| 7. Но себе умалим, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек. «Но уничижил Себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам, и по виду стал как человек». «Но уничижил Себя самого». Будучи истинным Богом, Иисус Христос уничижил Себя самого, явил себя в уничиженном образе, сокрыл Свое вечное, беспредельное Божеское величие, «приняв образ раба». Иисус Христос, будучи Творцом неба и земли, «нося всяческая глаголом силы своея» ( Евр.1:3 ), принял образ сотворенного существа, сделался «подобным человекам», т.е. воспринял наше человеческое естество, со всеми его немощами, кроме греха. «И по виду, став как человек». По внешнему виду стал как бы обыкновенным человеком: родился и возрастал, ел, пил, ходил, говорил, трудился, утомлялся, терпел голод, жажду, скорби, болезни и другие нужды человеческой природы, как обыкновенный человек. Так «уничижил самого Себя» единородный Сын Божий, беспредельный и всесовершенный Бог. «Сделался подобным человекам, и по виду став как человек»: эти выражения указывают на то, что Иисус Христос и в образе раба человека, по виду подобного нам, не переставал быть истинным Богом; Он был непричастен греху, и родился от безмужные Девы наитием Святого Духа, и воспринятое Им человечество во все время земной жизни Его пребывало в нераздельном единении с Божеским Его лицом, с которым оно, по вознесении Господа на небо, воссидит одесную Бога Отца, в Его Божеской славе. Смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. «Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной». «Смирил Себя». Иисус Христос уничижил самого Себя, восприняв наше естество человеческое, и явился на земле, среди человеков, как бы обыкновенный человек для того, чтобы тем полнее и совершенное раскрылось Его смирение и послушание воле Отца небесного. Он единородный Сын Божий, вечный, независимый, беспредельный Бог, добровольно явился на земле в естестве человеческом, со всеми человеческими немощами, кроме греха, для того, чтобы исполнить волю Отца Своего, чтобы совершить спасение рода человеческого и открыть людям путь к вечной, блаженной жизни. Сам Иисус Христос говорил: Мое брашно есть, да сотворю волю пославшего Мя, и совершу дело Его ( Ин.4:34 ). Не могу Аз о Себе творити ничесоже (5, 30). Яко снидох с небесе не да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца. Се же есть воля пославшего Мя Отца, да все, еже даде Ми, не погублю от Него, но воскрешу е в последний день (6, 38 – 39). Так Иисус Христос сошел с небес, то есть, воспринял наше естество человеческое, и стал человеком, чтобы исполнить волю Отца Своего, которая состоит в том, чтобы спасти всех людей и даровать жизнь вечную всем верующим в Него. Се же есть воля пославшего Мя, говорит Господь, да всяк видяй Сына и веруяй в Него, имать живот вечный, и воскрешу ею Аз в последний день ( Ин.6:40 ). |
| Важнейшие воспоминания о Спасителе, соединяемые с различными священнодействиями литургии, следующие: 1) Когда бывает на литургии шествие с Евангелием, тогда следует вспоминать Иисуса Христа, явившегося проповедывать Евангелие; поэтому и во время чтения Евангелия должно иметь такое внимание и благоговение, как бы мы видели и слышали Самого Иисуса Христа. 2) Шествие с приготовленными дарами в алтарь (великий вход) напоминает нам шествие Иисуса Христа на вольные страдания, как жертвы на заклание, между тем как более двенадцати легионов ангелов готовы были охранять Его, как своего Царя: Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися – поется на литургии в Великую Субботу. 3) Совершение самого таинства и причащение священнослужителей в алтаре напоминает тайную вечерю Самого Иисуса Христа с апостолами, Его страдание, смерть и погребение. 4) Когда же вслед за тем отнимается завеса, отверзаются царские врата и являются перед народом святые Дары, то это представляет собою явление Самого Иисуса Христа после воскресения апостолам, мироносицам и другим верующим. 5) Последнее явление св. Даров народу, после чего они переносятся с престола на жертвенник, изображает и напоминает нам вознесение Спасителя на небо. Непрерывность совершения таинства причащения до конца мира . Таинство св. причащения будет совершаться в истинной Христовой Церкви всегда, до самого второго пришествия Христова. На это ясно указывают слова ап. Павла: Елижды бо аще ясте хлеб сей, и чашу сию пиете, смерть Господню Всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, дондеже приидет ( 1Кор.11:26 ). возвещаете, доколе Он придет. О таинстве покаяния Понятие о таинстве покаяния . Покаяние есть таинство, в котором исповедующий свои грехи, при видимом выражении прощения их от священника, невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом. Божественное установление его . Как священный обряд, покаяние существовало и в Ветхом Завете. Равным образом и приходившие к Иоанну Крестителю, проповедывавшему крещение покаяния для прощения грехов, исповедывали грехи свои ( Мк.1:45 ). |
| Глава 55 1–5. Всеобщее призвание ко вступлению в новозаветную церковь чрез посредство Мессии, Отрока Господня. 6–7. Необходимость нравственного возрождения, как условие помилования Богом грешника и принятия последнего в церковь . 8–11. Несравненная высота и действенная сила Божественного Слова, способная духовно переродить человека. 12–13. Радостная картина будущего всеобщего возрождения. Заключительные стихи предшествующей 54 главы представляли, как мы видели, речь Самого Господа. Настоящая глава у нас с самого начала открывается словами Господа, так что, с этой стороны, она служит естественным продолжением предыдущего повествования. Что же касается внутренней связи двух этих глав, то она становится более естественной и понятной при перестановке их: в 55 главе указывается причина (призвание в новозаветную церковь всех желающих и нравственно-возрожденных), а в 54 следствие ее (необыкновенное внешнее распространение и внутреннее утверждение и процветание Христовой церкви). Ис.55:1 . Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко. С 1–3 ст. идет обычное у пророка Исаии в торжественных случаях поэтически-образное, и потому довольно многословное, вступление в речь или, точнее, обращение к адресатам речи, с общим указанием и самого предмета ее. «Жаждущие! идите все к водам». В сухом и жарком климате Палестины (где жил и действовал пророк Исаия), обычно страдающей от сильных засух и недостатка влаги, образ чистого, холодного ключа и его освежающих вод был особенно ясен и убедителен для всех. Но что это именно был только образ, дававший представление о другой воде, – о «воде спасения» – это видно из раннейших слов самого пророка Исаии: – «и в радости будете почерпать воду из источников спасения» ( Ис.12:3 ), или: «ибо Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее; изолью дух Мой на племя твое» ( Ис.44:3 ср. Ис.41:17 и др.); и в особенности ясно из слов Господа Иисуса Христа, который Свою известную проповедь о спасении, сказанную в праздник Преполовения, начал с раскрытия того же самого образа: «кто жаждет, иди ко Мне и пей» ( Ин.7:37 ). А в другом месте, в беседе с женой самарянкой Он поясняет, что эта «вода» – «которую Я дам..., делается... источником воды, текущей в жизнь вечную» ( Ин.4:14 ). |
| За великое почитают люди здесь царю всегда предстоять и смотреть на лицо его, всеми такие ублажаются, а особенно, когда царь будет благочестивый, праведный, милостивый и мудрый. Ибо предстоящие царю и к славе царской приобщаются. Там избранные Божии предстанут Христу, Царю Небесному, и увидят Его в Божественной славе, и во веки веков будут с Ним, как Сам Спаситель о том молил Небесного Отца Своего: Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне (Ин 17:24). О, как возрадуются тогда люди Божии святые, когда станут пред Царем славы и сами славы Его причастниками будут, ибо с Ним страдают, чтобы с Ним и прославиться (Рим 8:17). Того лицом к лицу в божественной Его славе увидят, в Которого ныне не сомневаются и не стыдятся веровать и исповедовать Богом своим, хотя и родился от Девы и как человек на земле пожил, пострадал и умер. И хотя здесь ради Него ныне поношение, бесчестие, гонение и страдание терпят, там ради Него и с Ним, как члены тела с главой, и как меньшая братия и сыновья Божии с Единородным Сыном, прославятся, вознесутся, возвеличатся и увенчаются!.. Если, и не видев, любят Его, и доселе не видя, но веруя в Него, радуются радостью неизреченною и преславною (1 Петр 1:8), – тогда в явление славы Его насколько более возрадуются и восторжествуют (1 Петр 4:13). Сколь ненасытно желают люди Бога видеть, люди, сердце которых любовью Его уязвилось, которые с пророком поют Ему: Как лань с желанием стремится к источникам водным, так желает душа моя к Тебе, Боже. Возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому (Пс 41:2-3). Тогда люди сие святое желание свое утолят и жажду свою прохладят ненасытным лицезрением прелюбезного Божества. Теперь мы видим, – говорит апостол Павел, боголюбивая душа, – как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу (1 Кор 13:12). Ныне, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, – ибо мы ходим верою, а не видением (2 Кор 5:6-7). Тогда увидим Его лицем к лицу. Ныне создание Его видим и от создания Создателя познаем, но Создателя не видим, а тогда самого Создателя лицем к лицу увидим. Ныне благодеяниями Его пользуемся, насыщаемся и утешаемся, но Благодетеля не видим, а тогда самого Благодетеля увидим. Ныне слышим святое слово Его, пророками и апостолами Его объявленное, но Глаголавшего не видим, а тогда Самого Его увидим. Ныне дарования Его, как ручьи от источника, на нас щедро изливаются от Него, но Дарователя не видим, а тогда Его увидим и от Него Самого, как источника приснотекущего, черпать будем преизобильно, непрестанно, без сытости и без конца. Ныне посещающего нас и стучащего в двери сердец наших, наказывающего и утешающего, как Отца, опечаливающего и увеселяющего, чувствуем Его, но Его Самого не видим, а тогда само лице Его святейшее, как Отца дети, увидим, и возрадуется сердце наше, и радости нашей никто не отнимет у нас (Ин 16:22). |
| Итак, свидетельство Иоанна имеет предметом уже не Христа, но всю Св. Троицу. Слова эти есть вероучительное истолкование самого события Богоявления, коего он был свидетелем. О нем повествуют все евангелисты, которых Иоанн по обычаю восполняет. Это в Евангелии Богослова есть, можно сказать, богословие Богоявления. И свидетельство Иоанна заканчивается, наконец, учением о спасении. «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий Сыну не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (3, 36). Здесь Креститель в кратких словах выражает самую сущность проповеди Евангелия о жизни вечной, которую исповедует Сам Господь в самый торжественный час Своего земного проповедования, после Тайной Вечери, в торжественной «первосвященнической» молитве: «сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя единаго истиннаго Бога и посланного Тобою Иисуса Христа» (17, 3). И Его же слова ученикам после воскресения: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет» ( Мк. 16, 16 ). В этих словах выражается вся полнота ведения Иоанна Предтечи о Христе. Эта речь Предтечи, в связи с его предыдущим свидетельством о Нем, не может быть определена иначе, как Евангелие Предтечи. Пред концом своего земного пути и пред своим исходом и отшествием на проповедь в мире загробном Предтече дано было изъяснить Богоявление и в сошествии Св. Духа на Христа, а вместе и на воды Иордана и на самого Предтечу, уведать всю тайну нашего спасения, разумеется, в духовном ее существе, хотя и не в ее историческом свершении (ибо не было еще самого свершения). Богоявление, бывшее Пятидесятницей для самого Христа по Его человеческому естеству, явилось и некоей предварительной Пятидесятницей для самого Предтечи, ибо не ветхозаветный пророк, но новозаветный евангелист и апостол говорит эти речи. Никакому человеческому ведению не дано знать это даже «от ангелов утаенное таинство», особливо ранее его полного свершения. Только наитие Духа Св., особая помазанность Предтечи, могла довести его сознание до такой полноты ясности. |
| ...Как только прозришь ты , прежде и в начале всего познаешь самого себя и состояние свое, а потом и все другое, что тебе потребно знать. Следствием этого будет то, что ты от всей души начнешь почитать несравненно высшими себя и святыми не только благочестивых и добродетельных людей, но и всякого вообще человека, большого и малого, праведного и грешного, даже тех, которые грешат явно. И сие да будет тебе и всякому другому явным знамением, что ты получил отпущение всех грехов твоих, если придешь в эту меру и достигнешь этого доброго состояния. Ибо святое смирение на этой мере находится, и тому, кто достигает сей меры, оно первым даром дает то, чтобы он думал, что из всех людей никого нет грешнее и ничтожнее его, и чтобы всем чувством души, с полным убеждением, одного себя почитал грешным и верил, что он один имеет погибнуть и быть преданным на вечные муки (прп. Симеон Новый Богослов , 76, 109). Как око ничего не может видеть без света, так и душа не может увидеть свою немощь, если не будет таинственно просвещена Христом (прп. Симеон Новый Богослов , 76, 163). Источник. ...Всякому человеку необходимо знать себя самого, что он – ничто. Того, кто не знает себя самого, что он ничто, не может спасти Сам Всемогущий Бог при всем том, что желает спасти его. И если бы кто принес Богу в дар весь мир (что, конечно, невозможно), а не думал о себе, что есть ничто, не может спастись никоим образом (прп. Симеон Новый Богослов , 76, 270). Источник. Кто добре познает и уразумеет, что он создан из ничего и что нагим вошел в мир сей, тот познает и Творца своего, и Его единого будет бояться и любить, и Ему единому служить от всей души своей, ничего из видимых вещей не предпочитая Ему. Убеждаясь из познания себя самого, что странник есть для всего земного или, лучше сказать, и для всего небесного, он всю ревность души своей отдает на служение Творцу своему и Богу. Ибо если он странник для земного, из которого взят (при сотворении), среди которого живет и проводит век свой, тем паче странник для небесного, от которого так далек и по образу бытия своего здешнего, и по образу жизни своей. Кто же убедится таким образом из познания себя самого, что странник есть на земле, и будет содержать в мысли, что как нагим вошел в мир сей, так нагим и выйдет из него, тому что предлежит, кроме плача и рыдания, не о себе только одном, но и о всех сродных с ним и подобострастных ему людях? (прп. Симеон Новый Богослов , 76, 333). Источник. |
| «Какие же, — спрашивает, — заповеди?» Юноша ожидал услышать что-нибудь новенькое. Тысячу раз он уже слышал: заповеди да заповеди… «Не убивай, — говорит Спаситель, называя ему известные заповеди Моисеевы, — не блуди, не прелюбодействуй, не воруй, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и мать и люби ближнего твоего, как самого себя». Молодой человек, находясь в самообольщении, думая, что он все соблюдает, дает Господу ответ: «Все это от юности мне известно, и все я сохранил. Чего еще мне недостает?» Он хочет услышать что-то особенное. И Господь говорит это «особенное»: «Если хочешь быть совершенным, возьми свое богатство, продай его, раздай нищим, и следуй за Мною». Он не ожидал, конечно, такого ответа. А ведь Господь предлагает ему лишь исполнить ту заповедь, о которой он только что говорил, что соблюл ее, — заповедь о любви к ближнему, как к самому себе. Христос предлагает юноше начать исполнять эту заповедь с самого простого: увидеть другого человека, как самого себя, его нужду, как свою собственную, и, следуя за Христом, восходить все более и более к тому, что означает заповедь любить ближнего. Пока не откроется ему любовь Божия к человеку, пока он по-настоящему не узнает, что означает эта заповедь: любить ближнего, как самого себя, и что значит любить Бога. Пока не откроется ему свет жизни, для которой создан человек. Как же этот юноша воспринимает слова Спасителя? В нем происходит борьба: он хочет истинной жизни, и ему трудно расстаться с тем, что он имеет, потому что у него были большие богатства. И эта внутренняя борьба заканчивается тем, что он отходит от Господа с печалью. Печаль в его сердце, потому что ради самого дорогого, к чему он стремится, он не может пожертвовать всем, что у него есть. Собственно, в этом всегда заключается секрет жизни каждого человека, в том числе находящегося в Церкви. Мы можем быть очень благочестивыми, соблюдать все заповеди. Вопрос один: что для нас дороже — Бог или все другие ценности? Готовы мы отказаться от всего, что у нас есть, чтобы пойти за Христом, или нет? |
| Непорочный. И это также кто может назвать похвалой для Бога: ибо Он имеет такую природу, что не оскверняется. Ясно, что говорит это о человечестве одного Христа. Отделенный от грешников и превознесенный выше небес. Первосвященники по закону, говорит, хотя бы и были во всем прочем святыми, Однако, как люди, не чужды пороков и не вполне отделены от грешников. Ибо как иначе, если и сами они причастны прегрешениям? И кроме того, никто из них не был на небе: наш же Первосвященник, вместе с тем, что Он преисполнен всякой добродетели и отделен от грешников, еще и превознесен выше небес, воссев на самом престоле Отца. Выражение превознесенный, как очевидно, употреблено о Нем по плоти. Ибо, как Бог Слово, Он всегда был выше небес. Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа. Сказавши, что наш Первосвященник отделен от грешников, теперь он распространяется об этом и говорит, что Он настолько свободен от грехов, что, и принесши в жертву собственное тело, не за Самого Себя принес его, ибо как возможно это, когда Он не совершил греха, но за нас. Есть, однако, и другое преимущество. Первосвященники по закону ежедневно приносили жертвы, так как они не могли сразу очистить; Он же принес жертву, имеющую такую великую силу, что в один раз очистил чрез нее мир. Итак, Христос и в этом отношении превосходит священников. Ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого. Что это значит? То, что Он принес жертву за грехи людские, а не за Самого Себя. Однажды, говорит, священнодействовал, после же этого воссел одесную Отца, как Господь. Чтобы ты, слыша, что Он священник, не подумал, что Он постоянно стоит и священнодействует, показывает, что Он стал священником по домостроительству. Когда же домостроительство было окончено, Он снова воспринял собственное величие. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи. Чтобы ты не подумал, что хотя однажды принес, однако и за Самого Себя, то теперь доказывает, что не за собственные Свои грехи принес. Ибо закон поставляет первосвященниками простых людей, имеющих немощи, то есть тех, которые не могут противостоять греху, но которые и сами, как немощные, подвергаются падениям. Он же, как Сын, будучи так силен, как может иметь грех? А не имея греха, для чего бы Он принес жертву за Самого Себя? Но и за других не много раз, а однажды. Как всемогущий, Он чрез единичное приношение жертвы в силах был совершить все. Под немощью разумей, как во многих местах говорит сам Павел, грех и даже смерть. Ибо, так как первосвященники по закону смертны и немощны, то они и сами не были безгрешными, и других не могли очистить. Он же бессмертен и силен. Послушай и то, что следует далее. |
| Но Спаситель также сказал, возражают западные защитники нового учения: Его же аз послю вам от Отца ( Ин.15:26 ); аще ли иду, послю Его к вам ( Ин.16:7 ). Но дуть и насылать не одно и тоже, отвечает св. Палама. Ибо дующий, по всей необходимости, дует из себя, находящимся у него самого духом; между тем не всякий посылающий посылает то, что есть и исходит от него самого, но и то, что от другого приходит к нему. По сему и Господь, позаботившийся о том, чтобы никто не думал ложно, что св. Дух исходит и от Него, высказав обетование Духа, дал это дуновение; а когда сказал: послю, Он прибавил слово: от Отца, от которого Он исходит. Ибо один только Он (Отец) посылает Его от Самого Себя, поскольку имеет Его исходящим из Себя Самого (Отца) и всегда имеет Его исходящим, не тогда только исходящим, когда и Сам Я послю. И Он (Дух) не посылается от Меня так постоянно, как от Него исходит. Ибо, сказав: послю, Я не высказал, что Он (Дух) изшел от Него (Отца), дабы нельзя было подумать, что Он когда-нибудь не был у Отца. Имея говорить о Том, Который от Отца исходит, Я поспешил сказать не о том, что Я Его посылаю, но о том, что Его послю, дабы кто-нибудь не подумал, что Он (Дух) и у Меня всегда. И так кто дает св. Духа через послание, не испускает, но являет Его тварям. Латиняне говорят: Дух называется Духом Самого Сына, собственным Его Духом; ибо сказано в св. Писании: посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша вопиюща: Авва Отче ( Гал.4:6 ). Дух называется Духом Сына или как подаваемый через Него, или как единосущный, или как происходящий от Него. Но Дух не называется Духом Сына, как подаваемый; ибо Дух Сына предвечно существует, а подаяние произошло позже. Не называется Он так, и как единосущный; потому что в таком случае и Сын мог бы называться Сыном Духа. И так Дух не иначе может быть и называться Духом Сына, как только происходящий от Него. «Св. Григорий Палама отвечает на это: Дух называется Духом Сына потому, что Он от веков и во веки исходит от Отца и естественно в Сыне пребывает и почивает. |
| «Однажды принесет Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится (не для очищения греха), a для ожидающих Его во спасение» (28). Он, «принесши одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога» (10, 12). Мы имеем «дерзновение входить во святилище посредством крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он открыл нам чрез завесу, то есть плоть Свою» (20). По общему смыслу учения послания к Евр., как Первосвященник, Христос приносит Богу-Отцу Духом Святым Самого Себя, следовательно с участием всей св. Троицы, сообразно характеру отдельных ипостасей. Это жертвоприношение выражается в послушании, чрез испытание немощей и искушений и, наконец, чрез излияние Крови Христовой в крестной смерти Его, причем Он есть не только жертва, Агнец закланный, но и Жрец в том смысле» что жертвоприношение есть Его вольный подвиг. Он сам приносит Отцу в жертву Самого Себя. Он совершает однако это жертвоприношение не Своей собственной волею, но по воле Отца, которой Он подклоняет до конца Свою собственную, Сыновнюю, Богочеловеческую волю, Он делает волю Отца Своею собственной волей. Таким образом, Первосвященнику свойственна не только судьба стать жертвою, но и воля к этой судьбе. Мы имеем здесь не только наличие жертвы, но и жертвенность, не только факт жертвы, но жертвоприношение. И насколько в жертве вообще выражается сама сила любви, то в первосвященническом служении открывается любовь Бога к миру: «Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрез Него» ( 1Ин. 4, 9 . Ср. Ин. 3, 16 ). Сын, идя в мир, сам говорит о Себе: «вот иду исполнить волю Твою, Боже» ( Евр. 10, 7–9 , Пс. 39, 9 ). Само боговоплощение, как искупительная жертва примирения мира с Богом, есть уже жертвоприношение Сыном Самого Себя, т. е. принятие первосвященнического служения, о котором поэтому и говорится словами Ис. 36, 7–9 . Христос, «входя в мир, говорит: «жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне» ( Евр. 10, 5 ): принятие тела, боговоплощение, есть уже жертва любви Агнца, закланного прежде создания мира, как и самое вхождение в мир есть уже и начало первосвященнического служения. И, действительно, вся земная жизнь Христа, Единого Безгрешного, в этом отравленном грехом мире, есть жертвенное страдание, от самого начала, от зимней пещеры с убогими яслями, до самого конца, Голгофского пропятия. Он дышал зачумленным воздухом нашего падшего мира. Он жил с нами, т. е. среди человеческого греха и злобы, непрестанно ранимый и оскорбляемый ими. Он был не от мира сего, но жил в этом мире. Эта жизнь сама по себе, каковы бы ни были ее, отдельные события, – от светлых дней Назаретской безвестности, до темных дней Иерусалимских – была непрестанным страданием, никогда не утихающим, но постоянно обостряющимся, до тех пор, пока открытый разрыв с миром и ветхозаветной церковью становится неизбежным. |
|
|
