| Прошло несколько месяцев. Семен получил благодарное письмо от того солдата, который описывал, что когда подъезжал он к дому, то отец и мать вышли ему навстречу «скучные», а жена робкая и смущенная стояла около самого дома с ребенком на руках. У него же на душе, с того момента, как поговорил с ним Семен в казарме, было легко; весело он поздоровался с родителями, весело подошел к жене, поцеловал ее, ребенка взял на руки, тоже поцеловал. Все повеселели, вошли в дом, а потом пошли по селу навещать родных и знакомых; и всюду он с ребенком на руках; у всех было хорошо на душе. И после они жили в мире. Солдат в письме много благодарил своего друга Семена за добрый совет. И нельзя не согласиться, что совет был действительно не только добрый, но и мудрый. Так уже в молодые годы Старец Силуан прекрасно понимал, что необходимым условием мира между людьми является сознание каждым своей вины. Окончив свою службу в гвардии, Семен, незадолго до разъезда солдат его возраста по домам, вместе с ротным писарем поехал к Отцу Иоанну Кронштадтскому просить его молитв и благословения. Отца Иоанна в Кронштадте они не застали и решили оставить письма. Писарь стал выводить красивым почерком какое-то мудреное письмо, а Семен написал лишь несколько слов: «Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мир меня не задержал». Возвратились они в Петербург в казармы, и, по словам Старца, уже на следующий день он почувствовал, что кругом него «гудит адское пламя». Покинув Петербург, Семен приехал домой и пробыл там всего одну неделю. Быстро собрали ему холсты и другие подарки для монастыря. Он попрощался во всеми и уехал на Афон. Но с того дня, как помолился о нем Отец Иоанн Кронштадтский, «адское пламя гудело» вокруг него не переставая, где бы он ни был: в поезде, в Одессе, на пароходе, и даже на Афоне в монастыре, в храме, повсюду. Приезд на Святую Гору ПРИЕХАЛ Семен на Святую Гору осенью 1892 г. и поступил в Русский монастырь Святого Великомученика Пантелеймона. Началась новая подвижническая жизнь. |
| Можно было составить себе особенно отчетливое представление о силе и распространенности этих чувств в 1930 году на Лондонской выставке итальянского искусства. Надо было видеть, как толпа стекалась с утра к серому зданию на Пиккадилли, подымалась по лестнице, наполняла зал за залом, — сосредоточенная, почти молитвенная толпа. Не надо знать Италии, чтобы мечтать о ней, и достаточно быть англичанином, чтобы верить в итальянское искусство. Каким успехом ни пользовались две предыдущие лондонские выставки, посвященные живописи фламандской и голландской, таким вниманием, такой торжественностью, таким всеобщим восторгом они всё же не были окружены. Как никак, требовали они некоторой особой подготовки, тогда как едва ли не каждому англичанину, хотя бы по наслышке, известны чудеса, ради которых, кто может — едет во Флоренцию, ради которых теперь достаточно было поехать в Лондон. Поездку сюда, из самых дальних углов, совершили, должно быть, все те, кто хоть однажды видел репродукцию с Ботичелли, кто когда-либо заглядывал в книги Рёскина или просто любовался дворцом дожей в витрине железнодорожного бюро. Какой радостью было это чудо для всех них, когда сотни звездочек из Бедекера перелетели на лондонское небо, то есть, случилось нечто, подобное тому, как если бы Колизей был перенесен на площадь Вестминстерского аббатства и собор св. Павла увенчался куполом св. Петра. Сказать по правде, немного грустно было смотреть на эти южные полотна, сосланные на север зимовать. В залах Академии было им душно, тесно и тускло. Особенно под вечер, когда зажигали скучные, круглые фонари, вереницей отражавшиеся в стекле «Рождения Венеры». Всё как бы мертвело тогда, и на этом временном кладбище картин оставалось мечтать о затуманенной их прелести, или еще наблюдать толпу, густыми рядами медленно шествующую вдоль стен, на которых висели «куски Италии». Переходя от картины к картине, до полного изнеможения нанизывая их одна на другую, — ведь любая требует внимания, любая хочет лучшего, что в тебе есть, — каждый, по мере сил, стремился вобрать в себя эту полутысячелетнюю, такую глубокую, полную, истинно человечную жизнь итальянского искусства. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОАННА Свящ. Сергий Булгаков и Ю. Н. Рейтлингер. Фотография. Кон. 20-х — нач. 30-х гг. ХХ в. Свящ. Сергий Булгаков и Ю. Н. Рейтлингер. Фотография. Кон. 20-х — нач. 30-х гг. ХХ в. (Рейтлингер Юлия Николаевна; 1898, С.-Петербург - 1988, Ташкент), инокиня; принадлежала к числу ярких мастеров иконописи XX в. рус. зарубежья. Род. в семье обрусевших нем. баронов Рейтлингеров. Отец Николай Александрович, экономист по образованию, активно интересовался духовно-религ. исканиями нач. XX в. Мать Лидия Николаевна (урожд. Гонецкая) воспитывала 4 дочерей в атмосфере религиозности. И. вспоминала о посещении служб в «небольшой домовой церкви при Музее Александра III (ныне ГРМ.- Ред.), в которую попадать надо было какими-то длинными коридорами с чудесным запахом масляных красок,- там же первая исповедь, первое говенье на Страстной неделе». Прор. Иоанн Предтеча. Икона. 1946 г. (мон-рь Покрова Пресв. Богородицы в Бюсси-ан-От, Франция) Прор. Иоанн Предтеча. Икона. 1946 г. (мон-рь Покрова Пресв. Богородицы в Бюсси-ан-От, Франция) Обнаружившая способности к живописи Рейтлингер по окончании 8 классов гимназии в 1916 г. была определена в «4-й (головной) класс школы Общества поощрения художеств (минуя скучные гипсы)», через полгода ее перевели в 5-й и к весне - в 6-й класс. Т. о., систематическое начальное художественное образование, прерванное революцией в России в 1917 г., свелось к году обучения. Стремительное продвижение от класса к классу было возможно благодаря успехам Рейтлингер в живописи. Изгнание из рая. Роспись ц. вмч. Иоанна Воина в Мёдоне, Франция. Нач. 30-х гг. XX в. (Б-ка фонд «Русское Зарубежье») Изгнание из рая. Роспись ц. вмч. Иоанна Воина в Мёдоне, Франция. Нач. 30-х гг. XX в. (Б-ка фонд «Русское Зарубежье») Летом 1917 г. сестры Рейтлингер уехали в Крым, позднее к ним присоединились родители. В 1918 г. в Крыму состоялось знакомство Рейтлингер с ее буд. духовным наставником свящ. Сергием Булгаковым , к-рого она сопровождала до конца его дней († 1944). |
| В течение долгого времени люмбрский святой в простоте своей сомневался, что способен творить молитву, хотя прибегал к ней всякий день и, можно сказать, ежечасно. И вот он вознамерился одержать над собой новую победу. Нам, право же, совестно приводить столь сухие, невыразительные подробности, описывать обстоятельства до такой степени обыденно-скучные. Просидевши ночь за письменным столом, страдалец расхаживает взад и вперед по своему покою, опустив голову, скрестив руки на пояснице, стараясь ровно дышать, как борец, берегущий силы перед схваткой, и усиленно размышляя, размышляя по всем правилам… Он не отступает от темы, заранее выбранной и тщательно разработанной в строгом соответствии с методой отцов Сен-Сюльпис, покуда совершенно исчерпывает ее. Кстати, в своем новом предприятии он пользуется руководством, составленным безымянным священником в лето 1849 от рождества Христова и озаглавленным следующим образом: " Искусство молитвы в двадцати уроках, преподанное душам благочестивым " . Каждый урок делится на три части: " Размышление " , " Вознесение молитвы " и " Заключение " , венчаемое жемчужинами богословской премудрости. В конце сборника помещено несколько стихотворений (положенных на музыку неким монахом, как утверждается в предисловии), в которых воспевается сладость и упоительные восторги небесной любви на лад, любезный госпоже Дезульер. Можно подержать в руках, сжать пальцами эту ужасную книжонку. Переплет ее с великим тщанием обшит черным сукном. Затертые от частого пользования листы еще пахнут кислятиной и прогорклым салом. В левом углу скверной цветной гравюры мелким востреньким почерком надписаны выцветшими чернилами загадочные слова: " Моей дорогой Адолине, дабы вознаградить ее за неблагодарность некоторых особ " . Очевидно, нетленное свидетельство обиды некоей богобоязненной души. Трудно представить себе, что сия жалкая писанина могла стать неразлучным спутником человека, говоря о котором даже самые самолюбивые люди не решатся утверждать, что могли без смущения выдержать его проникающий в самые тайные мысли взгляд, – спутником, другом, наперсником люмбрского святого! Чего искал он на сих, столь похожих одна на другую страницах, где всякая строка напоена смертной скукой томимого праздностью священника? |
| Не нянькины сказки, а полные смысла прямого ведутся у Иды беседы. Читает она здесь из Плутарха про великих людей; говорит она детям о матери Вольфганга Гете; читает им Смайльса «Self-Help» — книгу, убеждающую человека «самому себе помогать»; читает и про тебя, кроткая Руфь , обретшая себе, ради достоинств души своей, отчизну в земле чуждой. И крепнет детский дух в этих беседах, и, как шептун-трава, тихо растут и вырастают в них и решимость, и воля, и воспитывается то, что далекий потомок, может быть, условится называть в человеке прямою добродетелью гражданина. Но не слыхать этих бесед Иды за окнами Шульцева дома, и проносящиеся мимо этих окон сами себе надоевшие праздные, скучные люди и молчаливо бредущий прохожий слышат и понимают из них не более, чем каменный коломенский Иван и его расплывшаяся Марья, истуканами стоящие в зале, где василеостровокая Ида своим незримым рукоположением низводит наследственную благодать духа на детей василеостровского Шульца. Старые годы в селе Плодомасове Очерк первый Боярин никита юрьевич Глава первая Бранка Основание села Плодомасова покрыто мраком неизвестности, а название свое оно получило по имени бояр Плодомасовых, которые владели этим селом издревле и для которых господствующая надо всею окрестностью плодомасовская барская усадьба была гнездом, колыбелью и питомником. Род дворян Плодомасовых — род очень старый. Имена Плодомасовых встречаются в росписях служилых людей Ивана III и Ивана Грозного, при котором двое из Плодомасовых покончили свою служебную карьеру: один на колу, а другой на плахе. Затем этот опальный, всеми позабытый дворянский род до царствования Петра Первого широко жил в своем родном гнезде — в селе Плодомасове. Это большое старое село лежало среди дремучих лесов, на берегу быстрого притока Волги — многоводной реки Турицы, в местности свежей, здоровой, богатой и лесам, и лугами, и водами, и всем тем, что восхитило очи творца, воззревшего на свое творение, и исторгло у него в похвалу себе: «это добро зело», — это прекрасно. |
| г) Монашество многие, наконец, находят излишним, ненужным. Но наши монастыри православные всегда были оплотом благочестия, действовали всегда на пользу отечества, особенно в бедственные его времена, и служили двигателями просвещения, когда оно не было еще распространено, как ныне. Монашество служило как бы жертвою Богу от мира и, осуществляя в высшей степени все требования христианской религии, служит образцом христианской жизни и распространителем религиозно нравственного света среди окружающего населения. Что было бы с миром, во зле лежащем, если бы он не видел образцов св. жизни и если бы он не получал побуждений к высшей жизни от живых образцов благочестия? Да и стоял ли бы он, если бы совершенно оскудел праведник? Уже одна эти заслуга монашества, неизмеримо великая, дает полное право на существование монашества среди христианских обществ. Можно ли после сего порицать монашество и считать его излишним? III. Возлюбленные во Христе братия! Всегда помнить надобно, что и мирские христиане должны подвизаться в благочестии, чтобы спастись. Без труда нельзя спастись человеку. Царствие Небесное усилием берется, и только усильные искатели достигают его. Как тесны врата и узок путь, ведущий в жизнь, т. е. Царство Небесное, и как немногие находят их! – говорит Господь (Мф. 11, 12, 7, 13). Аминь. (Составлено прот. Г. Дьяченко с заимствованиями некоторых мыслей из «Слов и речей» Леонтия, митр. Московского, т. I). Двадцать первый день Поучение 1-е. Введение во храм Пресвятой Богородицы (Не следует пренебрегать духовными занятиями) I. Npecbяmaя Дева Мария, трех лет от рождения бывши введена во храм Иерусалимский, воспитывалась там до пятнадцатого года своей жизни. Что же Она там делала? Какой был образ Ее жизни? – Отцы Церкви сохранили нам древнее предание, по которому известно, что Пресвятая Дева не чуждаясь рукоделья, большую часть времени проводила в молитве, чтении священных книг, в размышлении о прочитанном, в духовных беседах со старшими при храме. II. «Какое невеселое занятие, – скажет иной, – молиться, читать, думать, говорит только о духовном, как это однообразно и утомительно! И нужно ли это человеку, живущему в обществе?» Нет! Занятия духовные отнюдь не скучные занятия, и напрасно люди светские пренебрегают ими. – Прежде всего должно заметить, что не следует о делах и вещах судить решительно, не узнав их хорошо и верно. |
| Итак, темные духи зла существуют, и они вторгаются в нашу жизнь. И если вы не учитываете этой реальности зла, вторгающейся в вашу жизнь, вы совершаете две величайшие ошибки. Первая ошибка: человек уничтожает христианство, обессмысливает его, вынимает его душу, делает христианство мертвым, ненужным. Так в наше время христианство и стало пустотой для очень многих, называющих себя христианами. В чем смысли христианства? В возрождении человека через уничтожение в человеке зла. В чем смысл прихода Христа? В борьбе со злом, в уничтожении зла, в победе над сатаной, освобождении человека от силы зла и его спасении. Апостол так и говорит: " Дабы смертью лишить силы имеющего державы смерти, то есть диавола " . (Евр. 2, 14). И если вы из дела Христова выкидываете, в силу своего маловерия и рассудочности, борьбу с диаволом и победу над ним, то вы уничтожаете силу христианства. Вы низводите тогда Христа на роль возвышенного моралиста, учившего добру, и только. И если вы в свою жизнь, как христиане, не введете борьбу с диаволом, то вы - мертвецы в христианстве. Оно вам ничего не дает, и будете вы холодные, пустые, сонные, скучные, ничего не получающие от Христа и Церкви. Это так и есть! Разве большинство христиан не таковы? Разве большинство не безжизненны? Так и должно быть! Совершается и вторая величайшая ошибка, когда из жизни христианина улетучивается мысль о дьяволе и необходимости борьбы с ним. Тогда человек сам отдает себя стихии зла, отдает свободно и добровольно. Происходит следующее: человек думает, что всё кругом спокойно, врага нет, и он беспечен, живет без оглядки, силы души спят, все душевные движения принимаются как свои, как естественные. Этим состоянием людской беспечности и пользуется сила зла, ибо для неё нет никаких препятствий. Души покойны, души беспечны, души открыты… Бери человека голыми руками без сопротивления. Трагическая картина! Человек уверил себя, что врага нет - всё происходит по естественным законам. А враг смеется… Свободно приходит, когда всё открыто, и хозяйничает. |
| Вопрос: - Самая страшная страсть - доверие своему уму, гордыня. Надо искать Христа, спасения. И это только в Церкви! С.Комаров: - Спасибо за реплику. Помните, у Паисия Святогорца есть притча о мухе и пчеле? Муха, даже если залетит в самый благоуханный сад, найдет нечистоты, а пчела, если и залетит в самое грязное, найдет для себя цветочек, и там для себя что-то соберет. Давайте не быть мухами, но пчелами. Хочешь сделать Церковь лучше - начни с себя, со своей жизни. Нет общин - давайте создавать ее там, где мы оказались. Подходим к настоятелю. Предлагайте чаепития делать после службы. Мы хотим с батюшкой поговорить, чтобы он поучил. Или - я вот имею образование катехизатора, благословите, буду рассказывать, или давайте соберемся, поедем куда-то. Начинать что-то делать - и Бог поможет. Начинать с малого и, Бог даст, великое. Нужно быть активными. Нужен апостолат мирян. Нужны миряне, которые видят и знают Церковь, все ее проблемы, любят ее и служат ей. Служить, делать нужно, за нас никто ничего не сделает. Духовенство зажигается от активных мирян, духовенство скучнеет от скучных мирян. Когда батюшка, горящий после академии, приезжает служить куда-то и видит перед собой скучные унылые лица, им ничего не интересно - он тоже затухает. Надо же и духовенство активировать! Два раза отмахнется батюшка, на третий согласится. У нас прекрасное духовенство. Оно тоже перемалывается жизнью, устает, выгорает. Все вместе мы можем сделать многое, совершить великое пробуждение. Вспомните, как перед Великим постом мы слушали апостольское чтение, что настает время пробудиться нам от сна. Вернемся к разговору о покаянии. Прочитаем 4 главу, стих 24 послания к Эфесянам: «и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины». Мы уже прочитали про ветхого человека. А кто такой человек новый? Повторюсь, наша душа делится условно на две части. Одна часть верует в Бога, жаждет Ему угождать, жить по заповедям, а другая хочет жить по законам мира сего. Эта высшая часть души это и есть зачатки нового человека, созданного по Богу. Как и говорит Христос в беседе в Никодимом: «надлежит вам родиться от воды и Духа». Он говорит о духовном рождении. В Крещении как раз внутри нас рождается новый человек, созданный по Богу. Но он еще маленький, его нужно выращивать. |
| «До рая доходит тот, кто после каждого падения встает и идет дальше». Амбициозно? – Скорее, спасительно. И уж совсем не скучно Что же касается самих плохих христиан, то давайте признаем, что этот упрек практически всегда справедлив. Но тут важно не только знать о своей греховности, но и бороться с ней. Обижаться на такой упрек глупо: он же правдив. А вот бороться надо. Это как в спорте: чтобы стать чемпионом, нужно постоянно упражняться. Разумный юниор не будет впадать в праведную истерику, когда слышит насмешки, что он всё еще не чемпион, – он будет упражняться, стараться, бороться. В борьбе требуется терпение, настойчивость, настырность, если хотите, – особенно в такой, самой важной в нашей жизни борьбе. И не будем отчаиваться, борясь и падая: святых по осени считают. По слову святителя Иоанна Златоуста: «До рая доходит тот, кто после каждого падения встает и идет дальше». Амбициозно? – Скорее, спасительно. И уж совсем не скучно! Рейтинг: 10 Голосов: 27 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии НАТАЛЬЯ 13 ноября 2015, 22:08 КАК ЖЕ ВЫ ПРАВЫ,АНДРЕЙ. ЕН 29 июня 2015, 13:19 Да какая ж рутина?! После недели, проведённой в суете мира, в его спешке, эмоциях, лжи, агрессии, где у каждого своя правда, приходишь в субботу на тихую вечернюю службу, и как в родной надёжный дом возвращаешься. Это завтра будет Литургия, будет праздник. А в субботу тихо возвращаешься к себе.Наносное отходит. И вспоминаешь: " Житейское море, воздвизаемое зря, напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек... " От правды к истине в этой " рутине " шагать учимся. Кирилл 29 июня 2015, 10:17 Отец Сергий хороший священник, многие вологжане это знают. Игорь 28 июня 2015, 09:14 А мне очень нравятся такие вот " рутинные " , " скучные " и будничные богослужения. На таких службах, где за отсутствием шума и хождения в храме четко слышны молитвы священника и чтеца, плывет " белеющим парусом " (такая вот романтика) голос единственной певчей и в храме стоишь один - особо чувствуется сопричастность священнику в его служении Господу, особо ощущается твое собственное личное предстояние Ему, на таких службах погружение в молитву происходит глубже. Спаси Господи за статью. |
| Каноном называется собрание священных песней новозаветного содержания, исполняемых параллельно с ветхозаветными песнями, заимствованными из ветхозаветных священных книг ( Исх.15:1–19 ; Втор.32:1–44 ; 1Цар.1:1 ; Авв.3:2–20 ; Исх.26:9–20 ; Ион.2: 1–7 ; Дан.3:26–72 ) и из Лк.1:46–55 – песнь Богородицы, и Лк.1:68–79 – песнь праведного Захарии. Смысл песней канона – восхваление Господа Иисуса Христа, Пречистой Его Матери, Святых Божиих людей, а также событий великих праздников Христианской церкви. Первый стих каждой песни канона называется ирмосом (связью) – по связи своего текстуального содержания с соответствующею песнью свящ. Писания, а остальные стихи песней канона называются тропарями, т. е. обращениями, так как не только по текстуальному, но и по мелодическому своему содержанию они должны обращаться к ирмосу, как своему источнику. В канонах древних Византийских песнотворцев (как напр. у Романа Сладкопевца и у св. И. Дамаскина), помимо связи ирмосов с тропарями по содержанию текста и по мелодии, есть еще связь стихотворной рифмы. Тропари византийских канонов соединяются один с другим не только связью формы акростика (краестрочие) и точным соответствием числа слогов, но и созвучием гласных в конце двух последовательных стихов, что несомненно благоприятно отражалось на их мелодической звучности и музыкальной ритмичности. Исходя из сжатых, но многосодержательных по тексту и по мелодии ирмосов, как из своих родников, тропари византийских канонов, наполненные в тексте множеством вводных предложений, – при пении журчали, чрез модулирование мелодии, подобно ручейкам и стремились к заключительному припеву, как бы к месту своего впадения. Благодаря стихотворной форме византийских тропарей, их вводные предложения не похожи на скучные длинные периоды неразмеренной прозаической речи. Наоборот, эти вводные предложения тропарей замечательно живы и незапутаны множеством излишних грамматических частиц: оттого мысль в них всегда ясна и доступна для быстрого усвоения богомольцем. Конечно, перешедшие к нам из Византии каноны, вследствие перевода их на церковно-славянскую неразмеренную речь, не могли не утерять части своей художественной красоты как в форме изложения священной поэзии (стихотворный размер), так вероятно и в мелодической ритмичности своего музыкального содержания. |
|
|
