| Да и Сам Господь не заставляет человека идти в Царствие Небесное, а хочет, чтобы было по любви, по желанию самого человека. Перед человеком будет стоять выбор: сытная и относительно благополучная жизнь в материальном плане (в том числе душевном – не путать с духовным) или полуголодное существование, а то и голодная смерть в каменных джунглях… Однако антихристова система возможно будет использовать какое-либо техническое инородное для человеческого тела средство, – на это есть намёк в 16 главе Откровения Иоанна Богослова: «Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его» (Откр. 16: 2). Будет ли это чип или что-нибудь другое, думаю, не столь принципиально. Важно другое, как бы нам не приблизить это время, а отдалить от нас. Ведь наступление апокалипсиса зависит от людей… Как замедлить наступление апокалипсиса? На этот вопрос можно ответить словами архимандрита Кирилла (Павлова). Однажды ему задали вопрос: как спасти Россию? Человек Божий не сразу дал ответ, сначала обратился к Богу, и Господь ему дал ответ, который понятен всем традиционным религиям и культурам нашей страны… Вот здесь, на видео ответ старца. Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 2. Ответ на 1, Апографъ: Что такое эта Нравственность? Дайте её определение! Нравственность - это даже не высокая культура и образованность. Это воцерковленность. Это когда человек понимает смысл жизни, что есть временное, а что есть вечное. Какая польза человеку высокой культуры и образованности, когда в душе у него на первом месте тщеславие и надменность? Скорее этот человек - безнравственен и готов пойти по головам, ради удовлетворения своих страстей. Только соприкосновение с Истиной, с принятием Спасительной Благодати, через воцерковление, дает человеку со временем духовную нравственность. Хорошо об этом написано в книге св. Луки Войно-Ясенецкого " Дух, душа и тело " . С НАМИ БОГ! |
| К указанным свойствам христианской добродетели должно присоединить еще неизменность. Она должна быть неизменным, то есть постоянным, полным и всецелым, а не скоропреходящим, отрывочным и временным расположением к добру, потому что временные добрые расположения легко могут быть и у людей порочных и не ведут их к исполнению нравственного долга. Минутный порыв, без сомнения, может вызвать и вызывает нередко добродетельный поступок, но добродетельным человеком мы считаем только такого, у которого добродетель стала как бы «второй натурой». Одно отдельное доброе дело еще ничего не доказывает. По этому именно поводу Аристотель сказал: «Одна ласточка не делает весны». Только твердость и постоянство дает цену добродетели. «Никто, положивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия», – говорил сам Спаситель ( Лк.9: 62 ). Она должна быть не останавливающейся, доколе не достигнет конца, ибо только «верному до смерти» обещается «венец жизни» ( Апок. 2: 10 ). «И мужественнейший подвижник Павел, – говорит св. Василий Великий, – желая, чтобы мы не обеспечивали себя прежними добрыми делами, но ежедневно преуспевали более и более, пишет: задняя забывая, в предняя же простираяся, к намеренному гоню, к почести горнего звания» 675 . Само собой разумеется, что это коренное требование добродетели христианин исполняет при посредстве веры в Искупителя. Когда человек делается преступником закона, то не иначе может надеяться на достижение своей цели, то есть на всецелое и полное исполнение долга, как через усвоение себе чужой праведности. Эта усвояемая праведность восполняет недостаток законности в нашей жизни и дает нам возможность быть близкими к Богу. «Как закон, – говорит ап. Павел, – ослабленный плотью, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной, в жертву за грех, и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу» ( Рим.8: 3–4 ). Все грехи человека до обращения и все падения по обращении изглаждаются через усвоение себе верою праведности Христовой, так что вообще жизнь наша является праведной перед очами Божиими не иначе, как через оправдание верою в Господа нашего Иисуса Христа 676 . Очевидно, естественный человек не может рассчитывать на такое неизменное, полное и всецелое исполнение нравственного долга. Его добрые дела – это начинания без окончания, борьба с морскими волнами утопающего без возможности спасти себя от потопления. |
| Как большая часть постановлении его была приспособлена к духу народа Иудейского, к месту его обитания, к отношениям, в которых он находился к другим народам то, когда Иудеи потеряли свое политическое бытие, и изгнаны из земли Обетованной, с тем вместе и сии постановления отменены. 3) Нравственный, определяющий обязанности человека в отношении к Богу и ближним. Сей закон Бог первоначально начертал в сердце человека, а когда сознание его было подавлено и заглушено заблуждениями и страстями, Бог изобразил его на двух скрижалях каменных. О сем-то законе говорит Иисус Христос, что Он не пришел его разорить, но исполнить, и что скорее прейдет небо и земля, нежели отменится хотя одна из малейших заповедей его ( Мф.5:17,18 ). Разделение на две скрижали указывает на двоякое его содержание; в первых четырех его заповедях предписываются обязанности в отношении к Богу, а в шести последних обязанности в отношении к ближним. На двоякое содержание закона указывает и Спаситель, когда, на вопрос законоучителя кая заповедь больши есть в законе? ответствует Возлюбити Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь. Вторая же подобна ей: Возлюбити искренняго твоего, яко сам себе. В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят ( Мф.22:35–40 ). Нравственный закон, по изъяснению Спасителя ( Мф.5,6,7 ), не только требует наружной добродетели в словах и делах, но наипаче предписывает чистоту и святость самых мыслей и желаний. Примеч. Когда Закон рассматривается сравнительно с Евангелием, то разумеется Закон нравственный. Понятие о Евангелии. Евангелие, по значению Греческого слова Ευαγγλισν, есть утешительное благовестие о лице Иисуса Христа, Искупителя человеков, и о благах, которые Он Своею смертию доставил человеческому роду, каковы суть освобождение от греха, смерти и диавола, оправдание, обновление, блаженное общение с Богом во времени и в вечности, – каковые все блага Ап. Павел изображает немногими словами ( Рим.1:16 ), называя Евангелие силою Божиею во спасение всякому верующему. |
| Много толкуют о духовном возрождении России. Но спросите у журналистов: что такое духовность? Они или не ответят, или скажут: это насыщенность общества культурой: кино, футбол, фестивали, телевидение, рок-музыка, рекламы свободного секса, насилия, жестокости и всякой другой безнравственной шелухи, распространение всяких ложных религий вплоть до язычества и неприкрытого сатанизма. Из сознания людей намеренно вытравливается само святое понятие о нравственности и о духовности. И это называется духовным возрождением России? Находят предсказания духовных старцев о возрождении духовного могущества России. Ожидают христианизации общества. Но на деле видим совсем иное, происходит обратный процесс: духовное и нравственное вырождение и обнищание, нравственное погубление общества, процесс дехристианизации, духовно-нравственное отмирание России. Экуменисты – новые обновленцы. Экуменизм – новая страшная опасность для Церкви Мало того, что Россия заполнена всяким сбродом иноверцев, но и в самой Церкви Российской происходит внутреннее брожение... разделение в духовенстве на консерваторов и прогрессистов. Есть симптомы возрождения нового церковного обновленчества. Так называемые экуменисты пытаются сделать то, что до них в более благоприятные христианские времена не смогли сделать целые сонмы Святых Православной Церкви – объединить воедино все христианские вероисповедания: католиков, лютеран-баптистов, штундистов, адвентистов, иеговистов, субботников, молокан и проч. А нынешние экуменисты хотят соединить все сектантские сборища с Православием; а у всех тех на уме – присоединить к ним православных... И втягивают наши епископы-экуменисты... в такое гнусное болото, в общение со всяким сбродом иноверцев всё Церковное общество. Что это? Это полная индифферентность к сохранению в чистоте веры Православной; к свято-Апостольским, каноническим правилам о несообщении с еретиками. Для кого же св. апостол Павел заповедал: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными: ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света со тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместимость храма Божия с идолами? Ибо Вы храм Бога Живаго, как сказал Бог: вселюсь в них, и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом ( Лев. 26:12 ). И потому выйдите из среды их, и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас. ( Ис. 52:11 ). И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель ( Иер. 3:19 ; Ос. 1:11 ; 2Кор. 6:14–18 ). |
| Наконец, добродетель, как это видно из общего определения ее, должна быть осуществлением идеи долга, то есть нравственного закона. Но как ни прекрасна идея долга, как ни возвышает ее, например, Кант, признавая ее исполненной удивительными нравственными законами, более высокими, чем законы физической природы, царствующие над бесчисленными мирами вселенной, всё же эта идея слишком абстрактна, так что потребовала для своего уяснения чрезвычайных откровений. Напротив того, христианин исполняет свой долг не из сознания только этой абстрактной идеи, но из любви к конкретной личности Богочеловека, осуществившего эту идею наглядно, во всей полноте и во всём совершенстве. «Кто любит Меня, тот соблюдает слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» ( Ин.14: 23 ). Далее, эта абстрактная идея сама по себе бессильна, и если движет нашу волю в направлении к осуществлению добра, то очень слабо. Напротив того, живая личность Богочеловека всесильна. «Кто пребывает во Мне, – говорит Спаситель, – и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» ( Ин.15: 5 ). Наконец, идея эта не дает нам полного блаженства. Напротив того, божественная личность Спасителя соединяет нас с самим источником всякого блага – Богом; «Я в Отце Моем и вы во Мне, и Я в вас», – говорит Иисус Христос ( Ин.14: 20 ). Это блаженство было призванием Его земной жизни и задачей небесного посланничества ( Ин.17: 21 ). Мы не говорим уже о том, что абстрактная идея долга сознается иногда неясно, ошибочно и даже ложно. Отсюда уже вполне открывается различие христианской добродетели от естественной и превосходство ее перед последней. Добродетель естественная основывается на одном человеческом разуме, который неясно, а иногда неверно понимает требования закона нравственного; на внушениях человеческой совести, иногда ошибочной и заблуждающейся; на естественных усилиях нашей воли, слабой и немощной при выполнении требований нравственного долга. Поэтому добродетель естественная всегда должна являться слабой, неполной и несвободной от примеси каких-либо омрачающих ее страстей; она не может пролить в сердце человека надежды на спасение и не освобождает его от мучений совести и от страха будущих мук ( Рим.14: 23; 7: 23–24 ). |
| О язычниках ап. Павел говорит, что язычники, не имея закона, по природе законное делают, не имея закона, они сами себе закон ( Рим. 2:14 ). Корнилий был язычником, но тем не менее он назван в книге Деяний Апостольских «праведным и боящимся Господа» (Гл. 11:2,22). И ап. Петр засвидетельсвовал ему, что «во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Гл. 10:35). Потому-то ап. Павел приписывает законным делам язычников равное достоинство с делами иудеев перед судом Божиим: Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание? ( Рим.2:26 ). Если фактически человечество и не могло похвалиться нравственными делами своими, то хотя бы стремления его были направлены на искание блага или нравственного идеала. Лучшая часть человечества всегда готова противодействовать дурным влечениям и действиям. Добрые и благородные стремления и действия обыкновенно находят себе признание у людей, по крайней мере, у лучших из них. Можно даже указать на некоторый нравственный прогресс в жизни древних народов, прогресс в расширении понятия личности, в выработке нравственных заповедей, в урегулировании нравственных отношений между людьми, в развитии учения о бессмертии, в переходе от легкомысленного оптимизма или скорбного пессимизма к стремлению соединить их в неком высшем единстве. И если язычники не дошли до того, что составляет высшее содержание нравственной идеи, то, во всяком случае, они сделали некоторые предварительные работы для его достижения. Или, если перед пришествием Господа Иисуса Христа на землю язычество находилось в состоянии нравственного упадка и даже разложения, но и в его среде усиливалось желание и ожидание избавления. В особенности о еврейском народе надо сказать, что явное осознание нравственного закона Божия, живое ощущение греха, большей частью ревностное стремление к исполнению (хотя главным образом обрядовому) заповедей Моисеевых, надежда на Мессианское царство – всегда были присущи этому народу и всегда делали возможной более или менее серьезную нравственную борьбу и совершенствование. |
| Они показывают, что «дело закона у них написано «в сердцах», о чем свидетельствует совесть их, и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую. В той половине 2-й гл., от 1-го до 16-го стиха включительно, Ап. говорит о суде Божием через Иисуса Христа, имеющем быть как над Иудеями, так и над язычниками в последнее время. А так как Иудеи, успокаивая себя обладанием и знанием Моисеева закона, не исполняли его, то во 2-й половине той же гл. Ап. указывает им на язычников необрезанных, которые, не имея открытого исполняют закон (27) и угрожает, что язычники осудят Иудеев, как преступников закона, имеющих, сверх естественного, писание и обрезание (27 ст.). Таким образом Ап. учит, что закон, исполнение или нарушение которого послужит некогда предметом суда Божия, есть один и тот как у язычников, так и у Иудеев. Что это за закон общий у Иудеев и язычников? Это не закон об обрезании, о котором Ап. говорит, что оно полезно только под условием, если исполняется закон (ст.22), следовательно, само не есть дело закона; это не закон и о жертвах и обрядах, о котором Ап. совсем не упоминает в этой главе, и не закон Моисея или откровенный вообще, о котором язычники могли вовсе не знать; а закон «природы», тот закон, который существует у всех людей и должен быть понятен каждому не по внешними предписанием, а по собственным делам, написанным на сердце каждого, т.е. по тем чувствованиям, которые в каждом непроизвольно возбуждаются произвольными его действиями, и о которых свидетельствует как совесть каждого, так и его мысли, возникающие по поводу этого свидетельства. Другими словами: Ап. учит о существовании в человеческой природе того чувства добра и влечения к нему, которые мы назвали нравственной потребностью, проявляющейся в форме движения нравственного чувства, возбуждаемых произвольными действиями каждого, и составляющих вместе с мыслительной силой человека основу его нравственного закона и совести, свидетельствующей как об этом законе, так и об отношении к нему произвольных действий человека. |
| Особенно показательна по содержанию, по действию и результатом молитва Самого Иисуса Христа. Евангелие представляет для желающих учиться высочайшие ее образцы. Среди них высочайший из высочайших – моление в Гефсиманском саду, куда Иисус ушел после Тайной Вечери с тремя ближайшими Своими учениками, в ожидании времени, когда Он будет взят Его врагами для последнего крестного пути. «И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: «Душа моя скорбит смертельно. Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». И отойдя немного, пал на лицо Свое, молился и говорил: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» ( Мф. 26, 37–38 ). В этой молитве скорби большей частью обращают внимание на заключительные ее слова: «не как Я хочу, но как Ты». И на самом деле, в этих словах выражается огромная нравственная мощь, поразительное смирение, готовность к послушанию до конца, до смерти и бесконечная жертвенная любовь. Но невозможно и безумно предполагать, что ее начало выражает минутную нравственную слабость. Да не будет! Велика молитва, при которой проступают капли кровавого пота, как бы предвосхищая будущий терновый венец. И это молитвенное содержание также поучительно, ибо в нем великий смысл борения со смертью, которое все равно должно завершиться победой жизни, потому что Бог есть жизнь. Главный результат этой молитвы – это исполнение Божественной воли и явление всепобеждающей любви, то есть крест. В частности же нравственное поучение этой молитвы есть то, что отцы выражают известной формулой: «креста ни искать, но от креста не отказываться». Воля Божия по отношению к верующим христианам всегда пронизана крестной любовью, и молящийся Христу должен знать, что когда он молится – он молится и о кресте для себя и для ближних своих. Пример Христа для верующих во имя Его состоит и в том, что молитва должна иметь как личный характер (ибо каждый человек одиноко предстоит Богу) так и церковный, ибо в церкви осуществляется тайна любви – в единстве многих, направленных к Богу. Совершеннейшая нравственная чистота Христа показывает Его ученикам, что одно из непременных условий верного предстояния не молитве является нравственная чистота молящегося. Апостол Иоанн Богослов об этом пишет так: «Возлюбленные! Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и, чего не попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним» (1Ио. 3, 21–22). |
| Писание представляет жизнь христианина под образом непрерывной брани с духами злобы. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, т. е. не против бренных, слабых людей, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной ( Еф.6:11–13 ). И. Христос давал такое наставление Своим ученикам: Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь ( Лк.12:4–5 ). Ап. Петр призывает к бодрствованию всех христиан в таких словах: Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить ( 1Пет.5:8 ). По изображению Писания, пагубные действия диавола могут простираться на душу человека и вообще на ого нравственное состояние, а также на его тело, равно и на внешнее благосостояние и вообще на видимую природу. Действия на душу. – Падшие духи могут оказывать злобное влияние на душу человека, на его мысли и расположения, вообще на нравственное состоите. Нет человека, которого бы душа не была подвержена опасности искушений от диавола, доколе он, после сильной борьбы и многих подвигов, при помощи Божией, не поставит себя выше оных. Писание показывает, что падшие духи могут производить ослепление ума в человеке, возбуждать порочные желания в сердце, склонять к преступным действиям. Характер и свойства искушений диавольских особенно видимы в истории искушения прародителей и самого И. Христа. Но таков же характер и других искушений. Так, Давиду внушил сатана тщеславную мысль, сделать счисление Израильтян ( 1Пар.21:1 ), ложных пророков возбуждал прорекать к погибели людей ( 3Цар.22:21–22 ; 1Пар. 18 гл.), в сердце Иуды вложил мысль предать И. Христа ( Ин.13:2 ), исполнил сердце Анании и Сапфиры солгать Духу Святому ( Деян.5:3 ). Вообще все влияния падших духов на душу человека имеют злобную цель – склонение человека ко греху и отвлечение его от добродетели, разрушение царства Божия с целью расширения собственного владычества. |
| После этого понятно, что произойдет, если мы рамки жизнепонимания юридического приложим к нравственному, христианскому. Конечно, буквальных совпадений можно будет подыскать очень много, – можно будет под каждую юридическую рубрику подогнать, втиснуть то или другое положение православное. Но ведь нужно помнить, что юридические рамки гораздо формальнее, внешнее нравственных, что они не могут выразить всей глубины, жизненности жизнепонимания нравственного. Громадное множество понятий окажется совсем не обобщенным, оставленным без внимания, – будет разделено многое, что нужно непременно представлять единым, и наоборот, сбито в одну рубрику то, что требует строгих разграничений. Православное учение представлено будет, следовательно, во всяком случае односторонне, чтобы не сказать, неправильно. Этим и определилось содержание и характер моего труда: я должен был начать с критики юридического жизнепонимания, чтобы уже потом в главах: о вечной жизни, о возмездии, о спасении и о вере раскрыть положительное учение православное. Общий мой вывод таков: истинная жизнь человека – в общении с Богом. Быть причастником этой вечной жизни можно только чрез уподобление Богу (отсюда необходимость добрых дел, т. е. духовно-нравственного возрастания), но это уподобление возможно только тогда, когда Бог придет к человеку, а человек узнает и примет Бога. Необходима, следовательно, благодатная помощь Божия и вера во Христа и Бога, которая делает возможным совершение спасения. „Се стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой, и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним и он со Мною. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил, и сел со Отцем Моим на престоле Его ( Апок. 3:20–21 ). К этому направлено все промышление Божие, все домостроительство нашего спасения, в этом цель и смысл и служения Иисуса Христа. В основу моего исследования, как выразился один из моих почтенных рецензентов, положена идея тожества блаженства и добродетели, нравственного совершенства и спасения. Насколько удачно и последовательно применил я эту идею к тому отделу вероучения, который я хотел раскрыть, – это судить не мне, – но я утешаю себя мыслию, что в богословском сочинении я напомнил эту идею, или точнее говоря, напомнил необходимость иметь ее в виду при догматическом исследовании православного учения. |
|
|
