| Подпишитесь на наш Телеграм Господь Иисус Христос начал Свое общественное служение с призыва: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» ( Мф 4:17 ). Следовательно, покаяние – начало, основа и стержень всей христианской жизни. А в чем надо каяться и что такое «грех»? По учению Церкви, грех – это прежде всего «генетическая» болезнь духа, передающаяся каждому человеку с момента грехопадения Адама и Евы ( Быт. 3 ). Болезнь проявляется в каждом из нас в форме дурных поступков, слов и мыслей. Христос взял на Себя грехи всего человечества, каждого из нас, и пригвоздил их ко Кресту ( Послание к Колоссянам, гл. 2, ст. 14 ). Прощение Божие дано каждому из нас раз и навсегда, но для того, чтобы оно реально изменило нашу жизнь, необходимо наше личное покаяние. Что такое покаяние Слово «покаяние» на иврите (оригинальном языке Библии) означает «поворот, обращение к Богу»; на греческом – «перемена ума, образа мыслей»; русский же эквивалент, однокоренной со словом «окаянный», по-видимому, подчеркивает те чувства, которые испытывает кающийся: горечь от сознания своей греховности, «окаянства». Действительно, все эти три аспекта являются частью покаянного процесса. Покаяние – это обращение к Богу, сопровождающееся переоценкой своего прошлого в свете Слова Божия – заповедей и всего того, что Господь открывает нам через Священное Писание, Предание и опыт Церкви. Каяться – значит осознавать, что твоя жизнь, мысли, слова и поступки идут вразрез с Евангелием и встают стеной между тобой и Богом. В раннехристианской Церкви покаяние осознавалось как часть подготовки к Крещению: человек оставлял свою прежнюю, греховную жизнь ( 1 Кор 6:9-11 ), отрекался от нее (см. отречение от сатаны в чинопоследовании таинства Крещения) и в крещальной купели умирал для греха ( Рим 6:3-4 ). В случае тяжких грехов, совершенных христианином: убийства, прелюбодеяния и отречения от веры – допускалось повторное публичное покаяние перед всей церковной общиной, – оно-то и называлось исповедью . Такая исповедь могла совершаться лишь однажды в жизни. Исповедь в древности |
| Даже в тех случаях, когда некоторые папы строго подтверждали и настаивали на соблюдении никейских канонов, они желали лишь этим показать, насколько тяжко данное преступление, и дать правильный масштаб для определения срока покаяния вообще, а не предписать точное соблюдение всех степеней покаяния, означенных в никейских канонах 318 . Тоже самое нужно сказать о постановлениях некоторых западных соборов, в которых покаяние определяется с прямою ссылкой на никейские или анкирские каноны 319 . Исследователи, сравнивая западное публичное церковное покаяние с восточным, приходят к тому заключению, что на западе плач, как смиренное моление о допущении к покаянию, не развился в особую степень, что затем и вторая из восточных степеней не обособилась, и что покаяние на западе соответствовало двум степеням восточного покаяния ( ππτωσις, genuflexio и σ στασις, consistentia), или даже только третьей из них 320 . Во-вторых, восточное церковное покаяние, точнее определенное и развитое в отношении к молитвенному и евхаристическому общению кающихся с христианами, не подпавшими дисциплинарному церковному суду, не вторгалось в гражданскую жизнь кающихся, тогда как на западе это вторжение было очень широко и глубоко. Западными соборами предписывался особый покаянный костюм, и притом не для явки только к богослужению, а для постоянного повседневного ношения 321 . Кающимся на западе предписывалось остригать волосы на голове и брить на бороде, или же напротив отращивать их, смотря потому где какой обычай был, так чтобы кающиеся, по своему внешнему виду, представляли резкую противоположность обычному виду всех остальных христиан 322 . Кающимся воспрещалось продолжение брачного сожития на время прохождения покаяния, причем иногда даже и другому супругу, невиновному в нарушении церковной дисциплины, предписывалось проходить публичное покаяние, вместе с виновным супругом 323 . Кающимся воспрещалось западными соборами и римскими епископами вступление в новый брак, ходатайство по делам, занятие должностей военных и гражданских 324 . |
| Одинаково ли покаяние на исповеди, когда кающийся отдает записку и батюшка ее сам читает, или когда все покаянные слова произносит сам человек, на мой взгляд, это разные вещи? - Покаяние и исповедь – вот разные вещи. Исповедь – это когда человек исповедует свои грехи, т.е. рассказывает о своих грехах. Покаяние – это совсем другое. Не бывает покаяния без исповеди, но исповедь без покаяния бывает. Что такое покаяние? Это перемена образа жизни, покаяние - это когда человек радикальным образом меняет свою жизнь, а исповедь – это когда человек сознается в своих грехах перед священником, который имеет власть от Господа нашего Иисуса Христа отпускать грехи. Но исповедь не предполагает покаяния, человек может годами исповедоваться в одних и тех же грехах, и чаще всего так и бывает. Но момент обращения к Богу, например, человек был коммунистом и потом стал православным, вот этот момент - это и есть покаяние, он сошел с рельс атеизма и встал на путь к Богу. Поэтому не надо путать покаяние и исповедь. Исповедь может по разному совершаться, например, в советское время, когда многие духовники сидели на Соловках и в других лагерях, верующие писали письма и отправляли свои исповеди в письменном виде. Священник обязан соблюдать тайну исповеди, но мирянин может действовать как угодно. Мирянин может встать и открыто рассказать всем о своих грехах, покаяться публично, такое, кстати, было в древних монастырях – когда новый человек вступал в монашескую общину, он в трапезной, перед всеми рассказывал о своих грехах. Почему важно записывать свои грехи? Дело в том, что когда человек накануне исповеди вечером записывает свои грехи, он может это делать спокойно, а если он будет пытаться запомнить свои грехи, он придет на исповедь, и дьявол так выставит ситуацию – в автобусе кто-то на ногу наступил, в метро бомжи плохо пахнут, и человек забудет всю исповедь свою и скомкает ее, в том смысле, что он окажется не готовым к тому моменту, когда надо будет назвать все грехи, которые он продумал. А вот если он продумал все, записал, эту хартию он дает в руки священнику, который принимает его исповедь, то здесь не будет этой путаницы мысли, смущения какого-то. Некоторым людям действительно проще написать свой грех, чем произнести его вслух. Поэтому нет ничего такого страшного в таких исповедальных хартиях. Один мужчина ко мне подошел и сказал: «У меня язык не поворачивается назвать некоторые грехи». Я дал ему бумагу, ручку, сказал: «Отойдите, запишите». Он все написал, подошел и очень искренней была его исповедь, она была действительно на уровне покаяния, плакал, сокрушался, спрашивал, что ему надо предпринять, чтобы исправиться. Исповедь неизбежно совершается, когда священник читает разрешительную молитву, человек не будет отвечать за этот исповеданный грех на Страшном суде, мы в это верим. Священник не силой своего благочестия отпускает грехи, а в силу того поручения, которое дал Христос. |
| Борис Долгин . Нет, вопрос был не об этом. Суеверие в первом смысле – это неканонические действия, а во втором смысле – канонические? Виктор Живов . Это вполне традиционные действия. Евгений Тесленко. Спасибо, было очень интересно. Особенно важное замечание: откуда на Руси коррупция пошла есть? Оказывается, от старообрядцев. Но это в шутку. Виктор Живов . Коррупция была и до этого тоже. Евгений Тесленко. А теперь серьезно. То, как вы в конце трактовали грех , что это экзистенциальная вещь, которая сменяется… В этой связи было бы интересно послушать о нерелигиозных практиках покаяния – не церковных, об этом вы хорошо сказали, а именно нерелигиозных, потому что это был бы мостик к нашему времени. Виктор Живов . Я мог бы отослать вас к книге Олега Хархордина. Он написал целую книгу о том, в каком отношении находится публичное покаяние во время чисток сталинского времени с традиционными русскими покаяниями. Я не во всем с ним согласен… Евгений Тесленко. А в чем смысл этой позиции? Виктор Живов . Если говорить очень грубо, то в том, что такие традиционные механизмы покаяния у русских были коммунальными, и эта коммунальность переходит в советскую эпоху и распространяется на партийные коллективы, которые занимаются самоочищением. Евгений Тесленко. А не было таких практик нерелигиозного покаяния? Виктор Живов . Ну как же не было? Ну, кто-нибудь выходил… Реплика из зала. Раскольников на Сенную площадь Виктор Живов . «Раскольников на Сенную площадь» – это вполне религиозное покаяние. Когда он там целует землю… Это отдельная история, но есть даже такая вещь в русской практике, это описывал Смирнов, когда человек ложится на землю и кается земле. Что уж знал Достоевский об этих практиках, трудно сказать, но, видимо, он это учитывал. Я имею в виду другое, например, Пятакова, который кается в том, что он подсыпал яд в воду и хотел извести советское население, или как каялся Рамзин во время процесса Промпартии – такое публичное покаяние вполне было. Евгений Тесленко. Я уточню: не просто публичное покаяние, а нерелигиозное. |
| Основные элементы покаянной дисциплины отражены в сочинениях Тертуллиана . В домонтанистский период своей деятельности он допускал покаяние в любых грехах, но однократное ( Tertull. De poenit. 7, 10). По его словам, «исповедание грехов настолько их уменьшает, насколько притворство их увеличивает. Ибо исповедание свидетельствует о желании исправиться, а притворство говорит об упорстве» (Ibid. 8). Сам обряд он описывает следующим образом: «Необходимо, чтобы покаяние приносилось не только в совести, но исполнялось также и через некое действие. Это действие, чаще выражаемое и обозначаемое греческим словом, есть публичное исповедание (exomologesis), в котором мы исповедуем Богу свои грехи,- исповедуем не потому, что Он их не знает, но поскольку исповеданием приуготовляется прощение, из исповедания рождается покаяние, а покаянием умилостивляется Бог... Что касается соответствующей одежды и образа жизни, то в это время следует быть одетым в рубище и лежать в пепле, загрязнив тело нечистотами, а дух погрузив в сетование, и с горечью размышлять о своем грехе. Вкушать следует только простую пищу и питье, и то не для ублажения чрева, а для поддержания жизни, чаще поститься и творить молитвы, днем и ночью стенать, плакать и вопиять к Господу Богу твоему. Следует повергаться перед пресвитерами, преклонять колена перед возлюбленными Божиими, перед всеми братьями стараться снискать ходатайство об исполнении нашего прощения. Все это составляет публичное исповедание, предназначенное для того, чтобы сделать угодным покаяние, чтобы побудить чтить Бога ввиду страха гибели, чтобы, производя осуждение в самом грешнике, оно выполнило роль Божия негодования, а вечное наказание стало бы если не излишним, то все же переменилось. Таким образом, повергая человека, публичное исповедание тем более его возвышает; марая его, оно возвращает ему чистоту; обвиняя - оправдывает; осуждая - освобождает. Насколько ты не щадишь себя, настолько, верь, тебя пощадит Бог» ( Idem. De poenit. 9). Тертуллиан также призывает не смущаться во время И., не избегать ее и не откладывать на последний день (Ibid. 10-12). |
| «Но преп. Феодор удерживал их, говоря, что большая часть братии не может перенесть этих признаний, и присоединяя, что младенцы во Христе получат от этого вред. И когда некоторые открыто рассказывали [παγγελλντων – о грехах своих], он запретил им это, чтобы они не производили для кого-либо из слабых соблазна упрекать их в том, в чем они обвиняли себя». Публичная исповедь запрещается здесь ввиду того соблазна, который она может иметь для братии. Но потребность в исповеди существовала, и преп. Феодор дозволяет ее, только не в форме публичной. «Впрочем, каждый из этих [монаховгрешников] частно открывал свои [грехи] Святым мужам, товарищам Пекиссия и Псентайсия, просил молиться за него пред Богом» 316 . Публичная исповедь для согрешивших иноков заменяется частной. Но то не была сакраментальная тайная исповедь, так как Пекиесий, Псентаисий и их товарищи не были пресвитерами 317 . Сам преп. Феодор, не имевший священного сана, также принимал исповедь братии. «Между братиями, – говорится в житии преп. Пахомия, – не было такого, который бы боялся открыть ему (преп; Феодору. – С. С.) свою душу в частной исповеди (ξομολογσασϑαι ατ’ δαν ατ τν δινοιαν ατο) и объявить, кто каким образом борется против врага» 318 . В обоих случаях разумеется старческая исповедь. Тайная исповедь, как составная часть покаяния, едва ли могла иметь место в Пахомиевых монастырях, по крайней мере в первое время их существования, уже потому, что там не было ее совершителей. Преп. Пахомий сам отказался от священства и не позволял своим инокам принимать иерархических степеней во избежание раздоров, зависти и взаимного недоброжелательства в братии. И действительно, иноки преп. Пахомия не имели священных степеней, так что и богослужение для них совершали священники соседних сел 319 . Нельзя сказать, чтобы в монастырях преп. Пахомия были совершенно неизвестны публичная исповедь и публичное покаяние. Но, как и исповедь частная, они носили здесь несакраментальный характер. Публичная исповедь была исключительно дисциплинарной мерой. |
| § 8. „Если двое сговорятся убить одного, – получают прощение за 134 лиры, 14 сольдо.“ § 9. „Если один убьет зараз многих, – платит за прощение 131 лиру, 14 сольдо.“ § 10. Если один убьет многих при разных обстоятельствах, получает прощение, приплачивая за каждое убийство 90 лир, 11 сольдо.“ Гл. XVIII. § 1. „Клирик, убивший случайно, платит 27 лир и 1 сольдо.“ … § 3. „Желающий заблаговременно запастись прощением за всякое случайное убийство, которое он может сделать в будущем, платит 168 лир, 15 сольдо.“ § 5. „Совершивший случайное убийство, без принятия всех предосторожностей, уплачивает 87 лир, 3 сольдо.“ § 7. „Если убийство произойдет при зрелищах или играх, запрещенных для духовенства, клирики и священники должны заплатить за прощение 141 лиру, 14 сольдо.“ Гл. XIX. § 1. „Если клирик убьет кого-либо из самозащиты, платит 27 лир.» § 2. „Чтобы получить заблаговременно отпущение подобного убийства в будущем, следует уплатить 76 лир и 6 сольдо.“ Гл. ХХ. § 1. „Мирянин, убивший клирика, получает прощение, подвергшись публичному покаянию по правилам и уплатив 27 лир.“ § 2. „Клирик, имея обритую бороду или поставленный на священнодействие, убив священника, подвергается запрещению, доколе не подвергнется публичному покаянию по правилам и не уплатит 137 лир, 6 сольдо.“ § 3. „Если сговорятся многие и убьют священника, виновник сообщества уплачивает за прощение полную цену, сообщники его – половину.“ § 4. „Если при одном и том же обстоятельстве один убьет многих священников, сколько бы их ни было, платит за прощение в шесть раз больше.“ § 5. „Если кто-либо убьет многих священников при разных обстоятельствах, за первое убийство уплачивает положенную цену полностью, за другие – половину.“ § 6. „Если убийца священника не пожелал бы подвергаться публичному покаянию, – приплачивает 63 лиры и 14 сольдо.» § 7. „Если пожелает этого убийца многих священников, приплачивает еще 18 лир.“ § 8. „Убивший епископа или какого-либо клирика высшего ранга платит 131 лиру, 14 сольдо.» § 9. „Убивший аббата платит 24 лиры.“ |
| Кроме преступлений против церковной дисциплины, обнимаемых понятиями отпадения от веры, убийства, прелюбодеяния ц вообще плотских грехов, в канонах доникейского периода подвергаются дисциплинарному суду: преждевременный выход из церкви во время богослужения 173 , похищение воска, елея или других священных вещей 174 , нанесение оскорбления императору или магистрату 175 , издевательство над людьми увечными: хромым, глухим, слепым и болезненным ногами 176 , взимание процентов 177 , кража 178 , игра и пьянство 179 , наконец нарушения правил о посте 180 . Из предшествующего изложения можно видеть, что, с одной стороны, круг грехов, подвергаемых дисциплинарному суду церкви по канонам доникейского периода, уже тех широких нравственных требований, которые выставлены в Священном Писании , а с другой стороны, что дисциплинарному суду подлежать такие отдельные проявления безнравственности и такие нарушения церковью самою установленных заповедей, о которых в Св. Писании точным образом не говорится, – можно видеть также и то, что распространение дисциплинарного суда на известные именно грехи вытекало не столько из принципиальной классификации грехов, сколько из обстоятельств времени, в особенности из отношения церкви к языческому государству и из антитетического отношения её к монтанизму и другим церковным расколам того времени. В виду несовпадения греха вообще с грехом, подлежащим дисциплинарному суду церкви по канонам, является вполне естественным название последнего рода грехов грехами каноническими 181 . Но и относительно канонических грехов в литературе уже с давнего времени ведется спор: подлежали ли публичному покаянию, и следовательно дисциплинарному суду церкви, все вообще канонические грехи, как явные так и тайные, или только явные, (peccata notoria, publica, а не peccata occulta) 182 ? Старишные исследователи, как напр. Petavius, Morinus, Thomassinus и др. утверждали, что и явные и тайные грехи одинаково подлежали публичному покаянию. Напротив Бинтерим, с которым, натурально, одного взгляда держатся и протестантские ученые, доказывал, что публичному покаянию подвергаемы были только явные грехи, что даже тайное убийство, тайное прелюбодеяние не выставлялись народу напоказ, так как, с одной стороны, подобная выставка не могла доставить ни назидания общине, ни утешения кающемуся, а с другой стороны, институт открытого покаяния легко мог бы подать светскому правосудию повод к возбуждению судебного преследования. |
| Гл.XIX. §1. «Если клирик убьет кого-либо из самозащиты, платит 27 лир». §2. «Чтобы получить заблаговременно отпущение подобного убийства в будущем, следует уплатить 76 лир и 6 сольдо». Гл.ХХ. §1. «Мирянин, убивший клирика, получает прощение, подвергшись публичному покаянию по правилам и уплатив 27 лир». §2. «Клирик, имея обритую бороду или поставленный на священнодействие, убив священника, подвергается запрещению, доколе не подвергнется публичному покаянию по правилам и не уплатит 137 лир, 6 сольдо». §3. «Если сговорятся многие и убьют священника, виновник сообщества уплачивает за прощение полную цену, сообщники его - половину». §4. «Если при одном и том же обстоятельстве один убьет многих священников, сколько бы их ни было, платит за прощение в шесть раз больше». §5. «Если кто-либо убьет многих священников при разных обстоятельствах, за первое убийство уплачивает положенную цену полностью, за другие - половину». §6. «Если убийца священника не пожелал бы подвергаться публичному покаянию, - приплачивает 63 лиры и 14 сольдо». §7. «Если пожелает этого убийца многих священников, приплачивает еще 18 лир». §8. «Убивший епископа или какого-либо клирика высшего ранга платит 131 лиру, 14 сольдо». §9. «Убивший аббата платит 24 лиры». Гл.XXI. §1. «Прощение простого убийства мирянина стоит 15 лир, 2 сольдо, 6 динарий». §2. «Убийца многих мирян при одном и том же случае платит столько же, как и за убийство одного». Гл.XXII. «За убийство отца, или матери, или сестры следует уплатить для прощения 17 лир, 14 сольдо, 6 динарий». Гл.XXIII. §1. «Убивший свою жену платит за прощение столько же, как и отцеубийца». §2. «Убивший жену и пожелавший вступить в новый брак за получение прощения платит 32 лиры, 13 сольдо». §3. «Помогавшие мужу в убийстве жены платят по 2 лиры с головы». Гл.XXIV. §1. «Отец или мать, задушив свое дитя, платит за прощение 17 лир, 14 сольдо». §2. «Отец и мать, задушивши свое дитя по обоюдному согласию, уплачивают 26 лир, 1 сольдо». Гл.XXV. §1. «Женщина, принявшая снадобье, с целью умертвить плод во чреве, и отец, приготовивший оное, платят каждый по 17 лир, 14 сольдо». |
| Ну потом автоматически как-то получается, что человек чувствует себя униженным, но это всего лишь обратная реакция на попытки. Ты не сдерживаешься? Ну когда я вижу, что меня пытаются поддеть, я расслабляюсь и шучу, как хочу. Скажи, пожалуйста, а вот есть такой тезис: «публично грешил — публично кайся», и я часто сталкивался с реакцией на моих гостей — все мы проходили разные этапы жизни с бурной молодостью, в том числе творческой где-то у кого-то. Вот у меня были гости, по поводу которых мне: «а, как вы могли пригласить» — и прочее, и там, ну там много всего было намешано, но был такой момент, что, если вот человек публично что-то такое совершал и он потом переосмыслил и так далее, он должен чуть ли не на паперть выйти и сказать, что: вы знаете… Каяться. Да. Мне, честно говоря, это кажется странным, это требование. Но с другой стороны, иногда я понимаю, что, может быть, действительно, важно при радикальных каких-то изменениях жизни, чтобы он как-то это проговорил, или нет? Как ты думаешь? Ну вот Вайнштейн каялся, а его все равно упекли. В суде-то он извинялся и вроде заплатил всем, все равно не простили, потому что нужно было кампанию создать общественную. Но я серьезно, если серьезно, конечно, люди напишут, скажут: как же, Владимир Романович, вы пригласили Стиллавина, который в каком-то там году говорил вот то-то и то-то… Да, и публично не покаялся, негодяй. Да, и он пришел на православный канал, потому что вот как же так? Я вот что могу сказать по этому поводу. Я считаю, что главным преимуществом, если говорить вообще о преимуществе в этой сфере, главное преимущество православия для человека заключается в том, что ты можешь раскаяться в любой момент, когда ты почувствуешь эту необходимость покаяния. А, соответственно, например, протестантское мироощущение — я разговаривал с носителями языка, с носителями культуры — заключается в том, что тебе в жизни главное — узнать твою предопределенность. То есть если ты лузер, то есть проигравший, то ты сидишь без денег, условно говоря, и тебе этим Господь говорил: «Я тебя не записал в книжку лучших». |
|
|
