| Читано с сокращениями в годичном собрании Общества любителей духовного просвещения 13 декабря 1887 года. Уже не раз достопочтенное собрание Общества любителей духовного просвещения выслушивало речи о церковно-приходских школах в течение последних шести лет. Едва только поднят был в правительственных сферах в 1881 году вопрос о восстановлении значения этих школ, как Общество любителей духовного просвещения, отзывчивое на все добрые начинания и мероприятия правительства, каким бы то ни было образом касающиеся задач его, поставило этот вопрос на очереди в годичном собрании своем за означенный год, – и речь И.И. Соловьева «Об участии духовенства в деле народного образования» была прекрасным ответом на поставленный Обществом вопрос. Через три года после того, именно в октябре 1884 года, ввиду последовавшего в этот год законоположения о церковно-приходских школах, Общество, в годичном собрании своем, имело случай выслушать блестящую речь глубокого знатока дела о. протоиерея П. А. Смирнова , имевшую предметом своим «Прошедшее в церковно-приходской школе на западе в виду будущего нашей». Того же вопроса отчасти касалось Общество и в 1885 году на собраниях своих, затем в 1886 и в 1887 году на страницах своих повременных изданий. По-видимому, дело уже разъяснено достаточно, и с вопросом о церковно-приходских школах, как с вопросом, пора бы покончить, занимаясь лишь применением к делу правительственных распоряжений об этих школах, а не тем, чтобы мозолить уши слушателей и глаза читателей повторением задов. Но, к сожалению, и в правительственных сферах этот вопрос доселе остается еще не вполне разъясненным и разрешенным, и в обществе русском, наряду с людьми, искренно желающими водворения церковно-приходской школы, есть много таких людей, которые жалуются на боль в ушах, когда их касается разговор о ней. В доказательство первого я укажу хотя бы на Высочайше утвержденное в 12-й день мая текущего года и недавно опубликованное мнение Государственного Совета, который, разрешив духовному ведомству расходование ста двадцати тысяч рублей из Государственного Казначейства на потребности церковно-приходских школ, между прочим, положил: «предоставить обер-прокурору Св. |
| В нее поступали периодические издания: российские духовные (163 наименования, была представлена периодика всех епархий) и светские (215 наименований, гл. обр. с нач. XIX в., отдельные издания 2-й пол. XVIII в.), иностранные (111 наименований). Максимальное количество посещений б-ки было отмечено в 1908/09 уч. г. и составило до 9 тыс. чел., подавших до 30 тыс. требований на получение книг. В 1869 г. был учрежден Отдел иконоведения, действовавший до 1876 г. и в 1896-1900 гг. Его появление было вызвано потребностью представить образцы иконописания, соответствующие правосл. догматике и канонам, составить описи древних икон, дать их классификацию по стилям, школам, установить хронологические рамки их появления и т. д.; перед отделом была поставлена задача создания постоянной выставки образцов иконописного искусства, подготовка руководства для иконописцев. В работе отдела участвовали архимандрит (впосл. епископ) Амфилохий (Сергиевский-Казанцев), Д. М. Струков , благотворитель Д. И. Хлудов (см. в ст. Хлудовы ), Токмаков, археограф и историк В. И. Холмогоров и др. Деятельность Отдела иконоведения привела к формированию в ОЛДП коллекции икон (первые пожертвования поступили в 1869), что способствовало созданию в 1870 г. музея, к-рый действовал при ОЛДП до 1876 г., а затем был возобновлен в 1900 г. В музее хранились иконы (в 1913 г.- 200 старинных икон; см.: Козлов. 1997. С. 140), редкие издания по археологии и фотографические снимки икон, храмов, различные предметы древности. В 1896-1900 гг. действовал Историко-археологический отдел, созданный на основе возникшего в 1889 г. Комитета по описанию церквей и приходов Московской епархии. В состав комитета входили М. С. Боголюбский (председатель), Н. А. Копьёв, В. Ф. Руднев, Д. М. Струков, В. И. и Г. И. Холмогоровы . Члены комитета (позднее отдела) занимались составлением историко-статистического описания Московской епархии. Титульный лист кн. «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения». М., 1915 Титульный лист кн. «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения». |
| Писания? «Руководство для сельских пастырей», 1877. 31. Подлинность и несомненность Евангелий. «Домашняя беседа», 1868. 32. Д.Боголепов. Новый способ доказательства достоверности евангельских сказаний на основании внутренних признаков (Ессе Homo! Обз. жизни и дела Христа. Перев.Тернера). «Православное обозрение», 1878. 33. Отзыв об исследовании Гюэ о достоверности ев.истории. «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения», 1872. 34. В.Рождественский. Отрицательная критика и апологетика по вопросу о Евангелиях. «Христианское чтение», 1881. 35. В.Рождественский. Чтения об исторической достоверности и Божественном характере ев. истории. «Христианское чтение», 1884. 36. Шафф. Баур и Тюбингенская школа. Труды Киевской духовной академии, 1861. 37. Виноградов. Новая Тюбингенская школа. Труды Киевской духовной академии, 1863. 38. Зарождение отрицательной критики Евангелия и христианства на Западе. «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения», 1874. 39. А.Григоров. Научно-критические отрицания в исследованиях Евангелия и христианства на Западе XVI и XVIIbb. «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения», 1874. 40. О взгляде Ренана на евангельскую и апост. историю. «Православное обозрение», 1866. (Обозрение французских журналов). 41. О взгляде на первоначальную историю христианства Кокереля. Там же. 42. Критическая литература во франц. журналистике против книги Ренана «Жизнь Иисуса». См. в Обз. иностр. журн. «Православное обозрение», 1864 г. 13. 43. И.Осинин. О книге Ренана. Там же. 16. 44. Ренан. «Домашняя беседа», 1865. 45. Откуда взялся Ренан? «Домашняя беседа», 1866. 46. О книге Е.Тимковского. Опровержение на выдуманную «Жизнь Иисуса». «Домашняя беседа», 1865. 47. Н.К. Голос христианина по прочтении книги Ренана «Жизнь Иисуса». Там же. Вып.40,41. 48. Пр.В.Добротворский. Заметки на книгу Ренана. «Духовный вестник», 1864. |
| Охарактеризуем еще Андроника II Палеолога, одного из самых деятельных представителей византийского Общества Любителей Просвещения. Современник Андроника, историк Григора, близко знавший жизнь этого государя, дает достаточно сведений, чтобы мы могли составить себе понятие об Андронике в изучаемом нами отношении. Андроник замечателен был как своим умом, так и даром слова. «В красноречии, – говорит Григора, – он далеко превосходил других». Его познания были обширны во всех науках, не исключая богословия. Как вития, он казался неистощимым. «Его красноречие не таково, – говорит историк, – чтобы истощиться в своем течении, или чтобы приносить плоды, отличающиеся недозрелостью мысли. Нет, оно было так обильно, что из его красноречия всякий во всякое время и сколько угодно мог черпать полными чашами». В своих бесчисленных речах «он свободно отвечал на всевозможные вопросы, прекрасно рассуждал о предметах, не известных другим, достойнейшим образом говорил о вещах, требующих внимания и сосредоточенности». Своими речами, по замечанию того же историка, Андроник сделал из своего дворца и Академию, и Лицей, и Стою, так что можно было назвать его жилище «жилищем всевозможного образования». Слушатели его речей относились к оратору с величайшим уважением. «С напряженным слухом и сдержанным дыханием ловили они его слова, как это были ответы человека свыше вдохновенного». При слушании его речей «они соблюдали мертвую тишину, так как природа, – говорит историк, – к сожалению, не наделила всех частей тела слухом, как мифология наделяет свои существа глазами». «Посетители его аудитории приходили в восторг, когда слушали его, и чувствовали в своих ушах как бы приятные отголоски, когда уходили от него: ощущение удовольствия оставалось в них надолго, точно вкус меда на языке, когда его отведаешь». Вития делал членов его ученого кружка «страстными поклонниками своей Каллиопы». Слушатели из речей Андроника извлекали для себя очень разнообразную пользу. По заявлению историка: «Никого не было, кто был слушателем Андроника и в то же время не вынес отсюда величайшей пользы»; от него, Андроника, «одни приобретали нравственное преспеяние и умножение знания (разумеется, и богословского), другие усовершенствовались в красноречии и в искусстве рассуждать». «Кто наделен был способностями от природы, тот, – по свидетельству историка 1145 , – приносил прекрасные плоды под влиянием Андроника». И действительно, историк Григора, несомненный слушатель Андроника, и церковный историк Никифор Каллист, весьма вероятно тоже бывший слушатель Андроника 1146 , служат лучшим доказательством той научной пользы, какую приносило общество любителей просвещения рассматриваемого времени – в особенности в богословском отношении, так как с этой именно стороны пользуются известностью сейчас названные два византийца. |
| С примерным служебным усердием в нем совмещалась горячая любовь к духовному просвещению. Он не получил высшего духовного образования, но благодаря любознательности и любви к разнообразному духовному чтению он достиг значительных успехов в усвоении богословской мудрости. Он внимательно следил за движением русской духовной письменности и все, что появлялось в ней замечательного, перечитывал и запечатлевал в памяти. Но паче всего он ревновал о распространении духовного просвещения. Красноречивым памятником этой ревности служит основанное им, когда он был московским архимандритом, Общество Любителей Духовного Просвещения в Москве. Он был первым председателем этого общества, имеющего задачей распространять повсюду религиозные знания изданием книг, публичными чтениями и беседами. Какую огромную пользу приносят народу эти издания, чтения и беседы, видно из ежегодных отчетов Общества Любителей Духовного Просвещения представляющих в блистательном виде его деятельность не только в деле ознакомления простых людей с учением веры и нравственности, но и в научно богословской области. При Обществе Любителей Духовного Просвещения существует драгоценное книгохранилище. Своим существованием и процветанием оно обязано преимущественно почившему архипастырю, умевшему привлечь к нему даровые пожертвования книгами и древними рукописями от разных лиц и учреждений. Подобную услугу оказал он Владимирской епархии во время своего служения в ней. Он и здесь открыл для духовенства богатое книгохранилище и содействовал учреждению просветительного Братства святого благоверного Александра Невского, которое с величайшею ревностию и успехом занимается распространением в народе дешевых книжек, открытием приходских школ и вне-богослужебных собеседований в соборных и приходских церквах. Делу духовного просвещения он продолжал служить и по водворении своем в здешней богоспасаемой обители. Недоброжелатели наших монастырей нередко укоряют их тем, что они будто живут за счет народа, поддерживаются его пожертвованиями и вкладами, а сами народу будто ничего не дают, заботятся о спасении только живущих в них и устраняются от содействия народу в его духовных нуждах. |
| «Детям нужна помощь, и важно, чтобы она началась со школы, с выработки серьезного подхода в области преподавания русского языка и литературы, – подчеркнул Святейший. – Важно, чтобы было нейтральное место для обеспечения дискуссии, где будут приниматься на решения, которые помогут преодолеть кризис и будут содействовать поступательному развитию культуры, а самое главное – духовному развитию. Чтобы люди могли построить мирную и процветающую Россию». В состав Общества русской словесности вошли профессора и преподаватели Института языкознания РАН, Института русского языка имени А.С. Пушкина , МГУ им. М.В. омоносова, ВШЭ, Литературного института, директор ВГТРК Олег Добродеев, писатели Сергей Шаргунов, Захар Прилепин, Юрий Поляков, поэт Юрий Кублановский, кинематографисты Никита Михалков и Станислав Говорухин, а также многие общественные и культурные деятели, ученые. Одной из первых организаций, целью которой полагалось распространение грамотности и литературное просвещение народа было Общество любителей Российской словесности при Московском Университете, которое появилась в России в 1811 и просуществовало до 1930 года. Задачей этого литературно-научного общества ставилось «способствовать успехам отечественной словесности, как главному средству к распространению просвещения». Общество активно занималось издательской деятельностью. Среди опубликованных им изданий — «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля. В разное время пост председателя Общества занимали А.А. Писарев, М.Н. Загоскин, И. С. Аксаков, И.А. Бунин. Активное участие в его деятельности принимали А.К. Толстой, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский и другие выдающиеся русские писатели и поэты. После 1917 года при Обществе были созданы комиссии: Пушкинская, историко-литературная и современной литературы; изданы сборники «Тургенев и его время» (1923), «Пушкин» (т. 1—2, 1924—30). В 1992 году по инициативе академика Д.С. Лихачева Общество любителей российской словесности было возрождено. Были выбраны почетный председатель Общества Д.С. Лихачев и Совет Общества. Общество вело активную деятельность во многом благодаря необыкновенной энергии и энтузиазму его секретаря Раисы Николаевны Клейменовой (1940-2010). Её стараниями под грифом ОЛРС были изданы более двадцати книг, в том числе, исследования «Общество любителей российской словесности. 1811-1930 (2002)»; «Пушкин и ОЛРС (1999)»; «В.И. Даль и ОЛРС (2002)»; «Гоголь и ОЛРС (2005)». Отметим также, что в Общество русской словесности, созданное Патриархом Кириллом, вошел автор «Русской народной линии» профессор Владимир Иванович Аннушкин . |
| Кирилла и Мефодия и доброе прошедшее в нашей отечественной церковной практике. И мне ли излагать подробности пользования таковым критерием, когда это взяли на себя сами архипастыри нашей церкви и другие более меня сильные в слове и деле люди? Только в качестве любителя духовного просвещения я осмеливаюсь напомнить о нем Обществу любителей того же просвещения и в этом же смысле дерзаю продолжить мои напоминания и воззвания. – В деле духовного просвещения весьма важное имеют значение собрания книг для чтения, иначе – библиотеки. Они составляли предмет усердной заботливости наших первоучителей, об устройстве их заботились наши великие князья: Владимир и Ярослав; заботились и последующие князья, цари и архипастыри русские. При самом основании своем, которое, как мы заметили в начале речи, счастливо совпало с восстановлением памяти святых первопросветителей славянских, Общество любителей духовного просвещения также обнаружило усердную о том заботливость 79 , плодом каковой заботливости является, между прочим, и находящееся в этом зале. При теперешнем, довольно значительном распространении грамотности в народе жажда к чтению среди его еще более усилена, нежели как то было в 1863 году. И к глубокому сожалению, она нередко обращается на такие недоброкачественные произведения печати, как «Разбойник Чуркин» или и того хуже. Посему доставление просвещаемым если не обильной, то, по крайней мере, здоровой пищи духовной должно составлять предмет текст отсутствует… -ных мы снова приблизим их к тому светлому идеалу, от которого насильственно отторгаемы были в течение последних 20-ти слишком лет; а чрез то послужим, в меру сил своих, к созиданию и укреплению тех великих сил народа, которые так дивно прославили себя в прошедшие времена и столько ознаменовали Россию глубокой, беззаветной преданностью его Церкви, Престолу и Отечеству, но которые несколько порасшатаны были за то же последнее время. И ничем лучше, думаю, как этим отношением к делу, мы не воздадим должной чести памяти святых Кирилла и Мефодия и не возвеселим блаженного духа их, начавшего сие святое дело. |
| Призывая на Вас Божие благословение с глубоким почтением и совершенною преданностью имею честь быть»... В тот же день препроводил я к Председателю Моск. Общества Любителей Духовного Просвещения, о. протоиерею И. Н. Рождественскому сто рублей при официальном письме следующего содержания: «Известно, что Общество Любителей Духовнаго Просвещения предполагает, в память совершившейся столетней годовщины со дня рождения в Бозе почившего преосвященнейшего митрополита Московского Филарета, издать сборник статей, относящихся к изображению многосторонней деятельности сего великого иерарха и Святителя. Вполне сочувствуя этому предприятию почтенного Общества и желая, по мере возможности, споспешествовать осуществлению оного, препровождаю при сем в ваше распоряженье сто рублей. Призывая на Вас Божие благословение, с братскою о любовью имею честь быть»... В ответ на это достопочтенный о. Протоиерей писал мне от 10-го февраля: «Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь! Не судите меня строго, не вините много за столь поздний ответ на ваше благосклоннейшее письмо с приложением ста рублей на издание Сборника по случаю столетнего юбилея со дня рождения Московского Митрополита Филарета. Мне хотлось доставить Вашему Высокопреосвященству удовольствие видеть плоды вашего первого вклада с благословением. Но сбор этих плодов позатянулся; впрочем не могу жаловаться на скудость их. С разных сторон от чтителей Святителя, без всяких с моей стороны домогательств, прислано мне до полуторы тысячи рублей. Это дает мне возможность приступить к печатанию Сборника. Благословите Высокопреосвященнейший Владыко, поместить в этом Сборнике вашу речь, произнесенную в зале Московской Городской Думы в день празднования юбилея; хотя она и была уже напечатана в разных повременных изданиях, но в Сборнике вернее сохранится и войдет как светлая черта в очертание лика Святителева. От имени Общества Любителей Духовного Просвщения принося Вашему Высокопреосвященству благодарность за ваш вклад на издание Сборника, с глубоким чувством почтения и преданности испрашиваю себе и семейству моему Архипастырского благословения». |
| Немалое значение имели эти собрания для участников в них и потому еще, что здесь находила место свобода слова, не та свобода слова, которая без разбора почти все порицает и чернит, но та, которая помогает любителю истины безбоязненно выражать и охранять истину. Только благодаря свободе слова, допускавшейся на этих собраниях, Никифор Григора, как он сам об этом свидетельствует, мог прочитать здесь свой реферат о необходимости исправления юлианского календаря. Свободу слова, составлявшую принадлежность рассматриваемых собраний, защищали, по крайней мере в принципе, и такие византийские императоры, которые свое личное мнение даже по догматическим вопросам ставили всегда выше мнения лиц наиболее компетентных. Так, Мануил говорил своим противникам по одному богословскому вопросу: «Кто отнимал у вас свободу слова? Изгонялось ли когда-либо ваше слово от нашего престола?». Он находил, что нет никакого удовольствия одерживать «победу над побежденным» 1173 . При таких условиях истина могла выясняться в полной мере. Правда, по временам случалось, что спорившие по тому или другому вопросу делились на партии, споры затягивались на целые годы, являлась даже необходимость для несомнительного решения вопроса созывать соборы 1174 . Но эти партии никогда в своей деятельности не заходили за пределы приличий и легальности, а годы, употребленные на решение тех или других вопросов, лишь служили к тому, чтобы, так сказать, исчерпать вопросы; если же споры иногда требовали собрания целых соборов, то это свидетельствует единственно о том, что тогда люди не хотели в серьезных вопросах довольствоваться частными мнениями, а желали иметь успокоительное, вполне авторитетное решение их. Была еще одна черта, которой определялось значение византийского Общества Любителей Духовного Просвещения для самих этих любителей. Один из членов этого византийского общества, объясняя причины, которые заставляли его домогаться принятия в члены такого общества, говорит: «Одиночное изучение наук, какое получается при посредстве книг – будет ли оно невелико или обширно, по моему мнению, походит на телесный организм, не имеющий еще души и только снабженный внешними чувствами». |
| П. Победоносцева затормозили дело о Палестине настолько, что В. Н. Хитрово начал было думать, что его «нынешняя кампания разыгралась полным фиаско». Такому пессимистическому, близкому к безнадежному отчаянию, настроению В. Н. Хитрово много помогло и то обстоятельство, что дело с докладом о Палестине в Обществе любителей духовного просвещения, по-видимому, заглохло. «Из него, я полагаю, – писал В. Н. Хитрово к о. наместнику Леониду 9 февраля 1880 г., – тоже ничего не будет. По крайней мере, о нем ни слуху ни духу. Замолк великий князь Константин Николаевич, замолк Киреев, замолкло Общество духовного просвещения. Я за него стоял потому, что представляется случай человекам 500, а в том числе может быть и великому князю, в последовательном порядке (изложить) с фактами и выводами то, что никогда не сможешь им сказать в отрывчатом разговоре. Слушают же эти великосветкие барыни и баричи лорда Редстока, пусть же послушают хотя раз правду о Святой Земле. Я бы мог напечатать, да читать не будут. Доклад у меня написан ... Вот этот доклад, если бы он прошел удачно, мне хотелось бы повторить в Москве, в Миссионерском ли Обществе, в Обществе ли духовного просвещения, там, где бы признали возможным сделать и где бы собралось более сочувствующих слушателей. Но и это пока не удается, да я теперь и не хлопочу». Впрочем, тревога В. Н. Хитрово сменялась иногда и минутами радости. «Если бы перечитать мою с вами переписку за нынешнюю зиму, – признавался В. Н. Хитрово в письме к арх. Антонину от 12 марта 1880 года, – то в ней были такие скачки от радости к печали, от отчаяния к надежде, что можно было заподозрить меня в самом сангвиническом темпераменте, а между тем, я за собой этого качества или недостатка не знал и не ведал. Но дело в том, что, действительно, в 25-летнюю мою деятельность мне и не приходилось проделывать таких скачков, а тем более испытывать таких нечаянных неожиданностей, как в нынешнем году по палестинским делам». 23 марта 1880 г. в зале Императорского географического Общества у Чернышева моста, в заседании петербургского отдела Общества любителей духовного просвещения состоялось, наконец, и предположенное чтение реферата В. |
|
|
