| Алексей Варламов – автор книг о Михаиле Пришвине, Александре Грине и Андрее Платонове. Получая награду из рук Патриарха, он не скрывал эмоций. -Мои первые шаги в литературе совпали с первыми шагами в вере христианской. Я мечтал, что то, что я пишу, будет прочитано моими единоверцами. Сегодня моя мечта сбылась. Я счастлив. Станислав Куняев: «Меня всегда притягивали центры духовной жизни» Станислав Куняев – поэт, прозаик, публицист, главный редактор журнала «Наш современник». Для серии «ЖЗЛ» он написал книгу о Сергее Есенине. Для писателя было важно подчеркнуть, что православная вера в русском народе не умирала даже в годы гонений. -Я родился, вырос и возмужал на древней Калужской земле, которая всегда была оплотом Православия, — сказал он при вручении награды. — Меня всегда притягивали центры духовной жизни. Я навещал даже во время разорения Оптину, Тихонову, Шамординскую пустыни. В Калуге было сорок церквей, в советские годы были открыты две. В одну из них я ходил в отрочестве. Свидетельствую, как там было много народу! Любимые дети На вопрос корреспондента ПРАВМИРа о самой главной своей книге Станислав Юрьевич не смог ответить однозначно. -Я написал много книг: поэтических около тридцати, публицистических десятка полтора, исторических несколько штук. И все они мои дети. Даже в самой большой семье есть более и менее любимые, более или менее понятные дети. Недавно вышла книга избранных стихов – я отобрал свои лучшие стихи за сорок-пятьдесят лет. «Сквозь слезы на глазах». Это книга о печали – иногда светлой, иногда тяжелой. «Печаль моя светла», — сказано у Пушкина, и я думаю, большинство моих стихов наполнено светлой печалью. Стихи были моим главным делом, начиная с середины пятидесятых годов до двухтысячных. А потом я перестал их писать и обратился к истории и публицистике. Но «Сквозь слезы на глазах» — моя лучшая половина жизни, прожитая в рифму. Потом я разгадывал загадку России: почему в ней перемешано низкое и высокое, героическое и трагическое. Я понял, что нужно взять настоящего русского человека, исследовать его судьбу, и тогда станет понятно. Лет двадцать назад я задумал книгу о Сергее Есенине. Она выдержала двенадцать изданий за последние семнадцать лет! Эта книга занимает у меня второе место. |
| После 12 часов ночи у старца показалась испарина, и жар начал спадать. Это несколько ободрило всех. Потом он пришел в сознание, и этим моментом воспользовались, чтобы приобщить его Св. Христовых Таин. Это было около двух часов ночи. Приобщал о. Иосиф. В эту ночь одна из близких учениц старца несколько раз входила вместе с другой монахиней в комнату батюшки посмотреть на больного, и их обеих поражало необыкновенно светлое выражение лица старца. Глаза его были пристально устремлены вдаль, и он как будто бы беседовал с кем-то видимым только одному ему. Весь следующий день старец не терял сознания, выпил несколько глотков кофе, встал с постели, когда понадобилось отодвинуть от стены его кровать, сделал даже несколько шагов к своему столику. Но это было самое короткое время. Когда подошла к нему настоятельница, он уже опять лежал и, ласково посмотрев на нее, тихо промолвил: «Плохо, мать!» Всем окружавшим его и ухаживавшим за ним, или особенно потрудившимся по исполнению его распоряжений, он выражал в эти дни самую трогательную признательность. Так, будучи еще в силах, он однажды с любовию обнял помогавшего ему по устройству обители о. Иоиля и долго что-то говорил ему, но уже так тихо, что тот ничего не мог понять. Узнавши о чрезмерной слабости старца, Оптинский настоятель о. архимандрит Исаакий с иеромонахом Макарием приехали в этот день (9 октября) проститься с ним. При виде крайне изнемогшего больного оба они плакали. Батюшка узнал их и, устремив на них глубокий, пристальный взгляд, поднял руку и снял с себя шапочку. Весь этот день, как и в предыдущие дни, сестры непрерывно со слезами молились в храме пред чудотворным ликом Богоматери. Безостановочно служились молебны с коленопреклонением, и все почитатели старца, как один человек, с воплями просили выздоровления своему дорогому батюшке. Но Господь судил иначе!.. И вот в этот столь прискорбный для Шамордина день вдруг получается от Калужского губернатора телеграмма о том, что 10 октября Калужский преосвященный Виталий выезжает из Калуги в Шамординскую обитель. Всем в обители была известна цель этого приезда, и потому это известие привело всех сестер обители в крайнее смущение. |
| Что касается исцелений, им не было числа и перечислить их в этом кратком очерке невозможно. Эти исцеления старец всячески прикрывал. Посылал больных в Пустынь к преп. Тихону Калужскому, где был источник. До старца Амвросия в этой Пустыни не было слышно об исцеленных. Можно думать, что преп. Тихон стал исцелять по молитве старца. Иногда преп. Амвросий посылал больных к Святителю Митрофану Воронежскому . Бывало, что исцелялись по пути туда и возвращались назад благодарить старца. Иногда он, как бы в шутку, стукнет рукой по голове – и болезнь проходит. Так однажды чтец, читавший молитвы, страдал сильной зубной болью. Вдруг старец ударил его. Присутствующие усмехнулись, думая, что чтец, верно, сделал ошибку в чтении. На деле же у него прекратилась зубная боль. Зная такую привычку старца, некоторые бабы обращались к нему: «Батюшка Абросим! Побей меня, у меня голова болит». Люди исцелялись не только от немощей, но и от неисцелимых болезней. Приведем один случай. Рассказывала монахиня Шамординской общины Агриппина. «Весной 1882 года на Пасху заболело у меня горло, образовалась в нем рана, и я не могла ни есть, ни пить. Доктор объявил, что у меня горловая чахотка и я должна ожидать смерти. Отправилась к батюшке, он и говорит мне: «Из колодезя, что за скитом, бери в рот воды, и ежедневно полощи горло до трех раз». Через три дня он сам позвал меня к себе. Достав из под подушки три яйца и скушав желтки, вложил белки один в другой. Потом благословил о. Иосифу, келейнику, принести воды из колодезя. Благословив воду, он велел ею растереться, вернувшись к себе в келью, а яичные белки съесть. По приходе в келью меня растерли водой и дали мне яичные белки, которые я проглотила без боли. После этого я спала целые сутки и, проснувшись, почувствовала, что болезнь моя прошла и я совершенно выздоровела. Не медля, я отправилась к старцу. Монахини меня не узнали, подумав, что это не я, а родная моя сестра. Батюшка же меня встретил и благословил, сказал, что меня исцелил св. Тихон Калужский. С тех пор я не страдала горлом. Когда я объявила доктору о своем исцелении, он сказал, что это совершилось надо мною чудо, и что болезнь моя естественными средствами не могла быть вылечена». |
| Стоит заметить, никогда мы в Калужской области не были и мест тех не знали. Неожиданно подумали, отчего это наш выбор при планировании поездки сразу пал на саму Калугу, а не на Козельск, от которого до Оптиной рукой подать? Ну да, есть у нас одно обстоятельство: мы путешествуем с собакой, потому нам необходим большой выбор вариантов для съема квартиры, ибо не все хозяева пустят на порог с питомцем, даже с идеально вежливым и чистоплотным, как наша спаниелька. Козельск – город маленький, поэтому сразу и ориентировались на Калугу. Но почему же на всякий-то случай почву с жильём в Козельске всё же не прозондировали? Наваждение какое-то! «Подкормив» на заправке бензином своего авто-коня и подкрепившись бутербродами сами, продолжили размышлять. Ситуация и впрямь была странноватая. А мы всю дорогу слушаем про убиенных оптинских иноков, а также просим святых старцев обители нам спутешествовать. А вдруг это – такой ответ? Словно кто-то удерживает нас от остановки в Калуге… С помощью планшета осведомились о вариантах сдачи жилья в Козельске, которых, к нашему удивлению, также оказалось довольно много. Звонить сразу не стали, решили действовать по прибытию на место. «Колыбель отечественной космонавтики» миновали часов в семь вечера и до Козельска добирались в уже сгущающихся сумерках. Приехав, стали созваниваться с владельцами квартир из Интернет-объявлений. С первой же попытки переговоров о сдаче жилья при уточнении, что мы не туристы-активисты, не «сладкая парочка» в поисках гнездышка на уикенд, а вполне себе солидные петербургские паломники, мы были тут же приняты чудесной хозяйкой. Она нас и с «питомцем» пустила, пояснив, что у самой в доме собаки живут, и она их очень любит. Квартира оказалась уютной, расположенной в новом доме. Её владелица гостеприимно приветила нас. В общих словах она рассказала о местонахождении монастыря, посоветовала побывать на источнике Пафнутия Боровского, в Шамордино и Клыково, пообещав поутру заглянуть, чтобы занести гостинцев и подробнее поведать об Оптине. Вот так начались наши козельские чудеса. |
| Когда отец Амвросий в Шамордине заболел, отец Иосиф наяву слышал трижды повторенные слова: «Старец умрет!». Он не сказал тогда об этом никому. 8 октября из Шамордина приехали за ним. Он отправился туда и застал отца Амвросия в большом изнеможении. Он почти не мог говорить и, желая исповедаться, лишь указал отцу Иосифу на исповедную книжку, которую тот и прочел. Вечером старца соборовали, а утром 9-го отец Иосиф в последний раз приобщил его Христовых Таин. 10 октября, в половине двенадцатого часа дня, старец Амвросий отошел ко Господу. Относительно похорон старца многие – и отец Иосиф, и архимандрит Исаакий, и даже владыка Виталий, епископ Калужский, соглашались с тем, что это можно сделать в основанной им Шамординской обители. Однако на такой запрос Святейший Синод ответил отказом, предписав предать тело старца погребению в Оптиной пустыни. 13 числа в Шамординском храме владыка Виталий при 28 сослужащих совершил отпевание. «Простых иеромонахов епископы не отпевают, – сказал он, – но этот старец так велик, что его непременно должен отпеть епископ». На другой день, при дожде и ветре, весьма многолюдным крестным ходом гроб на руках был перенесен в Оптину пустынь. «Гроб все время, до самой Оптиной пустыни, – писал отец Агапит, – несли на руках попеременно то сестры общины, то оптинские монахи или некоторые мирские лица... Тысячи народа, на протяжении более версты, шли и ехали за гробом. Часто, несмотря на дождь и холод, останавливались для совершения заупокойных литий. Когда подходили к лежащим на пути селам, перенесение останков старца сопровождалось погребальным колокольным перезвоном. Священники в облачениях, с хоругвями и иконами выходили навстречу из церквей. Выступали поселяне, молились, многие из них целовали гроб покойного и затем присоединялись к сопровождавшим его. Таким образом, по мере приближения к Оптиной пустыни, толпа все росла и росла. Наступал вечер, и уже несколько темнело, когда гроб старца проносили через последнюю деревню Стенино, находящуюся в версте от Оптиной. Уныло гудел большой семисотенный оптинский колокол, редкими мерными ударами потрясая воздух и далеко разнося печальную весть о приближении почившего. Тут вышло ему навстречу все духовенство города Козельска и граждане, присоединившись к многочисленной толпе народа. Поистине, это трогательное, печально-торжественное перенесение тела почившего старца, по замечанию многих, скорее походило на перенесение мощей и производило на всех присутствовавших умилительно-благодатное впечатление. А там, за мостом, отделившись от всех, не обращая внимания на грязь и дождь, в скромной одежде шел на встречу гроба, с грустным выражением лица, иеромонах Иосиф, более 30 лет неотлучно находившийся при покойном старце, теперешний его заместитель по старчеству» 354 . |
| настоятеля. Устремив на него глубокий пристальный взгляд, он поднял руку и снял шапочку – этим он выразил свое последнее приветствие своему горячо любимому настоятелю. Очевидец последних часов жизни старца Амвросия рассказывает, что в последнюю ночь старец заметно шептал молитву вплоть до утра; в три часа утра жар начал спадать, но вместе с тем последние силы начали оставлять старца. Его взор начал останавливаться на какой-либо точке, губы перестали шевелиться, пульс становился слабее. В одиннадцать часов прочитали отходную молитву. Через несколько минут началась агония: ноги вытянулись, присутствующие могли заметить, что старец быстро взглянул налево и быстро же отвернулся, страдальчески скосив лицо как бы от испуга или острой боли. Правой рукой он будто отмахнулся, бросив ее к левому плечу, и, повернув голову вправо, просиял, лицо осветилось, и он чуть-чуть улыбнулся 200 . Лицо старца начало покрываться мертвенной бледностью – старец умирал. Дыхание становилось все реже и реже. Вскоре он сильно вдохнул воздух; через несколько минут вдох повторился, после этого батюшка поднял правую руку, слабо перекрестился и вдохнул в третий и последний раз 201 . Душа великого старца-подвижника оставила его многострадальное тело. Все присутствующие в священном трепете стояли вокруг одра своего духовного отца, никто не решался нарушить священную тишину, во время которой произошла тайна разлучения души с телом; все молчали, а “святая душа его была уже далеко: она тихо отлетела в иной мир и предстала престолу Всевышнего, в сиянии той любви, которой он полон был на земле” 202 . Через несколько мгновений после кончины батюшки вся обитель погрузилась во всеобщий стон. Невозможно словом описать горе сестер, для которых старец Амвросий был единственной опорой в их тяжелой земной участи. В этот же день было разослано множество телеграмм во все концы России с извещением о кончине старца. Была послана телеграмма и Калужскому епископу Виталию, но она застала его уже на дороге в Шамординскую обитель. Владыка выехал из Калуги в половине двенадцатого, в то самое время, когда скончался старец. Узнав о смерти о. Амвросия, Преосвященный произнес: “Теперь я вижу, что это старец меня пригласил на отпевание; простых иеромонахов не отпевают епископы, но этот старец так велик, что его непременно должен отпевать епископ. Меня доктора отпустили с условием, чтоб я нигде не служил, но я считаю обязанностью отпевать старца” 203 . |
| Оптиной Пустыни» (в составе избранных лиц, под председательством Архимандрита). Для нового же действования Настоятеля Пустыни по управлению, при участии монастырского совета, по всем частям состояния оной, снабдить настоятеля и совет составленною в Консистории, в виде начального руководства, подробною инструкциею, в основании коей положены: существующие узаконения о коллегиальных учреждениях, выработанные, по поручению Св. Синода, покойным Московским Митрополитом Филаретом и указанные Синодом для применения и к епарх и альным монастырям, Февральские правила 1853 года о благоустройстве монашеских братств в Московских ставропигиальных монастырях; инструкция Благочинному монастырей и относящаяся к данному предмету статьи из устава Дух. Консистории и Синодальные указы. Далее, предписано применить эту инструкцию и к состоящему при сей Пустыни Скиту, если к тому неокажется препятствий в уставах и обычаях этого Скита. Об учреждении же в Оптиной Пустыни монастырского совета Преосвященный Виталий донес Св. Синоду, с представлением списка с инструкции, на его благоусмотрение, и просил Синод – временно сделанное, в виде опыта, распоряжение об учреждении коллегиального управления Оптиною Пустынью разрешить оставить в оной навсегда, по многолюдству обители и обширности ее хозяйства, если только опыт подтвердит ожидаемую благотворность такового управления. Одновременно с указом Архимандриту Исаакию, Калужская Д. Консистория дала 3 Декабря указ Настоятельнице Казанской женской общины (Шамординской) Евфросинии за 10142, в котором на рапорт Настоятельницы (от 9 Ноября), о дозволении ей с сестрами обращаться за духовным руководством к старцам Оптиной Пустыни, Консистория в виду стт. 13 и 21 инструкции Благочинному монастырей, и за прекращением в Казанской Общине, со смертью Оптинского старца Иеромонаха Амвросия, мудрой и опытнейшей назидательности в иночестве, которая простиралась и на внешнее благоустройство обители , определила: В сказанной Общине учредить коллегиальное управление оною из семи лиц... |
| По возможности он склонял некоторых благочестивых состоятельных людей к устроению женских общин и сам, сколько мог, содействовал сему. Его попечением устроена женская община в г. Кромах Орловской губернии. Особенно много забот он употреблял на устройство Гусевской женской общины в Саратовской губернии. По его же благословению устроялись благотворителями Козельщанская община в Полтавской губернии и Пятницкая в Воронежской. Старцу приходилось не только рассматривать планы, давать советы и благословлять людей на дело, но и защищать как благотворителей, так и насельниц общин от различных злоключений и препинаний со стороны некоторых недоброжелательных мирян. По этому случаю входил он иногда даже в переписку с епархиальными архиереями и членами Священного Синода. Последняя женская обитель, над которой старец Амвросий особенно потрудился, была Шамординская Казанская Горская община. Положено было основание этой общине как будто случайно. Многие из усердных почитателей старца Амвросия, дабы иметь возможность почаще видеть дорогого батюшку, выражали ему свое желание жить к нему поближе. Нашелся даже один богатый московский господин, который просил старца купить для него неподалеку от Оптиной пустыни небольшую дачку, за которую, конечно, обещался заплатить деньги, чтобы ему можно было там проживать со своим семейством. Старец, любивший всех искреннею любовью, старался по возможности удовлетворять благочестивые желания относившихся к нему. Принял участие и в этом господине. Верстах в 12 от Оптиной, по большой Калужской дороге, несколько влево стоит деревня Шамордино Перемышльского уезда. Еще несколько подальше, может быть с версту, жил старичок, бедный помещик, Василий Полиевктович Калыгин вдвоем с своею супругой-старушкой. При личном свидании с этим помещиком, посещавшим иногда Оптинский скит, старец Амвросий среди разговора полюбопытствовал, не согласится ли он продать свое имение. Калыгин согласился с тем условием, чтобы ему с старушкой дано было место в Оптинской монастырской гостинице, дожить последние свои дни. Вскорости имение Калыгина и было куплено. Деньги за него по благословению старца, были уплачены известной бывшей помещицей, монахиней Амвросией Ключаревой . Сам старец не мог этого сделать, потому что хотя он и много получал с разных сторон денег, но как скоро они приходили к нему, так скоро и расходились. То отдавал он скитоначальнику на помин, то раздавал бедным, а то – самую, впрочем, малую часть – употреблял на лампадное масло и восковые свечи для отправления келейных своих молитвословий. |
| Скончался о. Анатолий 25 января 1894 года. При таком характере его, в отношении хозяйственных распоряжений и брезгливости его к деньгам, конечно, о. Амвросий не мог поручить ему продолжение после своей кончины, возведение построек и устроение хозяйства в Шамординской общине, которые и возложил на своего келейного, нынешнего старца, о . Иосифа. Настоятельство о. Исаакия По кончине мудрого восьмидесятилетнего настоятеля, архимандрита Моисея , последовавшей 15 июля 1862 год, почти вслед за старцем Макарием (через год и 9 месяцев), в настоятели пустыни был утвержден епископом Григорием о. Исаакий, в миру Иван Иванович, живший в скиту под старчеством о. Амвросия, из богатой семьи курских купцов Антимоновых, занимавшихся оптовою торговлю скотом и арендовавших рыбную ловлю в Черномории; родился 10 мая 1810 года; в миру жил до 36-летнего возраста, при крепком здоровье имел почти богатырскую силу (мог поднимать тяжести до 15 пудов), очень любил церковное пение и певчих, и сам пел сильным басом – октавою. Почитал отца и мачех; характера был тихого и простого. Неудавшееся неоднократное сватовство, и, в особенности в последний раз, когда на приисканной им невесте женился его родитель – третьим браком, укрепило его в мысли, что он для мира не жилец. В 1847 году он поступил в Оптину, где он был однажды у старца и Леонида, и именно в то время, когда старший брат его был в Оптине иеромонахом (перешедший в Киево-Печерскую Лавру). По назначении в должность настоятеля он явился в Калугу к архиерею и заявил в простоте сердца, как тяжела для него власть6 «Я лучше бы согласился пойти на хлебню, чем быть настоятелем». «Ну что же, – ответил владыка, – пожалуй, пеки хлебы». «А кто же настоятелем будет?» «Да ты же и настоятелем будешь», сказал Владыка. По принятии монастырского хозяйства о. Исаакий был очень озабочен недостатком средств; «Я принял обитель с одним гривенником» – говаривал о. Исаакий. И действительно, иначе не могло быть после управления идеального настоятеля, каков был о. Моисей, щедрого и нищелюбивого. Со введением старчества, хотя и являлись жертвователи для обители, при помощи которых образовался неприкосновенный капитал в 70 т. руб., но зато накопились долги около 10 т. руб., которые уплатил в уважение к памяти старцев малоярославецкий помещик Облеухов. Дальнейшие заботы по содержанию пустыни были облегчены при участии старца – о. Амвросия. И за время управления о. Исаакия неприкосновенный капитал увеличился почти на 80 т. рублей, большей частью от самих монашествующих. Также пожертвованы разными лицами в пользу пустыни лесные дачи в разных уездах Калужской губернии. Это облегчило положение Пустыни, так как отопление потребно для пяти церквей, для 150 келлий и для разных хозяйственных заведений. Хозяйство на всех дачах ведется монастырское, без отдачи в аренду. |
| И вот начали делать пристройку к настоятельскому корпусу – зимнее помещение для старца. Архимандрит Исаакий приезжал в Шамордино и пытался как-то способствовать переезду старца, но скоро понял, что это сделать невозможно. Отец архимандрит очень сокрушался по этому поводу, но батюшка предложил ему смириться под крепкую руку Божию ( 1Пет.5:6 ). В ту осень рано начались заморозки, в воздухе стояла холодная сырость... 4 октября старец написал в Оптину: «Я доселе задержался в Шамордине по особенному промышлению Божию; и почему – это должно означиться после» 352 . В Оптиной пустыни между тем происходили следующие события. 30 июля 1890 года скончался казначей обители иеромонах Флавиан. Архимандрит Исаакий просил Калужскую духовную консисторию утвердить в этой должности иеромонаха Макария (Струкова), но та, в связи с соответствующим указом преосвященного, предписала отцу Исаакию провести выборы казначея при участии всех постриженных монахов, а руководителем этого избрания назначить настоятеля Тихоновой пустыни архимандрита Моисея . Это, однако, не связывалось с уже сложившимся духом Оптиной – с беспрекословным послушанием братии, с подчинением настоятелю и старцу. В ответном письме отец Исаакий сообщил, что даже один слух об этих выборах нарушил мирный дух обители, начались возбужденные разговоры и даже сходки по келиям. Отец Исаакий от огорчения захворал. Старец Амвросий писал 19 сентября из Шамордина одному из своих корреспондентов: «В Оптине новость великая. ...С отцом архимандритом сделался паралич; не вдруг мог говорить, а теперь, хотя говорит, и свободно, и в памяти, но слаб и с трудом мог подписать квитанцию. Одна из причин болезни, как полагают, есть та: отец архимандрит приготовил в казначеи отца Макария, а Преосвященный не утвердил. Из Консистории прислан указ, чтобы казначей был избран по голосам братии» 353 . Выборы были все же проведены. Большинством голосов казначеем был утвержден иеродиакон Ксенофонт. Управление монастырем в отсутствие старца затруднилось, так как большинство благотворителей, относившихся к нему, теперь ездили в Шамордино. Отец Исаакий стал входить в долги. |
|
|
