| Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии. 4 июля 2009 г. 23:03 4 июля, в рамках своего первого официального визита в Константинопольский Патриархат, Предстоятель Русской Православной Церкви побывал в храме Святой Софии . В этот же день состоялись переговоры Его Святейшества с Патриархом Константинопольским Варфоломеем. Фото: С. Власов Пресс-служба Московской Патриархии Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» Фотоальбом «Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Константинопольский Патриархат. День первый. Переговоры Предстоятелей Константинопольской и Русской Православных Церквей. Посещение собора Святой Софии.» |
| 4. Лаодикийские правила в Халкидонском кодексе. – Что касается Лаодикийских правил, то три следующие обстоятельства дают возможность предположить, что эти правила находились в Халкидонской Книге Правил. Во-первых, во всех сборниках, греческих и латинских, в коих помещены Лаодикийские правила, они всегда помещаются между Антиохийскими и Константинопольскими, после первых и прежде последних, а это внушает мысль, что они вообще внесены в сборники раньше последних, т. е., что Лаодикийские правила уже находились в общепринятом кодексе, когда внесены были туда впоследствии правила собора Константинопольского второго вселенского. Поэтому, если в Халкидонской Книге Правил были помещены правила Константинопольского собора, то можно думать, что в ней находились и правила собора Лаодикийского. Во-вторых, Лаодикийские правила уже входили в общий непрерывный счет правил в греческих сборниках, когда правила собора Константинопольского стояли в них еще особой статьей вне этого счета, как мы узнаем об этом из одной древней рукописи (Фрейзингенской, начала IX в.), так называемого Исидорова латинского перевода, в которой Лаодикийские правила входят в общий непрерывный счет, начиная с 1-го правила Никейского, между тем как для правил собора Константинопольского существует особый счет, придуманный самим переводчиком или переписчиком, совершенно произвольно разделившим συνοδικον этого собора на 11 правил 741 . Все это показывает, что Лаодикийские правила уже присчитывались к другим правилам в греческих сборниках в то время, когда еще в этих сборниках не было правил Константинопольского, II вселенского, собора. Отсюда мы можем сделать и обратное заключение, т. е., что если в Халкидонской Книге Правил уже помещались правила II собора, то в ней должны были присчитываться к прочим правилам еще раньше помещенные правила Лаодикийские, в числе 59, по счету И. Схоластика. Наконец, в-третьих, мы знаем, что еще раньше Халкидонского собора на Лаодикийские правила делались ссылки как на действующие правила. Феодорит, – который почти буквально приводит 2-е правило Константинопольского собора под именем постановления отцев, сошедшихся «в оном царствующем граде» 742 , – в толковании на послание к Колоссянам говорит: «Защитники закона внушали воздавать почтение ангелам, говоря, что ими дан закон. Приверженность эта долго держалась во Фригии и Писидии. Поэтому-то собор, сошедшийся в Лаодикии Фригийской, законом воспретил (νμ κεκλυκε) молиться ангелам» 743 . Здесь, очевидно, разумеется 35 правило Лаодикийского собора 744 . В одном из писем Феодорит в свое оправдание указывает на правило, осуждающее епископа за неявку на собор 745 , подразумевая вероятно, 40-е правило Лаодикийского собора. Из всех этих данных мы можем, таким образом, сделать тот вывод, что правила собора Лаодикийского были помещены в Халкидонской Книге Правил. |
| За этой статьёй следуют: 1) «Правила святых апостол», числом 85, на стр. 13–163; 2) «Правила святого вселенского первого собора, Никейского», числом 20, на стр. 165–240; 3) «Правила святого вселенского второго собора, Константинопольского», числом 7, на стр. 241–277; 4) «Правила святого вселенского третьего собора, Ефесского», числом 8, на стр. 278–300, и «Послание того же святого вселенского третьего собора к священному собору Памфилийскому о Евстафии, бывшем их митрополите», на стр. 301–314; 5) «Правила святого вселенского четвёртого собора, Халкидонского», числом 30, на стр. 315–421; 6) «О пятом вселенском соборе» замечания Зонары, Вальсамона и Книги правил, на стр. 422–423; 7) «О шестом вселенском соборе» замечания Зонары и Вальсамона, на стр. 423–424; 8) «О так называемом шестом соборе» замечания Зонары и Вальсамона; 9) «Правила святого вселенского шестого собора, Константинопольского, иже в Трулле царских палат», числом 102, на стр. 434– 778, а перед ними, на стр. 425–434, помещено «Приветственное слово святых отцов, собравшихся в Константинополе, к благочестивейшему Императору Юстиниану; 10) «Правила святого вселенского седьмого собора, Никейского», числом 22, на стр. 779–900. Том второй. В нём помещены «Правила поместных соборов с толкованиями», нумерация страниц продолжается непрерывно за нумерацией страниц первого тома, так что 2 том начинается 901 страницей и оканчивается 1776. Во 2 т. помещены правила следующих поместных соборов: 1) «Правила святого поместного собора Анкирского, числом 25, на стр. 901–970; 2) «Правила святого поместного собора Неокесарийского», числом 15, на стр. 971–1004; 3) «Правила святого поместного собора Гангрского», числом 21, на стр. 1005–1036; 4) «Правила святого поместного собора Антиохийского», числом 25, на стр. 1037–1106; 5) «Правила святого поместного собора Лаодикийского», числом 60, на стр. 1107–1181; 6) «Правила святого поместного собора Сардикийского», числом 20, на стр. 1182–1259; 7) «Правила святого поместного собора Карфагенского», числом 147, на стр. 1272–1660; |
| В указаниях на число правил второго Вселенского собора древние церковно-исторические памятники несколько разногласят. Древние церковные историки, Сократ, Созомен, Феодорит, прямо о числе правил Константинопольского собора ничего не говорят, а перечисляют только пункты, коими занимались отцы собора. Некоторые из указываемых ими пунктов, буквально можно сказать, повторяют то, что постановлено было на Вселенском соборе, хотя и нельзя сказать, чтобы указания их простирались на все правила Константинопольского собора; полнейший по своему перечислению занятий собора Созомен указывает только на первые четыре правила собора (7, 9). В латинском собрании правил Дионисия малого и Исидора признаются Константинопольскими только четыре правила; на этом основании некоторые из канонистов (Гефеле С. G. 2, стр. 13), признают подлинными правилами Константинопольского собора только первые четыре правила. Вникая в основания, по которым так смело урезывается западными канонистами число правил Константинопольского собора, не можем не заметить, что основания сии не вполне достаточны. Что касается до неполноты в перечислении занятий соборных, какая замечается у церковных историков, то эта неполнота удобно изъясняется тем, что историки эти не считали своей обязанностью передавать пунктуально все постановления собора, а считали достаточным указать на некоторые пункты первоначальные в, как может быть казалось им, главнейшие; предположение это становится тем более вероятным, что один из сих историков делает указание на большее число пунктов, другой на меньшее. Блаженный Феодорит , например, замечает только, что отцы собора «постановив правила касательно церковного благочиния и утвердив непреложность символа Никейского, возвратились в свои епархии» (5, 8). Счислению Дионисия малого и Исидора мы в полном праве противопоставить счисление древних кодексов греческих и греческих канонистов – Зонары и Вальсамона, которые приводят правила Константинопольского собора в числе семи. Второе правило устанавливает, или, точнее сказать, подтверждает установленные еще прежде пределы власти епископов. |
| Говорим о статье бреславского профессора Вильгельма Шмидта, появившейся в одном из многочисленных немецких журналов под заглавием: К вопросу о подлинности Никео-Константинопольского Символа (Zur Echtheitsfrage des Nicaeno-Constantinopolitanum) 8 . В этой статье Шмидт выступает на защиту Константинопольского символа от нападок вышеуказанных врагов этого последнего. Нет надобности доказывать, что немецкий ученый делает это по чисто-научным побуждениям, ибо для него интересы православия дело стороннее и возможно, что о них он ясного представления не имеет. Шмидт доказывает, что в основе Константинопольского символа лежит не другой какой символ (как думают Горт и его последователи), а именно – Никейский, что он составлен и утвержден отцами второго вселенского собора (а следовательно он не «апокриф» и история его происхождения не есть «легенда»), что он провозглашен был здесь в качестве вселенского символа и только по особым обстоятельствам времени не вдруг приобрел общецерковное значение. Как видим Шмидт рассматривает и решает вопросы, относящиеся к истории этого символа так, как впору было бы сделать и истинно-православному ученому. Он является защитником и охранителем утвердившегося в православной церкви предания о происхождении символа Никео-Константинопольского 9 . Нельзя не чувствовать благодарности к автору за такую, не часто встречающуюся услугу. I. (Содержание исследования Шмидта: К вопросу о подлинности Никео-Константинопольского символа. – Отношение символа Константинопольского к Никейскому или же точное раскрытие понятия: Никео-Константинопольский, вопреки мнению ученых, отрицающих родство между этими двумя символами: – текстуальное опирающееся на количество слов сходных и различных в них, доказательство действительного происхождения символа Константинопольского из Никейского; – отрицательный ответ Шмидта по вопросу: могут ли прибавки, находимые в первом символе (по сравнению его с текстом второго) удостоверять, что тот символ совершенно чужд этому; – подробный анализ исследователем опущений, встречаемых в символе Константинопольском при сличении с Никейским, и значение этих опущений в вопросе о родстве двух символов. – Опровержение Шмидтом разных возражений против факта происхождения символа Константинопольского от II вселенского собора, – Символы Иерусалимский и т. наз. Епифаниев (краткий), как подготовительные работы к символу Константинопольскому; – анализ отношения этого последнего ко второму из них. – Выводы исследователя из всего предыдущего, направляющиеся к защите полной подлинности и значительной самостоятельности символа Константинопольского. – История символа Константинопольского после 381 г. до нач. VI века, – апологетическая цель изложения этой истории. – Благодарность и хвала автору, Шмидту, – «впору самому православному ученому» ). |
| Лист 192 должен быть прежде 191-го. Л. 194. Правила собора 2 Никейского, с конца 6 правила до конца 13 правила. Должен следовать за 177 листом. Л. 195. Послание Тарасия без начала (нач. на листе 196 об.), недостает 1-й главы, которая в нашей ркп. нал. 196. Этот лист оканчивается 5 правилом и толкованием св. Василия на Исаию του ψεδου o πα... (продолжение на 200 л.). Л. 196 должен следовать за 197. Здесь слово προεστωτο оканчивает 19-е правило 2 Никейского собора и продолжаются правила этого собора до 22 последнего правила. После сего следует здесь же: послание Тарасия к папе Римскому Андриану, относящееся к сему же собору, которое находится в 36 главе (лист 287 об.) печ. Кормчей, у Гервета стр. 1088, у Беверегия стр. 184, т. 2-й τ τ πντα γιωττω... Продолжение этого послания на листах 195 и 200, окончание на 199 л. Л. 197 должен быть прежде 196. Это 14–19 правила 2 Никейского собора. Л. 198. Конец 4 правила (του μοναχικου) Константинопольского поместного собора в храме св. апостолов бывшего, называемого двукратного, и правила 5, 6, 7 и 8 (не все до слов: περιπεσν προς κτομν του πεπονϑτος βιζοιτο. Далее должен следовать л. 201. Л. 199. Окончание послания еп. Тарасия к папе Адриану τους επ χρμασι χειροτονομενους. На этом же листе Καννες κτεϑντες παρ της γιας κα μεγλης εν Κωνσταντινουπλει α» κα β» συνδου της συστσης εν ταω πανσπτω ταω των γιων κα πατευφμωτ ποστλων. 17 правил двукратного Константинопольского собора бывшего в храме св. апостолов, см. у Гервета стр. 549, у Беверегия стр. 339. Zonare Comment. Parisiis 1618, p. 238. Здесь только начало, до 4 правила. Продолжение см. на л. 198, а окончание на 201 и 202 лл. Л. 200. Продолжение послания Тарасия к Адриану папе Римскому (этот лист должен следовать за 195 л.). Л. 201 и 202. Окончание правил Константинопольского помест. двукратного собора. Эти листы следуют за 198 листом. Л. 203. Καννες κτεϑντες παρ της αγας συνδου της εν τω περιωνμω ναω κα επωνμω τω του Θεο λγου συστσης, κα την ζ οχουμενιχν σνοδον πιβεβαιωσσης, πσαν δ σχισματικν κα αιρετικν πλνην. Правила Константинопольского, в церкви св. Софии, собора см. у Гервета стр. 583, у Беверегия стр. 360, Zonarae Comment. Parisiis 1618, р. 260, печ. Кормчей л. 222. |
| Дальнейшим развитием, по-видимому, уже в Египте явилось присоединение, взамен хадкидонского собора, весьма чтимого здесь ефесского собора 431 года 1183 . В таком виде, но с удержанием также и канонов хадкидонского собора, парафраз этот появился в собрании канонов Макария, жившего в половине XIII века 1184 , а затем и пресвитера Иосифа 1185 , откуда заимствовал его Беверидж. Не останавливаясь на парафразе канонов халкидонского собора, мало чем отличающихся от греческого подлинника, мы займемся парафразом канонов II-ro вселенского собора. Усвоив внешний прием своего сирийского коллеги умалчивать о том, что ему неизвестно (ср. отсутствие 5 кан. константинопольского собора 381 г.), но не обладая его знаниями, составитель арабского парафраза предлагает нам несколько видоизмененное и не всегда верное изложение содержания канонов константинопольского собора 381 года. Это хорошо видно из канона второго. Арабский составитель излагает его так: He ясное представление об отношениях между диэцезами Азией и Востоком 1186 , а также такие выражения, как: «quod usque ad nostra haec tempora nova Roma appelletur» заставляют нас высказаться за весьма позднее появление арабского парафраза второго константинопольского канона. Впрочем, для ученых теологов-ориенталистов, как например профессор Вюрцбургского университета Оскар Браун 1187 , нет никакого сомнения, что арабский парафраз второго канона константинопольского собора 381 года есть ничто иное, как неумелое сокращение названного канона на сирийском языке: De ordine cujusque provinciae et primatu debito (ecclesiis) Aegyptiorum et Antiochenorum, necnon Constantinopolitanae (nempe) magis civitatibus. Episcopi ad Ecclesias extra ipsorum limites (διοκησεις) quasi ad administrationem (illarum) ne transgrediantur, neque perturbent ac misceant ecclesias; sed jueta statutum canonum episcopus Alexandriae negotia Aegypti administret, et episcopi Orientis negotia Orientis tantum, servato honore collato a canonibus Nicaenis eccle-siae Antiochenae; atque episcopi provinciae (οιοικσεως) Asiae negocia Asiae, episcopi Poutici negocia Ponti, Thraces negotia Thraciae. Episcopi aatem, si vocati non fuerint, ne transeant limites suos, sive ad ordinatones peragendas, sive ad administrationem aliarum rerum ecclesiasticarum. Si autem servatur canon de gubernationibus regionum et civitatum, evidens est in singulis eparchiis regimen exerceri a synodo eparchiae (synodo provincial!) quemadmodum decretum fuit Niceae. Ecclesias vero Dei in regionibus gentium barbararum sitas regere oportet juxta morem priorem, quern partes tenuere. Episcopo autem Constantinopoleos est honor (πρεσβεα της τιμς) post Romanum, eo quod ilia sit Roma nova». |
| Приравнивая Константинопольского патриарха к папе, Вальсамон ясно относил к первому все судебные прерогативы, признаваемые им за папой. Наиболее выдающейся среди этих прерогатив было право Рима выслушивать апелляции не удовлетворенных судом провинциальных синодов где-либо на христианском Западе. Сопоставимая прерогатива Константинополя должна была по аналогии распространяться на весь Восток, ибо в своем толковании пятнадцатого канона Антиохийского собора Вальсамон признает, что суды Синодов папы или Константинопольского патриарха одинаково не подлежат апелляции. Он пишет: “Настоящее правило отменено 4-м правилом Сардикийского собора. А если не хочешь этого сказать, истолкуй это правило, как выше сказано; и скажи, что осуждение здесь последовало со стороны собора неподлежащего апелляции, каковы соборы папы, или константинопольского патриарха”». «Более глубокое и внимательное исследование» состоит, очевидно, в грубой подтасовке и умолчании о «лишних» деталях Вальсамонова толкования. Мы увидели, что Вальсамон озабочен в своём толковании вовсе не защитой будто бы особенного права Константинопольского престола принимать апелляции, а защитой безапелляционности его собственного суда, которая подвергалась сомнению. Это толкование вообще не о праве Константинопольского патриарха на апелляционный суд, не о том, что, как утверждает митрополит Максим, этот патриарх наделен привилегией «выслушивать апелляции не удовлетворенных судом провинциальных синодов» Восточной Церкви. Вальсамон не возвеличивает судебные права Константинополя над другими патриаршими кафедрами, а, наоборот, доказывает, что эти права ничем не меньше аналогичных прав других патриархов и что суд Константинополя столь же безапелляционен, как и суд прочих. В качестве еще одного аргумента в пользу невозможности пересматривать суд Константинопольского патриарха императорским судом Вальсамон, как было показано, использует отсылку к подложному «Константинову дару», якобы наделяющему папу правами императора. Именно в этом контексте общих императорских привилегий согласно средневековой подделке, о чём стыдливо умалчивает митрополит Максим, Вальсамон ссылается на равенство безапелляционности суда Константинопольского патриарха и папы по канонам. |
| 49 Так, глаголы χειροτονεν и χειροθετεν, несмотря на их употребление, установившееся позднее, являлись полными синонимами. Понятие о низложении, лишении сана зачастую выражается перифразами. 50 Относительно этой формулы см.: Lefevre СИ. Histoire du Droit et des institutions de l " Eglise en Occident. Paris. 1965. T. 7. P. 449. Типичным примером неприменимости этой экзегетической нормы является 3 прав. I Вселенского Собора. 51 Можно сослаться по этому поводу на 6 прав. Никейского Собора, 9 и 17 правв. Халкидонского Собора. 52 Именно это произошло в Ви зантии в Средневековье в связи с термином ξαρχος в 9 и 17 правв. Халкидонского Собора. Некоторые сближали его с тем же термином в греческой рецензии 6 прав. Сардикийского Собора. 53 Так, например, 11 прав. Никейского Собора, 5 прав. Константинопольского Собора, 1–6 правв. Эфесского Собора и 30 прав. Халкидонского Собора. Однако следует отметить, что за исключением упомянутого выше правила Никейского Собора ни одно из указанных правил вначале не имело такого характера. 56 значении слова κανν-regula см.: Wenger L.Canon in den romischen Rechtsquellen und in den Papyri. Wien; Leipzig, 1942; Idem. Die Quellen des romischen Rechts. Wien, 1953. См. также: CSP. P. 499–502; Χριστοφιλπουλος Α. Δ. λληνικν κκλησιαστικν δκαιον. " Αθναι, 19652. Σ. 39. 57 На II Никейском Соборе ссылка на 8 прав. I Вселенского Собора относительно принятия в общение клириков-новациан послужила патриарху Тарасию оправданием для принятия им покаявшихся епископов-иконоборцев через покаяние, а не через повторную хиротонию. Однако предпосылка рассуждения по аналогии выглядит сомнительной, так как Тарасий полагал, что «возложение рук», о котором говорится в 8 прав., не связано с хиротонией. См. поэтому поводу наш анализ этого правила 1 Вселенского Собора. 58 Сторонники перекрещивания латинян ссылаются на древние канонические тексты, где говорится о еретиках, крестящих в одно погружение. Однако эта аргументация не учитывает того, что имевшиеся в виду еретики, а именно евномиане, желали единственным погружением подчеркнуть свое несогласие с тринитарными воззрениями Церкви. |
| По смыслу этого закона, кафедра константинопольского патриарха была средоточием, к которой стекались и при которой получали решение важнейшие дела со всего Христианского Востока» 4 . Таким образом, находясь на рубеже двух периодов церковной жизни на Востоке, взятой в целом, правление Фотия начало собою в частности новый период и в истории патриархата Константинопольского. Значение же Халкидонского собора в истории константинопольского патриархата состоит в том, что, благодаря его определениям, предстоятели восточной столицы сделались патриархами в тесном, техническом, сложившемся исторически, смысле этого титула. До 2-го вселенского собора положение константинопольского епископа было очень неопределенно. 3-м правилом названного собора было предоставлено ему «преимущество чести после римского епископа» без соответствующих впрочем, преимуществ действительной власти 5 . Но хотя З-е правило 2-го собора не сообщало константинопольскому епископу никакой обязательной власти над епископами диоцезов, ближайших к столице, однако оно создало ему такое положение, которое само собою по естественному ходу вещей должно было к преимуществам чести присоединить прерогативы власти: в первых с внутреннею необходимостью скрывались последние. Из частных факторов, действовавших при истолковании жизнью 3-го правила 2-го собора в интересах в части константинопольского епископа, соответствующей его почетному положению, нужно отметить особенно следующие: 1) посредничество столичного епископа между императором и епископами, приезжавшими в столицу 6 ; 2) существование в Константинополе так называемого σνοδος νδημοσα, который, естественно, возвышал авторитет столичного епископа в глазах тех, которые к нему обращались 7 ; 3) личные высокие достоинства некоторых столичных иерархов. Особенно это нужно сказать об Иоанне Златоусте . Он почти единолично совершил дело утверждения власти константинопольских предстоятелей в тех округах, которые формально были подчинены им на Халкидонском соборе 8 . – Но как ни благоприятны были условия для роста власти столичного иерарха над иерархами соседних диоцезов во время до 4-го собора, эта власть оставалась пока только случайною и в своем применении нередко встречала протесты, иногда очень энергичные, оканчивавшиеся не в пользу столичного епископа 9 . |
|
|
