| Кант. свт. Димитрия Ростовского «Взирай с прилежанием, тленный человече» Кант. свт. Димитрия Ростовского «Взирай с прилежанием, тленный человече» На основе общности стилевых черт К. в сборнике РНБ. Тит. 2540 (типичные начальные и завершающие обороты, типы тональных соотношений, последовательность аккордов и др.) Л. В. Ивченко отнесла к произведениям свт. Димитрия оригинальные рус. К. «Зрящи Сына поносной смерти сужденна» и «О возлюбленный Сыне, что сие сотворил», переводные «О душе каждая верна» и «Нас деля (ради) распятаго Мария видящи» (Богогласник. 101 (без имени автора)), а также стихотворное переложение Пс 37 «Господи мой, ярость Твою не покажи надо мною». Известно, что последний К. пользовался гораздо большей популярностью, чем перевод иером. Симеона Полоцкого (Петровского-Ситниановича) ( Ibчehko, Крекотень. 1990. С. 183). К. свт. Димитрия записаны в рус. песенниках, чаще с 3-голосными напевами. И в переводных, и в сочиненных им К. заметно влияние элементов польской мелодики (четкое разделение на фразы, значительная роль 3-дольной метрики, даже если стихотворный текст этого не требует; иногда ритмы, близкие к мазурке, полонезу и др.), для нек-рых К. установлены прототипы польск. песен. Среди К. святителя есть пример распевания «на тон» (напев «Христе мой Боже, Иисусе сладчайший» очень близок к К. «Превзыдох меру»). Вместе с тем муз. стилистика К. святителя сугубо восточнославянская. Представителем киевской школы поэтического перевода был богослов и духовный писатель Симеон Тодорский. Выпускник Киево-Могилянской академии, он продолжил образование в Галле, где опубликовал свои переводы 4 работ немецких представителей пиетизма , в т. ч. «Начало христианского учения во ynompeблehie и в пользу всякому правоверному христианину» А. Г. Франке (1735), дополнив это издание церковнослав. (укр. редакции) переводами протестант. песен: «Тебе похваляем, к тебе припадаем» («Herr Gott, dich loben wir», лат. гимна «Te Deum» в переводе М. Лютера), «Иисусе радость, сердечная сладость» («Jesu meine Freude» Й. Франка), «Посреде зла многа надеюсь на Бога» («Auf meinen lieben Gott» З. Вайнгертнера) и др. ( Чижевський. 2003. С. 86-103). В те же годы вышел сборник Симеона Тодорского «Пять избранных псалмов царствующаго пророка Давида с преизящными песнмы похвалными двоих церковных учителеи Амвросия и Августина яже к ползе розсияных россïян издадошася» ( Медведик. 2006. С. 118-119). Из оглавления этого издания следует, что переводы Тодорского предназначались для правосл. жителей России, пребывающих за границей. Он талантливо перелагал псалмы, гимны отцов Церкви и стихи протестантов, используя выразительные средства восточнослав. барочной поэзии, в т. ч. песенной. Русские К. 2-й пол. XVII-XVIII в. |
| Свт. Димитрию Ростовскому принадлежит предположительно ок. 20 К. (включая переводы). Получив образование в Киево-Могилянской коллегии, он побывал в Вильне, Слуцке и др. городах и мон-рях, хорошо изучив новый, барочный, стиль муз. творчества. В укр. период (до 1701) свт. Димитрий переводил польские духовные песни, его тексты отличались высоким уровнем лит. стиля и, насколько это было возможно, отказом от полонизмов: «Ангел пастырем вестил» ( Перетц. 1900. С. 173), «Воплю к Богу в беде моей», «Превзыдох меру, о мой вечный Боже», «Ты еси Иисусе» («Ты мой Бог, Иисусе») и др. Известны разные варианты переводов этих К. ( Ibчehko, Крекотень. 1990. С. 183-184; Зociм. Зaxiдhoєbponeйcьka духовна nichя. 2009. С. 143-145), святителю принадлежит наиболее славянизированный. Иногда переводной К. свт. Димитрий дополнял строфами своего сочинения, что видно по увеличению объема по сравнению с польским оригиналом, напр., в К. «Имам аз своего Иисуса моего». Кант свт. Димитрия Ростовского «Иисусе прелюбезный, сердцу сладосте» в сб. «Богогласник». Почаев, 1805 Кант свт. Димитрия Ростовского «Иисусе прелюбезный, сердцу сладосте» в сб. «Богогласник». Почаев, 1805 В рукописном песеннике РНБ. Тит. 2540, составленном после канонизации свт. Димитрия в 1757 г., есть надпись: «Сии псалмы сочинишася трудами новоявленного святителя Димитриа митрополита Ростовского чюдотворца» (Л. 1). Из этого сборника, по мнению исследователей, святителю принадлежит более 10 К. По многим спискам известны К. «Похвалу принесу сладкому Иисусу», «Надежду мою в Бозе полагаю», «Ты мой Бог Иисусе», «Доброго воя, цареви избранна» (вмч. Димитрию Солунскому), «Мати милосерда, Ты еси ограда», «О горе мне, грешнику сущу», «Иисусе прелюбезный, сердцу сладосте» (2 последних вошли в «Богогласник»: 33 (без имени автора), 243 (с акростихом)). Переводная польская песня «Ангел пастырем вестил» была использована свт. Димитрием в его «Рождественской комедии». Есть спорные случаи авторства. Высказывалось мнение, что святителю принадлежит известнейший К. свт. Николаю «Ой, кто, кто Николая любит» ( Stern. 2000. S. 19, 25), что не является доказанным. К тексту «Взирай с прилежанием, тленный человече» в одной рукописи имеется дополнение (РГАДА. 1020), являющееся, возможно, эпитафией свт. Димитрию, написанной митр. Стефаном (Яворским) (Перетц и др. исследователи атрибутировали митр. Стефану весь этот стих). |
| Пусть хоть вся душа истлела В знойном воздухе грехов, Моего вкусивши тела, Возвратится к жизни вновь. Появляется в стихах Христос милующий и помогающий людям. Таков известный по публикациям, рукописным сборникам и устным записям стих о черноризце, потерявшем златую книгу и уронившем в море ключи от церкви. Эти потери – символы уклонения с праведного пути. Черноризец встречает Бога, который как «чудесный помощник» в сказках утешает его: Поди, инок, воротися, Со слезами Богу молися (вместо сказочного «не горюй и спать ложись»), Я найду златую книгу, Я достану ключи от церкви, Ты же живи до скончанья века. Г. Федотов писал о том, что в фольклоре народа, отстоящего дальше от церковной культуры, чем слепые исполнители стихов, «раскрываются... драгоценные черты, которые задавлены византийско-московской тяжестью духовной поэзии. Там мы найдем иной образ Христа, доброго и человечного, близкого к народу...» 26 . Однако этот образ встречается и в стихах, бытующих в среде церковно-книжной, каковой является старообрядчество. В уже упоминавшемся старообрядческом стихе о плаче земли Милостивый Господь дает грешным людям время одуматься: в ответ на просьбу матери-земли о втором пришествии Небесный Царь обещает Суд после того, как некоторые ...грешные рабы воспокаются И на истинный путь возворотятся. Думается, что различия в образе Христа определяются принадлежностью к жанру и даже более конкретно – к определенной жанровой тематике. Христос Страшного суда беспощаден и грозен, Христос «Двух Лазарей» справедлив и милостив. Читателя может удивить и даже покоробить стилистическая пестрота приводимых здесь стихов: имеет ли смысл ставить в один ряд добротные фольклорные стихи и поздние куплетные сочинения, сходные с жестокими романсами? Однако и то и другое в народе называется стихами. Их объединяет функция, главным образом, дидактическая и тип бытования – устно-письменный; их объединяют условия исполнения: в постные дни как замена песен, и даже манера исполнения, включающая определенный способ звукоизвлечения. Сегодня мы можем наблюдать, как в старообрядческой среде, которая стала питательной почвой для духовных стихов, тонические стихи об Алексее Божием человеке сосуществуют с силлабическими виршами типа стихотворения Стефана Яворского «Взирай с прилежанием, тленный человече» и с поздними куплетными стихами о последнем времени, образуя единый репертуар, объединенный именно общими функциональными признаками. |
| В то же время вне всяких влияний появился творец инок Маркелл Безбородый, который распел всю псалтырь со стихирами и славниками новым чудотворцам (это после собора 1549 г.), он же составил канон св. Никите, епископу новгородскому. Во времена же царя Ивана Васильевича Грозного славился головщик Троице Сергиевской лавры и песнотворец Логгин, по прозвищу Корова. В XVII-м же веке при царе Михаиле Фёдоровиче Романове прославились и как песнотворцы, и как ученые толкователи распева и знамен следующие лица: Николы явленного чудотворца из-за Орбатских ворот поп Лука, Великого Устюга Фёдор, по прозвищу Копыл, Н.-Новгорода Семен Баскаков, Вологженя Павлова монастыря игумен Памва, затем Григорий Зепалов, Кирилл Гомулин. А после них Лев Зуб, Тихон Корела и Иван Акимович Шайдуров. Последний особенно прославился, как истолкователь знамен и как изобретатель особых помет или признаков, облегчающих чтение знамен и пользование ими. В конце XVII века прославились, как знатоки певческого дела, два примечательных лица: инок Евфросин, писавший свое знаменитое сочинение (1657 г.) «О различных ересях (т. е. ошибках) в знаменном пении“ и старец Александр Мезенец, написавший не менее знаменитую «Азбуку крюкового пения“, которая носит его имя, и участвовавший в комиссии 1668 года, образованной для улучшения у нас в России церковно-певческого дела. Старец Александр был националист-патриот и стоял за то, чтобы у нас сохранилась своя нотная система, а именно крюковая, и отрицал принесенную к нам с юга России и из Польши пятилинейную нотную систему, а также квадратное нотное письмо. В самом конце XVII в. и в начале XVIII-ro в. прославился, как песнотворец, св. Димитрий, митрополит Ростовский. Им составлено несколько псальм, или духовных песней, причем им написаны и музыка и слова их. Из этих псальм наиболее известны: «Иисусе мой прелюбезный, сердцу сладосте“, «Надежду мою в Бозе полагаю“, «Ты мой Бог , Иисусе, Ты моя радость“, «Взирай прилежанием тленный человече“ и др. Святитель Димитрий предсказал свою кончину. В 1709 году ехала в Ростов на поклонение Толгской иконе Божией Матери царица Параскева Феодоровна, супруга Иоанна Алексееевича 4 . Когда св. Димитрию донесли об этом, то он сказал: «Се грядут в Ростов две царицы – Царица Небесная и царица земная; токмо я уже видеть их не сподоблюся». Св. Димитрий после литургии 26 октября в день своего Ангела позвал своих певчих и велел им петь три первых вышеуказанных канта. Затем простился с ними, оставив одного из них, переписчика своих сочинений. Этому последнему он поклонился едва не до земли. «Мне ли, владыко святый, последнейшему рабу, ты так кланяешься!“, – старался удержать его певчий. Святитель кротко отвечал: «Благодарю тебя, чадо“. Затем, отпустив и сего последнего, св. Димитрий стал коленопреклоненно на молитву, и в таком положении был найден уже на утро, отошедшим в вечность. |
| — Пословица говорится: «рожался — не боялся, а помрешь — недорого возьмешь». Вон, наша Домна Панферовна в одном монастыре чего видала, для наставления, чтобы не убоялись смертного часу. На горе на высокой… ящик видала за стеклом, а в ящике черепушки и косточки. Монахи ей объяснили суть, чего напевно прописано на том ящике: «Взирайте и назидайте, мы были, како вы, и вы будете, како мы». Про прах тленный прописано. А душа ко Господу воспарит. Ну, вот те попонятней… Ну, пошел ты в баню, скинул бельецо — и в теплую пошел, и так-то легко те париться, и весь ты, словно развязался… Так и душа: одежку свою на земле покинет, а сама паром выпорхнет. Грешники, понятно, устрашаются, а праведные рвутся даже туда, как мы в баньку с тобой вот. Прабабушка Устинья за три дни до кончины все собиралась, салоп надела, узелок собрала, клюшку свою взяла… в столовую горницу пришла, поклонилась всем и говорит: «живите покуда, не ссорьтесь, а я уж пойду, пора мне, погостила». — И пошла сенями на улицу. Остановили ее — «куда вы, куда, бабушка, в метель такую?..» А она им: «Ваня меня зовет, пора…» Все и говорила: «ждут меня, Ваня зовет…» — прадедушка твой покойный. Вот как праведные-то люди загодя конец знают. Чего ж страшиться, у Господа все обдумано-устроено… обиды не будет, я радость-свет. Как в стихе-то на Вход Господень в Ерусалим поется?.. Как так, не помню! А ты помни: «Обчее Воскресение прежде Твоея страсти уверяя…» Значит, всем будет Воскресение. Смотри-взирай на святый Крест и радуйся, им-то и спасен, и тебя Христос искупил от смерти. Потому и «Крестопоклонную» поминаем, всю неделю Кресту поклоняемся… и радость потому, крестики сладкие пекутся, душеньку радовать. Все хорошо прилажено. Наша вера хорошая, веселая. Я иду в сад поглядеть, много ли осталось снегу. Гора почернела и осела, под кустами протаяло, каркают к дождю вороны, цокают галочки в березах. Я все думою о сне Горкина, и что-то щемит в сердце. Буду в первый раз в жизни говеть на «Крестопоклонной», надо о грехах подумать, о часе смертном. Почему Мартын поцеловал папашеньку? почему Горкин не велит сказывать про Мартына? Думаю о большой, гнилой, рыбе, — видел во сне папашенька. Всегда у нас перед тяжелой болезнью видят большую рыбу… а тут еще и — гнилая! почему — гнилая?!. Видел и дедушка. Рассказывал Горкин в прошлом году на Страстной, когда ставили на амбар новенький скворешник… Раз при дедушке чистили скворешники, нашли натасканное скворцами всякое добро: колечко нашли с камушком; дешевенькое, и серебряный пятачок, и еще… крестик серебряный… Мартын подал тот крестик дедушке. И все стали вздыхать, примета такая, крестик найти в скворешнике. А дедушка стал смеяться: «это мне Государь за постройку дворца в Коломенском крестик пожалует!» А через сколько-то месяцев и помер. Вот и теперь: |
| На горе на высокой... ящик видала за стеклом, а в ящике черепушки и косточки. Монахи ей объяснили суть, чего напевно прописано на том ящике: «Взирайте и назидайте, мы были, како вы, и вы будете, како мы». Про прах тленный прописано. А душа ко Господу воспарит. Ну, вот те попонятней. Ну, пошел ты в баню, скинул бельецо — и в теплую пошел, и так-то легко те париться, и весь ты словно развязался... Так и душа: одежку свою на земле покинет, а сама паром выпорхнет. Грешники, понятно, устрашаются, а праведные рвутся даже туда, как мы в баньку с тобой вот. Прабабушка Устинья за три дни до кончины все собиралась, салоп надела, узелок собрала, клюшку свою взяла. в столовую горницу пришла, поклонилась всем и говорит: «Живите покуда, не ссорьтесь, а я уж пойду, пора мне, погостила». И пошла сенями на улицу. Остановили ее: «Куда вы, куда, бабушка, в метель такую?..» А она им: «Ваня меня зовет, пора.» Все и говорила: «Ждут меня, Ваня зовет.» — прадедушка твой покойный. Вот как праведные-то люди загодя конец знают. Чего ж страшиться, у Господа все обдумано-устроено. обиды не будет, а радость-свет. Как в стихе-то на Вход Господень в Ерусалим поется?.. Как так, не помню! А ты помни: «Обчее Воскресение прежде Твоея страсти уверяя.» Значит, всем будет Воскресение. Смотри-взирай на святый Крест и радуйся, им-то и спасен, и тебя Христос искупил от смерти. Потому и Крестопоклонную поминаем, всю неделю Кресту поклоняемся. и радость потому, крестики сладкие пекутся, душеньку радовать. Все хорошо прилажено. Наша вера хорошая, веселая. Я иду в сад поглядеть, много ли осталось снегу. Гора почернела и осела, под кустами протаяло, каркают к дождю вороны, цокают галочки в березах. Я все думаю о сне Горкина, и что-то щемит в сердце. Буду в первый раз в жизни говеть на Крестопоклонной, надо о грехах подумать, о часе смертном. Почему Мартын поцеловал папашеньку? почему Горкин не велит сказывать про Мартына? Думаю о большой гнилой рыбе, — видел во сне папашенька. Всегда у нас перед тяжелой болезнью видят большую рыбу... |
| На горе на высокой… ящик видала за стеклом, а в ящике черепушки и косточки. Монахи ей объяснили суть, чего напевно прописано на том ящике: “Взирайте и назидайте, мы были, како вы, и вы будете, како мы”. Про прах тленный прописано. А душа ко Господу воспарит. Ну, вот те попонятней… Ну, пошел ты в баню, скинул бельецо – и в теплую пошел, и так-то легко те париться, и весь ты, словно развязался… Так и душа: одежку свою на земле покинет, а сама паром выпорхнет. Грешники, понятно, устрашаются, а праведные рвутся даже туда, как мы в баньку с тобой вот. Прабабушка Устинья за три дни до кончины все собиралась, салоп надела, узелок собрала, клюшку свою взяла… в столовую горницу пришла, поклонилась всем и говорит: “живите покуда, не ссорьтесь, а я уж пойду, пора мне, погостила”. – И пошла сенями на улицу. Остановили ее – “куда вы, куда, бабушка, в метель такую?..” А она им: “Ваня меня зовет, пора…” Все и говорила: “ждут меня, Ваня зовет…” – прадедушка твой покойный. Вот как праведные-то люди загодя конец знают. Чего ж страшиться, у Господа все обдумано-устроено… обиды не будет, а радость-свет. Как в стихе-то на Вход Господень в Ерусалим поется?.. Как так, не помню! А ты помни: “Обчее Воскресение прежде Твоея страсти уверяя…” Значит, всем будет Воскресение. Смотри-взирай на святый Крест и радуйся, им-то и спасен, и тебя Христос искупил от смерти. Потому и “Крестопоклонную” поминаем, всю неделю Кресту поклоняемся… и радость потому, крестики сладкие пекутся, душеньку радовать. Все хорошо прилажено. Наша вера хорошая, веселая. Я иду в сад поглядеть, много ли осталось снегу. Гора почернела и осела, под кустами протаяло, каркают к дождю вороны, цокают галочки в березах. Я все думою о сне Горкина, и что-то щемит в сердце. Буду в первый раз в жизни говеть на “Крестопоклонной”, надо о грехах подумать, о часе смертном. Почему Мартын поцеловал папашеньку? почему Горкин не велит сказывать про Мартына? Думаю о большой, гнилой, рыбе, – видел во сне папашенька. Всегда у нас перед тяжелой болезнью видят большую рыбу… а тут еще и – гнилая! почему – гнилая?!. |
| — Пословица говорится: «рожался — не боялся, а помрешь — недорого возьмешь». Вон, наша Домна Панферовна в одном монастыре чего видала, для наставления, чтобы не убоялись смертного часу. На горе на высокой… ящик видала за стеклом, а в ящике черепушки и косточки. Монахи ей объяснили суть, чего напевно прописано на том ящике: «Взирайте и назидайте, мы были, како вы, и вы будете, како мы». Про прах тленный прописано. А душа ко Господу воспарит. Ну, вот те попонятней… Ну, пошел ты в баню, скинул бельецо — и в теплую пошел, и так-то легко те париться, и весь ты, словно развязался… Так и душа: одежку свою на земле покинет, а сама паром выпорхнет. Грешники, понятно, устрашаются, а праведные рвутся даже туда, как мы в баньку с тобой вот. Прабабушка Устинья за три дни до кончины все собиралась, салоп надела, узелок собрала, клюшку свою взяла… в столовую горницу пришла, поклонилась всем и говорит: «живите покуда, не ссорьтесь, а я уж пойду, пора мне, погостила». — И пошла сенями на улицу. Остановили ее — «куда вы, куда, бабушка, в метель такую?..» А она им: «Ваня меня зовет, пора…» Все и говорила: «ждут меня, Ваня зовет…» — прадедушка твой покойный. Вот как праведные-то люди загодя конец знают. Чего ж страшиться, у Господа все обдумано-устроено… обиды не будет, я радость-свет. Как в стихе-то на Вход Господень в Ерусалим поется?.. Как так, не помню! А ты помни: «Обчее Воскресение прежде Твоея страсти уверяя…» Значит, всем будет Воскресение. Смотри-взирай на святый Крест и радуйся, им-то и спасен, и тебя Христос искупил от смерти. Потому и «Крестопоклонную» поминаем, всю неделю Кресту поклоняемся… и радость потому, крестики сладкие пекутся, душеньку радовать. Все хорошо прилажено. Наша вера хорошая, веселая. Я иду в сад поглядеть, много ли осталось снегу. Гора почернела и осела, под кустами протаяло, каркают к дождю вороны, цокают галочки в березах. Я все думою о сне Горкина, и что-то щемит в сердце. Буду в первый раз в жизни говеть на «Крестопоклонной», надо о грехах подумать, о часе смертном. Почему Мартын поцеловал папашеньку? почему Горкин не велит сказывать про Мартына? Думаю о большой, гнилой, рыбе, — видел во сне папашенька. Всегда у нас перед тяжелой болезнью видят большую рыбу… а тут еще и — гнилая! почему — гнилая?!. Видел и дедушка. Рассказывал Горкин в прошлом году на Страстной, когда ставили на амбар новенький скворешник… Раз при дедушке чистили скворешники, нашли натасканное скворцами всякое добро: колечко нашли с камушком; дешевенькое, и серебряный пятачок, и еще… крестик серебряный… Мартын подал тот крестик дедушке. И все стали вздыхать, примета такая, крестик найти в скворешнике. А дедушка стал смеяться: «это мне Государь за постройку дворца в Коломенском крестик пожалует!» А через сколько-то месяцев и помер. Вот и теперь: |
| Взирай с прилежаньем, тленный человече; Как век твой проходит и смерть недалече; Готовься на всяк час, рыдай со слезами, Что смерть тя восхитит с твоими делами; Ангел твой хранитель тебе извествует, Краткость твоей жизни перстом показует; Солнце скоро шествует к западу с востока, Текут времена и лета во мгновенье ока; Держай меч отмщения во Своей деснице Увещает тя всегда и глаголет сице: Убойся сего меча, отселе покайся, Да не ссечет тебе зло, – зело ужасайся! Впервые книга эта была издана (анонимно, как утверждают историки) предположительно в начале XVIII века, с заголовком «Алфавит духовный» и переиздавалась впоследствии ещё множество раз. Заголовок этот появился от кратких поучений на каждую букву алфавита вначале книги, которые предваряют основной текст. И такое название закрепилось до сих пор. Однако изначально она называлась иначе. Сохранилось первое название этой книги: «Лествица духовная по Бозе жительства иноческаго, содержащая в себе тридесять и три главы по образу Господня во плоти на земли жumiя, еже есть тридесять и три степени, трудолюбне составлена в пользу душевную усердствующим и внимающим постиническому житию написана преподобным Исаием Копинским иже постиничества и бeзмoлbiя путь проходя при пещере преподобнаго отца нашего Антония иже в Киеве, последи же бывша митрополита того же богоспасаемого града Киева». Затем, как предполагают историки, рукопись святителя Исаии (Копинского) по ошибке издателей попала в собрание сочинений святителя Димитрия Ростовского ; случилось это потому, что она находилась среди рукописей святителя, однако с пометкой о принадлежности её Исаие (Копинскому). Ошибка эта не исправлена и поныне: «Алфавит духовный» продолжает издаваться под именем Димитрия Ростовского . Необходимо воздать должное митрополиту Исаии (Копинскому) и восстановить справедливость, напомнив об этом еще раз. «Димитрию Ростовскому приписывались не принадлежавшие ему произведения. В частности, в Житии святителя утверждается, что он написал «Алфавит духовный», однако автором данного труда был митр. Исаия (Копинский)», – отмечает в Д. Шляпкин в перечне отдельных сочинений, неверно приписывавшихся Димитрию Ростовскому . |
| 139. О неоцененности души человеческой Вы куплены дорогой ценой. ( 1Кор. 6:20 ). Странное и удивительное дело, что люди все вещи на свете умеют ценить, только себе самим не знают настоящей цены, и часто ценят себя ни во что; а слышите, что св. апостол Павел говорит христианам: вы куплены дорогой ценой, говорит он. За что же мы куплены? Мы куплены кровью Сына Божия, а кровь Сына Божия так дорога, что весь мир – со всеми своими богатствами и сокровищами – не стоит и одной капли сей крови. Почему? Потому, что эта кровь есть Сына Божия: сия кровь имеет жизнь вечную и свет, и кто ее принимает, тот никогда не умирает, а вечно живет и блаженствует; а мир, – что мир? Мир весь тленный, скоропроходящий: небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят 177 , – сказал св. апостол Петр. А что так хрупко, скоропроходящее, разрушающееся и уничтожающееся, – то может ли иметь высокую цену? Между тем люди собирают в кучу капиталы, деньги, вещи, то есть землю и пепел, и все это дорого ценят; а себе не дают никакой цены, и душу и тело ставят ни во что. Попробуй, испытай, – попроси у богача денег и в залог дай ему свою душу, – он ни за что не примет ее под залог. Отчего же это так, что мы всему тленному, скоропроходящему, ничтожному в мире даем цену, а себя не ценим, не ставим ни во что? Диавол так дешево ценит нашу душу, и несмотря на то, что она сотворена по образу и по подобию Божию – сотворена для вечности, – он ее соблазнил, искусил, омрачил и осквернил многоразличными грехами, так сказать, смешавши с грязью и закрывши Богоподобный в ней образ, – как бы так говорит: «что так дорого ценишь свою душу, – она ничего не стоит? Это я так дорого ценю ее, что отдаю за нее свои земные вещи и сокровища потому, что все, что в мире – есть мое». Не то говорит Бог: Он говорит, что душа человека была драгоценна и при ее сотворении, а еще драгоценнее при искуплении ее. Она сотворена по образу Божию – имеет чудный разум, имеет любвеобильное сердце, совесть, неоцененную свободу – и сотворена для вечности и вечного блаженства. |
|
|
