| Гуюк был избран кааном на курултае годом ранее, и визит Александра в ставку должен был засвидетельствовать принятие им власти великого хана. Ранее Гуюку было доставлено письмо от римского папы Иннокентия IV. Коммуникации двора Гуюка принципиально облегчались большим числом христиан Церкви Востока. Существовала уверенность, что и сам каан вот-вот примет христианство. Об этом, в частности, сообщал в своих свидетельствах о Монгольском императорском дворе Плано Карпини. Из проблемных вопросов монгольско-русской повестки 1247 года потенциально мог подниматься вопрос о готовящемся походе Гуюка против Батыя. При такой перспективе Русь оказывалась бы вовлечена во внутримонгольскую распрю. Однако благодаря усилиям Сорхахтани-беки поход Гуюка удалось предотвратить. В 1248 году великий хан ушел из жизни, предположительно будучи отравлен по приказу Бату. Поездки в ставку каана содержали для князей немалые опасности. Некоторые исследователи предполагают, что и Александр Невский, и его отец Ярослав Всеволодович были отравлены при дворе монгольского императора. Причиной убийства Ярослава являлось отношение к нему как креатуре Бату, находившегося в жестком конфликте с великим ханом Гуюком. Свидетельства об отравлении князя приводил находившийся с дипломатической миссией в Каракоруме итальянский францисканец Плано Карпини. Непосредственным отравителем итальянец представлял Дорегене, мать Гуюка. Ярослав Всеволодович в 1246 году не мог по статусу проигнорировать поездку на курултай в Каракорум, где происходило избрание кааном Гуюка. В один из дней курултая он был приглашен к Дорегене-хатун, лично угощавшей гостя. По возвращении с трапезы он занемог и через семь дней умер. Тело князя при этом посинело, что явно указывало на присутствие яда 260 . После этого, как сообщал Карпини, Дорегене «поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. |
| Согласно Великой Ясе, или «Книге запретов», составленной еще Чингисханом, ордынские ханы обязаны были проявлять веротерпимость, уважать чужие религии, и, вступая на престол, они давали клятву следовать в том числе и этим законам. При правлении ханов Гуюка, Мангу (1251—1259) вблизи ханского шатра стояла христианская часовня, в которой совершались богослужения, а хан Кублай (или Хубилай) (1260—1292) и его двор принимали участие в христианских, мусульманских, еврейских праздниках. Уважительное отношение к другим религиям сохранилось при ханском дворе и после принятия татарами ислама при хане Узбеке (1313). Но наряду с этим, согласно законам и понятиям о войне, естественными были разорение и разграбление церквей и монастырей, поругание святынь, проявление жестокости и зверства по отношению к христианам. В это же время римские первосвященники не теряли надежды обратить «варварский Восток» в католичество: для этого папы посылали на Русь и в Орду монахов-миссионеров, в основном принадлежавших к Францисканскому и Доминиканскому орденам. В частности, Иоанн Плано Карпини должен был передать великому хану предложение Папы Иннокентия IV принять католичество. Русское духовенство в Орде оказывало определенное влияние на хана и его приближенных. Известны обращения за поддержкой к российскому духовенству хана Гуюка, христианские симпатии побратима Александра Невского хана Сартака С. 361] (возможно, он был христианином). По молитве православного духовенства в Орде совершались исцеления. Так, еп. Ростовский Кирилл, уже однажды проповедовавший при ханском дворце, был вызван лечить сына хана Берки (или Берке) (1257—1266), который по молитве епископа выздоровел. Пораженный увиденным, племянник хана уехал вместе со святителем в Ростов, где крестился с именем Петр, построил церковь, создал монастырь, а перед смертью принял монашеский постриг. В русские святцы он вошел с именем Петра царевича Ордынского. Другой случай удивительного исцеления — возвращение зрения Тайдуле, жене хана Чанибека (или Джанибека) (1340—1357), митр. Алексием (1354—1378 гг.). Царица в знак признательности выдала святителю особый ярлык, перстень, подарила участок земли в Кремле, где находилось подворье баскаков, и впоследствии там был основан Чудов монастырь (1365). |
| Так сложилось положение на Руси в 1249 году». Английский историк Джон Феннел дал свою версию о возможных причинах смерти князя Ярослава Всеволодовича: «О событиях, связанных с его второй поездкой в Золотую Орду в 1245 году, сообщается только в двух источниках (в летописи Владимира и у монаха Иоанна де Плано-Карпини), причём с такой предельной краткостью, что любое объяснение этих событий может быть только гипотетическим. Мы знаем только, что Ярослав был вызван Батыем, что он поехал с двумя братьями и тремя племянниками, что был послан дальше, в столицу империи Каракорум в Монголию, что двигался он с огромной свитой, большая часть которой погибла по дороге, и что он либо умер на обратном пути (версия русской летописи), либо бы отравлен в Каракоруме 30 сентября 1246 года вдовой великого хана Угедея (версия Иоанна де Плано-Карпини). исследователи выдвигали различные объяснения. Советский историк В.Т. Пашуто, напрмер, считает, что тот факт, что Ярослав, по-видимому, согласился на переговоры с курией, вполне мог послужить причиной для отравления. Другой причиной могло стать желание великого хана Гуюка и его матери иметь своего собственного ставленника на владимирском престоле. Американский историк Г. Вернадский указывает на «напряженность отношений» между новым великим ханом Гуюком (сыном Угедея) и Батыем, и на возможность того, что Гуюк рассматривал Ярослава как инструмент в руках Батыя и, следовательно, «считал необходимым избавиться от него без лишнего шума». Русский исследователь Б.Я. Рамм в своей книге «Папство и Русь в Х–ХУ веке» описал гибель князя Ярослава: «После того, как планы феодально-католической экспансии против Руси потерпели крушение – на северо-западе в результате Ледового побоища, на юго-западе после битвы под Ярославом, – на западных границах Руси наступило некоторое затишье. Это отнюдь не означало, что на Западе забыли о Руси или перестали бы интересоваться возможностью обосноваться на ее землях. Дело было в другом. Убедившись в том, что русские готовы дать решительный отпор любой попытке агрессии со стороны Запада (несмотря на значительное истощение внутренних сил в стране в результате многолетней ожесточённой борьбы с татарами), западноевропейские политики прибегли к средствам дипломатического характера, перенесли главное внимание на настойчиво повторяющиеся попытки склонить русских князей к сближению с Западом, особенно к признанию католичества, к заключению унии с римской церковью, что открыло бы агрессорам двери внутрь страны. |
| Отношение Батыя к Русской Православной Церкви естественным образом вытекало из этой устоявшейся монгольской традиции терпимости и даже покровительства к христианам. Конечно, Церковь и духовенство пострадали в Батыево нашествие точно так же, как и весь русский народ. Храмы и монастыри были разграблены и преданы огню. Множество священнослужителей перебито. Погиб или, как полагают, бежал в Грецию и митрополит грек Иосиф. Однако, как только монголы ушли, утвердив зависимость Руси от Золотой Орды, так сразу же утвердилось в русских землях основанное на Яссе Чингисхана покровительственное отношение монголов к Русской Церкви. Она осталась фактически единственным свободным установлением на покоренной Руси. Когда в 1246 г. по приказу ханов Гуюка и Батыя была произведена перепись населения с целью обложения его данью, все духовенство было освобождено от любых выплат монголам. Отношение к священнослужителям у монголов помимо идеологически обусловленной терпимости в то же время имело и некоторый оттенок суеверия. Православные священники воспринимались язычниками-монголами отчасти, как и свои собственные шаманы, которых, как считалось, лучше не обижать. Церковь была освобождена от выплаты дани, а церковный суд остался неприкосновенным. Это стало одной из причин значительного роста церковного землевладения - чем более земель переходило в собственность Церкви, тем большее число людей освобождалось от уплаты дани Орде. Отношение монголов к Православной Церкви не изменилось и после того, как брат и третий по счету преемник Батыя - Берке - принял ислам. Вероятно, это было еще не глубокое обращение в магометанство, так как житие святого царевича Петра Ордынского свидетельствует, что для исцеления своего больного сына Берке, как типичный носитель языческой психологии, приглашает представителей различных религий, в том числе и Ростовского епископа Кирилла. При том же Берке, в 1262 г., в столице Орды - Сарае - была учреждена православная епископская кафедра. По мнению Карташева, едва ли инициатива открытия этой епархии в столь сложное время могла принадлежать Священноначалию Русской Церкви, тем более, что и в самой кафедре особой практической нужды не было. Возможно, что именно хан по соображениям престижа решил открыть у себя в Орде эту Сарайскую епископию. Вероятнее всего, что это была не совершенно новая епархия, а древняя Переяславская, центр которой после разгрома Переяславля Южного был перенесен в Сарай. Эта епархия в самом центре Золотой Орды должна была духовно окормлять русских пленных, рабов, прибывавших в Орду князей. Вероятно, выполняла она и некоторую дипломатическую функцию в отношениях между Ордой, Русью и Византией. |
| Мы можем также вспомнить из истории России, где не было традиции принимать противоядие, что Святой Благоверный Князь Ярослав Всеволодович, местночтимый Святой Владимирской епархии отец Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского в 1246 году совершил долгое путешествие в столицу империи Чингиз-хана Каракорум. Получив уже ярлык на Великое Княжение от хана Гуюка, наследника Чингиз-хана, он по боярским интригам оказался не мил ханше Туракине, которая, пригласив его на трапезу, дала испить из своих рук питье с ядом, после чего Ярослав Всеволодович почувствовал себя плохо и вскоре умер. Тело его все посинело, из чего сопровождавшим его боярам стало ясно, что он умер от отравления. Надо сказать, что его сын, Святой Благоверный Великий Князь Александр Невский умер так же, во время возвращения из Орды от хана Берке, выполнив свою дипломатическую миссию и защитив Русь от ханской немилости. Он скончался в 1263 году около города Городца на Волге, и многие считают, что его кончина последовала от того, что в Орде ему дали отравленную или недоброкачественную пищу или питье. Царь Иоанн Васильевич много раз, по слову Спасителя, оставался в живых, даже будучи отравленным. Необходимо вспомнить его тяжелую болезнь, «горячку» 1553 года, весьма похожую на отравление, в результате которой он чуть не умер, отравление его первой супруги Царицы Анастасии в 1560 году, отравление его второй супруги Марии Темрюковны в 1569 году. Царь с Царицей ели и пили вместе, одно и то же, но обе Царицы, видимо, по своей женской немощи, не смогли противостоять яду и умерли от него, а Царь, по Милости Божией, справился с отравлением. Видимо, эти три случая все же нанесли серьезный удар по его телесному здоровью, и когда Царя начали тайно травить четвертый, пятый или десятый раз, его организм уже не смог противостоять совершаемому злодейству. В отличие от описанных случаев из житий святых, где яд давался открыто, демонстративно, поэтому и противостояние яду имело такой сильное вразумляющее действие, Царя травили «ближние», яд предательски давали руки приближенных, и судя по многократным попыткам отравления, вразумить их было непросто. Надо также иметь в виду, что наряду с отравлением, злодеи порой использовали и другой метод - неправильное лечение, когда одновременно с ядом давались лекарства, не способствующие излечению болезни, а наоборот, ускоряющие развитие заболевания. |
| Так, изучая «Летописец Даниила Галицкого» (Галицкую летопись), я обратил внимание, что автор, повествуя о каком-то событии в начале своего труда, вскользь замечает о его развитии или завершении в будущем. Например, под 1207 г. «Летописец» повествует о несостоявшемся намерении венгерского короля Андрея выдать свою малолетнюю дочь Елизавету замуж за Даниила Галицкого и здесь же сообщает о ее дальнейшей судьбе: «И да дщерь свою за Лонокрабовича за Лудовика, …юже ныне святу наречають» . Известно, что Елизавета умерла в 1231 г., канонизирована в 1234 г. Стало быть, раньше этого времени автор «Летописца» работать не мог. Или другой пример: под 1217 г. впервые упоминается о «прегордом» венгерском воеводе Филе с ремаркой: «Во ино время убьен бысть Даниилом Романовичем древле прегордый Филя». Это произошло в 1245 г. (по Ипатьевской летописи – в 1249 г.), о чем «летописец» сообщает под 1249 г. Выделив эти экскурсы в будущее, я обратил внимание на то обстоятельство, что чем ближе повествователь подходил ко времени своей работы над «Летописцем», тем заметнее сокращалась временная дистанция между парными событиями (датами). Так, между приведенными выше событиями разница, соответственно, 27 и 28 лет, а при изложении событий 40-х годов временная амплитуда между парами дат сходит на нет. К примеру, под 1240 г. говорится об избрании Гуюка великим ханом монгольским, что случилось 28 августа 1246 г., т.е. спустя 6 лет. А под 1245 г. говорится о трагической гибели князя Михаила Черниговского в Орде, произошедшей 20 сентября 1246 г., то есть, уже на следующий год. Концом 1246 – началом 1247 г. обрывается I-я редакция «Летописца» (по Ипатьевской летописи – 1250 г.), поскольку в ней нет более экскурсов в будущее. В галицком летописании наступил, как минимум, 17-летний перерыв! Зато продолжатель «Летописца», работавший уже после смерти Даниила Галицкого, наступившей в 1264 г., усвоил манеру своего предшественника, и описания событий конца 40-х – 50-х годов имеют экскурсы в 60-е годы! То есть, выявленные отражения «внешнего» времени работы автора в художественном тексте произведения помогло вычленить две редакции «Летописца» и установить их время работы . |
| В нач. 40-х гг. XIII в. войска монголов разорили Польшу, Венгрию, Чехию, южнослав. гос-ва; монг. разведывательный отряд дошел до Вены. 9 апр. 1241 г. в битве под Легницей были разгромлены объединенные польско-нем. войска; 11 апр. того же года в столкновении на р. Шайо потерпели поражение венг. кор. Бела IV и его брат хорват. герц. Коломан. В самом начале понтификата И. подтвердил провозглашенный Григорием IX крестовый поход против монголов ( Potthast. RPR, N 11096; Les Registres d " Innocent IV. N 30). На I Лионском Соборе ( Mansi. T. 23. Col. 627-628) с докладом о нашествии монголов выступил «Петр, архиепископ Руси» (по одной из версий, это мог быть Петр (Акерович), к-рого черниговский кн. Михаил Всеволодович поставил митрополитом Киевским). Еще перед Собором И. отправил к монголам 3 посольства во главе с францисканцем Дж. дель Плано Карпини (в Каракорум через Русь), доминиканцами Андреем из Лонжюмо и Асцелином (через Сирию в Персию). Плано Карпини удалось встретиться с великим ханом. Вместе с Плано Карпини в Лион прибыли 2 татар. посла с грамотой от хана Гуюка, в которой содержалось требование признать власть монг. правителя (текст грамоты опубл. в: Pelliot. 1922/1923. P. 11-12; Rachewiltz. 1971. P. 213-214). Андрей из Лонжюмо встретился с сир. султаном ас-Салихом Измаилом и эмиром Хомса аль-Мансуром Ибрахимом, а также провел переговоры близ Тебриза с главой несториан Симеоном Раббаном Атой и передал ему папское послание с предложением признать примат Римской Церкви. В ответном послании, сохранившемся в лат. переводе, Симеон сообщал о готовности признать власть Римского папы и призвал его примириться с императором. Посольство доминиканца Асцелина Ломбардского достигло ставки монг. воеводы Байджу в Армении. Пренебрежение правилами монг. этикета настроило Байджу против послов и чуть не привело к их гибели. Послание вел. хана, доставленное Асцелином и 2 монг. эмиссарами, содержало те же требования, что и грамота, переданная через Плано Карпини. Вероятно, схожее содержание имела и грамота Байджу. Т. о., попытки И. установить дипломатические отношения с монг. ханом потерпели поражение. |
| Посол папы римского Иннокентия IV к монголо-татарам и «иным восточным народам» францисканский монах Иоанн де Плано Карпини выехал из резиденции папы Лиона 16 апреля 1245 года. Цель этого посольства, как и многих позднейших, было установление таких отношений с монголо-татарами, чтобы избежать их нашествия на Западную Европу. Посол прибыл к Батыю в Золотую Орду в мае 1245 года и оттуда отправился в Каракорум, куда и приехал в начале августа 1245 года, Иоанн де Плано Карпини находился в Каракоруме более года, участвовал в длительных торжествах по поводу избрания Гуюка великим ханом – «кааном» – на большом курултае, и был свидетелем гибели Ярослава Всеволодовича. Даты его поездки установлены по ссылкам на церковные праздники христианского календаря из текста книги «История монгалов, именуемых нами татарами» самого Плано Карпини: «От Батыя в Каракорум мы выехали в землю кангитов, в которой в очень многих местах ощущалась сильная скудость в воде, даже и население её немногочисленно из-за недостатка в воде. Поэтому люди князя русского Ярослава, ехавшие к нему в татарскую землю, в большом количестве умерли в этой пустыне». В Каракоруме князь Ярослав Всеволодович был отравлен вдовой каана Угедея Туракиной – регентшей престола – возможно, по навету своего (? – А.А.) дипломатического советника боярина Федора Яруновича. В русских летописях упоминается участник битвы на Липице и на Калке воевода Мстислава Удалого Ярун, но сын ли его Федор Ярунович – неизвестно. Крупнейший историк XIV века Фазлулах Хамадани Рашидад-Дин, многолетний везир монгольского государства Хулагидов, располагавшегося на землях Ирана, Азербайджана, Армении и Мессопотамии, в своем сборнике летописей «Джами аттаварих», написанном на персидском языке, писал о последователях Чингисхана, умершего в конце 1226 или в первой половине 1227 года – о тех, к кому ехал великий владимирский князь: «В хукарил, то есть в год быка, Чагатай-хан взял Угедей-каана за правую руку, Толуй-хан за левую руку, а дядя его Отчигин за чресла и посадили его на каанский престол. Тулуй-хан поднес чашу, и все присутствовавшие внутри и вокруг царского шатра девять раз преклонили колена и провозгласили здравицу державе с восшествием его на ханство, и нарекли его кааном. |
| С государственной самостоятельностью Руси надолго покончено. Северо-Восточная Русь и юго-западные княжества смогли, признав Батыя свои верховным государем, сохранить прежнюю структуру княжеского управления и местные династии Рюриковичей. Но южные земли с Киевом, Переяславлем, а также часть Черниговского княжества и Подолия стали территориями, непосредственно управляемыми монголами, которые держали там свои войска. Эти земли наиболее пострадали от монголов, а после нашествия более всего испытывали на себе их насилие. Поэтому большая часть населения отсюда бежала на Северо-Восток или в Галицию. Укрываться от монголов в почти безлесой Киевской земле было очень сложно. Князья, сохранившие свои уделы, отныне получали от хана ярлык на управление своими княжествами. Уже в 1242 г. князь Ярослав Всеволодович, отец св. Александра Невского, отправившись в ставку Батыя, был утвержден великим князем Владимирским. Ярослав также должен был отправиться и в Каракорум, ко двору великого хана монголов Гуюка. Подобные визиты в Орду или в Монголию на первых порах после завоевания Руси должно было совершать большинство русских князей. Поездку в Орду, на поклон к Батыю, вскоре был вынужден совершить и Даниил Романович Галицкий. В 1246 г. в Орду прибыл и св. князь Михаил Черниговский. Он ехал фактически на верную смерть, так как его активная борьба с монголами и убийство послов в Киеве не давали никаких шансов на помилование. Михаилу было предложено пройти через очистительные языческие огни и поклониться идолу Чингисхана, что православный князь с негодованием отверг. Михаил проявил себя не лучшим образом в борьбе с Даниилом Галицким и в годы нашествия Батыя. Известно, что на Лионском соборе он пытался заручиться помощью западных католических держав в борьбе с монголами. Но в конечном итоге князь Михаил на исходе жизни многое переосмыслил как православный христианин и возвысился над своими духовными немощами. Его жизнь была увенчана мученическим подвигом: за отказ совершить языческий обряд Михаил и его верный боярин Феодор были казнены по приказу Батыя. |
| За пределами великого каракорумского ханства, в уделах сыновей Чингисхана точно также строго соблюдались религиозно-политические предписания Ясы и, благодаря тем же условиям, христианству оказывалась некоторая доля особенного благоволения. Так, в Персидском ханстве сын Чингисхана Тулуй и его первые преемники потому особенно были милостивы к христианам, что были сами женаты на христианках. Историк Рашид-ед-Дин передает о жене Тулуя Докуз: «она постоянно поддерживала христиан, и при жизни ее они очень усилились. Тулуй из уважения к ней оказывал им большие милости и почести до такой степени, что на всем пространстве его владений они выстроили себе новые церкви, у входа же в ставку ханши Докуз стояла всегда походная часовня и звонили в колокола. Преемник Тулуя, хан Абака, был женат даже на побочной дочери византийского императора Михаила Палеолога и прославился среди христиан, как их благосклонный покровитель. В орде Джагатаевой царили те же нравы в отношениях к религии, и нарушители предписаний Ясы карались с особенной строгостью. Таким образом, в силу основных законов и установившихся обычаев монгольской империи, нельзя было ожидать иных отношений к христианству и в орде Кипчакской или Батыевой, ближайшему ведению которой подпала русская земля. О самом Батые древняя история монголов передает, что он, как и дед его, не исповедывал никакой религии, не принадлежал ни к какой секте, а поклонялся только единому Богу, то есть был типичным монголом-язычником. Поэтому после завоевания Руси он и не счел нужным каким-нибудь особым законодательным актом утверждать права и положение православной церкви в русском государстве: с его стороны само собою разумелось, что с момента завоевания Руси в ней вступает в силу органический закон всей монгольской империи, по которому церковь должна оставаться свободной. И, действительно, когда по распоряжению великого хана Гуюка и Батыя в 1246 г. была произведена на Руси первая податная перепись, духовенство было исключено из нее и оставлено в покое. |
|
|
