| Зарождение языка не предполагает автоматически появление соответствующего этноса. Праязык и пранарод – понятия чисто лингвистические (Вандриес. Язык, 277–280; Сепир. Язык, 161–172; Бенвенист. Общая лингвистика, 350; ср.: Порциг. Членение, 62, 94–96; Бернштейн. Некоторые вопросы, 14). В археологии же в качестве этнообразующих выступают только целые комплексы взаимосвязанных особенностей каждой культуры – и не ранее заключительной фазы первобытнообщинной формации (Бромлей. Очерки, 103, 139–140, 143, 245, 266–267). Такой устойчивый комплекс, бесспорно отождествляемый со славянами уже с VI в. н.э., генетически связанный и повсеместно продолжающийся, судя по археологическим материалам, в VIII–IX вв., извествен под названием культуры пражского типа (Русанова. Славянские древности, 10–11, 16, 166–167 и др.; Седов. Происхождение, 42–43, 104–119; Седов. Восточные славяне, 10, 12–16, 18). По мнению И.П. Русановой, эта культура сложилась еще в V в. на территории Средней и Южной Польши и Западной Украины, в междуречье Одры и Западного Буга. В культурах, предшествующих ей как в Центральной Европе, так и в Поднепровье, комплекс описанных выше признаков отсутствует. Речь может идти лишь об отдельных их элементах (Седов. Происхождение, 43), а они не могут служить основанием для этнической атрибуции какой бы то ни было культуры: ведь невозможно определить, какой из них играл роль этнообразующего в большей мере, чем остальные (Порциг. Членение, 94–95; Гамкрелидзе, Иванов. Индоевропейский язык, XIV). Поэтому поиски славянских культур, предшествующих пражской, пока не дали убедительных результатов. Состояние же письменных источников, во всяком случае до Иордана, не дает возможности в категорической форме говорить о славянстве венедов. Ср.: Топоров. К реконструкции, 276 и сл. 3 . См. коммент. 2. 4 . См. коммент. 2. 5 . Шафарик предложил следующую интерпретацию этнонима: Σταυανο < Στ(θ)λαβανο < Позднее ее поддержали Шютте, Ловмяньский (owmianski. Pocztki, I, 178, 180; II, 44) и В.В. Иванов и В.Н. |
| 70 . κ πολλο; выражение (встречающееся и чуть ниже) не следует понимать буквально, оно может обозначать и совсем незначительный отрезок времени, например: Arrian. Anab. Ι.2.2, 3 (несколько недель resp. дней назад); М.: de Boor. EL, 444, 27: вражда ромеев и аваров тлела уже κ πολλο (о событиях ок. 561 г.: Stein. Histoire, II, 543; первые контакты аваров с Византией относятся к 558 г.); ближе к исконному смыслу – de Boor. EL, 454, 33: о событиях 568 г., упомянут заключенный κ πολλο договор Юстиниана с аварами 558 г. (см. коммент. 12). Таким образом, точная дата посольства аваров к Даврентию неизвестна; Авенариус (Avenarius. Die Awaren, 87), по общим соображениям, принимает дату между 574 и 578 г., «скорее всего, 576/7». Более надежные хронологические рамки – между 560–562 гг., когда авары могли впервые вступить в контакт с придунайскими славянами (см. коммент. 9), и 577/578 г. 71 . Насколько нам известно, археологам пока не удалось обнаружить на территории славян Валахии VI в. кладов золотых Монет и драгоценностей; ср.: Нудельман. Очерки, 64, табл. 6; Butnariu. Rspîndirea, 205–210. 72 .1. Текст последнего предложения фр. 48 сильно пострадал при переписывании и/или эксцерпировании: после Σκλαβηνν – несомненная лакуна, удачно заполненная Нибуром, хотя, конечно, нет уверенности, что восстановлено именно то слово, и даже в том, что пропало лишь одно слово. Диндорф, приняв восстановление Нибура, ставит, однако, перед многоточие (Dindorf. HGM, I, 100). Странным образом никто из старых издателей не заметил, что в периоде отсутствует аподосис (впервые, как кажется, лакуна отмечена в: Plezia, 86, prz. 3, затем: Blockley. History, 194, арр. crit. ad v. 57: «lacunam indicavi; 28l n. 266): неудивительно, что переписчик (эксцерптор) не справился с громоздким периодом, который почти целиком состоял из серии причастных оборотов, затемняющих восприятие общего смысла предложения, и «поставил точку» раньше времени. Впрочем, содержание утраченного завершения периода, по-видимому, ясно: «...охотно согласился на просьбу кесаря» или: «...отправился в поход» и т.п. В сжатой форме мотивировка решения Баяна уже дана выше («не столько ради посольства кесаря и желания Баяна отблагодарить ромеев» и т.д.), здесь она лишь развернута и снабжена дополнительными деталями. |
| 2:8. «Закон царский», т. е. указ императора, был выше справедливости сановников, а поскольку иудаизм беспрекословно признавал власть Бога как Верховного Царя, Его закон мог описываться таким образом.Христиане могли его совершенно естественно относить к учению Иисуса; как и для других иудейских учителей, для Иисуса отрывок из Лев. 19был олицетворением всего закона (ср.: Мк. 12:29—34). 2:9,10. Иудейские учителя различали «более тяжкие» и «более легкие» грехи, но понимали, что Бог требует соблюдения даже «малейшей» заповеди, награждая повинующегося закону вечной жизнью и карая егонарушителей. Намеренное нарушение даже малейшего предписания было равнозначно нарушению всего закона: этот тезис отражает наиболее распространенную точку зрения. (Древние писатели часто формулировали общие принципы в резкой, выразительной манере, но на практике весьма снисходительно относились к нарушителям заповедей.) Стоики (в отличие от эпикурейцев) заходили даже дальше, заявляя, что все грехи равны. Суть в том, что если нарушался закон о беспристрастном отношении к людям (Лев. 19:15) или общий принцип любви, который лежит в его основе (Лев. 19:18), то, значит, отрицался авторитет Бога (Иак. 2:8). Иудейские учителя часто для обозначения греха использовали метафору «претыкания». 2:11. В иудейских преданиях притеснение бедного иногда сравнивалось с убийством (ср. также: 5:6). Но, возможно, Иаков здесь намекает на тех верующих, которые, как зилоты, были слишком религиозными, чтобы совершить прелюбодеяние, но, не задумываясь, могли пролить кровь представителей иудейской элиты. В то время, когда писалось данное послание, эти «убийцы» (известные под названием «кинжальщиков»)регулярно убивали ножами знатных иудеев во время службы в храме (см. коммент. к Деян. 21:20—22). 2:12. Древние оценивали поведение человека по его словам и поступкам; см. коммент. к 1 Ин. 3:18. Некоторые богословы указывали, что многие философы считали себя самыми мудрыми, свободными и дажецарями, они связывали «закон свободы» с «законом царским» (2:8). Иудейские учителя верили, что закон небесного царя освобождает человека от ига его земных дел. В выражении «закон свободы», как в 1:25, вероятно, подразумевается избавление от греха. |
| 8:17,18. Если люди не повинуются свету, который получили, они не получают нового света. В оригинале используется лексика, связанная с взвешиванием продуктов и товаров на рынке; иногда эта метафора использовалась для описания отмеривания справедливого Божьего возмездия на последнем суде. 8:19—21 Истинная семья Иисуса Отношение к единоверцам как к братьям и сестрам было обычным явлением; не менее широко было распространено и почитание старших как родных отцов и матерей. Но предпочтение религиозных связей родственным узам было чем-то неслыханным для иудаизма, если не считать новообращенных язычников, почитавших свою новую семью выше старой. 8:22—25 Властелин стихии Некоторые древние легенды рассказывают о могущественных личностях, которым было под силу подчинять себе природные стихии; но они были полубогами или — реже — героями давно минувших эпох. По иудейским преданиям, только Бог может управлять ветрами и морем (Пс. 106:29), хотя иногда благочестивые люди могли упросить Его послать дождь. Поэтому неудивительно изумление учеников Иисуса, ставших свидетелями Его власти над стихией. Внезапные бури на озере, которое назвали Галилейским морем, не были редкостью; вероятно, эти рыбаки обычно промышляли недалеко от Капернаума и не были готовы к внезапному шквалу, обрушившемуся на них в открытых водах, вдали от берега. Единственное место, где можно было спать в маленькой рыбацкой лодке, которая заливалась волнами в бурю, находилось на корме: там можно было сесть на деревянное илипокрытое кожей сиденье рулевого или положить под голову подушку, которую иногда держали под сиденьем. 8:26—39 Изгнание легиона бесов Дополнительную информацию см. в коммент, к Мк. 5:1—20. 8:26. И Гадара, и страна Гергесинская, упоминаемая у Матфея (8:28), располагалась в районе Десятиградия, где проживало преимущественно нееврейское население. (•? См. примеч. В коммент. к Мк. 5:1.) 8:27. Иудеи считали гробы нечистыми, поскольку они были излюбленным местом обитания нечистых духов. Во многих древних культурах мертвым приносили жертвы, которые также могли привлекать бесов. |
| § 4. М. – ценнейший источник по истории Византии, Ирана, аваров, тюрков во второй половине VI в.; сведения о славянах и антах гораздо малочисленнее и менее информативны: основная часть фрагментов М. содержится в так называемых «Извлечениях о послах» (см. ниже, § 15), а Византия практически не имела тогда дипломатических сношений со славянами и антами (ср. Maur. Источники М. лишь в одном случае поддаются совершенно однозначному определению: он использовал мемуары Петра Патрикия (Магистра) о возглавлявшемся им византийском посольстве в Персию в 561/562 г. (фр. 11, 12). Весьма вероятно, что М. использовал сочинение историка Феофана Византийского, писавшего о томже периоде, что и М. (сохранился только пересказ: Phot. Bibl. Cod. 64), или возможно, наоборот – Феофан использовал книгу М., см.: Krumbacher. Geschichte, 243 и сл.; Moravcsik. ВТ, I, 422; Blockley. History, 18. Самостоятельное использование документов засвидетельствовано лишь косвенно (Blockley History, 18 и сл.). Занимая придворную должность (или имея чин) протектора (ср. выше, § 1), М. мог иметь доступ к документам государственного архива (ср.: Veh. Beiträge, 6, 10 и сл.; Blockley. History, 11). Ср. коммент. 25.3. Какая-то часть данных получена, разумеется, изустным путем, на что им некоторые косвенные указания (Blockley. History, 19; ср.: Haussig. Exkurs 305). κκοα (букв, «[я] слышал», фр. 25: de Boor. EL, 455, 31) значит, скорее «[я] читал», как это, по-видимому, уже у Геродота (Hdt. 1.125) (указано А.К. Гавриловым): κοσας τατα – о конфиденциальном письме; Polyb. Ι.13.6: ο κοοντες «читатели» (Досталова. Историография, 34). λγεται (букв, «[как] говорят» многократно используемое у М. выражение, также может быть ссылкой как на устный, так и на письменный источник (Blockley. History, 19); ср. также коммент «54 О возможных случаях аутопсии см.: Haussig. Exkurs, 304 и сл. § 5. Судя по всему, М. любил точность в хронологических указаниях (см. особенно фр. 19: de Boor. EL, 192, 20) и давал их очень часто (Veh. Beiträge 27 Anm. 10). Как правило, он дает датировки по «царскому году», который начинался со дня вступления императора на престол (см.: Dölger. Das Kaiserjahr, 66 и сл. Blockley. History, 6). Датировки по сезонам военных кампаний, столь частые у Прокопия и Феофилакта Симокатты (Higgins. The Persian War, 56), у M. отчетливо не прослеживаются. |
| Мы уже указали, что § 37–38 (от альтциагиров до хунугуров) восходят с максимальной вероятностью к Приску. Для нас, однако важен вопрос об источнике, к которому восходит информация о венетах, эстах и видивариях. Начнем с самого этнонима Venethae. Он встречается у И. еще дважды (§ 119), но там склоняется по 2-му склонению. Такой разнобой не редкость у И., особенно показательны Ostrogothae и Vesegothae при Gothi (passim). Таким образом, этот этноним можно прямо сопоставлять с Venethi Тацита (Тас. Germ. 46. 1–2). Отметим, что фигурирующая в научной литературе традиционная форма Venedi является старой конъектурой (Rhenanus), основанной на сопоставлении с другими авторами (Птолемеем, Плинием, Певтингеровой картой, см. выше). Из двух рукописных чтений (Veneti, Venethi) Э. Кёстерманн в своем издании выбрал второе. Эта форма более отвечает предполагаемой германской. Таким образом, источники Тацита и Кассиодора скорее всего сходились в написании этого имени (за -δ/d и -θ/th стоит одно и то же германское [ð]. Подробнее см. раздел «Тацит», коммент. 3. Но § 119 отражает устную традицию, и ожидалось бы, что там будет точнее передано гот. Это ожидание подкрепляется написанием имени Винитария, которое не представляется возможным оторвать от этнонима венетов/винитов (о происхождении этого имени см. коммент. 160). Винитарий упомянут у И. шесть раз (Get. 79. 246. 248–250). Вопреки Моммзену его имя повсеместно следует восстанавливать как Vuinitharius. О uu- (Vu) в анлауте см. Введение § 7.1). Формы, где -е- заменяет в первых двух слогах, вообще говоря, могли возникнуть вследствие обычной путаницы в рукописной традиции И., а оснований возводить их к архетипу в Данном случае нет. Почему же гот. отразилось в одном случае как Vuinith-.a в другом как Veneth- (заметим, что формы этнонима с в группе рукописей ε, на одну из которых обратил, между прочим, внимание Браун – Разыскания, 333, – невозможно возводить к архетипу, хотя их появление было бы небезынтересно объяснить). Создается впечатление, что в § 119 (при описании похода Эрменрика на венетов) этноним, восходящий к готской устной традиции, сознательно был переогласован Кассиодором по образцу традиции книжной и латинской. Догадывался ли при этом Кассиодор об исконной связи венетов/винитов с именем Винитария, сказать трудно. А вот отождествить венетов и винитов ему было необходимо. Напомним, что Кассиодор вообще не заботился об упорядочении написания имен собственных взятых из разных источников. Иначе говоря, если Кассиодор, на которого в § 119 опирался И., счел нужным написание упорядочить, у него должны были быть серьезные основания к этому Причина, видимо, в использованной им этногонической конструкции. |
| Можно, правда, предположить, что Κελαγαστ- отражает промежуточную форму после монофтонгизации > < но еще до 2-й палатализации, с в анлауте, что само по себе не исключено, ср. раздел «Агафий Миринейский», коммент. 2.12; так, по-видимому, и считает Штибер (Stieber. Zarys, 68: «Klgst»), привлекший имя для определения terminus post quem монофтонгизации (то же: Malingoudis. Studien, 137, Anm. 35; с тем отличием, что Κελαγαστ- передает якобы уже Отметим, между прочим, что в период монофтонгизации греческих дифтонгов за ε может стоять и оригинальный (пальмирск. Θαιμαρασας и Θεμαρσας, см. раздел «Агафий Миринейский», коммент. 2.9; об. αι ε: 2.11). Однако и допустив, что Κελαγεστ- отражает форму до палатализации, такую этимологию нельзя считать достоверной, ведь имя насколько мы можем судить, у славян неизвестно и может быть лишь сконструировано ad hoc из зафиксированных элементов: крайне редко встречается в композиции – Целодраг в старочешском и полабопоморанском (Морошкин. Именослов, 204; Schlimpert. Personennamen, 244), полабск. Celomir/-mer (Schlimpert. Personennamen, 244, с.-хорв. Cjeligoi (Maretic. О narodnim imenima, I, 115); cp. гипокористики или производные от прозвищ типа с.-хорв. Antroponimija, 282; Mareti. О narodnim imenima, II, 110; Илчев. Речник, 528; в именах-композитах широко распроанено у всех славян с ранних времен, см.: Pavlovic. Onomastiki derivati. 16 .4.2. Столь же недоказуема и этимология Κελαγαστ- < (Kretschmer. Vertretung, 231 – не уверен в таком объяснении, за ним: Mikkola. Berührungen, 21). Иноязычное [] перед [e] передавалось в греческом самыми разными буквами и сочетаниями – θ, τ, σ, τζ, τς, но только не каппой; слав, [] – так же как [с], см. выше. Наконец, как, по-видимому, и другие имена-композиты с не засвидетельствовано (Vasmer Beiträge, 57 16 .4.3. Роспонд (Структура, 17; Rospond. Imiona, 99, 107), отвергнув, по существу, без аргументов этимологию как дилетантскую (толкование Кречмера он не упоминает) и опираясь (вслед за Ваховским [Wachowski. |
| 7:2 . В самых популярных древних мифах Гелиос ведет свою солнечную колесницу, следуя определенному курсу над землей, поднимаясь от ворот на востоке и спускаясь на западе, чтобы снова продолжать тот же путь ниже земли; земной круг был опоясан со всех сторон рекой Океан. Иудеи, естественно, преобразовали бога солнца в ангела; но любой ангел, который мог подняться до орбиты солнца, считался выше всех царей земных. «Печать» – здесь имеется в виду печатка перстня; правитель, который делегировал свои полномочия другому для выполнения определенной задачи, позволял ему пользоваться своей печаткой. 7:3. Рабы Бога должны быть «запечатлены» Им как собственность (ср.: Ис. 44:5 ) – наподобие того, как документы или деловые бумаги запечатывались и на них ставилась печать для удостоверения их подлинности и гарантии отсутствия подделки. Бог еще в древности защитил Свой народ в Гесеме во время действия египетских язв ( Исх. 8:28; 9:4; 11:7 ; см. коммент. к Отк. 5:6 ); образ защиты восходит к Ветхому Завету ( Быт. 4:15 ; Ис. 66:19 ). Образ печати здесь вызывает непосредственные ассоциации с Иез. 9:4–6 , где суд не мог начаться до тех пор, пока чело праведных (скорбящих из-за грехов жителей своей земли) не будет помечено особым «знаком». Чело и рука ( Исх. 13:9,16; 28:38 ; Втор. 6:8; 11:18 ) наилучшим образом подходили для запечатления, поскольку прежде всего бросались в глаза. За возможным исключением Быт. 4:15 , все ветхозаветные отрывки, похоже, свидетельствуют о символическом значении таких знаков (если не считать более позднюю, после пленовую иудейскую практику филактерии – teflUiri ). В Иез. 9:6 , конечно, не имеется в виду зримый знак, а в Откровении, вероятно, печать употребляется в том же смысле, что и у Иезекииля. В еврейском языке знак Иезекииля изображается еврейской буквой tav (тав); в древнем начертании она выглядит наподобие греческой буквы chi (хи) (и раввины сравнивали их между собой), в свою очередь, близкой к английской х – которую некоторые христианские комментаторы сравнивали (возможно, выдавая желаемое за действительное) со знаком креста. Производились сравнения и с тавром, которое ставили на животных; с клеймом, которое ставили на рабах, а позднее и на солдатах; напрашивались сравнения и с религиозной татуировкой (напр., в митра-изме – древней религии, основанной на культе Митры), с духовным обрезанием (обрезание было названо печатью); и с божественным образом в человеке (Фи-лон), который здесь применяется по отношению к тем, кто живет в гармонии с этим образом. См. коммент. к Отк. 13:16–18 и к Гал. 6:17 ; ср.: 4 Езд. 6:5; 10:23; Псалмы Соломона 15:6–9 и 3авет Иова 5:2. |
| 8:17,18. Если люди не повинуются свету, который получили, они не получают нового света. В оригинале используется лексика, связанная с взвешиванием продуктов и товаров на рынке; иногда эта метафора использовалась для описания отмеривания справедливого Божьего возмездия на последнем суде. 8:19–21 Истинная семья Иисуса Отношение к единоверцам как к братьям и сестрам было обычным явлением; не менее широко было распространено и почитание старших как родных отцов и матерей. Но предпочтение религиозных связей родственным узам было чем-то неслыханным для иудаизма, если не считать новообращенных язычников, почитавших свою новую семью выше старой. 8:22–25 Властелин стихии Некоторые древние легенды рассказывают о могущественных личностях, которым было под силу подчинять себе природные стихии; но они были полубогами или – реже – героями давно минувших эпох. По иудейским преданиям, только Бог может управлять ветрами и морем ( Пс. 106:29 ), хотя иногда благочестивые люди могли упросить Его послать дождь. Поэтому неудивительно изумление учеников Иисуса, ставших свидетелями Его власти над стихией. Внезапные бури на озере, которое назвали Галилейским морем, не были редкостью; вероятно, эти рыбаки обычно промышляли недалеко от Капернаума и не были готовы к внезапному шквалу, обрушившемуся на них в открытых водах, вдали от берега. Единственное место, где можно было спать в маленькой рыбацкой лодке, которая заливалась волнами в бурю, находилось на корме: там можно было сесть на деревянное илипокрытое кожей сиденье рулевого или положить под голову подушку, которую иногда держали под сиденьем. 8:26–39 Изгнание легиона бесов Дополнительную информацию см. в коммент, к Мк. 5:1–20 . 8:26. И Гадара, и страна Гергесинская, упоминаемая у Матфея (8:28), располагалась в районе Десятиградия, где проживало преимущественно нееврейское население. (•? См. примеч. В коммент. к Мк. 5:1 .) 8:27. Иудеи считали гробы нечистыми, поскольку они были излюбленным местом обитания нечистых духов. Во многих древних культурах мертвым приносили жертвы, которые также могли привлекать бесов. |
| Повесть о создании и пленении Трои Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова На рубеже XV–XVI вв. древнерусский читатель познакомился с несколькими произведениями, повествующими о Троянской войне: о ней рассказывалось в одной из глав византийской Хроники Константина Манассии (этот текст публикуется в наст. изд., т. 9) и в обширном латинском романе Гвидо де Колумна, издание которого также было переведено на русский язык в самом начале XVI в. (фрагмент из этого перевода опубликован выше). Но наибольшее распространение в литературе XVI–XVII вв. получила компилятивная «Повесть о создании и попленении Тройском...». Эта повесть составлена русским книжником, вероятно, создателем Русского хронографа (о нем см. коммент. в наст. изд., т. 9). В ее основу положена упомянутая выше глава из хроники Манассии, но в большей степени – отдельная повесть, носившая заглавие «Повести о извстованныих вещей, еже о кралехъ причя, и о рождених и прбываних». Последнее научное издание «Притчи о кралех» (как в литературе ее обычно именуют) осуществлено в кн.: Среднеболгарский перевод Хроники Константина Манассии в славянских литературах/Введение Д. С. Лихачева. Исследования И. С. Дуйчева и М. А. Салминой. Подготовка текстов М. А. Салминой. Словоуказатели О. В. Творогова. София, 1988. С. 243–254. «Притча о кралех» является, вероятно, переводом латинской средневековой повести, осуществленном в Далмации в XIII–XIV вв. Текст «Притчи» был включен в некоторые списки Хроники Константина Манассии, в частности в ее иллюстрированный Ватиканский список сер. XIV в. (Библиотека Ватикана, Cod. Slav.; 2) и в список русского перевода Хроники – РНБ, Софийское собр., 1497, XVII в. В обоих списках текст «Притчи» следует непосредственно за главой, повествующей о Троянской войне в основном тексте Хроники. По всей вероятности, в руках создателя Русского хронографа был такой (до нас не дошедший) список хроники, в котором эта вставка уже была. Создатель Русского хронографа успешно справился со своей задачей: ему удалось составить свою компилятивную версию без существенных изъянов, следы соединения двух источников малозаметны, а допущенные сокращения текста «Притчи» незначительны и не существенно искажают сюжет памятника. Источником «Притчи» (напомним, – основного компонента «Повести») был, однако, не Гомер, которого в раннем средневековье плохо знали и к которому относились тогда без должного пиетета, а сочинения Дарета и Диктиса – мнимых участников Троянской войны (см. o них выше). |
|
|
