| Все сказанное о соотношениях ранней схоластики с высокой схоластикой и ранней готики с высокой готикой вполне приложимо к соотношению леониновского и перотиновского периодов в школе Нотр–Дам, в результате чего ранней схоластике и ранней готике будет соответствовать леониновский период, а высокой схоластике и высокой готике — перотиновский. Вообще же, та работа, которая проведена Эрвином Панофски в его исследовании «Готическая архитектура и схоластика», обязательно должна быть проведена и на материале органумов школы Нотр–Дам. Крайне плодотворно и полезно было бы продемонстрировать, что те же самые принципы порядка, принципы организации мысли, принципы организации пространства и времени, которые составляют суть схоластики, могут быть выявлены не только в готической архитектуре, но и в готическом контрапункте. Однако эта работа не входит в задачи данного исследования, ибо его целью является лишь указание на самую суть «готической революции». Сутью же «готической революции» является принципиально новое отношение к богооткровенной истине. Если раньше «истина Божия», или богооткровенная истина, познавалась «силою жития», т. е. целокупным усилием всех жизненных сил человека, то теперь та же самая богооткровенная истина становится объектом интеллектуальных операций. Именно так дело обстоит в схоластике, но именно так же обстоит оно и в готическом контрапункте, ибо то, во что ранее человек должен был входить и полностью погружаться, а именно богослужебно–певческая система, представленная корпусом григорианских песнопений, теперь превращается в объект для композиторских преобразований. В разделе «Предпосылки возникновения принципа композиции» мы уже писали о том, что богослужебно–певческая система может существовать только в условиях монастырской общины и что изменения в монашеской жизни и возникновение новых монашеских орденов неизбежно приводят к разложению богослужебно–певческой системы. Тогда существовала некоторая недоговоренность, ибо оставалось неясным, чем же именно заканчивается этот процесс; теперь же мы подошли к тому моменту, когда можно продолжить данную тему и сказать, что к середине XII в. монах, насельник монастыря перестает быть ключевой фигурой в церковном пении и такой фигурой становится клирик кафедрального собора. Название школы Нотр–Дам говорит само за себя. Певческая школа при кафедральном соборе приходит на смену монастырской школе, горожанин приходит на смену насельнику монастыря, композитор — на смену распевщику. То, что в жизни городских школ и университетов огромную роль играли монахи — члены нищенствующих орденов, ни в косм случае не перечеркивает только что сказанного, ибо в конечном итоге целью возникновения новых нищенствующих орденов являлось приспособление монашеской жизни к условиям духовного пространства города, в котором и монашеская жизнь, и богослужебно–певческая система становятся лишь частями общего многоголосия существования. |
| поиск: разделы рассылка Вечер поэзии Олега Охапкина в Новом музее Петербурга О выставке " Беспутные праведники " Без малого три месяца в Новом музее проходила выставка " Беспутные праведники " художников, собравшихся в 50-е годы прошлого века в самостийное объединение, названное ими " Орден нищенствующих живописцев им.св.Луки " . Позднее искусствоведы назовут их художниками Арефьевского круга. Перед закрытием выставки непосредственно в силовом поле этого бескомпромиссного искусства состоялся вечер поэзии Олега Охапкина, не столько потому, что он был в творческом общении и с Александром Арефьевым и с Владимиром Шагиным, но главное потому, что по духу Олег Охапкин принадлежал к этому ордену, как и его старший современник – вдохновитель этого круга художников (рано ушедший из жизни) петербургский поэт Роальд Мандельштам. " Орден нищенствующих живописцев " , или по другой версии – " Орден непродающихся живописцев " явление исключительно петербургское как и поэзия Охапкина и по рождению и по бытованию. Нигде в России нет лучшего места для художника: щемящего, утончённого, лишённого житейской пошлости. Хлебом насущным здесь было и остаётся мерцающее бытие культуры, в сердцевине которой сохраняется нравственная твердь. За последние 20 лет утратилось такое понимание культуры (как быстро...), но оно явственно проявилось и в этих картинах и поэзии. Оказалось, что можно быть искренним, неожиданным, актуальным и в традиционных жанрах. Вопрос лишь в цене, заплаченный художниками за откровение образа. Лишь малая доля иронии содержится в самоназвании этого неформальном объединения художников. Олег Охапкин с присущей ему громкой весёлостью радостно к ним присоединился бы. По сути же оказалось, что орденские обеды они дали всерьез: нестяжания, послушания и целомудрия (в смысле цельной, неделимой мудрости). Они прожили жизнь в полной нищете, чтобы остаться свободными в искусстве. Общество буквально лишило их куска хлеба. Мало что изменилось для их искусства и теперь (когда в живых остался один В.Громов): в господствующей конъюнктуре и пошлости постсоветского времени нет места искренности и высокой (иногда светлой) печали, которые отличают их произведения, рождённые настоящей жертвенностью. |
| Здесь перед нами типичный пример сделки между богословием и политикой. Гуттен заявил: «Мы не желаем терпеть нищенствующих монахов, потому что из-за них беднеет Германия». Лютер подхватил: «Мы не желаем терпеть нищенствующих монахов, потому что бедность есть дело, а дела не приносят никакой пользы». Иными словами, разными путями они шли к одной и той же цели. Каждый из двоих сознавал свое отличие от другого, и каждый надеялся использовать другого в своих интересах. Лютер, до сих пор озабоченный только личным спасением, задумался об общественном зле; он, учивший христиан безропотно сносить унижения и преследования, теперь призывал немцев восстать против них. Внезапно его взору открылось множество проблем, о существовании которых он раньше даже не задумывался, но над решением которых яростно бились неимущие немецкие дворяне и бюргеры, жаждущие богатства, жаждущие наконец воспользоваться плодами трудов своих. Августинец, до сих пор занятый исключительно вопросами достижения свободы и благодати, широко распахнул глаза и обнаружил, что над страной занимается заря капитализма, обещающего жизнь в роскоши. Тут же обозначился и главный виновник всех экономических бед, о котором следовало как можно скорее сообщить народу, – это царствующий в Риме папа. «Доколе мы, немцы, будем терпеть, что нас грабит и обворовывает папа? Французское королевство сумело защитить свои интересы, почему же мы, немцы, позволяем себя дурачить и обирать?» Что из себя представляет папская власть? Это «дьявольский порядок, при котором пиратство, мошенничество и тирания несут свою службу у адских врат. Он ведет христианский мир к телесной и духовной гибели, а потому мы обязаны бросить все свои силы на борьбу с этим разрушительным злом». Кто не помнит о крестовых походах против турок? Но есть кое-кто похуже турок, им-то и пора объявить войну. Разве не вздергивают воров, разве не рубят голов разбойникам? Но в Риме сидит злейший вор и разбойник, чьи преступления нельзя более терпеть. Впоследствии Лютер заявит, что, говоря о войне и борьбе, он имел в виду духовную войну и духовную борьбу. Но рыцари, к которым он обращался, поняли его не в переносном, а в прямом смысле. |
| После этих кратких общетеоретических наставлений Алан в главах со второй по тридцать седьмую приводит примеры построения проповедей на различные темы. Возможно, что именно такое количество примеров было данью традиции, восходящей к св. Григорию Двоеслову (в его «Правиле пастырском» приведено именно 36 различных «родов слушателей», которые пастырь должен учитывать, произнося проповедь). Но Алан Лилльский в своих примерах развития тем не повторяет св. Григория. Все предложенные им темы имеют нравоучительный характер (о презрении к миру, против чревоугодия, против роскоши, против скупости, против зависти, против гнева, о терпении, о милосердии, о любви к ближнему и т. д.). Он постоянно подчеркивает, что именно нравоучение является главным содержанием проповеди. В главах с 40-й по 48-ю он также предлагает образцы проповедей, адресованные разным группам слушателей (к воинам, к начальникам и судьям, к монахам, к женатым людям, к вдовам, девам и т. д.). В каждой главе он приводит тексты, которые можно положить в основу развития темы, а также возможное построение проповеди. Фактически Алан закладывает традицию, в соответствии с которой в последующие столетия пособия для проповедников (а затем и учебники по гомилетике) всегда включали обширный раздел о «проповеднических материях», то есть о возможных темах проповеди. Именно этот раздел долгое время считался центральным в гомилетической науке. 1.1.2. Расцвет схоластической проповеди (XIII-XV вв.) В XIII в. на Западе наблюдается расцвет проповедничества. К этому времени в Западной Европе происходят серьезные социальные перемены. Это время бурного роста городов, создания университетов и, соответственно, развития университетской науки и схоластики. В массовом сознании существенно трансформируются представления о пространстве, времени, о соотношении устного и письменного слова. К рубежу XII-XIII вв. относится появление мощных еретических движений (вальденсов, альбигойцев, катаров). Одновременно с этим появляются нищенствующие ордена францисканцев и доминиканцев. В этой ситуации рождается новый тип проповеди, адресованный новому обществу. |
| 46. Пху-сянь (’pu hsien), Самантабгадра, Пху-сянь Пху-са, всеблаженный (samanta) и счастливый (bhadra). 47. Гуан-инь, (Авалокитесвара), также – Гуан ши пень Пхуса, т. е. прозирающий, всеозирающий – (авалокита), самосущий – (исвара), или – озирающий миры (авалокас Лока). С двумя предшествующими лицами он образует троицу; атрибуты трех божеств – мудрость, блаженство и благодарность. Идол сей почитается на о-ве Путо, имеет в изображении женские признаки, выражающие благодарность, и деторождение. 48. Да ши ши (ta shih chih), Маганана или Магастгама, т. е. имеющий великую силу, могущественный. 49. Шэн-мин (chin-meng), Вималакиртта, т. е. не имеющий пятен, имеющий беспорочное (vimala) имя (kirtti). 50. Мяо-и, chinda, прямодушный, честный. 51. Яо-ван; –Яо-шан, два равных Бодисатва приемлющие жертвы и почести, особенно от медиков и больных. 52. Ди цзан пуса, Бодисатва помогающий черни в спасении от ада. VIII. Классы буддийских учеников. 53. Би-цзю (pi-chiu), бикшу, нищенствующий ученик, – главное прозвание буддийских монахов в Индии. 54. Би-цзю-ни, бикшуни, т. е. монахини или буддистки. 55. Сяо-цзе-ни (hsiao-chieh-ni), ученицы, изучающие сяо или шесть запретительных правил: 1) не осквернять и не омрачать души; 2) не похищать четырех родов монет; 3) не закалать для пищи животных; 4) не произносить никакой лжи, не позволять обмана; 5) не вкушать пищи в не дозволенные часы; 6) не пить вина. 56. Ша-ми (sha-mi), человек, прилежный в методическом изучении Shramanera, желающий слышать и внимать наставлениям Будды, с выражением при этом чувств благодарности. 57. Ша-ми-ни, буддийские монахини, не имеющие никакого общения с прочими классами народа. 58. Ю-бо-зай (yu ’ро sai), Упасака, близкий последователь, слуга. 59. Ю-бо-и, Упазика, верующая женщина; син-ши-нью, верующая служанка. 60. Ши-чжу (shi-chu), датель, верующий жертвователь в пользу буддистов, данапати. дань-на. IX. Главные названия последователей Будды. 61. Ши-ши, принадлежащий к семейству шакья-муни, буддийский ученик его, буддист оставляющий отличия кастовые и делающийся им по обету. Чаще всего это прозвание усвояется племени Шакьямуни. |
| У старообрядцев и греко-католиков антиминс всегда развернут и лежит между катасаркой (κατασαρκος – нательный, простирающийся по телу: нижний покров, располагающийся непосредственно на Престоле; в быту – ст.-слав, срачица – сорочка, рубашка, или приплотие) и индитией (νδτη – одежда; верхнее облачение Престола из светлой ткани), а илитон лежит сверху; у старообрядцев антиминс пришит к катасарке по обычаю, бытовавшему до XVII в. На антиминсе обычно изображается Положение во гроб (могут быть и иные сюжеты), у старообрядцев – трисоставный Голгофский крест. Антиминс должен быть подписан архиереем с указанием, к какому храму и какого числа он освящен. 133 Когда священник находился в пути, ему нередко приходилось совершать приватное вычитывание: нищенствующие монахи, живущие без stabilitas loci (постоянства места), за пределами монастырей не могли участвовать в молитве в хоре, и они совершали часы приватно. Студенты средневековых университетов, готовившиеся стать клириками, которым как бенефициатам давалось поручение совершать службу Часов, «по совету моралистов стремились по возможности через приватное вычитывание» как бы загладить удаление от своих церквей. 134 Средневековая римская schola представляла собой подобие древнего института коллегий со своими церковью, кладбищем, управлением, святым патроном. Некоторые ученые сближают scholae с позднейшими цеховыми объединениями. Первоначально schola означала дом, где собирались люди одного рода занятий для обсуждения общих дел. Позднее по названию места собраний стали называться и их члены (scholaes), составлявшие союз, который обладал правами гражданской коллегии со своим уставом (pacta), должностными лицами, пра- вами и обязанностями. " Помимо scholae cantorum, объединявшей папских певчих, известны также объединения народного ополчения (publicus numerus militum), нотариусов (schola forensium) и иностранцев (schola peregrinorum; были и специальные национальные коллегии, например, schola Graecorum). Читать далее Источник: Общая история церкви. В 2 томах. Том 1. От зарождения Церкви к Реформации. I-XV века. Книга вторая. Доктринальные вызовы Церкви. IV-XV века./(под ред. Симонов В.В.) Уч. пос. для вузов по спец. 030600.62 «История». – М.: Наука, 2017. – 809 с. – (Труды исторического факультета МГУ: 78–81; Сер. II. Исторические исследования, 35–38). ISBN 978–5-02–039218–2; ISBN 978–5-02–039227–4 (Т. 1. Кн. 2) |
| Хотя юноша, очевидно, не достиг еще полного расцвета сил, тем не менее он был высок и статен, а легкость его походки доказывала, что путешествие пешком было для него скорее удовольствием, чем трудом. Его белое от природы лицо было покрыто легким загаром – может, под непривычным влиянием южного солнца, а может, и от постоянного пребывания на открытом воздухе у себя на родине. Черты его лица не отличались особой правильностью, но были очень приятны и внушали к нему доверие. Беззаботная молодая улыбка, блуждавшая на его свежих губах, открывала два ряда зубов, ровных и белых, как слоновая кость; веселый взгляд блестящих голубых глаз, внимательно останавливавшийся на окружавших предметах, был добродушен, беспечен и в то же время полон решимости. На поклоны и приветствия редких в то опасное время прохожих юноша отвечал сообразно достоинству каждого. Вооруженному бродяге, не то разбойнику, не то солдату, который внимательно разглядывал его, как бы взвешивая про себя, чего можно здесь ждать – богатой добычи или решительного отпора, – он отвечал таким бесстрашным и уверенным взглядом, что тот мигом оставлял злые умыслы и приветствовал его угрюмым: «Здорово, приятель!» – на что молодой шотландец отвечал столь же воинственным, хотя и менее суровым тоном. Пилигрима и нищенствующего монаха он встречал почтительным приветствием и получал в ответ отеческое благословение; а с молодой черноглазой крестьянкой он обменивался таким веселым поклоном, что она долго еще оборачивалась и с улыбкой смотрела ему вслед. Словом, в юноше было что-то привлекавшее внимание: смелость, прямота в соединении с жизнерадостностью, ясным взглядом и приятной внешностью невольно располагали в его пользу. По его поведению чувствовалось, что это человек, бесстрашно вступающий в жизнь, полную неведомых ему зол и опасностей, для борьбы с которыми у него только и есть оружия, что живой ум и молодая отвага – черты, вызывающие симпатии людей молодых и участие поживших и опытных. Путник, которого мы сейчас описали, был давно замечен двумя собеседниками, остановившимися на том берегу речки, где стоял окруженный лесом замок; но когда юноша стал спускаться с крутого берега с легкостью бегущей к водопою лани, младший из собеседников сказал старшему: |
| 21 . Христианские миссионеры – в языческих странах. 22 . Паллотини. Миссионеры среди сектантов и протестантов. 23 . Пассионисты. Проповедуют покаяние во имя страстей Христовых. 24 . Благочестивые труженики. Помогают павшим и падающим в бедной среде. 25 . Редемптористы. Помогают бедным вообще. Миссии в протестантских странах. 26 . Салезианцы. Приюты, богадельни, сами живут самой простой жизнью. Из женских: 1 . Сестры святого Викентия, милосердие. 2 . Ассумтионисты, типографии и так далее. 3 . Маленькие сестры бедных. Уход за стариками и хилыми. 4 . Кармелитки, духовно созерцательный и воспитательный. 5 . Святого Сердца, воспитание девушек. 6 . Клариссы, нищенствующий орден святого Франциска, проповедь среди бедных женщин. 7 . Регулярных диаконисс. Для привлечения аристократии, если найдется нужным в недра церковных деятелей – два ордена могут быть использованы: Регулярные Латранские Каноники и Регулярные Канониссы – пересажденные на русскую почву. Все эти ордена – могущественное орудие в руках Церкви, и, при всей их разнообразной деятельности и разнородных средствах, цель у них одна: утвердить и распространить христианскую веру, чтобы люди не по имени только назывались христианами, но и на деле оказывались таковыми, исполняя учение евангельское о взаимной любви. Это орудие невольно служило всегда и политическим интересам тех наций, члены которых входили в него в качестве миссионеров, распространяя вместе с Христовым учением обаяние и престиж того государства, к которому они принадлежали. Они же содействовали упрочению и церковной власти на Западе. В России, пополняемые исключительно русскими людьми и русскими подданными, эти ордена явятся надежным оплотом патриаршества и новонасажденных реформ, поведут до сих пор неудачливые миссии среди киргизов, татар и других иноверцев с западным умением, но в русском национальном духе, чем не следует пренебрегать. Ни самые ордена, ни их дела не будут стоить Церкви ни копейки. Они сами себе довлеют и за свои сборы со страны воздают сторицей, не обнищая, а обогащая тех, с кем им приходится иметь дело: уча земледелию, лесоводству, мастерствам, наконец, прямо наукам и полезным знаниям. |
| К концу XIII века эти новые задачи, навязываемые терциариям, появляются и во францисканских организациях. Некоторые терциарские братства присоединяют к общим всем религиозным организациям мирян чертам ещё и другие, более специальные. Так возникает много братств на основе совместного чествования и культа Девы Марии. Это типично для многих доминиканских организаций, но не только для них. Культ Девы Марии довольно рано вызвал целый ряд братств, славословящих Её (Laudesi), частью подпавших потом под влияние доминиканцев, в одном случае и под францисканское влияние; из одного такого флорентийского братства (Societas laudantium В. Virginis) вышли основанные семью богатыми горожанами (1233–1240 гг.) и утверждённые Александром IV (1255 г.) сервиты (Ordo Servorum В. Mariae Virginis). Внешнею особенностью таких братств являлись совершаемые ими торжественные процессии и распеваемые братьями гимны (laudes) в честь Богоматери. Ещё своеобразнее появившиеся в самом конце XIII века братства бичующихся (флагеллантов) – остаток большого флагеллантского движения 1260 года. В них выступает элемент еремитского покаяния – самобичевание. 3 . Братства мирян входят в историю монашества, потому что представляют собою форму ослабленной аскезы. Они отражают своими идеалами те или иные стороны религиозной жизни эпохи, сближаясь со старыми орденами, как терциарии, возникавшие под кровом некоторых монастырей, с францисканцами или доминиканцами, с еремитами. Иногда в них более других выражается какая-нибудь одна сторона верований или культа эпохи, иногда они ставят себе какую-нибудь практическую, иногда довольно ограниченную цель, как, например, ассоциации для борьбы с содомией. Но общим для всех братств является стремление к организованной религиозной жизни в миру, умеренный религиозно-моральный идеал. Ассоциативный момент находит себе объяснение в условиях социальной жизни эпохи и в социально-религиозной традиции. Умеренность же идеала объясняется религиозным состоянием масс. Когда христианство глубоко проникло в массы и взволновало их, потребность в религиозной жизни уже не могла удовлетвориться монашескими и нищенствующими орденами: она захватила более умеренные по своему религиозному настроению слои. |
| «Нищенствующие братья» фактически расстались с само–замкнутостью и принципом уединения в рамках монастыря ради энергичного служения мирянам, отправившись с деятельной проповедью Евангелия в растущие города. Не удивительно, что основатель доминиканского ордена поначалу сам принадлежал к испанским регулярным каноникам. Возможно, самым необычным явлением в среде возрожденного монашества XII века стало учреждение рыцарских орденов. По представлениям тех времен, международные рыцарские ордена тамплиеров (1139) и госпитальеров (1113), конечно же, были нетрадиционными. Орден рыцарей, который одновременно является и самоуправляющейся общиной подвижников, полностью связанных обетами нестяжания, целомудрия и послушания, – по определению противоречивое явление. И в профессиональном плане, и в плане личного призвания рыцарство и монашество – занятия полярно противоположные. Но, само собой разумеется, что феномен солдата–монаха нужно оценивать исходя из стандартов XII века. Регулярное ополчение, состоящее из вооруженных монахов, было не только продуктом этики крестовых походов, но и выражением экспансивности и агрессивности латинского христианства, стремившегося благословить профессию воина как христианский идеал. О том, как папство инициировало крестовые походы, будет сказано в одной из следующих глав. Здесь в этой связи отметим лишь, что сакрализация статуса рыцаря предшествовала успешному взятию Иерусалима в 1099 году воинством I Крестового похода. Трансформация профессионального воителя в христианского воина, сражающегося во славу церкви, оказалась решающей как для крестовых походов, так и для учреждения рыцарских орденов 132 . Резко изменившаяся этика военного дела на Западе и стала тем фактором, который сделал возможным возникновение рыцарских орденов в XII веке. Новые общины воинов–монахов первоначально были главным образом благотворительными организациями, возникшими для помощи паломникам и тем, кто понес увечья в крестовом походе на Иерусалим. Однако постепенно, по мере того, как в новом латинском мире на Ближнем Востоке обострялась проблема военных кадров, эти общины стали приобретать все более воинствующий характер. |
|
|
