| Главным же основанием и мерилом жизни для батюшки всегда было милосердие. Передали как- то осенью 1990 года ему письмо: «Есть священник один, отец Тихон, живет у племянников в Мариуполе. Они – люди бестолковые, пьющие. Оставляют старика в хате нетопленой голодного на несколько дней...» Батюшка сразу отозвался на зов. Послал послушников, чтобы привезли они к нему старика-священника. Приезжают ребята в село по названному адресу, дом нашли. Стучат – никто не отворяет. Сосед вышел: – Кого вам надо? – Да вот, священник тут, говорят, старенький живет, отец Тихон. К нему приехали. – Да, правда, да только у нас ключа нет. Это племяннички его нужны. – А где ж они? – Не первый день уже где-то гуляют. – И что, не знаете где? – Можно узнать. Поехали... Поехали тогда вместе с соседом за племянниками. Вернулись уже с ними, дверь открыли – сидит там этот старичок бедный, некормленый. Сразу же и забрали его. А племянники нечестивые рады от него избавиться, еще и 10 рублей запросили. Главное, что отдали дедушку. Привезли его в Никольское. И такой уж у него вид был затрапезный – штаны ватные провисшие, замусоленные. Сам весь неухоженный, грязный, вши громадные бегают по нему. И не подумаешь, что перед тобой священник. Одна старенькая схимница вспоминала недавно, стоя у могилки отца Тихона: «Виновата я перед ним. Отругала я его тогда, назвала «дедом.» Думала, бомж просто, не знала, что он священник». Помыли отца Тихона, покупали, расчесали, привели в порядок и досмотрели за ним до конца его горемычных дней заботливые Никольские матушки. А когда он преставился, то и похоронили торжественно, как служителя алтаря Божия, за алтарем Васильевского храма. Рядом с могилкой отца Тихона батюшка поставил еще два креста. Когда копали могилку отцу Тихону, то наткнулись на гробы. Это оказались могилы священников, которые когда-то служили в Васильевской церкви. Безбожники их давно разрушили, но спустя много лет по архивным документам удалось выяснить, кто здесь похоронен. Жертвовать, помогать батюшка всегда стремился не только людям, но также храмам и монастырям. |
| Сгораю от стыда: приехал-то только из-за машинного дела, посоветоваться вроде бы, а по сути получилось – денег просить. Хотя мыслей о деньгах не было и в помине – просто вспомнил сразу недавние слова о. Савватия «чтоб не отказывался». И почему он вдруг так сказал? – Ладно, молись. Дома потом поговорим. – Нельзя упускать такой случай... Кто знает, может, эта машина тебя и твою семью кормить еще будет? Не отказывайся – говори, что будешь брать, а деньги найдутся, – советовал уставший батюшка, лежа на своем диванчике в келье. – Сколько денег надо? Тысяч десять? Пытаюсь отказываться от этой затеи или купить машину для самого батюшки или для церкви... – Я монах, мне ничего не нужно. Слава Богу – я монах и этим больше всего счастлив! Как же, я давал монашеский обет нестяжательства и куплю себе машину? Ответ на Страшном Суде мне давать! У монаха не должно быть ничего своего, никакой собственности, ничего, что связывало бы его с миром. Все не мое Божие! – Ты вот что: как только понадобятся деньги – дай знать заранее, чтобы мы могли приготовить, дня за 2–3, а потом приезжай. Деньги надо тратить – скоро все прахом пойдут... Есть у нас деньги, с избытком хватит крышу перекрыть, да все равно мы их и за год не освоим... Что не успеем потратить, пропадут. Все тебе ясно? Все ясно, что ничего не ясно... Как деньги советские, чуть ли не самые дорогие во всем мире, в советском государстве и в невоенное время развитого социализма могут пропасть. Через пару недель срочно приехал к батюшке за деньгами, и пролежали эти деньги до момента покупки из-за чиновничьей волокиты почти год. Наконец дождались они своего часа в конце февраля 1991 года, а через две-три недели наша страна в оцепенении узнала, что означает иностранное слово «инфляция». Да, такие вот дела... Ну не чудеса ли? Все думалось: как священник мог знать и предвидеть такое? Весной 1991 года приехал к батюшке на машине. – Слава Богу, теперь ты с колесами... Какого цвета? Красного? Хорошо... Да смотри, благословляю ездить самое большее 90 километров чтоб скорость была. Ты понял? Это и не медленно, и в непредвиденной ситуации среагировать успеешь. Не лихачить! – батюшка был как-то в этот раз особенно бодр и, казалось, совершенно здоров. – Скажи, батюшка, какой же русский не любит быстрой езды? Да? А то недавно случилось – подвозили меня одни люди на иностранной машине... Смотрю в окно, что-то сильно быстро мы едем, как кажется. Гляну на спидометр – 70 километров. Ничего не понимаю! Спрашиваю, что мы так быстро едем, а спидометр у вас выходит, что неисправен. А они смеются... Оказалось, спидометр показывал не километры в час, а мили. Так что смотри – 90 километров, а не миль, в час. |
| «Бога благодари» – вспоминались слова батюшки. Но как? Надо, думаю, сперва батюшку поблагодарить, а как Бога благодарить, он знает. – Ну вот и у тебя теперь есть свой дом – своя крепость. Видишь, как Господь все управил? Теперь ты ни от кого не зависишь, а это большое дело, чтобы на заре совместной жизни научиться жить самостоятельно. Никто тебе не указ – только Бог. Ну, дитя еще не родил? А? Заделал? Скажи: батюшка, дурное дело не хитрое! А можешь двойню? О, скоро Сашка приезжает – в обеих руках по младенцу, щеки надул от важности, – шутил, как всегда, о. Савватий в очередную встречу. – Свадьбу сыграл? А драка была? Нет? Ну какая же свадьба без драки? Или вы комсомольскую свадьбу сыграли – без водки и вина? – приходите, люди добрые – гости дорогие, уже выпившие, – мы вас чаем угостим! В который раз округляю глаза, делая глупым выражение лица... Дело в том, что комсомольская организация города, руководимая партией, настойчиво предлагала сыграть безалкогольную образцово-показательную свадьбу с прессой и кинокамерой за весомое вознаграждение – ключи от квартиры. Но то ли энтузиазма в моих глазах не было, то ли побоялись обмана, не случилось. – Ну крыша у тебя есть – обязательно освяти квартиру-то! Далеко храм от вас? Обязательно пригласи священника: кто знает, кто жил в квартире до вас, чем занимались – чтобы благодать Божия пребывала на вас и вашем жилище. Чтобы ребенка с женой из роддома в освященную квартиру привез. Сына ждешь? Живот до носа достает у жены? Если достает, то мальчик родится – так старые люди говорят. После венчания отношения с о. Савватием стали постепенно становиться более официальными в силу изменения статуса – я теперь уже не юноша, а муж, за которым жена. Вся ответственность за семью грузом лежала и призывала к сдержанности, к уравновешенности. После литургии я либо занимал очередь на прием к батюшке, либо терпеливо ожидал, когда о. Савватий позовет к себе. После беседы, всегда весьма продолжительной, батюшка обязательно посылал за супругой и наставлял нас обоих. Затем неизменно дарил книгу либо икону и благословлял на дорогу домой с приказом обязательно пойти покушать. А как же идти обедать, если и времени нет и объедать не хочется. И сколько раз было проверено-перепроверено! Благословение священника всегда нужно выполнять. Без проверок и экспериментов. |
| Впервые я увидел и познакомился с ним весной: батюшка благословил металлическую эмалированную иконочку в машину и попросил отца Константина освятить колесницу. А летом узнал его поближе и подружился. К моему удивлению, отец Константин оказался не монахом, как многим казалось, а семейным священником, жившим в небольшом типовом колхозном домике неподалеку от своего храма с матушкой и трехлетним сынишкой. К тому же обнаружились и общие знакомые в Донецке по моим настоящим мирским увлечениям и прошлым отца Константина, касающимся музыки и спорта. Отец Константин очень хорошо ориентировался в различных направлениях религиозной мысли, был грамотным и эрудированным во всех отношениях священником. Но, к моему легкому сожалению, молодой батюшка часто спорил с отцом Савватием. Споры начинались с практической стороны дела, а заканчивались теорией и цитатами из святых отцов. Порой казалось, что батюшка недолюбливает отца Константина, укоряет его гордыней, подтрунивает над ним. Часто, очень часто батюшка, бывало, говаривал, глядя на распущенные красивые волосы отца Константина: – Эх, придет время, и вместо волос твоих будет зеркальная лысина... как колено будет твоя голова. Или: – Обскублят скоро твои патлы, батюшка, будешь ты, как Никита Сергеевич... Многие тогда недоумевали: на что это батюшка намекает – то ли в монахи его постригут, то ли заболеет отец Константин и волосы выпадут, то ли в тюрьму попадет и постригут его, то ли в солдаты заберут? Отец Константин, казалось, после этих слов даже обижался на батюшку и спорил уже из-за принципа пуще прежнего. Мою дружбу с отцом Константином отец Савватий все время контролировал: одно благословлял, в другом, что было чаще, отказывал. Порой казалось, что батюшка ограждает меня от этой дружбы. Смысл этих слов многие с огромным удивлением поняли позже: спустя несколько месяцев отец Константин неожиданно самовольно покинул Никольское и семью и некоторое время о нем ничего не было слышно. Однажды на площади города в одном бьющем в свой бубен-барабан кришнаите узнали бывшего отца Константина... совершенно бритоголового. Отец Савватий этому не был удивлен, лишь часто с сожалением и вздохом повторял: |
| Х[ристос] П[осреди] н[ас]. В[аше] В[ысокопреосвященство] П[реосвященнейший] В[ладыко]. Земно кланяемся, просим Благ[ословения]. Е[гор] Е[горович], А[настасия] С[тепановна], М[?] Анф[иса] и святы[х] молит[в]. Очень жалко и прискорбно. Почитали мне пис[ьмо], к [?], вот помоги Вам Господи перетерпеть эти стра[ш]ные и прискорбные вопросы. Вот что делать нам, глупым и слепым людям. Увы, увы, что делать мне, я хуже всех, грешнее всех, только утешает милосе[р]дие Божие. Очень скорблю, что не делаю ничего ни в храм[е], ни для тюрьм[ы], что делат[ь], на все воля Божия. Так Господу угодно, я не думала пробыть столько, а случилось, что, видно, Спасителю Милостивому и Б[ожией] М[атери] так угодно погост[ить мне] здесь. Вот где Рай земной, когда поют «о пресладкий и всещедрый Иисусе» вот и воспоминаю Вас, дорогой наш Владыка, нечем помочь Вам. Неделю прожила у м. Сер[гии?] 837 и сх[имонахини] Г[авриилы], вот и Е[гор] Е[горович]. Живу до 19 ч[исла], а в ночь на 21[-е] провод[ит] Е[гор] Е[горович] меня ночь[ю]. Не могу больше быть, унимают. Вот и Господь [п]рисла[л] у них почится жить. Куда я годна, увы мне, окаянной, с чем при[йти] и чего принести в ответ Спасителю. Я очень и очень рада, что Вы с ним повидалися и утешили[сь]. Нет цены за его усердие и за все его старание. Я бы с радостию навестила, да я заразная очень, одежка моя вредная 838 , а как вышла из обители, и вооб[ще] не имею серых и никаких цвет[ных] платье[в]. Если Господу угодно, дадут и в черном [свидание?], если за Ваше благословение, в чужую [одежду] можно нарядиться, да и не знаю, совесть позволит ли, а Е[гору] Е[горовичу] нужнее всех повидаться и поговорить обо всем. Я утешаюсь этим, что Господь приведет ему повидаться как следует. Слава Богу за все, мы очень счастливы, что весточка есть и пос[ы]лочк[у] получаете, а то ведь не полу[чали] ничего и н[е]изве[стно] где, совсем без ве[с]ти очень много. Если Господу угодно Т. А. [?] наве[стить], к преп[одобному] Сергию заехат[ь], прос[ти]те Христа ради за все, не стою я, как меня привет[ствуете], до слез тронута, привет. Г[решная] М[аргарита], Е[гор] Е[горович] и схим[онахиня] Гавриила. |
| Вот каково значение возвращения рясофорного в мир, и да боится сего тот, кто принял рясофор! Принятие же мантии означает следующее. Когда издадут царский приказ и выступит войско в военный поход, то каждый воин заботится о подобающем снаряжении к войне, подпоясывает меч к поясу своему и следует по Царскому повелению, согласно сказанному: «Возьми крест твой и следуй за Мной…» ( Мк.8:34 ). Войско выступает в поход. Однако бывают воины, которые на пути к сражению начинают трусить, малодушествовать, жалеют о том, что сделались воинами и, как только представится случай, поворачиваются назад… Но куда же пойти такому монаху? Куда ему скрыться? Ибо сказано: «Грешницы, камо бежим?., на небо? — тамо еси… во аде попрал еси смерть… во глубины морския? — и тамо десница Твоя, Господи…» 112 Если же случая бежать не представится, то малодушный продолжает поход, но идет в сражение с робостию, с тайными помыслами: что мне сделать, чтобы избавиться боя?.. Как мне избавиться военной службы? Как только у воина появятся эти помыслы, тотчас делается он неспособным и нерадивым к воинскому делу. Когда же войска достигнут поля брани, тогда воин, подготовившийся к бою, т. е. изучивший действие оружием и укрепившийся мужеством, стяжевает славу… Тогда облекается воин в военные доспехи, говорим: монах принимает Великую ангельскую схиму — становится великосхимником, — а когда прославится, т. е. получит обильную благодать, то делается военачальником… Когда препояшутся силы доспехами, дабы биться с врагами в великом бою, тогда войско делает боевой клич, т. е. бросается на ура, — и бьются с крайним напряжением. Если же кто по нерадению допустит свое оружие заржаветь и боязливыми мыслями, как водою, подмочит свой порох, то может ли он в бою быть храбрым воином?! Спрашиваю я вас далее: когда монах в бою будет побежден страстями, то не опозорит ли он ангельскую схиму? Какого таковый может ждать себе спасения?.. Да, вооружается воин, даются ему воинские доспехи, но какая от сего польза воину, который своим нерадением и трусостию служит лишь худым примером для всего войска?.. Говорим: монах вооружается, как в доспехи, в ангельскую схиму, получает при сем благодать и помазание Всесвятаго Духа, но какая польза от блеска ангельских схим и небесных дарований для ленивых, которые лишь худой пример вносят в монашескую жизнь нерадением своим, вместо того, чтобы подвизаться в борьбе со страстями, обманывают ближнего, обижают его, и умышляют, как бы предать другого? |
| Прошло две недели. Дарья Артамоновна сильно заболела и, чувствуя приближение смерти, пожелала напутствования и принятия св. Христовых Таин; перед этим она приказала вынуть из своей котомки подушку, в которой хранились приготовленное ею на смерть платье и капитал, ей принадлежащий. Все это она передала Неонилле в полное ее распоряжение, ровно, и тот широкий кожаный пояс, в котором она носила золотые полуимпериалы и которые по ее воле, после ее смерти и сняла с ее окоченевшего тела Агриппина Петровна. Еще нашла икону в жестяном киоте, под которой хранились кредитные билеты и 12 золотых империалов. Эти золотые империалы она приказала употребить на ее похороны. Похороны были богатые, и доселе их помнят в Давыдове. Погребена она близ сельский церкви, где и ныне указывают старожилы на ее могилу, рядом с могилой сестры Неониллы Борисовны, Прасковьи Борисовны Захаровой. Таким образом, из далекой Сибири явилась в село Давыдово личность, невидимо призванная на помощь Неонилле, которая, получив нужные для основания обители средства, без замедления приступила к исполнению воли Владычицы. Первым делом Неониллы Борисовны было найти человека умного, верного для покупки ни его имя земли, для передачи ее после общине, которому так же можно было бы поручить постройки, необходимые для устройства обители. Выбор ее пал на Валериана Владимировича Аристова, жившего в своем небольшом имении в селе Кирюшине с двумя родными сестрами, девицами, отказавшимися, как и он сам, от жизни семейной. Это было в начале 1850 года; Валериан Владимирович приобрел покупкой как всю Кряжеву сечь, так и многие близлежащие земли. Из актов известно, что до специального размежевания земель села Давыдова, в числе владельцев общей дачи находились коллежская регистраторша Суровцева и надворная советница Лазарева. В 1850 году Аристов приобрел их участки: от первой 123 ½ десятины, и в 1851 году от второй 185 ½ десятин, всего 309 десятин, лугов 28 и лесу 202 десятины. В 1851 году 11 февраля прибыл на Нижегородскую епархию преосвященный Иеремия. Аристов обратился к нему за советом и благословением, и представил ему того же года 24 марта все крепостные акты в подлиннике, обещая на все 309 десятин выдать дарственную запись на имя женской общины в честь иконы «Утоли моя печали», которую он имеет намерение основать при селе Давыдове, о чем и просил Его Преосвященство ходатайствовать пред Св. Синодом, обязуясь принять на себя первоначальную постройку деревянной церкви, келлий и ограды, и также содействовать, по мере возможности, сооружению в той общине каменного храма. Преосвященнейший Иеремия принял ходатайство Аристова благосклонно и, со свойственной ему ревностью, дал этому делу надлежащий ход 7 июня 1851 года. |
| Сестры, с нею жившие и разделявшие ее труды, рассказывали, что молитва ее имела такую силу, что все, о чем она просила, исполнялось. Крестьяне окрестных селений снабжали ее маленькое общежитие всеми нужными для жизни продуктами, приводили ей коров и лошадей, когда она в них нуждалась. Она уповала на милосердие Владычицы, и по вере ее давалось ей. Однажды нуждались сестры в дойной корове, а денег не имели, чтобы купить таковую, и пришли к Неонилле со своею скорбью. Она их успокоила и стала вслух молиться: «Матерь Божия! дай нам коровушку, молочка хочется, нечем и странников кормить!», и что же? на другой день утром мужичок привел ей в дар коровушку с теленком. Таких случаев бывало много, о которых с благоговением рассказывали все, знавшие и жившие с ней; народ шел к ней со всех сторон, толпился у ее келлии и в будни, и в праздники; к словам ее имели большую веру; по ее молитвам иногда бывали исцеления от болезней. Таковое совершилось и над крестьянкой села Давыдова 80-летней старицей Варварой Феодоровной Кербеневой, которая рассказывала о том со слезами умиления. Сам Бог прославлял верную рабу Свою! Так, однажды, в летнее время, ночною порой, пасли крестьяне своих лошадей; было уже далеко за полночь, как вдруг над молельной старицы образовался огненный столб, восходящий к небу. Изумленные крестьяне подошли ближе, до слуха им доносилось пение; они стали вслушиваться и узнали голос Неониллы, взывающий о помощи Владычице. Ночное правило уже было окончено, сестры разошлись по келлиям, все отдыхали, одна Неонилла бодрствовала и молилась. Неонилла Борисовна Захарова, в инокинях Надежда, была великая подвижница. Часто бывали ей страхования от врага зримо к ней приступавшего и наносившего ей скорби, но она мужественно переносила все его козни, отражала его, осеняя себя крестным знамением, и продолжала молиться безбоязненно. Отдых позволяла она себе самый краткий; случалось, что она засыпала иногда, молясь на коленях, и когда проснется, то вскочит и начнет себя укорять ленивой и нерадивой, заплачет и опять примется за молитву. |
| Устремив глаза свои к небу, Неонилла молилась молча, потом вдруг быстро встала и с воздетыми руками бросилась на колени, слезы текли из ее глаз, и она громко воскликнула: «а, Веруня, Веруня! что я вижу! – Матерь Божия, Владычица Пресвятая, это Тебя я вижу! Ты Сама Владычица мира, покрываешь нас, здесь живущих, Своим святым омофором! Матерь Божия! Ты к нам, грешным, пришла со святыми апостолами, мучениками и всеми святыми!» Праведница умолкла, – видение окончилось, и она упала на землю, и долго так лежала; Веруня в изумлении смотрела на нее; безмолвие длилось с полчаса, затем Неонилла пошла в свою келлию; входя в нее, она обратилась к живущей с ней Агриппине Петровне, сказав: «ах, Груня, что я удостоилась видеть! Над нами, грешными, Матерь Божия Сама держала Свой святой омофор и покрывала нас им; Она Сама к нам приходила на воздусех со всеми святыми апостолами, мучениками и всеми святыми!» Тут она залилась слезами; «а что было после, я, – говорила м. Валентина, – не помню, я ушла к своей маменьке в келлию, а они остались». Вот как жила и чего удостаивалась основательница обители Дальне-Давыдовской; эта дурочка, за которою в детстве со смехом и укоризнами бегали ребятишки со всего села. Дни проходили за днями – подвижница молилась, Агриппина, путем сбора продуктов и денег за чтение Псалтири по усопшим, приобретала все необходимое для пропитания; прочие сестры молились и трудились, а Валериан Владимирович Аристов заботился о благоустройстве внешнем. На деньги странницы Дарьи Артамоновой производились постройки: он обнес их деревянным забором, выстроил двухэтажный деревянный корпус, в котором устроил молельню, выстроил кирпичный сарай и гумно с овином. Сестрами разведен был ягодный сад; понемногу собиралась и ризница церковная. Предсказание, бывшее в 1831 г. старице Марфе Артемьевне, было повторено и в 1848 г. незабвенным иеромонахом Парфением Киевским , у которого была Неонилла Борисовна вместе с Натальей Андреевной Загребиной, проживавшей в соседней селу Давыдову деревне Новой. |
| Самое страшное, говорила матушка, это ропот. Если уныние нападало, то матушка всегда поддерживала, но когда в ропот кого заносило, то она начинала нещадно отчитывать: «Что? Нет благодарения Богу?!» Придешь к матушке пожаловаться на что-нибудь, а она: «Нет благодарности! Господь попускает – благодари! Какую жизнь-то прожили? Как хотите очиститься, чтоб в Царство Небесное войти?» Матушка старалась заложить в нас основу молитвенной жизни. Приходилось иногда далеко к родным отъезжать, так матушка велит полное облачение с собой брать. Там, где бы ни был, вставать обязательно утром по чину, облачаться и правило держать. Вообще, матушка большое значение придавала тому, чтобы на келейную молитву в монашеское облачаться. Если утром на правило в платке придешь, она платок с тебя стянет и свой апостольник наденет, скажет: «Ты что перед Божией Матерью стоишь в платочке? Тебе Матерь Божия апостольник дала, а ты небрежешь». Всю жизнь матушка пела на клиросе, и нам она помогла понять, что клиросное послушание учит смирению и правильному отношению к молитве. Клирос служит Богу и людям. Поющие не имеют права на самоуслаждение в пении. Мелодия увлекает, но для матушки главным на клиросе была – молитва. Внимание у нее само держалось в молитве и не отвлекалось. Конечно, на любом послушании можно учиться работать над своей душой, потому что от христианина во всем требуется служение на совесть, жертвенное служение. А если честно на себя смотреть, то видишь, как наши способности ничтожны. Но в то же время – ты ведь монах, ты в послушании и должен по совести все сделать, что поручено. И тогда непроизвольно из души вырывается: «Господи, помоги! Господи, Сам все устрой! Ты же видишь, сам-то я что могу?» Когда рождается такой настрой, то это уже молитва . И это смирение. И идет помощь Божия. Такое молитвенное состояние может стать постоянной памятью о Господе, постоянным пред стоянием пред Ним. А если так доверяемся Богу, так вручаем себя Ему, то тогда уже в самом деле «весь живот свой Христу Богу предаем». Маленькие истории |
|
|
