| Построен Петропавловский храм в 1146 г. смоленским вел. князем Ростиславом Мстиславичем, но не в том виде, как он представляется теперь. В древности храма убеждают и материалы кладки, и способ ее. Построен он на фундаменте из булыжника средней величины, связанного известью. От современного пола до фундамента 1,17 саж. Материалом для стен послужили кирпичные плиты разной величины, многие плиты имеют клейма. До XVII ст. Петропавловский храм был не таков, каким мы его видим в настоящее время: двухэтажный храм с колокольней, лестница – позднейшей постройки. Древний храм по размерам не велик: внутри от западной стены до восточной 23 арш. 12 верш., от южной до северной 18 арш. 2 верш. Западная стена ровно в 1 саж., внутри ее – ход на хоры. Ступени из плит, покрытие под ходом из плит красного песчаника местного происхождения. Для освещения хода на хоры и самих хоров были окна; по мнению академика Котова, эта часть предназначалась для укрытия женщин. Можно думать, что это помещение для женщин имело и отдельный ход снаружи. При ремонте храма в начале XX в. в западной стене этого помещения обнаружена дверь, заложенная плитами литовской эпохи. При ремонте пола в 1908 г. обнаружены погребальные ниши в южной и северной стенах; основания их на уровне древнего пола, верх сводчатый. В каждой стене по 2 ниши. У правого и левого клиросов, в жертвеннике, диаконике внутри какие-то углубления, назначение их не выяснено. Все стены храма и колонны имеют вентиляционные каналы, сложенные из крепчайших плит. Каналами соединены колонны и между собою, под колоннами каналы перекрещиваются. Пол в древнем храме был из окрашенных плит, остатки его можно видеть в диаконике, жертвеннике и проходе на хоры. Тип храма – византийский, в 3 нефи, с одной парой колонн внутри храма, другой - предалтарной. На восток 3 полукружия: для диаконика, алтаря и жертвенника. Иконостас древнего храма был малых размеров и не высок. Под ним при ремонте 1908 г. не обнаружено никаких остатков фундамента. Современный иконостас, устроенный после пожара храма в 1812 г. |
| В 1944 г. при отступлении немецко-фашистских войск храм был взорван. Деревня Спицыно, где находился храм, была полностью сожжена, однако чудом уцелело деревянное здание бывшей церковно-приходской школы, а также сохранились упомянутые ворота с оградой. В течение почти полувека отсутствие в крае церковной жизни привело к потере духовных и национальных традиций. Были закрыты и уничтожены действующие церкви (в одном только Гдове были уничтожены все шесть имеющихся там храмов), а ближайший к д. Спицыно храм находился в 40 км. в лесу. Потеря духовных традиций неизбежно повлекла за собой порчу душевного и нравственного облика народа. Если добавить к этому тяжелые экономические и социальные условия в послевоенный период адаптации и выживания, уничтожение перспективных, ранее богатых и крупных деревень и хуторов, массовые переезды и переселения крестьян в промышленные центры, то нисколько не удивительно, что картина современной деревни поистине страшна, обезображена и бедственна: суеверия, одичание, бездуховность, потеря нравственных ориентиров, апатия, пьянство, разврат, распад семей, брошенные дети, безбожное до настоящего времени образование, нищета. И где? На Святой Руси! В результате долгих и унизительных переговоров с властями нашему приходу в 1998 г. передали в аренду уцелевшее здание бывшей церковно-приходской школы, находившееся на момент передачи в загаженном и ветхом состоянии. После внутреннего переустройства и ремонта в этом здании стали проводиться регулярные Богослужения и духовные встречи. Появились первые признаки оживления, словно деревня пробуждалась от долгой спячки. Если поначалу основной поток прихожан составляли люди пожилые и старые, то теперь появляются и помоложе. Со школьниками проводятся духовные беседы, по возможности совершаются паломничества в близлежащие святые мест, и есть надежда, что эти же дети со временем также войдут в число наших прихожан. К сожалению, материальная база для такой работы еще слишком слаба: нет элементарных денег на проведение занятий на более или менее приличном техническом и организационном уровне - для закупки литературы и пособий, не говоря уже о приобретении аудио-, видео-и другой оргтехники. |
| Дело о постройке нового храма началось 3 июня 1864 г., когда на общем собрании был составлен общественный приговор. Согласно приговору с каждой ревизской души мужского пола ежегодно, начиная с 1864 г., и до постройки храма, взымается 50 копеек серебром. Проект нового храма составил Казанской палаты государственных имуществ гражданский инженер Плен. В конце 1867 г. из строительного отделения в консисторию был доставлен проект и смета общей суммой в 11756 руб. 71 коп. на построение нового храма. Однако в сопроводительных документах отмечалось, что новый храм предполагается к постройке в с. Ульялы (Юлъялы), но не в с. Кузнецово. За неимением такой крупной суммы у прихода с. Кузнецово судьба самостоятельного прихода могла на этом завершиться, но на общем собрании было принято следующее решение: а) 5701 руб. 60 ½ коп. пожертвовать из мирского капитала (накопленного ранее лично жителями); б) 2514 руб. 71 коп. собрать в 1864-1867 годах. Недостающую сумму собрать путем доброхотных пожертвований, а судьбу расположения храма отдать на определение архиепископу Казанскому и Свияжскому, который своим указом определил, что новый храм будет построен в с. Кузнецово. Нехватка средств на возведение храма подтолкнула прихожан к просьбе о выдаче сборной кружки. В 1865 г. право собирать доброхотные пожертвования было данокрестьянам д. Бол. Юлъялы Михаилу Ермолову и крестьянину д. Просто Кузнецово Николаю Гаврилову. С наступлением 1868 г. планировалось начать сооружение храма, но необходимо было получить соответствующее разрешение. С этой целью было собрано общее собрание прихожан, которые постановили следующее: «1868 года января 6 дня мы[,] нижеподписавшиеся государственные крестьяне, прихожане с. Кузнецово[,] будучи при Богоявленской с. Кузнецово церкви[,] в общем собрании членов приходского попечительства, выслушав предложения попечителя, местного священника Василия Дмитриева о необходимости постройки в нашем селе Кузнецово нового двухпридельногокаменного храма, вместо весьма такового ветхого деревянного храма, существующего от основания более 119 лет, и[,] приняв во внимание не имение у нас[,] прихожан, достаточных денежных средств на начатие построения оного храма, согласно 5 статьи высочайше утвержденного положения 2 августа 1864 г. о приходских попечительства при православных церквях, общим голосом собрания прихожан и членов попечителей, для ходатайства по постройке у нас нового каменного храма, избрать поверенных членов приходского попечительства при нашей церкви государственных из черемис крестьян д. Малой Кузнецовой Мирона Алексеева и д. Просто Кузнецовой Матвея Гаврилова, которые по ходу их обязаны, изготовить планы на новый храм, должны в возможно скорейшем времени испросить у его высокопреосвященства благословение Божие на построение этого храма, а затем приискать благонадежного подрядчика, но не без ведома нашего приступить к заготовлению всех потребных для постройки нового храма материалов в чем дав сего доверие…». |
| С.Б. Сорочан Приложение Предисловие Статья бывшего директора Херсонесского музея, заведующего кафедрой истории древнего мира и средних веков Харьковского государственного университета, проф. К.Э. Гриневича предназначалась для публикации в вып.5 «Херсонесского сборника», вышедшего в 1959 г., но по причинам, о которых можно догадываться, в него не была включена. Изучение истории и культуры Византии признавалось вредным и запрещалось, а исследование христианства, его памятников расценивалось как пропаганда религии – «позорного порока прошлого» 1884 . В те годы, когда автор вынашивал идею статьи, подобные научные проблемы предлагалось критически пересматривать в свете «гениального труда И.В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» 1885 . Между тем, в работе К.Э. Гриневича было впервые обосновано важное для истории христианской топографии раннесредневекового Херсона предположение о культовом, мемориальном назначении четырехапсидного здания раскопанного к 1909 г. 1886 и о его связи с памятью о чуде епископа Капитона и массовом крещении херсонеситов. Исследователь датировал тетраконхиальную постройку временем «после Юстиниана», VII–VIII вв., и отождествил известный из агиографии храм апостола Петра с Уваровской базиликой, что, как показали позднейшие доследования, не вполне соответствовало истине: тетраконх уже существовал к концу VI в» а главный кафедральный храм-кафоликон на северо-восточном берегу городища гораздо убедительнее увязывается с храмом свв. Апостолов Петра и Павла 1887 . Однако эти единственные упущения, свойственные многоступенчатому процессу творческого исследования, не умаляют актуальность и научную новизну работы, которая должна быть наконец открыта для широкого читателя. Текст подан в соответствии с правилами издания исторических документов, с концевыми примечаниями отсылочного характера и подстрочными примечаниями текстологического, справочного характера. Вставки издателя, облегчающие понимание текста, даны в квадратных скобках. Описки исправлены в соответствии с правилами орфографии. Статья публикуется по машинописной рукописи, хранящейся в Архиве НЗХТ 1888 . Издатель выражает глубокую благодарность сотрудникам архива за помощь в подготовке публикации работы К.Э. Гриневича. К.Э. Гриневич. Четырехапсидное здание в Херсонесе (Новая попытка его объяснения) |
| В период Великой Отечественной войны храм не пострадал. С 1948 года в нём разместилась опытная лаборатория НИИ токов высокой частоты имени В. П. Вологдина. Реставрация интерьера началась в 1954 году. К 1957 году здесь было уничтожено междуэтажное перекрытие и восстановлены готические оконные переплеты. Внешнего вида реставрация не коснулась: второй ярус колокольни и металлический шпиль не были восстановлены. Второй этап реставрации предполагалось начать в 1977 году. Однако большой объём работ в дворцово-парковых ансамблях пригородов Ленинграда не позволил реставраторским организациям приступить к храму. Освобождённое для реставрации здание было снято с охраны, в нём отключили отопление. В результате произошло разрушение кровли, была нарушена гидроизоляция. К концу 1980-х годов здание пришло в руинированное состояние. В 1991 году в таком виде храм был передан Русской Православной Церкви, началась реставрация, в результате которой здание приобрело первоначальный вид. Архитектура и внутреннее убранство [ править править код ] Храм построен в неоготическом стиле на возвышенном месте парка. При этом А. П. Брюллов отказался от свойственного готике дробного декора и создал строго симметричный «рисунок». Стены здания, расчленённые контрфорсами, кирпичные, облицованы тёсаным светло-жёлтым пудостским известняком. Окна стрельчатые с витражами, заменившими первоначальные работы мастера Рябкова. Башню с колокольней венчает ажурный шпиль, покрытый битой медью. Стены храма внутри с лепниной, восстановленной по старому образцу, выполненному орнаменталистом Е. Балиным; выкрашены в розовый цвет, в алтаре — синий. Резной, ажурный ясеневый иконостас в готическом стиле восстановлен по образцу существовавшего ранее, вырезанного мастером Тарасовым. Ранее на Горнем месте располагалась картина «Распятие», в самом храме находились статуи работы С. И. Гальберга и П. Трискорни. Деятельность прихода [ править править код ] На приходе действуют Православные просветительские курсы . На них преподаются предметы: Священная история Ветхого и Нового Завета, Литургика, Церковно-славянский язык, Новый Завет. Святыни [ править править код ] Престольные праздники [ править править код ] |
| Там есть храм апостола Павла, отстоящий от укреплений Рима на расстоянии четырнадцати стадий; мимо него протекает река Тибр. Там нет никаких укреплений, но из города до самого храма идет галерея и много выстроено разных других зданий вокруг него; все это делает данное место не очень доступным. Кроме того, готы питают какое-то почтение к этим святым местам. Ни один храм обоих апостолов – Петра и Павла – в течение всей этой войны не подвергся с их стороны какому-нибудь оскорблению, так что священники в этих храмах могли совершать, как они привыкли, свое служение. В этом месте Велизарий приказал Валериану, взяв с собою всех гуннов, устроить на берегу Тибра укрепленный лагерь, чтобы у них могли здесь пастись безопасно лошади, да и готы должны были бы в большей степени воздерживаться уходить очень далеко от своего лагеря. Он так и стал делать. Когда же гунны стали там лагерем, как было приказано главнокомандующим, Валериан вернулся в город. Сделав все это, Велизарий сохранял спокойствие, не начиная общего сражения, но приготовившись защищаться со стен всеми силами, если кто-нибудь двинется на них с враждебными намерениями. И некоторым из римских плебеев он доставлял хлеб. Мартин же и Траян, пройдя ночью через неприятельские укрепления и придя в Террацину, отправили Антонину с немногими воинами в Кампанию, сами же, захватив в этих местах укрепления, делали оттуда нападения и, совершая внезапные набеги, теснили тех из готов, которые заходили в эти места. Магн и Синфуэс в короткое время вновь воздвигли укрепление, лежавшее в развалинах, и когда они сами оказались в безопасности, они стали причинять тем больше неприятностей врагам, так как их укрепление было недалеко от лагерей готов: они делали частые набеги, неожиданно нападая на тех варваров, которые провозили мимо них продовольствие; это продолжалось до тех пор, пока Синфуэс в какой-то битве не был ранен копьем в правую руку; оно перервало ему мышцы, и он оказался уже неспособным к войне. Со своей стороны, и гунны, устроив, как сказано, лагерь по соседству с готами, причиняли им не меньше неприятностей, так что сами готы стали уже страдать от голода: они уже не могли с прежней безопасностью подвозить себе продовольствие. Также и моровая язва поразила их и многие из них умерли, особенно в лагере, который они, как мною выше было указано, в последнее время устроили около Аппиевой дороги. Немногие из них, оставшиеся в живых, удалились в другие укрепления. То же самое испытали и гунны, поэтому и они вернулись в Рим.. Вот что происходило здесь. Прокопий же, прибыв в Кампанию, собрал там не меньше пятисот воинов и, заполнив хлебом большое количество судов, стоял в готовности. Немного позже прибыла к нему и Антонина и вместе с ним стала заботиться о флоте. |
| 49 Panayotidi M. L’église rupestre de la Nativite dans l’ile de Naxos, ses peintures primitives//CahArch. XXIII (1974), p. 107–120. 50 Jerphanion de G. Les egiises rupestres de Cappadoce. P., 1925–1942, I, p.203–204; II, p.78–79. 51 Papadopoulos K. Die Wandmalerei des XI. Jahrhunderts in der Kirche Panagia Chalkeon in Thessaloniki. Graz/Cologue, 1966, S.26–35. 53 Jerphanion de G. Les egiises rupestres, II, p.333–351; Thierry N. Peintures d’Asie Mineure et de Transcaucasie aux Xe et Xle s. L., 1977, VIII, p.161, 168–169. 54 Ближайшую аналогию иконографическому решению Софии Охридской дает миниатюра XI в. из литургического свитка в Иерусалиме (Stavrou, 109); см.: Kepetzis V. Tradition iconographique et création dans une scene de communion//JOB. 32/5 (1983), p.443–451. Об этом иконографическом типе см. также: Babi G. Les plus anciennes fresques de Studenica (1208/1209)//Actes du XVe Congrès international d’etudes byzantines. Communications, II. Athènes, 1981, p.32–33. 56 B каппадокийских пещерных храмах X в. святители в апсиде обычно еще изображаются среди других святых; см.: Walter Chr. Art and Ritual, p. 225–232. 57 Св. диаконы отделяют две группы святителей от несохранившегося изображения в самом центре нижнего регистра, в простенках между окнами. Сейчас на этих местах представлены образы киевских митрополитов Алексея и Петра, исполненные масляной краской в XVII в. По мнению В.Н. Лазарева, первоначально простенки окон занимали фигуры апостолов Петра и Павла (Лазарев В.Н. Мозаики Софии Киевской. M., 1960, с. 111). Это предположение не может быть принято, поскольку сохранившиеся в простенках остатки древнего золотого мозаичного фона свидетельствуют, что в этом месте не было изображений святых с нимбами, в отличие от пространства слева и справа от окон. По всей видимости, между окон были показаны горящие свечи, создающие символический образ алтаря. В пользу данного предположения говорит поза диакона Лаврентия, как бы чуть поворачивающегося вправо – от святителей в сторону предполагаемого алтаря. В этом случае возникало ясное сопоставление св. диаконов и ангелов-диаконов, служащих у алтаря, из расположенного выше «Причащения апостолов». Литургический смысл сцены нижнего регистра был, таким образом, недвусмысленно подчеркнут. |
| Я хотел бы сердечно поблагодарить тех, кто проявил замечательную инициативу и здесь, на берегу Разлива, в таком памятном месте, где были посеяны семена нашего подводного флота, построил этот замечательный храм. Удивительным образом сегодня в том же самом апостольском чтении находим другие слова, которые могут быть большой поддержкой тем, кто трудился, созидая этот храм, кто вносил свои деньги, кто вносил какую-то иную лепту в его созидание. А слова вот какие: Доброхотное делание любит Бог (см. 2 Кор. 9:7). Когда мы по доброй воле делаем доброе дело, приносим в храм свою жертву, участвуем в строительстве храма не потому что кто-то нам приказал и не потому что какие-то скрытые мысли толкают нас к такому доброделанию, что, мол, сделаю — люди узнают, слава мне будет, почет, уважение, а вместе с тем может быть и по службе куда продвинусь, может и богаче от этого стану; если не такая логика стоит за добрыми делами, а искреннее желание сделать во славу Божию, доброхотно, добровольно, то такого человека любит Бог. Это не мои слова, не слова человеческой мудрости, а опять-таки Божии слова, Божий закон жизни. Как многому можно научиться из двух фраз, именно потому, что эти фразы Богу принадлежат. Если мы научимся строить свою жизнь так, чтобы щедро сеять и получать щедрый урожай и собирать, помня, что скупо сеющий скупо и пожнет; если будем помнить о том, что доброхотно делающих любит Бог, то как изменится наша жизнь, как много прекрасных свершений мы сделаем в своей личной семейной жизни, в общественной государственной жизни. Мы так нуждаемся в этом Божием свете в нашей жизни, в радости, мире, покое, в законном благополучии, в тех ценностях, которые нашими же трудами по воле Божией и созидаются. Мы нуждаемся сегодня во всем этом и как народ, и как страна, и как государство. И да поможет нам Бог в этом доброхотном созидании добра, в надежде на то, что Господь поможет нам преодолевать скорби сего временного человеческого жития и обрести полноту жизни. Аминь. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси |
| Но потом болезнь вновь обострилась. Антонину привезли в больницу. Операцию ей делали под местным наркозом: хирурги лишь констатировали, что бессильны перед такой разросшейся раковой опухолью, откачали немного жидкости и через несколько дней возвратили домой. Умирать. Через своего мужа Павла тоже глубоко верующего человека, Антонина снова пригласила батюшку соборовать ее. И вновь он исполнил ее просьбу. Каждый день медсестра приходила делать болящей уколы, чтобы хоть немного облегчить ее страдания, а сама больная щедро раздавала бедным все, что было нажито ими в доме. Сестры возроптали: «Ты хоть Павлику оставь что-нибудь!..» Но муж Павел смиренно и со слезами возразил им: «Не запрещайте ей. У меня есть крыша над головой – мне хватит». Когда после соборования отец Петр стал собираться домой, Антонина настояла тайно положить ему в машину подушки и одеяло, ибо сам Батюшка наотрез отказался брать от нее что-либо. Все, что пожертвовала на храм Антонина, Батюшка раздал девочкам. Господь по вере Антонины и святым молитвам отца Петра явил Свою милость и чудо: болящая оправилась от своей, казалось всем, неизлечимой раковой опухоли, прожила в силе и здравии после этого еще 15 лет, и отошла ко Господу, пережив мужа Павла. О великой благодатной силе молитв отца Петра свидетельствует и Валентина Николаевна Алейникова, многие годы прожившая в «Слепцовке» и близко знавшая батюшку. «Я всю жизнь проработала портнихой. Наверное, через обычный укол иголкой мне попала опасная инфекция, от которой началось общее заражение крови. Прогнозы врачей относительно моего выздоровления были самые мрачные, никто не давал никаких гарантий. Тогда пришел наш отец Петр. Помню, было раннее утро, 5 часов. Батюшка пособоровал, причастил меня, после чего я стала быстро поправляться. Врачи, узнав об этом, сильно изумились и откровенно потом мне сказали: «Тебя спасло чудо. С таким заражением долго не живут». А в другой раз у меня сильно нарвал палец, от нестерпимой боли я не знала покоя ни днем, ни ночью. Когда я обратилась к хирургам, то мне сказали, что палец придется ампутировать, иначе заражение может пойти дальше. Я решительно отказалась от операции и пришла к отцу Петру. Батюшка почитал молитву, перекрестил больной забинтованный палец, а потом говорит: «Ну вот и все, снимай повязку!» Я смотрю на батюшку. А он улыбнулся и повторяет: «Снимай, снимай повязку!» Я развязала бинт, и каково же было удивление, когда прямо на моих глазах палец прорвало, оттуда все вытекло, и я стала быстро поправляться без всякой операции и вмешательства медицины». Благодатное исцеление |
| Председатель комитета отец Иакинф, как более заинтересованное в сем святом деле лицо, старался довольно часто посещать Фиваиду. Его приезд еще более оживлял ход дела – собирались члены комитета, обсуждались требующие решения вопросы, и дело, благодаря общим энергичным трудам, а главным образом при помощи Божией, шло весьма успешно. Имелась надежда в недалеком будущем закончить храм вчерне, то есть покрыть и украсить его куполом и колокольней и водрузить на них кресты, но война, как уже сказано, положила предел всему и после оживленных работ наступило гробовое молчание, которое в известное время порою прерывается лишь колокольным звоном, зовущим обитателей Фиваиды в Божий храм молиться, молиться и молиться. В этот продолжительный перерыв в постройке произошел знаменательный случай, недвусмысленно указывающий на то, что Промысел Божий явно хранил святость места новостроящегося собора. Чудесный случай в соборе Один из числа рабочих, болгарин Никола, обладая крайне развращенным нравом, часто поругивался и вообще вел себя против прочих своих товарищей очень свободно. В одну ночь он устроил себе постель в новостроящемся храме на втором этаже, как раз над самым алтарем. Уснув с вечера, часа в четыре он вдруг был разбужен кем-то, который стаскивал с него одеяло, и при этом был слышен голос: «Уходи отсюда!» Но этот Никола, будучи не труслив, не обратил на это внимания. Он более удобно закутался в одеяло и опять лег спать, но не прошло и часа, как опять с него стали стаскивать одеяло и послышался строгий голос: «Уходи же отсюда!» – и одновременно с этими словами раздалась по лицу Николы изрядная пощечина. Он мгновенно вскочил и зажег спичку, полагая, что кто-либо из его товарищей дал ему эту пощечину, но, когда он посветил кругом, то убедился, что никого не было, но всюду было тихо, словно в могиле. Тогда его оставила природная смелость и храбрость. Внезапно он пришел в такой ужас, что почувствовал, как на голове стали подниматься волосы. Немедленно он со страхом оставил свое ложе и поутру рассказывал об этом происшествии своим сотоварищам и фиваидскому эконому, показывая на щеку, которая от удара отекла. С того времени никто не дерзал устраивать там себе постели. Первая мировая война |
|
|
