| Ф. Домострой К. Истомина//ЛЗАК, 1862-1863. СПб., 1862. Вып. 2. Отд. 2. С. 126-132; Житие и завещание святейшего патр. Московского Иоакима/Изд.: Н. П. Барсуков. СПб., 1879. С. 147-149. (Изд. ОЛДП; 47); Попов М. Г. Запись о кончине патр. Московского Адриана с присоединением стихов и синодика//ХЧ. 1892. 9/10. С. 468-470; Перетц В. Н. Московский книгочий XVII в.//Лит. вестн. СПб., 1901. Т. 1. Кн. 4. С. 430-431; Браиловский С. Н. Один из «пестрых» XVII ст.: Историко-лит. исслед. в 2 ч. с прил. СПб., 1902. С. 367-481. (ЗапИФО; Т. 5. 5); Попов Н. П. Соборы патр. Иоакима на митр. Смоленского Симеона//Смоленская старина. Смоленск, 1909. Вып. 1. Ч. 1. С. 313-343; Вирши: Силлабическая поэзия XVII-XVIII вв./Общ. ред.: П. Н. Берков. Л., 1935. С. 141-151. (Б-ка поэта. М. сер.); Рус. силлабическая поэзия XVII-XVIII вв./Вступ. ст., подгот. текста и примеч.: А. М. Панченко. Л., 1970. С. 203-215. (Б-ка поэта. Б. сер.); Брюсова В. Г. Вирши Симону Ушакову//ПКНО, 1977. М., 1977. С. 30-34; Памятники общ.-полит. мысли в России кон. XVII в.: Лит. панегирики/Подгот. текста, предисл. и коммент.: А. П. Богданов. М., 1983. С. 49-131, 189-214, 220-232, 242-243; D bski J. Poezja rosyjskiego baroku: Antologia. Kraków, 1983. S. 41-47. (Uniw. Jagiellonski. Skrypty uczelniane; N 495); Антология пед. мысли Др. Руси и Рус. гос-ва XIV-XVII вв./Ред.: С. Д. Бабишин и др. М., 1985. С. 260-282; Богданов А. П. Известия Кариона Истомина о книжном читании//ПКНО, 1986. Л., 1987. С. 105-114; он же. Памятник рус. педагогики XVII в.: (Поэтический триптих Кариона Истомина для начальной школы)//Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1989. С. 96-144; Сатира XI-XVII вв./Сост., вступ. ст. и коммент.: В. К. Былинин, В. А. Грихин. М., 1987. С. 55. (Сокровища древнерус. лит-ры); Книга любви знак в честен брак/Изд. подгот.: Л. И. Сазонова. М., 1989; Лит-ра Др. Руси: Хрестоматия/Сост.: Л. А. Дмитриев. М., 1990. СПб., 1997 2. С. 532-537; ПЛДР: XVII в. М., 1994. Кн. 3. С. 243-258; Рус. стихотворная эпитафия/Сост.: С. |
| 1886. 9. С. 4-42; он же. Киевская Академия в кон. XVII и нач. XVIII ст.: Речь... на торжеств. акте КДА 26 сент. 1901 г. К., 1901; Петров Н. И. Киевская Академия во 2-й пол. XVII в. К., 1895; он же. Значение Киевской Академии в развитии духовных школ в России с учреждения Св. Синода в 1721 г. и до пол. XVIII в.//ТКДА. 1904. 4. С. 520-577; 5. С. 50-102; он же. Киевская Академия в царствование имп. Екатерины II (1762-1796 гг.). К., 1906; Серебренников В. Киевская академия с половины XVIII в. до преобразования ее в 1819 г. К., 1897; Вишневский Д. К. Киевская Академия в 1-й пол. XVIII ст.: (Новые данные, относящиеся к истории этой Академии за указанное время). К., 1903; Титов Ф., прот. Киевская академия в эпоху реформ (1796-1819). К., 1910-1915. 5 вып.; он же. Имп. КДА в ее трехвековой жизни и деятельности (1615-1915): Ист. записка. К., 20032; Харлампович К. В. Малороссийское влияние на великороссийскую церк. жизнь. Каз., 1914. Т. 1; Sydorenko A. The Kievan Academy in the 17th Cent. Ottawa, 1977; Хижняк З. I. akaдeмiя. К., 19812; akaдeмiя в iмehax, XVII-XVIII ст. К., 2001; Шевченко I. Багатоликий cbim Петра Могили// Он же. Украïна мiж Сходом i Заходом: Нариси з icmopiï культури до поч. XVIII ст. Льbib, 2001. С. 175-198; Isaievych Ia. Voluntary Brotherhood: Confraternities of Laymen in Early Modern Ukraine. Edmonton; Toronto, 2006; Яковенко Н. Kuïbcьki професори за лаштунками Гадяцькоï угоди: (Про спробу перетворення Могилянськоï koлeriï на yhibepcumem)//350-lecie Unii Hadziackiej (1658-2008). Warsz., 2008. S. 305-326; Яременко М. В. Kuïbcьki студенти 1738 року: Спроба колективноï фomorpaфiï//ЗНТШ. 2008. Т. 256. С. 191-215; он же. akaдeмiя за гетьманування Ibaha Мазепи: Рго et contra двотисячного контингенту buxobahцib//Ibah Мазепа i його доба: Icmopiя, культура, haцiohaльha пам " ять. К., 2008. С. 156-195; он же. Чи був 1701 pik pyбiжhuм для Могилянськоï akaдeмiï у cnpuйhяmmi киïвських npoфecopib XVIII ст.?//350-lecie Unii Hadziackiej. Warsz., 2008. S. 623-637; он же. Akaдeмiя в 1817 р.: Kiheць icmopiï?: (Про реформу Киïвських Атен, ïх peцenцiю та buзhaчaльhi дати)//ТКДА. |
| 62 выписано родословие ярославских княжеских родов «Из Степенные книги». 6) РГБ, ф. 218 (Собр. Отдела рукописей), 343. Сборник (л. 645– 645 об.), кон. XVII – нач. XVIII в. Фрагмент редакции XVII в. под названием «О житии благовернаго князя Феодора и чад его», текст обрывается ввиду утери листов. 7) РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), 489. Сборник (л. 390– 452 об.), нач. XVIII в. Филигрань: Герб Амстердама, под ним литеры AG – Клепиков, 885 (1702–1722 гг.). Текст кончается Поучением на память святых. 8) ГИМ, собр. И. А. Вахрамеева, 860. Житие Федора Ярославского (л. 1–25 об.), 50–60-е годы XVIII в. Филигрань: Герб Ярославской губернии (тип 3) и литеры ЯМАЗ (1756–1765 гг.). Текст обрывается из-за утери листов на Слове о «жительстве» Давида и Константина. 9) ГИМ, Музейское собр., 1742. Житие Федора Ярославского (л. 1–45 об.). Бумага с датой 1788 г. Текст начинается словами: «Подобает убо нам памяти святых духовно праздновати». После описания чудес помещена «Молитва», обращенная к Федору, Давиду и Константину. 10) ГИМ, собр. И. А. Вахрамеева, 361. Житие Федора Ярославского (л. 1–17). Бумага с датой 1789 г. Текст содержит только первые два слова и описание чудес. 11) ГИМ, собр. И. А. Вахрамеева, 862. Житие Федора Ярославского (л. 1–57 об.), 50–60-е годы XIX в. Бумага со штемпелями: Овальный штемпель Дальской фабрики с буквами АС – Клепиков, 56 (1850–1861 гг.); Прямоугольный штемпель с двуглавым орлом – Клепиков, 217 (1851–1876 гг.). Текст доведен до Похвального слова на память ярославских чудотворцев. § 11. Редакция 1658 г. Редакция образовалась путем присоединения к компиляции середины XVII в. рассказа о пожаре в Ярославле 13 июня 1658 г. и установлении празднества перенесения мощей ярославских чудотворцев. 1) РГАДА, ф. 196 (Собр. Ф. Ф. Мазурина), оп. 1, 583. Сборник (л. 576–708 об.), кон. XVII – нач. XVIII вв. Филиграни: Герб Амстердама на пьедестале, под ним литеры AI, контрамарка в виде вензеля – Дианова и Костюхина, 173 (1697 г.); Голова шута с 7 бубенцами, контрамарка CDG – Клепиков, 944 (1694 г.). |
| Кокизник-толкование. XVII–XVIII вв. (РГБ. Ф. 379. 20. Л. 189 об.) Кокизник-толкование. XVII–XVIII вв. (РГБ. Ф. 379. 20. Л. 189 об.) представляет собой пояснение полностью или частично тайнозамкненной графики попевок посредством дробного знамени , избыточной простановки помет или нотолинейной транскрипции. Как тип теоретического руководства К.-толкование восходит к разделам азбук-толкований, названных М. В. Бражниковым азбуками «по гласам», в к-рых попевки представлены опосредованно: рассматриваются не цельные мелодические обороты, а только те знамена, певч. значения к-рых при включении в попевки отличаются от азбучных, т. е. приобретают тайнозамкненность. Собственно К.-толкования появляются только в кон. XVII в. и для данного периода представлены единичными списками. Так, К. «Строки кокизныя всех осми гласов» (напр.: РГБ. Ф. 379. 20. Л. 189 об.- 202, рубеж XVII и XVIII вв.) - это раздел руководства «Указание Российскому столповому знамени». Тайнозамкненные начертания поясняются в нем при помощи перевода на квадратную киевскую нотацию и простановки у певч. знаков избыточных помет; попевки расположены по гласам, выписаны их названия, в качестве иллюстраций приведены фрагменты песнопений. Учебный К . Дидактическая направленность данного типа К. устанавливается по тому признаку, что нотированный текст в нем не является богослужебным. По характеру распетого текста учебные К. образуют 2 группы: в К. 1-й группе это чередующиеся гласные «е» и «и», в К. 2-й - названия попевок, объединенные с дополнительным текстом. Учебные К. 1-й группы, по-видимому, представляют собой упражнения для вокализации попевок, в которых также приведены их ненотированные названия. К данной группе относятся такие руководства, как «Ин указ» (РГБ. Ф. 178. 875. Л. 208-212 об.) и «Книга глаголемая кокизы, сий речь ключь столповому знамени» (ГИМ. Син. певч. 219. Л. 386-394); в 1-м порядок изложения попевок не подчинен гласовой системе, во 2-м попевки расположены по гласам. Учебный К. 2-й группы «Кокиза сиречь ключь столповому знамени. Имена знаменным строкам» (напр.: РГБ. Ф. 299. 212. Л. 134 об.- 142 об., кон. XVII в.), очевидно, предназначен для заучивания мелодического содержания попевок, которые расположены в порядке 8 гласов. Последовательность попевок в данном К. близка учебному К. 1-й группы «Книга глаголемая кокизы», где оба руководства следуют друг за другом, что позволяет предположить их изначальное композиционное единство. Согласник |
| Е. Тончева В Юго-Западной Руси «болгарский напел» в XVII в. был единственным из распевов визант. ареала, получившим столь широкое распространение. Песнопения Б. р. в ряде случаев сопровождались надписанием «болгарский напел», но могли и не иметь его. В крупных монастырских центрах, где культивировалось «пение болгарское», знали по неск. десятков песнопений Б. р., так что общее число их в Юго-Зап. Руси достигало 300 (Л. Корний). В полных укр. и белорус. нотолинейных Ирмологионах XVII-XVIII вв. (рукописных и с 1700 г. укр. старопечатных) присутствует не менее 2 песнопений Б. р. (стихиры « » и « », иногда кондак « » и др.). По традиции литургического употребления песнопения Б. р. могут быть как гласовыми, так и негласовыми, тем не менее их мелос всегда имеет признаки того или иного гласа. Для гласовых песнопений, к-рых в Б. р. большинство (« » на 8 гласов в повседневной и праздничной версиях, « » на 8 гласов, подобны, стихиры на памяти святых, евангельские, господских и богородичных праздников, Страстной седмицы, ирмосы праздничных канонов и др.), характерны «привязанность» напевов к текстам и устойчивая атрибуция распева в источниках. Независимо от степени распространения они составили «классику» болг. пения в Юго-Зап. Руси. В течение продолжительного времени певч. традиция Юго-Зап. Руси испытывала влияние слав. мон-рей Афона, к-рым свойственна собственная рецепция поствизант. стиля. По воспоминаниям архим. Антонина (Капустина) , посетившего Афон в кон. 50-х - нач. 60-х гг. XIX в., насельники Зографского мон-ря убеждали его, что «все болгарское пение есть чистый снимок с греческого» ( Капустин А. , архим. Записки поклонника Святой Горы. К., 1864. С. 307). В кон. XVI - нач. XVII в. отголоски калофонии видны в единичных ранних песнопениях Б. р., наследующих элементы пападического стиля, что видно и по смешению названий «болгарское» и «греческое»: древнейшая «болгарская херувимская» нач. XVII в. (ЛНБ. МВ 50) определена в Ирмологионах сер. XVII в. как «греческая», а в Ирмологионе 1675 г. из Манявского скита - как «повседневная греческая 7 гласа» (ЦГББ. 10846). «Припелы напелу болгарского» XVII-XVIII вв. имеют такой признак визант. певч. стиля, как вставку слова « » (это отмечено и прот. Д. Разумовским на примере старопечатного Львовского Ирмологиона). Вставки « » сохранились и в текстах болг. величаний в ненотированных источниках, в т. ч. поздних униатских (Псалтирь. Почаев, 1742. Л. 216-218). |
| Уже в кон. 50-х гг. XVII в. на земли совр. П. к. стали переселяться притесняемые «за веру» из др. регионов. Первые исследователи старообрядчества Пермской губ., правосл. миссионеры, опираясь на местное повествование XVIII в., приводят сведения о том, что «раскол» принесли на Пермскую землю после разгрома Стрелецкого восстания 1698 г. беглые стрельцы, основавшие скиты по речкам Сепыч, Сабанец, Очёр, Лысьва. В 1725 г. скиты были разгромлены, лишь неск. скитникам удалось бежать и сохранить часть скитского имущества. Распространению старой веры способствовала малая заселенность региона, где даже население крупнейших городов (Чердынь, Соль Камская, Оса) составляло ок. 1-2 тыс. жителей, и его значительная удаленность от властей предержащих, как светских, так и духовных. В кон. XVII в. земли совр. П. к. регулярно посещали проповедники Выголексинского общежительства - главного центра старообрядцев поморского согласия. Благодаря им в Обвинском поречье появились многочисленные последователи выговцев. Уже в 1684 г. подьячий Соликамской приказной избы С. Б. Елисеев доносил соликамскому воеводе Н. П. Мельницкому, что в «Обвинском поречье объявились православной христианской веры раскольники». Со 2-й трети XVIII в. прежде всего в поречье Сепыча также утверждается влияние Выговской киновии. В списках местного «Родословия» имеется упоминание о том, что в 1730/32 г. в Верхокамье был прислан с грамотой поморских отцов Григорий Яковлевич с 2 помощниками-поморцами. Все они стали первыми духовными отцами местной общины, от них затем получили благословение духовные отцы «из здешних» (НБ МГУ. 803. Л. 207 об.; 1574. Л. 1; Рукописи Верхокамья. 1994. С. 234-235), и с. Сепыч с окрестными поселениями превратилось в оплот поморского беспоповства, последователями к-рого стали тысячи крестьян соседних волостей Пермской и Вятской губерний. К кон. XVIII в. число староверов в этом районе достигло 5 тыс. чел. В связи со строительством заводов в Прикамье, когда только в 1-й пол. XVIII в. в крае появилось свыше 20 предприятий, сюда активно переселялись беглопоповцы с Керженца (приток Волги). |
| Интенсификация дипломатических контактов с западнохрист. миром при поздних Сефевидах способствовала более свободному проникновению в И. католич. миссий (в большинстве французских - кармелитов, иезуитов, капуцинов). Однако их деятельность не привела к серьезным изменениям в положении немногочисленных к этому времени христиан И. Со времени Аббаса I установился обычай воспитывать царевичей (шахзаде) в гареме для безопасности шаханшаха. Поэтому видную роль в окружении последних Сефевидов играли евнухи шахского гарема. Большинство придворных должностей в этот период занимали гулямы, юридически считавшиеся личными невольниками шаханшаха. Непрекращающиеся опустошительные войны с узбеками Бухары и Хорезма в Хорасане и Астрабаде вели к снижению торгово-ремесленной активности и разрушению ирригационной системы. При Сулеймане (1666-1694) вторжения с севера уже не встречали серьезного отпора. Во 2-й пол. XVII в. с ухудшением социально-экономического положения и ростом налогового гнета (известно 35 наименований податей и повинностей) наблюдается массовая эмиграция из И. в Индию. Трактат по астрономии. Рукопись. Кон. XVII – нач. XVIII в. (ГМИНВ) Трактат по астрономии. Рукопись. Кон. XVII – нач. XVIII в. (ГМИНВ) К кон. XVII в. укрепились позиции улемов (немало выигравших также благодаря росту вакуфных имуществ) в ущерб кызылбашской знати. В правление шаха Султана Хусейна (1694-1722) влияние шиитских духовных авторитетов при шахском дворе возросло: была учреждена должность мулла-баши, которую занял видный богослов Мухаммад Бакир Маджлиси, допущенный в Высочайший меджлис. После его назначения возобновились гонения на суфиев, суннитов и крайних шиитов. В 1708 и 1715 гг. шах Хусейн, дабы ослабить влияние нидерланд. Ост-Индской компании, предоставил франц. негоциантам еще большие, нежели голландцам, права, которые, однако, не были реализованы. Несмотря на падение доходов казны, расходы на содержание двора и городское строительство выросли. Непропорциональность огромного налогового бремени и низкой производительности сельского хозяйства вела к экономическому кризису. |
| Краткая редакция Е. в. к. представлена значительным числом списков, содержащих разный объем текста. Наиболее полный текст (вплоть до гл. 67) под заглавием «А се книгы тайны Божие, явление Еноховы» содержится в серб. (восходящей к западнорус. оригиналу) рукописи сер. XVI в. из Национальной б-ки Австрии (Vindob. Slav. N 125). С ним практически совпадает по составу погибший в 1941 г. серб. список XVI-XVII вв. из старого собрания НБС. 151 (443), опубликованный С. Новаковичем, а также содержащийся в сборнике 1701 г., находившемся в кон. XIX в. в собрании Е. В. Барсова. В лит. конвое т. н. Академического хронографа (ГИМ. Увар. 18-F, посл. треть XV в., и восходящий к нему список кон. XV в.- БАН. 45. 13. 4) помещена «Книга тайн Еноховых» (или «От потаенных книг, о восхищении Енохове праведнаго»), содержащая окончание жизнеописания Еноха и историю Мелхиседека; текст в том же объеме вошел в сборник XVI в. (РГБ. Троиц. Фунд. 793). Меньший по объему текст (озаглавленный «От тайных книг Еноховых о ереси Мелхиседека» и включающий историю Мелхиседека, часть гл. 70 и далее Е. в. к. до конца) содержится в сборниках РГБ. Собр. Д. В. Пискарёва. 143 (старый - М. 578), 1-я пол. XVI в., и ГИМ. Барс. 2729, XVII в. Наибольшее распространение в древнерус. книжности получила компиляция-пересказ (под заглавием «От книг Еноха праведного, прежде потопа и ныне жив есть») глав 41-65 Е. в. к., включенная в состав учительной части «Мерила праведного» - юридического сборника, составленного не позднее кон. XIII в. в Сев.-Вост. Руси ( Тихомиров М. Н. Русская культура X - XVIII вв. М., 1968. С. 181-182). Старший (пергаменный) список сборника (РГБ. Троиц. Фунд. 15) тверского происхождения датируется сер.- 2-й пол. XIV в. (текст Е. в. к. по этой ркп. факсимильно изд. М. Н. Тихомировым и набран Р. Шнайдером). Позднейшие (XV-XVII вв.) списки «Мерила праведного» (обычно в соединении с Кормчей) исчисляются десятками, старшие из них датируются сер.- 3-й четв. XV в. (Пермь. НБ Пед. ун-та. б/н - см.: Демкова Н. С., Якунина С. А. Кормчая XV в. из собрания Пермского педагогического института//ТОДРЛ. 1990. Т. 43. С. 330-337; Пихоя Р. Г. Пермская кормчая: О предыстории появления Чудовской кормчей 1499 г.//Общественное сознание, книжность, лит-ра периода феодализма. Новосиб., 1990. С. 171-175), кон. XV в. (РГБ. МДА. Фунд. 187 - «Кормчая Ивана Волка Курицына»; текст Е. в. к. изд.: Мазуринская кормчая: Памятник межслав. культ. связей XIV - XVI вв. М., 2002. С. 630-633) и 1499 гг. (ГИМ. Чуд. 167); см. также: Мещерский. 1976. С. 204. Примеч. 52). Фрагмент текста в составе «Мерила праведного» идентичен во всех списках этого сборника, различия в орфографии. |
| Церковное зодчество Нижегородского региона XVIII в. демонстрирует разнообразие архитектурных типов и приемов объемно-пространственного построения. В. А. Каравашкин выделил 3 этапа формирования нижегородской храмовой архитектуры XVIII в. ( Каравашкин. 2007): строительство в традициях древнерус. зодчества (с 1700 по 40-е гг. XVIII в.); становление стиля барокко в церковной архитектуре и увеличение объемов каменного строительства (50-70-е гг. XVIII в.); наивысший расцвет барокко и появление нового архитектурного направления - классицизма (80-е гг.- кон. XVIII в.). Выделяются 4 типологических направления планировочной структуры церквей XVIII в.: 3-частные, 2-частные, базиликальные и центрические. Для 3-частного построения характерно наличие в композиции главного, или основного, объема с алтарем, трапезной и колокольней. Двухчастное построение могло формироваться храмовой частью и трапезной или храмовой частью и колокольней. Церкви с главным объемом и трапезной служили в отдельных случаях составной частью парного церковного ансамбля, где летний и зимний храмы выступали как самостоятельные сооружения. Планировочное построение по варианту «храмовая часть - колокольня» применялось в стесненных территориальных условиях и в целях экономии средств. Объем храмовой части компоновался в 2 этажа: на нижнем располагался зимний (теплый) храм, на верхнем - летний (холодный). Базиликальное построение представляло единый вытянутый невысокий объем с выступающим из плоскости стен алтарем и притвором. Объемно-пространственное построение храмов нижегородского зодчества XVIII в. следовало композициям, традиционным для древнерус. зодчества, а также находилось под влиянием столичной архитектуры, благодаря к-рому возникали и новые формы. В 1-й пол. XVIII в. в Балахне, в центральной части города, было построено 4 церкви. Они дополнили живописную речную панораму города, сформированную церквами XVI-XVII вв. Роль организационного начала принадлежала 5-главому массивному Вознесенскому собору (не сохр.), строительство которого продолжалось более 30 лет (кон. |
| Другие постройки В 70-х гг. XVII в. к югу от зап. ворот было построено караульное помещение, а к северу - «палаты над погребами». Первое было надстроено в 1718 г.; в кон. XVIII - нач. XIX в. верхний этаж занимал наместник, нижний - казначейство, из-за чего здание стало называться канцелярией; оно сохранило допетровский декор. Второе было включено в объем здания ДУ (1873-1875, 80-е гг. XIX в.), исказившего зап. фасад мон-ря. Не позднее 1693 г. при сев. воротах была построена караульня, в 1713-1714 гг. надстроенная 2-м этажом. Позже кельи у сев. ворот вместе с примыкавшим крыльцом были включены в объем нового жилого корпуса, сооруженного в скромной стилистике барокко, вероятно, по проекту И. Ф. Мичурина. В 80-х гг. XVIII в. здесь временно жил настоятель, затем размещалась монастырская канцелярия. Впосл. в нем жили на покое настоятели московских монастырей. В 1749-1750 гг. были построены архимандричьи покои у сев. ворот и расположенная неподалеку настоятельская. Согласно архивным документам, новые покои были пышно украшены лепниной, изразцовыми печами, картинами и шпалерами. В 1779-1781 гг. 2-й, деревянный, этаж возводится заново архит. И. Р. Залусским; примечательна парадная лестница. Покои, кухня (позже баня) и сад представляют собой усадебный комплекс, характерный для Москвы XVIII в. В 1758-1762 гг. был построен удлиненный корпус братских келий, в 1880-1882 гг. надстроенный 2-м этажом (архит. А. П. Попов) и обращенный в монастырскую гостиницу. Крупные барочные наличники здания являются примером удачной стилизации; в трапезной при реставрации открыты росписи на сюжеты из истории основания Д. м. К 2007 г. здесь находятся б-ка и воскресная школа, проживают насельники. Между братскими кельями и зап. стеной мон-ря расположены здания каретника, конюшни и квасоварни кон. XVIII в., впосл. надстроенные и приспособленные под жилье. Некрополь До кон. XVII - нач. XVIII в. братию Д. м. хоронили, вероятно, в Андреевском мон-ре, к которому обитель была приписана. Затем у стен Малого собора Д. |
|
|
