| В понимании Григория главным делом священника является «раздаяние слова» – проповедь, учительство, богословствование. В его глазах священнослужитель – тот, кто правильно мыслит о Боге и способен учить людей догматам «о мире или мирах, о материи, о душе, об уме и умных природах, как добрых, так и злых, о связывающем все и управляющем всем Промысле... а еще о нашем первом устроении и последнем воссоздании, о прообразах и истине, о заветах, о Первом и Втором Пришествиях Христа, о Его воплощении, страдании и смерти, о воскресении, о конце мира, о суде и воздаянии... и прежде всего о том, как нужно веровать в верховную и блаженную Троицу». Для того чтобы православно учить о Боге, необходимы для священника нравственная чистота и содействие Святого Духа, благодаря Которому только и можно мыслить, говорить и слушать о Боге, «ибо прикасаться к Чистому может только тот, кто чист и кто подобен Ему». Другим не менее важным делом священника, помимо проповеди и учительства, является собственно служение алтарю, молитва за народ, совершение Евхаристии. Именно в этом служении наивысшим образом проявляется роль священника как посредника между Богом и людьми; именно этот аспект священнического служения вызывал наибольшее благоговение у Григория, который искренне считал себя недостойным приносить Богу бескровную жертву. Говоря об этом, Григорий пользуется образом Моисея, а также другими ветхозаветными образами: «Слышу о самом Моисее, что, когда беседовал с ним Бог, многие были призваны на гору... но было повелено, чтобы прочие поклонились издали, приблизился же один Моисей... И прежде этого в начале законоположения трубы, молнии, громы, мрак, гора, вся дымящаяся, страшные угрозы... и другие подобные ужасы удерживали других внизу, и великим благом было для них слышать голос Божий после соответствующего очищения, Моисей же и восходит, и внутрь облака вступает, и закон получает, и скрижали принимает – для большинства скрижали писаные, для тех же, кто выше толпы, духовные... Знаю также, что... не позволялось входить во святилище, если хоть малая нечистота сохранялась в теле и душе; тем более не дерзали часто входить во святое святых, куда мог войти только один и однажды в год (см.: Исх. 30:10 ); тем более недопустимым было смотреть на завесу, или очистилище, или кивот, или Херувимов и прикасаться к ним. Итак, зная это, а также и то, что никто не достоин великого Бога и Жертвы и Архиерея, если не представил прежде себя самого Богу в жертву живую и святую, не показал словесное служение, благоугодное Богу ( Рим. 12:1 ), не принес Богу жертву хвалы ( Евр. 13:15 ) и дух сокрушенный ( Пс. 50:19 )... как мог я дерзать приносить Ему внешнее жертвоприношение, вместообразное великих Таинств? Или как мог я облечься в образ и сан иерея, прежде чем освятил руки преподобными делами?.». |
| Но самые важные бумаги отнесены к третьему разряду, именно: «повесть о юноше, называемом премудром, который заграждаше уста препирательными словесы и никто же смеяше с ним спиратися. И как оный юноша пришед к блаженному Епифанию и нача препиратися, и потом-де тот юноша нача трепетати и скрежетати зубы и пеняся и потом-де рече, что он в Оригене глаголавый». «А в известном подметном письме – Феофана, архиепископа новгородскаго, клеветник нарицает Оригеновымвелеречием». У Яковлева спросили: где слышал эту повесть? Не помнит. – «Повесть о спасительной иконе, бывшей у царя Мануила и что оный царь за наказание злодеявшаго иерея зело от Бога наказан был, с выговором, дабы он духовных судить не дерзал». «А сия фабула свойственную над всеми царскую власть разрушает и клонит к народной смуте». У Яковлева спросили: где взял повесть о спасительной иконе? Списал у Барсова. Допросили Барсова: для чего держал у себя и потом дал Яковлеву эту повесть? Барсов показал, что держал у себя для любопытства; а когда и для чего отдал Яковлеву – не помнит. – «Тетрадь о деянии, бывшем в Константинополе, от четырех патриархов и иных многих архиереев о поставлении в Москву патриарха». «Деяние показует, будто Москве нельзя быть без патриарха. И кажется сие напряжено, яко угодное орудие к народному смущению и с нареканием письма подметнаго сходно. И должен же учитель сей показать, буде не сам он деяние сие вымыслил, где оное взял; а в кормчей, где о поставлении в Москве патриаршескаго сана пространно пишется, сего деяния не имеем». У Яковлева спрашивали: где, взял тетрадь о деянии? Не помнит. – Несколько писем, повидимому к Александру Яковлеву с известиями, какой оборот принимает дело его в Синоде, благодаря заступлению Барсова и Дудина. «Сказать должен греческий сей учитель: по ведению или по мнению его кому в Синоде зело дружен Александр и в ком он имеет силу, в некотором ли из членов или из приказных служителей?» Яковлев показал, что письма писаны Александром Яковлевым по просьбе Барсова, бывшего под арестом в Преображенской канцелярии, к архимандритам Платону Малиновскому и Евфимию Коллеги, к архиепископу Питириму и к Дудину. – Предики Симона Кохановского, говоренные в С.-Петербурге, в соборной троицкой церкви, первая в день Благовещения «о звании Божии общем, как Бог от начала мира звал всякаго человека к познанию своему и к покаянию»; вторая в третью неделю по Пятидесятнице «о звании Божии собственном», – которые предики сказываны были в 1720 году, с припискою по полям на оных предиках ругательных речей Родышевского, в которых помянутый Кохановский написан еретиком и лжеучителем. Следователи заключили из этой приписки, что Родышевский был той же известной компании. |
| Кроме того, отцу очень повезло – у него перед глазами прошли многие великие святые, новомученики. А некоторых он знал лично – священномученикам Серафиму (Чичагову) и Илариону (Троицкому) он прислуживал в алтаре. Был знаком со святителем Лукой (Войно-Ясенецким). Это стало возможным благодаря тому, что папа родился и вырос в Архангельске, в районе Соломбала – это участок на берегу Северной Двины, являвшийся перевалочным пунктом, из которого на Соловки шли корабли. Был очень короткий период времени (к 30-му году он уже закончился), когда ссыльным архиереям и духовенству еще разрешали служить перед тем, как их отправляли в соловецкий ГУЛАГ. Мой отец застал этот период и своими глазами увидел этих удивительных людей. И это предопределило всю его жизнь. Алексей Шиповальников. Фото Полины Боровиковой — Каким образом вашему отцу удалось осуществить свою мечту о священстве? — Для начала отец поехал учиться в Ленинград, так как оставаться в Архангельске не было смысла. Там он поступил в холодильный техникум. В Ленинграде папа познакомился с владыкой Николаем (Ярушевичем), ставшим для него духовным отцом. В конце тридцатых отца призвали в армию, а затем началась Великая Отечественная война. Он попал в Одессу, где во время знаменитой эвакуации войск в Крым сержант Шиповальников вместе с тысячами других солдат был оставлен на берегу, на погибель. На следующий же день брошенные на берегу красноармейцы были окружены противником и их повели на расстрел. Отцу чудом удалось бежать. В оккупированной Одессе папа познакомился и обвенчался с мамой, там же был рукоположен ростовским архиепископом Николаем (Амасийским). — В конце войны, уже в сане иерея оказавшись в Румынии, отец Виктор вместе с семьей – женой и новорожденной дочерью – решает вернуться в СССР (хотя была возможность уехать в Швейцарию), прекрасно понимая, чем это может ему грозить. Из книги о вашем отце: « И х поместили в Кишиневский фильтрационный пункт. Все жили в бараке. Матушка плохо себя чувствовала после родов (еще не прошло даже 40 дней), в лагере не давали мыться. Пеленки отец Виктор сушил на себе – обматывался ими на ночь ». А спустя три месяца последовал арест отца Виктора, следствие и этапирование в воркутинский ГУЛАГ. Матушка с грудным ребенком на руках оказалась на улице. Зачем же они вернулись в СССР? |
| Далее, говоря о «созерцательной стороне» чинопоследования, Ареопагит упоминает, что пострижение волос «знаменует чистую и чуждую всякой прикровенности жизнь, никакими наружными украшениями не прикрывающую лицемерно душевного безобразия, а внутренне возвышающуюся до богоподобия красотами не человеческими, но единовидными и свойственными жизни уединенной». Что же касается перемены одежды, то она «выражает переход от обыкновенной добродетельной жизни к совершеннейшей, как и при священном богорождении перемена одежды означала возведение очищенной жизни в состояние разума и просвещения». Из этого описания следует, во-первых, что монашеский постриг совершается иереем. Во-вторых, при постриге присутствуют члены церковной (монашеской) общины. В-третьих, монах перед лицом священника дает обет отречения от мирских дел и помыслов. В-четвертых, он выслушивает поучение иерея о смысле монашеской жизни. В-пятых, иерей знаменует его крестом и постригает ему волосы. В-шестых, иерей облекает новопостриженного монаха в новые одежды. Чин пострижения заканчивается лобзанием братии и приобщением новопостриженного Святых Христовых Тайн. Монашеские одежды В современной практике Русской Православной Церкви многие монахи носят длинные волосы, а постриг представляет собой лишь символическое действие, совершаемое в знак вступления монаха на путь послушания. В древности дело обстояло иначе. Монахи носили короткие волосы или стриглись наголо, и постриг представлял собой реальное, а не лишь символическое удаление волос. Стрижка наголо была устойчивым обычаем, сохранявшимся, вероятно, на протяжении столетий. Патриарх Герман в VIII веке говорит о том, что у монаха голова остригается полностью в подражание Иакову, брату Господню, Павлу и прочим апостолам. В конце XII века о стрижке наголо как о монашеском обычае говорит Евстафий Солунский . Однако неизвестно, насколько универсальным был этот обычай. Кажется, гораздо более распространенным среди монахов был обычай носить короткую стрижку. Во всяком случае, на византийских мозаиках и фресках монахи изображаются либо коротко остриженными и без головного убора, либо в капюшонах. Не известно ни одного изображения монаха, остриженного наголо, но нет и изображений монахов с длинными волосами. Все монахи в Византии носили бороды – короткие или длинные. |
| Вся жизнь Григория разделялась на периоды молчания и проповеди. Приняв рукоположение в сан иерея, он удалился в пустыню, чтобы, проведя время в молчании, вернуться к пастве своего отца со словами оправдания. Подобным же образом он поступил после своей архиерйской хиротонии. Даже в поздние годы Григорий прерывал проповедническую деятельность периодами молчания. Служение Слову, по мысли Григория, не может не включать в себя апофатического молчания наряду с проповедью – такова природа богословия, имеющего дело с тем, что за пределами слов. Григорий говорит о себе как органе Божием, 570 на котором играет Святой Дух. Когда угодно Духу, орган звучит; в другие времена он безмолвствует: " Я отверз... уста мои и привлек... Духа» ( Пс. 118:131 , по переводу LXX), и Духу отдаю все свое и себя самого – и дело, и слово, и бездействие, и молчание, только пусть владеет Он мною, пусть ведет и руку, и ум, и язык к тому, что должно и чего Он желает... Я – орган божественный, орган словесный, орган, который настроил и на котором играет добрый Художник – Дух. Произвел ли Он вчера молчание? Моей философией было не говорить. Ударяет ли сегодня по струнам ума? Провозглашу слово, и философией моей станет – говорить. Не настолько я болтлив, чтобы желать говорить, когда действием (Духа) призван к молчанию; но и не настолько нем и невежественен, чтобы, когда настало время для слова, полагать охрану устам моим ( Пс. 140:3 ): напротив, и запираю свою дверь, и отпираю для Ума, Слова и Духа – единой соприродности и божественности. Итак, буду говорить, ибо призван к этому… 571 Молчание и слово суть как бы два крыла, на которых ум человека воспаряет к Богу. Точно так же отрицание и утверждение, апофатизм и катафатизм есть два пути, идя по которым, богословствующий ум может приблизиться к цели. Богословие только тогда будет всеобъемлющим, когда оно признает, что Бог есть тайна, выходящая за пределы слов, и когда каждое слово о Боге будет рождаться из сознания бессилия и беспомощности человеческого языка и ума перед лицом этой тайны. Всякий священник, епископ, богослов, всякий христианин призван говорить о Боге, но слово его должно рождаться из молитвы, а молитва из молчания. |
| Объединенный диссертационный совет по теологии провел две защиты кандидатских диссертаций и назначил защиту докторской работы 13 сентября 2019 г. 10:21 10 сентября 2019 года на заседании Объединенного диссертационного совета по теологии Д 999.213.04 состоялись защиты двух диссертаций на соискание ученой степени кандидата теологии. Заседание проходило в актовом зале Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия под председательством ректора ОЦАД митрополита Волоколамского Илариона . На первом заседании состоялась защита кандидатской диссертации иерея Алексия Волчкова на тему «Теологические аспекты критической герменевтики Жака Деррида и ее роль в библейских исследованиях», представленную на соискание ученой степени кандидата теологии по научной специальности 26.00.01 — «Теология». Работа была подготовлена в аспирантуре ОЦАД под руководством доктора философских наук С.А. Коначевой, профессора и заведующего кафедрой современных проблем философии Российского государственного гуманитарного университета. В качестве официальных оппонентов на заседании выступили ведущие специалисты по теме диссертации: доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Центра фундаментальной социологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» А.В. Ямпольская и кандидат философских наук, доцент гуманитарного факультета Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения И.Н. Зайцев. Ученый секретарь диссертационного совета священник Димитрий Сафонов зачитал отзыв ведущей организации — частного образовательного учреждения высшего образования «Русская христианская гуманитарная академия». Были также зачитаны десять отзывов, поступивших на автореферат о. Алексия. Все отзывы носили положительный характер. В результате тайного голосования большинством голосов (при одном голосе против) совет принял решение о присуждении искомой степени соискателю. На втором заседании совет провел защиту диссертационной работы игумена Филарета (Пряшникова) на тему «Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX — начале ХХ века», представленную на соискание ученой степени кандидата теологии по научной специальности 26.00.01 — «Теология». Работа была выполнена в ПСТГУ под руководством А.В. Семеновой, профессора, доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института российской истории РАН. |
| В данном случае под «большей степенью» могут пониматься иподиаконство, диаконство и пресвитерство, на пути к которым первой степенью является степень чтеца. Служение чтеца заключается в чтении Священного Писания народу; в то же время оно, согласно «Апостольским постановлениям», воспринимается как пророческое. «Апостольское предание» и «Апостольские постановления» дают нам возможность представить, как возведение в священные степени совершалось в Риме в III веке и в Сирии в IV веке. От V века до нас дошло свидетельство автора «Ареопагитского корпуса», описывающего в трактате «О церковной иерархии» чины «посвящения лиц священных». К таковым Ареопагит относит епископов, пресвитеров и диаконов. Согласно Ареопагиту, схема чинопоследования рукоположения епископов, иереев и диаконов включает «приведение к божественному жертвеннику, припадение, возложение руки иераршеской, знаменование печатью креста, возглашение и заключительное лобзание». Особенностью рукоположения во епископа является «возложение на голову слова Божия». Рукополагаемый во иерея перед жертвенником (престолом) преклоняет оба колена, рукополагаемый во диакона становится на одно колено. Ареопагит пишет; Иерарх, приводимый к посвящению иераршескому, преклонив оба колена пред жертвенником, имеет на голове своей богопреданное слово Божие и иераршескую руку и таким образом посвяшается через всесвященные призывания от посвящающего его иерарха. А иерей, преклоняя пред божественным жертвенником оба колена, имеет на голове десницу иераршую и в таком положении освящается священнодейственными призываниями посвящающего его иерарха. Диакон, наконец, преклонив пред божественным жертвенником одно из колен, имеет на голове десницу посвящающего его архиерея и посвящается от него через совершительные для чина служителей призывания. На каждого из них возлагается от посвящающего иерарха крестовидное знамение, над каждым совершается священное возглашение имени и заключительное лобзание, которое всякое из присутствующих священных лиц и посвятивший иерарх дают посвященному на какую-либо из упомянутых священных степеней. |
| О книге священника 626 Евгения Струговщикова «Тейяр де Шарден и православное богословие» Французский богослов и философ Пьер Тейяр де Шарден занимает видное место в истории богословской мысли в ХХ столетии. Епископ Иларион (Алфеев) , из Предисловия 627 1. Об авторе и его книге Монография иерея Евгения Струговщикова «Тейяр де Шарден и православное богословие» 628 содержит в себе обзор духовного творчества католического теолога и естествоиспытателя. Труд о. Евгения требует похвалы за систематизацию мыслей Тейяра, биографические сведения о священнике-иезуите, составление хронологии всех его опубликованных работ (изданных на французском и русском языках) и библиографии, а главное – за обилие точных цитат, некоторые из которых труднодоступны в иных источниках в русском переводе. В своей книге о. Евгений поднимает следующие важные вопросы: «Насколько мысль Тейяра является христианской, церковной, традиционной? Что можно и нужно отвергнуть и, напротив, взять на вооружение из арсенала идей, высказанных Тейяром в его произведениях? Какие генетические нити связывают его богословие (и есть ли они вообще 629 ) с православной традицией?» 630 . К сожалению, многие предлагаемые в монографии ответы следует признать несостоятельными. Книга не раскрывает темы, поставленной в заглавии её автором, поскольку его мнение весьма заметно отличается от святоотеческого понимания большинства рассматриваемых вопросов. Во всяком случае, анализ воззрений Шардена никак нельзя признать выполненным с позиций православной догматики. В особенности это касается выводов. Иерей Евгений поставил перед собой невыполнимую задачу: показать, что между теологией Тейяра де Шардена и православным вероучением будто бы существует некая призрачная «духовная связь». Ниже мы убедимся в том, что это – иллюзия, которая далеко не соответствует действительности. Русский священник, похоже, просто подпал под обаяние своего французского коллеги и, исследуя его творческое наследие, проникся многими модернистскими богословскими идеями. Вследствие этого, анализ труда о. Евгения может пролить дополнительный свет на понимание сущности тейярдизма. |
| Вышел 2-й номер журнала " Вопросы теологии " июля 2020 Вышел в свет второй номер за 2020 год научного журнала " Вопросы теологии " . Журнал раскрывает многообразие исследовательских направлений теологии и в то же время показывает религиозно-конфессиональную специфику богословского знания, редакционная политика нацелена на развитие теологии как отрасли знания в современном научно-образовательном пространстве. Издается в Санкт-Петербурге, выходит ежеквартально. Редакционный совет возглавляют председатель ОВЦС, ректор ОЦАД, президент теологической ассоциации (НОТА) митрополит Волоколамский Иларион и ректор СПбГУ член-корреспондент РАН Николай Кропачев. Главный редактор журнала - проректор по научной работе ОЦАД, профессор СПбДА и кафедры ЮНЕСКО " Образование в поликультурном обществе " при РГПУ Дмитрий Шмонин. Журнал входит в Российский индекс научного цитирования, международную базу данных EBSCO, Общецерковный перечень научных изданий. Статьям присваивается индекс DOI, журнал принимает к публикации рукописи, оформленные в соответствии с правилами, необходимыми для последующего включения в ведущие международные базы данных. С правилами, а также с текстами опубликованных статей и содержанием вышедших номеров можно ознакомиться на сайте журнала. Второй номер открывается статьей заместителя председателя Синодального миссионерского отдела игумена Серапиона (Митько) " Структура православной миссиологии в образовательной перспективе " . Автор на основе результатов собственного исследования описывает базовые принципы организации и потенциал развития миссиологии как самостоятельного раздела современного православного богословия, обращая внимание читателей на важность системного планирования научной работы в этой области и необходимость новых подходов к преподаванию миссиологии на новом этапе ее развития. Две следующие статьи относятся к области политической теологии. Работа протоиерея Константина Костромина (СПбДА) и Ольги Церпицкой (СПбГУ) " Политико-богословский аспект подвига новомучеников на примере священномученика Платона, епископа Ревельского " предлагает теоретическое осмысление исторического факта и определяет основные принципы рассмотрения подвига новомучеников как феномена " политического " . Публикация иерея Игоря Иванова (СПбДА) " О некоторых аспектах политической теологии в ранних статьях протоиерея Думитру Станилое " знакомит читателя с малоизвестными ранними публицистическими статьями румынского православного богослова, которые, по мнению автора, " могут быть выстроены в модель своеобразной политической идеологии " . |
| Коленопреклонение, по Ареопагиту, «означает смиренное приступание приходящего и представляющего себя на служение Богу». Но поскольку диаконская степень является вспомогательной, рукополагаемый во диакона преклоняет только одно колено. Иереи становятся на оба колена «как бы в знак того, что священноруководствуемые ими не только очищаются, но и священнодейственно возводятся светоноснейшими их священнодействиями после очищения жизни к состоянию и силе созерцания». А иерарх (епископ) становится на оба колена, и при этом на голову его возлагается Евангелие, «потому что тех, которые очищены силой священнослужителей и просвещены иереями, он иераршески возводит до соразмерного с их силами ведения виденных ими священнодействий и через это делает приводимых совершенными для доступного им полного посвящения». Возложение руки епископа, согласно Ареопагиту, символизирует тот «священноначальственный покров, под которым освященные лица, как чада, отечески охраняются рукой, дарующей им чин и степень священства и отражающей от них противные силы». Иными словами, после рукоположения посвященные (это особенно относится к священникам и диаконам) остаются под покровительством рукоположившего их епископа. С другой стороны, возложение рук епископа «внушает, что посвященные должны совершать все дела священнослужения как бы под десницей Бога, имея Его руководителем во всяком из их дел». Крестное знамение, употребляемое при рукоположении, «означает отложение всех плотских пожеланий и жизнь богоподражательную, неуклонно обращенную к богомужной, божественнейшей жизни Иисуса, нисшедшего при богоначальной безгрешности даже до креста и смерти и знаменующего тех, которые так живут, как подобообразные Ему, крестовидным знамением собственной безгрешности». При рукоположении в священный сан – будь то епископа, иерея или диакона – рукополагающий «возглашает священное наименование степени, на которую посвящает, и имя самих посвящаемых». Это действие, согласно Ареопагиту, показывает, что рукополагаемый «есть только провозвестник Божия произволения, не сам своей благодатью возводящий посвящаемых на степени священства, но будучи подвизаем на все священноначальственные освящения от Бога». Для служения в священном сане требуется призвание свыше, и именно на это призвание указывает епископ, когда вслух называет имя посвящаемого и степень, в которую он возводится. |
|
|
