| Встреча, вполне сознательно организованная в Латинской Америке, «вдали от старых споров «Старого света»», должна была предопределить собой многие решения и действия двух Церквей, призванные повлиять на ход развития истории, и это касается как межцерковных, так и международных и общественных отношений. В самом деле, уже в первом параграфе принятой в Гаване декларации упоминаются три группы вопросов, которые обсуждались на встрече двух Предстоятелей и получили освещение в документе: «взаимоотношения между Церквами, насущные проблемы нашей паствы и перспективы развития человеческой цивилизации» (п. 1). Совместная декларация честно говорит о еще существующих между Церквами проблемах. В документе с сожалением констатируется, что православные и католики разделены между собой и «на протяжении почти тысячи лет лишены общения в Евхаристии» (п. 5). У этого разделения есть богословские и культурные причины, однако оно стало, прежде всего, «следствием человеческой слабости и греховности», нарушивших волю Спасителя о единстве Его учеников (см. Ин. 17:21). Если это греховное разделение противоречит воле Христа о Его Святой Церкви, с ним нельзя мириться, воспринимая его как должное. Папа и Патриарх выразили надежду, что их встреча в Гаване «внесет вклад в дело достижения того богозаповеданного единства, о котором молился Христос… и вдохновит христиан всего мира с новой ревностью призывать Господа, молясь о полном единстве всех Его учеников». Гаванская встреча, по мысли ее участников, должна стать конкретным шагом в этом направлении и знаком надежды для всех людей доброй воли. Совместная декларация говорит о том, что уже сейчас объединяет православных и католиков. Патриарх и Папа подчеркивают, что они «встретились как братья по христианской вере», а в 1 и 4 параграфах декларации говорится об объединяющих православных и католиков началах веры и духовной традиции первого тысячелетия: исповедание Пресвятой Троицы, Богочеловечества Иисуса Христа, почитание Пресвятой Богородицы и святых. Особо упоминаются мученики, «явившие верность Христу и ставшие семенем христианства» (п. 4). Необходимо отметить, что тема мученичества как бескопромиссного свидетельства о христианской вере занимает в документе центральное место. |
| 4. С глубокой благодарностью мы вспоминаем нашу братскую встречу в Риме, состоявшуюся 10 мая 2013 года, и провозглашение 10 мая каждого года днем, в который мы углубляем дружбу и братство наших Церквей. Этот обновленный дух близости позволил нам еще раз признать, что связь, соединяющая нас, была получена от нашего единого Господа в дань крещения. Ибо чрез крещение мы становимся членами единого тела Христа, которое есть Церковь (см. 1 Кор. 12, 13). Это общее наследие является основой для паломничества к полному общению, которое мы совершаем вместе по мере нашего роста в любви и примирении. 5. Мы осознаем, что в этом паломничестве нам еще предстоит пройти долгий путь, помня при этом обо всем том, чего уже удалось достичь. В частности мы вспоминаем встречу Папы Шенуды III и св. Иоанна Павла II, состоявшейся в Египте в ходе паломничества по случаю Великого юбилейного 2000 года. Мы полны решимости следовать их путем, вдохновляясь любовью Христа – Доброго Пастыря, будучи глубоко убеждены, что идя вместе, мы возрастаем в единстве. Будем же способны черпать силу в Боге – совершенном источнике общения и любви! 6. Эта любовь находит свое наиболее глубокое выражение в общей молитве. Когда христиане молятся вместе, они осознают, что то, что их объединяет, больше того, что их разделяет. Наше стремление к единству вдохновляется молитвой Христа «да будут все едино» (Ин. 17, 21). Углубим же наши общие корни в вере апостольской, вместе молясь и находясь в поиске общего перевода Молитвы Господней и общей даты празднования Пасхи. 7. По мере нашего приближения к благословенному дню, когда наконец мы окажемся вместе у одного евхаристического престола, мы можем сотрудничать во многих областях и ощутимым образом демонстрировать то великое богатство, которое уже нас объединяет. Мы можем вместе свидетельствовать о таких фундаментальных ценностях, как достоинство человеческой жизни, святость брака и семьи, а также уважение ко всему творению, которое поручил нам Бог. Перед лицом многочисленных вызовов современности – таких как секуляризация и глобализация безразличия – мы призваны давать общий ответ, основанный на евангельских ценностях и на сокровищах каждой из наших традиций. |
| Для человека, знакомого с церковной историей поверхностно, по учебникам, которые до сих пор по большей части рассматривают её с атеистических позиций, будет чётко видна такая схема: вот косная Церковь, которая претендует на исключительное право обладания Священным Писанием и, скрывая истину от народа, читает его на языке “мёртвом” (латыни, древнегреческом, церковнославянском) — и вот замечательные реформаторы, прометеи, просветители, которые хотят вручить народу Священное Писание на его родном языке, сделав его более доступным. Эта романтически окрашенная схема очень живуча, современный человек всецело на стороне реформаторов. И никому не приходит в голову задуматься, даже с тех же сугубо прагматических позиций: а почему же Церковь, которая всегда была заинтересована в приумножении своей паствы, в привлечении людей к христианству, наконец, в сохранении самой себя, — так сопротивлялась выносу Священного Писания из храма? Но дело всё в том, что в подобных случаях Церковь выступала не против просвещения христиан, а против профанирования Священного Писания (лат. profano ‘лишаю святости’). Церковь всегда осознавала ту разницу, которая существовала между текстом Писания и любым другим текстом. Священное Писание (ещё с дохристианских времён, если говорить о Ветхом Завете) никогда не существовало само по себе, как книга, которую можно просто взять, почитать и вынести оттуда исчерпывающую информацию. Писание воспринимается во всей своей полноте только в контексте толкований — экзегезы. Христианская экзегеза возникает одновременно с апостольской проповедью. И Сам Господь (см. Ин 5:39), и Его Апостолы, вышедшие на своё служение, говорят о необходимости “исследовать Писания”: мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших, зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Пет 1:19–21); …не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога. |
| Ученики сомневались в Христе, и они именно должны были убедиться в Его достоинствах как Мессии. Представители «ортодоксального» взгляда на этот предмет – Иоанн Златоуст , Иероним, Иларий, Евфимий Зигавин, Феофилакт и другие. По их мнению, сам Иоанн, столько раз убежденно свидетельствовавший о Христе как об Агнце Божием, не мог иметь о Нем никаких сомнений. Но так как ученики Иоанна не были расположены ко Христу и завидовали Ему, то, чтобы обратить их, Иоанн посылает их, чтобы они, увидев чудеса, уверовали, что Христос больше Иоанна. Иоанн не спрашивает, как незнающий, потому что сам указывал на Спасителя в то время, когда другие не веровали в Него ( Ин.1:29 ; Мф.3:17 ). Подобно тому как Спаситель просил показать Ему место, где был погребен Лазарь, чтобы другие увидели воскрешенного мертвеца и, таким образом, уверовали, так и Иоанн, которому предстояла смерть от руки Ирода, посылает теперь своих учеников ко Христу, чтобы они, увидев по этому случаю знамения и силы, уверовали в Него и, предлагая вопрос своего учителя, сами научились. В новейшей экзегетике все более и более утверждается мнение, что сомневался сам Иоанн. Мф.11:4 . И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: (Ср. Лк.7:22 ). Если бы Христос ответил, что Он – Мессия, то такой ответ был бы в настоящем случае свидетельством Христа о Самом Себе и показался бы неистинным. Это побудило Спасителя дать непрямой, хотя и вовсе не уклончивый ответ ученикам Иоанна. Нет никакой надобности предполагать, что Он нарочно для них совершил чудеса, о которых говорится дальше. Иисус Христос просто ссылается на них как на факт, который был известен всем, не исключая и самого Иоанна. Но это, конечно, не исключает возможности, что чудеса были совершены и перед глазами учеников (см. Лк.7:21 ). Вместо теоретических доказательств Спаситель предлагает очевидные истины – κοετε κα βλπετε («что слышите и видите»). Мф.11:5 . слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют; (Ср. |
| Христос готовил Своих учеников к тому, что Он пойдет на страдания, на бесславный суд и Распятие. Однажды Он возвел ближайших апостолов на гору и преобразился перед Иоанном, Петром, Иаковом. Все трое увидели Его нетварную Славу. Господь изменился, но они узнавали Его и в преображенном облике. После Преображения прошло небольшое время, и когда воскресший Христос явился ученикам на Галилейском море, они… Его не узнали. Никто не узнал Христа – за исключением Иоанна… Облик воскресшего Учителя оказался каким-то совсем иным. Облик не был тем, каким до мелких черточек был знаком всем апостолам. Никто не узнал Христа – за исключением Иоанна, который в лодке тихо сказал Петру: «Это Господь» (см.: Ин. 21: 7). Петр был настолько поражен полученным откровением, что мгновенно выпрыгнул из лодки и поспешил к берегу вплавь. Там трижды отрекшийся от Христа Петр с трепетом приблизился к Учителю и получил прощение, вновь стал апостолом и духовным пастырем. На берегу моря Своих учеников ждал Воскресший Учитель, это Он, в самом деле. Святой Иоанн был прав. Так на Галилейском море Иоанну вновь открылась незримая для многих людей Божественная реальность. Апостолу Иоанну было дано видеть то, что другие не могли… Евангелие от Иоанна – самое простое из Евангелий по языку. И самое возвышенное по своему богословию. Как такое возможно? Понятно, как. Все четыре Евангелия – это великое Божие чудо. А Евангелие от Иоанна – это чудо из чудес. Рейтинг: 9.9 Голосов: 223 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Мы и сейчас в молитвах называем Христа по имени, которое впервые употребил Иоанн Богослов. Вспомним вечернюю молитву: «Вседержителю, Слово Отчее, Сам совершен сый, Иисусе Христе, многаго ради милосердия Твоего никогдаже отлучайся мене…» См. притчу о неправедном домоуправителе: «Дай отчет в управлении твоем (πδος τν λγον τς οκονομας σου)» (Лк. 16: 2)». скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии евгений 20 мая 2018, 16:43 Спаси,Бог,отец Павел! Ваши статьи всегда кратки и ясны для усвоения. Пишите,пожалуйста,не оствляйте нас,неразумных,без вразумлений+++ |
| Впервые Н. упоминается в сцене беседы с Господом Иисусом Христом (Ин 3. 1-21), когда он, став свидетелем чудес, к-рые Иисус сотворил в Иерусалиме во время 1-го посещения на Пасху (Ин 2. 23-25), пришел к Нему ночью. Опираясь на то, что в Ин 3. 1 по отношению к Н. употреблен термин «человек» (Ην δ νθρωπος; в синодальном переводе - «некто»), нек-рые исследователи видят в этом фрагменте отсылку к предыдущему стиху и тем самым связывают фигуру Н. с таинственными словами евангелиста о том, что Иисус «не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Ин 2. 25), и рассматривают ее как указание на знание Господом того, что происходило в сердце Его собеседника ( Brown. 1966. Vol. 1. P. 129; Barrett. 1978. P. 203; Edwards. 2004. P. 45). Отдельные авторы, стремясь сделать больший смысловой акцент на связи этого события с уже подробно описанными чудесами (см.: Ин 4. 45), пытаются отнести его к фазе более острого конфликта с иудеями, помещая этот рассказ после эпизода исцеления Иисусом расслабленного (Ин 5) или же после Ин 7. 51 ( Brown. 1966. Vol. 1. P. 135; Mendner. 1958). В лат. версии «Диатессарона» Татиана из Codex Fuldensis (ок. 541-546) эта сцена вставлена в повествование Страстной седмицы, вероятно, на основании слов Христа из Ин 3. 14. При этом помещение беседы после сцены крещения (Ин 1. 28 сл.) также находит параллели с ее содержанием (Ин 3. 5). Атмосфера нарождающегося недоверия со стороны правящих религ. кругов была настолько раскалена, что Н., будучи членом синедриона, не решается прийти к Иисусу иначе, как под покровом ночи (Ин 3. 1-2; ср.: 19. 39 - Haenchen. 1984. Vol. 1. P. 200). В этом обстоятельстве некоторые авторы видели отражение обычаев раввинов, считавших ночь, когда человека ничто не отвлекает, лучшим временем для изучения закона ( Billerbeck. Kommentar . Bd. 2. S. 419-420; Brown. 1966. Vol. 1. P. 130; Barrett. 1978. P. 204). Также вероятно, что Н. пришел к Иисусу, который часто находился в окружении народа, ночью, потому что хотел поговорить наедине. Обстоятельства проведения беседы, проходившей ночью (к-рая в этом Евангелии служит символом неверия и неправильного пути - Ин 9. 4; 11. 10), символическим образом соотносятся с ее содержанием, включающим рассуждение о тьме и свете (Ин 3. 19). Упоминание о том, что Н. приходил именно ночью, оказывается важным и в др. эпизодах с его участием, становясь своеобразной редакторской пояснительной глоссой, связывающей 3 сюжета воедино (Ин 7. 50 и 19. 39 - Brown. 1966. Vol. 1. P. 325; Haenchen. 1984. Vol. 2. P. 196). |
| Во 1-х, любимые выражения евангелиста φς и σκοτ, употребляемые им в нравственном значении, не чужды и апокалиптику, причем последний, соответственно характеру Апокалипсиса, выражает их в чувственных, конкретных образах ( Откр. 21:10, 21:11; 23:24; 22:5 ; Ин. 1:5, 1:9, 5:35 ; 1Ин. 1:5, 2:8 ). Впрочем и в Евангелии вместо понятий «света» и «тьмы» встречаются конкретные образы «дня» и «ночи» в том же переносном значении ( Ин. 11:9; 11:10 ), равно как и в Апокалипсисе понятия «света» и «тьмы» употребляются совершенно так же, как в Евангелии и в послании ( Откр. 3:17, 3:18 ; Ин. 9:39, 9:41 ; 1Ин. 2:8–11 ). Во 2-х самые употребительные в Евангелие понятия жизни и смерти, имеющие также нравственное значение, равно как понятия о вечной жизни и вечной погибели мы находим и в Апокалипсисе ( Откр. 3:1, 3:2 ; Ин. 6:50 ; Ин. 8:21, 8:24 ; Ин. 9:26 ; Откр. 7:8–11 ; Ин. 5:24, 5:29 ; Ин. 6:39–40 ; 1Ин. 3:14–15 ). В 3-х, замечательно также сходство между Евангелием и Апокалипсисом в употреблении слова φων которое там и здесь употребляется в совершенно одинаковом значении, как только неопределенный звук, а не как определенное слово, членораздельная речь, как напр. в кн. Деяний ап. 13:27; 24:21 ( Откр. 1:15 ; Ин. 3:8 : см. также сходные образы Откр. 18:23 и Ин. 3:29 ). В 4-х особенно поразительно сходство между Евангелием и Апокалипсисом в употреблении таких характеристических выражений и понятий, которые самым решительным образом говорят за принадлежность того и другого произведения одному и тому же автору и в виду которых даже отрицающие эту принадлежность признают, что писатель одного позднейшего из этих произведений был последователем и подражателем писателю раннему, не апостол апостолу. Так Неандер, признавая Евангелие подлинным произведением ап. Иоанна, в апокалиптике видит пресвитера Иоанна, жившего в Ефесе и находившегося в личных отношениях к апостолу того же имени, чем и объясняет черты сходства между Апокалипсисом и Евангелием 3 . Ренан, наоборот, признавая Апокалипсис подлинным произведением ап. |
| В то же время слово «вечный» нередко употребляется в ВЗ условно, в значении большого периода времени, долговечности к.-л. установления и т. п. Так, вечным именуется завет между Богом и людьми о том, «что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли» (Быт 9. 11-16); о земле Ханаанской говорится, что она дается Аврааму и его потомству «в вечное владение» (Быт 48. 4); «вечным постановлением» или «уставом вечным» называются обрядовые предписания ветхозаветного законодательства (Лев 7. 36; 23. 14; Числ 19. 21). НЗ уточняет и дополняет ветхозаветное представление о вечном Боге учением о Сыне Божием, предвечном Логосе (Ин 1. 1, 18; 17. 5), едином со Отцом (Ин 10. 30) и Св. Духом (ср.: Ин 14. 26; 15. 26), открывающем всему человечеству вечную жизнь как дар Божий (Рим 6. 23), к-рый может быть усвоен верующими в Сына Божия (Ин 3. 36; 1 Ин 5. 13) и исполняющими Его заповеди (Мф 19. 17; Рим 2. 7). Историческое развитие христианского учения о В. Библейское понимание В. формулировалось Церковью в контексте космологии, гл. обр. в рамках критики оригенизма. Вопрос стоял о выборе между античной концепцией вечного космоса, связанной с цикличным пониманием времени, и библейским линейным видением истории, получившей начало благодаря творящему действию Бога (см. в ст. Время ). Античная картина мироздания дуалистична, она предполагает 2 совечных первоначала: мир умопостигаемый (платонический κσμος νοητς), т. е. безличный мир идей; и мир материи - низшая, но тем не менее столь же вечная реальность. В своей сущности умопостигаемый мир статичен, каждый из его элементов (идей) неизменен. Но на уровне материи осуществляется движение - бесконечное вращение и самоповторение, что, однако, есть лишь выражение В. и безусловной необходимости космоса. Вселенная с т. зр. античной философии может менять форму, но при этом в своей умопостигаемой сущности ее бытие неизменно и бесконечно во времени. Этот динамизм круговорота исключает саму постановку вопроса о происхождении или начале существования мира и стирает проведенное в Свящ. Писании радикальное различие между безначальным Богом и Его В., с одной стороны, и имевшим начало и существующим во времени миром - с др. ( Флоровский. С. 80). |
| 2. Ин. 17:2 . так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Ин. 3:35 ; Лк. 3:6 ; Мф. 11:27 ; Ин. 6:37, 39, 5:21, 10:28 . Глубочайшее основание этого прославления Сына Отцом и Отца Сыном есть искупление человечества Сыном или – что то же – вечная жизнь искуплённых (2–3), что совершил Христос (4) и чем приобрёл и по человечеству Своему право на ту славу, какую имел всегда по божеству Своему (5). – Ты дал Ему власть над всякою плотию: Сын Божий, как Бог и творец всего мира и человека, всегда имел власть над всем миром и над всем человечеством; по вечному определению Божию эта неограниченная власть дана и воплотившемуся Сыну Божию по Его воплощении (ср. Еф. 1:10 ) для искупления всего человечества от греха или для дарования вечной жизни миру в духовном единении Его с примирённым Богом (ср. 6 и прим. к 5 и парал.). Но так как не всё человечество, не всякая плоть воспользуется плодами искупительной смерти Богочеловека, ибо не все усвоят их себе верой в Него, то плоды сии будут только в тех, кого Отец дал Сыну (что Ты дал Ему) или, по другому изречению Господа, кого Отец Небесный привлечёт к Нему, т. е. которые уверуют в Него (см. прим. к 6:37, 39, 44). Таковым Он даст жизнь вечную в единении с примирённым Богом (см. прим. к 3:15–16 и парал.). – Всякою плотью называется в Писании всё человечество (ср. Лк. 3:6 ; Деян. 2 и др.). 3. Ин. 17:3 . Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. 1Ин. 5:20 ; 1Кор. 8:6 . Сия же есть жизнь вечная и пр.: Господь определяется частнее, что есть жизнь вечная и именно – в отношении к прославлению Отца (ст. 1). Вечная жизнь человека состоит в познании Отца Небесного как единого истинного Бога и в познании посланного им Иисуса как Мессии. – Познание разумеется здесь как познание истинное (как должно знать, 1Кор. 8:2 ), основывающееся на вере, порождаемое и сопутствуемое верой, познание живое и действенное, а не рассудочное только и холодное (каковое нередко бывает мёртво и недейственно), познание, обнимающее все способности души (14:20). – Тебя, единого истинного Бога: в противоположность ложным или мнимым богам языческого мира (ср. 1Кор. 8:5 ; ср. Вас. В. 3, 175; Григ. Б. 3, 92). – Иисуса Христа, т. е. как Искупителя мира. Таковое познание объемлет всю сущность христианского познания по его содержанию: ибо таковым познанием (которое нераздельно с верой) усвояются познающим или верующим искупительные заслуги Спасителя как истинного посланника единого истинного Бога. Посему такое познание есть жизнь вечная, ибо поставляет человека в духовное единение с источником вечной жизни – Богом и Христом (ср. прим. к 3:14–16). |
| Что же сказать о тех многочисленных ошибочных шагах, которые уже совершила православная сторона в этом «диалоге»? Предпочтительнее умолчать…. Конечно, Бог дал ростки сухому жезлу Аарона (см.: Числ. 17, 1-11) и плод неплодной утробе (см.: Быт. 18, 9-15; 21, 1-2; 1 Царств, 1, 1-19; Лк. 1, 5-25) и воду извёл из бесплодного камня (см. Исх. 17, 6; Числ. 20,10-11), но это не значит, что всякий сухой жезл расцветает, всякая неплодная утроба плодоносит и всякий камень источает воду. Мы несомненно веруем: «якоже устремление воды, тако сердце царево в руце Божией: аще восхощет обратити, тамо уклонит е» (Притч. 21, 1). Однако нам неизвестно, в каких именно случаях Бог решает вмешаться и изменить естественный ход вещей, отводя Своей всесильной десницей умы различных вождей от «лукавых путей их» и обращая их туда, «куда Он хочет». «Так что же, — скажет кто-нибудь, — в данном случае нет места чуду?» Нет, чудо не исключается, но и не предвидится. С безусловной математической точностью можно предвидеть только одно: несмотря на все ошибки, несмотря на все падения, несмотря на все неосторожные и неразумные действия и даже несмотря на любые безумства и предательства, православие останется в живых, поскольку о его несокрушимости (см.: Мф. 16, 18) сказал Сам Христос, а Христос не заблуждается и не говорит лжи! Но не будем долго останавливаться на теории, поскольку... мы уже в пути: «диалог» начался. Будем практиками: перейдём к делу и «вложим перст в язву гвоздинную» (см.: Ин. 20, 24-29)... Большой (и, думаю, роковой) ошибкой стало то, что первым для обсуждения в «диалоге» был поднят вопрос о таинствах. Назвать это ловушкой? Не знаем, Бог весть... Мы страшимся «страхом велиим», мы объяты большой тревогой. Почему? Известно, что католики не отрицают, что мы, православные, стоим ближе, чем они к практике Древней Церкви в вопросе о Таинствах. Кроме того, у них есть папа, который может своим авторитетом вязать и решить, всё может «искоренять, разрушать до основания, и уничтожать, и строить, и насаждать», которому никто не может дерзнуть противостать, ибо через него говорит... Бог! |
|
|
