| При рассмотрении содержания символов веры свящ. Георгия Кочеткова нужно отметить, что здесь Божественное Слово не названо ни Богом, ни Сыном Божиим. Более того, из текста невозможно установить, является ли Слово вообще самостоятельным (ипостасным) и личным Существом, или же это безличная Божественная сила (как у Филона Александрийского или у Павла Самосатского). Здесь также ничего не сказано и об образе происхождения Слова от Отца (в Никео-Цареградском же Символе ясно указано: «от Отца рожденнаго»). По свящ. Георгию Кочеткову, Слово воплотилось «в Сыне Человеческом», а не «стало плотью», как об этом нас учит Евангелие от Иоанна (Ин 1:14). Православное догматическое учение утверждает, что предвечное Слово во времени стало Сыном Человеческим, родившись по человечеству от Марии Девы. В Никео-Цареградском Символе веры прямо утверждается личностная самотождественность Сына Божия до и после Воплощения, Он - Субъект и Предвечного рождения от Отца, и всех действий Иисуса Христа по человечеству. В символах свящ. Георгия Кочеткова субъектом всех действий Христа (рождение, распятие и воскресение) является Сын Человеческий, Иисус из Назарета. Несторианское разделение единого Христа выдержано здесь вполне последовательно. Именно этот Пророк именуется в символе свящ. Георгия Кочеткова «Божьим Сыном - Помазанником», откуда явствует, что Богосыновство Христа представляется здесь не в собственном смысле, а лишь по благодати (помазание). Ничего не говорится в символах свящ. Георгия Кочеткова и о предвечном отношении Святого Духа к Отцу (исхождение). Не называется Святой Дух и «Господом». Кроме того, здесь ничего не сказано о равночестности Святого Духа с Отцом и Сыном. Учение о Церкви изложено в символах совершенно невразумительно. Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь отождествляется здесь с неким «миром Божиим» (?!). Именно ей Господь от Отца посылает Святого Духа. Однако «особенно» Дух приходит ко «всем искренне любящим Его и истинно верующим в Него» (непонятно, идёт ли здесь речь о Христе или о Духе). |
| 15 Ис.7:15–16 в славянском переводе: Се, Дева во чреве зачнет и родит Сына, и наречеши имя ему Еммануил. Масло и мед снесть, прежде неже разумети ему изволити злая, или избрати благое: зане прежде неже разумети отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое. 16 Текст Символа веры , выработанный в IV в. на I и II Вселенских соборах в Никее и Царьграде (откуда его название: Никео-Цареградский) и принятый Православной Церковью: Верую во Единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, Единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради, человек, и нашего ради спасения сшедшаго с Небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И восшедшаго на Небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым. Его же Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа Животворящаго. Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь . Исповедую едино Крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь. 19 И подай ей благодать спасения, благословение Иорданское. Сделай ее источником бессмертия, освобождением от грехов, исцелением от недугов, гибелью для демонов, сделай ее неприступной для враждебных сил, исполненной силы ангельской. 26 Беседы в лондонском приходе. Январь–июнь 1996 г. Текст Символа веры , выработанный в IV в. на I и II Вселенских соборах в Никее и Царьграде (откуда его название: Никео-Цареградский) и принятый Православной Церковью: Верую во Единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, Единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради, человек, и нашего ради спасения сшедшаго с Небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И восшедшаго на Небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым. Его же Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа Животворящаго. Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь . Исповедую едино Крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь. |
| Так выглядел первоначальный текст Никейского символа веры. В 381 г. на следующем вселенском соборе в Царьграде он был переработан, но название осталось старое, потому что «Никео–Цареградский» звучало слишком длинно. Откуда взялся этот вариант? Принято было считать, что Евсевий предложил Кесарийский символ, и на его основе составили Никейский. Однако в 1905 г. нашли и опубликовали документ, оказавшийся единственным дошедшим до нас отчетом о ходе Антиохийского собора. Из него ясно следовало, что Евсевия временно отлучили от Церкви до следующего рассмотрения этого вопроса в Анкире. Потом «великий синод священников» перенесли в Никею, и Евсевию дали слово, очевидно, по ходатайству Константина. Опальный епископ хотел обелить себя перед лицом почтенного собрания, представив общепризнанный символ веры, одобренный императором. Различия между двумя текстами достаточно велики, даже во второстепенных деталях, поэтому более вероятно, что Никейский символ писали заново, не заглядывая в Кесарийский. Сам Евсевий считает, что разница очень существенна, и подвергает критике некоторые выражения. О некоторых разночтениях стоит упомянуть. 1. Заключительная анафема направлена против арианства, как его представляли. Однако сам Арий не подпадает под большинство обвинений: нет доказательств, что он писал: «Было, когда Его не было»; он никогда не утверждал, будто Христос изменчив и непостоянен. Хотя у него есть фразы «прежде рождения Его не было» и «Он пришел из небытия», не исключено, что слова «из небытия» неверно поняты обвинителями, а сам он имеет в виду другое (далее у него идет: «то есть Он не часть Бога и не низшая сущность», см.: Феодорит, «Церковная история», 1.5.4). Он в самом деле говорит в одном месте «сотворенный», но в изначальном тексте Никейского символа это даже не упоминается. Позже Евсевий Никомидийский и Феогнис заявляли: «Мы подписались под символом веры, но не под анафемой. Мы принимаем догматы символа, но не верим, что секта, предаваемая проклятию, действительно такова, как ее описали» (Сократ, «Церковная история», 1.14.3). |
| К сказанному нужно присовокупить, что до некоторого времени не было чуждо и западной церкви, как сознание нужной полноты никео-цареградского символа в отношении к учению о Троице, так и обязательной необходимости всегдашнего хранения его в совершенной целости и неизменности. Так, на одном из латеранских соборов, бывшем при папе Мартине в 649-м году, отцы собора исповедовали свою веру буквально по никео-цареградскому символу, и с буквальной же точностью повторили определения собора халкидонского о неприкосновенности и неизменности сего символа 950 . Папа Агафон в одном из своих посланий на имя шестого вселенского собора, между прочим, писал: «Совершенное знание состоит в том, что бы мы со всем тщанием ума соблюли те члены кафолической и апостольской веры, которые доселе вместе с нами содержит и преподает апостольский престол, веруя (по никео-цареградскому символу) во единого Бога Отца... и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия... и в Духа Святого, Господа животворящего, иже от Отца исходящего» 951 . В другом же своем, на имя того же собора, послании он утверждает, что « церковь римская твердо держится веры, преданной пятью вселенскими соборами и особенно заботится о том, чтобы определенное правилами осталось неизменным, без уменьшения или прибавления и как в словах, так и в мыслях сохранялось неповрежденным» 952 . Это благоговейное чувство римской церкви к неприкосновенности никео-цареградского символа довольно ярко обнаружило себя еще в начале 9-го века, когда папа Лев III-й, несмотря на настойчивые просьбы послов ахенского собора (809 года) внести в символ Filioque, как вновь принятый ими и одобренный догмат, ответил на это совершенным отказом и даже распорядился сделать две серебряные доски и вырезать на них без всякой прибавки греческими и латинскими буквами никео-цареградский символ, что сделал конечно не по чему-либо иному, как из сохранившейся в нем еще некоторой доли любви к православной вере и желания оградить ее целость (pro amore et cautela orthodoxae fidei) 953 . |
| Троице, ни убавлений его. Главной заботой ее сделалась забота ο неповрежденном сохранении догмата в той форме, какую он получил в Никео-Цареградском вероизложении. Таковым же осталось в Восточно-православной церкви отношение к догмату ο Св. Троице и к Никео-Цареградскому вероопределению и после разделения церквей, таковым остается и доселе. Из возникавших на востоке после второго Вселенского Собора ложных учений ο Св. Троице требуют упоминания лишь т. н. тритеизм, или требожие (VI b.), и тетратеизм, или четыребожие (VI-VΙΙ b.). Тритеисты представляли Отца, Сына и Св. Духа как три особенные, отдельные, обладающие тремя особыми и отдельными божественными сущностями лица, наподобие того, как существуют три каких-либо лица человеческих, имеющие одинаковое, но не единое существо. Тетратеисты же, кроме трех лиц в Троице, представляли еще стоящую как бы позади их и отдельно от них божественную сущность, в которой все они участвуют, почерпая из нее свое божество. В борьбе с этими лжеучениями достаточно было одного выяснения их несогласия с учением ο Троице, выраженном в Никео-Цареградском вероопределении. Таково же было первое время после второго Вселенского Собора отношение к учению ο Св. Троице и Никео-Цареградскому определению и Западной Церкви. Но это единомыслие не было особенно продолжительным. Co времен блаж. Августина в Западной Церкви стало распространяться мнение, что Дух Святый исходит не от одного Отца, но «и от Сына» (Filioque), каковое постепенно получило в ней значение догмата, внесено в самый Никео-Цареградский символ и исповедание нового догмата ограждено анафемой. В таком извращенном виде исповедуется догмат ο Св. Троице Западной Церковью и доселе. В таком же виде он содержится и отделившимся от Рима протестантством во всех его формах, т. е. лютеранством, реформатством и англиканством. Возведя на степень догмата учение об исхождении Св. Духа и от Сына, не данное в откровении, а произвольно выведенное разумом из откровения, Римская Церковь вступала на путь рационализма. Этот же рационалистический дух сказался в возведении ею на степень догматов и других частных мнений. От нее усвоен был этот дух и протестантством, которое уклонилось от древне-церковного исповедания в своем вероучении еще далее. Но с особенной силой он выразился в протестантском сектантстве, явившемся последнею переходною ступенью уже к строгому и чистому рационализму. Отсюда, в выделившихся из протестантства христианских обществах возник новый ряд еретических учений ο Св. Троице; всеми ими, впрочем, в большей или меньшей степени лишь повторяется то, что высказывалось древними еретиками. |
| А. Гарнак, считавший, что собор 381 г. не составлял никакого символа, в доказательство своего мнения приводил достаточно веские аргументы: Эти доказательства имеют внешний характер, но есть и внутренние доказательства, происходящие из сравнения Никейского и Никео-Константинопольского символа. Из Никейского символа в новом символе опущены некоторые слова и выражения: Были в новом символе и добавления: Всего в Никео-Константинопольском символе по сравнению с Никейским имеется четыре опущения, десять прибавок (указанные и добавленная вторая часть), пять стилистических изменений. Из 178-ми слов нового символа только 33 слова заимствованы из Никейского. Удивительным может показаться удаление слов «Бога от Бога» и «из сущности Отца», являвшимися отличительными особенностями Никейского символа. Так что Никео-Константинопольский символ можно считать особым, самостоятельным символом с никейскими прибавками. Основу текста Никео-Цареградского символа некоторые историки возводят к символу, восходящему к Палестинской Церкви. Историки обратили внимание на схожесть нового символа с символом, который приводит Епифаний Кипрский в своем сочинении «Якорь веры». Англичанин Хорт предполагал, что этот символ мог использовать Кирилл Иерусалимский и именно этот символ мог представить на соборе в свое оправдание Кирилл (собор признал Кирилла православным). Этот символ мог сохраняться в деяниях собора и позднее мог остаться в памяти как символ, принятый собором. А. Гарнак, разделяя это предположение, объяснял последующее повсеместное распространение этого символа тем, что Константинопольская Церковь в виду своей возрастающей роли посредством этого хотела утвердить свой авторитет. Подлинность Никео-Константинопольского символа, как символа, принятого на соборе 381 г., отстаивал профессор А.П. Лебедев 17 . А.П. Лебедев доказал, что первая часть символа Епифания – это никейский символ с прибавлениями из нового символа, а вторая часть – это механическая приставка выражений из нового символа. В первоначальном варианте сочинения Епифания стоял Никейский символ. Что касается символа, восстановленного из сочинений Кирилла, то он состоит из общих выражений, характерных для многих символов древности. |
| «Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Отца, Единородного, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через Которого все произошло как на небе, так и на земле. Нас ради человеков и нашего ради спасения сошедшего и воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса и грядущего судить живых и мертвых. И в Святого Духа». Символ веры, которым Православная Церковь пользуется по сегодняшний день, первоначально был одним из выражений этой никейской веры (специфической особенностью этого изложения никейской веры было детально разработанное исповедание Божественности Христа), составленный после 370 г. из крещальных антиохио-иерусалимских символов. Затем литургический Символ был уточнен и принят отцами II Вселенского Собора (381) в Константинополе (Цареграде). Таким образом, за ним утвердилось название Никео-Цареградского (или Никео-Константинопольского) Символа веры. Впоследствии этот Символ веры распространился по всем Церквам Востока и Запада. Наконец III Вселенский Собор (431) постановил своим 7-м правилом, чтобы этот Символ оставался навеки неприкосновенным: «Не позволять никому ни произносить, ни писать, ни сочинять иную веру...» Существенно отметить, что в порядке молчаливой практики Никео-Цареградский Символ принимается и в удалившихся, и в оторвавшихся от Вселенской Церкви Церквах монофизитских и несторианских. На протяжении более чем полутора тысяч лет никео-цареградское исповедание является поистине вселенским Символом веры, который поется или читается на каждой литургии, а все более поздние исповедания веры, догматы и символические тексты были призваны толковать его, охранять от заблуждений и по мере необходимости раскрывать его смысл. В наши дни для Православной Церкви Никео-Цареградский Символ веры является и таким же современным и жизненным, как и в период Вселенских Соборов, обязательным для всех верующих, не могущим быть измененным или дополненным иначе, чем гласом всей полноты церковной, то есть на Вселенском Соборе. |
| и в Животворящего и Пророчественного Святого Духа - Единого Утешителя (Параклита), стр. 11 КП Которого Господь вместо Себя посылает от Отца нашего в мир как удостоверение Полноты нашей вечной Жизни в Царстве Божьем Небесном, как Дар Своей единой, святой, кафолической (соборной) и апостольской Церкви, т. е. миру Божьему, и особенно всем искренне любящим Его и истинно верующим в Него, а через Него, благодатью Божьей, верующим в Личного Бога и в способного к сообразованию с Богом и богоуподоблению всякого человека» (КП, 10-11). Буквально без перерыва, в следующем абзаце свящ. Кочетков пишет очень ответственно и многозначительно: «Чтобы эта (подчёркнуто комиссией) вера стала для избранного к Просвещению оглашаемого христианина духом и жизнью, а не просто умственной или абстрактной картиной, ему надо приложить серьёзное усилие»... (там же). О Никео-Цареградском Символе веры далее речь не идёт. В КК он только упоминается на с. 69, где он назван «несколько эклектичным», и сразу же после этого автор говорит о характерных ошибках в богопознании и восприятии божественных истин. Текст православного Символа веры здесь даже не приведен. Его вообще нет в корпусе катехизических творений свящ. Георгия Кочеткова. Это весьма красноречивое умолчание. Нужно заметить, что исторически составление символов есть прерогатива церковных соборов, исповедания же частных лиц всегда носили наименования «изложений веры». После IV Вселенского Собора, то есть после окончательного принятия всей Церковью Никео-Цареградского Символа веры, изложения составлялись лишь в случае возникновения проблем, не очерченных в Никео-Цареградском Символе веры (например, исповедание свт. Григория Паламы). Использование же в целях катехизации особых (адаптированных) символов не соответствует традициям Церкви. Свт. Кирилл Иерусалимский использовал традиционный для Иерусалимской Церкви символ. Естественно, и сегодня при работе с новоначальными допустимо стремление излагать вероучительные истины на понятном им языке, но при этом недопустимо искажение догматически законообязательного для всех православных христиан Никео-Цареградского Символа. |
| В некоторых случаях дело написания иконописных изображений новомучеников совершается не самым лучшим образом. В Екатеринбургской митрополии в Троицком соборе подворья Боголюбского женского монастыря, находящегося в селе Сарсы-Вторые Красноуфимского района, имеется икона священномучеников Александра Малиновского, Алексия Будрина и Льва Ершова, написанная на основании имеющихся их фотографических изображений. И это оригинальная икона. В Златоустовской епархии Челябинской митрополии на сайте Никольского собора в городе Сатки помещена та же икона, только на изображении у одного из священномучеников были добавлены усы и борода, у другого дорисована митра, а у центральной фигуры не стало палицы. И именуются они уже священномучениками Александром Махетовым, Алексием Канцеровым и преподобномучеником Иоасафом (Боевым). Такая практика недопустима. Тем более, что у всех трех новомучеников существуют вполне доступные фотографические изображения. К сожалению, в приходах епархий даются произвольные наименования новомученикам в соответствии с тем или иным географическим местом, такое наименование прописывается и на иконе, и в результате мы не знаем, кто перед нами, и установить это можно только после дополнительных исследований. Например, в Бакинской епархии священномученик Иоанн Ганчев назван Иоанном Бакинским. В Бежецкой епархии мученик Сергий Бородавкин назван Сергием Краснохолмским. В Кинешемской епархии преподобноисповедник Леонтий (Стасевич) назван не преподобноисповедником, а просто святым Леонтием Михайловским. В Благовещенской епархии священномученик Серапион Черных назван Серапионом Амурским; во Владимирской епархии священноисповедник Георгий Седов назван Георгием Романово-Борисоглебским; в Саратовской епархии священномученик Петр Покровский назван Петром Павлодарским, священномученик Владимир Пиксанов назван Владимиром Саратовским, священномученик Иоанн Днепровский назван Иоанном Полчаниновским; в Сердобской епархии преподобномученик Пахомий (Ионов) назван Пахомием Скановским и т. д. |
| Феодосия. Русский торг в Константинополе: Ефрем. Союз Русских с Греками в борьбе против Сарацин: Attal., Scyl., Zonar., Glyc., Manass. Прибытие к Антонию и Феодосию четырех богатых человек из Цареграда, которые построили здесь церковь : Нестор, Цареградск. аноним ок. 1321 н., Io. Галят. Чудо Еврстратия, Печерского инока, над Византийским епархом – Евреем: Послание Симона. Пророчество о потечении Днепра вверх и о том, что Византия будет там, где Русь, и наоборот: Ипат., Пер.-Сузд. Возвращение Ефрема из Цареграда на Русь и поставление его во архиепископа Переяславля. Прибытие митр. Георгия из Цареграда в Киев: Густ. Принесение каменотесами из Константинополя в Киев иконы Богородицы, взятой из Влахернской церкви: Киево-Печ. патер., Цареградский аноним ок. 1321 г., Χρσανϑος in. cod. gr. ms. Cpolit. met. Hieros. (о Московской иконе). Леонтий Ростовский: Ж. Леонтия, Ж. Петра Беркина, Ник., Русск. Врем., Степ. кн. Присутствие митр. Георгия на Константинопольском синоде: Cat. codd. bibl. Med. Laur., Лавр., Ипат., Пер.-Сузд. Изборник Святославов. Установление в Константинополе праздника 3-х святителей: Новгор. 2 и 3. Восстание Консунян против имп. Михаила Дуки, который вооружает против них вел. кн. Всеволода. Order. Canal. Theophyl. Хризовуль имп. Михаила Дуки с упоминанием Русских: Μεσαιωνικ βιβλιοϑκη, I. Послание имп. Михаила Дуки к кн. Всеволоду о дружбе и с предложением князю выдать его дочь за его брата: Bibl. gr. med. aevi, V Стязание с Латиною, митр. Георгия. Построение Стефаном в Киеве Влахернской церкви: Ж. Феодосия. Посольство имп. Михаила ко Святославу: Татищев. Русские суда у Алексея Комнина в борьбе его с Вриеннием: Attal., Scyl., Zonar. Оставление Русскими Корсуня: Order. Ссылка Олега в Константинополь: Ипат. Хризовуль имп. Никифора Вотаниата с упоминанием Русских: Μεσαιωνικ βιβλιοϑκη, I Кончина митр. Георгия; митр. Иоанн. Кн. Олег на о. Родос: Даниил игумен. Нежелание Варягов и Хотматинов видеть на престоле Алексея Комнина: Zonar., Glyc., Joel. Печать Русской княгини Феофании Музалониссы (супруги кн. |
|
|
