| епископ Филарет (Филаретов) (1824–23.02.1882) епископ Филарет (Филаретов) Епископ Рижский и Митавский, ректор КДА (1860-77), настоятель Киево-Братского монастыря. Биография Родился в 1824 году в семье диакона (впоследствии священника) села Боршова, Коротоякского уезда, Воронежской губернии. После домашнего воспитания и образования в духовном училище, лишь незадолго до окончания курса в Воронежской духовной семинарии, куда переведён был из училища, начал обнаруживать свои замечательные умственные способности, а до того времени развивался очень туго. Заняв с философского класса в семинарии первое место в списках воспитанников, он удержал его за собою до конца курса и в 1847 году, как первый студент семинарии, был послан начальством в Киевскую духовную академию для довершения образования. В академии он также был постоянно одним из самых лучших студентов и в 1851 году окончил курс первым магистром. Как самый лучший воспитанник, он был оставлен при академии в должности бакалавра по кафедре Св. Писания. Согласно заявленному раньше своему желанию, 18 ноября 1851 года он был пострижен в монашество с именем Филарет в честь митрополита Киевского Филарета; 20 ноября рукоположен в иеродиакона, а 21 ноября — в иеромонаха. Несмотря на то, что Св. Писание, как предмет науки, в академиях в то время считался одним из предметов второстепенных, иеромонах Филарет весь отдался изучению и наилучшей постановке его на кафедре, и его труды принесли пользу академии и были оценены по достоинству. Уже 25 сентября 1853 года ему, вместе с бакалаврскою, поручена была и должность помощника инспектора академии, а 28 сентября он возведён в звание соборного иеромонаха; 3 октября 1856 года определён членом внутреннего правления академии, а 13 апреля 1857 года возведён и в сан архимандрита, с присвоением ему лично степени настоятеля третьеклассного монастыря; 7 мая того же года Филарет утверждён в звании члена академической конференции и временно исправлял должность инспектора академии. В 1858 году на короткое время был вынужден уехать из Киева в связи с назначением на должность инспектора Казанской духовной академии с занятием кафедры нравственного богословия. Прослужив немного менее двух лет в Казани, 4 декабря 1859 года он был перемещён снова в Киев — на должность ректора Киевской духовной семинарии, с занятием в ней кафедры богословских наук и с назначением в настоятели Пустынно-Николаевского монастыря. |
| В это переходное и тяжелое время Могилевское Богоявленское братство – «испокон веков славное своим православием », по выражению Киев. митр. Валаама Ясинского строго держалось православия и поддерживая сношение с другими братствами и в особенности с Виленским св. Духовским братством, отстаивало, как могло, интересы своих единоверцев в Белоруссии. 101 Как велико было значение братства для всего края видно из того факта, что по смерти Белорусского епископа всякого рода привилегии и документы, относящееся до Белорусской епископии, хранились временно в братском сундуке. 102 После неудавшегося Люблинского съезда в 1680 году Могилевские послы отправились также к королю и просили предоставить белорусскую епископскую кафедру старшему Виленского св. Духова монастыря, именно Клименту Тризне, избранному всеми православными. Однако этого утверждения не последовало. В 1681 году представители Могилевского братства принимали деятельное участие на съезде уполномоченных от братств в Новом Дворе, причем Могилевское братство, наравне с другими братствами, приняло на себя обязанность помогать православию материальными и всяческими силами, и если бы король назначил еще какой-нибудь съезд, вроде Люблинского, то высылать на него людей ученых и знатных, снабдивши их достаточными средствами. 103 К сожалению, в первой четверти XVIII столетия, жизнь Могилевского братства омрачилась печальными столкновениями с белорусским епископом Сильвестром Четвертинским, желавшим подчинить себе ставропигиальные монастыри и братства. Свои неприязненные действия он начал сперва против Слуцкого братства, хотя, как известно, Слуцкая архимандрия была в церковном отношении подчинена не ему, а Киевскому митрополиту. В ноябре месяце 1707 года Слуцкое братство поспешило известить Могилевское братство о начавшихся притеснениях со стороны епископа Сильвестра. В этом письме Слуцкое св. Спасское братство между прочим сообщало, что епископ, прибывши несколько недель тому назад в Слуцк, не любовью, но насильственным образом, старался подчинить себе не подведомственное ему ставропигиальное Слуцкое братство, забрал его имущество, разогнал иноков из братского монастыря, и предал братство проклятию. В заключении письма обиженное братство оповещало, что оно решилось стоять твердо за свои права и всячески поддерживать их. 104 О неправоте действий епископа Сильвестра в отношении Слуцкого братства всего лучше свидетельствует грамота Киевского митрополита Иосафа Кроковского, от 6 июля 1709 года, в которой этот архипастырь уничтожал все распоряжения епископа Сильвестра. 105 |
| Совершенные, под ближайшим и непосредственным руководством ректора, постройки вполне удовлетворяли академической жизни прежнего времени; но с преобразованием академии (в 1869 г.) потребовались новые приспособления зданий к требованиям нового устава. Разделение студентов на четыре курса (вместо двух), увеличение предметов преподавания, большее число должностных лиц, имеющих право на казенные квартиры, – все это требовало новых помещений, снабженных при том же возможными удобствами. Поэтому и Св. Синод, в своем первом указе о введении нового устава, предписал Совету академии «озаботиться приспособлением академических зданий к требованиям нового устава относительно помещения студентов и числа аудиторий и в случае потребности на это приспособление расходов, превышающих обыкновенные средства академии, своевременно представить, куда следует, сметы по сему предмету 139 . Но наши здания, недавно до того времени перестроенные, оказались настолько хорошо и удобно расположенными, что Совет академии нашел возможным, вследствие предложения ректора 140 , ограничиться на первый раз существующими аудиториями и занятными залами студентов, не делая в них никаких изменений. Относительно же приспособления вообще академических зданий к новому порядку, Совет нашел необходимым войти в особые соображения, который и поручил представить особой, составленной для сей цели, комиссии 141 . Хотя о. ректор первоначально и не входил в состав комиссии, но он принимала близкое участие в ее занятиях и побуждал архитектора скорее представлять сметы и проекты постройки зданий. Когда же соображения комиссии были окончены 142 , сметы и чертежи архитектором составлены 143 , о. ректор вошел особою запискою в Совет, в коей выставлял на вид важные неудобства, какие неизбежно встретятся для монастырской жизни с помещением женатых чиновников с мужескою и женскою прислугою в академических зданиях, находящихся в одной ограде с монастырем. Увлеченный заботливости об удобствах академической жизни, он готов был посягнуть на закрытие Братского монастыря, чтобы академии можно было воспользоваться для своих целей монастырскими зданиями, и предлагал Совету ходатайствовать об этом пред Св. Синодом 144 . Высокопр. митрополит Арсений, как известно, решительно восстал против самой мысли о закрытии монастыря 145 и в своем отношении по этому поводу в Св. Синод рекомендовал устроить квартирные здания на академическом дворе, вне монастырских стен 146 . По утверждении Св. Синодом предложения митр. Арсения был образован комитет, под председательством ректора, по вопросу о приспособлении академических зданий к требованиям нового устава. Этим–то комитетом, в котором пр. Филарет принимал непосредственное участие, и был выработан проект новых построек и изменения прежних, вследствие коих наши здания приняли настоящий вид 147 . |
| «Прошлое мало знать», – поучает корреспондент, – «его надо уметь понимать». Сам же он с этим «прошлым», по-видимому, знакомился исключительно по небольшой статье проф. Н. М. Дроздова , помещенной в мартовской книжке «Трудов Киев. Дух. Академии» за 1906 год, под заглавием: «Предположения о преобразовании духовных Академий в историческом освещении», – статье, имеющей в оглавлении, между прочим, такие рубрики: «Выборы ректора из наличных профессоров. – Участие студентов в выборе ректора. – Отношение Академии к Киево-Братскому монастырю. – Ходатайство Академии о закрытии Братского монастыря. – Свобода учения. – Студенческие организации или корпорации (конгрегации) и сходки. – Восстания студентов против инспекции и бойкотирование профессоров». Упомянутая корреспонденция, преследующая указанную цель, имеет один чрезвычайно важный дефект: отсутствие под ней имени автора. А знать это весьма не лишне, и вот почему. Когда киевские газеты чересчур освободительного направления весьма интересовались выборами ректора нашей Академии, приветствовали после сих выборов победу «профессоров прогрессистов», оповещали о получении А. А. Глаголевым «частной телеграммы из св. Синода об утверждении его ректором Академии», заявляли, что митрополит не принял прошения от «Союза русского народа» относительно сохранения связи между Академией и монастырем и т. п., – все это, как помещаемое в газетах известного направления, и учитывалось соответствующим образом. Но что мы можем сказать о корреспонденте анониме? Скрывшись под забралом, он смело упрекает других в историческом невежестве относительно прошлых судеб Киевской Академии. Но сам, как мы заметили, осведомлен об этом прошлом, по-видимому, исключительно по упомянутой статье проф. Дроздова, – статье, начертанной рукой неспециалиста, вызванной обстоятельствами случайными и кратко трактующей о материях тоже, большею частью, случайных. Анонимный корреспондент поучает, что прошлое надо уметь понимать. Но до какой высоты достигла степень понимания самого корреспондента относительно прошлого наших духовно-учебных заведений – судить трудно, ибо высота этого понимания бывает различна: одни считают это прошлое «бастилией духа», другие видят недостатки сей «бастилии» в том, что в нее не допускались лица обоего пола, притом без различия вероисповедания и т. д. и т. д. |
| —418— договором, заключённым с Турцией Шафировым. Приглашая к себе на диспут редкого гостя, которого не без основания называла в посвящении к тезисам своим „преизящнейшим благодетелем“, Академия желала, разумеется, полного успеха в предстоявшей ему тяжёлой борьбе с неверными и вместе напоминала, что исход её зависит не от одних его личных качеств, что всем этим старым преславным вождям: Александру, Цезарю и Ганнибалу „не своя естественная крепость и мужество, но божественная горняя десницы сила премногия торжественныя дарова победы“. Вверяя жизнь полководца со всеми русскими воинами „известной хранительнице и всемогущей рода христианскаго заступнице“, Академия напутствовала его „истинным изображеним“ чудотворной, благоговейно чтившейся всеми тогда, как и теперь, Киево-Братской иконы её, занимающим всё место над тезисами, посвящением вокруг герба графов Шереметевых 1640 и надписью под —419— образом, в которой рассказывается краткая история чудесного приплытия его по Днепру из Вышгорода в Киев 1641 . Другой экземпляр наших тезисов отпечатан 1642 на тонкой, в сгибах просёкшейся белой шёлковой ткани и поднесён был Академией сверстнику, а может быть и товарищу гр. Б.П. Шереметева по старой Киевской школе, митрополиту Иоасафу Кроковскому 1643 , портрет которого, представленного en face, в клобуке, мантии и наперсном кресте, с благословляющими именословно руками, и со- —420— ставляет центр украшающих тезисы гравированных изображений. Позади святителя, на Подоле, высится к небу величественный Богоявленский Братский храм, а непосредственно над ним, в облаках, из-за отверстых и поддерживаемых двумя ангелами завес виднеется в двойном лучистом сиянии Богоматерь с распростёртым над Киевом, его училищем и архипастырем омофором, окружённая небесными покровителями города с орудиями их прославления и архиерейскими инсигниями в руках 1644 . Вправо от митрополита и храма пять олицетворённых наук с их атрибутами в ногах и с надписью на свитке в руках парящего над головами их гения: Has exquisivi а juventute mea – сих взыскал с юности моей, а за ними в отдалении нагорная часть старого Киева с видом, вероятно, Михайловского монастыря и колокольни впереди его и с любопытной в топографическом отношении группой на горе и спуске к Подолу деревянных и каменных зданий и в числе их, думаем, церквей Андреевской, Десятинной и Трёхсвятительской 1645 . Налево от святителя изображена Паллада в воинских доспехах, с щитом и знаменем и множеством устремивших свои взоры к владыке учеников в подпоясанных кушаком кафтанах и киреях, с опушёнными по околышу мурмолками в руках. Они вышли и столпились возле |
| В 1830 году отец Иннокентий, умудренный духовным и жизненным опытом и вооруженный знаниями, переводится в Киев на пост ректора Духовной Академии, ординарного профессора богословских наук и одновременно назначается настоятелем Киево-Братского монастыря, где он особенно ревновал по богослужению и строгому исполнению устава 23 . Но с еще большей силой его таланты проявились на посту ректора Киевской Духовной Академии, которая до того времени находилась в упадке. В течение десяти лет своего ректорства архимандрит, затем епископ, Иннокентий предпринял ряд важных реформ, среди которых прежде всего необходимо назвать отмену преподавания на латинском языке, державшего русское богословие в рабской зависимости от богословия католического. В этом акте проявилась ревность архимандрита Иннокентия по православной вере, о коем качестве его также упоминают современники 24 . Как ординарный профессор, отец Иннокентий преподавал в Академии богословие догматическое, нравственное и основное. Его живые и вдохновенные лекции производили на слушателей огромное впечатление. В качестве ректора отец Иннокентий часто посещал лекции других профессоров, экзамены и во время этих посещений обнаруживал изумительную гибкость своего ума и богатство эрудиции. Со студентами он обходился всегда ласково, к их недостаткам и проступкам был снисходителен и, умея угадывать таланты, поощрял их. Более всего отец Иннокентий следил за проповедничеством: сам проверял студенческие проповеди и часто целыми часами беседовал по этому поводу со студентами. Заботился он и о внешнем благоустройстве Академии, обогатил библиотеку, улучшил питание студентов, усовершенствовал больницу и предпринял много других полезных нововведений. Он заслуженно стяжал всеобщее уважение и горячую любовь, особенно со стороны студентов. «Каких чувствований были мы – студенты в отношении к Преосвященному Иннокентию? – спрашивает себя один из бывших его воспитанников, иеромонах Иоасаф (Гапонов) и сам же отвечает: – Мы его любили всем сердцем и всею душою, глубоко уважали, благоговели» 25 . Он же дает такой восхищенный отзыв о необыкновенных способностях отца Иннокентия: «Преосвященный (тогда еще архимандрит) имел необыкновенный дар слова, память обширную, рассудок здравый, взгляд на вещи глубокий, быстрый и всегда меткий» 26 . |
| На Контрактовой ярмарке балаганы действительно были интересные. Мы любили эту ярмарку и с нетерпением ждали всю зиму, когда она откроется. Открывалась она в конце зимы в старинном Контрактовом доме на Подоле и в дощатых палатках вокруг этого дома. Обычно ко дню ее открытия наступала распутица. Острые запахи ярмарочных товаров были слышны издалека. Пахло новыми бочками, кожей, пряниками и коленкором. Мне нравились на ярмарке карусели, игрушки и паноптикум. Маслянистые глыбы белой и шоколадной халвы хрустели под ножами продавцов. Прозрачный розовый и лимонный рахат-лукум заклеивал рот. На огромных глиняных блюдах были навалены пирамиды засахаренных груш, слив и вишен – изделия знаменитого киевского кондитера Балабухи. На разостланных в грязи рогожах стояли рядами грубо вырезанные из дерева и раскрашенные липкой краской солдатики – казаки в папахах и шароварах с малиновыми лампасами, барабанщики со зверски выпученными глазами и трубачи с пышными кистями на трубах. Кучами были свалены глиняные свистульки. Веселые старики толкались в толпе, выхваляя «тещины языки» и «морского жителя». Это была заманчивая игрушка. В стеклянной узкой банке нырял и переворачивался в воде черный мохнатый чертик. Множество звуков оглушало нас – выкрики продавцов, лязг кованых дрог, великопостный звон из Братского монастыря, писк резиновых чертиков, свист свистулек и вопли мальчишек на карусели. За приплату карусель вертели так быстро, что все превращалось в пеструю смесь оскаленных лошадиных морд из папье-маше, галстуков, сапог, вздувшихся юбок, разноцветных подвязок, кружев, платков. Иногда в лицо зрителям летели, как пули, стеклянные бусы от разорванного стремительным вращением мониста. Паноптикума я побаивался, особенно восковых фигур. Убитый французский президент Карно лежал, улыбаясь, на полу во фраке со звездой. Густая неестественная кровь, похожая на красный вазелин, стекала у него по пластрону. Казалось, Карно был доволен, что умер так эффектно. Восковая царица Клеопатра прижимала к твердой зеленоватой груди черную змею. |
| С 1838 г. он был инспектором академии в течение трех лет и затем ректором ее и настоятелем Киевского братского монастыря. Многочисленные отзывы его современников: сослуживцев и учеников рисуют его в высшей степени гуманным и заботливым начальником, вникавшим во все подробности и уже тогда прославившимся своею благотворительностью. В 1851 г. Димитрий был назначен епископом Тульским, через семь лет — Херсонским, и затем последовательно занимал архиепископские кафедры: Ярославскую (1874–1876), Волынскую (1876–1882) и Одесскую (1882–1883). Везде преосвященный был известен своим громадным влиянием на паству и редким расположением к нему последней. То и другое он достигал своими «общественными богослужениями» и замечательными поучениями, своею широкою благотворительностью и нищелюбием, заботами о духовенстве и в особенности о духовно-учебных заведениях. Время управления его Херсоноаврической епархией совпало с освобождением крестьян, и здесь он оказал неоценимую услугу отечеству своими удачными действиями и заботами, направленными к предупреждению крестьянских волнений. Отсюда же, как лучший администратор и устроитель духовно-учебных заведений, Димитрий был вызван в Петербург для присутствования в Св. Синоде, где и председательствовал в комиссиях: 1) по сокращению переписки по духовному ведомству, 2) по улучшению быта сельского духовенства и 3) по преобразованию духовных семинарий и училищ. Представленный им проект преобразования последних особенно отличался ясностью и определенностью выставляемой им цели духовно-учебных заведений, равно как и проект архимандрита Филарета, но, к сожалению, ни тот, ни другой не были приняты. По возвращении в свою паству, преосвященный среди мер об улучшении материального быта духовенства много сделал еще к улажению отношений с местными иноземцами и иноверцами. Во время архиепископства он долее сравнительно пробыл в Житомире, но болезнь его заставила отказаться от прежней кипучей деятельности и вести уединенный образ жизни. В виду той же болезни, он отказался и от предлагаемой ему Московской митрополии после преосвященного Макария († 1882). |
| Плавный вялотекущий процесс вовлечения в настоящее католичество. Кто оказал сопротивление унии? Сопротивление оказали, во-первых, ученые-интеллектуалы, первоначально группировавшиеся вокруг Киевского Братского монастыря (затем Киевской академии). Во-вторых, мещанские братства. Вот здесь некоторые преимущества старых литовских традиций можно было использовать: мещанские братства законны, они обладали высокой автономией внутри своего города, и король старался защитить их от своевольства панов, потому что это была его единственная опора против сейма, против шляхты. У мещан были деньги, а деньги тоже многого стоят. Раз деньги - значит, и русское-белорусское книгопечатание, и какие-никакие школы. Так что это тоже серьезный столп, а первые мещанские братства упомянуты еще в XV веке. Одно из крупнейших братств было Виленское, в Вильне, где русского населения все еще больше, чем литовского. Известны Львовское, Витебское, Полоцкое и другие русские мещанские братства. Ну и, наконец, третья сила, правда, не имеющая прямого отношения к нашей белорусской. Сила далеко, на юге, но в ней тоже было заинтересовано сопротивление унии: казаки нарушали шляхетскую концепцию, их не признавали полноценными шляхтичами. Но если кто-нибудь стремился доказать казакам, что они хлопы, так ведь у казаков были сабли... История казачества - это очень сложный вопрос (мы сейчас от него уйдем). Неверно утверждение, что они были рыцарями, защищавшими русский народ и православие. Как неверно и утверждение противоположное, что они мечтали о польском шляхетстве. Истина где-то посередине: казаки были тверды в православии, но хотели стать шляхтичами. Сделать же их шляхтой оказалось невозможным, потому что казачество было размытым, нижняя его граница всегда оставалась открытой для притока из крестьянского населения. Это приведет к дальнейшим кровопролитиям и при гетмане Богдане Зиновии Хмельницком - к присоединению отдельных земель к русскому государству. А несчастье Белоруссии заключалось в том, что от белорусских земель казачество находилось слишком далеко. |
| Мы думали, что тут он разойдётся и покажет во всей силе и свой преподавательский талант и свою учёность. Но не так вышло, как мы ожидали, – сказал две лекции, а потом ослабел и замолк. Вызвался он говорить проповедь на Богоявление, – храмовый праздник Братского монастыря, и с проповедью не мог совладать. Сначала у него шло хорошо, а потом, лишь только приступил к развитию темы, мысль его ослабела, и он не мог создать связного целого из тех представлений, какие бродили в его голове. Была одна область предметов, на которой Валериан с особенной любовью останавливался и вступая в которую с увлечением ораторствовал, показывая здесь всю силу своего красноречия, – это область современных политических вопросов. Газеты в этом случае были его руководителями и вдохновителями. В газетах он в особенности любил останавливаться на прениях, какие велись в английском парламенте и следил за ними с неослабным вниманием. И потому он подробно мог передать, что сказал о том или другом вопросе лорд Палмерстон, что лорд Дерби, что лорд Кларендон и т.д. Как-то случалось, что в товарищеских компаниях Валериан всегда почти склонял речь собеседников к своей любимой теме, и тогда лились живые, даже увлекательные его речи, и он овладевал всем разговором, принимая в нём главную первенствующую роль. Иногда с интересом можно было слушать его разглагольствия по политическим вопросам, а люди, в первый раз внимавшие его политическим разглагольствиям, даже увлекались ими и говорили: какой у вас умный инспектор! Таковы были начальники Академии, которым было вверено управление ею в 1859 году, когда открылось шумное волнение студентов, нарушившее покой её. Студенты без сомнения виноваты, что вышли из повиновения начальству и дисциплинарным правилам, начали своевольничать и предъявлять незаконные требования, и даже вздумали призывать Верховную Власть к суду над Академией, для изображения состояния которой не щадили самых темных красок. Но едва ли не более их виновно начальство, которое не понимало и не исполняло своего долга и потеряло всякий авторитет в глазах студентов, вверенных их руководству и управлению. В особенности в этом отношении лежал тяжкий грех на инспекторе Валериане, который совершенно не годился в инспекторы, и поведение которого было соблазном для всех. Эти обстоятельства объясняют причины волнений студентов и снимают с них значительную часть вины за их проступок. Во всяком случае повесть о волнениях студентов в 1859 году составляет одну из печальных страниц в истории Киевской Академии последней половины девятнадцатого столетия. |
|
|
