| Виктор Сергеевич (10.02.1870, с. Воин Мценского у. Орловской губ.- 23.02.1927, пос. Салтыковка Московского у. и губ.), рус. композитор. Род. в семье станового пристава, происходившего из духовного звания; предки матери также были священнослужителями в неск. поколениях. К. окончил 1-е Орловское ДУ и Орловскую ДС, затем управлял семинарским хором (вслед за старшим братом Василием Сергеевичем, известным композитором). По окончании семинарии в 1888 г. поступил в московское Музыкально-драматическое уч-ще Филармонического об-ва, где обучался теоретическим дисциплинам, композиции (у проф. А. А. Ильинского ) и игре на гобое. По окончании уч-ща с серебряной медалью (1896) был оставлен там в качестве преподавателя теоретических дисциплин; в годы учения служил гобоистом в оркестрах разных оперных трупп, в т. ч. Частной русской оперы С. И. Мамонтова. Нек-рое время работал также в разных уч-щах города, а в 1898 г. был зачислен преподавателем гармонии в Синодальное училище церковного пения , где оставался в штате до закрытия этого учебного заведения, а также в сменившей его Хоровой академии (до 1922). Затем преподавал предметы теоретического цикла в Московской консерватории (вплоть до кончины). Параллельно К. заведовал муз. частью в Московском художественном театре (1899-1901), руководил студенческим оркестром Высшего технического уч-ща, хором Вспомогательного об-ва купеческих приказчиков, преподавал музыку в Сиротском ин-те. К. был также активным сотрудником Музыкально-этнографической комиссии (МЭК) при Московском ун-те, где работал вместе с такими деятелями церковно-певч. искусства, как А. Д. Кастальский и А. Т. Гречанинов , в частности, проводил как дирижер этнографические концерты МЭК, принимал участие в школьных этнографических сборниках, которые выпускала эта организация. После 1917 г. служил в репертуарно-издательской секции муз. отдела Народного комиссариата просвещения (МУЗО Наркомпроса), в муз. комиссии по детскому образованию и воспитанию при театрально-муз. секции Московского Совета рабочих депутатов (1918-1920) и др.; по заказу этих учреждений сделал ряд обработок революционных и рус. народных песен, а также хоровые переложения романсов рус. классиков, исполняемые по наст. время. |
| Под этим же числом (18 мая) видим и первое заседание семинарского правления, но случаю получения устава; постановления этого заседания составляют первый журнал семинарского правления. Вот содержание этого журнала, отмеченного под 1: «сего 1809 г. мая 18 дня, вторник. Члены семинарского Правления в присутствие прибыли в нижеписанных часах: Семинарии ректор иеромонах Анатолий, Инспектор иеромонах Филарет, Эконом священник Петр Успенский. В 7 часов. «В оном собрании; но случаю получения из Комиссии дух. уч. устава дух. семинарий и устава уездных училищ первых частей, по слушании оных, положило следующее: 1) списать копии с уставов для употребления, а подлинники отдать переплесть и хранить в Правлении, на стол членов. 2) Списав копии с статей, относящихся к должностям о. ректора, инспектора, эконома, также и учителей, разослать оные им для исполнения. 3) Расписание учебных в семинарии часов, сочиненное о. ректором иером. Анатолием, в силу копии с 15 статьи журнала Комиссии дух. уч. Февраля 23, 1809 г., с утверждением Его Высокопреосвященства, с сего дня привести в действо; также расписание учебных часов уездного училища, выписав из устава, привести в надлежащее действие. 4) Конспекты бакалавра и учителей, требованные в силу копии с 15 ст. журн. Комм. д. уч. февраля 23, 1809 г., – по силе устава семинарий гл. 1-й о конспектах § 89-го, предоставить рассмотрению о. ректора иеромонаха Анатолия. Под статьями журнала находятся следующие подписи: «Ректор семинарии иеромонах Анатолий. Инспектор иеромонах Филарет. Письмоводитель А. Бутковский». Резолюция митрополита: «1809. мая 26 ч. Смотрено. Записав сдать в Правление». Затем вторые части уставов (семинарского к училищного) высланы из Комиссии на основании ее журнала от 22 мая, в июне месяце. (См. журн. сем. Пр. 6, 19 июня 1809 г. ст. 3.) 4 Недостатки эти указаны и в «Докладе Комитета о усовершении духовных училищ». 1809 г. стр. 9 и след. 6 Первоначально из двух отделений: низшего и высшего. Лучшие 7 воспитанников бывшей александроневской академии приняты во вновь открытую академию, в состав ее 1-го курса. |
| уч., чтобы в медико-хирургическую академию между прочим назначать из семинарий «воспитанников с самою хорошею нравственностию», а то замечено было, что «епархиальное начальство никогда не избирает лучших по нравственности». Подобное же предписание о благонадежной нравственности, в соединении с надлежащими познаниями в положенных науках, было и раньше, от 2 июля 1828 г., вследствие отношения г. управляющего внутренними делами. Учеников же признанных недостойными к принятию в медицинскую академию дозволялось заменять другими надежнейшими, без особого представления о том высшему начальству (Предп. от 12 окт. 1829 г.). С 1820 г. по 1841 г. число поступивших в медиц. академию из спб. семинарии, большею частию среднего отд. 142 было около 25 человек, частию по назначении семинарского правления, вследствие вызова, большею же частию по собственному желанию. В делах находим следующие фамилии отправленных в мед. академию: Ник. Борисов (1812 г.), Иона Дьяконов (1817 г.), Конст. Максимов, Иван Андреев и Ник. Михайлов (1818 г.), Петр Трачевский, Фед. Зырянов (1820 г.), Ник. Максимов (1822 г.), Дим. Песоцкий, Пав. Иерусалимов (1824 г.); Ив. Криницкий, Вас. Мокиевский, Ег. Петров – в 1826 году были назначены, но удержаны вследствие особого предписания Комиссии д. уч., хотя в списках потом не упоминаются, (Петров вышел по болезни в 1827 г.); А-р Лебедев, А-р Товиев (1828 г.), Алексей Знаменский (1830 г.), Ив. Белов (1831 г.), Вас. Сивиллов, Гр. Михайлов, Ник. Знаменский, Гр. Петровский, Лука Якимович (1832 г.), Петр Павловский (1833 г.). Пав. Щутский (1836 г.), Иов Насилов (1837 г.). Поступившие же в 1838 г., ученики средн. отд. Варсов и Покровский просили о принятии их снова в семинарию, вследствие нерасположенности к анатомии: с разрешения Комиссии дух. уч. были приняты обратно в семинарию. В 1839 г. желающих не оказалось на вызов в мед. академию. В 1841 г. – И. Кондрацкий. Большинство кончивших курс постепенно поступало на епархиальную службу, поэтому о них сообщались всегда более или менее подробные сведения (чей сын, сколько лет, откуда, не должен ли за содержание) в дух. |
| Комм. дух. учил. 23 дек. 1830 г.), но по случаю вдовства, заявив, что «к монашеству не чувствует в себе склонности». Правление постановило представить дело Комиссии дух. уч., которая и разрешила не взыскивать с Турчанинова деньги. Вообще же предписано было (от 23 дек. 1830 г.), чтобы выходящих в светское звание по болезни свидетельствовали местные врачи и их свидетельства в подлинник прилагались бы к представлениям, с присовокуплением мнения преосвященного, касательно возвращения классного оклада. Степенные оклады выдавались обыкновенно из сумм семинарской экономии, так что и вышедшие из семинарии священники должны были получать эти оклады обыкновенно в семинарии. Число таких лиц постепенно возрастало. В 1822 г. суммы классных окладов при семинарии получалось только на 4-х магистров посторонних, а в 1840 г. уже на 30 человек. Определенные казенные квартиры при семинарии имели собственно ректор и инспектор. Их квартиры даже меблировались на казенный счет, напр. по репорту эконома в февр. 1832 г., куплено на 325 р. мебели для ректорской квартиры, в мае куплен для него шкаф березовый за 18 руб. и комнатный шкаф за 40 руб. Тогда же починялась на казенный счет мебель в квартире инспектора. Что же касается наставников, то казенной квартирой при семинарии, в монастырском здании, дозволено было пользоваться только холостым, причем, по предписанию Комиссии дух. уч. еще в 1812 г. после ревизии архим. Ионы, им дозволено было пользоваться и дровами; «что же касается до снабжения их хлебом, то сие отныне прекратить». В 1818 г. (7-го марта) последовало предписание Комиссии дух. уч. и на счет квартирных денег: «если учащий будет иметь жительство на квартире, по неимению для него в училищном доме помещения, то сем. правление представляет о том академическому с мнением, сколько по местным обстоятельствами нужно назначить сему лицу квартирных денег». Женившиеся выселялись из Лавры и обращались обыкновенно с прошением в семинарское правление о выдаче пособия, иногда и на квартиру, но большею частию на отопление, так как в вышеуказанном предписании 1818 г. |
| В 1828 г. находим 5 прошений от светских лиц (преимущественно чиновников) 138 о принятии детей их в семинарию, в 1830 г. три таких же прошения; в 1835 г. было отношение обер-прокурора св. Синода Нечаева на имя митрополита о принятии в семинарию двоих сыновей аптекаря екатеринбургских заводов Гельма, для подготовления их в медико-хирургическую академию. Так же из светских Снигиревский принят в 1837 г. в дух. училище, для подготовления в мед. академию. Но другим отказывали, на основании вышеприведенного предписания Комиссии 1821 г. По предписанию же 1837 г. в июле постановлено – светских учеников принимать с разрешения епархиального архиерея и ежегодно в перечневых ведомостях особо об них показывать. В 1841 г. из числа 264 воспитанников семинарии только двое принадлежали к светскому званию. Из крещеных евреев воспитанников видим еще до 20-х годов, таковы были: Ник. Петровский и Ив. Крамановский, последний поступил в 1820 г. В 1835 г., по Высочайшему повеления, и грекоунитов дозволено принимать в дух. уч. и семинарию, хотя в петербургской епархии не было таковых. Иноепархиальные, хотя также с некоторыми ограничениями, но постоянно бывали в петербургской семинарии, между прочим и на основании распоряжений Комиссии дух. уч. Некоторые поступали сначала в дух. училища, потом переходили в семинарию. Впрочем еще в 1811 г. семинарское правление, на отношение Иринея, архиеп. псковского, о принятии в петерб. семинарию двух воспитанников из псковской епархии, постановило: «в училищных правилах нет основания, на котором можно было бы принимать учеников других епархий в здешнюю семинарию», причем указало и на то, что иноепархиальные переходящие неблаговременно (т. е. после начатия ученья) делают затруднение учителям. Но с разрешения Комиссии дух. уч. в том же 1811 г. по экзамену принят в семинарию ученик харьковского коллегиума Федоровский. В 1812 г. по прошению священника Славинского, по экзамену принят брат его, ученик низш. отд. новгородской сем., но с условием жить в доме брата. |
| Главным образом комитет должен удостовериться в верности экономического отчета с документами, т. е. шнуровыми книгами, контрактами, разрешениями начальства, журналами правлений и проч. (§ 9); за тем поверить самый отчет, также все книги и записи, – соблюдены ли все требующиеся формальности; смотреть, нет ли издержек несогласных со штатами, правилами устава и предписаниями начальства (§ 16), проверить денежные записи, расходы – с справочными ценами и контрактами, освидетельствовать наличность суммы; поверить с документами количество в течение года содержащихся пищею учеников и служителей, а относительно одежды и обуви – имеются ли своеручные расписки их, также количество отапливаемых печей, освещаемых комнат и других помещений, количество больных и число служителей у каждого дела (§ 21). В случае усмотренных неясностей или неисправностей, дозволено требовать объяснения у сем. правления. В авг. того же 1837 г. семинарский комитет окончил свои занятия по рассмотрению экономических отчетов за три года, а в декабре того же года и за 1836 год, представив на благоусмотрение митрополита самые отчеты с журналами своих заседаний, равно как и замечаниями на усмотренные в них при поверке с шнуровыми книгами и прочими документами неясности и неисправности (впрочем незначительные); от митрополита же дело препровождено в Комиссию дух. уч. Ревизионный комитет с того времени стал учреждаться ежегодно, по распоряжению епархиального начальства. 101 О составлении дух. уч. капитала подробнее см. в стать Покровского: «О способах содерж. дух. уч.» Странник, 1860 г. X. 1861 г. V. 103 Семинарии предписано иметь общую экономию с ал. невским училищем и одного эконома. См. ниже, (Отнош. сем. к учил.). 104 О выдаче жалованья по прошествии каждого месяца последовало распоряжение только в 1840 г. от Духовно-учебного управления, хотя и с начала 30-х годов жалованье в петерб. семинарии выдавалось иногда ежемесячно. 105 Вместе с этим в 1812 г. делалось представление о прибавке жалованья эконому, библиотекарю, смотрителю лазарета и письмоводителям. |
| уч. Комиссия же была подавлена массою таких отчетов, поэтому «не могла так же обойтись без особой решительной меры по случаю давнего иакопления в ней училищных отчетов, которые оставались нерассмотренными за неимением к тому в прежнее время способов.» По всеподданейшему докладу гр. Пратасова, с целию облегчения контрольной деятельности Комиссии дух. уч. в ноябре 1836 г. учреждено временное счетное отделение для обревизования накопившихся отчетов с 1813 но 1833 г., «которое в определенный двухгодичный срок и привело свои занятия с совершенному окончанию». 135 Потом эти дела перешли в Хозяйственное Управление при св. Синоде. При рассмотрении экономических отчетов петер. семинарии этими учреждениями, затребованы были из семинарии разные объяснения, по поводу встреченных в отчетах за 1834 г. и ранее недоразумений, неточностей, недомолвок. Особенное внимание обращено на передержки противу штата, напр. по содержаиию дома в 1834 г. свыше 6 тыс., в 1835 г. до 15 тысяч руб. На запрос, делались ли эти передержки с разрешения епархиального начальства, семинария отвечала, на основании объяснения инспек. Антония и эконома Михайлова, что передержки происходили с разрешения митрополита, кроме разве незначительных. Последовало предписание, да и не одно, чтобы на всякий сверхштатный расход испрашивать разрешение архиерея. Разыскивались и проверялись экономические дела за более давние годы, даже с 1826-го, причем как Хозяйственное, так и Духовно-учеб. управления опять спрашивали у семинарии разных объяснений, но, за выходом должностных лиц, бывших в то время, справок не могли собрать, тем более, что и приходо-расходных книг или недоставало, или они велись не исправно, и отчеты некоторые были неверны. В пособие же центральному контролю в конце 1836 г. учреждены особые епархиальные временные комитеты из лиц духовного ведомства, не участвовавших в действиях дух. учебных заведений, – для поверки с документами экономических отчетов этих заведений. В выписке из журнала Комм. дух. уч. от 22 окт. |
| В следующем 1949/1950 уч. г. согласно новому учебному плану, выработанному на заседании смешанной комиссии из профессоров Московской и Ленинградской духовных академий 3–7 октября 1949 г., предполагалось время, отведенное для изучения иностранных языков в Семинарии, сократить на два часа 155 . Однако в действительности был сокращен только греческий (он стал преподаваться со второго класса Семинарии), а латинский был передвинут с младших курсов на старшие. При этом предполагалось сократить греческий и на 3-м курсе Академии 156 . Однако вскоре в Академии греческий и латынь были снова возвращены в программу третьего курса, что вызвало противодействие со стороны учащихся, принятое во внимание высшим академическим начальством. На заседании Совета 17 октября 1949 г. последним пунктом было заслушано соответствующее прошение студентов «о временном изменении учебного плана»: «В программу 3-го курса в текущем учебном году включены снова греческий и английский языки, которые были нами окончательно сданы в прошлом учебном году и по заявлению преподавателей этих дисциплин программа (по которым) нами была закончена». Далее говорилось о возникшей в связи с этим перегруженности 4-го курса, которая создавала «большие затруднения в подготовке кандидатской работы». В качестве альтернативы учащиеся предлагали перенести с 4-го курса на 3-й церковную археологию и еврейский – вместо греческого и латинского 157 . В целом Совет Академии одобрил студенческую просьбу, временно согласившись на перенос на более ранний курс только еврейского языка. Таким образом, с 1949/50 уч. г. греческому стало отводиться по 2 часа на 2-м, 3-м и 4-м курсах Семинарии и столько же на первых трех курсах Академии, а латинскому – по 2 часа на 3-м и 4-м курсах Семинарии и по 2 часа на первых трех курсах Академии. В данном уч. году И. Н. Хибарин 158 преподавал греческий во 2-м, 3-м и 4-м классах Семинарии и на 1-м курсе Академии 159 , Б. В. Вадковский – на 1-м и 2-м курсах Академии 160 . Н. М. Лебедев преподавал латынь в 3-м классе Семинарии 161 , а Н. П. Доктусов – в 4-м классе Семинарии и на первых трех курсах Академии 162 . Табл. 15. Расписание древних языков в МДАиС (1949–1961 гг.) |
| В 1809 г. Комиссия духовных уч-щ утвердила устав А. д., написанный М. М. Сперанским и дополненный архиеп. (позднее митр.) Феофилактом (Русановым)). На его основе в 1809 г. Александро-Невская академия была преобразована в СПбДА. Исходя из опыта обучения первого набора студентов этой академии, в 1814 г. ее ректор архим. (позднее митр.) Филарет (Дроздов) доработал устав, утвержденный имп. Александром I Павловичем 30 авг. 1814 г. На основании этого устава были преобразованы в 1814 г. Московская, в 1819 г. Киевская и в 1842 г. Казанская А. д. (последняя в 1814-1842 была семинарией). Уставом 1814 г. А. д. были поставлены во главе управления духовными школами вверенных каждой из академий учебно-духовных округов. Высшим адм. органом А. д. утвердили правление, состоявшее из ректора (председателя), инспектора, эконома и одного из профессоров. Правление находилось под контролем местного архиерея, но сами А. д. подчинялись Комиссии духовных уч-щ при Святейшем Синоде. Обучение проходило в течение 4 лет с разделением на 2 «срока», или «класса»: философский и богословский. В первом преподавались философия, история философии, всеобщая словесность, всеобщая и российская история, физика, математика, нем. и франц. языки; во втором - догматическое, нравственное, обличительное и пастырское богословие, риторика, церковное право, патристика, библейская и церковная история, история РПЦ, древнеевр. язык. В обоих классах преподавались герменевтика, гомилетика, греч. язык, а из естественных наук - ботаника и зоология. Штат был определен в составе 6 профессоров и 8 бакалавров в каждой академии. Была введена выборность ректора, инспектора и профессоров. А. д. готовили преподавателей ДС и настоятелей городских приходов, а также чиновников Святейшего Синода. Особо отличившиеся выпускники оставлялись при А. д. для подготовки к «профессорскому званию». В ведении А. д. находилась духовная цензура. Устав от 1 марта 1839 г. упразднил Комиссию духовных уч-щ, и А. д. были подчинены непосредственно Святейшему Синоду; отменил выборность ректора и профессоров, к-рые стали назначаться Синодом. Каждая из А. д. со временем получила свой профиль. Преподавание в СПбДА (она считалась главной) приближалось к университетскому. Фундаментальная разработка богословских дисциплин велась в КДА и МДА, при этом в КДА особенно основательно изучалась зап. (лат.), а в МДА вост. (греч.) патрология. КазДА имела миссионерское отд-ние, готовившее миссионеров и богословов-полемистов - знатоков раскола. В ней преподавались дополнительно араб., татар., тур., монг., калм. и др. вост. языки. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла А. Д. Городцов. Фотография. 1910 г. Александр Дмитриевич (30.10.1857, с. Поздное Михайловского у. Рязанской губ.- 12.10.1918, Пермь), оперный певец (бас), хоровой дирижер, педагог, музыкально-общественный деятель. Род. в семье священника. Обучался в Скопинском и Рязанском духовных уч-щах, Рязанской ДС. В 1883 г. окончил юридический фак-т Московского ун-та. 5 лет служил в Московской судебной палате. Пел в церковных хорах, в т. ч. в хоре под упр. В. Ф. Комарова , в хоре Синодального уч-ща церковного пения под упр. В. С. Орлова , в хорах Русского хорового об-ва и Московского ун-та. В 1878-1885 гг. обучался сольному пению в частном классе проф. Московской консерватории В. Н. Кашперова. С 1888 г. выступал как оперный певец (под псевд. Градцов) в составе антреприз А. А. Орлова-Сокольского, И. Я. Сетова и др. (репертуар - 62 партии из 42 опер, в т. ч. роли Сусанина, Мельника, Хованского, Кончака, Гремина). С 1895 г. до кончины работал в Перми: являлся руководителем народнопевч. дела Пермской губ., числился на службе в Пермском губ. попечительстве о народной трезвости, с 1918 г.- в губ. Народном комиссариате просвещения. В пермский период жизни Г. организовал и являлся руководителем постоянно действующих летних «Курсов певческой грамоты» - школы для подготовки учителей пения и регентов из числа народных учителей, духовенства, крестьян. За 22 года работы курсов в Перми и Екатеринбурге их окончило ок. 3 тыс. чел. В 10-х гг. ХХ в. бывш. курсисты создали на Урале свыше 400 музыкально грамотных народных хоров, к-рые пели в храмах, устраивали концерты духовной и светской музыки в заводских поселках, селах, деревнях. Для обеспечения регентов и учителей пения нотной лит-рой и муз. инструментами Г. создал б-ку (более 150 тыс. экз.) и собрание муз. инструментов (ок. 350 смычковых и клавишных инструментов). Опубликовал свыше 40 работ по вопросам хоровой культуры и муз. образования. Составил «Сборник церковных песнопений для народнопевческих хоров» (М., 1903) и 6 выпусков хрестоматии «Народнопевческие хоры» (М., 1907-1917), названных акад. Б. В. Асафьевым «своего рода энциклопедией по хоровой литературе». Организовал бесплатный народнопевч. класс в Перми и 20 лет являлся его дирижером. Создал Пермское певческое об-во (1907), был его председателем, а также членом Пермского церковно-археологического об-ва, Пермской ученой архивной комиссии и др. об-в. С 1902 г. член Наблюдательного совета Московского синодального уч-ща церковного пения. |
|
|
