| Елена Михайловна Кузьмина, дочь профессора Граменицкого, рассказывала: " Мои родители были духовными чадами отца Серафима еще по Александро-Невской лавре... В 1937 году у папы случился обширнейший инфаркт миокарда. Его жизнь буквально висела на волоске. Собрался большой консилиум, но все врачи в безсилии разводили руками. Оставалось уповать только на Господа. Мама неотлучно находилась около отца, а мы с Пашенькой (близким человеком семьи Граменицких. - Прим. авт.) устремились в Вырицу. Тогда батюшка Серафим встретил нас словами: " Все знаю, молюсь. Поживет еще Михаил Иванович, поживет. Еще и сюда приедет, и не один раз " . После этого папа прожил еще почти шесть лет. Он очень сблизился с батюшкой, особенно во время оккупации. Они часами могли беседовать на серьезные научные темы (как и многие ленинградцы, выехавшие в отпуска и на дачи, Граменицкие не успели эвакуироваться из Вырицы при стремительном наступлении немецких частей. - Прим. авт.). Помимо высочайшего интеллекта и всеобъемлющей эрудиции отец Серафим поражал людей своими непостижимыми познаниями, дарованными ему от Бога. Перед ним преклонялись многие выдающиеся ученые " , - заключает Елена Михайловна, хорошо знавшая преподобного. Частыми гостями в Вырице также были русские ученые, академики с мировыми именами - физик Владимир Александрович Фок, известный своими трудами в области квантовой механики, теории распространения радиоволн, теории относительности, теории гравитации, радиофизике, математической физике, прикладной физике и философским проблемам физики, а также биолог Леон Абгарович Орбели, ученик и последователь Ивана Петровича Павлова, автор многих исследований по физиологии нервной системы и биохимии, известный также своими работами по физиологии органов чувств. Владимир Александрович Фок родился в 1898 году в Санкт-Петербурге. После окончания школы в 1916 году добровольно зачислился в Артиллерийское училище и после прохождения ускоренного курса был направлен на фронт, где не раз являл истинную храбрость. |
| Натан Моисеевич занимал очень ответственную должность и был руководителем большого коллектива. Время было непростое и, чтобы не подорвать авторитет мужа, Валентина перестала посещать храм Божий. Я, буквально, не находила себе места, но на все мои вопросы сестра отвечала, что Натан очень любит ее. Началась война, и Натан Моисеевич ушел на фронт. Вернулся, получив много ранений. После войны родился у них с Валентиной сын, Натан занял прежнюю должность, и жизнь шла своим чередом. А я все не могла успокоиться и по-прежнему переживала, что моя сестра вышла замуж за безбожника. Во время одной из моих поездок я решила высказать батюшке свою боль. Старец благословил меня и пригласил сесть рядом с собою. «Все, что я сейчас тебе скажу, – начал отец Серафим, – будет слушать Господь. Ведь когда мы молимся Господу, Он нас слышит... Вот ты переживаешь, что муж твоей сестры – еврей, но ведь Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, проповедовал среди евреев и Его ученики – апостолы, были евреями. А теперь слушай, что я скажу тебе дальше, и Господь нас будет слушать. Вот ты недовольна своим зятем, недолюбливаешь его, а он раньше тебя в Царство Небесное войдет! Так Господу угодно. Да-да, это я точно знаю». После этих слов старца смирение охватило мою душу и мир Христов пришел в мое сердце. Я тихо промолвила: «Батюшка, если вы так сказали, значит так все и будет». А отец Серафим добавил тогда: «Так и будет, поверь мне». В тот день я возвращалась в город с замечательным, необыкновенно светлым настроением... С момента этой знаменательной встречи с батюшкой прошло около сорока лет. Сестра моя перенесла несколько тяжелых операций и стала быстро угасать. Сподобившись перед кончиной причаститься Святых Христовых Таин, в 1987 году Валентина отошла ко Господу. После отпевания ее в Александро-Невской Лавре я постоянно заказывала по ней панихиды и сорокоусты, поминала на богослужениях и в домашних молитвах. Верую, что Господь не оставил ее... Натан Моисеевич остался один. Порою он совсем не находил себе места. Смерть Вали все в нем перевернула. Думаю, что по молитвам батюшки Серафима у моего зятя появилась мысль о том, что в будущей жизни он должен быть вместе с Валюшей. Однажды, когда мы говорили с ним об этом, я сказала: «Ну, как же ты думаешь быть с ней? Ты же неверующий, коммунист, некрещеный...» Он долго и мучительно молчал и вдруг вымолвил: «Оля! Я очень много думал. А что, если я покрещусь? Я буду с ней?» Это были слова из самых сокровенных глубин его сердца... |
| Прозорливость старца Серафима была поразительной. Отец Серафим всегда выделял из толпы тех, кто более всего нуждался в помощи. Не успеет человек даже назвать своего имени, стоит в уголке набитой людьми прихожей, и тут появляется матушка Серафима: «Есть здесь Наталья из Питера? Пусть пройдет к батюшке, а то ей надо на поезд успеть». И всегда без очереди принимал детей. На иконах и фотографиях отец Серафим чаще всего глядит сурово. Но те, кто застали его, все как один вспоминают: старец был необыкновенно добрым, ласковым, очень деликатно обращался с приходящими, чтобы никого не задеть, не обидеть, не смутить. Всякое волнение и смущение в его присутствии рассеивалось: старец располагал к себе с первой секунды, был прост и всегда улыбался своим посетителям. А ведь среди его посетителей были как простые люди, так и ученые, профессора. «Переступая порог келии отца Серафима, все попадали в иной мир, такой, который, может быть, словами не пересказать, — вспоминает Тамара Алексеевна Сиверцева, неоднократно бывавшая в Вырице. — Было ощущение радости, какой-то свободы, бессознательное ощущение легкости». «Только не надо плакать» Фото patriarhia.ru Свидетельств исцелений по молитвам старца, разрешения сложных жизненных ситуаций — огромное множество. Ниже — лишь две поразительные истории. Однажды к отцу Серафиму привели совсем маленькую хромую девочку. Ее мать, Ольга Павловна Фролова, рассказала, что малышка родилась совершенно здоровой и нормально развивалась, но к двум годам ни с того ни с сего ножки стали расти криво, «закругляться». Врачи разводили руками, говорили, что это следствие плохого питания матери, которая носила дочку в разгар войны. Ее готовили к тому, что дочь будет инвалидом… Знакомая посоветовала ехать в Вырицу. Народу в приемной, как всегда, было очень много, но когда пришла Ольга Павловна с дочкой, из кельи отца Серафима вышла матушка и обратилась к ней: «Заходи с ребеночком». «Ну, сажай сюда маленькую, сажай» — сказал отец Серафим, указывая на кресло. Ольга Павловна посадила дочку и сама не могла глаз отвести от схимонаха, такой от него исходил внутренний свет, и думала только, что недостойна подходить к такому человеку. Он сказал ей: «Да чего ты плачешь, будут у девочки ножки такие, как и были. Только не надо плакать». Положил малышке руку на коленку — а в руке крестик — и попросил свою келейницу принести святой воды, просфору и конфеток. Велел с утра натощак святой воды, кусочек просфорки и конфетку, пока не кончатся. «Иди с Богом. Будем молиться. Когда все сделаешь , приедешь ко мне и посмотрим, что будет с ножками твоей доченьки. Хорошо?» «Хорошо», — и посетительница с дочкой вышли. Через короткое время мать уже не несла дочку на руках — та самостоятельно пришла на своих выздоровевших ножках! |
| Вот такой человек приходил на исповеди и беседы к иеросхимонаху Серафиму (Муравьеву). Промыслом Божиим Ивану Петровичу Павлову суждено было состоять в духовной близости и с митрополитом Серафимом (Чичаговым) . По пятницам владыка читал акафист преподобному Серафиму в Знаменской церкви, где был придел, посвященный Саровскому чудотворцу. В миру владыка Серафим немало времени посвятил углубленному изучению медицинских наук и имел медицинскую практику. Все это, безусловно, также роднило Ивана Петровича с митрополитом Серафимом. Оба они глубоко чтили смиренного духовника Александро-Невской Лавры... Иеросхимонаха Серафима почитали выдающийся астроном своего времени, один из основателей Русского астрономического общества, академик Сергей Павлович Глазенап, а также один из создателей современной фармакологической школы, профессор медицины Михаил Иванович Граменицкий. Частыми гостями в Вырице также были выдающиеся русские ученые, академики с мировыми именами – физик Владимир Александрович Фок, известный своими трудами в области квантовой механики, распространения радиоволн и теории относительности, и биолог Леон Абгарович Орбели, ученики последователь Ивана Петровича Павлова, автор многих исследований по физиологии нервной системы и биохимии, известный также своими работами по физиологии органов чувств. За чашкой чая вел с ними отец Серафим долгие душеполезные беседы о мироздании; о той дивной гармонии, которую вложил Премудрый Творец всяческих в окружающую нас природу и самого человека; о мире духовном, невидимом; о Духе Святом и Животворящем, наполняющем всю бесконечную Вселенную. Светила науки многому учились через богомудрые наставления смиренного старца. Этот старец-монах был воистину гражданином иного мира – Сам Дух Божий говорил его устами. То, что оставалось скрытым и от великих ученых, было открыто батюшке Серафиму по словам Спасителя: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам» ( Лк.10:21 ). Одним из любимейших воспитанников отца Серафима был известный во всей России профессор-гомеопат Сергей Серапионович Фаворский, которого называли «светилом Петербурга». Он был чистейшей души человеком и талантливым медиком. В кабинете доктора Фаворского можно было встретить государственных мужей и иерархов Церкви, знаменитых артистов и военачальников, известных спортсменов, и, конечно же, простых тружеников, которым Сергей Серапионович оказывал, чаще всего, помощь бескорыстную. |
| Потом я несколько раз ездила к батюшке с Тонечкой, своей старшей дочерью. Он всегда угощал ее сластями и благословлял. Я никогда ни о чем не просила его, ибо знала – по молитвам отца Серафима Господь и Матерь Божия не оставят меня в трудную минуту. Тем не менее, старец помогал мне деньгами. Бывало, дает со словами: «Вот, возьми-ка на свечи!», и видно, как он по-детски радуется при этом. Вновь на душе становится спокойно и легко... Как тогда помогал, так и теперь помогает. Я только им и живу! Другой миг забуду, а он тут как тут, рядышком – наставляет меня, грешную, вразумляет. Я всегда это ощущаю. Почитают батюшку и все наши родственники. Мой племянник однажды попал в аварию – машина разбилась вдребезги, а он вышел без единой царапины. Вспоминая об этом случае, он всегда говорит: «Только отец Серафим меня и спас!» Господь дал мне, недостойной, через батюшку все, что имею. На старости лет живу одна в отдельной квартире, как и хотела; здоровьем не обижена, пенсия хорошая. Устроены все дочери и внуки. Как же не благодарить такого покровителя?! Дома, перед большой фотографией отца Серафима, горит неугасимая лампада, я с ним каждый день разговариваю, как с живым. Всегда и везде со мною его маленькая фотокарточка. «Он у меня вот здесь!» – говорит Мария Дмитриевна и красноречивым жестом прижимает правую ладонь к самому сердцу... «Ты будешь книжками торговать!» Около сорока лет Людмила Федоровна Емкова работает в книжной торговле Петербурга. По слову Вырицкого подвижника устроилась вся ее жизнь. ...В 1945 году мы с мамой вернулись в город из эвакуации. Во время войны потеряли жилье и обрели временное прибежище в сыром и холодном подвале неподалеку от Апраксина двора. Для моего отца война закончилась госпиталем – на фронте он получил тяжелое ранение в голову и вернулся с войны инвалидом. Мы еле сводили концы с концами. Мама совсем упала духом. Как-то сидела она в Никольском соборе и горько плакала; нашлись добрые люди, которые посоветовали ей побывать у Вырицкого батюшки. Они сказали, что старец Серафим обязательно поможет нам. |
| Ему лучше нашего ведомо то, что нам полезно. Молитесь всегда так: «Предаю, Господи, себя, детей своих и всех родных и ближних в Твою святую волю». Искренне считая себя грешником, достойным всяческого наказания, старец постоянно просил всех молиться о спасении его души. Поначалу вырицкого подвижника посещали только епископ Петергофский Николай (Ярушевич) и другие, самые близкие духовные чада, но вскоре к блаженному старцу вновь устремился нескончаемый людской поток. Ехали к нему богомольцы из северной столицы и других городов, стекались жители Вырицы и окрестных селений... Всем хотелось собственными глазами увидеть праведника Божия, побыть рядом с ним хоть минутку, и получить его святое благословение. Год за годом, изо дня в день шли вереницей паломники к отцу Серафиму. В иные дни это были сотни (!) посетителей, которые с раннего утра и до глубокой ночи «осаждали» келью старца. Часто приезжали целыми группами или семьями. Слухом земля полнится... Обеспокоенные родные пытались оградить батюшку от излишних встреч, опасаясь за его и без того слабое здоровье, но в ответ подвижник твердо сказал: «Теперь я всегда буду нездоров... Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!». Старец-утешитель «Он взял на Себя наши немощи и понес болезни» ( Мф.8:17 ). Приводили народ к батюшке Серафиму стремление приблизиться к праведности, почитание его подвига и искание поддержки в вере. Его отзывчивое сердце каким-то особым чутьем всегда улавливало истинное горе в массе пришедшего к нему народа. Отец Серафим всякий раз сам вызывал к себе тех, кому он был тогда нужнее. Каким образом старец находил этих людей, оставалось загадкой – обычно на крыльцо выходила келейница и приглашала пройти в келью того или иного человека, называя, как правило, его имя и место, откуда он прибыл. Светлая душа батюшки стремилась на помощь упавшим духом. Старец мог необыкновенно утешить и ободрить человека, буквально, двумя-тремя сердечными словами. Сколько людей, дошедших до полного отчаяния, выходили из его кельи бодрыми и готовыми на всякий подвиг! Сколько людей, изнемогавших в борьбе с житейскими невзгодами, обрели через вырицкого старца духовное утешение и помощь от Господа! Для того, чтобы утешить ближнего, необходимо ему полностью сострадать, воистину быть ему братом во Христе, любить чистой евангельской любовью, как самого себя. |
| И при этом «из-за умножения беззаконий оскудевает любовь», и, соответственно, усиливается дух взаимной вражды и агрессии по самым разным поводам. Повторяется та же библейская история – истребление семени нечестивых, подобное тому, которое происходило в Синайской пустыне… Как истреблялся Израиль за нечестие, так ныне истребляется отступивший от Бога и Его животворных заповедей и в результате утративший жизнеспособность русский народ… Равно как и другие традиционно христианские народы, отказавшиеся от Христа и Его заповедей ради комфорта. «Аз есмь Бог, творяй мир и зиждяй злая» (Ис. 45:7). Господь попускает даже эти аборты, пьянство, наркоманию, болезни. Даже – содомское вырождение, преступность, убийства, и самоубийства, теракты, разборки, дорожные и авиационные катастрофы и т.п. В псалмах так и написано: «Семя нечестивых потребится, останцы нечестивых потребятся. Праведницы же, кротции наследят землю и вселятся в век века на ней. Видех нечестиваго, превозносящася и высящася, яко кедри ливанстии, и мимоидох, и се не бе, и не обретеся место его… Обаче воздаяние грешников узриши – падет от страны твоея тысяща и тьма одесную тебе, – к тебе же не приближится…» К кому «не приближится»? К тому, кто возвратится к вере отцов не только по вере, но и по жизни. Именно вера и жизнь, сопряженная с Таинствами церковными и освященная ими, все возвращают на круги своя. Протоиерей Сергий Орлов (в постриге иеромонах Серафим) постоянно повторял, что надо перестраивать жизнь на евангельский строй. Тогда мужчины осознают главенство и крестоносную ответственность, женщины же вновь ощутят спасительность материнства. Смиренная женщина, вернувшаяся из «упряжки общественно-полезного труда» и самоубийственных извращенных удовольствий современного кумирослужения в семью, будет вновь рождать смиренное, а оттого и жизнеспособное и многочисленное потомство. Надежда на такое возрождение существует. Господь попускает иногда страшное падение человека или народа, чтобы падший пришел в себя, чтобы гордыня, отталкивающая благодать, сменилась привлекающим ее в изобилии глубоким смирением. Так в Синайской пустыне, «егда убиваше я, тогда взыскаху Его, и обращахуся и утреневаху к Богу», народ начинал молиться. И Господь откликался на такую молитву. Преподобный Серафим Вырицкий в 1940-х гг. предсказывал, что Россию ожидает страшное нравственное падение; молодежь будет собираться в банды, они будут пьянствовать, развратничать и воровать и дойдут в этом до крайности. И когда увидят, что так дальше продолжаться не может, тем горячее будут каяться. И тогда в России будет воспламенение духовной жизни, войдя в соприкосновение с которой обратятся в православие китайцы, которые дойдут до Урала. Ибо, по его словам, «весь небесный мир молится о просвещении Востока». |
| Приход к вере произошел позже и не был связан с каким-то кризисом в личной или семейной жизни. Скорее — с социальным катаклизмом, с началом разрушения советской системы, переосмыслением ценностей, плюс, может быть, с некой врожденной тягой к глубоким вопросам. У часовни в честь преподобного Серафима Вырицкого на территории Казанского храма. Фото Натальи Чилиевич — А были ли у вас какие-то сомнения, поиски? Молодых людей часто увлекают эзотерика, буддизм, язычество… Отец Кирилл: — Безусловно, мы тогда интересовались многими религиями. Отец Мефодий: — В том числе и всякой восточной экзотикой. Читали, помню, одного гуру, основателя интегральной йоги… да много чего изучали. Пробовали как-то по-своему молиться. И постепенно стали понимать, что разница в вероисповеданиях сказывается и на практике духовной жизни. Обычно ведь как говорят? «Не важно, как веровать, достаточно быть хорошим человеком». Это мы тоже пытались осмыслить. Помог, в частности, старец Амвросий Оптинский, его письмо «дяде лютеранину». И иеромонах Серафим (Роуз), его труд «Православие и религия будущего». Отец Кирилл: — Отец Серафим подчеркивает, что только на самый поверхностный взгляд всякая духовность — это хорошо. В частности, изучая восточную духовность, он отмечал наличие антагонизмов: есть такие вещи, которые признаются в христианстве за хорошие, а в индуизме — за плохие, и наоборот. Это тоже было для нас подсказкой. Там очень разные представления о личности. Восток проповедует уход в нирвану, прекращение личного пути, он не может примирить ограниченность с блаженством — рано или поздно сталкиваешься с противоречием. Ответы на свои вопросы мы нашли в Православии. «Мы ответили, что, на наш взгляд, Христос улыбался» — Были ли на этом пути поиска веры какие-то встречи, ситуации, разговоры, которые особенно запомнились? Отец Кирилл: — Многое действительно складывалось из общения с разными людьми — как большая мозаика из разных камешков. Подростками мы попали в бойскаутский лагерь в Америке и встретили там капеллана — парня, который собирался стать католическим священником. Я помню наши с ним беседы. У меня в голове на тот момент была полнейшая каша. Я спросил, как он относится к перевоплощениям. Он ответил просто: я верю, что человек — это такое существо, которое не может стать свиньей, деревом, камнем, я верю, что человек — уникальная личность, созданная Богом, и живет один раз. И я подумал: ну правда, как человек может стать свиньей? |
| Все затихли удивлённо и переводили взгляд то на лицо матушки игуменьи, то на гитару Закончив настраивать гитару, матушка в медленном темпе проиграла несколько первых тактов известной пьесы для гитары «Гибель Титаника”» и потом произнесла с улыбкой: «Нет, не получается. Не хватает мне еще одной струны. Я ведь училась играть на семиструнной гитаре, а это шестиструнная». На этих словах мы, слушатели, дружно поаплодировали исполнительнице в игуменском достоинстве, а я шутливо извинился, что не догадался раздобыть для такого случая семиструнную гитару. Матушка на шутку ответила шуткой – и тут же спохватилась, что им с матерью Георгией предстоит еще посетить с пасхальными подарками другие дома. Я проводил гостей до калитки и, вернувшись домой, взял гитару и попробовал повторить те несколько тактов грустного вальса, сыгранных игуменьей Варварой. Потом вспомнил услышанный от матушки только что, за чаем, такой живой её рассказ в лицах о том, как она, будучи ещё девчонкой, приехала из Луги в Вырицу к иеросхимонаху Серафиму (Муравьёву) (с 2000 года прославленному как преподобный Серафим Вырицкий), знаменитому уже тогда своей прозорливостью старцу. Игуменья Варвара (Трофимова) Дело было сразу после войны, и у домика, где доживал свой век старец Серафим, толпился народ. – Я, – рассказывала матушка, – поняла, что у этих людей есть очень важные просьбы: кто-то из них надеялся по молитвам отца Серафима узнать о своих без вести пропавших мужьях, отцах, детях; кто-то из них еще не успел оправиться от скорби после полученной «похоронки» и пришёл за словом утешения. Но у меня, – продолжала матушка, – было только желание посмотреть на старца и получить благословение, поэтому мне было неловко перед этими людьми. В нерешительности я поднялась по ступенькам крыльца и остановилась. Вдруг дверь отворилась, и пожилая женщина монашеского вида внятно произнесла: «Где здесь девушка из Луги?» Никто не отозвался. Женщина повторила свой вопрос, и тут все уставились на меня. «Ты, должно быть, из Луги? – раздраженно спросила меня рядом стоящая женщина и, не дожидаясь ответа, слегка подтолкнула меня. – Так иди же, старец тебя зовёт». |
| Годы войны мы пережили вместе с великим городом и его защитниками. Отца тогда назначили заместителем заведующего Горэдравом. Это был очень нелегкий труд. Чаще всего, ввиду отсутствия транспорта, ему приходилось под обстрелами и бомбежками пересекать город из конца в конец. Тогда же он вел прием в поликлинике на Петроградской стороне, куда также ежедневно ходил пешком. Всякое могло случиться в ту страшную пору, но берегли нас молитвы отца Серафима. Мы всегда мысленно обращались к нему за помощью в самые трудные минуты. Знали, что он помнит о нас и возносит свои прошения ко Господу за всех ближних, оказавшихся в тисках жестокой блокады. В начале 1945 года всей семьей поехали в Вырицу. Это было всеобщее ликование – вновь мы увидели дорогого батюшку, услышали его дивный бархатный голос, получили его святое благословение! В том же году я по нерадению «провалил» вступительные экзамены в медицинский институт и чуть было не впал в уныние. Мама очень беспокоилась за меня, и мы тут же поехали к батюшке. Как сейчас помню его слова: «Не расстраивайся, все хорошо будет. На будущий год поступишь и еще профессором будешь»... (Сегодня Михаил Сергеевич, действительно, профессор в своей области. Он, как и его отец, врач-гомеопат высочайшей квалификации и является заместителем заведующего кафедрой инфекционных болезней в Санкт-Петербургском Медицинском Университете имени академика Ивана Петровича Павлова.) ... А какая у батюшки улыбка была! Из его светлых радостных глаз будто лучи неземного света струились и, казалось, обнимают они весь мир. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы отлетели прочь все скорби и невзгоды. А когда он посмотрит на тебя, руку на голову положит, то не знаешь – на земле ты или на небе! На следующий год я, действительно, без особых усилий поступил в ВУЗ и учился, по молитвам отца Серафима, легко и с интересом. Тогда же увлекся фотографией, и однажды приехал в Вырицу со своим «Фотокором». Отец Серафим предложил сфотографировать его на память. Я с радостью согласился. В дальнейшем отдал негативы и несколько фотографий старцу, оставив себе один снимок. Теперь храню его как великую святыню. |
|
|
