – не прославил Тебя доселе во всеуслышание, к утверждению веры людей Твоих и не знаю, как и когда прославить Тебя, ибо всякий день занят какими-либо делами. Ты Сам сотвори Себе имя, Господи, якоже и сотворил еси; Сам прослави имя Твое, Тайны Твои». Перечисленными случаями, конечно, не исчерпана далеко еще летопись исцелений, совершенных о. Иоанном. О многих из них в свое время красноречиво писали в газетах и журналах. Исцеленные им есть и в пышных палатах, и в бедных крестьянских хижинах. Силу молитвы его испытали на себе и старцы, и юноши, и дети, и женщины, и просвещенные, и мало просвещенные. Поэтому мы не будем более говорить об этой стороне жизни и деятельности Кронштадского пастыря. Итак, область духа – вот сфера жизни о. Иоанна. А какая это таинственная, величайшая, всеобъемляющая область. Сколько величайших, нам мало известных или совсем даже неизвестных, сил и явлений таится в ней. Когда исчерпает ее всю человек? Ее не в состоянии исчерпать не только никто из людей в течение всей своей жизни, каким бы долголетием, она не отличалась, но и всё человечество, взятое вместе, бессильно здесь. Поэтому я не удивляюсь ничему особенному, поразительному, выдающемуся, что черпают из этого глубочайшего источника благодатные, Божии люди. Скажу более того, я не удивлюсь ничему такому, что было бы совершенно выходящим из ряда обыкновенных явлений и для меня казалось бы решительно непонятным и непостижимым. Я предвижу наперед, что мне будут возражать, прочи- |
| —172— плодной наукой, ибо судьба этих учений, говорят, вовсе не определяется апологетическими походами против них. Они живут и умирают по другому закону. Положим, возникает в науке ошибочная гипотеза, имеющая первое время все признаки правдоподобия. Она начинает разрабатываться и развиваться, но по мере ее развития обнаруживается постепенно и ее несоответствие фактам и явлениям, которые она должна бы была разъяснить и чем больше растет гипотеза, тем больше открывается ее неправдоподобие так, что процесс ее роста есть процесс ее умирания. Так погибла созданная в физике Ньютоном гипотеза истечения, просуществовав значительно более столетия, так погибла установленная Кювье теория геологических катастроф, так вымерли чистые гегельянцы, как в прошедшем столетии вымерли морские коровы. Но апологетика, говорят, не искоренила никаких заблуждений, напротив, она их часто поддерживала. Она боролась против учений, которые теперь считаются общепризнанными, и против лиц, которые теперь считаются образцами для подражания. В истории апологетики не редки такие случаи. Является новое учение, и апологеты говорят: «это противно религии и нравственности», учение продолжает существовать и негодование апологетов начинает смягчаться, наконец, учение признается бесспорной истиной, и тогда апологеты заявляют: «это давно всем известно». Вот, почему, говорят, лучше, чем выступать с походами против ново являющихся учений, относиться к ним так, как отнесся некогда Гамалиил к проповеди апостолов: «если, сказал он, это предприятие и это дело от человеков, то оно разрушится; а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» ( Деян.5:38–39 ). Я думаю, что эти слова были подсказаны Гамалиилу сомнением в истинности исповедовавшейся тогда официально синедрионом доктрины. Если бы он был ревнителем Моисеева закона, как св. Павел, он потребовал бы осуждения апостолов; если бы он был индифферентистом, он благоразумно промолчал бы из инстинкта самосохранения. Вот, почему этот пример представляется мне неубедительным!... Право и обязанность всякого чело- |
| —185— необходимо было бы в том только случае, если бы устранялась возможность двух последовательных рукоположений, из коих одно совершено было Павлом и притом единолично, а другое всем пресвитерством с участием Павла или без него. Итак, возложение рук совершается в апостольский период при исцелении больных во имя Иисуса Христа, сообразно его обещанию, причем совершается не иначе как с молитвою, которая и одна в некоторых случаях вызывает такое же исцеление. Совершается оно и при отпуске и при поставлении на то или иное церковное служение и совершается опять не иначе, как с молитвою, которою оно сопровождается или которую оно сопровождает. Но оно же сопутствует также и крещению всех, кого Господь присоединяет к Церкви, так что всякий присоединяемый к ней есть уже и получивший рукоположение. И в этом случае, как и всегда оно сопровождает молитву. «Находившиеся в Иерусалиме апостолы, услыхав, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые, пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого: – ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса; – тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого» ( Деян.8:14–17 ). На Корнилия сотника и весь дом его Дух Святой сошел без возложения рук со стороны апостола, сошел до крещения их, еще во время речи Петра, дабы убедить самого апостола и пришедших с ним, что и «необрезанных подобает крестить». И верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Святого Духа излился и на язычников, ибо слышали их говорящих языками и славящих Бога. Тогда Петр сказал: «кто может запретить креститься водою, тем, которые, как и мы, получили Святого Духа? И велел им креститься во имя Иисуса Христа» ( Деян.10:45–48 ). Передавая об этом событии бывшим в Иерусалиме, апостол Петр говорит: «Когда же начал я говорить, сошел на них Дух Святой, как и на нас в начале (т. е. как на нас первоначально, в начале христианства и Церкви, в начале обещанного излияния Его на каждую плоть – (σπερ κα φ μς ν ρχ). Тогда вспомнил я слово Господа, как он гово- |
| 1Цар.10:20–21 : «И велел Самуил подходить всем коленам израилевым и указано колено Вениаминово. И велел подходить колену Вениаминову по племенам его, и указано племя Матриево, и указан Саул, сын Кисов; и искали его, и не находили». Непонятно, каким образом мог быть указан отсутствовавший Саул? Недоумение это устраняется чтением LXX, которые после слов: «и указано племя Матриево», имеют еще: «и приводят племя Матриево по мужам». Из этих слов видно, что подобно тому, как вызывалось каждое колено и племя в отдельности и брало тот или другой священный жребий, также отдельно выкликалось и имя каждого лица, принадлежавшего к племени Матриеву. Одинаковое чтение с переводом LXX имеет и одна еврейская рукопись у Кенникота. Опущение же в мазоретском тексте произошло от повторения одних и тех же слов (племя Матриево) и благодаря позднейшей корректуре, исключившей выражение «по мужам», как не вяжущееся с предыдущим. 2Цар. 3:7 : «У Саула была наложница по имени —361— Рицца, дочь Айя. И сказал Авениру: зачем ты вошел к наложнице отца моего»? При слове «сказал» в мазоретском тексте не назван субъект, не указан он и в предшествующих стихах главы. Правда, в следующем стихе он назван; но во всяком случае при обычном письме автор позволяет себе опускать имя действующего лица лишь при повторении его, но никак при первом его употреблении. На этом основании следует предпочесть мазоретскому чтению чтение LXX, где после слова «сказал» стоит: «Иевосфей сын Саула». Чтение это разделяется перев. Сир., араб., Вульг., 1 кодексом Кенникота и 2 кодексами де-Росси. Преимущество чтения перевода LXX пред чтением мазоретским следует признать и в других местах, как напр.: 1Цар.6:1; 12:14; 13:8 ; 2Цар.2:22–23; 6:6; 13:37; 22:12. 27 ; 3Цар.8:16 . Третий род повреждений в тексте мазоретском составляют вставки. Последние, однако, представляют собой довольно редкое явление среди ненамеренных повреждений текста, что само собой понятно. В книгах царств с уверенностью можно указать лишь один пример непроизвольной вставки, происшедшей благодаря невнимательности переписчика. Это именно в 2Цар.6:3–4 . По мазоретскому тексту эти стихи читаются так: «и поставили ковчег Божий на колесницу новую и вывезли его из дома Аминадава, который на холме. Оза же и Ахио, сыновья Аминадава везли колесницу новую и вывезли его из дома Аминадава, который на холме, с ковчегом Божиим и Ахио шел впереди ковчега». По переводу же LXX слов, напечатанных курсивом, нет. Недостающая в греческом переводе фраза есть абсолютно тожественное и, следовательно, совершенно бесцельное повторение слов 3-го стиха. Благодаря этой фразе следующее за ней выражение «с ковчегом Божиим» стоит вне всякой связи (из дома Аминадава, который на холме, с ковчегом Божиим), тогда как без нее оно служит естественным приложением к слову «колесницу». Далее, при втором «новую» (колесницу) должен стоять член, как стоит он при втором «колесницу». Однако его нет. Отсутствие его может быть объяснено лишь тем, что второе |
| —23— распят с ним, дабы нам не вступать снова в прежнюю жизнь. 6: 7–8. Ибо как умерший оправдан от греха, так и мы, кои умерли со Христом в крещении, веруем, что и жить будем вместе со Христом, здесь и там: здесь – жительством нашим, а там – наилучшим воздаянием за наше житие. 6: 9–14. Ведь как Христос воскрес из мертвых и уже не умирает, поскольку Он претерпел должную смерть в воздаяние за наш грех , – и кто ожил, тот живет во век: так и вы, кои умерли греху, – да не царствует более грех в вашем смертном теле, но представьте себя Богу, как из мертвых живущих 417 . Ведь если члены ваши были орудиями правды Богу, то ясно что грех уже не будет владычествовать 418 над вами, ибо вы не под законом находитесь, то есть под наказанием закона. 6: 15–16. Поистине не прилично нам, когда отнят от нас страх закона и мы под благодатью находимся, снова грешить и совершать преступления. Как можем получать оправдание, так легко нам и грешить: потому что кому представляете себя рабами в послушание, рабы есть того, кому повинуетесь – или греха к смерти или послушания к правде. 6: 17. И если вы были рабами греха, то теперь стали послушно служить делами вашими, поскольку образ учения дан вам. 6: 18–19. И так, поскольку освободились вы от греха и поработились праведности, то остерегайтесь, – говорю (это) в виду (ради) немощи плоти ва- —24— шей, – да не восстанут на вас (грехи) и победят вас. Итак, как представляли вы плоть свою, как бы орудие, рабствовать 419 нечистоте, то есть пустым прикрасам, объядению и похоти, так ныне представьте плоть свою постам, молитвам и воздержанию, чтобы сделаться вам рабами праведности и святости. 6: 20. Когда рабами были вы греха, свободны были от (лишены) дел праведности, поскольку не в состоянии были угождать обоим и одному только греху повиновались. 6: 21. Какой же тогда был плод дел ваших, кроме того, чего ныне стыдитесь? ибо они в награду принесли вам стыд, а как конец их опять получается смерть вторая ( Откр.2:11; 20:14; 21:8 ). 6: 22. Теперь же, поскольку освобождены вы от греха и благодатью стали рабами праведности, приносите плод Тому, Кого конец есть жизнь вечная. |
| —262— бование субъективно исполнимым. В объективном же смысле оно намечало общую схему христианского богослужения, указывая известную последовательность в выступлениях активных участников богослужения. Вместе с любовью к порядку в интересах Церкви Апостол обнаружил и любовь к разнообразию в содержании богослужебного материала. Несмотря на видимое предпочтете, которое оказывал Апостол пророчеству перед даром языков, и, не смотря на то, что в принципе он допускал возможность пророчествовать поочередно всему собранно, он ограничивает, однако, и пророческие выступления в пользу глоссолалов, допуская и этих, если только им будут сопутствовать необходимые истолкователи. Разнообразие, как и порядок, Апостол признавал необходимым в целях церковного назидания, почему он привлекал к участию в богослужении на ряду с пророками и глоссолалами и пневматиков менее поражающих дарований. «Итак, что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование – все сие да будет к назиданию» (26). В заключение мы должны указать на два требования, которым должен удовлетворять богослужебный чин с апостольской точки зрения: во-первых, он должен быть выражением пневматического воодушевления, как в своем содержании, так и в своих исполнителях и, во-вторых, он должен быть выражением православного сознания Церкви. Для удовлетворения первого требования рекомендуется всем членам Церкви ревновать о духовных дарованиях. А так как каждому дано проявление Духа на пользу, то это значить: не угашать Духа, пламенеть Духом или, что – то же, возводить себя в то состоите религиозной напряженности, когда от избытка воодушевленного сердца заговорят уста во славу Бога и Христа Его. Со стороны содержания богослужебный чин представляется, таким образом, постоянно обновляющимся из источника святого вдохновения. Чтобы удовлетворить второе требование, необходимы два условия: объективный критерий религиозной истины с апостольским авторитетом и церковная цензура. Первый дань в словах: «никто, говорящим Духом Божи- |
| —269— то жизни не имеют надлежащей прочности приемы современного католического пастырства, развившиеся до своих последних пределов; «ибо Он разрушает замыслы коварных и руки их не довершают предприятия. Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным» ( Иов.5:13 ). Посему «не ревнуй успевающему в пути своем, человеку лукавнующему,… ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю» ( Пс.36:7–9 ), «ненавидящий правду может ли владычествовать?» ( Иов.34:17 ). Наглядное и совершенно справедливое раскрытие целей и средств современной католической иерархии можно читать у Достоевского в речи «Великого Инквизитора». Свойства лучших пастырей православных Если мы спросим, каковы же ближайшие свойства применения к людям пастырей истинной Церкви, требуемые Словом Божиим, и пожелаем дать ответ на основании практики нашей отечественной церкви: то некоторые слушатели наши заткнули бы уши с громким заявлением о том, что наша практика есть отрицание всякой близости пастыря к своему стаду. В виду такого возможного отношения изменим способ наших разъяснений, доселе указывавший на приемы общие почти всему латинскому духовенству и в уме каждого образованного человека имеющие множество подтвердительных примеров. Переходя к описанию наших православных понятий и обычаев, остановимся просто на картинах жизни лучших, т. е. наиболее глубоко и широко влияющих пастырей, но притом же и глубоко церковных, выражающих в своей личности и деятельности не какую-либо новую, дотоле невидимую в церковной жизни идею, а напротив преемственно повторяющих в своей жизни, при самых незначительным личных особенностях явления «тогожде единого Духа» ( 1Кор.12:4 ), Который на протяжении веков все тот же, или, как учит Церковь , «вся подает Дух Святый, точит пророчествия, священники совершает.... и весь собирает собор церковный». Итак, —270— читатель, пойдем к таким пастырям со мною и с огромным множеством русских людей, стекающихся туда ото всех мест, сословий, положений и даже убеждений или безубежденности, освобождающихся здесь от всяких разделений. Подобное общество спутников уже научает тому, что нас ожидает нечто, совершенно противоположное латинским аккомодаторам, которых влияние рассчитано именно на определенный народ, сословие, партию. А здесь, как видите, «все вместе раздробилося: железо, глина, медь, серебро и золото сделались, как прах на летних гумнах» ( Дан.2:35 ); – так исчезло всякое разделение между различными положениями людей и поистине единое стадо спешит к служителю единого Пастыря. Как же удалось ему такое превращение, для которого казались бессильными мудрейшие из повелителей совести и сердец? |
| 2Цар.4:6–7 . Рассказ об убийстве Иевосфея, сына Саула, по мазоретскому тексту представляется в таком виде: «и вот вошли они в середину дома, (как бы) беря пшеницу и поразили его в живот, и Рихав и Баана, брат его, бежали; и вошли в дом, и он спал на постели своей в спальной комнате своей, и поразили его и умертвили его и отрубили голову его» и д. В переводе же LXX рассказ таков: «и вот привратник дома очищал пшеницу и задремал, и уснул. И Рихав и Баана, братья, тайно вошли в дом, и Ие- —357— восфей спал на постели своей в спальной комнате своей, и били его, и умертвили его, и отрубили голову его» и д. Самый характер рассказа LXX в том месте, где он отступает от текста еврейского, говорит о том, что разночтение LXX-mu не есть их вымысел, но имело основание свое в том еврейском оригинале, который имели они под руками. На самом деле, зачем нужно было им придумывать повествование о каком-то спящем привратнике, если и без того рассказ ясен? Сравнивая же оба чтения, мазоретское и греческое, мы должны отдать последнему решительное предпочтение, так как мазоретское чтение содержит излишнее и бесцельное повторение главной сути рассказа, нередко в тех же самых выражениях. При этом чтение мазоретское скорее могло возникнуть при невнимательной переписке из того чтения, какое имели LXX, чем наоборот, так как очевидно первая половина (стих 6-й) мазоретского текста есть некоторое уподобление первоначального чтения второй половине (7-му стиху). 2Цар.15:20 . Давид говорит Еффею Гефянину: «возвратись и возврати братьев твоих с тобою. Милость и истина». По тексту же LXX Давид сказал: «возвратись и возврати братьев твоих с тобою» и Господь да сотворит с тобою милость и истину». Во всем св. писании нет примеров, где слова «милость и истина» стояли бы совершенно отдельно и независимо, как в приведенном мазоретском тексте. Напротив, они нередко встречаются в том сочетании, какое дает перевод LXX. В той же книге несколькими главами ранее (2:6) Давид говорил чрез послов жителям Иависа: яас иегова иммахем хесед веемеф т. е. «да сотворит Господь с вами милость и истину». Разница между этими словами и чтением LXX в разбираемом месте состоит лишь в местоимении. Как из такого первоначального чтения произошло теперешнее мазоретское, понять нетрудно. Очевидно, писец, написав первое «с тобою», по ошибке остановился на втором и продолжал писать: «милость и истину», не подозревая, что опустил «и Господь да сотворит с тобою». Иероним вероятно имел неповрежденное еще чтение, так как перевел одинаково |
| —304— раздвоенности, свергнуть с себя бремя греха – они при всем желании собственными силами не могут, так как условия и средства для того ограничены лишь пределами земной, телесной жизни. Но то, чего не достает в условиях загробной жизни для собственного усовершенствования этих душ, восполняется для них предстательством Церкви, молитвами живых за умерших, особенно соединенными с приношением бескровной Жертвы. При содействии этих молитв, по благодати Божией, семя доброй жизни, перенесенное усопшими в мир загробный, мало-помалу раскрывается в них, заглушая и искореняя злые наклонности, приобретенные на земле, так что в конце концов происходит в них всецелое нравственное обновление и совлечение ветхого человека. Все христиане, как живущие, так и умершие, составляют единое тело Церкви, возглавленное Христом ( Кол.1:18 ), Который объединяет под своим благодатным владычеством все небесное и земное ( Еф.1:10 и 23). «Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми, и над живыми» ( Рим.14:9 ). Смерть телесная отнюдь не разрушает и даже не ослабляет этого церковного союза, в основе которого лежат независимые от времени и пространства, духовные начала, – вера и любовь. Не смотря на видимое удаление от нас, скончавшиеся в общении с Церковию и с Господом Иисусом продолжают находиться в тесном единении с нами; – и здесь лежит основание для нашего попечения и молитв о спасении их. Как в телесном организме все отдельные члены связаны неразрывной связью и находятся в постоянном взаимодействии; так и в духовном теле Церкви Христовой не может не сохраняться сочувствия и взаимного влияния между членами. «Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены: ( 1Кор.12:26 ). Так как «Бог (наш) не есть Бог мертвых, по живых, ибо у Него все живы» ( Лк.20:38 ), то вопрос о силе и действенности наших молитв за усопших сводится к общему вопросу о значении предстательства верующих друг за друга. Понять и уяснить, как, и |
|
|
