| Кроме того, разборка глав и крестов должна была производиться постепенно, сначала только двух или трех и по надлежащим только исправлении оных. По снятии же позолоченной меди с глав и крестов, следовало исправить с выправкою по шаблону на месте железные каркасы, состоявшие из стропил, с обрешеткою и штырями для крестов, переклепать заклепки с производством всех нужных украшений, и правильно установить на месте все кресты и каркасы, все железо скрепить суриком на масле, а для 11 штырей, служащих основанием крестов, сделать, по указанию архитектора, железные распорки и раскосы. Для правильного же покрытия золоченою медью и выправки каркасов положено было снять с натуры с каждой главы шаблоны и левкалы из досок, снятые украшения с крестов и гладкую позолоченную медь с яблоками, выправить по шаблону все погнутости, приделать из меди по образцу существующих украшений новые части оных, вместо утраченных, с позолотою шляпок и приделкою к винтам медных гаек, а по надлежащем исправлении гладкой меди и резных украшений, смыть со всевозможною осторожностью на всей вообще существующей позолоте копоть, новую же позолоту на приделанных украшениях произвести подходящую под цвет старой, чтобы части ее не отличались резко от существующих. Все узорчатые украшения и гладкую позолоченную медь с яблоками надлежало поставить на место с правильным и точным укреплением, на гладкой позолоченной меди, в листах с 11 глав выправить по шаблону все погнутости, с примундировкою швов, просверлить в листах 9034 отверстия с разинковкою для новых винтов, расстоянием на 3 вершка одно от другого, а для соединения листов и винтов изготовить медные скобы и привернуть оные к железным корпусам. По снятии же медных, вызолоченных, узорчатых подзоров 11-ти глав, требовалось выпрямить все погнутости в оных и, вместо утраченных и поломанных частей украшений, состоящих из медных прорезных листов, сделать таковые же вновь по существующим рисункам, с позолотою оных червонным золотом, изготовить для сих подзоров новые медные винты, гайки и шляпки, привинтить, вызолотить червонным золотом и, по надлежащем исправлении подзоров и снятии на существующей позолоте оных копоти, укрепить обратно. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Вышел в свет комментированный перевод первых глав Евангелия от Марка на русский жестовый язык 12.07.2018 В июле 2018 года в Москве вышел в свет перевод первых трех глав Евангелия от Марка на русский жестовый язык (РЖЯ). Перевод осуществлен Институтом перевода Библии в партнерстве с Центром по работе с глухими и слабослышащими «Десница» при храме Всех святых, в земле Российской просиявших, в Новокосино г. Москвы, Координационным центром по работе с глухими, слепоглухими и слабослышащими при Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению и Общероссийской общественной организацией «Всероссийское общество глухих». В марте 2018 года проект стал победителем Международного грантового конкурса «Православная инициатива 2017-2018» фонда «Соработничество» и проводится при его поддержке. Первые результаты работы — перевод начальных глав Евангелия от Марка — представляются вниманию глухих и слабослышащих, для которых жестовый язык является родным и служит основным естественным каналом коммуникации (около 200 тыс. чел. в России). Перевод публикуется в видеоформате на двух сайтах: на канале YouTube Института перевода Библии ( ) — с разбиением на смысловые отрывки для последующего использования в приложении для электронных мобильных устройств; и на канале «Десница» — с компоновкой по главам: Видеоролики снабжены иллюстрациями, картами библейских мест и субтитрами с адаптированным русским текстом, созданным на основе обратного перевода с РЖЯ, а также аудиозаписью этого текста. Субтитры помогут неслышащим в понимании жестового перевода, связывая жесты с письменным текстом Евангелия. Аудиозапись будет полезна слышащим членам семей глухих и всем тем, кто пожелает погрузиться в библейский текст на языке жестов. Все эти дополнительные компоненты были включены в перевод по просьбам респондентов во время многочисленных апробаций, проводившихся в процессе реализации проекта в церковной и светской среде. |
| Ибн–Масуд разделил главы Корана на группы, причем также принимал во внимание количество стихов. Первую группу, в которой заключались 2 – 7 и 10–я главы, он назвал длинною: вторую группу, состоявшую из 11, 12, 16, 17, 18, 20, 21, 23, 26 и 27 глав, он назвал сотенною, потому что самая краткая из этих глав имела 110 стихов. Потом у него следовали двойные главы, или повторяемые: 8, 12, 14, 15, 19, 22, 24, 25, 27, 28, 29, 30, 31, 33 – 39 и 47. Самая длинная из этих глав имела 99 кратких стихов, а самые краткие – 34 долгих стиха. Затем следовала особая группа глав почти равных между собой и начинавшихся с букв Га – Мим и потому называвшихся «Гамсуры». Главы следующей группы назывались «Мумтахан», т. е. испытанные главы, именно: 32, 48, 49, 58 – 68, 71 – 72, эти главы были короче предыдущих. Затем следовали главы «Муфассал»: 51 – 56, 69, 70, 74 – 112. В этой группе были выделены главы «Назаэр», из которых самая короткая состоит только из трех стихов. По словам Шпренгера, сборник Зяйда был охотно принят современниками и употреблялся при общественных молитвах в мечетях, почему носил название: Ал-Масхафул-Мухтар, т. е. признанный или официальный сборник, хотя это название, по словам того же Шпренгера, более приличествовало позднейшему сборнику Корана, обнародованному в правление халифа Османа. Но другой исследователь истории редакции Корана, Нольдеке не придает Зяйдову сборнику никакого официального значения 110 . Все изложенные выше данные, касающиеся первого собрания отдельных отрывков Корана, основаны на показаниях мусульман суннитов, которые соединяют исполнение этой важной работы с именем Зяйда. Но мусульмане–шииты, относясь с особым благоговением к памяти четвертого халифа Алия, не соглашаются с таким мнением и считают Алия первым собирателем Корана. Шииты утверждают, что Алий еще при жизни Мухаммеда собрал воедино отрывки Корана, записанные на листьях и лоскутках шелковой материи, которые хранились под подушкой Мухаммеда. При этом Алий дал, будто бы, обет не выходить из дома, пока порученное ему дело не будет доведено им до конца. Другие, более умеренные, рассказывают, что Алий собрал Коран уже по смерти Мухаммеда, находился в мире с первыми халифами и не домогался чести и власти, будучи занят стол богоугодным делом. Но, очевидно, что мнение шиитов сложилось не на основании действительного факта, а из тенденции возвысить Алия над его предшественниками – Абу–Бекром, Омаром и Османом, которых шииты считают узурпаторами халифата. Нольдеке считает такое уверение шиитов подозрительным до смешного и противоречащим общемусульманскому верованию. |
| 5) Сравнивая Соловецкую и Поморскую рукописи Большого Катехизиса и Гродненское издание его, сделанное в 1788 году, мы находим а) различие в количестве и разделении глав. В Соловецкой рукописи Большого Катехизиса 67 глав 115 , – то самое количество, которое, по сказанию Силвестра Медведева, находилось будто бы в напечатанном при Патриархе Филарете Катехизисе и по которому следовательно эта рукопись сходна с подлинником. Но в Гродненском издании 80 глав 116 , а в Поморской рукописи 82 главы 117 . Различие в количестве глав произошло от неодинакового разделения их в рассматриваемых нами экземплярах. Так аа) Четвертая глава по Соловецкой рукописи, именно о вере, о вере православной, о крещении Русского народа и прочих, в Поморской рукописи разделена на три главы, 4-ю, 5-ю и 6-ю, в которой заключается и первая часть 5-й главы по Соловецкой рукописи; в Гродненском же издании сия глава разделена на две, 4-ю заключающую в себе 4-ю и 5-ю главы Поморской рукописи, и 5-ю, которой соответствует 6-я глава Поморской рукописи. бб) Пятая и шестая главы по Соловецкой рукописи, а 7-я и 8-я по Поморской, составляют одну, 6-ю, главу в Гродненском издании. вв) Девятая и десятая главы по Соловецкой рукописи помещены в трех главах по Поморской рукописи, 11-й, 12-й и 13-й, именно 9-я в 11-й, 10-я в 12-й и 13-й, а по Гродненскому изданию в двух, 9-й и 10-й, но так что 9-я глава заключает в себе 11-ю и 12-ю главы по Поморской рукописи, а 10-я глава соответствует 13-й главе той же рукописи. гг) Девятнадцатая 118 глава по Соловецкой рукописи разделена на две главы в Поморской (21-ю и 22-ю) и в Гродненском издании (18-ю и 19-ю). дд) Двадцать первая глава по Соловецкой рукописи разделена опять на две главы в Поморской рукописи (24-ю и 25-ю) и в Гродненском издании (21-ю и 21-ю) 119 . ее) Двадцать седьмая глава по Соловецкой рукописи заключается в двух главах по Поморской (31-й и 32-й) и по Гродненскому изданию (27-й и 28-й). жж) Тридцать первая глава по Соловецкой рукописи разделена опять на две главы в Поморской рукописи (36-ю и 37-ю) и в Гродненском издании (32-ю и 33-ю). |
| Издавая деяния III Вселенского Собора по рукописям „Collectionis Casinensis”, Э. Швартц так и озаглавил IV книгу (volumen) I тома (1923 г.) „Collectio Casinensis sive Synodici a Rustico diacono composite”, а в „Praefatio” к изданию (стр. Х) рассказал об открытии Болотова и вполне признал его доказанным, назвав при этом Болотова: „Vir non inter Rossos tantum, sed per totum virorum doctorum mundum ingenio et doctrina eminens” („муж не только среди русских, но и среди ученых всего мира дарованием и ученостью превосходнейший (выдающийся)”). Открытие Болотова косвенным образом было подтверждено и итальянским ученым J. Mercati, открывшим, что 49 писем Исидора Пелусиота в „Collectio Casinensis” переведены тоже Рустиком. В настоящее время тезисы В. В. Болотова о Рустике, как редакторе „Synodicon Casinensis”, признаются всеми и стали прочным достоянием науки. Тезисы же эти сводятся в основном к следующим положениям: 1) Составитель Синодика был одним из защитников трех глав. 2) Он пользовался рукописями монастыря акимитов. 3) Единственным лицом с Запада, пользовавшимся рукописями акимитов, был Рустик. 4) Synodicon Lupi (или adversus tragaediam Irenei) был лишь частью рустикова Синодика, т. е. собрания деяний III и IV Вселенских соборов. 5) Синодик начинался актами Ефесского собора, продолжался письмами, относящимися к эпохе соглашения 433 г. и после него, взятыми Рустиком у Иринея Тирского (эта часть и есть собственно „Synodicon Lupi или adversus tragaediam Irenei”), а затем следовали деяния Халкидонского собора. 6) Рустик исправлял деяния Халкидонского собора не раз и, возможно, балюзиевское издание рустиковой рецензии Халкидонских деяний есть лишь продолжение Synodici Casinensis. Эти тезисы В. В. Болотова наводят на мысль, а не собирался ли Рустик, живя в эпоху V Вселенского собора и горячо выступая против него, в защиту трех глав и против Вигилия, продолжить свой Синодикон с актами III и IV Вселенских соборов еще и дальше, — актами послехалкидонского времени, могущими послужить хорошим оружием в его руках против политики Вигилия и Юстиниана? Ведь собрал же и издал Рустик не только деяния III Вселенского собора, но и акты послеефесского времени, служившие ему связующим звеном к его изданию Халкидонских деяний. Не естественно ли предположить, что Рустик имел в виду обработать и акты послехалкидонского времени, как связующее звено и перспективную, полезную для защитников трех глав и обличительную для Вигилия и Юстиниана предысторию той борьбы, в которой Рустик поплатился запрещением, лишением сана и ссылкой? Не был ли Рустик не только составителем Synodici Casinensis (т. е. деяний III Bceлehckoro собора и последующих актов) и издателем улучшенных (по сравнению с Versio antiqua, первым латинским переводом) деяний Халкидонского собора, но также и редактором „Авелланы”, сборника документов, в основном, послехалкидонских времен, вплоть до конститутума папы Вигилия. |
| В этот критический момент Юстиниан осознавал, что дальнейший прогресс его плана зависел от одного человека - папы Вигилия и что возвышение папского авторитета, которым он занимался еще со времени правления Юстина I, теперь наконец сыграет свою роль: папа обеспечит послушание Запада и, таким образом, исполнит обещания, данные им Феодоре перед своим восхождением на римский престол. Однако Вигилий, видя столь единодушное неприятие «трех глав» на Западе, медлил и не давал ответа. Юстиниану пришлось послать ему весьма настойчивое приглашение посетить столицу, от которого папа уже не смог бы отказаться: в 545 г. в Рим прибыл отряд имперских солдат, чтобы с почетом повезти Вигилия в Константинополь. Он тянул как мог и ехал туда больше года; очень долго он пробыл в Сицилии, где собрались западные епископы, требовавшие от него не поддаваться имперскому давлению. Папа также сделал остановку в Патрасе, где он хиротонисал Максимиана - ставленника Юстиниана на Равеннскую кафедру. Во время долгого отсутствия папы Максимиану удалось весьма возвысить престиж своего города как центра имперской администрации в Италии, даже над престижем опустевшей римской кафедры. Бедный папа был зажат в угол! В начале 547 г. папа прибыл в Константинополь. Его встретили с невероятной помпой. Тем не менее вначале Вигилий решил сопротивляться и, по совету своих западных помощников, прервал общение с патриархом Миной. Тот в ответ также вычеркнул имя Вигилия из диптихов. Однако через полгода папа начал понимать всю отчаянность своего положения: обещания, данные Феодоре, нужно было выполнять, в Рим возвращаться он не мог (Рим в 546 г. был захвачен новым королем готов Тотилой). Вигилий пошел на попятную: он совершил совместную литургию с патриархом Миной и дал Юстиниану секретные письменные обещания осудить «три главы», если будет созван собор под его председательством. Юстиниан дал ему такую возможность: в 548 г. был созван собор из 70 епископов, пока еще не принявших осуждение «трех глав». Папа занял кресло председательствующего и зачитал написанный им документ «Юдикатум» («Judicatum»), в котором осуждались «три главы» и вновь, в самых сильных выражениях, утверждался Халкидон. Однако происшедшее недолго удовлетворяло Юстиниана: наконец-то он понял, что папская власть совсем не пользовалась таким авторитетом на Западе, как ему казалось. Большая часть западных епископов напрочь отвергла «Юдикатум». Написанные Факундом Гермианским «Двенадцать книг в защиту трех глав» получили самое широкое распространение, и даже римские клирики, прибывшие с Вигилием в Константинополь, отказались сослужить ему в Св. Софии на Рождество 549 г. |
| На первом заседании, проходившем под председательством Евтихия Константинопольского, было зачитано письмо императора, написанное в несколько извинительном тоне. Юстиниан писал, что все его предыдущие действия - эдикты, имперское исповедание веры и т.д. - были не более чем консультацией с епископатом, что он провел переговоры со всеми патриархами, включая папу, и что все они согласились осудить «три главы», и теперь лишь остается официально утвердить это всеобщее решение на Соборе. Отцы Собора решили предпринять новую попытку, чтобы обеспечить присутствие Вигилия. Ему было послано три очень почтительных приглашения, доставленных лично тремя патриархами и высокопоставленными имперскими чиновниками. Тем не менее он отказался прийти и через несколько дней прислал императору изложение собственного мнения по поводу «трех глав» - Constitutum, подписанное шестнадцатью епископами и тремя римскими клириками, в том числе ученым-диаконом Пелагием. В этом документе осуждалось шестьдесят положений из трудов Феодора Мопсуэстийского, но папа наотрез отказывался осудить Феодора лично, так как он умер в общении с Церковью и так как мертвых нельзя отлучать от этого общения. Более того, писал Вигилий, ни Феодорит, ни Ива не подлежат осуждению, так как они были полностью оправданы Халкидонским Собором. Папа Вигилий завершил Constitutum анафемой против тех, кто выступает за осуждение «трех глав». Юстиниан отказался признать Constitutum легитимным документом, заявив, что располагает письменным свидетельством, что Вигилий уже сам осуждал «три главы», и, таким образом, написав Constitutum, папа лишь осудил самого себя. На седьмой сессии император действительно предъявил Собору несколько писем Вигилия, в которых тот отстаивал мнение, выраженное в 548 г. в «Юдикатуме», и секретные обещания Вигилия (данные в 550 году), где он «на Четырех Евангелиях» клялся Юстиниану сделать все для осуждения «трех глав». На основании этого Вигилий, как осуждавший «три главы» в течение семи лет, а теперь противящийся соборному волеизъявлению Церкви, был низложен и отлучен от причастия. Приняв такое решение, отцы Собора заявили, что оно служит сохранению единства с апостольской кафедрой Ветхого Рима, так убирает с нее лицо, недостойно ее занимающее. |
| Абсурдность подобных выводов становится самоочевидной даже при самом беглом чтении творения св. Феофила. Неправомочность такого рода крайних суждений изобличается и церковным Преданием, признающим св. Феофила одним из столпов дони–кейской ортодоксии. Из творений святителя сохранилось лишь одно упоминавшееся уже сочинение «К Автолику, " содержащее три книги. Оно дошло до нас в одной рукописи XI в. и написано, скорее всего, несколько лет спустя после 180 г., ибо в нем упоминается о смерти императора Марка Аврелия. В рукописи изначальное название произведения значится как «Феофила к Автолику, " но позднее, уже другой рукой, добавлено новое название: «Три Слова к эллину Автолику о вере христиан.» Первая книга (14 глав) представляет собой запись беседы автора с его другом — язычником Автоликом и посвящена преимущественно изобличению нелепостей языческих культов. Примечательна в ней одна тонкость: наименование χριστιανς здесь производится от глагола χρειν («умащивать, натирать»), а поэтому слово «христиане» св. Феофил толкует как «помазанные елеем Божи–им.» Вторая книга (38 глав) первоначально продолжает тему критики язычества, но затем автор переходит уже к положительному раскрытию основ христианского вероучения, излагая учение о Боге, творении мира и человека, грехопадении и следствиях этого грехопадения. Третья книга (30 глав) в основном доказывает превосходство христианства над прочими религиями с этической точки зрения. Каждая из книг св. Феофила является достаточно законченным целым (некоторые исследователи считают эти книги самостоятельными произведениями, позднее сведенными в единое творение), хотя внутренняя связь трех частей, безусловно, существует. Сочинением «К Автолику» явно не ограничивалась литературная деятельность св. Феофила. Сам он (И, 30) ссылается еще на одно свое произведение, носящее название «Об исторических повествованиях» (περ ιστοριν); но о его содержании, к сожалению, ничего неизвестно. Евсевий Кесарийский (Церк. ист. IV, 24) сообщает, кроме того, о трех сочинениях этого отца Церкви: «Против ереси Гермогена, " в котором св. |
| Дух. Академии и Румянцевскому Музею), равно как вполне ознакомился с литературой предмета. Его сочинение довольно старательно обработано. В этом отношении в заслугу автору должно быть поставлено то, что он избег искушения наполнить свое сочинение большими выписками из первоисточников и так. обр. придать своему сочинению обширный объем. Напротив, автор старался быть как можно короче, ограничиваясь небольшими, но характерными фразами и терминами первоисточников. Оттого сочинение его при сравнительно небольшом объеме (458 стр.) отличается полнотой содержания, основательностью и от начала до конца читается с неослабевающим интересом. В строении речи (предложений и периодов) встречаются иногда некоторые неправильности, но они, однако, более вредят красоте и стройности речи, чем точности и ясности. Признаю сочинение вполне удовлетворительным для присуждения автору степени кандидата богословия». 39) Экстраординарного профессора Василия Мышцына о сочинении студента Яворского Василия: «Призвание пророка Осии (объяснение первых трех глав книги пр. Осии)»: «Сочинение г. Яворского состоит из введения, сообщающего исагогические сведения о книге пр. Осии, толкования первых трех глав ее и из двух приложений. В одном приложении автор решает вопрос, как понимать повествование о браке пророка с женой блудницей, в другом – дает самостоятельный русский перевод прокомментированной им части книги пр. Осии. Случайно или неслучайно, наша библиотека особенно богата ценными экзегетическими трудами о книге пр. Осии, принадлежащими новейшим немецким и английским —163— ученым. Этим счастливым материалом воспользовался со всевозможной тщательностью г. Яворский. Не считая общих исагогических трудов по Ветхому Завету, у автора в руках оказалось до 20 иностранных исследований и толкований на книгу пр. Осии. Все эти труды изучены автором (разумеется в объеме 3 глав книги пророка) с тщательностью, доходящей по местам до излишества. Он постоянно приводит из них буквальные выдержки в самом точном переводе, иногда даже параллельно с немецким и английским текстом. |
| Отрывки греческого текста сохранились только в цитатах греческих церковных писателей. Но в 1856 году явился в свет и греческий текст, почти полный; недостает только семь последних глав, именно: кроме окончания 30-й главы, еще следующих трех глав девятой притчи и четырех глав десятой. Он был открыт знаменитым по своим литературным подлогам греком Симонидесом на Афонской Горе в рукописи, которая, по мнению К. Тишендорфа, принадлежит к XIV веку. Из этой рукописи Симонидес сумел приобрести три листа, содержащих конец заповедей и большую часть притч, а с остальных частей сделал список. Сверх того, он в Лейпциге изготовил второй список, в котором рукописный текст был произвольно изменен во многих местах и дополнен недостающими главами по латинскому переводу, – конечно с той целью, чтобы после этих предварительных работ составить подобный палимпсест книги «Пастырь», как прежде сделанный палимпсест Ураниоса. Три листа первоначальной рукописи и второй список Симонидеса были куплены для библиотеки лейпцигского университета, и по ним-то сделано первое издание греческого текста Ангером и Диндорфом (в Лейпц.1856г.) После ареста Симонидеса в Берлине, первый, снятый на Афонской горе, список был взят у него и переслан в Лейпциг, и по нему, равно как и по вышеупомянутым листам рукописи, изготовлено Тишендорфом новое издание «Пастыря», помещенное у Дресселя в «Patres apoitolici». Первый возникший отсюда вопрос был вопрос о подлинности этого нового текста книги «Пастырь». Подозрение в этом отношении было вполне основательно, судя по прежним подлогам Симонидеса, обманувшим знаменитых ученых Берлинской Академии наук. Симонидес знал о потребности, которая именно в новейшее время сильно пробудилась в богословском мире, – о потребности в первоначальном тексте «Пастыря»; не могло ли это быть для него поводом к литературной подделке? Этого вопроса нельзя было с полною уверенностью решить на основании только трех листов из первоначальной рукописи, подлинность которых также должна была сделаться сомнительною. |
|
|
