| Калифорнийского епископа отправили в отставку за задержку отчета о сексуальном насилии в своей епархии 4 июля, 2011. Новостная служба Епископ Санта-Роза (штат Калифорния, США) Дэниэл Уолш ушел в отставку в возрасте 73 лет, не достигнув канонического возраста ухода на покой (75 лет). Отставка епископа была принята Папой Бенедиктом XVI согласно с пункту 2 401-го канона Кодекса канонического права — «отставка епископа, непригодного для служения по причине болезни или иной веской причине». Вашингтон. 4 июля. ПРАВМИР — Епископ Санта-Роза (штат Калифорния, США) Дэниэл Уолш ушел в отставку в возрасте 73 лет, не достигнув канонического возраста ухода на покой (75 лет). Отставка епископа была принята Папой Бенедиктом XVI согласно с пункту 2 401-го канона Кодекса канонического права — «отставка епископа, непригодного для служения по причине болезни или иной веской причине». Епископ Уолш подвергся жесткой критике за непредоставление отчета о сексуальном насилии со стороны священников его епархии. В 2006 году ему едва удалось избежать уголовной ответственности за то, что он не сообщил полиции о сексуальных злоупотреблениях со стороны священника Хавьера Очоа. К тому времени, как полиция устнановила вину священника-педофила, он успел скрыться в Мексике. И епископ Уолш, и епархия Санта-Розы заплатили большие штрафы за непредоставление нужных полиции сведений. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Однако нас продолжают убеждать: «Нормы божественного права, являясь основой церковного права, не составляют в своей совокупности законодательного кодекса, который бы определял весь строй и порядок церковной жизни. Они служат первооснованием, высшим началом и критерием законодательства самой Церкви» Но, во-первых, ни в одной из Поместных церквей православного вероисповедания нет и никогда не было никакого кодекса канонов, хотя актуальность в его разработке и регулярном обновлении для всех очевидна. А во-вторых, куда в этом случае деть те нормы и правила Священного Писания, которые имеют прямое действие и сегодня? Получается, что они, являясь действующим каноническим правом, одновременно представляют собой нравственное основание для развития канонов? Правоведы так не говорят: они сказали бы, что в конкретном правиле содержится некая нравственная идея, принявшая данную правовую форму с определенным содержанием. Идея не может быть тожественна форме, в которую она облекается, это нонсенс. В конце концов, о чем мы говорим: о нравственной идее или о конкретной правовой норме, которая, несмотря на свою непогрешимость, может утрачивать практическое значение, оставаясь тем не менее критерием для действующего свода канонических правил? Было бы довольно наивным пытаться получить ответ на эти вопросы, чтобы они не противоречили один другому. V Подытожив, следует сделать иной вывод, согласно которому правильно говорить не о непогрешимости канона, а о непогрешимости Кафолической Церкви, которая посредством ординарной деятельности своих органов осуществляет каноническое правотворчество. «Ответ на вопрос, что относится к божественному праву и неизменно для Церкви, а что – нет, может быть дан лишь общецерковным признанием Кафолической Церкви, а не чьим-то личным разумом» «Не во внешних исторических формах заключается существо канона, не от них зависит целость Церкви, верность ее самой себе и тем высшим целям, для которых она основана и существует. За внешними формами и учреждениями сокрыт дух древнего церковного законодательства, основные принципы которого, меняя формы, не должны умирать и могут облекаться и воплощаться в новых, даже более широких и совершенных учреждениях» |
| Таково необходимое условие законности евхаристического собрания. Во втором параграфе того же канона уточняются условия, при которых евхаристическое собрание возможно: отсутствие каких бы то ни было препятствий для совершения Евхаристии пресвитером и соблюдение предписаний Кодекса. Первое условие соблюдено в том случае, когда исполнение пресвитером своих функций не имеет препятствий в виде какой-либо иррегулярности (кан. 1044 § 1) или канонической санкции (кан. 1333 § 1). Второе условие касается многочисленных и разнообразных предписаний. Важнейшие из них установлены каноном 903 (предписывающим ректору церкви допускать к служению Евхаристии только тех пресвитеров, которые известны ему или могут представить рекомендательные письма) и каноном 906 (рекомендующим пресвитеру служить Мессу при участии хотя бы нескольких верующих). Оба предписания высвечивают публичный характер Евхаристии, ее сущность как литургического действия всего Народа Божьего. Это еще сильнее подчеркивается тем фактом, что степень обязательности рекомендации, которая дается в каноне 904 относительно ежедневной службы пресвитеров, возрастает в том случае, когда последние принимают какую-либо церковную должность – например, должность приходского настоятеля 348 . Второй важный элемент общинной структуры евхаристического собрания связан с преподанием Святого Причастия. В этом смысле канон 910 проводит различение между ординарными служителями (епископами, пресвитерами и диаконами) и служителями экстраординарными (аколитами или другими верующими, которым служение предоставлено в силу нормы канона 230 § 3). Ссылка на данный канон важна потому, что, хотя церковный законодатель в каноне 899 § 2 говорит о «разнообразии санов и литургических служений», эти разнообразные служения в дальнейшем не упоминаются и не перечисляются в нормах Кодекса, регулирующих евхаристические собрания. Например, в каноне 230, в соответствии с Motu Proprio «Ministeria quedam» 349 , опубликованном 15 августа 1972 г. папой Павлом VI, различаются три типа служений, предоставляемых мирянам: постоянные служения аколита и чтеца, которые могут быть предоставлены только мирянам мужского пола; временные служения, возлагаемые также на женщин; и экстраординарные, или дополнительные, служения, предоставляемые всем верующим-мирянам, даже если они не являются чтецами или аколитами. Наряду с этими ministeria имеются munera, или функции (кан. 230 § 2), – например, функции комментатора или певчего (кантора). Среди последних, менее значимых и предоставляемых omnes laici – всем мирянам (а значит, как мужчинам, так и женщинам), могут быть названы церковные служки обоего пола 350 . Напротив, важное значение ministeria, и особенно постоянного служения аколита, подчеркивается нормами, которые регулируют допущение ко Святому Причастию. Они рассматриваются в следующем параграфе, но некоторым образом связаны также со способом распределения Причастия. |
| Здесь необходимо уточнение, что такое сакраменталь ное действие правомочно только при условии отсутствия у экстраординарного служителя каких-либо побуждений к прозелитизму или к Zwangkatholisierung (насильственной католизации) 406 . Наконец, норма канона 1366 предусматривает каноническую санкцию для родителей, отдавших ребенка для крещения в некатолическую общину. Здесь необходимо двойное уточнение: данная норма касается только родителей-католиков, причем совершивших этот жест с явными антикатолическими намерениями. При отсутствии такого уточнения эта норма свидетельствует о слабой восприимчи вости к духу экуменизма и внушает сомнения относительно полной рецепции соборного учения о таинстве крещения. Совершенно другим характером обладают, например, § 1 уже цитированного канона 868, где в п. 2 предусмотрена возможность отсрочки крещения, а также канон 869 о действительности крещения, совершенного в некатолической церковной общине. г) Возможность отсрочки крещения младенцев Речь идет об абсолютно новой норме, впервые введенной новым Ordo baptismi parvulorum (Порядком крещения младенцев), принятым в 1969 г. Для ее правильного толкования необходимо сравнить ее с другой нормой Кодекса, тоже новой и чрезвычайно важной, – нормой канона 843 § 1 о неправомочности отказа в совершении таинств верующим, которые просят о них должным образом, имеют надлежащий настрой и не встречают препятствий со стороны права. Понятно, почему церковный законодатель в каноне 868 § 1 говорит не об «отказе», а об «отсрочке» крещения. Чтобы столь важное решение не стало предметом произвола, в том же каноне уточняются три условия, при которых такая отсрочка возможна и законна: 1) Должно быть установлено, что надежда на воспитание ребенка в католической вере отсутствует полностью (prorsus deficiat); 2) Родители должны быть уведомлены о причинах отсрочки; 3) Отсрочка должна совершаться «согласно предписаниям партикулярного права». Первое условие выявляет особый характер такой отсрочки. Она представляет собой не что иное, как растянутое во времени предложение – пережить крещение именно как таинство веры. |
| Любопытно было бы видеть, как автор определил бы обязанности и полномочия патриарха, которые «имели под собой корни в религиозно-политических воззрениях населения». Пришлось бы, по-видимому, говорить, что патриарх, по мнению греков, должен был забросить своё стадо, не обращать внимания на еретиков и неверных, «стыдиться» говорить истину царям и т. д. Но продолжим перечень «нововведений» Эпанагоги. «Возвышая патриарха, говорит автор, Эпанагога не удовольствовалась расширением его прав в области церковного управления; она наложила ограничение на самую светскую власть в пользу духовной, воспретив узаконение мирского обычая, противного канонам» (стр. 343). Предполагается, что раннейшее законодательство ни о чём подобном не знало. Едва ли это так. В 45 главе 3 титула 1-й книги Юстинианова кодекса ещё в 530 г. был возвещён принцип: quod sacri canones prohibent, per nostras etiam abolemus leges 44 . И что «воспрещение мирского обычая, противного канонам» не прокралось в Эпанагогу контрабандным путём, а вошло в неё, как норма обычного положения дел в Византии, это доказывается 9-й новеллой Льва VI, который подтвердил статью Эпанагоги, отменив все законы, противоречащие канонам 45 . «Вместе с тем, продолжает удивляться г. Грибовский, в отношении старинных церковных постановлений и положений вселенских соборов толковничество, интерпретация, предоставлялось исключительно патриарху, без какого бы то ни было вмешательства светской власти» (стр. 343). Предполагается, что раннейшее законодательство допускало участие светской власти в толковании канонов. Сомнительно. Юстиниан знал только епископов, ος πετστευται κα ζητεν τος καννας κα φυλττειν επερ τ τοτον παραβαινμενον νεκδκητον καταλειφϑεη 46 . В перечисленных определениях Эпанагоги г. Грибовский и усматривает «обширные притязания патриарха, которые не только не имели под собой корней в религиозно-политических воззрениях населения, но, кроме того, прямо противоречили существу практически установившихся основ императорской власти». |
| с. 2. fol. 21; Tiberias. 93—102 рр.). Относительно известных из Священного Писания членов Великой Синагоги: Ездры, Неемии и Малахии, предание, восхваляющее познания их в Священной ветхозаветной письменности, вполне подтверждается их собственными писаниями, при чем эти писания показывают, что Ездра, Неемия и Малахия не только изучали Священные книги Ветхого завета, но и признавали их «законом» (Неем.8—9 гл.), «заветом» и «свидением» (Мал.2:4—6; 4:4—6), т.е. святым словом Божиим, определяющим строй жизни и верования еврейского народа. Книга Паралипоменон в каждом стихе обнаруживает этот взгляд Ездры. — Итак, Священные ветхозаветные книги и после вавилонского плена, как непосредственно, так и один век спустя по возвращении из плена, оставались предметом изучения, охранения и благоговения для лучших сынов и духовных вождей еврейского народа, каковы члены Великой Синагоги. Естественно теперь задаться вопросом: с какого времени и по чьему авторитетному голосу стал высказываться у еврейских ученых такой взгляд на Священный кодекс? Где историческая основа для него? Ответ на все эти исторически и логически вполне законные вопросы можно дать, лишь признав несомненно историческим факт заключения канона: окончательное и точное определение состава Священного кодекса ветхозаветных книг (по книгам, их числу, наименованию и расположению) признание неизменности его и на будущее время, полное запрещение его увеличения и умаления, прибавления к нему или отнятия от него какой-либо Священной книги. Приведенные свидетельства Флавия и талмуда, и взгляд всех дальнейших иудейских и христианских богословов на канон ветхозаветных книг неизбежно требуют указать время заключения ветхозаветного канона. Займемся этим. Из всей доселе изложенной нами истории ветхозаветного канона видно было, что в изучении, собирании, хранении, издании Священных книг всегда и непрерывно участвовали богодухновенные мужи еврейского народа: пророки и священные писатели. Иосиф Флавий положительно говорит, что «все Священные еврейские (22 — написанные до Артаксеркса Лонгимана) книги» потому авторитетны и священны, что «писаны пророками богодухновенными и находились под охраной пророческого предания» (διαδοχ των προφητν — Против Аппиона. |
| Ириней (Пиковский), иером. Теология псалма 129 (130) в его еврейской (МТ) и греческой (LXX) версиях//Христианское чтение. 2023. С.32–46. Автор статьи предпринимает попытку сравнительного анализа древнееврейской и древнегреческой версий Пс. 129 (130), чтобы проследить, как возможные «повреждения» древнееврейской версии корректировались в Септуагинте, а также какие теологические акценты расставлялись на этапе первых греческих переводов. Автор отмечает, что текстологический анализ этого псалма является первым исследованием такого рода в русскоязычной библеистике. Автор приходит к выводу, что древнееврейская и древнегреческая версии псалма 129 (130), вероятно, имели различные несохранившиеся первоисточники. При этом греческий перевод псалма, созданный александрийскими иудеями под влиянием устной традиции III–II вв. до Р. Х., следует считать вторичным по отношению к масоретскому тексту, который демонстрирует более архаичные грамматические формы и более древний характер описания Бога и Его атрибутов. Осколков П. А. Исход 21:22–23 в масоретском тексте и Септуагинте//Вестник Оренбургской духовной семинарии. 2023. Вып. 2 (27). С. 37–54. Статья посвящена анализу различий в тексте Исх. 21:22–25 в масоретском тексте и в Септуагинте. Как замечает П. А. Осколков, отличия затрагивают ключевую терминологию, что приводит к разной интерпретации законодательства Моисея. Автор приходит к выводу, что масоретский текст осложняется двусмысленной терминологией, допускающей разнообразные интерпретации как самого законодательства, так и зависимости между древнееврейским и древнегреческим текстами. Паламаренко Е. В. К вопросу о современных теориях формирования ветхозаветного канона//Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2023. 42. С. 11–73. В статье представлен обзор существующих теорий и гипотез о многоступенчатом процессе формирования Ветхого Завета как единого целостного сборника книг. По мнению Е. В. Паламаренко, современные теории формирования ветхозаветного канона открывают много новых направлений для изучения процесса составления кодекса ветхозаветной письменности. Как отмечает автор, в настоящее время существует богатая палитра мнений различных исследователей, не способствующая созданию завершенной «канонической» теории и окончательных выводов о времени создания канона, но в то же время имеющая важное информативное и исследовательское значение. В своей статье автор предпринимает попытку сбора всех доступных теорий с целью их анализа с позиций православного вероучения. |
| Судьба всех этих апостольских книг в древней церкви составляет весьма замечательное и даже загадочное с первого взгляда явление. В самом деле, относительно подлинности каждой из них мы имеем более или менее древние и весьма определенные свидетельства в предании и практике различных церквей апостольских; две последние – послание к Евреям и Апокалипсис – пользовались, по-видимому, долгое время даже повсюдною известностью и каноническим признанием; тем не менее положительное свидетельство Евсевия ясно показывает, что еще и в первой четверти IV-ro века все эти книги не входили в Завет, возбуждали относительно себя противоречия, т. е. оставались, следовательно, вне общепризнанного канона новозаветных, апостольских книг. Обстоятельство это издавна служило, как служит и доселе, немаловажным предлогом для некоторых исследователей не только к отрицанию подлинности этих семи спорных книг апостольских, но и к ослаблению или даже совершенному подрыву авторитета всего вообще канонического собрания новозаветных книг, как будто бы это собрание их, с одной стороны, вовсе не имело за собою в древней церкви, да самого конца IV-ro столетия, того священного канонического авторитета, какой усвоен был ему с этого времени, a с другой, – и это главное, – не утверждалось ни на каких определенных и прочных основаниях, гарантировавших состав его от принятия книг не подлинно апостольских, подложных. Но легко убедиться при ближайшем рассмотрении дела, что существовавшие долгое время в древней церкви сомнения, колебания относительно внесения в канон указанных выше семи книг апостольских, отнюдь не дают права на подобные выводы. Разбирая со вниманием причины этих сомнений и колебаний, мы открываем, напротив, при этом в истории образования нашего новозаветного канона еще новые и такого рода данные, которые, показывая нам, под каким строгим, бдительным контролем слагался и утверждался мало-помалу кодекс наших священных новозаветных книг, представляют в то же время новые доказательства непререкаемой подлинности, неопровержимого апостольского авторитета как всех вообще, входящих в состав этого кодекса, книг, так в частности и поименованных семи спорных из них, как одинаково включенных, хотя и несколько позднее, единодушным также голосом всей христианской церкви в этот священный кодекс. |
| Но если так, то, несомненно, в число канонических, книг при заключении канона была внесена и книга Даниилова. Иосиф Флавий в приведенном выше месте помещает книгу Даниилову в ряду 22 признаваемых им каноническими книг. Правда, он определяет только число этих книг, не перечисляя их по заглавиям, но вместе с тем распределяет их по трем группам: 5 книг «закона»; 13 – «пророческих» и 4 книги, относящиеся к разряду «писаний», причем книгу Даниилову, несомненно, относит к числу пророческих книг, потому что самого Даниила называет «одним из великих пророков» 266 , «истинным пророком и мужем божественным» 267 , предсказывавшим «о самодержавии римлян и о том разорении, какое они причинили народу» израильскому 268 , о бедствиях евреев при Антиохе Епафане 269 , – говорит, что предсказания его действительно сбылись на деле 270 , что они-то и записаны в книге этого пророка 271 и что эти-то книги, написанные самим Даниилом, иудеи «читали, веруя, что пророк этот имел собеседование с Богом» 272 . Выраженный Флавием в этих словах взгляд иудейской церкви на пророческое служение Даниила и каноническое достоинство его книги очевиден сам собою. Если же книга эта принята была в канон ветхозаветных книг, – следовательно, при заключении канона, еще за два с половиною века до маккавейского времени, она уже существовала и происхождение её, естественно, относится ко времени плена вавилонского. Попытка доказать, будто книга Даниилова составлена уже после заключения цельного кодекса священных книг 273 , на том основании, что писатель якобы точно цитирует книгу Иеремии и даже говорит, что он читал в писаниях 274 , – конечно, ничего не говорит: пророк Даниил имел в руках книгу Иеремиину, содержащую прочитанное им пророчество, которая в то время уже была написана, а не полный кодекс канонических книг, пользование которым ничем нельзя доказать. А что вообще после заключения канона книга Даниилова не могла быть внесена в тот же канон, – это несомненно. Если она, положим, произошла в маккавейское (а не вавилонское) время, тогда в это же время была присоединена и к канону; но такое важное дело, как признание богодухновенности вновь появившейся книги, в то смутное время, когда живо чувствовалось отсутствие вдохновенных мужей, когда даже самые мелочные обрядовые вопросы оставляли для решения будущему пророку 275 , было фактически невозможно; немыслимо и предположить, что книга Даниилова, благодаря стремлениям нескольких лиц, действовавших из-за своих интересов, могла быть хитростью присоединена к канону, потому что и в то время было не мало «книжников» 276 , занятых религиозными вопросами, а синагога иудейская, в силу ревности к закону предков, едва ли бы приняла в число священных книг книгу новейшего происхождения. |
| Тот факт, что здесь законодатель не упоминает должного приуготовления, как в каноне 843 § 1, усиливает данное право. При этом решение вопроса о наличии субъективной готовности верующего изымается из компетенции служителя Святого Причастия. Такое решение, в соответствии с нормой канона 916, правомочен принимать сам верующий, который желает причаститься. Возможное ограничение этого права со стороны священнослужителя подлежит объективным критериям. Они установлены каноном 915, который гласит: «К Святому Причастию не допускаются лица, подвергнутые отлучению или интердикту; те, на кого наложена каноническая санкция или в отношении которых объявлено о наложении санкции; а также упорствующие в явном тяжком грехе». Внесенное законодателем уточнение относительно непременного наличия наложенной или объявленной канонической санкции, а также объективного и всей общине известного греха, есть очевидное свидетельство того факта, что возможность отказа в Причастии со стороны священнослужителя подлежит юридическим критериям, формально более строгим, чем соответствующие критерии прежнего Кодекса 341 . В соответствии с апостольской традицией, заново представлен ной Вторым Ватиканским собором 342 , каноны 1246_1248 подтверждают обязанность каждого верующего христианина соблюдать воскресение как «основной праздничный день». В этот день празднуется «пасхальное таинство» святой Евхаристии, в которой «должны принимать участие» все верующие. В сравнении с Кодексом 1917 г. нормы нового Кодекса, касающиеся обязанности (хотя и не названной в каноне 920) соблюдать воскресение, значительно упрощены. Во-первых, церковный законодатель больше не говорит об «omnes et singuli dies dominici» (всех и отдельных воскресных днях) 343 , но просто о воскресном дне. Во-вторых, эта обязанность подразумевает не просто auditio (слушание) Святой Мессы, но partecipatio (участие) в ней (кан. 1248) в соборном, то есть активном, смысле слова 344 . Таким образом, речь идет об обязанности, которая имеет очень мало общего с моральной казуистикой прежних времен. |
|
|
