| Тесная дружба связывала дедушку со многими великими людьми: архимандритом, профессором Библейской истории Феофаном (Быстровым) , митрополитом Серафимом (Чичаговым) , епископом Петроградским Николаем (Ярушевичем) в последствии митрополитом Крутитским и Коломенским, который по благословению митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина совершил монашеский подстриг дедушки, а впоследствии был духовным чадом иеросхимонаха Серафима. Мама вспоминала как к дедушке привели больную женщину кричащую страшным голосом и бьющуюся в судорогах. Это был, как называют в народе, человек одержимый бесом. Мама в страхе спряталась за диван, и оттуда видела и слышала все что происходило. Дедушка очень спокойно и ласково сказал: “Будем сейчас молиться и просить Господа о помощи”. После продолжительной молитвенной просьбы со слезами, больная затихла и ушла совсем здоровая. Этот случай Маму поразил и уже тогда в малолетнем возрасте обратил к Богу и Его Божественной милости. Мама вспоминала, что будучи уже взрослой имела долгие годы бесконечную любовь к Богу и говорила, что это состояние — великая душевная радость, которая впоследствии уже у нее не была такой яркой. Маргарита Но всю жизнь свою имела в душе Божественную искру любви к каждому человеку. Она вспоминала, что в свои молодые годы, когда шла по улице, то хотела всех обнять, все чужие проходящие люди были ей как знакомые и любимые. Такая острота душевного восприятия мира со временем стала более спокойной. Но до конца своих дней Мама делала людям добро когда могла и даже когда не могла. Мы никогда не слышали от нее о ком-либо слово осуждения и неприязни. И даже в период ее смертельной болезни, когда слышала наши слова осуждения кого-либо, говорила очень твердо: “Не надо так!” Всю свою жизнь она старалась нас настроить на ей присущее не злобное, никогда и никого не осуждающее отношение к людям. Нужно признаться, что мы, ее дети, не смогли унаследовать этот великий дар, хотя и хотели бы иметь такое счастье. Мамина сильная любовь к дедушке не была просто ее душевным состоянием, она выражалась во всем ее отношении к нему. Когда они приехали в Вырицу в 1930 году, Маме было 13 лет и она оказалась в эти суровые годы, несмотря на свой еще достаточно детский возраст главой семьи в практической жизни. Маму уже называли по имени и отчеству — Маргарита Николаевна. |
| Ксения Леонидовна Брянчанинова, действительно, 14 июля ездила в Москву хлопотать за Юрия Петровича Новицкого. Вернувшись, она узнала, что описана принадлежащая лично ей гостиная. Ксения Леонидовна пыталась протестовать, но это, как и ее хлопоты за Юрия Петровича, успеха не имело. Юрия Петровича Новицкого расстреляли, а вещи, принадлежавшие Ксении Леонидовне, разделили между собой сами члены ревтрибунала. Вещи, действительно, были ценные, и никаких военморов к дележке их не допускали. «19 сентября 1922 года. Акт. Мы, нижеподписавшиеся, комиссия в составе: председателя – члена Коллегии Петрогубревтрибунала т. Еремеева; членов: члена коллегии Смирнова и коменданта Кандакова, на основании резолюции председателя трибунала на рапорте коменданта от 14 июля с.г. произвели оценку имущества осужденного Новицкого, подлежащего конфискации согласно нижеприведенной ведомости: Диван, к нему кресел 2, стульев мягких 3 – 1200 р. (Смирнов) Стульев золоченых 5 – 150 р. (Лебедев) Стульев мягких 2 – 50 р. (Смирнов) Маленькие столики 4 – 100 р. 3 (Лебедев), 1 (Смирнов) Экран 1 – 25 р. (Михайлов) Картин в рамках 8 – 400 р. 1 (Нейдар), 1 (Смирнов Н.), 1 (Лебедев), 3 ( Смирнов А. ), 2 (Михайлов). Настольная лампа 1 – 50 р. (Лебедев) Шкафчик 1 – 75 р. (Кандаков) Кровать железная 1 – 200 р. (Еремеев) Письменный стол 1 – 200 р. (Лебедев) Итого: 2450 р. Все перечисленные вещи, бывшие в долгом употреблении, и частью сильно потрепаны». 105 Акт этот не нуждается в комментировании. Мы уже видели, как вершилось трибуналом «правосудие». Теперь мы видим, как оплачивалось совершение такого «правосудия». За две с половиной тысячи рублей в Петрограде в 1922 году трудно было приобрести и поношенные штаны. Тут же приобреталась целая коллекция антикварной мебели с дорогими картинами. Правда, как стыдливо заметили работники правосудия, «вещи, бывшие в долгом употреблении, и частью сильно потрепаны». Что еще можно добавить, завершая наш рассказ о четырех новомучениках петроградских? На Никольском кладбище Александро-Невской лавры, почти на том самом месте, где стоял 1 июня 1922 года митрополит Вениамин, когда келейник известил его о прибытии чекистов, стоит теперь крест, на котором написано «Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский». |
| 5. Если бы указанное в сем предложение мое о предоставлении Церкви права быть самостоятельной организацией, помощи голодающим Гражданскими Властями было принято, то мною немедленно был бы представлен проект Церковной организации помощи голодающим на рассмотрение и утверждение его Гражданской Властью. Если же такого согласия не последует и, равным образом, Церкви не будет предоставлено право благотворения и в ограниченной форме, то тогда мои представители на Комиссии будут мною немедленно отозваны, так как работать они мною уполномочены только в Комиссии Помощи Голодающим, а не в Комиссии по изъятию церковных ценностей, участие в которой равносильно содействию отобрания Церковного достояния, определяемому Церковью, как акт святотатственный. 6. Если бы слово мое о предоставлении Церкви права самостоятельной помощи голодающим на изъясненных в сем основаниях услышано не было, и представители власти в нарушение канонов Святой Церкви преступили бы без согласия ее Архипастыря к изъятию ее ценностей, то я вынужден буду обратиться к верующему народу с указанием, что таковой акт мною осуждается, как кощунственно-святотатственный, за участие в котором миряне, по канонам Церкви, подлежат отлучению от Церкви, а священнослужители – извержению из сана. Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин». 38 Письмо было написано митрополитом Вениамином в воскресенье, а в понедельник, 13 марта, состоялось заседание Правления Общества православных приходов, где владыка зачитал свое послание. У присутствующих это письмо вызвало противоречивые впечатления. Часть членов правления узрела в нем соглашательские настроения. Г.Ф. Чиркин: «Я считал письмо митрополита соглашательским, мотивируя тем, что в Москве настроение в этом положении весьма твердое и что в Петрограде нужно держаться той же тактики.» 39 Другие же члены правления напротив огорчились непримиримости и резкости тона владыки. «Меня удручало в письме то, что осложнялось положение, исчезал последний контакт церковной и гражданской власти» 40 , – сказал будущий митрополит Григорий (Чуков). |
| Епископ Алексий, имевший богатый опыт общения с советской Фемидой в 1920–1921 годах, когда он служил в Новгороде, глядел на это событие со своей колокольни. «Митрополит Вениамин, не привыкший, очевидно, в противоположность нам к такому отношению властей, именно к порядкам допросно-протокольно-следственным, сопровождаемым требованием разных подписок о невыезде и т. д., выглядит как-то растерянным, и, судя по его описанию разговора его с ЧК и ответов, он не мог произвести на них импонирующего впечатления. И теперь он как-то потерял равновесие и линию поведения и, по-моему, допустил большой промах, передав в своей проповеди, сказанной, кажется, под Ильин день где-то, разговор свой в ЧК и обстоятельства его вызова туда. Мне передавали содержание этой «проповеди», и это совпало с тем, что он сам мне рассказывал. По-моему, все это не к пользе дела вообще» 932 . Сам же митрополит всегда считал, что его дело «быть в живом и непосредственном общении с паствою», «осведомлять и осведомляться», а не играть в прятки с властью и верующими. Во многих отношениях Петроградский святитель стоял на недосягаемой высоте... Напряженные труды митрополита Вениамина по управлению епархией и общению с верующим народом в молитве и богослужениях разделяли его викарии. После кончины епископа Ямбургского Анастасия у владыки осталось их трое – Геннадий Нарвский, Мелхиседек Ладожский и Артемий Лужский, кроме того, в его зависимости находился единоверческий епископ Охтенский Симон. В 1918 году случилось так, что в годовую смету расходов по епархии не вошло содержание епархиальных викариев, Геннадия и Артемия. Потребовалось решительное вмешательство митрополита Вениамина, чтобы ошибка была исправлена. В резолюции на соответствующем журнале Епархиального Совета он писал: «1918. Сент. 19–2 окт. Указ Священ[ного] Синода о содержании архиереев был мною сдан Епархиальному Собранию для рассмотрения. Председателем финансовой комиссии было мне доложено, что двум епархиальным викариям назначено содержание в размере по 5000 руб. в год. Каким образом епархиальные викарии остались без епархиального содержания, я не понимаю. Не думаю, что о. Протоиерей Павел Кедринский хотел только потешить митрополита, докладывая ему об этом назначении, тем более, что при высоких ставках на содержание епархиального управления, нужно ведь хоть что-нибудь дать на содержание архиереев от епархии. Поэтому необходимо затребовать объяснение от Протоиерея Кедринского: почему викарии остались без епархиального содержания, а митрополиту было доложено, что им содержание назначено. Ввиду теперешней дороговизны не убавлять нужно оклады, а увеличивать, как это сделано с содержанием и членов епархиального Совета. Мерка одна и та же должна быть прилагаема и ко всем. Поэтому и викариям не убавлять нужно и без того не великие оклады, а выдать их, если не прибавляя на дороговизну, то по крайней мере полностию. Нужно изыскать источник для выдачи им теперь же полного оклада жалованья из 5000, а не 3000 руб. в год» 933 . |
| После первых сообщений о голоде в Поволжье еще в августе 1921 года в Петрограде был создан епархиальный комитет для оказания помощи голодающим, однако власти быстро запретили его деятельность, а собранные средства реквизировали. Несмотря на это, декрет ВЦИК (Всероссийского центрального исполнительного комитета) от 23 февраля 1922 года о немедленной конфискации местными советами всех драгоценных предметов, «изъятие коих не может существенным образом затронуть интересы самого культа» 3 , имевший антицерковную направленность, стал полной неожиданностью для духовенства. В ответном послании Патриарха Тихона от 28 февраля насильственное изъятие «священных предметов» называлось святотатством, но при этом общины призывались к милосердию и щедрости в сборе других средств. Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) первоначально также призывал верующих отдавать собственные ценности, чтобы не разорять храмы. После появления послания Патриарха, стараясь прямо не переступать воли Предстоятеля, митрополит все же стал проводить более компромиссную политику. Выдвинув определенные условия, он пошел на переговоры с городским руководством, в результате которых 5 марта было заключено соглашение о добровольной передаче ценностей верующими. Однако оно так и не было реализовано, поскольку не отвечало интересам государственной церковной политики в тот период. Под воздействием центра был заменен состав Петроградской комиссии помощи голодающим (Петропомгола). Городские газеты немедленно начали кампанию против «князей церкви». Посланцам митрополита Вениамина, явившимся, как было условлено, уточнить детали соглашения, было объявлено, что ни о каких «пожертвованиях», ни о каком участии представителей верующих в органах контроля не может быть и речи, церковные ценности будут изъяты в одностороннем порядке. В ответ владыка написал 12 марта достаточно острое заявление в губернский исполнительный комитет (губисполком). В нем выражалось сомнение, что все пожертвованные святыни будут употреблены исключительно на помощь голодающим, говорилось о крайности этой меры и обязательности благословения Патриарха на нее, а также о необходимости относительной самостоятельности Церкви в данном вопросе 4 . |
| Занятия были возобновлены лишь после Рождественских каникул, с 13 января 1906 года, «при условии обязательного исполнения правил, выработанных родительским собранием» 243 . При этом правление семинарии предупредило воспитанников, что в случае «новых волнений, семинария или отдельные классы ее будут на основании указа Св. Синода от 22. XII 6619) закрыты до августа 1906» 244 . Учебный процесс спокойно продолжался до конца апреля, но 1 мая большинство классов вновь устроило забастовку, чтобы «выразить сочувствие пролетариату в его борьбе с буржуазией» 245 . На следующий же день все бастовавшие семинаристы были уволены под условием обратного приема лишь по экзамену. Им велели немедленно покинуть общежитие и разъехаться по домам 246 . За партой остались всего два отделения – по одному из третьего и пятого класса. Поэтому и семинарский праздник 8 мая прошел более, чем скромно. Литургию и молебен служил о. ректор с несколькими столичными пастырями. За богослужением присутствовала небольшая группа учащихся, даже преподавателей было совсем мало 247 . Забастовки 1905–1906 годов парализовали 48 семинарий из 58. Воспитанники требовали коренной реформы программ и всего учебного строя. К этому времени в тиши синодального Учебного Комитета был разработан проект преобразования духовных школ, но его рассмотрение откладывалось теперь до созыва Поместного Собора... В сложившихся условиях высшей церковной власти пришлось вводить первоочередные изменения в учебно-воспитательном строе духовных семинарий и училищ в пожарном порядке – в виде временных правил. К согласованию этих изменений впервые в истории духовного образования в России были привлечены лучшие с точки зрения администрации руководители и педагоги духовных школ. Соединенные заседания членов Учебного Комитета и двух десятков приглашенных с мест представителей преподавательского персонала проходили в С.-Петербурге с 1 по 10 августа 1906 года. Среди четырех вызванных на этот чрезвычайный съезд ректоров семинарий был архимандрит Вениамин (Казанский) 248 . Руководил работой съезда председатель Учебного Комитета епископ Псковский и Порховский Арсений (Стадницкий) . С о. Вениамином он был знаком еще со времени ректорства в Московской духовной академии: в ее стенах владыка оказывал гостеприимство самарским семинаристам-экскурсантам. |
| Это собрание состоялось в Архиерейском доме 26 октября, на фоне тревожных известий о повсеместных беспорядках, восстаниях, погромах... Сразу после него епископ Константин обратился к Самарской пастве с воззванием, текст которого вполне созвучен мыслям о. Вениамина: «Молю вас, братие, любовь имейте ко всем, без различия их веры, национальности и политических убеждений! Сам Бог мира да ниспошлет мир в ваши исстрадавшиеся от тревоги и волнений сердца и да удержит вас от действий братоубийственных и человеконенавистнических, попирающих заповедь Христа Спасителя!» 237 . Наступили дни прощания архимандрита Вениамина с Самарой. 30 октября бывшего ректора чествовала семинарская корпорация. По ее приглашению в трапезе принял участие и епископ Константин. В воскресенье 6 ноября о. архимандрит служил последнюю литургию в семинарском храме и сказал воспитанникам прощальное слово. 9 ноября, после молебна «в путь шествующему», о. ректора чествовали деятели епархиальной миссии и поднесли ему Библию . В прощальном слове один из членов депутации, священник Евгений Кесарев, ярко обрисовал деятельность архимандрита Вениамина в Самаре: «Вы, о. ректор, обратили внимание на самый существенный недостаток почти всех казенных заведений, в которых всюду веет холодом, тоскливым однообразием, какой-то неестественной самозамкнутостью, отчужденностью и бездушным формализмом, где и начальствующие, и подчиненные несут какую-то тяжелую повинность по отношению друг к другу и потому всей силой души ненавидят друг друга. Вы обратились к лучшим сторонам души своих питомцев и сумели сделать их ответственными пред самими собою, пред своею совестью и нравственным долгом. Молодое сердце нуждается в живом общении, сердечном сочувствии, отеческой ласке, и Вы сумели внести в их жизнь живительные свет и тепло. Отрадно было видеть, что где питомцы, там и Вы; где Вы, там непременно и питомцы: и в классе, и в коридоре, и в занятных комнатах, и у себя, на дому, и на прогулках, и на миссионерских собеседованиях, и в путешествиях. |
| мир и любовь приношу я к вам. Посмотрите на меня: я являюсь к вам в черной рясе, которая показывает, что человек отрешился от мира и всего, яже в мире. Для чего? Для того, чтобы не связанный мирскими попечениями и семейными заботами, мог более всецело отдать себя на служение другим людям. В данное время для меня такими людьми являетесь вы, дорогие питомцы. Я к вам прихожу и на служение вашим интересам посвящаю себя» 150 . Затем в квартире ректора собралась корпорация. Представление носило характер семейный. Вскоре в семинарию прибыл и епископ Гурий, принявший участие в непринужденной беседе. «Припомнив историю духовного роста воспитанников за последнее десятилетие, Преосвященный нашел, что семинария много изменилась к лучшему за этот период и что перемена обуславливалась все более и более возрастающим единением учащих и учащихся... Преосвященный просил преподавателей и впредь усердно продолжать религиозно-нравственное воспитание учеников» 151 . Так «общением в молитве, участием в трапезе Господней» 152 с преподавательским коллективом и воспитанниками и добрым напутствием епископа началось служение о. Вениамина в Самарской семинарии. На посту ректора архимандрит Вениамин не только поддержал лучшие традиции, заложенные его предшественником, но и сумел успешно развить их. Свои педагогические взгляды он формулировал так: «Мне кажется необходимым, чтобы будущие пастыри, изучая в теории все, относящееся к их служению, видели бы применение теории в жизни здесь же, при школе» 153 . О. Вениамин не раз подчеркивал, что всякая школа имеет свои особенности и тем успешнее выполняет свое предназначение, чем сильнее влияет на сердца и умы своих питомцев. Центром же духовно-учебного заведения является храм. «Храм при семинарии имеет большое значение, – говорил о. ректор, – так как в ней приготовляются будущие служители церкви. Пусть они еще на школьной скамье привыкают к благолепной обстановке храма и наблюдают за тою жизнию, которая в нем имеет свое место. Обширный, благоустроенный храм всегда будет иметь в своих стенах в изобилии посторонних богомольцев... |
| Крестьяне впервые слышали в родном храме проповедь -импровизацию. После службы прямо в храме начался диспут со старообрядцами-беспоповцами, продолжавшийся с перерывом 5 часов. Симпатии крестьян были явно на стороне православных миссионеров: само благолепное совершение евхаристии оказалось лучшим аргументом. Вечером гости из Самары отправились на вокзал. И по дороге в село, и на обратном пути о. ректор все 5 верст шел пешком вместе с семинаристами, «к немалому удивлению сельского батюшки и окрестных крестьян, не привыкших видеть начальника в смиренном образе» 176 . В первых числах июня в семинарии состоялся выпуск. В 1903 году ее окончило 55 человек, из них 20 – по первому разряду. 5 июня выпускники приняли благословение епископа, а 7 июня они последний раз собрались в семинарский храм на молебен, который служил о. ректор. В речи, обращенной к своим питомцам, он подчеркнул: «Курс ваш по количеству весьма большой, какого еще ни разу не выпускала самарская семинария. Выдающийся он и по тем силам и дарованиям, которые скрыты в нем и которые вы отчасти успели уже проявить в разных отношениях и вне школы» 177 . На рубеже XIX-XX веков ректор Самарской семинарии протоиерей Н. Боголюбский дважды устраивал продолжительные летние поездки для учащихся. Архимандрит Вениамин развил и это начинание. В первый раз, 9 апреля 1903 года, он отправился в короткую пасхальную поездку с 13 воспитанниками в Симбирск 178 . Симбирскую и Сызранскую кафедру с августа 1895 года занимал епископ Никандр (Молчанов), назначенный из ректоров С.-Петербургской духовной академии. На период ректорства епископа Никандра пришлись два первых года учения о. Вениамина в академии. О подготовке же новой большой экскурсии о. ректор объявил с самого начала 1902/1903 учебного года. «На нее я возлагаю надежды большие, – сообщал он В.К. Саблеру. – Все, кто путешествует, будут еще более сильными проводниками доброго влияния в среду массы. Поездка замечательна тем, что есть несколько стипендий для бедных и благонравных воспитанников. |
| Особенно близко Николай сначала подружился с некоторыми из воспитанников старших классов: В. В. Громцевым, И. В. Вознесенским, Н. А. Беловым. С ними он проводил внеклассное время, а летом даже переписывался. Потом у него завязались дружеские отношения с некоторыми товарищами из своего класса: В. П. Челмогорским и его братом Н. П. Челмогорским, Ф. Е. Беляевым, И. М. Ольгским, М. А. Лебедевым , М. Г. Барбаринским, П. С. Тумановым, Н. И. Плоскиревым, а затем и другие одноклассники с ним подружились. Позднее, будучи уже в шестом классе, он особенно сблизился с В. П. Казанским (впоследствии митрополитом Петроградским и Гдовским Вениамином) и В. П. Крючковым, которые тогда были в младших классах. Начались занятия. Новая ли обстановка, иные предметы, другие преподаватели, переход ли от отроческого возраста к юношеству (Николаю шел пятнадцатый год), а может быть, и все вместе, привело к тому, что за лето с ним произошел какой-то внутренний перелом, и он стал с большим сознанием относиться к учебным предметам. «По языкам, хорошо поставленным в гимназии, я, конечно, шел здесь хорошо. Эразмовское чтение греческих слов я очень быстро переменил на Рейхлиновское 49 , как это требовалось в семинарии. Также шло дело и по другим предметам. По церковному пению я очень быстро сравнялся с товарищами в знании осмогласных напевов. Не ладилось дело у меня только с „сочинениями“ по литературе. В то время, как по гражданской истории у преподавателя Д. П. Ягодкина на первом же сочинении я получил балл 4, причем он особенно похвалил мой слог, здесь у преподавателя В. Ф. Снитко больше тройки я не получал, а частенько на сочинении стояло два с массой подчеркнутых слов и припиской на поле „sic“... (Мудреный он был человек, выражаясь деликатно. Эти заметки его носили всегда какой-то издевательский характер: иных из них, с претензией на остроумие, воспитанники даже не понимали. И если мы научились потом писать сочинения, то уж во всяком случае не благодаря этим заметкам Снитко...) Священное Писание Ветхого Завета преподавал Вас[илий] Евд[окимович] Чернявский. |
|
|
