| Я вошла в дом. Невозможно описать словами, что охватило меня, как только я перешагнула порог келий и увидела отца Серафима. Ощущение света и благодати, чувство слезного раскаяния и в то же время необычайной радости... Ноги у меня сами подкосились. Упала перед ним на колени и зарыдала, а батюшка мягким и добрым голосом произнес: «Не плачь, не плачь, твой жив и скоро вернется. Я вас в книгу себе запишу и поминать буду». Я поняла, что посетители могли ничего не говорить о себе – отцу Серафиму все было открыто. Такое чудо нам Господь даровал! Я молчала, а он всю мою нерадивую жизнь, которую я уже забыла, в подробностях рассказал. Какой светильник был! Двумя-тремя тихими словами мог на путь покаяния и спасения наставить» . Другие удивительные чудеса вырицкого старца «Благодатный мир Христов непостижим в своем действии, велика его сила, – пишет В. Филимонов. – Преподобному авве Антонию Великому и преподобному авве Зосиме повиновались львы, преподобному Сергию Радонежскому и преподобному Серафиму Саровскому – медведи. Отцу Серафиму Вырицкому не раз повиновались самые лютые звери – звери в человеческом обличье». В 30-е годы в дом на Пильном неоднократно приходили чекисты, часто в ночное время. Однажды они снова пришли с приказом арестовать старца и... вернулись ни с чем. Что же произошло? Когда чекисты заполнили комнату, старец, лежавший в углу на своем ложе, попросил подойти к себе старшего из группы. Тот подошел. Серафим заглянул ему в глаза, прикоснулся к руке чекиста, погладил ее, а затем приложил свою руку к его голове и промолвил: «Да простятся тебе грехи твои, раб Божий...» – и назвал в точности его имя. Родные вспоминают, что старший чекист сказал: «Если бы таких старцев было больше, мы бы все стали верующими», – и заплакал. А батюшка, улыбаясь, сказал: «Угостите их чайком». Отец Серафим считал большевиков несчастными, жалел их и молился за них. Так же он относился и к оккупантам. И его любовь творила чудеса. Достаточно сказать, что в 1980 году поклониться могиле старца приехал бывший гитлеровский офицер, который был здесь в войну, – местные жители еще помнили его. |
| На месте земного упокоения Вырицкого старца часто можно встретить Елену Алексеевну Иванову. «Вот уже более пятидесяти лет всякое свое дело я освящаю благословением батюшки Серафима, – говорит она с несомненною верою, – без него мне никак нельзя. Всю жизнь прожила я по молитвам великого подвижника». В словах Елены Алексеевны незыблемое спокойствие и твердая уверенность в том, что отец Серафим никогда не оставляет обращающихся к нему за небесным заступлением и помощью. ...В 1937 году, когда мне было семь лет, расстреляли моего папу, а маму тогда же выслали на соляные промыслы в район озера Баскунчак. Остались мы вдвоем с братом, который был старше меня на пять лет. Пришлось нам скитаться по родственникам. Москва, Коломна, Великие Луки, Харьков, Вятка – вот география тех мест, где прошли годы моего детства. Только после войны смогла я вернуться к бабушке в Питер. Вскоре приехала и мама. Положение наше было весьма нелегким, и так хотелось найти в жизни какую-то опору. Мать моего дяди, Варвара Антоновна, была очень верующим человеком, и через нее Господь привел нас к батюшке Серафиму. Первый раз мы приехали в Вырицу в 1946 году. Очень боялись, – а вдруг старец не примет, – но милость Божия не оставила скорбящих. Тогда отец Серафим необыкновенно утешил нас. В душу пришло спокойствие. Батюшка говорил просто, но в этих словах было столько доброты и любви, что они проникали в самое сердце. Казалось, что рядом со старцем даже дышится легче, чем в иных местах. На прощание отец Серафим благословил и велел матушке Серафиме угостить нас чаем. Ехали назад окрыленные, с надеждой на лучшее. С тех пор уверенность в будущем уже не оставляла нас. Однажды мы поехали к батюшке с нашим дядей Николаем Андреевичем. Надо сказать, что дядя Николай был неисправимым маловером и резким на язык человеком. По дороге от станции он все подшучивал да посмеивался. Неподалеку от домика отца Серафима мы неожиданно заблудились в небольшом соснячке. Долго-долго мы в нем крутились и никак не могли выйти в нужном направлении. Вдруг как-то повернулись и оказались у самого домика. |
| Общение с Вырицким старцем наложило отпечаток на всю мою дальнейшую жизнь. В детстве я очень боялся потерять маму, которая была чрезвычайно болезненным человеком. Вскоре, по совершенно непонятной причине, я почему-то решил, что моя мама не умрет до тех пор, пока я буду приносить мысленную благодарность отцу Серафиму за ее здоровье, и вообще за то, что жизнь прекрасна во всех ее проявлениях. Со временем эта, казалось бы, детская фантазия, вошла в привычку. Но вряд ли можно объяснить простым совпадением тот факт, что мама дожила до девяносто шести с половиной лет и скончалась лишь после того, как я перестал молиться о продлении ее дней, видя, что земная жизнь теперь причиняет ей невыносимые страдания (она уже не могла вставать с постели, испытывала сильнейшие боли во всем теле, утратила зрение и слух, страдала обширной водянкой и рядом других неисцелимых заболеваний). Помогали мне молитвенные обращения к отцу Серафиму и во время трудов на благо Отечества. Дважды мне пришлось возглавлять длительные экспедиции в непроходимых лесах Восточной Сибири, вдали от всяческого жилья. Перед отъездом я приходил на могилку батюшки Серафима и просил благословения и помощи. Обе экспедиции завершились успешно, хотя трудности приходилось преодолевать огромные, работая без выходных и – от темна до темна, порою на пределе сил. Я понимаю, что эти испытания были ниспосланы мне во благо, для духовного продвижения и внутреннего совершенствования, воспитывали истинную любовь к ближним и приучали к заботе о них. В третий раз, несмотря на мои протесты, я был назначен начальником экспедиции, заранее обреченной на неудачу, ибо завершать работы предстояло глубокой зимою. Перед самым отъездом, в жаркое летнее время, я внезапно заболел сильной ангиной с тяжелыми осложнениями (впервые за двадцать пет), и экспедицию возглавил другой человек. Для меня по выздоровлении нашлась иная работа, а экспедиция завершилась полным провалом... Благодарность, которую я испытываю к батюшке Серафиму, словами описать вряд ли возможно. Случаев его благодатной помощи и чудесных наставлений, которые я получаю в течение всей моей жизни, как и многие мои родные – бесконечное множество. Мы постоянно ощущали и ощущаем, что Вырицкий старец где-то очень близко от нас. Слава Богу за все! «Ты еще и институт закончишь...» |
| Постоянное переохлаждение, неимоверные физические и душевные перегрузки (сколько чужого горя принимал на себя старец!) постепенно дали о себе знать, и здоровье отца Серафима резко ухудшилось. Врачи признали одновременно межреберную невралгию, ревматизм и закупорку вен нижних конечностей. Боли в ногах стали просто невыносимыми. Долгое время отец Серафим никому не говорил о болезни и мужественно продолжал служить и исповедовать. Лицо же старца было всегда озарено такой светлой радостью, что никто из братии подумать не мог, что батюшка в то же время терпит настоящую муку. Порою лишь голос его становился едва слышным. Однако, настал день, когда отец Серафим попросту не поднялся с постели. Новое испытание – болезнь – принял батюшка с удивительным спокойствием и благодушным терпением, словно очередное послушание от Бога. Не было в нем ни малодушия, ни недовольства. Непрестанно воссылая благодарения Господу, батюшка говорил сочувствующим: «Я, грешный, еще не этого достоин! Есть люди, которые и не такие болезни терпят!» Время шло, но, несмотря на усилия врачей, здоровье старца продолжало ухудшаться. Ему шел тогда 64-й год. Появились застойные явления в легких и сердечная недостаточность. Медики настоятельно советовали выехать из города в зеленую зону. В качестве климатического курорта была рекомендована Вырица. Возвышенная местность, вековой смешанный лес с преобладанием хвойных пород, сухая песчаная почва и целебный воздух – все это должно было благотворно повлиять на здоровье батюшки. Врачи утверждали, что только пребывание в подобном климате может укрепить силы отца Серафима. Старец ехать наотрез отказался – так тяжело было расстаться ему со своим служением и со многочисленными духовными чадами. Предвидя скорое начало новой волны гонений и полное разорение Лавры, батюшка искренне желал разделить эти страдания со всей братией. Однако, воля Божия о нем была иной. Митрополит Серафим (Чичагов) , который в миру имел профессию врача, ознакомился с заключением медицинской комиссии и немедленно благословил переезд. Смиренному духовнику Лавры оставалось только принять это за послушание. Вместе с ним по настоянию владыки в Вырицу отправились схимонахиня Серафима (в миру – Ольга Николаевна Муравьева) и их двенадцатилетняя внучка Маргарита. Они и прежде часто приезжали в Лавру, навещая отца Серафима. Теперь уход за ним и забота о его здоровье стали главным их послушанием. |
| ...Наступила весна 1949 года. Старец сильно болел. Чада его молились об исцелении духовного отца, говорили, что очень жалко расставаться с батюшкой. Отец Серафим на это отвечал: «Неужели вы думаете, что Господь не услышит? Да если я протяну руки к Нему, Он сразу исцелит. Но не как я хочу – буди, Отче, воля Твоя, а не моя отныне и во веки. Пусть любые болезни посетят – да будет воля Твоя!» Старец очень ослабел, совсем не вставал с постели, но требовал, чтобы к нему пропускали всех приходящих. Те, кто ухаживали за ним, жалели батюшку и не впускали людей. Но он духом знал, кто и зачем приходил; заставлял идти и возвращать тех, кого не пропустили. Бывало, снимали и возвращали людей прямо с поезда: так старец требовал. Незадолго до кончины отец Серафим спал, не просыпаясь, двенадцать суток подряд. Приходивший врач слушал работу сердца, все эти дни пульс едва прослушивался. Когда батюшка проснулся, то сказал, обращаясь к матушке Серафиме: «Я побывал во многих странах. Лучше своей страны не нашел и лучше нашей веры не видел, говори всем, чтобы никто не отступал от Православия». Перед кончиной отцу Серафиму явилась сама Пресвятая Богородица. Было это ночью. Старец знал, Кто его навестит, и сказал женщинам, что ухаживали за ним: «Зажгите все лампады». Божия Матерь явилась старцу у березы под окном его кельи. Отец Серафим сказал, чтобы березу эту ни в коем случае не срубали. За две недели до кончины своей старец объявил отцу Алексию Кибардину, что Божия Матерь велела причащать его ежедневно. Отец Алексий рассказывал: «Якаждую ночь причащал старца по его слову. И вот однажды я проспал, не услышав звонка будильника . Проснувшись в четыре часа ночи (а причащал я его обычно часа в два), я надел дароносицу и в буквальном смысле слова побежал к старцу. Когда вошел в дом, а затем в келью, старец лежал необыкновенно сияющий. Я извинился, что проспал, на что отец Серафим ответил: «Батюшка, не беспокойтесь, меня уже ангелы причастили». Глядя на его лицо, было совершенно очевидно, что это истинно так». |
| В 1939 году старец уже не давал своим духовным детям благословения на брак. «Никакой свадьбы! Скоро будет великая война!» – говорил он. Жительница Вырицы Мария Афанасьевна Лапина вспоминала, как в один из первых дней войны вместе с дочерью прибежала к домику на Пильном. Серафим коротко сказал им: «Вам необходимо покинуть Вырицу!» Много испытаний выпало на долю Лапиных, конец войны застал их в лагере для перемещенных лиц в Эстонии. Когда они вернулись в Вырицу, то, подойдя к своему дому на Сиверском шоссе, они увидели только груду развалин. А вот другой замечательный случай. Однажды молодая супружеская пара принесла отцу Серафиму тысячу рублей. Тогда это были очень большие деньги. Серафим их не принял, а благословил отдать первому встречному по дороге на станцию. Этим встречным оказался... вдребезги пьяный мужчина. Молодая женщина растерянно сказала мужу: «Как же нам быть?» Однако тот невозмутимо ответил: «Поступим по словам батюшки.,.» Как только они вручили деньги этому мужчине, он моментально протрезвел: «Миленькие! Да как же мне вас благодарить! Вы меня от смерти спасли!» Оказалось, что этот несчастный работал в торговле и у него образовалась недостача ровно на такую сумму. Денег дома не было, и ему грозила тюрьма. Он впал в отчаяние и решил наложить на себя руки. Для храбрости порядком выпил... После войны к преподобному ежедневно приходили десятки и сотни людей справиться о судьбе близких. И он говорил: «Жив твой муж, уже на поезд садится» или: «Не придет, молись об упокоении». Слова его всегда сбывались. Старцу не нужно было о чем-то спрашивать людей, он видел всю их жизнь – и прошлое, и будущее, знал, с чем они пришли к нему. При этом он безошибочно угадывал, кому из приходивших больше требовалась его помощь. Вот один из типичных рассказов. «На станции никто не хотел говорить, где живет отец Серафим. Время было такое. «Ищи сама», – звучало в ответ... И Господь привел – шла, шла и увидела калиточку, у которой толпился народ. Подошла и спросила: «Кто последний?» Помню, впереди оказался мужественного вида седой полковник. Через некоторое время появилась послушница и, открыв калитку, пустила всех ко крылечку, Стою самой последней и думаю, что на работу опоздать могу. Тогда с этим очень строго было – порою под суд отдавали. Вдруг вышла келейница и говорит: «Кто здесь из Царского Села? Пропустите эту девушку – ей надо к 14 часам на поезд успеть, чтобы на работу добраться во время. Так батюшка велел». |
| С истинно отеческим вниманием и добротою принимал батюшка каждого посетителя, и все с детской доверчивостью открывали ему самые потаенные уголки своих душ, которые старец и без того прозревал. Во имя Господа любил он всех людей без исключения, особенно грешников. Чем грешнее был человек, который приходил к отцу Серафиму, тем больше батюшка жалел его, слезно за него молился и воздыхал с любовью. Смиренное сердце подвижника необыкновенно скорбело от того, что кому-то, может быть, придется страдать целую вечность! В мягком, бархатном голосе старца было что-то неземное, проникающее в душу. Никто никогда не слышал он него каких-либо укорений или строгих нравоучений, но, вместе с тем, отец Серафим обладал удивительной способностью пробуждать человеческую совесть, каким-то неприметным для собеседника образом изменять ход его мыслей от суетного к духовному. А посетители у отца Серафима бывали разные. В тридцатые годы в дом на Пильном с обыском неоднократно приходили чекисты, часто в ночное время. Однажды сотрудники НКВД хотели арестовать батюшку, но родные категорически потребовали медицинского освидетельствования старца ввиду крайне тяжелого его состояния. Приглашенный оперативниками врач подтвердил диагноз, согласно которому отцу Серафиму переезд был строго противопоказан. В другой раз лежащий на одре болезни старец попросил подойти к нему старшего из чекистов. Лишь на мгновение встретились кроткие глаза батюшки с глазами представителя власти. Победила любовь отца Серафима. Он прикоснулся к руке чекиста, погладив ее, а после этого приложил свою правую руку к голове посетителя и промолвил: «Да простятся тебе грехи твои, раб Божий...» и назвал в точности его имя. При этом старец умиротворил сердца и других сотрудников. Родные отца Серафима вспоминают: «Старший чекист произнес тогда: «Если бы таких старцев было бы больше, то мы все были бы верующими», – и заплакал. А батюшка, улыбаясь, сказал: «Угостите их чайком...» Благодатный мир Христов непостижим в своем действии, велика его сила. Преподобному авве Антонию Великому и преподобному авве Зосиме повиновались львы, преподобному Сергию Радонежскому и преподобному Серафиму Саровскому – медведи. Отцу Серафиму Вырицкому не раз повиновались самые лютые звери – звери в человеческом обличье... |
| Отец Серафим посоветовал мне поступить на курсы кройки и шитья. Я усердно на них занималась, и мои работы даже брали на выставки. После окончания курсов меня направили на швейную фабрику в цех индивидуального пошива. Многому я там научилась, постепенно повышая квалификацию. Работу свою я любила и казалось, что все в жизни устраивается. Неожиданно я заболела пневмонией, которая протекала в очень тяжелой форме. Затем начались осложнения. Меня направили в санаторий по лечению органов дыхания в город Пушкин, однако, состояние мое все более и более ухудшалось. Начался туберкулезный процесс – в легких образовалась каверна. (Каверна – это полость, возникшая в органе в результате разрушения его тканей болезнетворным процессом). Шел распад легкого. Я стала задыхаться и теряла сознание. Лечащий врач настоятельно рекомендовал немедленную полостную операцию, но добавил: «Посоветуйтесь с родными». Сестры постоянно навещали меня. Решение пришло само собой: «Надо срочно ехать к дедушке за советом и молитвой!» Отец Серафим принял нас без очереди и тут же сказал: «Не волнуйтесь, все будет хорошо. Ни в коем случае не надо оперироваться. Сразу же после санатория приезжайте ко мне». С тем и благословил. Я отказалась от операции, мотивировав это тем, что родные не советуют ее делать. После выписки из санатория мне дали инвалидность. Врачи не скрывали от меня, что дни мои сочтены. Когда вновь приехала к дедушке, он произнес: «Я знаю очень сильного специалиста по легочным заболеваниям, врача-гомеопата Ольгу Евгеньевну Сидорову. Будешь у нее лечиться, только не забывай просить помощи у Господа». Батюшка написал мне записку с адресом врача и велел передать на словах, что я пришла по его рекомендации. В течение года проходила курс гомеопатического лечения, а затем вновь была назначена медицинская комиссия. Обследования показали, что я абсолютно здорова. Врачи в один голос удивленно заявили: «Странное дело – была обширная каверна, и вдруг все стало совершенно чисто!» Инвалидность сняли, а Ольга Евгеньевна с улыбкой заметила: «Теперь вам только замуж идти». |
| Хорошо помню и другие слова батюшки: «У Бога все живы!» И я вижу отца Серафима Вырицкого только живым и веселящимся в сонме святых угодников Божиих, в земле Российской просиявших! «А я вам жениха нашел!» Анна Яковлевна Рябова ничуть не сомневается в святости старца иеросхимонаха Серафима Вырицкого . Рассказывает она о подвижнике как о великом наставнике, дивном целителе и провидце. ...К батюшке Серафиму ходили многие мои знакомые еще до войны, а затем и в послевоенные годы. Я почитала себя великой грешницей, недостойной видеть такого светлого старца, но часто о нем думала. Представляла себе его очень строгим и боялась, что он сразу начнет меня обличать. И вот однажды отец Серафим явился мне во сне. С необыкновенной любовью он сказал: «Иди, иди ко мне, не бойся!» В 1948 году, летом, с моей сестрой Надеждой и ее дочерью Августой мы приехали в Вырицу. Сестра до этого ездила к батюшке дважды, но не смогла попасть. Старец в те дни не принимал посетителей. В этот же раз келейница сказала нам: «Батюшка велел передать, чтобы вы посидели в приемной». Сестра заметила: «Ты как знала, когда надо приехать!» Она очень хотела испросить у старца благословения на развод для дочери, муж которой был, по ее мнению, неудачником. Вскоре нас попросили войти. От одной улыбки батюшки пропали все мои страхи. Стало очень легко и свободно. Казалось, что мы давно-давно знакомы. Сестра сразу изложила отцу Серафиму свою просьбу. Развод он не благословил, а сказал: «Августа! Вам предстоит родить еще одного сына». Племянница удивилась: «Батюшка! У меня есть уже мальчик. – Ничего, будет и еще один. Вдвоем веселее», – с улыбкой заметил старец. Пришло время, когда сбылись пророческие слова отца Серафима... Батюшка обратился ко мне: «Ну-с, что скажете?» Я коротко рассказала ему о себе, упомянув, что я незамужняя и как-то не решаюсь выходить замуж. Старец вновь улыбнулся и сказал: «А я вам Жениха нашел! – А кто же он? – удивленно спросила я. – Иисус Христос! – последовало в ответ, – я благословляю Вас на монашескую жизнь!» – неожиданно закончил отец Серафим. Я очень растерялась – к такому повороту событий я была совершенно не готова. «Батюшка! Сейчас и монастырей-то, практически, нет», – это было первое, что пришло мне в голову. «Ничего, ничего, недалеко то время, когда вновь Лавру откроют, много церквей и обителей будут строить и восстанавливать», – вдруг сказал старец. В ту пору трудно было поверить в это... |
| О подвигах отца Серафима в те суровые годы рассказано уже достаточно. Могу добавить только одно: все свято верили в силу его молитвы, и это необыкновенно укрепляло очень и очень многих людей. В 1945 году я вновь обратилась к батюшке за благословением на продолжение образования. Надо сказать, что с отроческих лет я увлекалась литературой и педагогикой и очень хотела поступать на филологический. Старец же настоятельно посоветовал мне выбрать специальность зубного врача. Я стала сокрушаться о том, что в мединституте будет большой конкурс, и я не смогу сдать экзамен по химии, которую недостаточно хорошо знала. На это отец Серафим уверенно сказал: «Будешь знать один билет и пройдешь!» Потом добавил: «Не забудь только обязательно явиться в тот день, когда будет зачисление в группы». Не было конца моему изумлению, когда мне достался именно тот билет, который я выучила назубок. Вот только второе наставление батюшки я не выполнила и на собственном горьком опыте познала, что непослушание ведет к беде. В назначенный день в институт я не явилась, и меня «отсеяли». Пришлось поступать на следующий год... Училась я успешно и всегда испрашивала перед экзаменами молитв и благословения батюшки. Велика была в нем сила Божия. В начале 1948 года моего папу за стояние в вере приговорили к 25 годам заключения. Тогда отец Серафим очень утешил нас с мамой, сказав: «Не волнуйтесь! Он вернется к вам через 5 лет». Отца освободили со смертью Сталина в 1953 году. Когда я училась на третьем курсе, батюшка однажды сказал мне: «Поедешь жить в Париж». Старец порою говорил иносказательно, и смысл его слов я поняла уже после блаженной его кончины, – по окончании ВУЗа я получила предложение о замужестве от москвича. После переезда в столицу часть моего сердца навсегда осталась в Вырице. Молитвами отца Серафима Господь дарует мне физические силы и крепость духа. Вижу, что с каждым годом у батюшки становится все больше и больше почитателей. Ни время, ни пространство не могут разделить людей, если соединяет их любовь о Христе Иисусе Господе нашем. Любовь вырицкого старца объемлет весь мир и спешат сегодня на ее благодатный зов страждущие со всех концов света... |
|
|
