| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГОРДЕЕВ Федор Гордеевич (1744, Сарское Село, ныне г. Пушкин - 23.01.1810, С.-Петербург), скульптор, мастер монументально-декоративной пластики. Из семьи придворного служителя (скотника), занимал должность писаря Царскосельского вотчинного управления. В 1759-1767 гг. учился в АХ сначала по классу живописи, затем в скульптурном классе члена АХ в Париже акад. Н. Ф. Жилле. Вместе с Ф. И. Шубиным Г. принадлежал к старшему поколению скульпторов - учеников АХ. Удостоен медалей в 1763 и 1765 гг.- малых серебряных за рисунок и лепку с натуры, в 1766 г.- малой золотой за рельеф «Убиение Олегом Аскольда и Дира» (не сохр.), в 1767 г.- малой золотой за рельеф «Мирное утверждение между российским князем Олегом и греческими царями Львом и Александром пред стенами константинопольскими» и аттестата 1-й степени на звание классного художника. Один из первых пенсионеров АХ в Париже (1767 - авг. 1769), где учился у Ж. Б. Лемуана, мастера скульптуры в стиле рококо, с 1768 г. ректора и директора Королевской академии живописи и скульптуры. Под рук. Лемуана Г. исполнил барельефы «Жены-мироносицы и ангел», «Диоген в бочке перед Александром Македонским». Интерес к динамичной, контрастной барочной пластике проявился в скульптурной группе «Прометей» (бронза, 1769, Московский музей-усадьба «Останкино», ГТГ, ГРМ), за к-рую по возвращении в Россию Г. получил звание «назначенный». Ф. Г. Гордеев. «Поклонение волхвов». Барельефы на фасаде Казанского собора в С.-Петербурге. 1806 - сер. 1807 г. Ф. Г. Гордеев. «Поклонение волхвов». Барельефы на фасаде Казанского собора в С.-Петербурге. 1806 - сер. 1807 г. В 1769-1772 гг. Г. жил в Риме, посещал Геркуланум и Помпею. С 1773 г. преподаватель в скульптурном классе АХ, с 1777 г. его руководитель после отъезда Жилле на родину. 17 окт. 1776 г. удостоен звания академика за рельеф «Меркурий отдает новорожденного Бахуса нимфам на воспитание» (не сохр.), с 13 авг. 1779 г. адъюнкт-профессор, с 25 янв. 1780 г. член академического совета, с 1782 г. первый рус. профессор скульптуры, с 1794 г. адъюнкт-ректор, в 1795-1797 гг. исполняющий обязанности директора АХ, с 1802 г. ректор скульптуры. По выражению Шубина, Г.- «главный надзиратель, свидетель над другими скульпторами», его учениками были рус. ваятели И. П. Прокофьев, П. П. Соколов и др. |
| В нем Порфирий показывал, что, если видеть в категориях не способы бытия вещей, как это делал Плотин, а всего лишь «значимые звуки», посредством которых люди высказываются о вещах, т. е. если ограничивать аристотелевскую теорию исключительно областью логики и семантики, она по необходимости будет истинной. Порфирий демонстрировал согласие аристотелевской философии с платоновской также и в др. сочинениях, в результате чего изучение аристотелизма сделалось в Н. необходимым подготовительным этапом к чтению платоновских диалогов. Еще одной заслугой Порфирия стало издание им сочинений Плотина в виде «Эннеад», 6 сборников по 9 трактатов в каждом. Придав изданию систематический вид и сопроводив его биографией учителя, в которой явно угадывались черты агиографической лит-ры, он на долгие века сделал «Эннеады» одним из основополагающих текстов Н. Порфирий был первым из неоплатоников, кто вступил в открытую полемику с христианством, написав трактат «Против христиан» в 15 книгах, где с филологических, исторических и философских позиций подверг критическому анализу тексты ВЗ и НЗ (сохр. лишь фрагменты). Обширная эрудиция, прекрасная осведомленность в истории евреев, знакомство с христ. и иудейской лит-рой на языке оригиналов позволили ему создать уникальное для своего времени произведение, в к-ром были предвосхищены нек-рые выводы совр. библейской критики. Порфирий преподавал в Риме до нач. IV в. Амелий Гентилиан, покинувший Плотина незадолго до его смерти и перебравшийся в 269 г. в Апамею, способствовал распространению неоплатонических идей в восточной части Римской империи. Считается, что он, как и Порфирий, располагал списком всех сочинений Плотина, а кроме того - записями его лекций, к-рые вел на протяжении 23 лет и к-рые в общей сложности составляли ок. 100 книг (сохр. лишь отдельные цитаты в трудах позднейших авторов; общий обзор сочинений и учения Амелия см.: Brisson. 1987). Будучи одним из первых и самых близких Плотину учеников, Амелий часто брал на себя защиту и пропаганду его взглядов. |
| Крупнейшим центром философской мысли в эллинистическую эпоху оставались Афины. Академическая школа развивала учение Платона. Однако в ней выявились, с одной стороны, уклон в мистицизм и пифагорейство ( Спевсипп и Ксенократ, IV в.), а с другой - в скептицизм (Аркесилай и Карнеад , III-II вв.). Перипатетическая школа была представлена учеником Аристотеля Теофрастом (372 - между 288 и 285), пожалуй самым разносторонним ученым античности. Среди написанных им работ были сочинения по философии, естествознанию, риторике, поэтике, страноведению, музыке, искусствоведению и религии (полностью сохр. только его сочинения «О растениях» и «Характеры»). Теофраст занимался вопросами геологии и зоологии, ботаники и минералогии; он создал понятийный аппарат по типологии и морфологии минералов, растений и животных. Одним из наиболее известных и популярных произведений Теофраста стали «Характеры», опубликованные в Афинах вскоре после 320 г. и содержащие 30 сжатых описаний различных типов человеческого характера. Башня ветров в Афинах. I в. до Р. Х. Башня ветров в Афинах. I в. до Р. Х. Всестороннее развитие в эпоху эллинизма получили 3 философские школы - эпикурейцев, киников и стоиков. Они обещали человеку счастье не во внешнем мире, а внутри его самого. Эпикурейство находило счастье в безмятежности духа (атараксии) и в удовольствии, вытекающем из добродетели. Киники учили, что для достижения блаженства нужна лишь добродетель, к-рая приобретается жизнью в согласии с природой; следов., задача философа заключается в полном освобождении от внешних вещей - от материальных потребностей и общественных обязанностей, от всяких удовольствий и даже приличий как несоответствующих его природе. Стоики, стремясь жить в согласии с природой, искали нравственной свободы, освобождения от страстей (апатии), учили спокойно переносить как радости, так и невзгоды; добродетель считали единственным и высшим благом. Эллинистическая историография представлена рядом громких имен (от трудов историков III в. до нас дошли только фрагменты). |
| И. б. Ш. составил грамматику сирийского языка для начинающих ( Gottheil. 1887), снискавшую значительную популярность (о чем свидетельствуют многочисленные списки); приложением к ней служит «Книга толмача в обучении языку сирийцев» - арабско-сирийский словарь, разбитый на 30 тематических глав, с глоссарием омонимов в конце (изд. с лат. пер.: Obicinus, Dominicus. 1636; изд. в евр. графике: Lagarde. 1879). И. б. Ш. принадлежат гимны, формализованные метрические гомилии (напр., «Слово о любви к науке», где не используется буква «алаф» и через весь текст проходит рифма «ан») и послания, одно из к-рых, обращенное к епископам и жителям Багдада (1020), направлено против избрания католикоса Ишоява IV ( Vandenhoff. 1913). Известно также соч. «Книга о весах» (не изд.). Согласно «Каталогу писателей» Авдишо бар Бриха , И. б. Ш. составил 4-томный свод канонических постановлений на сир. языке (не сохр.), представлявший собой, вероятно, сокращенный вариант собрания католикоса Илии I. Авдишо также включил в составленное им собрание церковных постановлений и канонов перевод с арабского на сирийский трактата И. б. Ш. «О наследствах». Это сочинение представляет собой сокращенный и разделенный на 25 глав вариант соответствующего труда Илии I (Scriptorum veterum nova collectio/Ed. A. Mai. Romae, 1838. Vol. 10/2. P. 54-65, 220-231). Ряд исследователей (В. Райт, Р. Дюваль, Г. Граф и др.) считали этот трактат 4-й частью основного канонического свода И. б. Ш., др. (А. Баумштарк) - отдельным сочинением. Еще в древности И. б. Ш. была ошибочно приписана сир. апология христианства, к-рая в действительности представляет собой сокращенное изложение «Собеседований» католикоса Тимофея I с халифом аль-Махди ( Roey A., van. Une apologie syriaque attribuée à Élie de Nisibe//Le Muséon. 1946. Vol. 59. P. 381-397). Авторство приписываемых И. б. Ш. арабоязычных сочинений «Послание о молитве» и «Большое толкование Символа веры», а также сир. поэмы «О мудрости» ( Cardahi G. Liber thesauri de arte poëtica Syrorum. Romae, 1875. P. 85 sq.) спорно. |
| III 2) или mKU.KU.KU.KU.MAL (во фрагменте Sp. II 987; во фрагменте Sp. 158 + Sp. II 962 сохр. только часть этого имени - 4 знака KU). Пинчес интерпретировал эти записи соответственно как m ku-d ú r-lah -mal и m ku-d ú r-lah -gu-mal. Опираясь на письмо Хаммурапи в интерпретации Шейля, Пинчес решил, что обнаружил еще один источник, свидетельствующий о К. Расшифровка Пинчеса основывалась на том, что клинописный знак KU имеет также значение dur (см.: Borger. 1986. S. 186). Ku-dur - очень распространенный компонент имен эламских царей, поэтому первые 2 знака имени - KU.KU - можно надежно прочесть как ku-dur. Что касается остальных знаков, то Пинчес предположил, что KU может также иметь значение lah или lag, и соответственно прочел первое имя как ku-d ú r-lah -mal, а второе - как ku-d ú r-lah -gu-mal ( gu - также одно из значений KU), при этом первое написание считалось дефектным. Предположение Пинчеса было основано не на данных палеографии, а на желании соотнести имя царя с библейским Т. о., реконструкция ученого может считаться доказанной лишь наполовину. Текст, открытый Пинчесом, содержит 2 др. имени, также вызвавших интерес в связи с Быт 14: eri-e-ku-a (фрагмент Sp. II 987, obv. 1. 19; вариант: eri-[ e] -a-ku, фрагмент Sp. III 2, obv. 1. 9) и tu-ud-h ul-a (фрагмент Sp. III 2, obv. 1. 13). Первое имя Пинчес поставил в соответствие с библейским (Ариох), а второе - с (Тидал, Фидал). Пинчес придавал открытому им тексту большое значение как подтверждению историчности Быт 14. Сообщение об этом открытии было опубликовано в 1897 г. Сам клинописный памятник получил в литературе название «текст о Кедорлаомере» ( Foster. 1996. P. 283). Быт 14 в освещении У. Ф. Олбрайта Гипотеза Пинчеса вызвала широкий резонанс и была поддержана археологом У. Ф. Олбрайтом . В ст. «Пересмотр ранней еврейской хронологии» ученый уделил большое внимание исследованию Пинчеса и высказал собственные идеи об исторической основе Быт 14. Олбрайт показал, что подлинные библейские имена палестинских царей в Быт 14. |
| Пишущих по-гречески авторов Е. кон. XVII - 1-й пол. XVIII в. П. Доксараса (1662-1729), Дионисия Фурноаграфиота, Христофора Жефаровича (1690-1753) объединяет помимо конфессиональной принадлежности ориентация на поствизантийское искусство. В кругу исследователей интерес к Е. появился с 1831 г., когда греч. иконописцем Е. Димитрием, работавшим в церквах Греции, Македонии и Германии (Мюнхен), было сделано сообщение в нем. ж. «Kunst-blatt» об анонимной греч. Е. 1820 г. В 1839 г. франц. археолог А. Н. Дидрон нашел на Афоне и в 1845 г. опубликовал в Париже франц. перевод текста Е. Дионисия Фурноаграфиота. В отличие от этой Е., выдержавшей не одно переиздание и переведенной на мн. языки, труды по живописи др. греч., южнослав. и румын. авторов публиковались редко. Типикон еп. Нектария «от серъбъский земъли от града Велеса» (до 1584). Протограф, написанный на греч. или, более вероятно, на церковнослав. языке, утерян. Самая ранняя рукопись Типикона - перевод на древнерус. язык находится в Киеве (НБ НАНУ. DA/212-A. Fol. 66-87v) в составе «Леопардовского сборника» (нач. XVIII в.). Все 28 параграфов касаются общей технологии настенной живописи, иконописи, живописи на стекле и на шерстяной ткани, а также, в частности, приготовления и использования темперных и масляных красок, чернил, золочения (изд.: Свод письменных источников. 1995. Т. 1. С. 441-448; 2002. С. 232-285 - публ. древнерус. текста; Петров. 1899 - на рус. яз.; Bentchev. 2004. S. 28-38 - на нем. яз.). Е. (после 1566) в 1-й Иерусалимской рукописи (XVII в.) (сохр. список 1850 г.- РНБ. Греч. 214. Л. 133-175). Текст Е. был хорошо известен в XIX в. среди слав. иконописцев на Балканах наравне с Е. Дионисия Фурноаграфиота. Е. состоит из 3 парартем (частей), каждая посвящена отдельным вопросам. По мнению еп. Порфирия (Успенского) , в работе участвовали 2 анонимных составителя, одним из авторов, т. н. Анонимом I (Парартема 1), он считал критского худож. Франгоса Кателаноса. Составитель этой части Е. ссылается на достойных, по его мнению, подражания художников Мануила Панселина (Кон. |
| времени; оборот ν τ с инфинитивом; предлог π для обозначения причины; глаголы говорения с предлогом πρς, а также, возможно, употребление ε в косвенных вопросах. Текст Д. с. а. сохранился в 3 основных редакциях, к-рые с кон. XVIII в. принято условно называть «александрийская» (представлена прежде всего Александрийским (V в.) и Ватиканским (IV в.) кодексами, Кодексом Ефрема Сирина (V в.), минускулами 81 (Lond. Brit. Lib. Add. 20003; Alexandr. Patr. 59, 1044 г.) и др.), «западная» (представлена Кодексом Безы (V в.), Кодексом Лауда (кон. VI в.), минускулом 614 с о-ва Корфу (Керкира) (Ambros. E97 suppl., XIII в.); папирусами ¸ 29 (III в.), ¸ 38 (ок. 300), ¸ 48 (III в.); копт. среднеегип. переводом в рукописи из б-ки Пирпонта Моргана (V в.) (обозначается как G67 или mae); сир. переводом Фомы Ираклийского, еп. Маббугского (616), и критическим аппаратом к его переводу; фрагментом перевода на христ. палестинский арам. язык ( Perrot Ch. Un fragment christo-palestinien découvert а Khirbet Mird//RB. 1963. Vol. 70. P. 506-555); старолат. палимпсестом из Флёри (V-VII вв.); «Гигантским» кодексом (XIII в.); цитатами из творений отцов Церкви III-V вв., в основном латинскими, и, наконец, «византийская» (или антиохийская, койне, «текст большинства», т. е. та, которая сохр. в подавляющем большинстве греч. минускулов). Для реконструкции оригинального текста, согласно доминирующей в научной лит-ре т. зр., имеют значение «александрийская» и «западная» редакции. «Западная» редакция получила известность во 2-й пол. XVI в. после находки Теодором Безой греко-лат. кодекса, впосл. получившего его имя. Она длиннее (напр., в Ватиканском кодексе в Д. с. а. 13 036 слов, а в Кодексе Безы - 13 904 слова) и в ряде мест существенно отличается от «александрийской» (варианты составляют примерно 3642 слова). Долгое время большинство ученых признавали вторичность «западной» версии по отношению к «александрийской» (в XIX в.- К. Тишендорф, Б. Весткотт и Ф. Хорт, в 1-й пол. XX в.- Ф. Кеньон, М. Дибелиус), на к-рой основываются все совр. |
| 2016) - изложение диспута (вероятно, тоже вымышленного) с правосл. греком. В этом трактате П. Д. использует материал из антигреческих лат. памфлетов 2-й пол. XI в. (в т. ч. сочинение кард. Гумберта († 1061)), а также прибегает к историческим аргументам, утверждая, что римляне всегда побеждали греков в войнах. Судя по тому, что этот трактат помещен в конце перечня произведений П. Д. (в рукописи Cassin. 257), это было одно из поздних его сочинений. После 1137 г. П. Д. стремился всячески подчеркнуть свою близость к имп. двору. Согласно «Хронике…», он якобы получил от имп. Лотаря II титулы «логофета, секретаря, архивариуса и капеллана Римской империи» (logotheta, exceptor, cartularius et capellanus Romani imperii - Chronica monasterii Casinensis. IV 125). П. Д. также написал неск. посланий, адресованных имп. Лотарю II, его вдове Рикизе (Рихензе) и преемнику - кор. Конраду III Штауфену (1138-1152) (сохр. в рукописи-автографе П. Д.- Cassin. 257; изд.: PL. 173. Col. 1137-114; Bibliotheca Casinensis. 1873-1894. T. 5. P. 207-210). Они представляют собой лит. упражнения и, очевидно, не предназначались для отправки адресатам. Большая группа произведений П. Д. посвящена истории Др. Рима и различным аспектам античной культуры. Благодаря богатейшей б-ке аббатства Монте-Кассино он был знаком со мн. сочинениями древнерим. авторов (напр., П. Д.- единственный средневек. писатель, несомненно знавший соч. «Агриппа» Тацита - Henke. 2001). В рукописи Cassin. 361, начатой П. Д. вскоре после возвращения в аббатство ок. 1131 г., он скопировал соч. «О римских акведуках» Секста Юлия Фронтина (I в. по Р. Х.; эта рукопись - архетип всех известных списков данного произведения), трактат «Эпитома военного искусства» Вегеция (IV-V вв.), фрагмент кн. «О латинском языке» Марка Теренция Варрона (I в. до Р. Х.), «Итинерарий императора Антонина» (материал из этого произведения использован в сфабрикованных П. Д. документах из «Регистра св. Плацида», а также в «Эпитоме Кассинских хроник»). В несохранившейся части этого кодекса были выписки из трудов «Об архитектуре» Витрувия (I в. до Р. Х.- I в. по Р. Х.), «О чудесах мира» Гая Юлия Солина (III в.), «Бракосочетание Меркурия и Филологии» Марциана Капеллы (1-я пол. V в., фрагмент о геометрии) и «Учение» Юлия Фирмика Матерна (IV в., в составе компиляции об астрологии) ( Bloch. 1984. S. 107-110). Стремясь связать историю своего мон-ря с классической античностью, П. Д. в прологе к Житию еп. Севера привел краткий рассказ о Марке Теренции Варроне, к-рого представил 1-м знаменитым кассинцем (поскольку Варрон владел виллой в окрестностях рим. муниципия Кассин). |
| Т. о., К. Т. пользовался доверием со стороны императора, несмотря на то что развернул в своем диоцезе активную борьбу с почитанием священных образов, к-рые он называл «идолами», считал достойными анафемы и уничтожал собственноручно. Против деятельности К. Т. выступил папа Пасхалий I (817-824) (MGH. Epp. T. 4. S. 613). Однако ни император, ни придворные каролингские епископы не спешили осуждать К. Т. (MGH. Epp. T. 4. S. 609). Вероятно, независимая позиция К. Т. на севере Италии была важна для Людовика Благочестивого в качестве противовеса позиции Римских пап, поддерживавших визант. иконопочитателей ( Boulhol. 2002). На фоне иконоборчества К. Т. офиц. позиция каролингских императоров, нашедшая выражение в Libri Carolini , выглядела более умеренной и компромиссной. Однако вскоре положение стало меняться. 10 апр. 824 г. визант. имп. Михаил II Травл и его сын Феофил отправили Людовику Благочестивому послание против почитания икон (сохр. в единственной ркп.- Paris. lat. 1597. Fol. 5-11, IX в.; изд.: MGH. Conc. T. 2. Pars 2. S. 475-480). После переговоров Людовик согласился стать посредником между визант. посланниками и папой Евгением II. При этом на Парижском совещании (conventum) епископов в 825 г. было решено придерживаться среднего пути, не склоняясь ни к иконоборчеству, ни к иконопочитанию (Ibid. S. 481-482). Был издан сборник святоотеческих цитат, относящихся к учению об образах (Libellus synodalis), на который впосл. опирались все каролингские богословы и сокращенный вариант которого Людовик Благочестивый собирался отправить папе Римскому. К. Т. в этом совещании участия не принимал (вероятно, не был приглашен на него; Дунгал сообщает, что он отказался, назвав совещание «собранием ослов» - PL. 105. Col. 529). Видимо, уже после Парижского совещания аббат Теодемир, к-рого К. Т. считал своим другом и союзником, выписал спорные места из его сочинений и отправил ему с просьбой дать разъяснения (PL. 106. Col. 312; MGH. Epp. T. 4. S. 610). Ответом на это послание стала «Апология» К. Т., внимательно изученная Людовиком Благочестивым и его советниками и признанная еретическим сочинением (MGH. Epp. T. 5. S. 354). Из нее сохранились лишь выписки, сделанные по повелению Людовика. Только эти выписки были доступны тем, кто впоследствие писали трактаты против К. Т. |
| Важнейшее свидетельство о чистоте как о мотиве О. в Др. Египте - барельеф из гробницы Анхмахора, визиря фараона Тети II (1-й фараон из VI династии, 2347-2337 гг. до Р. Х.). Барельеф находится в Саккаре (недалеко от Каира) и включает 2 сцены - правую и левую (ANEP. N 629; Gollaher. 2000. P. 1-2). По новому толкованию правая сцена - вовсе не О., а сбривание волос в области гениталий (обсуждение различных мнений см.: Quaick. 2012. S. 570-571). Стоящий человек, к-рый подвергается физическому воздействию, держится рукой за голову человека, сидящего на корточках и совершающего определенные действия над стоящим. Напротив, в левой сцене показано предположительно О. (иначе - в работе: Grunert. 2002). Инструментом служит овальный предмет (из-за повреждений барельефа в этой части рисунок сохр. не идеально), возможно камень (кремень). Изображенное в этой сцене действие, видимо, более болезненно, чем в правой сцене. Поэтому рядом с надписью ( Quack. 2012. S. 569-570; общепринятый перевод надписи, сопровождающей сцену слева: «Держи его, не дай ему упасть») изображен 3-й человек, стоящий слева. Он с нек-рым физическим усилием удерживает подвергающегося операции человека. То, что темой этого изображения О. помимо физической боли является чистота, видно из более широкого контекста обеих сцен. Они располагаются среди аналогичных изображений внутри гробницы (см.: Ruwe. 2014. S. 80). Среди немногочисленных документов, упоминающих О.,- надпись на погребальной стеле XXIII или XXII в. до Р. Х. некоего Уха (или Вэха) и его жены Хентусен из Нага-эд-Дейра в В. Египте. На стеле описан коллективный ритуал, в котором О. подвергается 120 мужчин (ANET. N 326; Gollaher. 2000. P. 2-3). Археологические свидетельства об О. в Леванте Если не учитывать ВЗ, то свидетельств об О. в Леванте существенно меньше, чем в Египте. Мумии с признаками О., изображения и надписи, в к-рых засвидетельствован процесс О., в Леванте отсутствуют. Здесь можно рассчитывать гл. обр. на косвенные лит. свидетельства, которые чаще всего относятся к более позднему времени. В последние десятилетия появились также археологические артефакты, хотя и не бесспорные, но ценные для истории культуры этого региона. |
|
|
