| Но еще в марте советское правительство распорядилось национализировать все епархиальные заводы. Выполнить это постановление в Петрограде из-за сопротивления трудников братства, т.е. рабочих завода, оказалось невозможно. В конце концов завод был попросту закрыт «на неопределенное время» под предлогом топливного кризиса в числе 109 других предприятий города. Соответственно прекратило свое существование и трудовое братство при нем. В следующем году завод возобновил свою работу – теперь им руководило смешанное правление, включавшее как церковных, так и гражданских представителей, но по-прежнему под председательством протоиерея Леонида Богоявленского. 20 января 1921 года руководство завода получило новую бумагу, гласящую, что предприятие «сим актом окончательно отделяется от Церкви». Митрополит Вениамин, почти два года спасавший завод, был вынужден уступить и 4 февраля написал резолюцию: «Предлагаю правлению Епархиального завода, согласно требованию власти, сдать по описям и актам завод со всем имуществом и капиталами новому правлению завода, назначенному Химической секцией Совета народного хозяйства» 897 . «Отделение завода от Церкви» продлилось не более 8 месяцев. Доведя экономику страны до полной разрухи, большевики вынуждены были в том же 1921 году объявить «новую экономическую политику» (НЭП). Она предусматривала, в частности, возможность аренды предприятий. Государственный свечной завод 1 (бывший епархиальный), находившийся в ведении Петроградского Совнархоза, быстро нашел арендаторов. Ими стали митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин, протоиерей Л.К. Богоявленский и Л.Д. Аксенов 898 . Владыка Вениамин всячески стремился развивать и укреплять соборную жизнь Петроградской Церкви. «Вместо Каинова «разве я сторож брату моему?» – Какое мне дело до него, я сам по себе! – добрый христианин избирает законом своей жизни слова апостола: «друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» ( Гал.6, 2 )» 899 . Большую роль в церковной жизни получили благочиннические собрания и советы. |
| Наряду с инсинуациями по адресу Петроградского митрополита газеты усиленно выполняли еще один заказ, выискивая некое «прогрессивное» духовенство, чтобы противопоставить его всему прочему. Уже 16 марта «Петроградская правда» делает открытие: «Среди духовенства замечается раскол. Более прогрессивное священство, главным образом, академики, идут отзывчиво на все призывы Советской власти помочь голодающим. Так, например, священник Гремячевский/.../среди верующих делает в пользу голодающих сборы ценностей...» 1071 . Интересно, каким же методом корреспондент установил, что указанный священник делает сборы именно по призыву Советской власти, а вовсе не по благословению правящего архиерея?! Прошло всего 4 дня, и уже Петросовет в своей резолюции по вопросу об изъятии церковных ценностей констатирует: «Часть представителей духовенства поняла свой долг перед народом» 1072 . Этих «представителей» на весь Петроград с окрестностями удалось наскрести всего 12 человек из нескольких сотен, зато в качестве рупора им была предоставлена вся большевистская печать. 25 марта «Воззвание группы священников» одновременно тиражировали «Петроградская правда» и «Красная газета», затем его перепечатывали «Известия» и многие другие издания... Казалось бы, партийной прессе не к лицу распространять в массах призыв «строить жизнь только по заветам Христа» или почти дословно приводить главное условие церковной помощи голодающим, сформулированное митрополитом Вениамином в его письмах в Смольный: «Верующие отдадут, если надо, даже самые священные сосуды, если государство разрешит церкви под самым хотя бы своим строгим контролем, им самим [т.е. самой Церкви! – авт.] кормить голодных, о возможностях чего говорили представители власти»... Однако не бочка меда была нужна большевикам, а ложка дегтя. При всем внешнем благочестии текста «Воззвания 12-ти» его авторы давали большевистской пропаганде два убийственных козыря, подтверждая и «наличие двух взглядов среди церковного общества на помощь голодающим» (вот он – раскол!), и то, что многими церковными людьми владеет «настроение злобы, бессердечия, клеветы, смешения церкви с политикой» (вот она – контрреволюция!). |
| Кроме уже указанных лиц, по делу «о сопротивлении изъятию церковных ценностей» подверглись аресту профессор И. А. Карабинов (позже суд его оправдал) и еще несколько преподавателей и студентов института. 31 мая 1922 г. оказался арестован священномученик ассистент кафедры христианской педагогики Богословского института о. Владимир Пищулин (1889–1938 гг.), высланный 26 сентября в Оренбург . 30 июня 1922 г. по делу православных братств арестовали и проректора Богословского института И. П. Щербова, так как он с 1919 г. состоял в Александро-Невском братстве и в январе 1920 г. был избран членом приходского совета лаврских церквей. Правда, в заключении Иван Павлович находился только два месяца. 21 августа 1922 г. его освободили под подписку о невыезде, и 14 сентября того же года дело в отношении него оказалось прекращено постановлением Петроградского губернского отдела ГПУ . По делу православных братств в июне 1922 г. также был арестован преподававший в институте латинский Новозаветный текст и творения св. отцов Западной Церкви В. Б. Шкловский (1889–1937 гг.), осужденный постановлением ГПУ от 4 января 1923 г. на два года ссылки в Архангельскую губернию . 5 июня 1922 г. в помещениях института состоялось пастырское собрание духовенства Петрограда, которое единогласно приняло резолюцию: просить советскую власть об освобождении на поруки всего духовенства города митрополита Вениамина. Но это не помогло. Вскоре церковную власть в стране при поддержке ГПУ временно захватили обновленцы. В «северной столице» они встретили самое сильное сопротивление со стороны возникшей в августе 1922 г. так называемой Петроградской автокефалии, в состав которой, помимо других верующих, вошли преподаватели и воспитанники богословских школ, а также приходская община Троицкого подворья . Из преподавателей и студентов Богословского института лишь очень немногие, в частности протоиерей Александр Боярский, присоединились к обновленцам. Тем не менее после начала обновленческого раскола и арестов многих преподавателей положение института и училища резко ухудшилось, усилилось и давление властей. На заседании совета Богословского института 20 декабря 1922 г. исполнявший обязанности ректора И. П. Щербов сообщил, что «книги и рукописи Богословско-пастырского училища, принадлежавшие бывшей Петроградской семинарии и хранившиеся в церкви этой семинарии, согласно решению Государственного Книжного фонда от 16 ноября 1922 г. за 172 переданы Российской публичной библиотеке, 1[-му] отделению (Обводный канал, 17); они были перенесены туда слушателями Богословско-пастырского училища» . |
| Свойственная митрополиту-священномученику жертвенная решимость позволила преодолеть разруху церковной жизни и в родной для него Олонии. В конце 1919 года состоялось долгожданное замещение Олонецкой и Петрозаводской кафедры – на нее был назначен первый викарий Владимирской епархии епископ Юрьевский Евгений (Мерцалов). Ранее он преподавал в Олонецкой духовной семинарии, а в 1902–1903 годах был ее ректором в сане архимандрита. Однако владыка Евгений управлял епархией всего около полугода: 7 мая 1920 года от кровоизлияния в мозг он скончался 960 . В тот же день общее собрание членов приходских советов городских церквей Петрозаводска постановило пригласить митрополита Вениамина или его викария (т.е. епископа Лужского Артемия) для погребения почившего 961 . Летом 1920 года святителя Вениамина вновь ожидали в Петрозаводске. 7 июля 1920 года общее собрание приходского совета петрозаводского кафедрального собора постановило: «Предложить всем приходским советам гор. Петрозаводска принять участие в приеме Митрополита» 962 . Однако состоялись ли эти поездки, сведений пока нет. С ноября 1918 года митрополит Вениамин принимал участие и в работе Священного Синода, но материалы об этой стороне его деятельности крайне скудны. Известно, что 25 сентября 1918 Высшее Церковное Управление постановило освободить митрополита Херсонского Платона (Рождественского) от присутствия в Св. Синоде и вызвать для присутствия в порядке очереди вместо него митрополита Вениамина 963 . Во исполнение указа Святейшего Патриарха Тихона от 13 октября (30 сентября) ему следовало прибыть в Москву на синодальные заседания в середине ноября н. ст. В связи с этим из канцелярии митрополита в Комиссариат внутренних дел С.К.С.О. было направлено заявление, составленное по всем правилам дореволюционного делопроизводства: «Удостоверяя прописанное, канцелярия Его Высокопреосвященства митрополита Петроградского считает долгом покорнейше просить Комиссариат внутренних дел сделать распоряжение о разрешении Высокопреосвященному митрополиту/.../выезда из Петрограда в Москву и обратного проезда в Петроград с правом получения проездных билетов от Петрограда до Москвы по Николаевской железной дороге 1–14 или 2–15 ноября и на обратный проезд от Москвы до Петрограда, предположенный для Высокопреосвященного митрополита 21 сего же ноября – 4 декабря нынешнего 1918 года» 964 . |
| Радуйся, душу свою всецело Господу посвятивый. Радуйся, молитвою и Богомыслием ум свой в горняя вперивый; Радуйся, священномучениче Вениамине, архипастырю Церкве Христовы. Кондак 3 Силою Божиею укрепляемый, ангельский образ приял еси и в монашестве Вениамином – сыном десницы – наречен был еси, труды великия подъял, постом страсти плотския умертвив, и яко воин, противу князя власти воздушныя, во всеоружия Божия облеклся еси, досточудне. Светом богоразумия твоего и нас озари, да вопием купно с тобою Богу: Аллилуиа. Икос 3 Имея благодать священства дело благовестника и инспектора добре сотворил еси в стенах Холмския семинарии со всяким долготерпением и учением наставляя, иных же ко исправлению жития словесы и делы твоим влекл еси. Почитая сия труды твоя, единодушно, едиными усты с митрополитом Евлогием, восхвалявшего тя и мы тебе вопием: Радуйся, монашеский подвиг и иерейское служение в житии своем добре сочетавый; Радуйся, юные души наставивый и ко Христу приведый. Радуйся, преемниче рода священнаго; Радуйся, искавшия спасения правым учением оглашавый. Радуйся, житием своим сего учения не посрамивый; Радуйся, яко праведно дадеся ти жребий пастырскаго о душах попечения. Радуйся, неутомимый священнослужителю Господень и вся часы суток готовый пребывати в храме Божия; Радуйся, священномучениче Вениамине, архипастырю Церкве Христовы. Кондак 4 Бури греховныя избежав и нападения вражия бодрственным житием своим утишая, к небесным благим устремился, боголюбче Вениамине, единую же Премудрость Ипостасную взыскав, тайны богословия от Нея восприял, сего ради от архиерея Божия во архимандрита возведен, ректором духовныя Петроградския семинарии поставлен, да со всеми учащими и учащимися поеши Богу: Аллилуиа. Икос 4 Слышаша иерархи Церкве Российския о трудех твоих неустанных, яко ангела, знамение благодати небесныя носяща, реки богомудрых словес источающа. Тем же и мы, дивяся чудному промышлению Божию, поставившему тя ректором семинарии, достохвально взываем: Радуйся, Слова Божия богомудрый истолкователю; |
| 5. Если бы указанное в сем предложение мое о предоставлении Церкви права быть самостоятельной организацией помощи голодающим Гражданскими Властями было принято, то мною немедленно был бы представлен проект Церковной организации помощи голодающим на рассмотрение и утверждение его Гражданской Властью. Если же такого согласия не последует и равным образом Церкви не будет предоставлено право благотворения и в ограниченной форме, то тогда мои представители на Комиссии будут мною немедленно отозваны, так как работать они мною уполномочены только в Комиссии Помощи Голодающим, а не в Комиссии по изъятию церковных ценностей, участие в которой равносильно содействию отобрания Церковного достояния, определяемого Церковью как акт святотатственный. 6. Если бы слово мое о предоставлении Церкви права самостоятельной помощи голодающим на изъясненных в сем основаниях услышано не было и Представители Власти, в нарушение канонов Святой Церкви приступили бы без согласия ее Архипастыря к изъятию ее ценностей, то я вынужден буду обратиться к верующему народу с указанием, что таковой акт мною осуждается, как кощунственно-святотатственный, за участие в котором миряне, по канонам Церкви, подлежат отлучению от Церкви, а священнослужители – извержению из сана» 1059 . 14 марта Ю.П. Новицкий и Н.М. Егоров доставили обращение митрополита в губисполком. Никакого ответа на него получено не было. С десятых дней марта 1922 года в жизни Русской Православной Церкви наступала новая полоса, прямо противоположная той, какая виделась митрополиту в первые часы после возвращения из Смольного. Ее ждала не самоотверженная деятельность на благо страждущего народа, а бичевание, оплевание и распятие... «Вениамин мог читать в человеческих душах, но в России у власти оказалась новая порода людей – без души. Он искал приемлемого для Церкви согласия с властью, стремился склонить к жертве верующих, брался убедить Патриарха – и шаг за шагом приближался к мученическому своему венцу» 1060 . 14 марта президиум Петроградского губисполкома постановил приступить к изъятию церковных ценностей не позже, чем в недельный срок. Ответственным руководителем по изъятию был назначен «почетный чекист» Иван Петрович Бакаев – человек, который зарекомендовал себя исключительной жестокостью еще в 19-летнем возрасте, при вооруженном восстании в Камышине в 1906 году. |
| Действительно, вопреки установкам Ленина и пожеланиям Сталина, после расстрела в августе 1922 г. группы петроградских церковных деятелей во главе со священномучеником митрополитом Вениамином казни духовенства (во всяком случае, епископов) на несколько лет приостановились. Но это не означало прекращения антицерковных репрессий как таковых. Активнее стала практиковаться высылка духовенства, в том числе без всякого суда и следствия, в административном порядке. С 1923 г. началась эпоха Соловецкого лагеря особого назначения, среди заключенных которого «церковники» занимали заметное место. С конца же 1920-х гг. чаемая Сталиным ликвидация «реакционного духовенства» стала вновь набирать обороты, расстрелы служителей Церкви возобновились. Развернутое в то время наступление на крестьянство (коллективизация) подразумевало и резкое усиление антицерковного террора. Общее число арестованных за веру в период коллективизации существенно превзошло число репрессированных в годы гражданской войны (по оценке профессора H. Е. Емельянова – троекратно 21 ). В период же относительного ослабления террора в 1920-е гг. в число важнейших направлений борьбы с Церковью вошла секретная деятельность органов ГПУ–ОГПУ, направленная на ее дискредитацию и разложение изнутри. План по осуществлению в Православной Церкви масштабного раскола возник весной 1922 г. в связи с кампанией изъятия церковных ценностей. Л. Д. Троцкий предложил Политбюро «повалить контрреволюционную часть церковников, в руках коих фактическое управление церковью» с помощью соглашательского «сменовеховского» духовенства, которое, в свою очередь, надлежало рассматривать как «опаснейшего врага завтрашнего дня» 22 . Политбюро план уничтожения Церкви в два захода, предложенный Троцким, поддержало, результатом чего стало возникновение обновленческого раскола в Русской Церкви в мае 1922 г. В задачу обновленцев входило выявление «церковных контрреволюционеров» и их последующее осуждение от имени Церкви. Так, в июле 1922 г., сразу же после объявления Ревтрибуналом смертного приговора группе петроградских священнослужителей и мирян, обновленческое «Высшее Церковное Управление» (ВЦУ) постановило: «Бывшего петроградского митрополита Вениамина (Казанского), изобличенного в измене своему архипастырскому долгу, [...] лишить священного сана и монашества». «Лишались сана» также и другие осужденные на смерть священнослужители, а миряне «отлучались от Церкви» 23 . В мае 1923 г., в преддверии ожидавшегося процесса над Патриархом Тихоном, обновленцами на проведенном ими лжесоборе было вынесено аналогичное постановление и в отношении Предстоятеля Русской Церкви. |
| Уже в эмиграции в 1925 г. С. С. Безобразов в одной из своих статей так оценивал послереволюционную деятельность высшей духовной школы на берегах Невы: «Петроградский Богословский институт не был простым воспроизведением старой духовной академии. Богословский институт имел благословение Патриарха Тихона. Он пользовался отеческим попечением приснопамятного священномученика Петроградского митрополита Вениамина. Но построение его началось снизу. Оно вышло из недр приходских организаций. В числе слушателей было много женщин, выделявшихся особенным рвением и успехами. Большинство профессоров принадлежали к профессорам Академии, но много было и новых. Были среди профессоров видные представители приходского священства. Были работники университетские (Б. А. Тураев, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, С. С. Безобразов и др.). К весне 1923 года Богословскому институту удалось сделать первый выпуск. Этот выпуск был единственным. Тою же весною 1923 года Институт прекратил свое существование. Послушный указаниям св. Патриарха Тихона и верный заветам своего архипастыря митрополита Вениамина, институт оказался с политической стороны неуязвимым даже для советской власти. Она его задушила, возложив на него непосильное бремя финансовых тягот. Судьба его решилась в 1923 г. Ее неизбежность была ясна уже к концу лета 1922 г.» . Действительно, несмотря на репрессии 1922 г. и давление обновленцев, занятия в Богословском институте продолжались еще несколько месяцев. К 1 февраля 1923 г. на трех курсах насчитывалось 66 студентов и 52 вольнослушателя, из них 55 мужчин и 63 женщины; на первом курсе учились 35, на втором – 52 и на третьем – 31 человек. Наставников и членов Совета было 19: 13 профессоров и 6 преподавателей. 20 февраля состоялся первый выпуск – полный курс института окончили 26 человек (из них 9 женщин), в том числе сщмч. иерей Владимир Лозина-Лозинский, иеромонахи Варлаам (Сацердотский) и Макарий (Звездов-Макаров). Диплом 1-й степени получили 18 выпускников, а 2-й степени – восемь. Через несколько месяцев двое выпускников подготовили кандидатские диссертации: иеромонах Макарий (Звездов-Макаров) на тему «Толкование Евангелия у Л. Н. Толстого пред судом Православного вселенского предания и Православной богословской науки» и И. Д. Дмитриков на тему «Брак по древнему русскому церковному праву (Опыт изучения вселенских и местных начал и их взаимоотношений в русско-византийском брачном праве)». 22 декабря 1923 г. управляющий Петроградской епархией епископ Лужский Мануил (Лемешевский) обратился к Святейшему Патриарху Тихону с представлением об удостоении их степени кандидата богословия, и 24 декабря это представление Первосвятитель утвердил . Несколько выпускников в дальнейшем представили и защитили кандидатские работы на Высших Богословских курсах. |
| Далее в протоколе допроса 103 в ту же строчку, через запятую, записано: «объявлений, воззваний не выпускалось никаких. Предьявленное мне обращение в петроградский Помгол было передано в комиссию в Смольном... Совет приходов представляет чисто самостоятельное учреждение. Распоряжение его не имеет для приходов обязательного значения... Мои распоряжения являются для верующих обязательными. Свое мнение Совет Советов (правление Общества объединенных православных приходов – Н.К.) предъявляет на мое утверждение, после какового они являются уже обязательными для приходов». Решительно и твердо пресек митрополит попытки Нестерова увязать инциденты, произошедшие при изъятии, – помянем здесь, что еще 16 мая все дела церковников были объединены в дело «О противодействии и злоупотреблениях при изъятии церковных ценностей» 104 – с деятельностью правления Общества православных приходов. Столь же решительно протестовал он против попыток следователя снять с его плеч ответственность и переложить ее на предназначенное к закланию правление Общества. В результате допрос митрополита Вениамина завершился постановлением о привлечении его в качестве обвиняемого по делу о противодействии и злоупотреблении... «1922 г. Мая 18 дня, я, следователь Петроградского Губернского Революционного Трибунала Ф. П. Нестеров, опросив митрополита Гдовского и Петроградского Вениамина и усматривая наличность преступного деяния (агитация против изъятия церковных ценностей), постановил: привлечь Казанского Василия Павловича к следствию по обвинению в выпуске и распространении ответа Петроградскому Помголу, как агитационного средства для противодействия изъятию церковных ценностей. Избрать меру пресечения способов уклонения от суда и следствия – подписку о невыезде из Петрограда». Внизу бланка собственноручная расписка священномученика Вениамина: «Настоящее постановление мне объявлено, в чем и подписываюсь. Вениамин, Митрополит Петроградский. Василий Павлович Казанский» 105 . Обратите внимание на дату... Подписка о невыезде взята с митрополита в тот самый день, когда завербованным в ГПУ обновленцам обманом удалось выманить у заключенного под домашний арест патриарха Тихона согласие на образование Высшего церковного управления. |
| Поддерживаемое властями движение обновленчества имело целью вытеснение Православия спекулятивной организацией, сохраняющей лишь видимость церковности, и, по существу, лишенной благодати церковных таинств, не говоря уже о лояльности по отношению к новой власти. А удар в отношении митрополита Вениамина был частью рассчитанной политики уничтожения Русской Православной Церкви. Патриарх Тихон должен был лишиться одного из самых главных своих помощников. Необоснованность и провокационный характер действий властей в Петрограде осознавалась даже в рабочей среде. Изъятие богослужебных предметов сопровождалось волнениями. В церкви Путиловского завода, например, рабочие не позволили произвести изъятие. В других приходах при появлении советской комиссии ударяли в набат, созывая верующих оказать сопротивление. Симпатии людей были явно на стороне законной церковной власти. Однако в те годы принцип народного волеизъявления использовался большевистским ЦК весьма избирательно… Выдержанное поведение митрополита Вениамина во время судебного слушания, его удивительное терпение до самой последней минуты, когда в кратком слове он выразил отношение к происходящему, сами по себе служили опровержением клеветы. Обвинительный приговор он принял смиренно, как Крест, соединяющий его со Спасителем. …5 июля трибунал объявил приговор, а в ночь с 12 на 13 августа того же года митрополит Вениамин и вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров были расстреляны на окраине Петрограда. Организованные процессы над священнослужителями, воспринимавшиеся многими современниками как «поражение» Церкви, принесли всходы спустя десятилетия, когда в России появилось новое поколение, воспитанное вне церковной традиции, в условиях запретов со стороны богоборческого государства, но повзрослевшее быстро, благодаря сотням и тысячам примеров свидетельства. Судьбы новомучеников задолго до их прославления для многих людей стали своего рода откровением, моментом, определившим выбор в пользу веры. |
|
|
