| Победа русского народа на Куликовом поле (1380 г.) закрепила за Москвой значение основного центра воссоединения земель Древней Руси, положила начало освобождению от монголо-татарского ига русского народа и других народов нашей страны, дала народам Прибалтики, подвластным немецкому Ордену, пример освободительной борьбы. Прошло столетие, постепенно окрепли национальные государства на Руси, в Польше и Литве. Они потребовали восстановления исторической справедливости. Вновь сплотились местные народы и опрокинули власть Ордена. Вооруженные силы Польши и Великого княжества Литовского совместно с русскими, украинскими, белорусскими полками, и союзными чешскими дружинами разгромили войско рыцарей Тевтонского ордена в ходе знаменитого сражения под Грюнвальдом в 1410 году. Союзники имели преимущество в моральном факторе: народы Литвы, Польши, Руси, Белоруссии, Украины и Чехии сражались за свою национальную независимость против немецкой агрессии. Они давно ждали дня, когда можно будет рассчитаться с немецкими рыцарями за все их злодеяния. Грюнвальдская победа была высоко оценена и на Руси: «бысть побоище» «с Немци с Прусы в их земли в Пруской... и убиша местера и моршолда и кунтуры побиша и всю силу немечкую избиша. и городы немечьскыи поимаша»; в летописи отмечено, что победа далась нелегко, в битвах «много же христиан и Литвы и Ляхов от Немець избиено бысть». 97 Грюнвальдская битва положила начало полному упадку Тевтонского ордена. Эта битва имела выдающееся международное значение как важный этап в борьбе народов Польши, Литвы, России, Украины, Белоруссии и Чехии с немецкой агрессией. Она показала, что единство стран-союзниц в борьбе против общего врага являлось главным условием победы. Начался упадок военно-клерикального государства, порожденного колониальной политикой папства и союзных ему держав. Что касается Ливонского ордена, то он продержался в Восточной Прибалтике до 1561 г., когда войска Ивана IV во время Ливонской войны окончательно сокрушили его. Так завершился один из этапов борьбы народов Русского государства и соседних территорий за свою независимость. Сотни лет длилась эта борьба против монгольских, шведских, немецких и других захватчиков. Но народы нашли в себе силы отстоять право на самостоятельный путь развития и отбили натиск агрессоров, посягавших на их независимость. А это, в свою очередь, привело к восстановлению веротерпимости. |
| С заключением этого договора у русских политиков появилось новое веское основание для войны с Ливонским орденом: все русско-ливонские договоры XVI века содержали обязательство Ордена не заключать союзов с Великим княжеством Литовским, направленных против России, а обязательство не пропускать в Россию товары и специалистов находилось в прямом противоречии с нормами русско-ливонского договора 1554 года. Однако главное значение происшедших событий заключалось не в этом. Они показали военное бессилие Ордена и реальность перспективы его подчинения влиянию Великого княжества Литовского. В этом случае пути, ведущие из России на Запад, оказались бы под контролем главного политического противника Русского государства. Все это заставляло русские политические круги поторопиться с попыткой собственного решения ливонской проблемы. Новым русско-ливонским переговорам предшествовали меры серьезного давления на Ливонию. Русским купцам было предписано, «чтоб нихто в Немцы не ездил ни с каким товаром», а близ русской пограничной крепости Ивангород при впадении в Балтийское море реки Наровы, отделявшей русскую территорию от территории Ордена, начало строиться «корабленое пристанище», где русские купцы могли без посредников встречаться с купцами из стран Западной Европы. В 1557 году завершилось подчинение Казанского края, и «казанские люди ис Казани и из Свияги и из Чебоксары и черемиса» вошли в состав армии, которая была собрана на ливонской границе. Новое ливонское посольство прибыло в декабре 1557 года с просьбой уменьшить размер дани, установленной договором. Когда, наконец, была достигнута договоренность о размерах суммы, которую следовало уплатить, выяснилось, что послы никаких денег не привезли и предлагают лишь обсудить вопрос о сроке, к которому они могли бы доставить деньги. В Москве пришли к заключению, что все это делалось, «чтобы государь ныне рать свою оставил... и вперед лгати». Переговоры были прерваны, и Иван IV приказал своим войскам напасть на владения Ордена. С этого нападения фактически и началась многолетняя Ливонская война. |
| В Ревеле и Дерпте у русских купцов были отобраны торговые помещения и товары. Ливонские власти стали задерживать на своей территории направлявшихся в Россию приглашенных на работу иностранных мастеров из других стран Европы. В 1547 г. из Москвы был послан в Европу саксонец Шлитте для набора специалистов. «Глава Ганзейского союза Любек, а затем орденские власти решительно воспротивились проезду в Русское государство набранных Шлитте людей» . По ходатайству представителей власти германский император около 1550 г. предписал магистру Ливонского ордена «не пропускать никого едущего из Священной империи в Москву и другие земли и нации» . Всякая попытка русского правительства наладить регулярные сношения с европейскими странами через Прибалтику наталкивалась на упорное сопротивление Ливонского ордена и Ганзейского союза. Согласно декрету императора тем, кто самостоятельно пробирался из Ливонии в Россию, угрожала смертная казнь. Нарва. Гравюра. XVII в. Фрагмент Мотивы такой политики объясняет, в частности, более поздний документ — письмо польского короля Сигизмунда II Августа английской королеве Елизавете, где сообщалось, что «московский государь ежедневно усиливается по мере большого подвоза к Нарве разных предметов, так как оттуда ему доставляются не только товары, но и оружие, доселе ему неизвестное, и мастера и художники, благодаря сему он укрепляется для побеждения всех прочих» . Особенно большой материальный ущерб русским купцам наносили разбойничьи нападения ревельских каперов, не пропускавших ни одного судна с товарами из России или с иностранными грузами в Россию. Еще в 1525 г. священник Иосиф жаловался ивангородскому воеводе, что ревельцы захватили «его судно с тремя ластами соли и другими товарами, а кроме того, отняли у него крупную сумму денег» . Уже с середины 90-х гг. XV в. русское правительство добивалось от Ганзы гарантий свободы торговли и пребывания русских купцов в Ливонии, изменения норм судопроизводства и принципов юрисдикции в отношении купцов, находившихся на чужбине, а также настаивало на принятии Ганзой обязательств «соблюдать» русские церкви и концы в ливонских городах. Средством давления на Ганзу для достижения поставленной цели явилось закрытие в 1494 г. немецкого двора в Новгороде в ответ на казни русских подданных в Ревеле. «Как только представители ливонских городов от имени Ганзы согласились на принятие основных русских требований... и они были включены в новгородско-ганзейский договор 1514 г., немецкий двор в Новгороде был открыт» . |
| Основной целью рыцаря было выбить своего противника из седла и захватить его в плен, чтобы овладеть его лошадью и дорогостояшими доспехами для последующего выкупа. Как правило, сражение заканчивалось захватом и грабежом вражеского лагеря – тяжёлая рыцарская конница не могла вести длительный бой и долго преследовать противника. Для повышения дисциплины и боеспособности рыцарского войска во время крестовых походов появились духовные рыцарские ордена, члены которых давали клятву беспрекословно выполнять все приказы начальников ордена. Орденские жители жили в принадлежавших ордену замках, получали от ордена вооружение, оруженосцев, слуг, снаряжение, лошадей и все необходимое для жизни. Орденские рыцари использовали новый вид боевого строя – выстраивались усеченным клином – «железной свиньей» – во главе которой стояли отборные воины, и тяжелой массой наносили мощный удар по центру вражеского войска. За рыцарями шла пехота, прикрывавшаяся с флангов двумя-тремя шеренгами тяжеловооружённых воинов. После прорыва вражеского фронта пехота довершала разгром опрокинутого строя противника. Управление войском осуществлялось с помощью знамён. По уставу ордена – «Привычкам дня» – рыцари не имели права без приказа вступать в бой и выходить из боя. Недостаток рыцарского клина – «свиньи» – узкий фронт при большой глубине строя – часто использовался в бою русскими князьями. Если строй противника выдерживал первый удар, то рыцарский клин мог быть сжат с флангов и окружён. Рыцарям клина было трудно развернуться для боя из-за тесноты, а при отступлении они сталкивались с собственными кнехтами. Боевым кличем крестоносцев было «Бери, грабь, бей!». Автор «Ливонской хроники» Генрих Латвийский писал об одном из орденских походов: «Мы разделили своё войско по всем дорогам, деревням и областям, и стали всё сжигать и опустошать. Мужского пола всех убили, женщин и детей брали в плен, угоняли много скота и коней. И возвратилось войско с большой добычей, ведя с собой бесчисленное множество быков и овец». |
| и западноевроп. купцами. Кроме того, власти ордена установили запрет на ввоз в Россию цветных металлов и оружия, не пропускали мастеров, нанятых рус. властями в Зап. Европе. В 1554 г. после длительных переговоров были заключены соглашения, устранявшие эти препятствия, но на практике они не выполнялись. Один из пунктов договора предусматривал возобновление выплаты дани, к-рую во 2-й пол. XV в. выплачивало Дерптское католич. еп-ство Пскову. Когда в 1557 г. ливонские послы не привезли в Москву дани, это стало предлогом для начала зимой 1557/58 г. войны с Ливонским орденом, к-рая показала военно-политическую слабость этого образования. В 1558-1559 гг. рус. войска захватили сев.-зап. часть владений ордена, в т. ч. такой важный центр, как Дерпт (Юрьев, ныне Тарту, Эстония). Занятая русскими войсками в 1558 г. Нарва превратилась в крупный порт, где рус. купцы торговали с западноевропейскими. В 1560 г. ливонское войско было разбито в битве при Эрмесе, в плен попал великий магистр ордена. Однако, не имея флота, русская армия не могла овладеть прибалтийскими портами. В это же время Великое княжество Литовское, Швеция и Дания выступили с притязаниями на наследство Ливонского ордена, на обладание транзитными путями, приносящими большие доходы. Локальный конфликт превратился в международный. Одновременно осложнилось внутриполитическое положение в России. К кон. 50-х гг. XVI в. И. В. стал знатоком тех социокультурных традиций визант. мира, которые были связаны с представлениями о роли и характере имп. власти. Он считал себя не только правителем России, но и главой всего христ. мира, на которого Богом возложена миссия распространения и утверждения истинной веры. Такой правитель, ответственный за свои действия только перед Богом, по убеждению И. В., должен обладать неограниченной властью и вправе требовать от подданных беспрекословного повиновения. Между тем действительность не соответствовала этим представлениям. Царя не могло радовать усиление выборных начал в гос. управлении после проведения земской реформы. |
| Объявление крестового похода против «схизматиков», раздача их земель соседним католическим державам стали завершающими событиями в политике конфессиональной конфронтации, последующие папские акты ничего принципиально нового не добавили. Какое соответствие находят эти перемены в политике курии, в эволюции отношений западных соседей к Руси? Полное соответствие можно отметить между политикой курии и политикой Тевтонского ордена, действия которого, возможно, способствовали повороту в политике пап по отношению к «схизматикам». Не случайно упоминавшаяся булла от 25 января 1260 г. была выдана в ответ на просьбы властей ордена («vestris supplicationibus inclinati» — склоненные вашими просьбами). В 1268 г. прецептор Ливонского ордена Конрад фон Мандерн обратился к купцам Любека и другим торговцам с просьбой прервать торговлю с «врагами веры, то есть с русскими из Новгорода». В тексте документа отмечаются два возможных варианта развития событий. Один — заключение [христианского] мира («inter dictos Rutenos et Latinos»), который будет распространен и на купцов, другой — война, которую будет вести «христианский мир» (universitas Christianorum) против русских . Отождествление «христианского мира» с миром латинским и противопоставление этого мира Руси в тексте очевидно. Это противопоставление присутствует и в письме, направленном в Любек осенью 1268 г., в котором власти ордена извещали о разорении ими Пскова — убежища «мнимых приверженцев» христианского закона . Более сложным было соотношение между политикой курии и формированием отношений к Руси в странах Центральной Европы в середине — 2-й половине XIII в. Интересный материал для рассмотрения этого вопроса дают адресованные курии послания ряда правителей и политических деятелей того времени. Наиболее ранний среди этих документов — послание Белы IV Иннокентию IV 1254 г. В послании Венгерское королевство обрисовано как страна, разоренная татарами и окруженная «неверными» народами: с востока — русскими, куманами (половцами) и бродниками, с юга — болгарами и боснийскими еретиками. Опасность, угрожающая этой стране, тем более велика, что соседние с ней страны — Русь, Кумания, Болгария — подчинились власти татар, намеренных выслать бесчисленное войско для завоевания всей Европы. |
| Рига официально являлась резиденцией ливонских магистров. В 1470-1471 гг. магистр Иоганн Вальдхаус (Вольтус) фон Херзе перенес резиденцию в Феллин, но уже в кон. 1471 г. следующий магистр, Бернд фон дер Борх, вернулся в Ригу. В 1481 г. началась новая война рижан против ордена, и в 1484 г. после длительной осады горожанам удалось захватить, а затем разрушить орденский замок. Резиденция Л. о. была вновь перенесена в Венден. В 1491 г. Рига наконец была покорена орденом, и горожанам, согласно условиям мирного договора, пришлось восстанавливать разрушенный орденский замок. Однако с этих пор ливонские магистры предпочитали находиться в Вендене (см. также: Neitmann K. Die Residenzen des livländischen Ordensmeisters in Riga und Wenden im 15. Jh.//Stadt und Orden: Das Verhältnis des Deutschen Ordens zu den Städten in Livland, Preussen und im Deutschen Reich/Hrsg. v. U. Arnold. Marburg, 1993. S. 59-93). В XIII в. магистр ливонского подразделения избирался генеральным капитулом (общим собранием) рыцарей Тевтонского ордена (до 1413 без учета мнения братьев собственно Л. о.); лишь к XV в. ливонские магистры получили большую автономию от верховных магистров: с 1424 г. братья Л. о. представляли верховному магистру 2 кандидатуры на выбор, одну из к-рых тот должен был утвердить на должность магистра Ливонии; после 1469 г. верховному магистру предлагалась всего одна кандидатура. Должность магистра Л. о. считалась пожизненной, но устав ордена допускал его добровольный отказ или отстранение. Заместителем магистра, его ближайшим советником и преемником считался ландмаршал, чья резиденция находилась в Зегевольде. Он являлся руководителем ордена в Ливонии во время отъезда магистра или в период до избрания нового магистра. Смена магистров Л. о. производилась довольно часто. Должность магистра рыцарь мог получить только после мн. лет службы, уже в пожилом возрасте. Устав предписывал должностным лицам соблюдать традиции коллегиального правления, поэтому политику магистра контролировал орденский капитул, на к-ром сначала были представлены все братья-рыцари; позже в работе капитула стали участвовать представители орденских конвентов. |
| Агрессии рыцарей сопротивлялись не только северо-русские княжества, но и литовцы — последний европейский народ, остававшийся в XIII веке языческим. 3. Возвышение Литвы Двойное сопротивление татарским набегам с востока и немецкому натиску с запада преобразило раздробленные литовские племена в сильную, единую нацию с богатыми культурными традициями, так что в конце концов литовские князья стали покровительствовать русским землям, высвобождавшимся из-под власти татар. С самого начала проникновения немцев в Прибалтику литовцы были их самыми опасными врагами. Именно в результате разгрома ливонских рыцарей литовцами в 1236 году — в 1237-ом произошло слияние Ливонского и Тевтонского ордена. С другой стороны, борьба против рыцарей и их польских союзников часто вела к соглашениям между язычниками литовцами и православными русскими. Объединил Литву в основном великий князь Миндовг (начало 1230-х — 1263 г.). В течение первых десятилетий его правления успех был на стороне западных крестоносцев. Натиск ордена, военные неудачи, непокорство литовских же племенных вождей заставили Миндовга искать примирения с немцами. В 1250 году он заключил соглашение с гроссмейстером ордена, послал ему «дары многие» и согласился «отправить к папе послов и креститься». Крещение действительно состоялось — предположительно в 1253 году. Миндовг получил от папы королевскую корону и, оставив своих бывших союзников, выступил вместе с рыцарями против Галиции. В 1253 году, как мы видели ранее, королевскую корону получил от папы и Даниил Галицкий. Союз между Миндовгом и Даниилом — в рамках их общего подчинения папству — был скреплен браками между их детьми. В новых условиях Миндовг сумел захватить власть над русскими княжествами Полоцким и Смоленским, и даже предпринял поход на Киев. Однако в 1258—1259 годах Литва вплотную столкнулась с татарами, и положение Миндовга изменилось. Только по чистой случайности, возможно, Батый опустошил земли к югу и востоку от Литвы, а не саму Литву. Растущие притязания Миндовга и его настойчивое стремление завладеть русскими княжествами вызвали гнев Золотой Орды. |
| С момента своего основания Л. о. был нацелен на покорение языческой страны и ее административно-хозяйственное освоение. В результате оформилось орденское гос-во - уникальное объединение феодальных и корпоративных структур. Основой его адм. системы являлся конвент - сообщество братьев ордена, проживавших в одном из замков (Konventshaus); каждый замок был центром подконтрольного братству округа (гебит; нем. Gebiet). Конвенты возглавлялись комтурами и фогтами, принадлежавшими к числу высших чинов (гебитигеров) ордена. В ливонском орденском гос-ве имелось 9 гебитов: Доблен (ныне Добеле, Латвия), Динабург (ныне Даугавпилс, Латвия), Виндау (ныне Вентспилс, Латвия), Гольдинген (ныне Кулдига, Латвия), Мариенбург (ныне Алуксне, Латвия), Пернау (ныне Пярну, Эстония), Ревель (после 1346), Талькхоф (ныне Курси, Эстония) и Феллин, а также 11 фогтств: Бауске (ныне Бауска, Латвия), Везенберг (ныне Раквере, Эстония), Гробин (ныне Гробиня, Латвия), Зельбург (ныне на территории Латвии), Зонебург (ныне Маазилинн, Эстония), Йервен (ныне Ярвере, Эстония), Кандау (ныне Кандава, Латвия), Нарва (ныне в Эстонии), Нейшлосс (ныне Васкнарва, Эстония), Розиттен (ныне Резекне, Латвия) и Тольсбург (ныне Тоолсе, Эстония). Округа Венден и Тукум (ныне Тукумс, Латвия) наряду с орденским замком в Риге находились в ведении магистра, а округа Ашераден (ныне Айзкраукле, Латвия), Динамюнде (ныне в черте Риги, Латвия), Зегевольд и Митава (ныне Елгава, Латвия) с кон. XV в. контролировал ландмаршал. Под управлением Л. о. находились и нек-рые владения в Бремене (вплоть до Ливонской войны; окончательно перешли в ведение городских властей после смерти последнего комтура в 1583), Гольштейне и Мекленбурге (до 1348-1356), а также в Швеции (до 1467). Гебиты являлись замкнутыми административно-хозяйственными образованиями, связанными с центральным руководством через своего гебитигера. Тот получал от магистра инструкции, отчитывался в их выполнении, просил у магистра совета и помощи. Гебитигеру подчинялись гарнизон замка и ополчение из местных вассалов; он следил за ведением орденского хозяйства, распоряжался произведенной продукцией и финансами, обеспечивал необходимые запасы, взимал пошлины, торговал тем, что производилось на орденской земле, заботился о производстве или закупке вооружения, строительстве укреплений. Местечковая замкнутость округов угрожала целостности орденского гос-ва, однако субординация, предписанная орденским уставом, частые смены рыцарями должностей по ходу их карьерного роста, подотчетность должностных лиц магистру позволяли сохранять вертикаль власти и обеспечивали взаимодействие центра с округами. Существовала единая казна ордена, хранившаяся в Зегевольде, а позже в Феллине. |
| К этому же времени относятся и известия о первых контактах русских князей с Римом. Сохранилась булла Григория IX от августа 1231 г., адресованная неизвестному русскому князю . Ссылаясь на сообщения, полученные от прусского епископа, папа выражал радость по поводу желания князя подчиниться апостольскому престолу. Ряд соображений говорит о том, что этим князем был Даниил Галицкий . Именно Даниил Галицкий в 1229–1230 гг. являлся ближайшим союзником патрона епископа — Конрада Мазовецкого. Папа обещал принять русского государя как «любимого сына» (filium specialem), и тем самым мог быть положен конец венгерским походам на Галич. В этом шаге Даниила Галицкого, какими бы мотивами он ни был продиктован, отразилось зародившееся у русских князей (по крайней мере у некоторых) представление о том, что строить свои отношения с западными соседями в новых условиях XIII в., не принимая во внимание интересов курии, становится невозможно. Булла 1231 г. привлекла к себе особое внимание исследователей политики папства в XIII в., т. к. в ней папа, не удовлетворенный выражением «повиновения» со стороны князя, требовал принять «обряды и нравы христиан латинян». В этом нашли выражение унификационные тенденции в политике папства того времени, о которых уже говорилось. В конце 30-х гг. XIII в. произошли события, которым традиционно (и не без основания) отводится важное место в истории отношений Новгорода с его западными соседями. Имеются в виду вторжения в Новгородскую землю шведских войск, а затем и войск Ливонского ордена, которые завершились разгромом захватчиков на реке Неве, а затем на льду Чудского озера. По размаху военных действий и по выявленным в их ходе замыслам завоевания Новгородской земли эти конфликты выделяются из ряда военных конфликтов предыдущих лет. В отечественной исторической науке сложилось довольно устойчивое мнение о том, что указанные выступления шведов и крестоносцев представляли собой крестовый поход против Руси, организованный папской курией, и что именно эти события означали конфессиональный разрыв между Русью и латинским миром. Но, как недавно справедливо отметил И. П. Шаскольский, не имеется каких-либо прямых свидетельств об объявлении курией крестового похода против Руси . Вместе с тем исследователь предположил, что участие курии в организации нападений на Русь может быть установлено по косвенным данным. Вслед за финским исследователем Г. Доннером он обратил внимание на участие папского легата Вильгельма, кардинала Сабинского, в заключении т. н. Стенбийского договора 1238 г., оформившего союз между Ливонским орденом и Данией. По договору датский король Вальдемар в случае совершения походов на «языческие» земли на востоке получал право на 2/3 завоеванных земель . Поскольку на восток от датских владений в Эстонии находились владения Новгорода, исследователь пришел к выводу о том, что действия датско-ливонского союза, заключенного при участии папского легата, будут направлены прежде всего против Руси . |
|
|
