| -го. Об учинении в Монастырском Приказе надлежащих распоряжений об отпуске денег Казанскому митрополиту Тихону на строение церквей, на покупку утвари и на дачу жалованья новокрещённым Черемисам и касательно обучения Славянской грамоте детей их. 11 -го. О требовании от Юстиц-Коллегии сатисфакции на Суздальского судью Толмачёва, который осмелился писать указы Суздальскому преосвященному и жаловаться на него не в Святейший Синод, а в Юстиц-Коллегию, и о невчинании дел по жалобам на духовных, поданным светским установлениям и лицам. 12 -го. О размере взыскания пошлинных денег по исковым в Духовном Приказе делам, оканчивающимся миром. 13 -го. Об истребовании от Сената удовлетворения в обидах, наносимых светскими управителями лицам духовного ведомства, и о предостережении сих последних, чтобы они вели себя добропорядочно и сами никаких отмстительных действий по обидам не предпринимали. 13 -го. О непострижении в иноческий чин без указа Святейшего Синода княгини Анастасии Долгоруковой и об отдаче её отцу впредь до расследования взведённого на её мужа обвинения. 15 -го. О подчинении вотчин синодальных членов по сбору податей и по другим делам ведомству Святейшего Синода. 18 -го. О возвращении в Духовный Приказ списков с указанных книг и об истребовании в Синод подлинных из Канцелярии Александро-Невского монастыря. 18 -го. О даче архиерейскими и монастырскими вотчинами, находящимися в Казанской губернии, с дворового их числа как ямских подвод, так и работников для ломки алебастра на царские палаты и для приготовления леса к постройке эверсов. 20 -го. Об определении в С.-Петербург проповедником учителя иеромонаха Кохановского и о назначении ему содержания из наличных сумм Святейшего Синода по 300 рублей в год. 20 -го. Об истребовании в Святейший Синод из канцелярии генерального ревизора бригадира Зотова копий с окладных ведомостей и табелей и сказок о душах мужского пола. 20 -го. Вопросы, предложенные Святейшим Синодом Вятскому преосвященному относительно обращения в Православную веру Вотяков и других инородцев. |
| Имеет она разноплеменного и разбросанного поселениями и хуторами населения свыше полутора миллиона душ обоего пола только православных христиан. Кроме того, в пределах епархии числится свыше 100 тысяч старообрядцев обоего пола, свыше 100 тысяч мусульман обоего пола, свыше 20 тысяч язычников обоего пола и свыше трех тысяч душ католиков и лютеран. Приходов в приделах епархии числится к 1916 году – 481. Предполагаемая реформа приходской жизни настойчиво требует непосредственного руководства епархиального епископа своим духовенством. Это требование в Пермской епархии усугубляется и осложняется, возлагая на епархиального архиерея задачу чрезмерно трудную. Пермская епархия – в особых, далеко не благоприятных условиях. Территория ее слишком велика. Разнообразно и население Пермской епархии. Сама природа здесь создает это разнообразие. Суровый север епархии, занимающий большую площадь, населен лишь по рекам и реченькам. Народ здесь стоит на низкой ступени развития; просвещение в этот край идет медленно, вяло. Народ – пермяки-инородцы, – по своим религиозным воззрениям это еще дети. На юге в Осинском и Красноуфимском уездах целые волости с громадным тысячным населением инородцев: черемис, вотяков, башкир, татар. Магометанство и язычество в этих пределах держится крепко. В Красноуфимском, Оханском, Соликамском и Пермском уездах целые районы с заводско-фабричным населением, которое с давних пор стремится к широкой свободе. Почти во всех уездах епархии живут грубые фанатичные раскольники... Таким образом, в Пермской епархии почти параллельно проходят три направления: инородно-языческое, расколо-старообрядческое и церковно-православное. Осуществить при таких условиях мероприятия к введению в жизнь закона об устройстве православных приходов одному епархиальному епископу чрезмерно трудно. Чтобы посетить главные, центральные пункты городского, заводско-фабричного и сельского населения нужны не только желание и ревность, но и продолжительное время и напряженный и усиленный труд... Единственным выходом из такого положения может послужить учреждение в Пермской епархии кафедры викарного архиерея, который бы разделил великий труд епархиального епископа в управлении обширной Пермской епархией. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ЗЛАТОУСТОВСКОЕ ВИКАРИАТСТВО Уфимской, затем Свердловской епархии, названо по г. Златоусту (ныне город обл. подчинения в Челябинской обл., образованной в 1934). Попытки создания вик-ства в Уфимской епархии с целью укрепления миссионерского дела среди населявших ее неправославных народов предпринимались с первых лет XX в. По Всероссийской переписи 1897 г., из 2,2 млн чел., проживавших в Уфимской губ., Православие исповедовали ок. 40%. В нач. XX в. в Уфимской епархии был разработан проект «внешней и внутренней миссии». Святейший Синод одобрил проект и определением от 12-23 июля 1910 г. учредил Уфимскую правосл. миссию, к-рая должна была действовать по специально разработанной программе, финансируемой Святейшим Синодом, под покровительством вел. кнг. прмц. Елисаветы Феодоровны . В епархии были учреждены должности 2 епархиальных миссионеров-проповедников (для проповеди среди мусульман и среди язычников) и 4 уездных миссионеров; с осени 1910 г. в ряде муж. и жен. мон-рей стали проводиться краткосрочные миссионерские курсы (для крещеных татар, чувашей, мордвы и марийцев (черемисов)), а также курсы по расколо-сектантской миссии. В связи с большим объемом работы миссии Уфимский и Мензелинский еп. Нафанаил (Троицкий) в нач. 1911 г. поднял вопрос об учреждении в Уфе кафедры викарного епископа для заведования миссионерской работой. В представлении Синоду в 1911 г. еп. Нафанаил писал: «По вероисповеданию население епархии разделяется на православных - 1 350 000, раскольников - около 50-60 000, магометан - 1 600 000, язычников около 200 000, католиков около 4000, лютеран 6000 и евреев 1500. В числе православных насчитывается татар 47 000, чуваш 67 000, вотяков 1045, мордвы 42 000 и черемис 3150. Из вышеприведенной справки явствует, что Уфимская епархия по преимуществу инородческая по населению и миссионерская по характеру епископского надзора и управления… В настоящее время управление Уфимской епархией вызывает чрезвычайно напряженную миссионерскую работу, осложняемую многочисленностью дел административных, духовно-учебных и школьных; эти обстоятельства приводят к необходимости в целях наилучшего управления епархией иметь епархиальному Преосвященному сотрудника в лице викарного епископа» ( Матвеев. |
| На юго-западе и западе православие начало распространяться среди ливов, латышей и эстов, но вскоре было остановлено вооруженным натиском немецких военно-монашеских орденов. На востоке более успешной была миссия среди волжско-камских болгар, с которыми Русь имела тесные торговые сношения. Мусульманство у них еще не приняло нетерпимого характера. Уже святому князю Владимиру удалось привлечь несколько болгарских князей, которые крестились и остались у него на службе. Во второй половине XII в. святой Андрей Боголюбский старался воздействовать на души этих мусульман и язычников через великолепие христианского храма. Значительно активнее миссионерство распространялось в северных направлениях. Это были владения наиболее обширной Новгородской епархии, занимавшей Новгородскую и Архангельскую области, Кольский полуостров, а также большую часть или половину Финляндии и Петрозаводской, Петербургской и Псковской областей. Раньше всех подверглись обрусению и христианизации ижорцы и корелы, но особенно успешно – в конце Киевского периода. Отдельные иноки-миссионеры просвещают чухонцев (святой Нифонт, середина XII века), чудь Олонецкого края (преподобный Кирилл Челмогорский с 1147г.), инородцев Вологодского края (преподобный Герасим, середина XII в.). Даже новгородская вольница, заняв города черемисов и вотяков на реке Вятке в 1174г., воздвигла там русские храмы и насаждала христианство в окрестностях. Но в этих северных краях на инородцев оказывали отрицательное влияние соседние племена, например, литовцев с их более разработанным языческим культом и жреческим сословием, и финны, у которых сильно были развиты кудесничество и колдовство. Русское миссионерство среди монголов берет свое начало с момента посещения ставки великого когана в Каракоруме русскими князьями, которые всегда имели при себе; священников. Послы римского папы, бывшие в монгольской империи в 1246 и 1253 годах, видели при дворе императора русских клириков, которые проповедовали там христианство. В самой Золотой Орде миссионерскую деятельности открывает ростовский епископ Кирилл (1231–1261), дважды побывавший в Орде. |
| 444 «Э.С». «Рабство» Т. Фюстель де Куланж, id., стр. 100. Фюстель де Куланж. История общественного строя древней Франции. Пер. под редакцией И. М. Гревса. T. I. Римская Галлия. СПБ. 1901. Стр. 122, 130. Manquardt, Privatleben der Römer, S. 21 ff. 449 Manquardt, id., S. 21, Anm. 6. Там же ссылка на другие примеры различных предымен, а именно: Or. 5683 (=VI, 9974). 6381 (=IX, 1222). I, 1465=V, 717. I, 1469=III, 1784. I, 1471=III, 1820. III, 4815. X, 1407. 5118. См. далее Указатель к Corp.In.Lat. IX. 452 id., S. 22, Anm. 1. – Другие примеры см.: Corp.Inser.Lat.V, 6450. IX, 755.1056.2824.4426.4873.5054.6152. X, 4099.5628.5693. 458 Mart. 6,17. Manquardt, id., S. 22, Anm. 6. – Два другие примера, где по цезарскому желанию были приняты римские имена, см. Sueton. Galb. 14. Dio Cass.79,16. 481 Первобытная культура. Эд. Б. Тэйлора. 2-ое изд. под ред. Д. А. Корончевского, т. II, СПБ, 1897, гл. XVIII. Стр. 451. 482 Теоксении ( θεοξνια ), или просто Ксении ( ξνια ) – священные пиршества в честь богов и героев у древних греков, которые считались присутствующими на них в качестве гостей, а иногда и хозяев: в последнем случае гостями были приглашенные из смертных (Прим. ред.). 483 Первобытная культура. Эд. Б. Тэйлора. 2-ое изд. под ред. Д. А. Корончевского, т. II, СПБ, 1897, гл. XVIII. Стр. 451–453. Там же литературные ссылки. 486 История религий и тайных религиозных обществ и народных обычаев древнего и нового мира [приписываемая архим. Хрисанфу]. СПБ., 1869–1872. т. III. Стр. 243. Также: Феодор Смирнов [на самом деле Гарнак]. Богослужение христианское со времени апостолов до четвертого века. Киев, 1876. Стр. 253. 499 Известия Общества археологии, истории и этнографии при Импер. Казанском университете, Казань, 1906, т. XXII, вып. 5. Обозрение языческих обрядов, суеверий и верований вотяков Казанской и Вятской губернии. Свящ. И. Васильева. Стр. 324–325. 500 Религиозные обряды черемис. Изд. Православного Миссионерского Общества. Казань. 1887 [составлено свящ. Гавриилом Яковлевым]. 501 |
| (Титов Амвросий Васильевич; 1667 г., с. Михайловское Костромской губ.- 17.09.1750, Рязань), архиеп. Рязанский и Муромский. Происходил из рода бояр Титовых. В документах не сохранилось сведений о жизни А. до 1708 г. Под этим годом А. впервые упоминается как архимандрит московского муж. мон-ря в честь иконы Божией Матери «Знамение» . 9 нояб. 1713 г. А. был хиротонисан во епископа Тверского. Поскольку Тверская кафедра была архиепископской, А. получил право носить архиепископские зеленые скрижали (см. Мантия ), хотя архиепископия в Твери в тот же день была упразднена. 21 янв. 1714 г. перемещен на Сарскую и Подонскую кафедру. 14 окт. 1714 г. присутствовал на Соборе в Патриаршей крестовой палате, осудившем Фому Иванова и Д. Е. Тверитинова. В период пребывания на Сарской кафедре А. пользовался расположением Петра I Алексеевича . Участвовал в погребении царевича Алексея Петровича и служил по распоряжению Петра заупокойные молебны. В 1718 г., накануне отъезда в С.-Петербург, где А. должен был принимать участие в хиротониях новых архиереев, к нему были направлены послания Местоблюстителя Патриаршего престола митр. Рязанского Стефана (Яворского) и архиеп. Тверского Варлаама с наставлением, как поступить в случае, если к посвящению в архиереи будет представлен иером. Феофан (Прокопович). В том же году в расследовании по делу освидетельствования мощей, открытых в Иосифовом волоколамском мон-ре , на А. был сделан донос архимандритом мон-ря Германом. Указом от 25 янв. 1719 г. А. был определен на Вятскую и Великопермскую кафедру с умалением чина и степени. Существуют упоминания о том, что в 1723 г. в Вятке им была открыта первая школа, однако ее существование не было долгим. На Вятской кафедре А. получил разрешение Синода на возобновление миссионерской деятельности среди вотяков, но из-за нехватки священнослужителей, знавших вотяцкий язык, первоначальный успех миссии был незначителен: крещено было 57 чел. В 1724 г. А. вызывался в С.-Петербург на чреду священнослужений. В 1725 г. участвовал в церемонии погребения имп. Петра I. В 1726 г. А. получил поручение Святейшего Синода расследовать дела по жалобе бывш. игум. Невьянского мон-ря Пермской губ. Евсевия (Левонова) на наместника и казначея Далматова Исетского мон-ря Тобольской епархии. 25 февр. 1727 г. А. присутствовал при коронации имп. Петра II в Москве. В 1729 г. приказной архиерейского дома Исаия Богданов на допросе в Синоде показал, что неоднократно подвергался побоям и заточению со стороны А. В процессе начавшегося расследования обнаружилась лживость этих показаний. В период пребывания на Вятской кафедре А. построил много храмов, привлекая для этого (с разрешения Синода) ту часть доходов кафедры, к-рая ежегодно должна была отсылаться в С.-Петербург. По распоряжению А. был реконструирован кафедральный Троицкий собор, пристроена каменная колокольня, построены неск. каменных храмов в самой Вятке и в окрестных мон-рях, восстановлен архиерейский дом. |
| В помянутое возмущение (вскоре по взятии Казани) Черемис, Чуваш, Вотяков и др. сии инородцы – Арские Татары, побережные (д. б. прикамские) и луговые Черемисы в 1553 году, как пишет летописец, поставили себе город на Меше в 70 верстах от города Казани и землею стену насыпали, хотяще тут отсидетися (т. е. сделав насыпь, хотели в ней выдерживать осаду). Отсюда они непрестанно безпокоили горную сторону набегами. Но вскоре эта Мешенская крепость была сожжена и разорена Русскими 121 . Нет сомнения, что эта крепость было вышеописанное Таш-Кирменское городище на реке Меше. От Казани доселе считается именно 70 верст, и отселе мятежникам легко было волновать и безпокоить горную сторону или правый берег Камы и Волги. 23. Жукотинское городище В летописях наших неоднократно упоминается Болгарский город Жукотин. Первое о нем известие встречается в Никоновой летописи т. III, стр. 216 под 6868 (1360) годом, именно, что «сего лета из Великого Новгорода разбойницы приидоша в Жукотин и множество Татар побита и богатство их взяша». Это впрочем, по сказанию той же летописи, не прошло даром: во 1-х, в отмщение от Татар пограблены были христиане в Булгаре на Волге, во 2-х, Жукотинские князи жаловались на это разбойничество Ордынскому хану Хидырю, – и сей потребовал от Русских князей выдачи разбойников, которые и были выданы. – Когда в 1391 г. отправленный Тохтамышем царевич Бектут разорил Вятку, перебил и пленил жителей ее: Новгородцы, соединясь с Устюжанами и другими, все вместе в следующем 1392 г. поплыли на судах по реке Вятке и Каме в Болгарию, «и взяша Жукотин и Казань и пакы (т. е. далее) поидоша на Волгу и пограбиша гостей всех и тако возвратишася во свояси со многою корыстию и богатством» (там же т. IV стр. 198. 199.). Подобным образом в 1399 г. Вел. Князь Василий Дмитриевич, услышав о взятии Болгарами Нижнего Новгорода, отправил против них брата своего Юрия Дмитриевича; но сей, не нашедши их под Нижним, двинулся далее в Болгарскую землю «и взя город Болгары Великие, и град Жукотин, и град Казань и град Керменчюк (чит. Кременчюк) и всю землю их повоева и много Бесермен и Татар побиша» (Воскрес. летоп. в Пол. Собрании Рус. лет. т. VII, ч. 2 стр. 72). Наконец под 1411 г. Никонова летопись (т. V, стр. 36. 37) говорит о битве близ нынешнего села Лыскова князя Петра Дмитриевича Московского с Нижегородским Данилом Борисовичем и союзниками его Болгарскими князьями и Жукотинским. Этот ли самый Жукотинский князь назван далее царевичем Талычею, с которым Данил Борисович ограбил город Владимир, неизвестно, а скорее – иной. За сим в летописях о Жукотине вовсе не упоминается. Вероятно, в 1431 г. он разорен вместе с прочими Болгарскими городами Федором Давидовичем Пестрым. В Никон. летописи об этом походе говорится так: «тое же весны (6939 г.) Князь Великий Василий Васильевич посылал ратью на Болгары Воложския (Волжские) и Камские князя Федора Давыдовича Пестраго; он же шед воева их и всю землю их плени». |
| Дмитрий, митрополит Новгородский и Великолуцкий (Сеченов Даниил Андреевич) Родился 6 декабря 1709 года в дворянской семье. Образование получил в Московской Славяно-греко-латинской академии. В конце 1729 года или в начале 1730 года, еще студентом, пострижен в рясофор с именем Дисидерия и рукоположен во иеродиакона. 17 марта 1731 года пострижен в мантию с именем Димитрия и 24 ноября того же года рукоположен во иеромонаха. По окончании курса обучения оставлен при академии учителем. 29 сентября 1738 года назначен академическим проповедником. С 4 декабря 1738 года – настоятель Свияжского Богородицкого монастыря и управляющий делами новокрещеных Казанской епархии. 11 сентября 1740 года возведен в сан архимандрита и назначен управляющим делами новокрещеных Казанской, Нижегородской, Астраханской и Воронежской губерний. 14 сентября 1742 года хиротонисан во епископа Нижегородского. 9 августа 1748 года по болезни, согласно прошению, уволен на покой в Казанскую Раифскую пустынь. 24 февраля 1752 года вызван в Санкт-Петербург для присутствия в Святейшем Синоде. С 21 июня 1752 года – епископ Рязанский и Муромский. 22 октября 1757 года возведен в сан архиепископа и назначен в Новгород. 8 октября 1762 года возведен в сан митрополита Новгородского и Великолуцкого. В ноябре того же года назначен членом духовной комиссии о церковных имениях и о составлении духовных штатов. 30 июня 1767 года награжден драгоценной панагией и назначен депутатом от Святейшего Синода и всего русского духовенства в Комиссию по созданию свода законов вместо Уложения 1649 года. Скончался 14 декабря 1767 года. На долю преосвященного Димитрия выпал жребий служения великому и трудному делу обращения в Православие инородцев: татар, чуваш, черемис, мордвы и вотяков. Дело это он исполнял в продолжение 10 лет честно, с мужественным самоотвержением и большим успехом. При назначении его епископом Нижегородским и Алатырским ему снова было поручено трудиться над просвещением инородцев. Продолжая миссионерскую деятельность в сане епископа, преосвященный Димитрий строил церкви, открывал школы, крестил более 5 000 инородцев и добился для них различных льгот. |
| На это указывает, в частности, Н.С. Серегина, говоря о формировании на Руси «нового типа певческой культуры» 251 . Главной особенностью русской литургической музыки, по утверждению Укурчинова, является «безраздельное господство псалмодии, подчиненной интонационной ритмике профессионального типа» 252 . Псалмодия до настоящего времени является практически единственным способом воспроизведения богослужебных текстов как в Русской Православной Церкви, так и в Русской Православной Старообрядческой Церкви. Исследования Иерей Алексий Колчерин. Николай Иванович Ильминский (1822–1891) Деятельность Николая Ивановича Ильминского как миссионера, педагога и общественного деятеля ставит его в один ряд с выдающимися личностями не только Поволжья, но и всего нашего Отечества. Он существенно повлиял на форму просвещения нерусского населения России, сформировал свою знаменитую педагогическую систему, явился инициатором возникновения национальной интеллигенции кряшен (крещеных татар), чуваш, черемис (марийцев), мордвы, вотяков (удмуртов). Но прежде всего следует признать его человеком Церкви, всю свою жизнь радевшим о Ее распространении и укреплении. Родом Николай Ильминский из г. Пензы. Благодаря успехам в обучении (особенно ему удавалось изучение языков) по окончании курса Духовной Семинарии его направляют учиться в Казань, где он и остается на всю жизнь. Окончив Казанскую Духовную Академию первым выпуском (1842–1846 гг.), он уже окончательно определился с родом своей деятельности. Стал он впоследствии и профессором Казанской Духовной Академии, и профессором Казанского Императорского Университета, приглашали его для работы в Академию Наук в Петербурге. Но основной его деятельностью навсегда осталась православная миссия, живая работа непосредственно с инородцами. Обязательно следует отметить, что проводил свою работу Николай Иванович с теми лишь инородцами, кто нетвердо держался основ христианства, поскольку не был знаком с вероучением, либо отпал недавно и не закоснел еще в отпадении. |
| Она твердо верила в то, что работа является основой религиозной жизни, а молитва ее отдыхом, и потому монахини призывались ею на деятельность и вне стен монастыря. Сестры Марфы и Марии навещали бедных и больных, оказывали им всевозможную помощь, заботились о их детях, убирали их помещения и всюду вносили с собой радость и мир. Но самые трудные должности всегда выполнялись настоятельницей монастыря, которая чувствовала в самой себе мощь, необходимую для достижения ее цели. Многочисленные доклады и приемы, рассмотрение разного рода просьб и ходатайств, поступавших к ней со всех концов России, и другие дела наполняли обыкновенно весь ее день, доводя часто до полного утомления. Это не мешало ей, однако, проводить ночь у постели тяжело больных или посещать ночные службы в Кремле и в излюбленных народом церквах и монастырях в разных концах Москвы. Дух превозмогал изнемогающее тело. Единственным отдыхом для нее служили поездки на богомолье в разные концы России.Народ, однако, и здесь отнимал у нее возможность найти тишину уединения. Высоко почитая в ней соединение двойного ореола – царственного происхождения и высокого благочестия, он восторженно встречал ее повсюду, и поездки великой княгини в разные города России против ее воли обращались в триумфальные шествия. (Великая княгиня посещала и самые захолустные, глухие и бедные края и отдаленные деревушки даже с языческим населением: черемис, вотяков, чувашей 6 .) Скрывая свои труды, она являлась пред людьми всегда со светлым улыбающимся лицом. Только когда она оставалась одна или в кругу близких людей, у нее на лице, особенно в глазах, проступала таинственная грусть – печать высоких душ, томящихся в этом мире. Отрешившись почти от всего земного, она тем ярче светила исходящим от нее внутренним светом и особенно своею любовью и ласкою. Никто деликатнее ее не умел сделать приятное другим – каждому соответственно его потребностям или духовному облику. Душа великой княгини росла и одухотворялась при ее образе жизни, полной всевозможных лишений. |
|
|
