| После всех указанных неточностей и интерполяций, общий вывод о значении Пешито в критике текста должен быть таков, что при критическом изучении текста перевод Пешито должен быть употребляем с не меньшей осмотрительностью, чем текст LXX и Вульгаты. 468 IV. Халдейский парафраз или таргум на книгу Плач Таргум на книгу Плач 469 , как и вообще на агиографы, носит характер не столько перевода еврейского текста, сколько толкования на последний. Текст здесь очень часто прерывается вставками экзегетического, а иногда исторического характера. Вместо общего указания на врагов, в таргуме всегда почти ставятся имена Навуходоносора и Навузардана. Для ознакомления с характером Халдейского перевода достаточно прочитать, напр., начало 10 стиха первой главы: manum suam extendit Nabuchudonosor impius ет vaginavit gladium et succidit omnia desiderabilia ejus… или конец 7 стиха той же главы: propter peccata sua cecidit populus ejus in manus Nabuchudonosor impii, qui tribulavit eos, et non fuit, qui adjuvaret eam. Уже по самому характеру передачи еврейского текста можно видеть, что халдейский парафраз на книгу Плач принадлежит к числу Палестинских таргумов, существенную особенность которых, сравнительно с Вавилонскими (воспроизводящими еврейский текст почти с буквальной точностью) составляет агадический характер. Палестинское происхождение таргума на книгу Плач подтверждается и тем обстоятельством, что по местам в нем встречаются греческие и латинские слова. Так, в 9 стихе третьей главы мы встречаем слово (lapidibus marmoreis), в первом стихе четвертой главы – слово (margaritae). В силу своего агадического характера, таргум на книгу Плач не может иметь почти никакого значения для критического изучения текста этой книги. И это тем более, что таргум на книгу Плач не всегда представляет самостоятельную передачу еврейского текста, но в некоторых местах обнаруживает следы влияния Пошито и LXX. В следующих местах таргум уклоняется от еврейского текста и следует Пешито. В первой главе. Ст. 2 Евр. - «и слезы ее на щеках ее». Пеш. et lacrimae ejus diffluunt. Tapr. et lacrima ejus decurrebant. В главе второй: Ст. 1 Евр. «в день гнева своего». Пеш. in die aestus irae suae. Тарг. in die irae furoris sui. Ст. 14. Евр. «отвратить плен твой». Пеш. ut te poeniteret et averterem captivitatem tuam. Tapr. ut converterem te ad poenitentiam. В главе третьей: Ст. 22. Евр. - «ибо мы не окончились». Пеш. nullum habent fidem (misericordiae). Tapr. quia non defecerunt. Ст. 45. Евр. «сором и мерзостью» (сделал). Пеш. eversos et exsecrabiles. Tapr. transmigrantes et derelictos. |
| Если доказано, что большая часть этой главы принадлежит позднейшему писателю, то отсюда никак нельзя выводить, что и всё Пятикнижие написано после Моисея; напротив, из этого следует прямой вывод о его древнейшем происхождении. По 31 стиху, писатель 36 главы жил в эпоху Саула, первого царя Израильского; что не ему принадлежит Пятикнижие, это видно из разногласия 36 главы с предшествующими; особенности разногласия (например, в стт. 6–7) ясно указывают на их сравнительно позднейшее происхождение; следовательно, Пятикнижие появилось ранее царствования Саула, когда в нём и была сделана рассматриваемая вставка. Если же распределять 36 главу между двумя позднейшими писателями: первому приписывать первую половину главы, второму – конец её, т. е. перечень царей и второй перечень племён; то нужно будет допустить, что и делают, две разновременных вставки: одну – в царствование Саула, другую – гораздо ранее; в таком случай, самый памятник, подвергшийся в (Продолжение следует). Журналы собраний Совета Императорской Московской Духовной Академии за 1913 год//Богословский вестник 1914. Т. 1. 2. С. 241–336 (5-я пагин.) —241— Исагогические вопросы обследованы довольно полно, хотя здесь автору недостаёт самостоятельности; по местам он рабски следует своим предшественникам. Изложение содержания дано полное и обстоятельное, и против принятой автором схемы возражений можно не делать. Необходимо поставить автору на вид то, что он совершенно игнорирует славянский текст, который во многих случаях требует пояснений; таковы, например, выражения следующих стихов: 2:2; 4:26; 6:31; 8:6; 10:33; 18:6; 22:19; 23:6 и мн. др. Что касается обширного перечня пособий, то в нём мы встречаем и названия таких сочинений, из которых заимствовались только случайные справки и которые имеют весьма отдалённое отношение к теме автора. Приятное впечатление на рецензента производит то обстоятельство, что автор, очевидно, не забыл приобретённых им три года назад познаний в еврейском языке. Итак, рецензируемое сочинение не блещет достоинствами. Но принимая во внимание, что автор использовал всю существующую на русском языке литературу, изредка обращаясь и к пособиям на иностранных языках; что он обстоятельно изучил содержание обширной книги премудрого сына Сирахова и изложил его учение в стройной системе; можно без колебания признать сочинение вполне удовлетворительным для искомой степени». |
| Различие сводится всего лишь к тому, что в то время как у Цицерона благопристойное (decorum) обсуждается подробно при рассмотрении четвёртой из основных добродетелей 655 , у Амвросия оно стоит на первом месте и обнимает собой всю область нравственной деятельности 656 . Но, перенеся на первое место суждение о приличном, Амвросий поступает вполне последовательно, если сейчас же рассуждает обо всех частных случаях проявления приличного, которые у Цицерона перечисляются гораздо позже и также непосредственно за общим определением приличного. Поэтому у Амвросия 17–22 главы, трактующие об обязанностях юношей, об обязанностях в отношении к телу, об укрощении гнева, о молчаливости и разговорах, об ораторских речах, соответствуют главам 31–38 первой книги сочинения Цицерона. По той же самой причине Цицерон посвящает рассмотрению четырёх основных добродетелей начало и середину первой книги своего сочинения, а Амвросий – середину и конец. Так, 27 глава Амвросия, посвящённая изложению предписаний благоразумия, первой из основных добродетелей, соответствует 6 главе у Цицерона; второй добродетели, которая состоит, по мнению обоих авторов, из справедливости (justitia) и благотворительности (beneficentia), у Амвросия посвящаются главы 28–34, а у Цицерона – 7–17. О храбрости и великодушии первый говорит в главах 35–42, об умеренности, последней из добродетелей, в 43–44, а второй в 18–26 и 40 главах. Но, начиная с 46 главы, Амвросий вторично переходит к вопросу о благопристойном, говорит о его разделении на виды, таким образом, до некоторой степени подчиняется и порядку, предложенному Цицероном, и этим вопросом заканчивает свою книгу, тогда как Цицерон присоединяет к этому также сравнительную оценку всех четырёх добродетелей (43 и 45). Вторую книгу и Амвросий и Цицерон посвящают вопросу о полезном. Амвросий здесь представляет ту особенность сравнительно со своим классическим образцом, что забывает на время вопрос о полезном и в первых пяти главах своей книги занимается вопросом об истинном счастье и блаженстве, решая вопрос на основании обширного библейского материала в церковном духе; эти главы, в общем, имеют мало связи с последующим, а равно и с предыдущим, и составляют прибавку сравнительно с сочинением Цицерона. |
| (К этому начальному периоду его пророчества относятся: 2–5 гл., 10:1–4: гл. 6–9; 5:25–30; 11:1–9; 17:1–11). Затем в период, начиная со времени перед падением Самарии (722 г.), приблизительно до 710 года, характер откровений и угроз несколько изменяется: возвещая гибель царству Израильскому, пророк вместе с тем смягчил свой грозный тон в отношении к царству иудейскому. Он начал проповедовать, что спасение принадлежит «остатку», и понимал «остаток», как царство иудейское в его целом: оно спасется во время предстоящего нашествия Сеннахерима (в 701 году по новейшей ассирийской хронологии – о чем ниже. Эти пророчества, заключающиеся в главах: 28:1–6, 23–29; гл. 10 без 1–4 ст. и без 22–23; гл. 14:24–27, 28–32; 17:1–14; 18; 20; 21:11–17). Наконец, начиная со времени отпадения Езекии от Ассура (ок. 704 г.), пророк снова переменил тон пророчеств: опять выступил с грозным возвещением бедствий Иуде за нечестие; теперь пророк возвещал спасение не всему Иуде: «остатком» спасенных явится Иуда, из среды которого чрез грозные суды Божии будут истреблены нечестивые, т. е. не во всем своем составе: гл. 28–31, – сюда же позднейшие гл. 1-ая, 22-я, пророчество в 37:22–31. – Таким образом, по мнению Гизебрехта, начало и конец 28-й главы, т. е. пророчество о падении Самарии и притчу (28:1–6; 28:23–29) пророк написал незадолго пред падением Самарии, а потом во время пред нашествием Сеннахерима распространил означенное пророчество о Самарии стихами 7–22: грозный тон 7–22 стихов 28-ой главы говорит за то предположение, что пророк применил к потребностям времени пред нашествием Сеннахерима свое прежнее пророчество о Самарии – подобный грозный тон мы находим в пророчествах именно из времени пред Сеннахеримовым нашествием (29–31 глл.: он был вызван надеждами жителей Иерусалима на помощь Египта. Нечто подобное произошло и с другими главами, например, с 10-й (без 1–4 стихов, написанных ранее, одновременно с песнью о винограднике в 5 гл.); мягкий тон главы и речь о спасении всего Иуды свидетельствуют о том, что пророк написал эту главу в какой-нибудь год по падении Самарии (т. |
| Было два царя, которых и можно разуметь под этим «домом Давидовым». Последнее название, с другой стороны, должно было напомнить царям об обетовании, полученном Давидом, что «дом его и царство его будут непоколебимы на веки» ( 2Цар.7:16 ). Совещас Арамъ со Ефремомъ – не буквальное выражение смысла евр. чтения, буквально значащего: расположился Арам (=сирияне) в Ефреме (т. е. в земле колена Ефремова; или – так как Ефрем здесь=царство Ефремово, ст. 8, т. е. израильское, ср. также. ст. 9 – в царстве израильском), – расположился потому, что ещё раньше заключил с ним союз, условился с Израилем идти против Иуды (ср. ст. 1). И ужасес дша т. е царского дома, и... людей Ахаз не был человеком воинственным, каким был его отец Иоафам (см. введение стр. 12). Последний поручил, однако, сыну своему управление царством потому, что, вероятно, был болен или по другим неизвестным причинам не мог с прежней энергией вести дела государственные. Сирияне и израильтяне, может быть, и воспользовались этим бессилием воинственного некогда Иоафама и напали на Иудею, когда в ней дела государственные находились в руках ещё неопытного юноши. г. И реч Гдь ко изыди во Ахаз ты и ставыйс снъ твой, к кпли горнг пт села белильнича, 3. И сказал Господь Исаии: выйди ты и сын твой Шеар-ясув навстречу Ахазу, к концу водопровода верхнего пруда, на дорогу к полю белильничьему. 3 . Конец водопровода верхнего пруда – не конец или устье того родника, из которого наполнялся пруд, но конец того канала, которым из пруда текла вода в город. У этого же конца стоял впоследствии Рабсак, вельможа Сеннахерима, и говорил с иудеями, стоявшими на стене, – обстоятельство, указывающее на то, что «конец водопровода» был близ и вне стены иерусалимской ( Ис.36:2:11 ). «Верхним прудом» назывался нынешний Биркет-эл-Мамилла, на западе Иерусалима, в углублении, которое составляет начало долины Еннома, на расстоянии около 2.100 шагов от Яффских ворот. Он же стал носить название «старого пруда» ( Ис.22:11 ), после того как воду из него Езекия отвёл вместе с водой Гиона в пространство между двух стен, образовав таким образом «новый пруд». |
| 302 Первоначально на это обращено было внимание некоторыми английскими учеными (Waterlands Works Т. V, 227 – London 1823, Christian Remembrancer 1853, 1, S. 229). Деллингер в своем исследовании об Ипполите, опровергнув мнение Бунзена о тождестве синтагмы описанной Фотием с философуменами, отнесся с большим вниманием (стр. 19–20) к мнению о близости синтагмы к псевдо-Тертуллианову описанию ересей, но еще не решился твердо высказаться в пользу такого мнения. Фолькмар представил новые основания в пользу этого мнения (Hippolytus Ss. 84–92). Наконец во всей полноте и с замечательною тщательностью оно раскрыто, как скажем ниже, в новейшее время Липсиусом и Гарнаком. 303 В libellus pseudo-Tertulliani описание ересей останавливается на тех мелких разветвлениях монтанизма и патрипассианства (в первой фазе его развития), которые преимущественно развились в Риме под конец II и в самом начале III столетия. В IX книге философуменов описание проводится несколько далее: представляются Каллистианство, как новая фаза в развитии патрипассианства и Элкезаитство, как секта, начавшая распространяться в Риме вместе с Каллистианством. Но эта разница объясняется именно тем, что малое сочинение о ересях написано Ипполитом гораздо ранее философуменов (πλαι) – т.е. малое сочинение вероятно написано в первом, а философумена в третьем или четвертом десятилетиях III века. Сравни примечание 268 (предшествовавшей главы). 304 Именно, кроме сект старых, описанных еще у Иринея, и в libellus pseudo-Tertulliani, и в философуменах, и в частных полемических сочинениях Ипполита описываются главным образом те секты, которые преимущественно распространялись в Риме под конец II и в начале III столетия. Сравни напр. LII-LIII главы псевдо- Тертуллиана и философуменов кн. VII, 35–36, кн. VIII 18–20, кн. 7 (при сем см. примечание 255 [ предшествующей главы нашего исследования] ). Есть конечно и значительные разности в содержании рассматриваемых произведений. В философуменах некоторые из малых сект, описываемых в libellus, опускаются и взамен того описываются другие, неописанные в libellus. Но это опять объясняется разностию времени написания и самых задач, которые имел в виду Ипполит при составлении малого и большого сочинения о ересях. В философуменах автор естественно не нашел нужным описывать все мелкие разветвления прежних сект, описанных им в βιβλιδριον, которые ко времени написания философуменов уже утратили значение. Взамен того он нашел нужным описать здесь секты новые, или и появившиеся или по крайней мере сделавшиеся известными ему после написания βιβλιδριον. К первому разряду, кроме Каллистианства, вероятно нужно отнести и учения Моноима и Гермогена ( философ. кн. VII, гл. 12, 18); ко второму все секты, описанные в V книге, также учение Препона, как новой отрасли Маркионитства (кн. VII, гл. 31) и учение Вардесана, как новой отрасли Валентинианства (Lib. VI, cap. 35). |
| Более того, исследователь отмечает, что именно с 17: 1 начинается активное употребление глагола «показать» (бшхуцщ), использованного в Откр 1и присутствующего в Апокалипсисе всего восемь раз ( Откр 1: 1; 4: 1; 17: 1; 21: 9, 10; 22: 1, 6, 8 ) 762 . Исследователь делает вывод, что именно эти главы являются завершением указанной в Откр 1цепи откровения, и поэтому именно с Откр 17 начинает раскрываться подлинное содержание запечатанной книги. 3.6.2. Вывод: содержание обетованного откровения – эсхатологическое свершение В Откр 17 ангел показывает ап. Иоанну «блудницу» Вавилон – «великий город, царствующий над земными царями». В 18-й главе изображен суд Божий над Вавилоном и его вечная гибель. Вавилону противостоит истинный «великий город» – Небесный Иерусалим: в 21-й главе ангел показывает Тайнозрителю Небесный Иерусалим, названный «Невестой Агнца». Можно проследить, что разделы 17–18 и 21–22-й глав имеют одинаковую структуру: как начало, так и конец обоих разделов содержат дословные совпадения – ср.: 17: 1–3 и 21: 9–10, 19: 9–10 и 22: 6–9. Сходство структуры двух данных разделов говорит о том, что два изображаемых града антитетически параллельны друг другу. В конце времен Вавилон, символ «лежащего во зле» мира, будет замещен Новым Иерусалимом, обновленным и преображенным творением Божиим, и «царство мира» соделается «Царством Господа нашего и Христа Его» (согласно Откр 11: 15 ). «Эти два раздела вместе образуют кульминационный момент, к которому направлен весь Апокалипсис» 763 . Отметим, что в этих главах в полноте реализуется заявленная в Откр 1: 1 цель – показать, «что будет после сего». Главы Откр 17–18 повествуют о падении богоборческого Вавилона и Божием суде над ним – безусловно, это имеет отношение к реалиям будущего времени; к будущему относится и явление эсхатологического града Божия Небесного Иерусалима. 3.6.3. Критика четвертой версии Несмотря на указанные в тексте Апокалипсиса маркирующие элементы, нужно признать не столь вероятным, что раскрытие содержания книги, про которую говорится только в 5-й главе, происходит в 17–18-й главах – данные главы отделены друг от друга значительным по объему фрагментом текста. Стоит отметить, что данное мнение не получило широкого распространения в науке. 3.7. Версия X. Гизена – тождество запечатанной книги и Апокалипсиса в целом |
| XIII-oй, 7–8 ст., по поводу смерти Менелая; в гл. XV-oй, 32 ст., по поводу смерти и отсечения руки Никанора; те же встречаем здесь мы и моления евреев и Иуды Маккавея (см. XII, 28–36; XIV, 31–36; XV, 22–24), как и во всей книге. К противоречиям Бертольда должно отнести и то, что он 40-ой ст. главы вносит в книги Иасона, а 16-й стих той же главы считает началом другого источника 31 . Это противоречие Бертольда свидетельствует о том, что он сам мало был уверен в том, что с 16-го ст. XII-oй главы автор, действительно, пользовался другими источниками, а не Иасоном Киринейским. Прекрасным обобщением и заключением к нашему опровержению всех указанных возражений могут служить следующие слова Гримма; «едва ли бы он (автор) позволил себе умолчать о других источниках, да и не было для этого никаких оснований. так как он и так отклоняет от себя всякую ответственность за правдивость рассказа, предоставляя ее автору источника (II, 30). Неточности и ошибки тем более извинительны, что он, преследуя свою цель, гораздо больше заботился о судьбах теократического народа и святыни, чем о личностях царей сирийских, игравших видную роль в великой драме. Далее, повествование захватывает царствования обоих Антиохов с начала до конца, тогда как от царствования Селевка задет только конец, а от Димитрия одно начало; события при Селевке (гл. служат только как бы прологом Маккавейской эпопеи. Наконец, размер источника, насколько его обнаруживает хронология династии Селевкидов, ясно показан размерами компиляции. В конце-концов получается, что компилятор не пользовался другими манускриптами, кроме сочинений названного Иасона» 32 . Подтверждение нашему взгляду на наличность одного только источника для второй части книги мы находим у Низе. Он высказывается по данному вопросу вполне согласно с Гриммом 33 . Иасон, говорит Низе, писал историю иудейского восстания при Маккавее и его братьях в объеме пяти книг; так указывает 2-ая Маккавейская книга, т. е. история предшествующего периода была поставлена в форме введения, a поражение Никанора служило эпилогом. |
| Из таблицы, приведенной в работе Бёлера (2003), видно, что главы Книги Неемии, относящиеся к МН, не имеют параллелей в 2 Езд. И хотя Бёлер приписывает Неем 9-10 к истории Н., в действительности эти главы служат развитием Неем 8, т. е. материала Ездры. Эти главы были добавлены в текст - незадолго до присоединения МН или вскоре после него - редактором левитской школы ( Pakkala. 2004. P. 266 ff.). Поэтому номера этих глав заключены в квадратные скобки. Однако все это относится к 1 Езд - Неем, в 2 Езд этих текстов нет. В самом конце текста 2 Езд к 1 Езд 10. 44 (=2 Езд 9. 36) присоединяется Неем 7. 73 - 8. 13a (=2 Езд 9. 37-55) - текст о чтении Торы Ездрой перед народом на площади в Иерусалиме. Этот текст прерывается на полуфразе. Остается предполагать, что конец текста утерян и сохранился лишь фрагмент сочинения. Существует т. зр., согласно к-рой данное сочинение является не компиляцией отрывков библейских книг и небиблейских текстов, а свободным переводом с древнеевр. источника, более древнего, чем МТ 1 Езд - Неем. Л. Л. Граббе, один из тех, кто разделяют эту т. зр., следующим образом формулирует свою концепцию. 2 Езд является переводом на греч. язык и адаптацией сочинения на древнееврейском или арамейском языке; этот текст послужил источником для более позднего МТ 1 Езд - Неем. Однако 2 Езд не был тем конкретным источником, который использовали при создании МТ; само произведение 2 Езд стало уже следующей стадией эволюции указанного источника. Предание, использованное в МТ, явно не содержало рассказа о споре 3 юношей. Нет никаких причин, по которым эта история была бы опущена в МТ, если бы она присутствовала в источнике. Судя по всему, ее текст был добавлен в 2 Езд на более позднем этапе формирования книги. Аналогично и текст 2 Езд 1, параллельный 2 Пар 35-36, был, возможно, добавлен, чтобы создать соответствующее вступление в историю Ездры. По-видимому, этот текст мог быть точной копией 2 Пар 35-36 с минимальными вариациями. Если это так, то история Ездры, использованная составителем МТ 1 Езд - Неем, была достаточно близка к текстам 2 Езд 2; 5-9 ( Grabbe. 2004. P. 83-85). |
| Авторство Д. п., приписанное мч. Иустину Философу на основании рукописного свидетельства в 1-м и ряде последующих изданий, впервые было поставлено под сомнение Тиймоном ( Tillemont. Mémoires. Vol. 2. P. 372), указавшим на заметное стилистическое отличие Д. п. от творений мч. Иустина. В числе предполагаемых авторов памятника назывались Аполлос , ап. от 70-ти, сщмч. Климент Римский, апологеты Кодрат и Аристид , свт. Мелитон Сардийский, сщмч. Ипполит Римский , Пантен , сщмч. Мефодий Патарский, Маркион и его последователь Апеллес , визант. историк Никифор Каллист Ксанфопул и даже Этьенн. Гипотеза о его принадлежности Кодрату, к-рый в нач. II в. обратился с апологией к имп. Адриану, была поддержана П. Андриссеном на основании того, что фрагмент из апологии Кодрата о чудесах исцеления и воскрешения, совершенных Христом, цитируемый Евсевием ( Euseb. Hist. eccl. IV 3), удачно встраивается в лакуну Diogn. 7. 8 ( Andriessen. 1946). Особое внимание исследователей привлекла близость первых 10 глав Д. п. как в отдельных выражениях, так и в содержании к апологии Аристида, что дало возможность некоторым ученым связать авторство Д. п. с именем этого афинского философа и апологета (А. Дульсе, Г. Кин, Х. Крюгер). О личности адресата Д. п. высказывались различные мнения. Так, Андриссен приводит ряд цитат из Д. п., к-рые позволили ему отождествить Диогнета с имп. Адрианом ( Andriessen. The Authorship. 1947). Марру высказал гипотезу о том, что адресатом Д. п. мог быть прокуратор Египта Клавдий Диогнет, современник Пантена ( Marrou. 1951. P. 266-268). Впрочем, не исключено, что под именем Диогнет скрывается лит. персонаж. Проблема подлинности 11-й и 12-й глав В исходной рукописи текст под заголовком «К Диогнету» был разбит на 3 фрагмента 2 лакунами, отмеченными на полях переписчиком. Из них 1-я приходится на конец 7-й гл. (Этьенн, разбивший текст на главы, не учел эту лакуну); в следующем за ней тексте (главы 7-10) темы, поднятые в предыдущих главах, раскрываются довольно полно. Однако текст, помещенный за 2-й лакуной (главы 11-12), завершающий Д. п., значительно отличается от предыдущего: он обращен не к одному Диогнету, но ко всем, «кто становится учеником истины» (Diogn. 11), причем предполагается знакомство адресатов со Свящ. Писанием и христ. вероучением. Автор в главах 11-12 выступает как «учитель язычников» и «ученик апостолов». По содержанию этот фрагмент имеет явно антигностическую направленность. |
|
|
