| Сделаем вылазку и посмотрим, как там обстоят дела. В полуразвалившейся конюшне стояли две лохматые, нечищенные лошади. Холмс поднял у одной из них заднюю ногу и громко рассмеялся: – Подковы старые, а подковали совсем недавно. Подковы старые, а гвозди новенькие. Это дело станет наряду с классическими – оно вполне того заслуживает. Теперь заглянем в кузницу. Подросток, занятый своим делом, не обратил на нас ни малейшего внимания. Я увидел, как Холмс быстро оглядел всю кузницу, наваленную железным ломом и щепками. Вдруг сзади послышались шаги, и мы увидели хозяина. Густые брови пошлись у него в одну линию над злобно сверкающими глазами, смуглое лицо подергивалось судорогой. Он держал в руке короткую, окованную железом дубинку и Надвигался на нас с таким угрожающим видом, что я обрадовался, нащупав револьвер у себя в кармане. – Полицейские ищейки! – крикнул он. – Что вам здесь нужно? – Мистер Рюбен Хейз, помилуйте! – преспокойно сказал Холмс. – Можно подумать, что вы боитесь, как бы мы и на самом деле чего-нибудь здесь не нашли. Огромным усилием воли Хейз овладел собой и скривил губы в фальшивой улыбке, которая показалась мне еще страшнее, чем его грозный вид. – Пожалуйста, ищите. Что найдете – все ваше, – сказал он. – Но я не люблю, когда посторонние люди без спросу шныряют у меня по двору. Поэтому, мистер, чем скорее вы уплатите по счету и уберетесь отсюда, тем будет лучше. – Не сердитесь на нас, мистер Хейз, – сказал Холмс. – Мы просто хотели взглянуть на ваших лошадей, но я, кажется, и пешком дойду. Ведь до Холдернесс-холла недалеко? – Отсюда до самых ворот мили две, не больше. Вон по той дороге, налево. Он проводил нас со двора мрачным взглядом. Мы недалеко ушли по дороге, так как Холмс остановился у первого ее поворота, зная, что теперь нас никто не увидит. – Было «горячо», как говорится в детской игре, – сказал он. – И чем больше я удаляюсь от гостиницы, становится все холоднее и холоднее. Нет, уходить отсюда еще рано! – Я убежден, что этот Рюбен Хейз все знает. Более злодейской физиономии мне в жизни не приходилось видеть! – Не правда ли? Настоящий злодей! А лошади, а кузница? Нда, любопытное местечко этот «Боевой петух»! Давайте-ка понаблюдаем, что там делается, только осторожно, исподтишка. |
| А вот еще один дивный образец подобного недомыслия: Обращение Центрального совета Общероссийского движения «Россия православная» по случаю Дня Победы заверяет, что мы не забудем «подвиг тех, кто по заповеди Христовой жизни свои положили на алтарь Победы» (Десятина. Газета православных мирян. М., 1998. 3 Но ведь такой заповеди Христовой нет. Никогда Христос не призывал людей приносить свои жизни на «алтарь победы». За ближнего своего – можно отдать душу свою. А вот за «алтарь победы» – нет. «Алтарь победы», на который требуется приносить жертвы, – это выражение слишком уж языческое. Вспомним, какая долгая борьба велась православными римскими императорами за то, чтобы удалить из зала заседаний римского сената статую Победы (Ники). Сначала император Констанций потребовал ее удаления. Затем император Юлиан Отступник отменил это распоряжение. Император Грациан приказал восстановить повеление Констанция относительно жертвенника Победы, но сенат отправил к императору легата с просьбой отменить повеление. Грациан не принял миссии. Затем сенат снова ходатайствует о том же – теперь перед императором Валентинианом II. В 384 г. святой Амвросий Медиоланский убедил императора не возвращать «алтарь победы» в сенат… Но спустя полтора тысячелетия снова все забыто – и небезобидная игра с «жертвами» и «алтарями» продолжается уже во вроде бы православных газетах. А статуя богини Ники на Поклонной горе поднялась над куполом православного храма… Нередко сегодня мы видим людей, которые выдают фразы типа: «Я атеист, но при этом я русский, а значит православный». Или наоборот: «Я православный, но, правда, я атеист». Конечно, такая редукция христианства к этнографии не соответствует Евангелию, но она будет очень близка замыслам антихриста. Вспомним, чем искушает антихрист христиан на «Восьмом Вселенском Соборе» в «Трех разговорах» Владимира Соловьева… По догадке Владимира Соловьева мечта антихриста – запереть Православие в ритуально-этнографический заповедник. В «Повести об антихристе», которая венчает последнюю книгу В. С. Соловьева «Три разговора», антихрист, провозгласивший себя президентом земного шара, надеясь купить благорасположение к нему православных, обращается к ним с такими словами: " Любезные братья! Знаю я, что между вами есть и такие, для которых всего дороже (курсив мой. – А. К. ) в христианстве его священное предание, старые символы, старые песни и молитвы, иконы и чин богослужения. И в самом деле, что может быть дороже (курсив мой. – А. К. ) этого для религиозной души? Знайте же, возлюбленные, что сегодня подписан мною устав и назначены богатые средства Всемирному музею христианской археологии… с целью собирания… и хранения… памятников церковной древности… Братья православные! Кому по сердцу эта моя воля, кто по сердечному чувству может назвать меня своим истинным вождем и владыкою, пусть взойдет сюда! " … |
| 1027 Указанная грамота напечатана Никоном в «Скрижали». Мысль о восстановлении согласия с греческой церковью, как основной причине и конечной цели исправления русских богослужебных книг вполне определенно высказана Никоном в предисловии к Служебнику, изд. в 1655 г. (Голубинский, цит. ст., стр. 309–310). 1028 «Матер. для ист. раск.», изд. Н.И Субботиным, т. VI, стр. 157–158. То же самое говорит Федор и в другом месте: «А нынешние книги, что посылал покупать Никон патриарх в Грецию, с коих ныне зде переводят, словут греческие, а там печатают те книги под властью богоотступного папы римского в трех градех: в Риме, в Париже и Венеции, греческим языком, но не по древнему благочестию, и те книги у них покупают греки, и за нужу, что в своей у них земле печати нет, – сказал о сем Максим Грек великому князю Василию; а их старые книги побравши, те же отступницы римляне, и на свой язык переведчи, прижгли старые, и со своего языка на их, как хотят, так выдадут. Того ради и зде нынешние с тех со старыми несогласны, государь, и велия смута». («Матер. для ист. раск.», т. VI, стр. 41–42; еще – там же, стр. 321; см. выше, стр. 240 примеч. 2-е). 1031 Единственное дополнение, какое может быть сделано к этому взгляду, – это указание на изв. долю влияния южнорусских печатных изданий богослужебных книг на исправление таковых же у нас. Подобно тому, как вообще греческое влияние получает у нас силу в XVII веке, идя рука об руку с южнорусским и в значительной степени подготовляясь последним, – и в области книжного исправления то и другое могли оказаться в некотором взаимодействии, напр. таким образом, что южнорусские богослужебные книги могли иногда быть – так сказать – посредствующей инстанцией между новоисправленными русскими чинами и служившими для них образцом печатными греческими, – могли служить пособием, облегчавшим в иных случаях дело переводчиков и справщиков. Так ли было на самом деле, как могло быть – для решения этого вопроса мы не имеем в настоящее время нужных фактов. Мы слышали, что в скором времени появится в печати ученое исследование, специально посвященное вопросу об отношении южнорусских богослужебных изданий к никоновской книжной справе. Каковы бы ни были результаты этого исследования, они едва ли внесут существенные изменения в тот взгляд, по которому характеристической чертой исправления, предпринятого при Никоне, признается тенденция привести русские церковно-богослужебные чины и обряды к полному единству с современными греческими чинами и обрядами. |
| ИА «Новороссия»: А что они на самом деле хотят? Третью Мировую развязать, попытаться продвинуть свои интересы с помощью бряцанья оружием, железный занавес установить? - Отчасти занавес, да, - ответил начальник сектора РИСИ , - это нужно им, чтобы держать под контролем Германию, как говорилось тогда, сейчас - Европу, обеспечить присутствие США в Европе и европейских делах, и как бы выдавить из Европы и изолировать Россию - вот основные принципы, которые закладывались при закладывании организации НАТО в 1949 году. НАТО сейчас отходит от курса «миротворчества и урегулирования конфликтов», который якобы проводили последние 20 лет. Они быстро переориентировались и встали на старые рельсы - есть один крупный враг, тогда в лице Советского Союза, сейчас в лице России. Как бы этот танк ни раскрашивали, как только ситуация стала другой, этот танк вышел и стал тем, чем и был изначально, вот и всё. А для чего это надо: с одной стороны это инструмент сплочения Европы во всех военных делах, с другой - крест на всех европейских программах безопасности, ведь их инициатив в области обороны и безопасности ЕС было большое количество, были там двусторонние, многосторонние соглашения. И всё это зарубилось теми же Соединёнными Штатами, поскольку понятно, что средства ограничены, но они есть у янки. Понятно, что европейские коллеги в пользу НАТО отказывались от амбиций в военной сфере и системной структуре безопасности. Для американцев - это очень удобный инструмент давления. Они планируют географически расширяться по всему региону. Но на данный момент основная цель - продавить Россию. На всех переговорах помимо экономического и политического давления, у американцев есть манера, что называется, «держать дубину за спиной». Помимо своих вооруженных сил, есть вооруженные силы альянса, ценность их именно в том, что это территория доступа, напомню, что в рамках НАТО развернуто ядерное оружие США в Европе, тем более оно сейчас модернизируется. Эти тактические старые гравитационные бомбы, 12-я модификация 61-х военных бомб, уже имеют все черты субстратегического военного ядерного оружия. Это ещё больше несёт угрозы для нашей страны. |
| Помада смотрит на дымящиеся тонким парочком верхушки сокольницкого бора и видит, как по вершинкам сосен ползет туманная пелена, и все она редеет, редеет и, наконец, исчезает вовсе, оставляя во всей утренней красоте иглистую сосну, а из-за окраины леса опять выходит уже настоящая Лиза, такая, в самом деле, хорошая, в белом платье с голубым поясом. «Здравствуйте», — говорит. Помада ей кланяется. «Мы старые друзья, — говорит Лиза, — что нам так здороваться, давайте поцелуемтесь». Помада хотел дружески обнять Лизу, но она вдруг поскользнулась, покатилась в овраг. «Ай, ай, помогите!» — закричал Помада, бросаясь с обрыва за Лизою, но его удержала за плечо здоровая, сильная десница. — Ах ты, парень, парень; как тебя омаривает-то! Ведь это долго ль, сейчас ты с этого крыльца можешь себе шею сломать, а нет, всее морду себе расквасить, — говорит Помаде стоящий возле него мужик в розовой ситцевой рубахе и синих китайчатых шароварах. — Ранец-то свой подыми, — продолжал мужик, указывая на валяющийся под крылечком чемоданчик. Помада поднял чемоданчик и уселся снова. — Поди холодною водою умойся, а то тебя морит. Помада пошел умыться. — Издалека? — спросил хозяин, подавая ему полотенце. Помада назвал губернию. — Стало, ихний, что ли, будешь? — Ихний, — отвечал Помада. — Дворовый, или как сродни доводишься? — Нет, так, знакомый. — А-а! — сказал мужик и, почесав спину на крылечке, пошел почесать ее в горнице. Сон Помады был в руку. Как только хозяйка побудила Лизу и сказала, что ее, еще где тебе, давно ждет какой-то разносчик, Лиза встала и, выглянув немножко из окна, крикнула: — Помада! Юстин Феликсович! Через две минуты Лиза, в белом пенюаре, встречала Помаду, взяла его за обе руки и сказала: — Ну, мы старые друзья, что нам так здороваться; давайте поцелуемтесь. И Лиза поцеловала Помаду. Много перевернул и порешил этот простой, дружеский поцелуй в жизни Помады. Нужно быть хорошим художником, чтобы передать благородное и полное, едва ли не преимущественно нашей русской женщине свойственное выражение лица Лизы, когда она, сидя у окна, принимала из рук Помады одну за другой ничтожные вещицы, которые он вез как некое бесценное сокровище, хранил их паче зеницы ока и теперь ликовал нетерпеливо, принося их в дар своему кумиру. |
| Будут ли они хвалить Бога или хулить, признают или не признают закон противоречия, усомнятся или не усомнятся во всем, возвысятся они над индивидуальным или не возвысятся, назовут ли жизнь добром или благом — все равно решающий голос не им принадлежит. Не спрашивали людей, быть им или не быть, когда вызывали их к жизни из небытия, не спросят и теперь, когда от этой жизни призовут их к иному бытию или вернут в небытие. Хорошо, если инстинкт подсказывает правду, если и в самом деле наши размышления и решения о началах и концах, о первых и последних вещах довлеют себе и не могут оказать влияния на ход мировой истории. Но если это не так? Если не верный инстинкт, а непростительное легкомыслие или злой гений толкает лучших представителей человеческого рода на столь необдуманные поступки! Мне кажется, что каждый философ должен был бы вменить себе в священную обязанность исповедовать второе допущение. Первой его заповедью должно быть не то, о чем говорил Гегель, а другое: ты должен знать, что то или иное твое слово может спасти или погубить твою душу, а может быть, и весь род человеческий. Если бы так было, если бы была восстановлена в своих правах средневековая идея страшного суда, философия стала бы совсем иной. Но как сделать, чтобы люди за свою короткую жизнь на земле научились вести себя или хоть иногда поднимать бремя такой безмерной ответственности? Старые приемы отвергнуты, а новых пока еще не выдумали… XXIII. Старые и бывалые. Есть замечательная русская поговорка: спроси не старого, спроси бывалого. Думаю, что философам, так много спорившим об априорном и апостериорном знании, не мешало бы прислушаться иной раз к голосу народной мудрости. Старый, долго живший, но мало видевший человек склонен к априорному мышлению. Он верит в неизменные принципы, в прочный строй жизни — так верит, что склонен считать свои убеждения априорными, даже врожденными, внушенными богами. «Опытом» он пренебрегает — ему кажется, что под солнцем не бывает ничего нового, что все то, что есть, уже много раз было и много раз еще будет. |
| Выборочной репрезентативности нет, но «просто опрошенных» оказывается очень много, – самые популярные тесты «Среды» прошли 200 000 (« Где Вам жить в России?») и 4 000 000 (« Внутреннее гражданство ») человек. Сравнивая их ответы с данными, получаемыми в ходе всероссийских опросов, приходится удивляться: вырисовывается совсем другая картина. Не несут ли в себе всероссийские опросы (со стандартно применяемым квартирным маршрутом) некий встроенный перекос, ставящий в привилегированное положение возрастных респондентов? Выборки должны взвешиваться и перевзвешиваться. Но сравнивая результаты, заметно, что «всероссийские» россияне чаще зависят от повестки центральных СМИ, недоверчивы, высоко ценят стабильность. Рунет выглядит не таким, но его социологически не существует, а транслируемый в СМИ образ «всероссийских» социальных ожиданий – это, возможно, более старая и даже старческая Россия, чем на самом деле. Что делает пожилых россиян счастливыми? Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Что повышает вероятность того, что пожилые люди считают себя счастливыми, что влияет на их самоидентификацию как счастливых или несчастных? По полученным данным из всероссийских опросов, счастливые россияне старше 60-ти лет (таковых оказывается примерно 10 миллионов) отличаются от несчастных (примерно 20 миллионов) всего по следующим позициям: Раскрытие в пожилом возрасте духовных потребностей среди счастливых по самоидентификации россиян пересекается с наблюдениями, сделанными по результатам упомянутого в начале фотоисследования «Святое и Ценное». Как можем увидеть, повышение качества жизни россиян пожилого возраста не обязательно вовлекает большие затраты. «Молиться» — это недорого. Старые люди – добрые люди Реализуемый службой «Среда» совместно с исследовательской группой Фонда «Общественное мнение» в 2014-2015 гг. проект «ДОБРО» подарил несколько удивительных находок, в числе которых следующая: носителями добра в обществе по мнению окружающих являются преимущественно представители слабых социальных групп, – это люди, прошедшие через потери, имеющие травмирующий личный опыт; часто это оказываются старые люди. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Самообман как основа политики России Российская элита всё ждёт, когда Запад «прозреет» 06.11.2019 3937 Время на чтение 10 минут 1. Недавно в России снова почему-то обрадовались новости из Голландии, связанной с делом малайзийского Боинга. В этот раз случилось то, что нижняя палата голландского парламента призвала обратить внимание на роль Украины в этой трагедии. На самом деле этот вопрос уже пять лет беспокоит многих в Голландии: почему летом 2014 г. воздушное пространство Украины не было закрыто для полётов гражданской авиации? И этот вопрос был даже затронут в первом докладе следственной группы. Доклад этот, обнародованный в 2015 г., был посвящён не самой трагедии MH17, а только сопутствующим ей обстоятельствам. Именно поэтому, и только поэтому, в нём ни слова не говорилось о России, а были сделаны некоторые, впрочем, весьма умеренные, критические замечания в адрес Украины. И что же? Этого оказалось достаточно, чтобы в России тут же уверенно заговорили о том, что Запад «прозревает»; что с России сняты все обвинения; что виновной в гибели Боинга признана одна только Украина . Прошло с тех пор четыре года, и, казалось бы, теперь уже для всех должно быть очевидно, что Запад на самом деле и не думает прозревать, даже несмотря на все, не менее очевидные для всех, нестыковки в его версии. Но стоило только голландскому парламенту сделать своё заявление, как снова, хоть и несколько сдержаннее, понеслось: «Голландцы начинают догадываться»; «Голландцы прозрели»; «Украина лишится неприкосновенности»; «Украина может оказаться на скамье подсудимых». Короче, всё те же старые песни о главном. «Ах, обмануть нас не сложно - мы сами обманываться рады!». Quod erat demonstrandum: недаром же руководство страны раз за разом с искренним удивлением и огорчением признаётся в том, что уважаемые партнёры его снова обманули… И действительно, разве такие отзывы на голландское заявление являются чем-то исключительным? Стóит, например, приехать в Москву делегации каких-нибудь французских или американских парламентариев, как нам уже уверенно сообщают, что теперь уже точно скоро придёт конец антироссийским санкциям. И столь велика эта уверенность, что за будущую «отмену санкций» готовы тут же благодарить авансом. Вспомним, как члены Государственной думы стоя и бурными, продолжительные аплодисментами, переходящими в овацию, встретили американских коллег. Коллеги снисходительно (в самом буквальном смысле, потому что они сидели на балконе) приняли эти знаки внимания, после чего они тут же, ещё в Москве, сообщили, что продолжают рассматривать гостеприимную Россию в качестве агрессора. А с каким нетерпением весь 2016 г. в России ждали избрания в президенты США Д. Трампа, который должен был уступить нам Украину! А после того как он на самом деле был избран, посыпались уговоры «не делать резких движений», дабы не «навредить» Трампу в его борьбе с внутренними врагами. Вот разгромит он врагов - и тогда мы с ним заключим такую сделку... |
| Но ведь есть и иное. Есть холодная отчужденность, есть цинизм. И когда эти чувства, и эти разговоры выходят за пределы кухонь и начинают публично-эфирно бросаться в лицо стране - неужели не естественно предположить, что реакция может оказаться раздраженной? Элементарное правило приличия требует не рассказывать анекдоты о грузинах в присутствии грузин (лучше всего было бы, конечно, вообще воздержаться от подобных анекдотов). Но почему же в демпублике считается допустимым рассказывать гадости о России в присутствии русских? А мы еще присутствуем в " этой стране " ... Поймите, господа, в " этой стране " еще не все евреи! И поэтому нечто из того, что вами говорится, воспринимается другими людьми с болью и возмущением. Если бы российские азербайджанцы в массовых российских же газетах и телепередачах раз за разом говорили бы нечто оскорбительное для русских и для православных - разве было бы " расизмом " призвать их к большей сдержанности? Почему же нельзя сделать такое замечание в адрес некоторых евреев? Знаю, что в ответ мне процитируют Писание: " Во Христе нет ни эллина, ни иудея " . Этими словами дискуссия о национальном факторе в истории объявляется исчерпанной, если она заходит в русло, неудобное для еврейской стороны. Мол, недостойно христианина подмечать национальность своего собеседника. И все же негоже выражение апостола использовать в качестве кляпа. Во-первых, сам апостол четко сознавал, беседует ли он с эллинами или с иудеями. Иначе как бы он мог реализовывать свою пастырскую установку: " с эллинами - как эллин, с иудеями - как иудей " ? Во-вторых, собеседники бывают оппонентами и даже более - критиками и ругателями. При выслушивании критики всегда необходимо делать поправку на личность говорящего. Это поможет понять, что он считает самоочевидным, естественным, а что будет представляться ему непривычным в моей позиции. У К.С. Льюиса встречаются верные размышления о бельмах, которые есть на глазах каждой из эпох: " У всякой эпохи свой кругозор. Она особенно четко видит одно и особенно слепа на другое. Поэтому нам нужны все книги, это восполняющие, то есть книги других веков. Авторы одной и той же эпохи грешат каким-нибудь общим недостатком - даже такие, которые, как я, стараются идти против духа времени. Когда я читаю старые споры, меня всегда поражает, что противники принимают как данность что-нибудь совершенно для нас неприемлемое. Сами они думают, что ни в чем не согласны, а на самом деле множество мнений объединяет их друг с другом и противопоставляет всем прочим векам... Никому из нас не дано полностью избежать этой слепоты, но мы ее увеличим, если будем читать только своих современников. Средство против этого одно: проветрить мозги воздухом других веков, то есть читать все те же старые книги. Конечно, в прошлом нет никакой магической силы. Люди были не умнее нас и ошибались, как мы. Но они ошибались иначе. Они не поддержат наших ошибок, а их ошибки видны невооруженным глазом " [ 19 ]. |
| Хоружий С.С.: По-моему, Т.Адорно и критиковал Хайдеггера именно за этот мотив. Стремление к подлинности на поверку оборачивается китчем. Ивахненко Е.Н.: Да, это фантазийное свойство, которое эксплуатирует желание человека вернуться к «самому себе на самом деле», у меня есть для него свое название. Но я сейчас не даю оценку Хайдеггеру, а пытаюсь войти в тему, используя некоторые его различения. И я утверждаю: сопротивление непоколебимой нормативной привилегии человека возможно только тогда, когда культуры знания строятся вокруг объектных миров. Или иначе: когда «я» или индивидуальность объектуализируется. Но здесь есть тонкий момент. Кто хорошо знаком с марксизмом может сказать: «А что здесь нового? Да, объектуализируется. И Маркс писал об этом — изменяя мир, человек меняет самого себя». Этот тезис лежит в основе теории деятельности в интерпретации Ильенкова, или психологов. Получается, вроде, что никакой другой логики нет. Тут можно спорить сколько угодно, но я сейчас хочу этот вопрос «подвесить» и пока оставить, так как хочу увести слушателей в другую сторону. Как выстраивается объектуализация как концепция социальности? Поскольку взаимодействие с подобными объектами развивается, оно неизбежно ведет к расширению социологического воображения и словаря. Чтобы передать это, нужно отказаться от прежних слов и словосочетаний. Конечно, тут дело не только в словах, но как только мы задействуем прежний набор слов, то попадаем в старые мыслительные схемы. Если мы будем читать Дж. Спенсера-Брауна или Н. Лумана, опираясь на старые мыслительные схемы, то не сможем понять, о чем там написано. Тот, кто не поменял свой словарь, обязательно с этим столкнется. Я продолжаю наставить на новом словаре, и подчеркиваю, что в новом контексте вещь выступает именно как «эпистемическая вещь». Впервые этот термин предложил Х.-И. Райнбергер 3 для обозначения разворачивающейся структуры, нетождественной самой себе. Этот термин позволил провести важное различение с технологическими объектами. Что такое «эпистемические вещи»? Я обозначил их как «обезличенные системы», но вовсе не потому, что у них «нет лица». «Обезличенность» означает, что такую систему нельзя привести к одному сознанию, или к выражению сути |
|
|
