| 200 " Бдение» ( γρυπνα) с самого возникновения монашества являлось необходимой и существенной частью иноческого подвижничества. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин , описывая жизнь и уставы египетских монахов и призывая подражать им, приводит две основные причины, определяющие важность бдений: во-первых, они необходимы потому, что «завистник-враг» (invidus inimicus), ревнуя к нашей чистоте, обретенной во время ночных псалмопений и молитв, стремится лишить нас ее, осквернив какой-либо «сонной грезой» (quadam somni inlusione). Во-вторых, даже если и нет опасности, исходящей от подобной «диавольской грезы» (diaboli inlusio), все равно чистый сон монаха может навеять лень (вялость – inertiam) на него, ослабить его ум, притупить остроту его [духовного] чувства (или «мышления» – perspicaciam sensus) и исчерпать полноту сердечную («тучность сердца» – pinguedinem cordis), которые позволяют нам весь день противостоять нападкам врага (см.: Jean Cassien. Institutions cénobitiques. P. 82). Примечательно, что св. Аммон подчеркивает необходимость «умеренного» ( εν μετρ) бдения, предполагая, что чрезмерный подвиг бдения столь же отупляет душу, как и пресыщение сном, ибо, истощая человека, он ослабляет и его духовные способности. 201 Речь идет об одном из ключевых понятий православного аскетического богословия ( πνθος). «Сокрушению» посвящается целая глава в «Древнем Патерике» (см. указанный русский перевод, с. 3043); особую главу уделяет ему в своей «Лествице» и преп. Иоанн Лествичник (в русском переводе она не совсем точно называется «О радостотворном плаче»). Синонимом этого понятия является термин χατνυξις, традиционно переводимый на русский язык как «умиление». Впрочем, этот традиционный перевод уже недостаточно адекватен, ибо в современном восприятии умиление приобрело оттенок некой сентиментальности, лишившись той строгости, которая для данного слова была характерна и в греческом, и в древнерусском языках. Впрочем, и в древнерусском языке данное понятие имело богатый спектр оттенков. Так, И. И. Срезневский дает следующие значения этого слова: «сетование, горесть, уныние, смирение, благочестивое настроение, ласковость» (см.: Словарь древнерусского языка. Т. 3. М., 1989. С. 1205). Сокрушение хотя и связано с покаянием ( μετνοια), но объемлет более широкие и глубокие пласты христианской психологии; оно вызывается ощущением потери спасения, воспоминанием о прошлых грехах и страхом перед возможностью будущих. Следствием сокрушения является очищение от страстей и обретение здоровья души, которые наполняют душу радостью. Само такое сокрушение является даром Божиим (благодатью), но стяжать его следует молитвой. См.Тн. La spiritualitéde l’Orient chrétien. Manuel Systematique. Roma, 1978. P. 194–198 ). |
| Ср. Ferdinand von Steenberghen, Die Philosophie im 13. Jahrhundert, (Paris 1966), Paderborn 1977, 482. В новейшей литературе богословское и философское наследие Каетана зачастую сталкивается с прямо противоположными оценками. Так, Пьер Мандоннет (Pierre Mandonnet) (Dictionnaire de Théologie catholique) называет Каетана «величайшим богословом своего времени», в то время как Этьен Жильсон придерживается иного мнения, называя Комментарий Каетана «искажением Суммы Фомы Аквинского» (лат. «corruptorium Sancti Thomae»), «самым действенным из всех когда-либо произведенных на свет искажений». Pierre Mandonnet, Статья Cajétan: DThC 2, 1313-1328; здесь: 1325. Etienne Gilson, Cajétan et l " humanisme théologique: AHDL 22 (1955) 113-136; здесь: 136. Помимо знания произведений самого автора, изучение Каетана предполагает глубокое знание исторического и интеллектуального контекста эпохи, и, конечно же, богословия Фомы Аквинского. Сохранилась поговорка римских семинаристов по поводу наследия великого томиста: «Если хочешь знать Каетана, читай Фому!» Bernhard Braun, Ontische Metaphysik. Zur Aktualität der Thomasdeutung Cajetans, Würzburg 1995, 15f. Ср. Groner, Kardinal Cajetan, 36. Groner, Kardinal Cajetan, 46. Ludwig von Pastor, Geschichte der Päpste seit dem Ausgang des Mittelalters, Т. IV/1, Freiburg 10-121928, 255. „quasi factus in virum alterum ... In manu enim dextera et forti rexit ordinem " ; цит. по: Laurent, a.a.O., 495. Комментарии завершены: I - 1507 год; I-II - 1511; II-II - 1517; III - 1522; Первое издание: Венеция, I - 1508; I-II - 1514; II-II - 1518; III - 1523. Пролог к Комментарию на Сумму Теологии I-II. Комментарий на Сумму Теологии III,1,1,VII; ср. там же III,1,3,VI: si perspicacius tres qui de facto in universo inveniuntur ordines consideravimus, videlicet ordinem naturae, ordinem gratiae et ordinem Dei et creaturae simul, videbimus quod secundus praesupponit primum, et tertius supponit utrumque. Комментарий на Сумму Теологии III,1,1,VII. Ср. Комментарий на Сумму Теологии III,4,6,II: Longe enim dignior sum quod, Dei filiationem per adoptionem cum sprevissem peccando, factus sum Dei Filius in persona, factus sum Deus in persona. Multum enim mihi dignitatis collatum fateor quod ex inimico factus sum amicus Dei; quod qui offendi, satisfeci; qui demerui, merui; qui victus sum, vici etiam diabolum et triumphavi de ipso; qui eram in regione longinquo, et vulneratus a latronibus, etc., factus sum Dominus angelorum. Sed omnes superat dignitates quod factus sum Deus personaliter: quod mei generis, tam infimi tamque corrupti, ac Deo inimici; mei, inquam, generis unus ego verus est Deus, non participative, sed substantialiter. Ad maximam ergo peccatoris hominis dignitatem spectat quod de stirpe peccatrice carnem as¬sumpsit Deus. |
| 128 В 1530 году Вергерий был отправлен папою на аугсбургский сейм в качестве нунция и несколько лет потом находился в этом звании при дворе римского короля Фердинанда. 130 Celsus Martinengus, his diebus hac transieus, et Vergerium et Paravicinum illum mihi defendit: scripturis canonicis probari non posse Trinitatis aut personarum vocem; non debere ergo nos, qui Christi discipuli simus non Patrum, vocibus uti externis. Mariae virginitatem post primum ilium partum certam nobis ex scripturis non esse. См. письмо Салюция к Буллингеру от 28 февр. 1552 г. 135 Conclusum fuit de communi consensu ministrorum, seniorum ac diaconcrum, ut vocentur omnes, quotquot sunt ex partae Ecclesiae nostrae, et se declarent, an velint cum nostra Ecclesia uniti esse an non. Et hi, qui volunt esse de Ecclesia, se subscribant toti doctrinae et communi confessioni fidei, quam tenet nostra Ecclesia, et renuncient cunctis opinionibus contrariis cujuslibet sectae et detestentur illas promittantque, se obedientes fore censuris et disciplinae Ecclesiasticae secundum verbum Dei: et hi, qui nelent, exrludantur ab omnibus offieiis et honoribus publicis Ecclesiae et a suffragiis ac participatione sacramenti sanctae Coenae. См. definitio Clavennensis Ecclesiae. 2. Januarii 1561. Lelio Cuzini und die Antitrin. seiner Zeit, p. 416. 136 См письмо Майнардо к Буллингеру, напечатанное в приложениях к сочинению «Lelio Sozini u. die Antitrin. s. Zeit. р. 415. 137 Об этом сочинении или скорее брошюре упоминает Фабриций в письме к Буллингеру от 24-го мая 1561 г. – ad nos D. Maynardus misit libellam P. Leonis, etc. 138 Все вопросы в количестве двадцати шести с апографа Бернской библиотеки напечатаны в приложениях к сочинению «Lolio u. die Antitr. s. Zeit». p. 417. 139 4. An ad aeternam salutem consequendam praestet sanctissimum Triadis arcanum silentio adorare, quam de ea atiter, quam sacrae literae docent et secundum varias hominum sententias temere loqui? 5. An perspicacior acutiorre sanctissimae Triadis itelligentia pro consequenda vita aeterna nobis ne-essaria sit quam ea, quae in divinis literis a Spiritu S. nobis tradita sit? 6. An Ecclesiarum Dei ministri et doctores cogere simplices et imperitos possint, constituta etiam illis privationis Coenae dominicae poena, ut de sanctissima Triade dissercutes aliis vocibus et nominibus ab istis minime intellectis utantur, quam his, quibus in S literis Spiritus S. utitur? Догмата о св. Троице касаются также вопросы: 7. 8. 20. Ibid. |
| Resp.: A) Inde patet promissionem evanescere, neg.; factam esse, non propter maiorem Simonis sanctitatem aut perspicacius iudicium, sed e libera Dei electione, conc. – In munere Petrus Ecclesiam sustinet; privatim Simon potest fieri scandalo et quasi Satanas videri (здесь сделана ссылка на соответствующего содержания суждение Вл. Соловьева b La Russie et l’Eglise Universelle, p. III). В этом суждении b libera Dei elecmio heзaмemho вводится кальвинистический принцип предопределения божественным произволом, независимо от личного самоопределения для того, чтобы исповедание Петра из подвига и вдохновения веры превратить в omnpabлehue munus ex opere operato. Если и можно видеть здecь munus Nempa, то только в том, что он говорит от лица апостолов, в единогласии с ними, словом, как первоапостол, а не сверх-апостол. И на каком же основании (в данном случае вслед за Соловьевым) noлaraem d’Herbigny, что обращение Петра «да не будет этого с Тобою» ( Мф. 16, 22 ), в скрытой форме содержащее и себе несомненную иудаистическую ересь о земном царстве Мессии (как это явствует и из всего ответа Господа: Мф. 16, 23–28 ) он cдeлaл privamim, как частное лицо? Ведь это было непосредственное продолжение той самой беседы, в которой тот же Петр только что произнес свое исповедание. Не правильнее ли предположить, что Петр, действительно, подумав, что ему, как таковому, даны особые полномочия, немедленно попробовал применить cboй munus yжe не в связи и согласии с апостолами, но и отдельно от них, единолично: «отозвав Его, стал прекословить Ему». И в таком случае, здесь надо видеть прямое, хотя и молчаливое предостережение от ложного пути, указание, как не hyжho nohuмamь munus, полномочие Петрово. 5 Сравнительно второстепенным представляется нам тот оттенок, который вносится первоначальным арамейским текстом. В нем могло быть сказано: кифа в обоих случаях, где говорится: Πτρος κα ν τατη τ πτρα – Петр и на сем камени, не говоря о том, что точный арамейский текст не может быть восстановлен и, наоборот, греческий есть для нас аутентический. |
| 91 Прение Константина с противниками предлагается в житии его в сокращенном виде, и делается ссылка на более обширный трактат, в котором оно изложено Константином пространнее, в 8 – ми частях, и в этом виде переведено Мефодием на славянский. К сожаление этого полного трактата, из которого мы могли бы наилучше узнать высоту учености и силу красноречия Константина до нас не дошло; но крайней мере до сих пор нигде не найдено, а сохранились только одни из него отрывки. 94 Мы коснулись вскользь миссионерской деятельности свв. Кир. и Меф., на сколько она соприкасалась с участием в ней Фотия, которого мы исключительно имеем в виду в этом нашем сочинении. А кому желательно ближе звать жизнь и деяния свв. Первоучителей, для того открыта целая библиотека писанных о них монографий. 95 См.Начерт.Церк. истории архимандрита Инокентия изд.1 С.П.Б.1817 отдел. 1, век XI, стр.482. Гергенгетер Phot.t.III стр.4, в том виде представляет приведенное нами место из Каве: Vir infinftae, ;lectionis,stupendae cruditionis, omnium non sui modo, sed et omnium paene saeculorum doctissimus…librorum hellou voracissimus, censor ριτετατος…historicus summus, philologus instructissimus,criticus perspicacissimus. Cave Hist, lit. p. 463 ed Genev 1720 f. 98 Эти хвалебный выдержки суть следуюцця: Leo Allatius, de VIII Synodo Photiana. Bomae 1662 praef. Photius.... equestri nobilique loco natus, praeclara aliarum artium instructissimus. – Turrian. Praef in Constitutiones Apostolorum Phot, incredibilis lectionis et acris judicii avctor eruditissimus. ( " erard Voss de His- toria Craec. L. II c. 25. Photius Patriar. Cpl., omnium suae aetatis doctissimus пр., и пр. См. Гергенретера,т. Ill, стр. 4, в выноске. 99 Тем не менее, недоброжелатели Фотия старались, кроме его нравственности, омрачить и ученость его тем, что он де предан был более языческой мудрости, чем учению церкви (προς τ ελληνικ φιλομοτρον δικειτο τ κκλησιαστικ.... Theophanis Continuator pag. 670. Напрасно. Фотий почерпнутую им от язычества мудрость употреблял на поддержание христианства, подобно как и великие святители церкви, Василий Великий , Григории Богослов и И. Златоуст, которые учились даже в языческих школах, но вынесенные ими из них сведения употребляли на уяснения и утверждение истин евангельских. |
| Yet there is good reason why in this Trinity we call none Word of God but the Son, none gift of God but the Holy Spirit, none of whom the Word is begotten and from whom the Spirit originally proceeds, but God the Father. I add the word ’originally’ (principaliter) because we learn that the Holy Spirit proceeds also from the Son (XV. 29, LCC 158) The fundamental idea running through this extract, as Gunton perspicaciously notices, is that Augustine realizes the very basic requirement for a doctrine of the Trinity, namely a conceptual distinction between Son and Spirit (53). In other words, he is intentionally moving on the stream of the Cappadocians rather than on that of the unitarianists or ditheists. Yet, there is an important issue here not to overlook, namely Patriarch Gregory Cyprius’ (1283–89) claim that it is a grave mistake to equate both terms- δια του Υιο and ‘ex Patre filioque’, because the former bears on the everlasting manifestation of the Holy Spirit from the Father through the Son (an aspect of the theology of oikonomia), while the latter is applied to the eternal coming into being of the hypostasis of the Holy Spirit (an aspect of immanent theology) ( Apologia, PG 142, 240D-241A). According to his interpretation “the ‘ex’ has a bearing on the existential origin both of the Son and the Holy Spirit, and therefore has to be associated with the Father as the sole source and cause of the godhead, whereas the ‘ δια’ is linked to the eternal emission, epiphany and sending of the Holy Spirit and therefore should be associated with hypostasis of the Son” (Alexopoulos 187). One must acknowledge that the Patriarch Photius himself never ascribed ill-intention to Ambrosius and Augustine concerning their idea regarding the double procession of the Holy Spirit. He held to the conviction that they were simply inaccurate (Alexopoulos 30). One may surmise that what Augustine presumably endeavored to express lexically by means of the filioque was either the idea of co-inherence (a theological concept against any peril of tritheism), a term unknown to him at the time, or the idea of a congruence between the immanent and economic theology (Alexopoulos 196-197). The consequences of this awkward wording, though, proved to be fateful both for the later theological developments in the West as well as for the unity of the Christian Church (Gunton 40-59). Patriarch Photius’ major accomplishments was that he both was in the vanguard of attempts to contain the serious theological and philosophical problems associated the filioque, and generated a counter-argument that carried the pretense of tenability. |
| In contrast, the Byzantine understanding maintains that every leaf and twig, every breeze that caresses the skin or bites the cheek, expresses something particular yet intelligible and eternal, a logos that manifests something unique and unrepeatable about the Eternal Logos who for Christian experience is Christ himself, the Son of the Father. Logos in Greek is something said, an audible “word” or “saying” or “meaning,” and each logos embodies in one moment of creation something that God himself has willed to say, a singular iteration of the Word “by Whom all things were made,” according to Nicea. This concept of the logoi of creation is best developed in St. Maximos the Confessor, a 7th-century monk who completed an unsurpassed synthesis of Byzantine thought. Maximos maintained that the logoi correspond to what he calls theoria physike – the “natural contemplation,” or purified and perspicacious “seeing,” of the logoi embodied in nature. Thus, as the environmental movement in America was inaugurated by poets and writers and artists, and only later embraced by scientists, it is possible that figures such as Thoreau and Muir, both deeply religious, while critical of how Western Christianity regarded creation, expounded a spiritual perspective analogous to the Christian East, indigenous advocates of theoria physike. Nor should this “natural contemplation” be seen as something exotic or specialized, but as St. Athanasius argued in Against the Hellenes, simply as moving toward a restored reception of that original revelation through which the Creator has sought to remind us of himself, by means of the beauty of the kosmos (Athanasius 1999). The logoi, then, as Eastern Christians, and perhaps also certain environmental writers have suggested, are themselves what St. Anthony called “the word of God in nature,” the intended objects of theoria physike, i.e., of our simple contemplation of the divine energies at work in the natural world around us. Byzantine thought and spirituality speak to present-day realities of ecological disorder differently from the cybernetic model (which, parallel to modern political thought since Hobbes and Machiavelli, is based upon the concept of control; Greek: kyberne, “to steer”) which the science of ecology generally employs in its ecosystemic ontology of nature. |
| The section on faith contains teachings about the redeeming power of our Lord Jesus Christ, God’s love and His concern for people, His saving grace, the attributes of genuine faith, our regard toward God: on veneration, fear of God, prayer, thoughts on God and learning God’s will. In the hope section, the collected teachings refer to Christian asceticism: about struggles with passions and of the garnering of good works. In particular, this segment contains teachings on zeal, patience, fortitude and steadfastness, on cleansing the conscience, moderation and self-control, chastity, dissolution, honesty, meekness, repressing anger, malice, on jealousy and an evil tongue, attitude toward sorrows, illnesses and temptations, combating grief and despondency, on accumulating humility and battling unhealthy thoughts. There are also teachings on higher virtues: vigilance, emotions and lamentations, on purity of heart, spiritual serenity, perspicacity and wisdom, and on spiritual enlightenment. Finally, the third section covering love contains selections of teachings about our relationship with God and people, about matters of love: clemency, being non-judgmental, kindness and forgiveness. Sometimes, there are addenda of thoughts by the respective saintly authors in the presentation, dealing with death and the Final Judgement, the wiles of the devil and other concepts. We trust that the reader will be able to evaluate the spiritual wisdom and experience in the writings of these Orthodox ascetics. Even though the reader may not always realize their advice, he will at least obtain an Orthodox, patristic semblance of thinking, which is so important in this contemporary age, abounding with heretical and anti-Christian teachings. Consequently, it is better to travel a short span on the right course, than to achieve great distance — but in the wrong direction. Apart from that, as Saint Ephraim of Syria taught: “certainly, good thoughts give birth to good deeds.” Instructions of Blessed Anthony the Great Anthony the Great was born in Egypt in the year 250 (circa) of noble and wealthy parents, who brought him up in the Christian faith. At the age of 18, he lost his parents and was left alone to care for his sister. |
| Divina omnipotentis Dei dispensatione hoc factum est, ut sollicitudo omnium ecclesiarum nobis commissa esse credatur; ea videlicet raione, ut spirituali augmento valeamus nequitiae caliginem radicitus extirpare ab omni coetu Christianorum praesertim in illis, qui specialissimi filii sanctae romanae ecclesiae comprobantur. Quis enim ambigit, Sci a vinorum regna in primitiae apostolorum et universalis ecclesiae esse commemorata, cum a cunabulis escam praedicationis apostolicae ecclesiae perceperunt cum lacte; carnis, sicut Saxones novo tempore a nostro antecessore piae memoriae Gregorio papa, doctrinam pariter, et litterarum studia in ea videlicet lingua, in qua illorum mater apostolica ecclesia infulata 679 manebat. Unde hortamur vos, dilectissimi filii, ut caritas Dei per zelum rectitudinis in vestris resplendeat cordibus, quatenus ab omni torpore mentis ekpulsi Deo omnipotenti placere possitis; et quia in Decalogi mandato commissum est, ut decimas et primitias ex nostris facultatibus contulissemus, in novo quippe praeceptum est, ut non solum ex facultatibus, verum etiam ex nostris diebus in spatio vitae praefixis Deo decimas offeramus. Unde hortamur vos, o dilectissimi filii, ut vestros tenerrimos pueros a cunabulis in studio litterarum Deo offeratis. Quatenus divinitus informati vos suis admonitionibus valeant relevare ab illecebris delictorum ad supernam patriam, in qua Christus est cum omnibus electorum agminibus. Quis etenim specialis filius sanctae romanae ecclesiae, sicut vos estis, in barbara seu sclavinica lingua Deo sacrificium offerre delectatur? Non quippe ambigo, ut in eis aliud maneat, qui in sclavinica lingua sacrificare contendunt, nisi illud quod scriptum est: ex vobis exierunt et non sunt ex nobis. Nam si ex nobis essent, manerent utique nobiscum, nisi in nostra conversatione et lingua. Unde iterum atque iterum vos monemus, dilectissimi filii, ut in vestra conversatione maneatis, et linguam et praecepta reverendissimorum episcoporum loannis sanctae Anconitanae ecclesiae et Leonis nostri familiarissimi a nostro latere vobis transmissi, in omnibus nobis creduli, atque perspicaci industria suffulti sanctae Palestrinae ecclesiae audiatis. |
| Nous en avons vu.des echantillons dans la révolte de Pougatscheff. C’est vraiment une protection évidente de la Providence Divine, qui a découvert et anéanti cet infâme complot et qui a placé sur le trône un Monarque, doué de toutes les qualités énergiques qui sont nécessaires pour couper le mal jusque dans les racines. L’Empereur défunt, qui a suemployer pour la réussite de ses plans en 1813l’effervescence des seetes de l’Allemagne, était en quelque sorte entravé par une espèce de reconnaissance, qu’il leur devait; son successeur actuel n’est plus astreint aux mêmes ménagemens, et une surveillance stricte et sévère sur les sociétés secretes préviendra toutes les machinations, qu’elles pourraient produire. J’en reviens pourtant toujours à l’opinion du leu comte Rastoptschine, qu’il faudrait une réorganisation totale pour les postes aux lettres, avec une espèce de purification espagnole pour les préposés à cette partie. La seule perlustration ne suffit pas; il faudrait une assurance complète du noncarbonarisme de ceux qui s’en occupent. Vous vous étonnerez peut-être, qu’en parlant de perlustration, j’ai osé vous donner des détails aussi exacts sur toutes les affaires; mais je crois n’avoir rien dit au détriment du gouvernement; d’autant moins le pouvais-je, qu’il n’y a qu’une voix pour faire l’éloge du nouveau Monarque, dont le début lui pronostique le surnom de sage. Son courage, sa fermeté, sa perspicacité et sa moderation sont d’autant plus méritoires, qu’on n’a jamais remarquéqu’il se soit préparé au rôle brillant qu’il joue. Son éducation n’a que militaire, et point administrative; il n’a jamais eu part aux affaires civiles, et ses talens sont pour ainsi dire spontanés. Personne ne s’y est attendu, et d’autant plus grande est I’admiration, qu’on a pour lui. Mais le plus beau de ses attribute c’est qu’il entend la vérité: elle ne se cachera plus dans un puits; pour l’éviter, il la reçoit de partout, d’où elle se fait jour jusqu’a lui. Si ceux qui l]entourent et dont personne encore ne peut se vanter d’avoir captivé sa confiance entière, si ces gens pouvaient devenir des Sullys, Henri IV est là pour les entendre. |
|
|
