| Появились уже и некоторые другие греческие правители. К востоку от Византии находилась Трапезундская империя Великих Комнинов, разбогатевшая на доходах от своих серебряных рудников и торговли вдоль старинного торгового пути из Тебриза и глубин Азии. В Эпире образовалась Эпирская деспотия династии Ангелов, одно время даже соперничавших с никейцами в стремлении отвоевать константинопольский престол, однако вскоре утративших всякое значение. На Балканах Болгария и Сербия поочередно претендовали на гегемонию на полуострове. В Греции – на материке и островах – возникли мелкие франкские феодальные княжества и итальянские колонии. Для того, чтобы вытеснить венецианцев из Константинополя, византийцы обратились за помощью к Генуе, потребовавшей, однако, вознаграждения за это; и теперь генуэзская колония Пера, или Галата, расположенная на другом берегу Золотого Рога, прибрала к рукам большую часть столичной торговли 6 . Византийцам угрожали со всех сторон. Итальянские властители были готовы отомстить им за уничтожение Латинской империи. Славянские князья на Балканах домогались императорского титула. Турок в Азии удалось на время утихомирить; не будь этого, Византия вряд ли сумела бы выстоять. Однако, когда во главе их появилась династия блестящих военных предводителей Османов, стало очевидным, что в скором времени турки вновь заявят о себе. Возрожденной Византийской империи с ее сложными обязательствами в Европе и постоянной угрозой с Запада нужно было значительно больше денег и солдат, чем она имела. И она экономила за счет своих сил на восточных границах, пока не стало слишком поздно и оттоманские турки не прорвали ее оборонительные рубежи 7 . Наступило время разочарований. Весь XIV век был для Византии периодом политических неудач. На протяжении нескольких десятилетий казалось, что сильное Сербское королевство сумеет завладеть всей империей. Византийские провинции были опустошены мятежом каталонских наемников (Каталонской компании). Личные и династические раздоры при дворе являлись причиной нескончаемых гражданских войн, особенно обострявшихся, если в них принимали участие светские и религиозные партии. |
| В Евангелии описан ритуал этой игры, когда, помните, воины падают на колени и кричат: «Радуйся, царь иудейский». Римлянам-то какое до этого дело? А дело очень даже есть, потому что водружение на голову тернового венца – это ритуал коронации римского цезаря. На голову цезаря надевали лавровый венок, ведь кроме того, что он был императором, он был еще и жрецом. Давали жезл, а Христу давали палку, это пародия такая была, такое страшное шутовство. Вместо лаврового венка ему надевают страшную корону из колючек, которая может сильно изуродовать. Помните же, Понтий Пилат пишет, что Иисус Христос – царь иудейский. За что Христа осудили? Его же не за религиозные убеждения осудили, до этого римлянам вообще никакого дела не было. Его осудили по политическому мотиву, якобы он хотел, как это часто тогда у иудеев происходило, возглавить некое политическое движение и стать царем, то есть сместить законную власть. Как только Пилат приговаривает Его к смертной казни, с Ним происходит вот такая вещь. Почему в Париже в виде венка? Потому что в таком виде его уже привозят, почти что, из Константинополя. Терновый венец был захвачен и стал собственностью латинского императора (напомню, что с 1203 по 1261 год там была Латинская империя, там правили латиняне). Этот латинский император, кузен Людовика IX, очень много задолжал венецианцам и, чтобы расплатиться, отдал в залог терновый венец, а Людовик IX его за огромную сумму выкупил. Сначала венецианцы такую сумму огромную запросили, что король не мог ее заплатить, поэтому был торг. После этого торга все-таки венецианцы скинули цену, а несколько шипов отломали. Шипы сейчас по всему миру разбросаны, они в Генуе находятся, и в Лиссабоне, и в Венеции, шипов очень много. Какие-то шипы в венце остались, но большинство из них венецианцы отломали. Король Людовик IX прекрасно знал, с кем имеет дело, он послал туда двух монахов доминиканцев, которые видели терновый венец до разграбления Константинополя, чтобы они подтвердили, что это тот самый венец. И его привезли, и сам король его встречал, босой, в рубахе – это отдельная история… |
| Бюджет консульства формировался из типичных для того периода источников: косвенных налогов на оценку товаров, их взвешивание, ввоз и вывоз, продажу, на городскую недвижимость и владение рабами, ежегодного сбора с владельцев разномерных судов, прямых, подушных, налогов (их платило как местное население, так и те генуэзцы, к-рые не были освобождены от «аварий»). Подушный налог, аналогичный современным консульским сборам, уплачивали также иностранцы-мусульмане за себя и за тех рабов, которых они вывозили с рынков консульства. Прямым налогом облагалось производство вина и рыболовство. Платы за баналитеты не находились в ведении генуэзцев, поэтому, даже когда откупа на сенокосы, сбор дров и выжиг угля стали продаваться в К., за деньгами прибывал сам хан или его представитель. К сбору выплат за баналитеты допускались консулы К., которых на период исполнения должности ограничивали в занятии коммерцией. Экстраординарные налоги вводились для того, чтобы покрыть конкретные расходы, напр. на войну с Трапезундской империей. В XV в. регулярной становится практика выпуска гос. (вернее, городских) облигаций. Подобная практика - продажа «loca» (букв.- место, а точнее - место в книге кредиторов) - давно существовала в Генуе. Пополнить казну можно было и прямым займом, и разовым обложением недвижимости горожан, немало средств поступало в массарию от штрафов, к-рые налагали консулы и другие чиновники или платили они сами, когда прибывшие из Генуи синдики-ревизоры находили нарушения в их деятельности. В 20-х гг. XV в. генуэзцы ввели подоходный налог (stalia), к-рым облагалось жалованье высших чиновников консульства. Его разновидностью стала практика последних десятилетий в истории К.: срок службы администрации был увеличен с 12 до 13 месяцев, но жалованье за лишний месяц оставалось в распоряжении казначеев и шло на закупку провианта. Система управления К. неоднократно менялась. Первые консулы К. в своей деятельности опирались на самоорганизацию граждан республики и городского населения; народное собрание являлось высшим органом. С бюрократизацией управления после принятия 1-го устава К. (1314) была введена непропорциональная представительная система, действовавшая в интересах прежде всего граждан Генуэзской республики и лишь затем остального населения К. Большой совет из 24 членов избирал Малый совет из 6 членов; консул принимал решения совместно с ними. Постепенно их значение сошло на нет, хозяйственные, финансовые и часть судебно-полицейских обязанностей перешли к чиновникам. С 90-х гг. XIV в. новый орган - Совет шести (позднее Совет восьми), в к-рый теперь вошли казначеи-массарии и члены 2 главных оффиций, финансовой и попечительской,- обладал всеобъемлющими полномочиями. |
| В будущем, наряду с капитаном Ивановичем и Лукой Барко, они станут его единственной надежной связью с Родиной и семьей. Мать Саввы Сима всегда деликатно и ненавязчиво принимала участие в жизни своих сыновей. И теперь она горела от желания узнать все подробности его переселения в Стамбул. Последовал дипломатичный, но аргументированный ответ Владиславича , произнесённый им, быть может, с показной выспренностью: - Мама моя милая, поскольку дела с теми, кто находится по ту сторону Балкан, находятся в «аховом» положении, нужно осваивать новые рынки! Нужно налаживать торговые связи между Царьградом и средиземноморскими городами. Особенно - с Венецией и Генуей. А пока мы тут, в Дубровнике, будем куковать, найдутся толковые ребята, которые эти связи выстроят. Без нас. Поэтому нужно ехать в Турцию, и там всё организовывать. Вот родится, Бог даст, малыш, окрепнет, Савва перевезёт в Стамбул семью. К тому времени, надеюсь, он уже обустроит свой быт. Для Саввы всегда много значило понимание отца и его поддержка. Ни разу Лука не пытался отговорить его от задумки отправиться в Стамбул и поселиться там. По всей вероятности, поселиться очень надолго. Другие члены семьи, высказываясь на эту тему, сошлись в одном: вся эта авантюра может плохо кончиться, и стоит ли так рисковать? Они полагали, что теперь, когда у Саввы есть семья, он должен оставаться с ней независимо от текущих трудностей. В свою очередь Савва с сожалением заключил, что бесполезно тратить время на убеждение тех, у кого нет храбрости, уверенности и таланта дальновидности. Между тем, споры утихли лишь около полуночи. Савва погасил сальную свечу в комнате наверху и тихо вышел на веранду. Безлунная ночь предлагала довольно мрачное зрелище тёмного свода, мерцающего мириадами светлячков. Лёгкий ветерок принёс аромат кипариса и тамарикса вместе с тихой песней сверчков. Впрочем, вскоре свежесть ночи и их заставила уснуть. Это была его последняя ночь в родительском доме, и прежде чем отправиться в дальнюю дорогу, полную неопределённости, риска, новых встреч с неизвестным миром Востока, столь отличающуюся от всего, что было испытано в Анконе, Генуе, Неаполе, Венеции и Дубровнике или портах Испании, Сардинии и Сицилии... Ему пришла в голову старая поговорка, которую он когда-то нашёл, копаясь в богатой библиотеке Collegium Raguzinum: |
| В Италии оператор экстренной службы и медбрат Даниэле Ассо по телефону консультировал будущего отца до приезда скорой. Роды начались раньше срока, а скорая ехала слишком долго. Малыш появился на свет здоровым, сообщает Aleteia. В Генуе в ночь на 18 сентября в экстренную службу позвонил мужчина по имени Джованни. У его жены отошли воды. За несколько часов до этого она побывала в местной больнице. Врачи говорили, что роды еще нескоро. Но дома они начались стремительно. Врачей все не было, а супруги не знали, что им делать. Но оператор Даниэль оказался медбратом. Он успокоил Джованни и заверил, что тот сумеет принять роды с помощью его рекомендаций. Даниэле Ассо. Фото: nursetimes.org Даниэль посоветовал Елене глубоко дышать, когда начались схватки. Предупредил Джованни, что он должен удержать ребенка, когда тот родится — малыша ведь легко уронить. Вскоре после этого отец сообщил оператору, что видит головку сына. Через несколько минут здоровый мальчик появился на свет и закричал. Вскоре в дом вошли врачи скорой помощи и позаботилась о новорожденном и его матери. Родители назвали сына Эудженио Леонардо Даниэль, третье имя дали в честь оператора, который помог малышу родиться. Баскетболист купил дом для семьи мальчика с инвалидностью В Атланте 12-летний Исайя Пэйтон вынужден был остаться в больнице после выписки. Из-за травмы позвоночника мальчик больше не может ходить. А квартира его семьи не приспособлена для человека в инвалидной коляске. Но баскетболист Шакил О’Нил помог ребенку, купив новый дом для его семьи. В августе этого года Исайя шел домой со школьного футбольного матча и попал в беду. На соседней улице была перестрелка. Случайная пуля вошла в позвоночник мальчика. Из-за травмы его парализовало. Два месяца мальчик провел в больнице. Но когда Исайю отправили домой, он не смог вернуться в однокомнатную квартиру, где жили его родители. Их жилье не было приспособлено для инвалидной коляски. Но на помощь пришел баскетболист Шакил О’Нил, который живет в том же городе и слышал о том, что случилось с мальчиком. Он приобрел дом для семьи Пэйтон и полностью обставил его. |
| Мест в первом и втором классах не было, поэтому авантюрная парочка убедила капитана поселить «больную женщину» в женской каюте. В странных условиях путешествовал бывший монах! «Все женщины вели себя с обычной свободой женских помещений, и я очень боялся, как бы мою маскировку ни обнаружили» . Так он добрался до Ростова-на-Дону, где открылся местным репортёрам. Те, почувствовав сенсационный материал, приняли его с распростёртыми объятиями, фотографировали его (за плату) и даже выразили интерес к его «новой вере». Из Ростова Труфанов поехал в Петербург, а оттуда вместе с писателем А.С.Пругавиным – в Мустамяки к А.М.Горькому. Последний, наслышанный от Кондурушкина о грандиозных планах бывшего монаха, встретил его крайне радушно. «Горький проявил ко мне горячий, братский интерес. Мы проговорили до рассвета». Писатель пообещал бывшему монаху всяческую помощь и снабдил деньгами. Тут же выяснилось, что писатель Е.Н.Чириков, на чьей даче состоялась встреча, может и берётся перевести беглеца через границу . По совету Горького Труфанов решил ехать в Италию, к А.В. Амфитеатрову, осесть в Генуе и ждать там берлинского издателя И.П. Ладыжникова и парижского адвоката по печатным и издательским делам. «Думаю, – предупредил Горький Амфитеатрова, – что в близком будущем к вам, может быть, явится некий россиянин, довольно интересный парень, обладающий еще более интересными документами. Было бы весьма чудесно, если б вы помогли ему разобраться в хаосе его души и во всем, что он знает» . Предвкушая скандальные разоблачения, и Горький, и Пругавин «просили и приказывали» своему новому приятелю «как можно скорее писать книгу о Распутине и царице» . «Любопытное совпадение, – писал Горький Е.П. Пешковой, – в 5 году – поп предшествовал революции, ныне – иеромонах. Будем надеяться, что в следующий раз эту роль станет играть архиерей» . 19 июля беглец и его проводник перешли финско-шведскую границу по руслу реки Торнио (Торнионйоки), прыгая по острым камням. Потеряв в воде калошу, Сергей швырнул другую в русский берег. |
| Сражение при Кастории имело решающее значение для восстановления Византийской империи. Владения Эпирского деспота были сведены к его родовым владениям в Эпире. Латинская империя не могла полагаться на потерпевшее поражение Ахайское княжество, тем более, что во главе ее стоял слабый и безвольный Балдуин II. Между тем, чтобы еще более обеспечить себе успех окончательного удара по Константинополю, Михаил Палеолог заключил договор с генуэзцами. Торговые интересы Генуи и Венеции сталкивались на Востоке повсюду. После четвертого Крестового похода и основания Латинской империи Венеция, как известно, стала исключительной торговой силой в латинских владениях Востока, с чем Генуя примириться никак не могла. Зная это, Михаил вступил в соглашение с генуэзцами, которые хотя и знали, что соглашение их со схизматическими греками вызовет суровое осуждение папы и Запада вообще, тем не менее были настолько охвачены желанием вытеснить венецианских соперников с Востока, что пренебрегли этим и заключили договор с Михаилом. В марте 1261 года, в Нимфее был подписан весьма важный договор, который гарантировал генуэзцам торговое господство в Леванте, которым так долго пользовались венецианцы. Это был на деле оборонительный и наступательный союз против Венеции. 571 Свободная торговля была навсегда гарантирована генуэзцам во всех настоящих и будущих провинциях империи. Договор содержал весьма важные привилегии генуэзцам в Константинополе и на островах Крит и Эвбея, если Михаил, “благодаря милости Божьей” сможет их отвоевать. “Смирна, прекрасный город для торговли, имеющий морской порт и изобилие во всем” был отдан под прямой и неограниченный контроль генуэзцев. Торговые центры с церквями и представительствами были открыты на островах Хиос и Лесбос и в некоторых других местах. Черное море (majus mare) было закрыто для всех иностранных торговцев, кроме генуэзцев и пизанцев, преданных подданных Михаила. Со своей стороны, генуэзцы брали на себя обязательство обеспечить подданным императора свободу торговли, поддерживать их флот при том условии, что корабли не будут направлены против папы и друзей Генуи. Генуэзский флот играл большую роль в планах Михаила по завоеванию Константинополя. Договор был ратифицирован в Генуе за несколько дней до того, как Константинополь был завоеван войсками Михаила. Это была блистательная победа для Генуи, которая после побед Саладина в Сирии понесла тяжелые потери. Это была новая страница ее экономической истории. “Мощь колониальной жизни XIII века представляет собой разительный контраст с нерешительным и застойным характером аналогичных явлений в веке двенадцатом. Причину этого явления следует искать в большем опыте, лучшей организации и особенно в поразительном развитии торговли.” 572 |
| Пришлось убивать лошадей. Внутренности лошади или вьючного скота продавали за десять золотых, куль муки оценивался в несколько раз дороже. Совет баронов и рыцарей попытался было провести нормировку цен на продукты, привозимые в лагерь; но тогда продовольствие исчезло вовсе. Владетельные князья, привыкшие к роскошным трапезам, занялись отыскиванием съедобных растений, чтобы ослабить муки голода. Несколько представителей знати, в том числе и ландграф Тюрингский, покинув лагерь крестоносцев, отбыли в Европу. Что же касается рядовых воинов, то многие из них, доведенные до отчаяния, переходили под знамя ислама. К этим бедам присоединился вечный спутник голода – повальные болезни. От гниющих трупов, которые никто не убирал, по всей равнине шел ядовитый смрад, распространявший заразу. Начался мор среди животных и людей, живо напомнивший мрачные картины зимы 1097 года под Антиохией. Эпидемия унесла ряд вождей, избежавших роковых случайностей войны, в числе прочих Фридриха Швабского, несчастного сына Барбароссы, тщетно пытавшегося повторить какой-либо из подвигов своего великого отца. Погрузив, как указывалось выше, свои войска на корабли, один – в Марселе, другой – в Генуе, они почти одновременно прибыли на Сицилию, где в это время шла междоусобная война. После смерти короля Сицилийского Гильома его наследница Констанция вышла замуж за германского императора Генриха VI и предоставила ему свои права на наследие отца. Но побочный брат Констанции, Танкред, используя свою популярность среди населения, бросил в тюрьму вдову покойного короля Иоанну и силой оружия захватил власть на острове. Прибытие вождей крестоносцев в Мессину сильно обеспокоило Танкреда. В лице Филиппа он боялся союзника Генриха VI, в лице Ричарда – брата вдовствующей королевы. Покорностью и угодливостью он сумел расположить к себе французского короля, но Ричард, умаслить которого было гораздо труднее, потребовал приданого королевы Иоанны и овладел двумя фортами мессинской крепости. Англичане вступили в схватку с воинами Танкреда, и вслед за этим знамя английского короля взвилось над Мессиной. |
| Уроки Мюнхенского сговора 1938 года для современной Европы Ещё одна любопытная деталь по итогам Версальского договора. Он не был подписан США по формальной причине включения в договор Устава создаваемой международной организации – Лиги наций, в которую североамериканцы не желали входить. Свой договор США подписали с Германией в 1921 году, и он не включал не только положения о Лиге наций, но и ответственности Германии за развязывание войны. Очевидно, что такой ход давал возможность США и оставаться над европейской схваткой, и при соответствующих обстоятельствах влиять на все европейские разборки. Весьма симптоматичный пунктик, прямо указывающий на состояние серпентария евроатлантического сообщества. Таким образом, по Версальскому договору два крупнейших европейских государства – Россия и Германия – оказались в изоляции. Советская Россия – в прямой изоляции, а Веймарская Германия – в изоляции ограничений. Что уравнивало их и подвигало к сотрудничеству по преодолению диктата Запада (из которого Германия была произвольно политически вычленена). Что касается изоляции, то она продолжалась недолго. Насущная потребность в международном сотрудничестве (что является безусловным требованием современности) и, главным образом, забота о собственных выгодах, при риторике об «изыскании мер к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы», понудили Запад, в лицах, прежде всего, Британии и Франции, искать формы и способы восстановления и налаживания торгового обмена с Советской Россией. К тому же европейским государствам очень хотелось вернуть все долги и финансовые обязательства прежних политических режимов в России, а также получить компенсации бывшим западным собственникам в нашей стране. (Сколько здесь созвучных сегодняшнему времени мотивов наблюдается!) С этой целью с 20 по 28 марта 1922 г. в Лондоне специальный комитет экспертов подготовил проект резолюции, которая была положена в основу международной встречи по экономическим и финансовым вопросам в Генуе (Италия), состоявшейся 10 апреля – 19 мая 1922 года при участии представителей 29 государств и 5 британских доминионов. Эта встреча получила название – Генуэзская конференция, участниками которой стали РСФСР и Германия. Сама конференция и её результаты (в том числе её продолжение в виде Гаагской конференции 15 июня – 19 июля 1022 г.) показали, что изолировать такую страну как Россия и невозможно, и нецелесообразно для Европы, в частности, и Запада, в целом. |
| об этом документе комм. 32 к д. 25). В этом активную помощь Крыленко оказывал председатель АРК Ярославский – сохранилось его письмо Крыленко с замечаниями на проект обвинительного заключения (т. 27, л. 4). В тот же день 07.04 комиссия Политбюро приняла еще одно важное постановление – об изменении с 12.04 меры пресечения патриарху, т. е. о переводе его из-под домашнего ареста во внутреннюю тюрьму ОГПУ. Однако выполнение этого решения задержали – уже 11.04 та же комиссия сочла, что столь значительный шаг, как перевод патриарха на Лубянку, должен получить санкцию самого Политбюро 25–14). Одновременно пришлось принимать решение об очередной отсрочке процесса – обвинительное заключение все еще не было окончательно “дотянуто”, к тому же вспомнили, что как раз 17.04 должен был открываться XII съезд РКП(б) 62 , постановили начать процесс сразу же после съезда, 24.04 1923 г. Накануне, 10.04 точно такое же постановление было принято АРК. Так вопрос об аресте патриарха и суде над ним вернулся в Политбюро. Здесь запрос комиссии Политбюро по суду над патриархом столкнулся с важным документом по тому же вопросу, но совершенно иной окраски. 10.04 1923 г. наркоминдел Г. В. Чичерин направил И. В. Сталину для обсуждения на Политбюро служебную записку 25–13). В ней он старается довести до сведения вождей, что огромная волна протестов во всем мире, связанная с расстрелом Будкевича и делом патриарха Тихона, самым серьезным образом вредит интересам страны, задерживает ее международное дипломатическое признание, ликвидирует все усилия друзей России. Нарком приводит подобные известия из США, Англии, Франции, Польши. Он призывает Политбюро заранее принять политическое решение не выносить смертный приговор патриарху, чтобы потом не отменять его под внешним давлением, как это произошло с Цепляком. Та волна протестов во всем мире против преследования патриарха, о которой писал Чичерин, нашла свое отражение и в деле патриарха Тихона из фонда Политбюро (д. 25), но отражение довольно слабое. В деле имеются два сообщения из Ватикана (на дипломатическую поддержку которого Россия особенно рассчитывала в Генуе и Лозанне). |
|
|
