| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КАРПИНСКОЕ ЕВАНГЕЛИЕ [болг. и македон. Карпинско Евангелие], пергаменная рукопись западноболг. происхождения (ГИМ. Хлуд. 28), содержащая Евангелие-апракос полный (Л. 1-168, 2-я пол. (?) XIII в.) и Апостол-апракос полный (Л. 169 об.- 302; нач. XIV в.). Рукопись (23,2 ´ 16,5; 312 листов) с утратами (нет начала, нек-рых листов в середине и конца), в переплете XV в., украшена киноварными заставками балканского и старовизант. типа и инициалами старовизант. (в Евангелии) тератологического стиля хорошей работы. «Техническая» тератология, возможно, отражает влияние древнерус. образца, хотя, вероятно, опосредованное Евангелие написано одним писцом, Апостол - двумя. К. Е. было написано в сев. районах Македонии, по правописным нормам (двуюсовая и одноеровая (Ь) орфография) его связывают с Кратовской школой. К лексическим особенностям этой рукописи относится использование в тексте перевода греч. имени София как Премудрость (Л. 142 об.). Письмо и оформление евангельской части К. Е. имеют ближайшую аналогию (возможно, доходящую до уровня тождества) в среднеболгарском Норовском Евангелии-апракос кратком 2-й пол. (?) XIII в. (ГИМ. Муз. 178 + Увар. 289-Q). Лист из Карпинского Евангелия. XIII в. (ГИМ. Хлуд. 28.I.101. Л. 100) Лист из Карпинского Евангелия. XIII в. (ГИМ. Хлуд. 28.I.101. Л. 100) В состав кодекса входят евангельские чтения на весь год (Л. 1-138); месяцеслов (Л. 139-165), евангельские воскресные чтения (Л. 165-168; текст обрывается в начале 11-го чтения), апостольские чтения на год (Л. 169 об.- 273), месяцеслов (Л. 273-301), апостольские чтение на разные случаи (напр., черноризцу, на бездождие: Л. 301 об.) и указатель прокимнов с аллилуариями 2-8 гласов и блаженны 8 гласов (Л. 303-313). В месяцеслове Евангелия содержится память мученикам Борису и Глебу, «иже в Русии» (л. 162), в месяцеслове Апостола - память равноап. Кирилла Философа с тропарем (л. 292). На л. 26 об. серб. полууставом с элементами канцелярского письма XI-XV вв. приписаны молитва над 5-ю хлебами (молитва на благословение елея и хлебов) и молитва на литии «на все праздники Господни». |
| Лит.: Gaudenzi A. Il Costituto di Costantino//BISI. 1919. T. 39. P. 9-112; Ostrogorsky G. Zum Stratordienst der Herrschers in der Byzantinisch-Slawischen Welt//SK. 1935. T. 7. P. 187-204; Petrucci E. I rapporti tra le redazioni latine e greche del Costituto di Costantino//BISI. 1962. T. 74. P. 45-160; Alexander P. The Donation of Constantine at Byzantium and Its Earliest Use against the Western Empire//ЗРВИ. 1963. Т. 8. С. 11-26; Ohnsorge W. Das Constitutum Constantini und seine Entstehung// Idem. Konstantinopel und der Okzident: Gesammelte Aufsätze zur Geschichte der byzantinisch-abendländischen Beziehungen und des Kaisertums. Darmstadt, 1966. S. 93-162; Geanakoplos D. J. Constantinople and the West: Essays on the Late Byzantine (Palaeologan) and Italian Renaissances and the Byzantine and Roman Churches. Madison (Wisconsin), 1989. P. 237-240; Dagron G. Emperor and Priest: The Imperial Office in Byzantium. Camb., 2003. P. 240-247; Angelov D. Imperial Ideology and Political Thought in Byzantium, 1204-1330. Camb.; N. Y., 2007; idem. The Donation of Constantine and the Church in Late Byzantium//Church and Society in Late Byzantium. Kalamazoo (Mich.), 2009. P. 91-157. А. Н. Крюкова К. д. в славянской традиции К. д. как минимум дважды был переведен на церковнослав. язык с греческого. Место и время перевода не установлены, отсутствие ярких лексических южнославянизмов (при наличии русизмов, напр. «пошлина») может свидетельствовать о его рус. происхождении, либо о значительной языковой редактуре. До нач. XV в. к.-л. следы знакомства с памятником в древнерус. источниках отсутствуют, поэтому уместно предположить, что К. д. стал известен на Руси при митр. Киприане или его преемнике Фотии . Первый перевод выполнен не позднее 1-й четв. XV в., содержится в рус. рукописи 10-20-х гг. XV в. (ГИМ. Муз. 1009), 2-й - не позднее середины того же столетия (представлен фрагментом в Каноннике 1457 г.- ГИМ. Син. 468, старший полный список - РГБ. Унд. 1, 80-е гг. XV в.), язык перевода в обоих случаях вполне ясный. К нач. XVI в. на основе этих редакций была составлена контаминированная 3-я редакция, т. н. троицкая, известная в списке 2-й пол. 20-х - нач. 30-х гг. XVI в. (РГБ. ТСЛ. Фунд. 738 (помещена в рукописи дважды)), но использованная еще ранее в Соборном ответе 1503 г. (мнения Н. Шилдс Коллманн и Д. Островского (см.: Плигузов. 1988; Он же. 2002) и развивающего его положения А. И. Плигузова, полагавших, что памятник был создан не ранее сер. XVI в. в окружении св. митр. Макария, не представляются достаточно обоснованными). В 1653 г. К. д. был издан по списку т. н. троицкой редакции с дополнительной правкой по 2-й редакции Московским Печатным двором в составе Кормчей. |
| четв. XIII в.; Ath. Iver. 5. Fol. 136v, сер. XIII в. В XI в. получает распространение иконография М., пишущего под диктовку или по благословению ап. Петра. Самый ранний пример, однако, находится в рукописи X в. (Baltim. gr. 524. Fol. 89v). В XI-XIII вв. такая композиция встречается в неск. визант. рукописях (Ath. Cutl. 61. Fol. 122v, ок. 1070 г. (полуфигура ап. Петра появляется в небесном сегменте и благословляет); Hieros. Patr. 56, XII в.; РНБ. Греч. 98, XII в.; Paris. gr. 81, XIII в.). Иконография сцены восходит к античной модели, представляющей автора и музу (см. Россанский кодекс). В средневизант. и поздневизант. время иконография сидящего за столом М. дополняется многочисленными мелкими нюансами, к-рые отражают разные этапы работы евангелиста: он размышляет (отдельный лист из Четвероевангелия (ГИМ. Син. греч. 41) с изображением М. находится в собр. Loud. V & A Mus. Ms 1420, 8980E, кон. XI - нач. XII в.); сопоставляет тексты (Christ Снигсн Library. Oxford. gr. 25. Fol. 86v, XIII в.; Patm. 81. Fol. 98v, 1334-1335 гг.; вставная миниатюра 2-й пол. XIV - нач. XV в. в рукописи XII в. Hieros. Patr. 41. Fol. 84v); открывает ящик стола (Vat. gr. 1156. Fol. 141v, посл. четв. XI в.); очинивает перо (Ath. Pantokr. 47. Fol. 114v, 1300-1301 гг.; Paul Getty Museum, Los-Angeles. gr. 70. Отд. лист, 1300-1310 гг.); опускает перо в чернильницу (Marc. qr. Z. 27. Fol. 108v, посл. четв. XI в.; Paris. Coislin. 224. Fol. 218v, ок. 1050 г.; Ath. Iver. 1395. Fol. 44v, 1-я пол. XII в.); выводит инициал (Patm. 80. Fol. 92v, нач. XIII в.; Ath. Iver. NS 507. Fol. 76v, XIV в.); пишет (ГИМ. Син. греч. 518. Л. 103 об., 1070-1080 гг.; Vat. gr. 1229. Fol. 81v, кон. XI в.; Hieros. Patr. 49, 1-я пол. XII в.; Patm. 82. Fol. 96v, нач. XIV в.); поправляет или переворачивает страницы кодекса на пюпитре (Ath. Iver. 56. Fol. 58-59, XI в.; Vat. Barber. gr. 461. Fol. 91v, кон. XI в.) и др. Достаточно редко в визант. рукописях встречаются примеры совмещения на одном листе фигуры евангелиста и его символа. Такая особенность характерна для средневек. зап. манускриптов, а также для древнерус. книжной миниатюры. Считалось, что появление символов относится к позднепалеологовским новшествам (Ath. Iver. 548. Fol. 97v, XV в.). Однако некоторые рукописи (из мон-ря Св. лавра близ г. Калаврита - Cod. 1. Fol. 147v, 1125-1150 гг.; Harv. TYP 215H. Fol. 75v, 2-я пол. XII в.; Athen. Bibl. Nat. Cod. 163, 3-я четв. XII в.) указывают на обратное. Изображение символа евангелиста помещено в этих рукописях на пюпитре, он держит в лапах кодекс. Помимо символа на одном листе с фигурой М. может быть помещена сцена «Крещение Господне» - наверху в отдельной раме, в навершии арки, в заставке (Patm. 274. Fol. 93v, 1-я пол. XII в.; Ath. Vatop. 975. Fol. 70v, XIII в.; Ath. Iver. NS 507. Fol. 76r, XIV в.). |
| P. 421). Лит.: Christ, Paranikas. Anthologia. P. XXXII; Puyade J. Le tropaire Ο μονοϒενς//ROC. 1912. T. 17. P. 253-258; Gruemel V. L " auteur et la dates de composition du tropaire Ο μονοϒενς//EO. 1923. N 22: Oct.-déc. P. 398-418; Wellesz. Byzantine Music and Hymnography. 19612. P. 165, 178-179; Strunk O. The Byzantine Office at Hagia Sophia//DOP. 1955/1956. Vol. 9/10. P. 175-202; Hannick С. Étude sur l " κολυθα σματικ//JÖB. 1970. Bd. 19. S. 243-260; Amelotti M., Zingale L. M. Scritti teologici ed ecclesiastici di Giustiniano. Mil., 1977; Арранц М. Как молились Богу древние византийцы: Суточный круг богослужения по древним спискам визант. Евхология: Дис./ЛДА. [Л.], 1979. С. 28, 116, 276, 277, 280, 285, 291; Barkhuizen J. H. Justinian " s Hymn Ο μονοϒενς ις το Θεο//BZ. 1984. Bd. 77. S. 3-5; Lingas A. Festal Cathedral Verspers in Late Byzantium//OCP. 1997. Vol. 63. P. 421-448; Taft R. F. Divine Liturgies - Human Problems in Byzantium, Armenia, Syria and Palestine. Aldershot, 2001. Article VIII: Questiones disputatae: The Skeuophylakion of Hagia Sophia and the Entrances of the Liturgy Revisited. С. И. Никитин «Е. С.» в русской монодийной певческой традиции В нач. XVI в. фиксируется мелизматический распев «Е. С.» с указанием «демество» (в некоторых случаях), изложенный столповым знаменем, но с применением нетипичных знаков (РГБ. Ф. 304. 413. Л. 381 об.- 382, кон. XV - нач. XVI в.; 414. Л. 102 об.- 103, 3-я четв. XVI в.; РНБ. Погод. 382. Л. 1-2 об.). Впосл. этот распев заменяется другим, невматического стиля: в певч. рукописях кон. XVI - сер. XVII в. чаще всего можно встретить его в неск. вариантах (с различиями в крюковой орфографии) (ГИМ. Син. певч. 1191. Л. 156 об.- 157, 1-я пол. XVII в.; Син. 819. Л. 18 об.- 19, 1615 г.; Ед. 38. Л. 35 об., нач. XVII в.; БАН. Арх. 4). Вероятно, в кон. XVII - нач. XVIII в. появилась новая версия этого распева, записанная путным знаменем (в одноголосном и многоголосном изложении (в двухголосии: ГИМ. Син. певч. 182. Л. 2 об.- 3; расшифровку см. |
| в РНБ. Кир.-Бел. 354/611; в Минеях праздничных и в Трефолоях рус. святым последование княгине помещалось под 11 июля самостоятельно, причем ее память часто даже не упоминалась, напр. в: ЯМЗ. 15694; РНБ. Соф. 409; ГИМ. Син. 677, 885; РГБ. Рум. 397. Особенности указаний на Октоих в списках службы О. говорят о том, что уже в XVI в. наряду с совершением объединенного шестеричного последования мц. Евфимии и рус. княгине существовала практика совершения отдельной простой службы на память О. В кон. XVI-XVII в. появились праздничные последования в честь О., также предполагавшие совершение отдельной службы: полиелейной (РНБ. Погод. 589а) и бденной в 2 редакциях (РНБ. F.I.576; РГБ. Егор. 247; РНБ. Погод. 589б.). Основной состав простой службы О. варьируется в источниках. В одних списках нет тропаря, другие включают разные тексты тропаря; достаточно редко встречается светилен. Имеющиеся песнопения отличаются по редакциям: можно выделить 2 редакции архаичного светильна с упоминанием кн. Владимира; существуют и 2 редакции тропаря 8-го гласа. В соответствии с составом списки службы О. по типу простой службы из Иерусалимского устава распадаются на следующие группы: А - без тропаря, со светильном (ЯМЗ. 15694; РНБ. Кир.-Бел. 442/699; 340/597 - кон. XV-XVI вв.); Б - без тропаря и без светильна (напр.: ГИМ. Син. 885; 677; 317; РНБ. Соф. 225; РГБ. ОР. 408 - кон. XV-XVII в.); В - с тропарем 1-го гласа и со светильном в более поздней редакции (РГБ. Вол. 372; ГИМ. Син. 316; РНБ. Кир.-Бел. 450/707 - XVI в.); Г - с тропарем/тропарями разных гласов, без светильна, напр., с тропарем 1-го гласа (РГБ. Рум. 397; РНБ. Кир.-Бел. 354/611; 474/731 - XVI в.); с тропарем 8-го гласа (РНБ. Соф. 409, XVI в.); с тропарями 1-го и 8-го гласов (РНБ. Кир.-Бел. 586/843, XVI-XVII вв.). Все редакции более торжественных типов службы О. (полиелей и всенощное бдение) создавались на основе одного из вариантов простого последования с добавлением необходимых компонентов. Списки простой службы, относящиеся к группе А (без тропаря, со светильном), имеют ряд отличительных структурных признаков и текстологических особенностей: надписание имени автора, именование княгини преподобной, наличие подобна, седальна 1-го гласа «Гроб Твой»; отсутствие упоминания во 2-м тропаре 5-й песни канона царя Соломона; ошибочную мену 3-го тропаря и богородична на 5-й песни канона; особый порядок упоминания святых в 1-м и 2-м тропарях 9-й песни канона (сначала мученики, затем кн. Владимир); наличие светильна кн. Владимиру и О. со своим богородичном. В целом списки этой группы текстологически различаются между собой незначительно, при этом наиболее близки друг другу РБН. Кир.-Бел. 442/699 и 340/597. Старейший список группы, созданный в кон. XV - нач. XVI в. (ЯМЗ. 15694), содержит более древний вариант текста. |
| К версии житийных иллюстраций в 42 миниатюрах, отражающих текст 1-й редакции Повести о Петре и Февронии, восходят миниатюры 2 наиболее ранних лицевых рукописей (РНБ. F. I. 294, 879). В т. н. Минейном (1-м) списке лицевого Жития (РНБ. F. I. 294. Л. 70-89 об.) из изначально задуманных 42 сюжетных миниатюр 10 представляют собой нераскрашенные рисунки (Л. 70-74), для остальных в тексте оставлены места (Л. 74 об.- 89 об.). По композиции и стилю изображения они, как и икона кон. XVI - 1-й трети XVII в. с изображением града Мурома в среднике, близки к миниатюрам Лицевого летописного свода. Имеются неск. версий датировки этой рукописи, возможно восходящей к оригиналу грозненской эпохи: кон. XVI в., кон. XVI - нач. XVII в., 1-я треть XVII в. ( Калайдович К. И., Строев П. М. Обстоятельное описание славяно-рос. рукописей, хранящихся в Москве в б-ке гр. Ф. А. Толстого. М., 1825. С. 170-171; Дмитриева, Белоброва. 1985. С. 144). Миниатюры в т. н. Житийном (2-м) списке лицевого Жития XVII в. (РНБ. F. I. 879. Л. 1-23 об.; утрачен лист с 2 рисунками) несколько отличаются по стилю и архитектурному стаффажу ( Дмитриева, Белоброва. 1985. С. 143, 148, 153). Уникальная житийная версия из 32 иллюстраций как таковая не связана с рукописной традицией, но нашла отражение в копиях Андрина (1898) с клейм иконы 1618 г. (МИХМ), которые стали специфическими лицевыми списками Жития П. и Ф. (ГИМ. Муз. 3963; ГИМ. Муз. 743; РНБ. F. I. 797) ( Сухова. 2007. С. 27). Иллюминированный кодекс кон. XVII - нач. XVIII в. (ГИМ. Муз. 3065) со списком, сопровождающим сокращенный текст 2-й редакции Жития П. и Ф., был создан в районе «ярославского Поволжья» ( Грибов Ю. А. Новые атрибуции рус. лицевых рукописей XVII в.//Рус. книжность XV-XIX вв. М., 1989. С. 99-100). Согласно владельческим записям 1-й пол. XIX в., он бытовал в г. Нерехте (ныне в Костромской обл.) и не связан с известными вариантами иллюстрирования Жития П. и Ф., а является независимой от них версией как по составу (изначально 58 миниатюр, для последних 11 миниатюр оставлены пустые рамки: л. 48-57), так и по художественному решению самих композиций ( Дмитриева, Белоброва. 1985. С. 164). По мнению Л. В. Столяровой, Музейский список - «специальная редакция» Жития П. и Ф. для детского чтения и обучения; «книжка с картинками», где четкий «искусственный полуустав» поясняет красочные иллюстрации, из которых исключен «взрослый» сюжет - прозрение Ф. блудного помысла. О предназначении кодекса свидетельствуют и многочисленные анонимные детские рисунки и записи XVIII в. ( Столярова. 1997). |
| Кроме того, в древнерус. традиции на всенощном бдении существовала практика исполнения с З. песнопений «Свете тихий» и великого славословия, к-рая не имела аналогий в греч. практике богослужений, согласно Иерусалимскому уставу. Вероятно, эти З. по происхождению связаны с использованием Типикона Великой ц. Исполнение начальных слов гимна «Свете тихий» диаконом известно с XIII в. («речеть дияк Свтъ тихъ святыя люд Славы бесъмьр» - РНБ. Соф. 519. Л. 10 об., XIII в.). В соборных и приходских храмах на протяжении XV-XVI вв. это песнопение читалось, о чем свидетельствуют и указания в уставах («мы глаголем: Свете тихий» - ГИМ. Син. 678. Л. 5 об., XV в.; «нареченный мних глаголати псалмы глаголет Свете тихий» - РГБ. Ф. 304. 242. Л. 14, XVI в.), и вопрос о пении этого песнопения на Стоглавом Соборе ( Емченко Е. Б. Стоглав: Исслед. и текст. М., 2000. С. 264). Тем не менее в монастырских уставах, напр. в печатном Уставе 1610 г. (Л. 8), отражающем практику Троице-Сергиева мон-ря, и в уставе Соловецкого мон-ря (БАН. Арханг. 229. Л. 11, сер. XVII в.), зафиксирована следующая традиция: диакон исполняет начало «Свете тихий», а певчие поют «Святыя славы». Доказательством существования подобной практики являются нотированные обиходы, в к-рых с кон. XVI в. «Свете тихий» фиксируется с нотацией со 2-й строки (РНБ. Кир.-Бел. 646/903. Л. 21, 1-я пол. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 1149. Л. 156 об.- 157, кон. XVI в.; РГБ. Ф. 304. 431. Л. 48 об.- 49, нач. XVII в., и др.). Несмотря на отсутствие 1-й строки с нотацией, можно предположить, что она исполнялась нараспев. Первую строку великого славословия в рус. традиции произносил священник, возможно, только в случае певч. исполнения всего песнопения, к-рое, судя по вопросам Стоглава, было распространено в Новгороде и Пскове ( Емченко Е. Б. Стоглав. С. 265). З. этого песнопения в некоторых певч. рукописях выписан с нотацией (как правило, перед славословием путевого распева) (ГИМ. Син. певч. 1268. Л. 45 об., 1677 г.; РГБ. Ф. 379. 28. Л. 294 об., XVII в.). |
| Система припевов для псалмовых антифонов песненного последования присутствует уже в Псалтирях IX-XI вв. (ГИМ. Хлуд. 129д; Ath. Pantokr. 61; Paris. Bibl. Nat. Ancien. gr. 20; Vat. Barber. 285), на верхних или на нижних полях которых указаны припевы к соответствующим псалмовым антифонам (в Хлудовской Псалтири также указаны И. к библейским песням - ГИМ. Хлуд. 129д. Л. 149 об., 153, 154, 156, 157 об., 159 об.). Самое раннее описание припевов содержится в «Правиле антифонов Великой церкви», известном по рукописи XI в. Vat. gr. 342 (см. изд.: Pitra. Iuris ecclesiastici. 1868. Vol. 2. P. 209). Наиболее подробно система припевов к антифонам представлена в певч. Псалтирях фессалоникийского происхождения Athen. Bibl. Nat. 2061 (нач. XV в.) и 2062 (кон. XIV в.), в к-рых нотированы псалмовые стихи с припевами для 2-недельного будничного цикла к-польского соборного богослужения. Отдельные циклы нотированных антифонов для песненной вечерни суббот и праздников зафиксированы в др. рукописях этого же периода (Vindob. Theol. gr. 185, ок. 1385-1391; ibid. Phil. gr. 194, XV в.; Ath. Laur. Λ. 165, XV в.; Athen. Bibl. Nat. 899, XV в.; 2401, XV в.; Ath. Vatop. 1527, 1434 г., и др.). Для 1-го постоянного антифона вечерни (Пс 85) использовался припев «Слава Тебе, Боже». Припевы к Пс 140 менялись в зависимости от дня седмицы (см.: Арранц. 2003. С. 603). Для непостоянных антифонов использовались припевы «Аллилуия» (как правило, для нечетных антифонов) и краткие стихи - парафразы стихов Псалтири (для четных антифонов; всего 10): «Заступи мя, Господи», «Помяни мя, Господи», «Сохрани мя, Господи», «Услыши мя, Господи» (2 варианта: «Επκουσον…» и «Εισκουσον…»), «Ущедри мя, Господи», «Умилостивися ми, Господи», «Спаси нас, Господи», «Помози ми, Господи», «Помилуй мя, Господи» (транскрипцию данных припевов в 5-линейной нотации см. в изд.: Strunk. 1956. P. 185). О мелодическом стиле пения И., вероятно, можно судить по фразе «Вселенную. Аллилуия» (Τν οκουμνην: λληλοα), которой доместик предварял пение нечетных псалмовых антифонов. В каждом случае эта фраза совпадает по мелосу с каденционной формулой следующего за ней 1-го псалмового стиха антифона. Мелодический стиль фразы мелизматический, а в припев «Аллилуия» нередко вставлены слоги -νε-, -χε- (Athen. Bibl. Nat. 2061. Fol. 1v). |
| Рус. лицевые Апокалипсисы 2-й пол. XVI - нач. XVII в. связаны не только со средневек. художественными архетипами, но и с образцами XV - 1-й пол. XVI в. Таковыми для изографов часто были западноевроп. гравюры, попадавшие в Россию в виде иллюстраций печатных книг или разрозненных листов. Надо полагать, что именно гравюрам подражали в XVI в. создатели цикла миниатюр «Филаретовско-Чудовской» редакции, рисуя 7 высоких, украшенных декоративными элементами светильников или великолепный кубок в руках у вавилонской блудницы, а также зубчатые крепостные стены и башни в 2-4 яруса (ср. иллюстрации к Откровению в изданиях Библии Лютера 1522-1534 гг.). Падение Вавилона. Миниатюра из «Двинского» Апокалипсиса с толкованиями Андрея Кесарийского. Холмогоры. 1636-1643 гг. (ГИМ. Цук. 22. Л. 167) Падение Вавилона. Миниатюра из «Двинского» Апокалипсиса с толкованиями Андрея Кесарийского. Холмогоры. 1636-1643 гг. (ГИМ. Цук. 22. Л. 167) Особенно заметно влияние европ. гравюры в миниатюрах холмогорских рукописей начиная с Буслаевского списка и заканчивая Двинским Апокалипсисом. В архитектурных деталях часто использовались ярко выраженные зап. формы и повторялись, словно выполненные по прориси, изображения беседующих персонажей в одежде европ. покроя. Явно заимствованный мотив, едва ли не постоянно присутствующий в сценах небесных кар,- изображение в сложных ракурсах погибших людей, полуобнаженных, с задранными до пояса рубахами. Еще одно подражание «немецким» ксилографиям XV-XVI вв.- нарисованные «дрожащей» линией волнообразные облака и небольшие округлые кроны деревьев. Из всего многообразия иконографических решений, характерных для миниатюр ранней «холмогорской» редакции (по Буслаевскому списку) и производных от нее редакций, выделим иллюстрацию к гл. 9 (Откр 3. 14-22) - «Седьмое обращение: к Лаодикийской церкви». В ее верхнем левом углу изображен престол, на котором сидят Господь Саваоф и Иисус Христос в царском венце и воинских доспехах, придерживающий меч в ножнах. Аналогичные рисунки есть в холмогорских Апокалипсисах из РГБ (Ф. 98. 1591) и ГИМ (Щук. 22), причем в 1-м представлен юный Христос, на голове Которого, точнее над головой, воинский шлем. Еще в сер. XVI в. изображение юного Христа в доспехах считалось непривычным и вызвало наряду с др. подобными сюжетами в рус. обществе полемику (дело дьяка Висковатого, 1553-1554). |
| Ряд памятников отражает московское великокняжеское Л. 2-й пол. XV в., для к-рого реконструируется неск. последовательных этапов переработки. Свод нач. 70-х гг. XV в. (основанный в свою очередь на Софийской I летописи) отразился в Никаноровской, Вологодско-Пермской летописях, Летописи Лавровского и Музейском летописце (по Лурье); свод 1477 г.- в «Летописце русском от 72-х язык» (в Лихачёвском, Прилуцком и Уваровском списках). Свод 1479 г. сохранился в почти неизменном виде в Архивском списке кон. XVII-XVIII в. и Эрмитажном списке XVIII в., в несколько переработанном виде - в Уваровском списке XVI в.; в лит-ре называется также «Московский свод кон. XV в.». Свод 1479 г. отличается от предшествующего Л. более светским характером содержания, значительным объемом дополнительно привлеченных источников (владимиро-суздальских, южнорусского). Составитель этого свода в изложении событий прошлого целенаправленно изменял текст источников в промосковском духе. В 80-90-х гг. XV в. московское великокняжеское Л. продолжалось. Его материалы за эти годы отразились в ряде памятников: в тексте Уваровского списка за 1479-1493 гг., в неопубликованном Лихачёвском списке «Летописца русского от 72-х язык» (Арх. СПбИИ РАН. Кол. 238 (Н. П. Лихачёва). 365), в Погодинском и Мазуринском видах Сокращенных сводов, в Симеоновской летописи (последняя представляет собой свод рубежа XV и XVI вв.), а также в Воскресенской летописи и др. сводах XVI в. Московское Л. 2-й пол. XV в. не сводится, по-видимому, к официальным памятникам. Так, «частной» летописью (по С. Н. Кистерёву) являлся один из источников свода 1518 г.,- общего протографа Софийской II и Львовской летописей,- к-рый ученые связывают с клиром одной из кремлевских церквей. Л. в XV в. развивалось и в др. центрах, причем некоторые летописи характеризует независимая политическая позиция, отличавшаяся, скажем, от взгляда великокняжеских летописцев. Примером может служить Л. Ростова, по-прежнему связанное с Ростовской кафедрой. До 1419 г. ростовское Л. отразилось в Московско-Академической летописи. Согласно О. Л. Новиковой, текст этой летописи за 1413-1419 гг. составлен уже в Москве, в резиденции ростовского владыки в Дорогомилове. К этому же памятнику восходит «Летописец русский» кон. XV в., опубликованный Насоновым по спискам ГИМ. Син. 941 и РГБ. Муз. 3841. Ростовский свод 1489 г. составил основу Типографской летописи. В этом своде обнаруживается независимая от великокняжеской власти позиция по ряду вопросов (напр., летописец осуждает репрессии в присоединенных к Москве Новгороде и Твери). |
|
|
