| B заключение торжественно приняты были 12 анафематизмов Кирилла. Покойный Кирилл отрывался от своего соглашения с антиохийцами 433 г. и превращался в монофизита. Диоскор, Евтих, Варсума и приставший к ним Ювеналий Иерусалимский громко прославляли память омонофизиченного ими Кирилла. Император Феодосий II утвердил эти деяния в уверенности, что только теперь несторианство окончательно сокрушено. От епископов даже были взяты подписки, что новых догматических вопросов они возбуждать не будут. Флавиан, Евсевий и Феодорит написали апелляции к папе. Открытые в 1873 г. апелляции Флавиана и Евсевия напечатаны только в 1882 г. Чтобы помешать переправке апелляций в Рим, полиция не выпускала легатов из Малой Азии. Пришлось действовать конспиративно. Илар ухитрился сбежать и привезти в Рим и апелляцию Флавиана, и осведомление ο неслыханном соборе. Два клирика Евсевия Дорилейского доставили в Рим текст его апелляции. Вскоре туда прибыл и сам Евсевий. Апелляцию от Феодорита привезли к папе его пресвитеры. Немедленно папа Лев созвал в Рим немало епископов и возвысил голос против ефесских насилий. Из Рима адресованы письма: к императору Феодосию II, к его сестре Пульхерии, к архиепископу Флавиану, к духовенству и монашеству Константинополя. Всю вину папа возлагал на самоуправство Диоскора, отвергал все постановления его собора и призывал к новому собору в Италии, который должен был исправить все происшедшее насилие. Β это время двор западного императора из Равенны переехал в Рим. Папа побудил императора Валентиниана III, его мать Галлу-Плакиду и супругу его Евдокию написать в Константинополь в поддержку протеста папы. Феодосий II немедля ответил, что папа обеспокоен напрасно. Все обстоит благополучно: «возмутители,» Флавиан и др., устранены, мир церковный восстановлен и вера укреплена. Это было «полицейское» благополучие и искренняя вера в него слепой государственной власти. Постановления собора просто приводились в исполнение. Флавиан Константинопольский под надзором евнуха Сатурнина отправлен в ссылку. Β дороге от пережитых потрясений он скончался. Духовным убийцей Флавиана считать Диоскора можно, но полное молчание в письмах самого Флавиана ο будто бы физических побоях со стороны самого Диоскора заставляет нас воздержаться от повторения этих преувеличений y некоторых греческих писателей. |
| Глава 7 Крават Здесь уместно будет рассказать об одном случае, который нельзя обойти молчанием, потому что подобные случаи лучше всего показывают, что за человек был диньский епископ. После уничтожения разбойничьей шайки Гаспара Бэ, который совершенно разорил Олиульские ущелья, один из ближайших его помощников, Крават, бежал в горы. Некоторое время он скрывался со своими товарищами – остатками шайки Гаспара Бэ – в Ниццском графстве, потом ушел в Пьемонт и вдруг снова появился во Франции, в окрестностях Барселонеты. Сначала он заглянул в Жозье, потом в Тюиль. Он укрылся в пещерах Жуг-де-л’Эгль и оттуда, ложбинами рек Ибайи и Ибайеты, нередко пробирался к селениям и к деревушкам. Как-то ночью он дошел до самого Амбрена, проник в собор и обобрал ризницу. Его грабежи разоряли весь край. Жандармы охотились за ним, но безуспешно. Он всегда ускользал от них, а иногда оказывал открытое сопротивление. Этот негодяй был смельчаком. И вот в самый разгар вызванной им паники в те края прибыл епископ, который объезжал тогда Шателярский округ. Мэр города явился к нему и стал уговаривать вернуться назад. Крават хозяйничал в горах до самого Арша и далее. Ехать было опасно даже с конвоем – это значило напрасно рисковать жизнью трех или четырех злосчастных жандармов. – Поэтому-то, – сказал епископ, – я и полагаю ехать без конвоя. – Хорошо ли вы обдумали это, монсеньор? – вскричал мэр. – Настолько хорошо, что решительно отказываюсь от жандармов; я уеду через час. – Уедете? – Уеду. – Один? – Один. – О нет, монсеньор! Вы этого не сделаете. – Послушайте, – сказал епископ, – там, в горах, есть маленький бедный приход, я не видел его уже три года. Там живут мои добрые друзья – смирные и честные пастухи. Из каждых тридцати коз, которых они пасут, им принадлежит только одна. Они плетут из шерсти очень красивые разноцветные шнурки и играют горные песни на маленьких свирелях с шестью отверстиями. Они нуждаются в том, чтобы время от времени им говорили о господе боге. Что бы они сказали про епископа, который всего боится? Что бы они сказали, если бы я не посетил их? |
| Наконец, членов левой и правой стороны разделяла неодинаковость воззрений по вопросу христологическому, поднятому монофизитством. Отцы, занимавшие левую сторону собора, утверждались на учении о различии естеств во Христе Иисусе, соединенных во единство Лица Богочеловека. Они стояли под влиянием тех мыслей, какие высказаны были папою Львом Великим в окружном послании к собору разбойническому. Послание это легло в основу воззрений, отличавших теперь левую сторону собора. Анатолий, патриарх конотантинопольский, как мы знаем, принял это послание, а за ним, конечно, и все прочие епископы 835 , сгруппировавшиеся вокруг него. В рядах левой партии мы не замечаем во все течение собора ни малейших сомнений, колебаний касательно высокого достоинства послания Льва, о котором мы говорим. Вот главные мысли, высказанные касательно учения о Богочеловеке Львом в окружном послании, которые нашли себе прием у отцов левой стороны: „истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного человека: всецел в своем, всецел в нашем (totus in suis, totus in nostris). Тот, кто сотворил человека, Он же сам сделался человеком, приняв образ раба. Оба естества сохраняют свои свойства без всякого ущерба (tenet sine defecmu proprietatem suam utraque natura). Каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти (verbo орегапте quod verbi est, et сагпе exequenme quod carnis est). Одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию. Хотя в Господе Иисусе одно Лицо (una persona) – Бога и человека, однако иное то, откуда происходит общее того и другого – уничижение, и иное то, откуда проистекает общее их прославление. От нашего естества у Него есть меньшее Отца человечество, а от Отца у него есть равное со Отцем Божество» 836 . Соглашаясь с воззрениями Льва, отцы левой партии однако далеки были от мысли о разделении во Христе естеств в смысле несторианском. Так они при одном случае во время первого деяния собора восклицали: „анафема разделяющему, анафема раздробляющему на части» 837 . |
| Без устали трудясь над постройкой замка, однако же сохраняя свои труды в тайне, мистер Доррит отбыл в Марсель. Он строил, строил, усердно, хлопотливо, с утра до ночи без передышки. Засыпал от усталости, оставляя в беспорядке огромные массы своего строительного материала; а проснувшись, снова принимался за работу и укладывал все по местам. А в это время курьер на запятках мирно покуривал лучшие сигары Юного Джона, пуская тоненькую струйку дыма, и кто знает — может быть, он строил свои замки на деньги мистера Доррита, случайно прилипшие к его рукам. Ни одна крепость, встретившаяся им на пути, не была так неприступна, как замок мистера Доррита, ни один собор не возносил так высоко в небо свои башни. Воды Соны и Роны текли не с такой быстротой, как вырастало это величественное здание; Средиземное море было менее глубоко, чем его фундамент; жемчужные дали, встававшие за Корнишем , холмы на берегах славного Генуэзского залива, ничто не могло сравниться с ним красотой. Мистер Доррит и его ослепительный замок высадились среди грязных домишек и еще более грязных мошенников Чивита-Веккиа и оттуда потащились в Рим, увязая в непролазной дорожной грязи. Глава XIX Падение воздушного замка Прошло добрых четыре часа после захода солнца, и наступило время, когда всякий путешественник предпочел бы находиться уже в стенах Рима, а карета мистера Доррита еще тряслась по унылой Кампанье, совершая свой последний утомительный переезд. Попадавшиеся днем навстречу диковатые пастухи и свирепого вида крестьяне скрылись вместе с солнцем, и ничто больше не оживляло пустынную глушь. Порой за поворотом дороги показывались на краю неба розоватые отсветы, словно испарения удобренной древностями земли — предвестье далекого еще города; но и это смутное видение надежды мелькало лишь изредка и ненадолго. Снова карета ныряла в пучину сухого темного моря, и кругом не оставалось ничего, кроме его окаменелых волн да сумрачного небосвода. Мистеру Дорриту было изрядно не по себе среди этого безлюдья, несмотря на занятие, которое постройка замка давала его уму. Впервые со времени выезда из Лондона он стал обращать внимание на каждый толчок кареты, каждый выкрик почтальона. Камердинер на козлах весь трясся от страха. Курьеру на запятках тоже, видимо, было не по себе. Всякий раз, когда мистер Доррит, высунув голову из окошка, оглядывался назад (что случалось довольно часто), он видел, что курьер, посасывая очередную сигару Джона Чивери, все время оглядывается по сторонам, как человек, у которого есть свои основания быть настороже. И мистер Доррит, снова подняв оконное стекло, тревожно думал о том, что физиономии у почтальонов самые разбойничьи, и надо было ему лучше заночевать в Чивита-Веккиа, а утром продолжать свой путь. Впрочем эти размышления не мешали ему трудиться над постройкой замка. |
| Грозный папа собора разбойничьего держал себя на соборе халкидонском весьма тихо и совсем не разражался теми неумными катилинадами, какие приписывает ему епсотиоп. Для епископов y него есть и меткая ирония и жесткое изобличение 275 , но в обращении с сенатом и министрами он вполне сдержан и почтите.иен и очень охотно прикрывает свои деения ссылками на волю императора. Вот факты. Сановники приглашают Диоскора оставить свое место, он беспрекословно садится на средине. – Прочитано прошение Евсевия, в котором замечено об Ефесском соборе (разбойничьем), что „ему лучше бы не быть“. Диоскор отвечает на это: „блегочестивейший император повелел собраться собору, и следовательно 276 он состоялся по высочайшему изволению 277 блегочестивейшего нашего имиератора“. – Прочитана сакра Феодосия II, назначавшая цредседателей собора 449 г. Диоскор сейчас же просит сановников заметить, что председателем император назначил не его одного, но и Ювеналия и Фалассия; что приговор собора подписан всеми; что „блаженной памяти император Феодосий“ не только утвердил этот приговор, но и возвел его в значение государственного закона. – От Диоскора требуют ответа, почему он не дозволил войти на собор Евсевию дорилейскому. Он отвечает: „прошу прочесть слова Елпидия [комита, представителя императора на соборе 449 г.]. Я не смел бы 278 не дозволить, если бы Елпидий не предъявил инструкции (commonitorium), заверив, что император приказал не допускать Евсевия“. Но сановники заметили Диоскору: „когда дело идет о вере, это не оправдание“. – „Теперь, возразил Диоскор, вы обвиняете меня за то, что я послушал Елпидия и нарушил каноны. A теперь соблюдаются ли каноны, когда вошел Феодорит?“ На это ему заметили, что Феодорит присутствует именно на основании той канонической практики, которую Диоскор тогда нарушил: Феодорит допущен в качестве обвинителя. Приведенный ответ Диоскора – самый резкий, какой только он позволил себе в отношенин к сановникам. В другом месте Диоскор твердо высказал свою догматику: „из двух [естеств]“, это я признаю, „два [естества]“ не признаю“; но даже и эту свою твердость он считал нужным обставить извинением: „я принужден действовать непочтительно 279 : ведь дело идет о [моей] душе“. |
| По окончании Халкидонского собора император Маркиан издает ряд указов, которыми он хочет пресечь распространение ереси и достигнуть повсеместного утверждения православия. Первый указ в подобных целях издан императором от 7 февраля 452 года. Указ такого содержания: Тот нечестив, кто после того как истина утверждена, чрез споры и рассуждения отыскивает новую истину. На будущее время пусть никакой клирик, или человек какого-либо другого звания не осмеливается публично собирать толпы народа и рассуждать о вере. Подобный поступок есть оскорбление для собора; обсуждать снова, что уже определено собором, значит не доверять ему. Не минует наказание презирающих этот закон: если клирик осмелится всенародно препираться о вере, да исключится из списка клириков; если военный, да лишится достоинства, а люди простого сословия да изгоняться из столицы. ( Дeяh. IV, 405–406 ). В других указах император отменяет все те узаконения императора Феодосия младшего, которые изданы были после собора разбойничьего и направлялись против православия и против Флавиана, Евсевия Дорилейского и Феодорита Кирского , при чем доблести архиепископа Флавиана описываются в чертах высоких: «он один был достоин быть епископом». ( Дeяh. IV, 425 – 7 ). В особенности замечателен указ, изданный 28 июля 452 года. В нем узаконялись разные строгости против евтихиан, т.е. монофизитов. Евтихианам воспрещалось иметь у себя особых духовных лиц. Если же кто осмелится рукоположить для них епископа, пресвитера или клирика, то предписывалось и рукоположенных, и рукополагающих лишать имущества и ссылать в ссылку. Евтихианам запрещалось делать отдельные церковные собрания и строить монастыри. Евтихиане не могли ни получить по духовному завещанию, ни сами делать такового. Военная служба для них закрыта; если же кто, уже будучи в военной службе, заразится евтихианством (монофизитсвом), таковой изгоняется из службы с воспрещением жить где-либо, кроме родины; если же родиной их будет столица – изгонять их из столицы. ( Дeяh. IV, 427–432 ). Эти строгие законы не раз повторялись Маркианом. |
| На Западе и в Америке есть практика обращения в суд по самым ничтожным поводам: дети жалуются на родителей, соседи устраивают между собой тяжбы из-за слишком раннего пения петуха, из-за кошки, подкопавшей на грядке ценное растение. В России по таким бытовым причинам подают иски либо профессиональные юристы, либо сумасшедшие. Широкого распространения правовая практика у нас не имеет, это свидетельствует о том, что в России проблемы предпочитают решать по-дружески, по-родственному, не привлекая к этому государство. Причина этого заключается либо в опасении государственной судебной системы, либо в большем доверии людей друг другу. К нарушению восьмой заповеди относится распространенное в Средневековье «береговое право». Согласно ему, хозяин побережья присваивал все имущество, выброшенное морем после кораблекрушения, в том числе и людей, которые убивались или продавались в рабство. Русь является одной из первых стран, отменивших этот бесчеловечный обычай. Это произошло в договоре князя Олега с греками в 911 году. Впоследствии данную норму подтвердило соглашение Новгорода с немецкими городами в XII beke. Врожденное чувство гуманности, гостеприимство часто не допускало наших предков унизиться до пользования чужой бедой и несчастьем, а тем более, искусственно вызывать это несчастье В других европейских странах «береговое право» держалось дольше и отмирало тяжелей. В Италии его отменили только в XI веке (Латеранский собор 1097 года), в Англии – в XII beke. В те суровые времена в Европе существовал обычай во время метельных штормовых ночей зажигать огни на разбойничьих башнях, чтобы корабли в море принимали эти фонари за маяки, плыли к ним, а там их уже поджидали пираты. Такая практика прибрежного пиратства вплоть до XVI века являлась хорошим источником заработка. Меры против нее встречаются в уголовном кодексе германского императора Карла V в 1532 году . Заповедь «не укради» распространяется и на область государственного строительства, на методы колониальной политики. Она не должна осуществляться так, чтобы коренные народы сгонялись с привычных мест обитания или обращались в рабов. |
| Вопрос, из-за которого велась борьба между православием и арианством, тоже нелегок для постижения хотя приблизительного. Но он, по крайней мере, допускает не совсем точную, но наглядную, понятную для массы постановку: Христос – Бог или тварь? Но как приблизить к народному пониманию различие между φσις и υπστασις, которое скорее чутьем понимали люди даже более образованные? Как формулировать в общедоступном смысле такую дилемму: истинный Бог и истинный человек Христос есть одна ипостась и два естества, или одна ипостась и одно естество из двух естеств неслиянных? – Словом, лишь мысль высокопросвещенная могла с сознательным интересом следить за развитием рассматриваемого нами спора о двух естествах; епископы и клир должны были быть не только руководителями, но и её единственными представителями. б) Что же представляет собою епископат половины V века? В большинстве он состоит не из героев стойкой воли и сильного религиозного убеждения. Часть его в 448 г. подает свой голос с Флавианом против Евтихия, в 449 – за Евтихия против Флавиана, и в 451 г. – за Флавиана против Евтихия. В 4 года – 3 догматики. То факт, что Ефесский II собор был сценой насилия беспримерного в истории и недаром называется «разбойничьим»; но, вероятно, более чем предположение, что тип, как Афанасий В., не погнулся бы и в Ефесе, как не сломился здесь Флавиан и не дрогнул голос диакона Илара. Флавиан сказал же свое «παραιτουμαι σε», Илар свое «contradicitur!» так твердо, что их слова записали даже нотарии Диоскора. И конечно, из 135 епископов не все пошли под иго Диоскора страха ради египетска, немало лиц стало на его сторону добровольно. Ювеналий иерусалимский – старик крепкого духа, а и он был с Диоскором. На насилие над собою не жаловался даже Фалассий. Отсюда – особенно важное значение для этой эпохи епископов влиятельных по характеру или по значению их кафедры. Они могут налагать свой отпечаток на ход дела в целых областях. Шаткость воли епископов свидетельствует о себе не в одном Ефесе. И в Константинополе и в Халкидоне мы встречаемся с печальными обнаружениями в этом (роде): свои убеждения заявляют слишком робко, и здесь – в вопросах веры охотно подчиняются руководству других. Проскользает боязливое опасение, как бы не высказать своей веры слишком громко. Вот факты. Из 186 голосов, поданных против Диоскора, 147 содержат лишь простое заявление согласия с собором, т. е., в сущности, с его председателями. Мотивов, почему Диоскора низлагают, не высказывают. В каждом отдельном случае это не говорит, конечно, против самостоятельности тех, которые умалчивают о мотивах. Но в массе, как 147 из 186, это не может не быть знаменательным. На втором заседании собора 448 г. Флавиан пригласил отцов высказать православное учение. Из 18 голосов 10–11 совершенно бесцветны; на вопрос: как учат о воплощении св. отцы, эти 10–11 епископов заявляют: мы согласны с учением св. отцов. |
| Нас принуждают жить под колпаком планетарной Сети с Мировым правительством, мы должны признать единую глобалистскую идеологию и единую экуменическую религию . Об этом хлопочут сегодня и Папа Римский масон Франциск и его верный клеврет Константинопольский Патриарх Варфоломей, собравшие пораженческий разбойничий собор на Крите в июне 2016 г. . Внедрение этой системы производит переворот фундаментальных принципов устроения общества... И.Ю.ЧЕПУРНАЯ , адвокат, член Союза «Христианское Возрождение» и «Движения сопротивления Новому Мировому Порядку» отметила, что по мнению С.О. Елишева, православного публициста, общественного деятеля, юриста, историка, кандидата социологических наук, « социальный заказ оправдания аномальной иерерахии ценностей реализуется сегодня на наших глазах сторонниками идеологии «прогрессизма» (понятие «прогрессизма» - основополагающее умственное и духовное течение, идеология современного западного мира, основанная на идее непрерывного, ничем и нигде не ограниченного пространственно-временными рамками «прогресса », трактующего весь ход истории человеческого рода как поступательное и непрерывное движение от стадии «дикости» к стадиям «цивилизации», основу которой положен опыт развития западной культуры ). Уведя людей от традиционных устоев жизнедеятельности и присущего им образа жизни, эта чуждая нам идеология наглядно демонстрирует стремление к духовному порабощению и фактическому убийству нашей великой культуры. Создание вокруг нашего культурного региона своеобразной «пятой колонны» ( понятие «пятая колонна » - нарицательный образ наименования сообщества вражеских агентов влияния, осуществляющих активную вредительскую и подрывную деятельность в тылу противника; термин времён Гражданской войны в Испании, 1936-1939гг.) из последователей западной культуры напрямую способствует всеразлагающей пропаганде западного образа жизни, идеала этой культуры. Такой внутрикультурный элемент в жизни России, как «западничество» в настоящее время имеет свои аналоги фактически во всех регионах мира. Существенной чертой подобного «прогресса» следует признать стремление к унификации и стандартизации фактически всех сфер человеческой жизнедеятельности. Оно распространяется как на внутреннюю сторону жизни Запада, так и на иные культурные пространства. Именно с этой тенденцией и было в первую очередь сопряжено возникновение на Западе идеологий космополитизма, интернационализма, а также очередных социалистических утопий. Отменную трактовку данной уравнительной тенденции дал К.Н. Леонтьев, очертив ее как «элитарно-либеральный регресс», т.е «антитеза процессу развития». |
| Слова мудрых – как рожно [которым погоняют] быков, – говорит один из древних мудрецов, – но они, бесспорно, суть те, что порождают счастливые судьбы». Когда я сказал все это, то не услышал в ответ ничего здравого, что бы соответствовало произнесенному, но лишь какие-то лукавые словеса, как если бы его образ мыслей отрицал правила и законы справедливости и истины. Казалось, что я толку воду в ступе и ловлю сетью ветер, посему я скоро удалился оттуда, ничего более не достигнув, кроме того, что заострил его гнев против себя, предлагавшего ему целительное лекарство. Ибо вот, он зачал неправду, был чреват злобою и родил 338 двоякие и троякие козни против меня. Затем, боясь, как бы, не имея, откуда и как начать мстить мне, его Прометею 339 – ведь я никогда не желал быть связанным земельными участками, виноградниками и разнообразными материальными благами, и не соглашался променять свою свободу на даруемые царями почести и славу, или благородство моих слов на какое-нибудь богатство, ибо это именно те вещи, посредством которых цари мстят тем из своих подданных, кого они ненавидят, с легкостью лишая их всего этого, – не создать впечатление, будто он смягчил свой гнев, он передал мое дело на задуманный им разбойничий собор 340 . А поскольку злоба этого человека окончательно вырвалась наружу и мои благие надежды казались уже тщетными, то мне теперь оставалось только сидеть праздно дома, отказавшись от речей. Однако, когда я был наедине с собой, частые волны различных помыслов, какие церковные катастрофы порождают в наиболее горячих душах, заливали меня одна за другой, поскольку я не мог представить себе человеческое лекарство, обещавшее быстрое решение [проблемы]. Поэтому я решил идти на смерть за истину, раз уж обстоятельства времени привели меня в это бедственное положение, дабы и многие другие, у кого великое и горящее усердие, которое они несли в своем сердце, скрывалось еще в самых его глубинах, пока им не представился случай обнаружить его, дерзновенно свидетельствуя об истине, имели бы теперь в моем лице ясный и публичный пример и сами бы, приободрившись, вышли на то же ристалище благочестия. |
|
|
