| Хотя Библия пишет, что Моисей видел образ Господа (см.: Числ. 12: 8; ср.: 14: 14), смотрел вслед Ему (см.: Исх. 33: 18–23). Ветхозаветный Иаков во сне увидел Господа на вершине лестницы (см.: Быт. 28: 12–15), а после ночной схватки с Ним свидетельствовал: «Я видел Бога лицем к лицу» (Быт. 32: 30). Пророк Исаия созерцал Господа с Его ангельским воинством в храме (см.: Ис. 6), а Иезекииль – четырех животных вокруг престола славы Господней (см.: Иез. 1: 3–11; 43). Однако все пророки созерцали не сущность невидимого Бога (см.: 1 Тим. 6: 16), а только «подобие славы Господней» (Иез. 2: 1). Водворяясь в теле, пишет апостол Павел, «мы ходим верою, а не в и дением» (2 Кор. 5: 7). И мы призваны любить Бога, Которого не видим (см.: 1 Ин. 4: 20). Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, и только в будущем веке увидим «лицем к лицу» (1 Кор. 13: 12), узреть «лице Его» станет доступным в Царстве Божием (см.: Откр. 22: 4), дети Божии там увидят Отца «как Он есть» (1 Ин. 3: 2). Сейчас то и дело на исповеди слышишь, как кто-то из прихожан гадал на картах, обращался к бабкам или ясновидящим с просьбой узнать, как лучше поступить. Искушения пойти на сторону далече усиливаются, когда кого-то постигает трагедия или несчастная любовь. Но если даже пророкам было открыто далеко не всё, если Священное Писание не договаривает всё до конца, если Сам Христос говорит, что времена и сроки знает только Отец Небесный, то откуда же могут знать прошлое и будущее те мнимые прорицательницы, которые, подобно Пифийским жрицам, чревовещают бессвязные глаголы? Всякое растение, которое не Отец Небесный насадил, искоренится; если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму (Мф. 15: 13–14), – это слова Иисуса Христа. Источник подлинных знаний – Бог. Бог есть любовь, и Он желает, чтобы человек блаженствовал. «Бога не видел никто никогда», кроме Сына (Ин. 1: 18; см. также: Ин. 5: 37; 6: 46; 1 Тим 6: 16; 1 Ин. 4: 12), и поэтому только видевший Сына видел Отца (см.: Ин. 12: 45; 14: 9), смог приобщиться к Источнику знаний. Бога могут узреть только чистые сердцем (см.: Мф. 5: 8), только те, кто живет в святости (см.: Евр. 12: 14). |
| В апостольскую эпоху все могли прийти на богослужение (ср.: 1 Кор 14. 23). Еще во II в. правосл. авторы открыто излагали «правила веры» для язычников ( Iren. Adv. haer. 3. 3. 1; 15. 1; Orig. Contr. Cels. 1. 7; Hipp. Refut. 7. 20. 1) в отличие от еретиков-гностиков, к-рые скрывали свое учение ( Iren. Adv. haer. 1. 1. 8; 19. 3; 20. 3; 29; 2. 18. 1). Чины Крещения и Евхаристии излагались открыто ( Iust. Martyr. I Apol. 61-68; Tertull. De bapt.). Но тот же Тертуллиан говорит о вынужденном сокрытии сведений о христ. богослужении в обыденной жизни ввиду непонимания и насмешек со стороны язычников ( I dem. Ad uxor. 2. 5). При этом язычники все равно знали, что совершается в Церкви ( I dem. Apol. adv. gent. 7. 4; Ad nat. 1. 7. 19-21). Впервые D. a. упоминается у Климента Александрийского ( Clem. Alex. Protrept. 12. 118-123) и Оригена ( Orig. In Lev. 9. 10; 13. 3; In Num. 5. 3; In Gen. hom. 17. 8). Вероятно, она возникла в связи с организацией огласительных уч-щ, прежде всего в Александрии в нач. III в. Запрет на разглашение последовательности и смысла чина Крещения (и, вероятно, всего остального, о чем идет речь в тексте) содержится в «Апостольском предании» (саидская версия) (Trad. Ap. 21; место и время происхождения этого памятника точно неизвестны, но ядро могло сложиться в Египте). К IV в. окончательно сформировалась система, при к-рой готовящиеся к принятию Крещения изучали Символ веры (точная формулировка сообщалась незадолго до совершения таинства в обряде «передачи и возвращения Символа» (traditio-redditio Symboli), к-рый не записывался, а заучивался - Aug. De symbolo ad cathech. 1. 1), а новокрещеные знакомились с учением о таинствах (т. н. мистагогия; в Иерусалиме и Медиолане (совр. Милан) мистагогические поучения включали толкование молитвы «Отче наш», в др. Церквах было принято истолковывать ее еще только приступающим ко Крещению). Свидетельства существования этой системы происходят из Александрии ( Athanas. Alex. Apol. contr. ar. 11. 2; 44. 4; 72. 6), Иерусалима ( Cyr. Hieros. Procatech. 12; Catech. 6. 2; 18. 32 и след.; Eger. Itiner. 46 и след.), Антиохии ( Ioan. Chrysost. In Ep. 1 ad Cor. 40. 1), М. Азии ( Basil. Magn. De Spirit. Sanct. 27. 66; Greg. Nyss. De bapt.), К-поля ( Sozom. Hist. eccl. 1. 20), Сев. Африки ( Aug. Serm. 232. 7; Tract. in Ioan. 45. 9), Рима ( Innocent. I, Papa. Ep. 25. 3, 12), Медиолана и Сев. Италии ( Ambros. Mediol. De myst. 1. 2; 9. 55; Zeno Veron. Serm. 1. 1. 4; Petr. Chrysol. Serm. 161). |
| Вместе с тем призвание к апостольскому служению требует и своего «восполнения» - освящения Св. Духом. Еще до Своего вознесения Спаситель дал ученикам обетование послать от Отца Духа - Утешителя , Который их «научит… всему и напомнит… все», что говорил Сам Господь (Ин 14. 26); «вы приимите силу, когда сойдет на вас Дух Святый» (Деян 1. 8; ср.: 13. 3). Это исполнилось в событии Пятидесятницы. Книга Деяний показывает, как Св. Дух участвовал в деле распространения Евангелия, руководил в апостольской проповеди, избирая А. на то или иное дело (Деян 13. 2), наставляя и укрепляя их (Деян 15. 28), определяя направление миссионерских путешествий (Деян 16. 7). Т. о., «подлинной гарантией вхождения в апостольство является участие в этом акте трех лиц Святой Троицы: избрание от Отца, призвание через Сына и освящение Святым Духом» ( Πατρνος. Σ. 10). Апостольское служение (Мф 28. 19) не ограничено определенным местом и состоит в со-работничестве Христу (1 Кор 3. 9) в деле устроения Церкви по всей земле (1 Кор 3. 10-11; в Еф 2. 20 и Откр 21. 14 А. сравниваются с основанием церковного здания). Как «очевидцы Слова» (Деян 1. 2; ср.: 1 Кор 9. 1) А. должны были стать свидетелями того, что сами видели (1 Ин 1. 1; ср.: Лк 24. 48; Деян 1. 8). Апостольское служение по устроению Церкви на земле есть прежде всего служение словом. Избирая 7 мужей Церкви Иерусалима, А. указывают: «Нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах» (Деян 6. 2). Ап. Павел говорит об апостольской проповеди как о своей «необходимой обязанности» и «вверенном ему служении» (1 Кор 9. 16-17). «Горе мне, если я не благовествую»,- восклицает он (Там же). По словам апостола языков, центром апостольского благовестия является «слово о Кресте» (1 Кор 1. 18) и слово о Воскресшем Господе (1 Кор 15. 14-15). Кроме проповеди об Иисусе Христе неотъемлемой частью апостольства является учительство - научение верующих истинному богопочитанию (Мф 28. 19). Совершение таинств и др. богослужений также является одной из задач А. Сам Господь посылает их крестить (Мф 28. 19; Ин 4. 2; 1 Кор 1. 14.16). Они преломляют Хлеб (Деян 2. 42; 20. 11), совершая Евхаристию . А. рукополагают своих преемников (Деян 14. 23; 2 Тим 1. 6). Им дана власть «вязать» и «разрешать» грехи (Мф 18. 18). Свое священство А. получили в даре Пятидесятницы от «Первосвященника по чину Мелхиседекову» (Евр 5. 10). |
| Чрез конечность плоти, т. е. как необходимо присущий ей (1 Кор. 15:50 сл.). Христос как Судия всех христиан при своем втором пришествии (Рим. 2:16; 14:10; 1 Кор. 3:13; 2 Кор. 5:10). Бог как окончательно судящий всех людей чрез Христа (1 Кор. 4:5; 15:24–25). Воздаяние: Воздаяние всем по делам (Рим. 2:6–10; 2 Кор. 5:10). Свободное прощение искупленных (Рим. 4:4; 9:11; 11:6). Конечная судьба: Всеобщее восстановление и блаженство (Рим. 8:19–23; 11:30–36). Двоякий конец (Рим. 2:5–12) «Погибель» (2 Кор. 2:15 и проч.) Заслуга: Необходимость человеческого подвига (1 Кор. 9:24: «так бегите, чтобы получить»). Недействительность человеческого подвига (Рим. 9:16: «помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего»). «Со страхом и трепетом свершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас и хотение и действие» (Флп. 2:12–13). Ср.: «Душа Господа хотела свободно; но хотела свободно того, что должна была хотеть по изволению воли Его Божества» (Иоанна Дамаскина «Точное изложение православной веры», 3:13). Благодать: Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5:20). «Оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак» (Рим. 6:10–15). «Всякий, пребывающий в Нем (Христе) не согрешает» (1 Ин. 3:6). Всякий рожденный от Бога, не делает греха — и он не может грешить» — (1 Ин. 3,:9). «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1:3). Свободна и зависит от доброй воли человека (Ин. 3:16–18). Дар Божий и не находится в воле человеческой, но в воле привлекающего ко Христу Отца (Ин. 6:44). Пришествие Христово: Для суда над миром: Не для суда над миром: «На суд пришел Я в мир» (Ин. 9:39). «Я пришел не судить мир» (Ин. 12:47). Антиномия единосущия и триипостасности Божества С отцом Павлом некоторые не соглашались (Е. Н. Трубецкой, например ): в чём тут противоречие? Ведь этот догмат раскрывается понятиями сущности и ипостаси, достаточно их просто объяснить. Но объяснить их не просто. Поиск корней этих богословских терминов приводит к их логической тождественности, что также очевидно и для поверхностного, формально-логического взгляда. |
| Единство как онтологическое свойство Церкви с количественным увеличением христ. общин не нарушалось. Местные церкви-общины внутренне тождественны Церкви как целому, т. к. каждая из них утверждена «на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание...» (Еф 2. 20-21). Предостерегая коринфских христиан от разделений и призывая их хранить единство, ап. Павел подчеркивает, что бытием своим каждая местная община обязана не своему земному основателю (Павлу, Аполлосу или Кифе), но распятому за Свою Церковь Христу, Который не может разделиться (1 Кор 1. 10-13). Через единение во Христе преодолеваются национальные, социальные, половые и т. п. границы: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3. 28). Во Христе христиане составляют единое Тело (Рим 12. 4-5; Еф 4. 4-6), это Тело Самого Христа, и оно есть Церковь. Христос - глава Тела Церкви (Кол 1. 18), христиане - его члены (1 Кор 12. 27; Еф 5. 30). Образ тела, указывая на органическое единство верных со своим главой Христом и между собой (Рим 12. 5), вместе с тем предполагает существование грани, отделяющей их от остального человечества. Невозможно участвовать в жизни тела, не будучи его членом. Принадлежащих к Церкви ап. Павел называет «внутренними», противопоставляя им сынов мира сего как «внешних» (1 Кор 5. 12-13). Вместе с тем возможны случаи, когда при сохранении видимой принадлежности к Церкви фактически человек оказывается вне ее (ср.: 1 Кор 5. 1-11). Т. е. сам факт вступления в Церковь через крещение еще не гарантирует неизменного участия в присущей ей благодатной жизни. Дар Христов должен быть не только сохранен, но и преумножен (ср.: Мф 25. 14-27). Он требует динамичного восприятия и непрестанного развития, «возгревания» (2 Тим 1. 6) прежде всего через соблюдение заповедей (Ин 15. 10) и достойное евхаристическое причащение (Ин 6. 56). Напротив, отступая от евангельской правды, человек вновь становится заложником мира сего, делается «рабом тления» (2 Петр 2. 19-21) и тем самым извергается из Тела Церкви (Ин 15. 6). Отпадение от Церкви не всегда сопряжено с отлучением как видимым церковным актом (1 Кор 5. 2, 5, 13), отпадение от Тела Христова может быть и сокровенным (ср.: Откр 3. 1). Однако разрыв с Церковью не является необратимым. Через покаяние дар Христовой жизни может быть возобновлен (ср.: Откр 3. 3), это позволяет предположить, что некая таинственная связь между Церковью и отпавшим от нее грешником все же сохраняется. Вопрос о Г. Ц. в церковной истории |
| Теперь мы вплотную подходим к Божественному приговору, произнесенному относительно диавола и его полномочий: ты будешь жалить его (семя жены) в пяту (Быт 3:15). Змеиное жало — это грех (ср. жало же смерти — грех (1 Кор 15:56) 15 ), а пята — некая низшая составляющая человеческой природы, его “душевно-телесность” 16 или “плоть” 17 . «Подсознательные влечения, — пишет Б. П. Вышеславцев, — ап. Павел не мог назвать “душою”, потому что они инстинктивны, бессознательны, не лежат в светлом поле сознания; он предлагает их назвать “плотью” ввиду их связи с чувственностью и органами чувства. Можно доказать, что “плоть” здесь обозначает особую ступень человеческого существа, соответствующую “подсознанию”, с его чувственно-пожелательной, эротически-тендирующей природой, нащупанной и угаданной Фрейдом» 18 . Это весьма важное умозаключение, поскольку, согласно православной аскетической традиции, именно “плоть” как библейский аналог подсознания является тем пространством, тем местом диавола (см. Еф 4:27) 19 , через которое он внедряется в область человеческого сознания и посредством греховных помыслов и образов пытается склонить свободную волю человека ко греху. Здесь же вспоминаются слова Апостола: Дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня (2 Кор 12:7; ср.: предание коринфского кровосмесителя сатане во измождение плоти (1 Кор 5:5)). Диавол искушает нас, предлагая нам соблазны или через чувства (зрение, слух, обоняние, осязание), или через возбуждение в памяти 20 страстных переживаний и образов. Согласно преподобному Григорию Синаиту, “начало и причина помыслов лежит в разделении преступлением человека единовидной и простой памяти, которая через сие потеряла и Божию память, и, сделавшись из простой сложною и из единовидной разнообразною” 21 . Трагедия человечества заключалась в том, что грех, помимо тления и смерти, привнесенных в нашу жизнь, заметно лишил человека свободы, так как диаволу была попущена определенная власть над людьми: “Грех, — говорит преподобный Макарий, — имеет пажить и свободу и власть входить в сердце, ибо попущено так по домостроительству” 22 . Диаволу было дано право “тиранствовать над нами против нашей воли” 23 (ср. 2 Тим 2:26). II. |
| Такое включение Христа в Божественную идентичность позволяло апостолам видеть в ветхозаветной истории спасения Израиля Владыку Христа (1 Кор. 10:9, Иуд. 4,5) . Именно это включение Иисуса Христа в матрицу ветхозаветного монотеизма делало возможным не только включение Христа в традиционные благословения, как, например, «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами. Аминь» (2 Кор. 13:13), но и в молитвы-призывания, одновременно обращенные к Богу и Христу: «Сам же Бог и Отец наш и Господь наш Иисус Христос да управит путь наш к вам» (1 Фес. 3:11, ср. 2 Фес. 2:16, 17), а также в молитвы, обращенные непосредственно к самому Христу (см. Деян. 7:59, 60, 22:16, Рим. 10:9-13, 1 Кор.1:2, 12:8, 9, 16:22 , Отк. 5:9, 22:20). В Евангелии от Иоанна культовое поклонение Сыну обосновывается совершением Им того же, что совершает Отец: «Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет. Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его» (Ин. 5:21-24). Термин «честь» — τιμ (соответственно, и однокоренной глагол «почитать», τιμω) часто используется в контексте и смысле поклонения Богу (Мк. 7:6; Ин. 8:49; 1 Тим. 1:17; 6:1; Отк 4:9, 11; 5:12) . Власть над жизнью и смертью, а также суд являются двумя функциями деятельности, находящейся в исключительной прерогативе Бога, согласно ветхозаветной и послепленной традиции (Втор. 32:29, 1 Цар. 2:6; 4 Цар. 5:7, Тов. 13:2, Прем. Сол. 16:12-14, 4 Мак. 18:18-19; Втор. 32:35, Быт. 18:25, Пс. 93:2) . Таким образом, Четвертое Евангелие описывает положение Сына как равное положению Отца. Рассмотрим также некоторые новозаветные тексты, отражающие первохристианскую практику славословий Христа по аналогии с традиционными славословиями в адрес Бога: Бог Отец Иисус Христос Отк. 4:9: «И когда животные воздают славу и честь, и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков». Отк. 7:12: «Говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь». |
| Выбор даты празднования Пасхи во многом определял и ее богословское содержание. Видимо, изначально это было следование примеру Господа Иисуса Христа и апостолов (следы такого понимания: Hipp. Syntagma//PG. 10. Col. 868). Очень скоро исполнение ветхозаветной заповеди оказалось соединено с воспоминанием о Страстях Христовых (1 Кор 5. 7; Ep. apost. 15; Melito Pasch. 46. 326), поскольку Распятие Господа и Его Крестная смерть произошли в тот день, когда, по Евангелию от Иоанна, совершалось принесение в жертву агнца пасхального (согласно синоптикам - на следующий день). На Востоке, где следовали практике однодневного торжества по лунному календарю, акцент делался на совершившемся Искуплении ( Melito Pasch. 1. 6; 103. 792, 796), Пасха понималась как новый исход, переход от Смерти к Воскресению. На Западе же, где празднование Пасхи очень скоро было привязано к воскресному дню, ее стали понимать как праздник Воскресения. Принятие всей Церковью единой пасхалии в ходе пасхальных споров II-III вв. и окончательного разрешения разногласий относительно даты празднования Пасхи на I Вселенском Соборе привело к повсеместному установлению 3-дневного празднования в честь Распятия и Воскресения Господа с воспоминанием Страстей в пятницу и Воскресения в воскресенье. В зависимости от того или иного понимания содержания пасхального торжества во II-III вв. Пасха могла считаться или днем строгого поста, или, наоборот, днем радости, к-рому мог предшествовать пост ( Tertull. De orat. 18; De ieiun. 2. 2; Euseb. Hist. eccl. V 24. 12-13). С III в. пост начинает отделяться от праздника Пасхи и превращается в подготовительный предпасхальный период. В 1-м каноническом послании сщмч. Дионисия Александрийского ( 265) предпасхальный пост составляет 6 дней ( Dion. Alex. Ep. ad Basilid. 1; ср.: Euseb. Hist. eccl. V 24. 12-13; Didasc. Apost. 5. 18-19). В нек-рых памятниках III в. упоминается 40-дневный пост, но без привязки к определенному периоду года ( Orig. In Lev. 10. 2; 20-е прав. араб. «Канонов Ипполита», IV в.; 1-е прав. сщмч. Петра, еп. Александрийского, 305 или 306 г.). В IV в. предпасхальный пост получил наименование Великого поста и был принят во всех Церквах, хотя его продолжительность окончательно определилась только к V-VI вв. |
| Объяснение библейских прообразов таинства крещения отличается глубиной и многообразием. Так, в начале мира Дух Божий носился над водами (ср.: Быт. 1, 2), а сейчас Он сходит в купель, совершая освящение и возрождение крещаемых (De myst. 9, 59). Вода, породившая «душу живую», теперь дарует людям новое рождение и обновление (De sacr. III, 3). Потоп, поглотивший грешников и сохранивший в живых праведника (ср.: Быт. 7, 23), также есть образ крещения, в котором тонет грех. Ворон, который был выпущен Ноем и не вернулся (ср.: Быт. 8, 7 — по LXX), есть образ греха, который уничтожен (De sacr. I, 23; II, 1; De myst. 10, 11). Переход через Чермное море, в котором погибли египтяне, — образ перехода через воды крещения. Это переход, то есть Пасха, от земного к небесному, от греха — к жизни, от вины — к благодати, от нечистоты — к святости. Столп огненный, светящий во тьме, — это Христос Господь, а столп облачный — Дух Святой. Иудеи, совершив переход через море, все крестились в облаке и в море (1 Кор. 10, 2), но затем умерли в пустыне. Тот же, кто переходит через купель крещения, не умирает, но воскресает (De sacr. I, 12, 20, 22; De myst. 12, 13). Источник Мерры, у которого Моисей отнял горечь, бросив в него дерево (ср.: Исх. 15, 23–25), символизирует купель крещения, в которую «погружается» Крест Христов через прославление его в молитве водоосвящения. Крест сообщает воде силу омывать грехи, и она становится «сладкой» по благодати (De sacr. II, 1, 13; De myst. 14). Очищение прокаженного Неемана Сирийца в водах Иордана (ср.: 4 Цар. 5, 1–14) — образ исцеления от пороков, которое происходит в крещении (De sacr. I, 9, 13, 15; II, 8; De myst. 16–18). Топор, появившийся на поверхности воды после того, как пророк Елисей, призвав имя Господа, бросил туда топорище (ср.: 4 Цар. 6, 5–6), изображает изменение новокрещеного, который был отягощен грехами, был «тяжелым» как топор, а стал «легким» как ветка плодоносного дерева (De sacr. II, 11). «Иссушенный» грехом человек погружается в купель и начинает «расцветать» и «плодоносить», подобно жезлу Аарона (ср.: Чис. |
| Личность старца Порфирия была поистине удивительна, и все, кто его знал, сохранили о нем самые светлые воспоминания. Некоторые из духовных чад, может быть, впервые взялись за перо только ради того, чтобы почтить память своего дорогого Батюшки. Автор этой книги – тоже не профессиональный писатель и даже не филолог. Он не претендует на литературный талант, а хочет лишь поделиться с нами тем малым, что имеет сам. Его пером движет не жажда славы, а любовь – любовь к Старцу и к людям, которым он ради духовной пользы со всей искренностью открывает свою душу. И эта искренность придает всей книге какую-то необыкновенную теплоту. Его рассказы очень безыскусны и часто по-детски непосредственны. Он иногда неловко выражает свою мысль, и некоторые его рассуждения о духовных вещах настолько простодушны, что могут вызвать улыбку… Ну и пусть! Мы даже не стремились устранить все «погрешности» стиля, чтобы сохранить живое восприятие живого человека. Когда есть такая «живость», то невольно начинаешь переживать вместе с автором волнение, радость, чувство духовного восторга… А по прочтении книги вдруг приходит ощущение, что и Старец, и автор для тебя – родные, близкие люди, что мы – одна духовная семья и у всех нас - одно великое дерзновение и упование, которым хвалимся - наш Господь Иисус Христос. 10. Иеромонах Христодул Агиорит. Избранный сосуд. СПб., 2000. С. 246. – Ред. 11. Священник Дионисий Тацис. Когда чужая боль становится своей. М., 2002. С. 255. – Ред. 12. См.: Георгий Крусталакис. Старец Порфирий, духовный отец и наставник. М., 2000. С. 51. Восстание 1821 года – начало Греческой революции 1821 – 29 годов, в ходе которой была провозглашена независимость Греции от Турции. – Ред. 13. Там же. С. 48. – Ред. 14. 1 Кор. 2, 10. – Ред. 15. Иеромонах Христодул Агиорит. Избранный сосуд. СПб., 2000. С. 339. – Ред. 16. См.: Невероятные дары. М., 2003. С. 22. – Ред. 17. Ср.: 1 Кор. 12, 31. 22. – Ред. 18. Ср.: Рим. 5, 5. 22. – Ред. 19. Ср.: Рим. 8, 39. 22. – Ред. 20. Евр 3, 6. – Ред. |
|
|
