| Сети богословия Тема недели: Почитание мощей в православии Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Мнение Мнение Статья Статья Статья Новые материалы 1 января Тринитарное богословие блаженного Августина: обзор современных исследований и концепций. Часть I Тринитарное богословие самого выдающегося западно-христианского мыслителя эпохи патристики — блаженного Августина, епископа Гиппонского, — лежащее в основе как всего последующего западного тринитарного богословия, так и многих характерных черт западно-европейской философии, всегда привлекало и продолжает привлекать внимание ученых. В публикуемом цикле статей предлагается обзор наиболее значимых российских и зарубежных исследований в области тринитарного богословия блаженного Августина. А.Р. Фокин также приводит разъяснение основных концепций, представленных в рассматриваемых работах. Статья Тринитарное богословие, бесспорно, самого выдающегося западно-христианского мыслителя эпохи патристики — блаженного Августина, епископа Гиппонского (354–430 гг.), — лежащее в основе как всего последующего западного тринитарного богословия (Боэция, Эриугены, Ансельма Кентерберийского, Гуго и Ришара Сен-Викторских, Бонавентуры, Фомы Аквинского, Дунса Скота, Майстера Экхарта, Я. Бёме, Ф. Шлейермахера, Ф.В. Шеллинга, Г.Ф. Гегеля, Э. Жильсона, И. Конгара, К. Ранера, Б. Лонергана и др.), так и многих характерных черт западно-европейской философии (таких как субъективизм, индивидуализм, психологизм, персонализм и пр.), всегда привлекало и продолжает привлекать внимание различных исследователей: патрологов, догматистов, философов, историков Церкви. Чтобы разобраться в его тонкостях сейчас, недостаточно просто прочитать основные труды Гиппонского святителя, такие как «Исповедь», «О символе веры», «О граде Божием», «Энхиридион», «Против Максимина», наконец, «О Троице». Необходимо также хорошо ориентироваться в поистине безбрежном море научно-исследовательской литературы, накопившейся как минимум за последние 100–150 лет. В связи с этим мы взяли на себя труд представить современным российским читателям своего рода «компас» для плавания в этом «море». И поскольку охватить это «море» целиком не представляется возможным по причине его безбрежности, мы ограничимся рассмотрением наиболее значимых российских и зарубежных исследований в области тринитарного богословия блаженного Августина, а также разъяснением тех основных концепций, которые в них представлены. |
| Обязанности эти заключались в следующем. Если член гильдии был убит человеком, не принадлежавшим к гильдии, то остальные члены должны были помогать родственникам убитого, взыскивать за него виру или мстить, – известная доля взысканной за убитого виры шла в пользу гильдии; в случае отсутствия родственников, гильдия вполне принимала на себя преследование (взыскание виры или месть) убийцы, – и вся вира шла в пользу гильдии. С другой стороны, если член гильдии убивал постороннего человека, не принадлежавшего к гильдии, и сам не в состоянии был заплатить виру за убитого, то остальные члены помогали ему, делая для этого складчину. Если же члену гильдии грозила месть за убийство, то остальные члены должны были дать ему возможность спасти свою жизнь и доставить ему средства к бегству: если это было поблизости воды, то его обязаны были снабдить лодкой, веслом и т. д. и затем предоставить его самому себе; если это было поблизости леса, то обязаны были проводить его до леса, но в самый лес не входить, предоставив его самому себе; если он не· имел лошади, то обязаны были снабдить его таковою безвозмездно на один день и одну ночь, а затем за пользование лошадью более суток он должен был платить хозяину, в случае же его несостоятельности платила гильдия. Если член гильдии был позван на суд, то остальные члены должны были сопровождать его и быть его соприсяжниками; если же дело поступало в высшую судебную инстанцию и по дальности расстояния и трудности пути неудобно было отправляться туда всем членам, то эта обязанность возлагалась на двенадцать членов; их назначал старшина гильдии или же они избирались по жребию (и никто, под опасением штрафа, не мог отказываться), а издержки, сопряженные с их путешествием, гильдия принимала на свой счет. Вторую ступень в развитии западно-русских братств занимают религиозно-оборонительные братства, деятельность которых была направлена на оборону православной веры от насилий католиков. Эти братства выдерживают некоторою аналогию с западно-европейскими оборонительными гильдиями, но в то же время существенно разнятся от них и различие зависит от различия исторических обстоятельств, обусловивших их происхождение. |
| Но независимо от этого, они, или многие из них, образовали еще братства с благотворительною целью, в которые допускались не одни ремесленники того или другого цеха, а также посторонние лица. Если одною своею стороною эти братства представляли черты, общие с цехами, – зато они существенно отличались от цехов тем, что чужды были всяких промышленных целей. Между тем сходство их с духовными гильдиями замечается как в частнейших чертах устройства, так и в существенных основах и общем характере этого устройства. Поэтому более сообразно сближать церковные братства с духовными гильдиями, а не цехами, и ставить выработку форм братского устройства в зависимость от гильдий духовных, а не каких-либо других; это тем естественнее, что во время возникновения западно-русских церковных братств, роль духовных гильдий была значительнее, чем цехов, они были более распространены и популярны, чем цехи, – кроме того, самые формы цехового устройства находились в зависимости от духовных гильдий. Вторую ступень в развитии западно-европейских гильдий занимают гильдии оборонительные, деятельность которых главным образом направлена была на взаимную оборону от насилий и несправедливостей, причиняемых могущественными магнатами и вообще людьми посторонними. Эти гильдии находятся в генетическом родстве с духовными гильдиями: что они произошли от последних – доказательством тому служит присутствие во всех них религиозного элемента, наряду с главным и преобладающим элементом политическим. Почему развитие гильдий получило такое, а не иное направление, а именно, почему они из духовных гильдий, с строго-религиозным характером, превратились в гильдии оборонительные, с преобладающим политическим характером, – объяснении этому следует искать в исторических условиях времени. Время происхождения оборонительных гильдий было временем дробления державной власти в Западной Европе: королевская власть пала, и ее атрибуты были перенесены на территориальных владельцев. По мере того, как совершался этот политический переворот, общественная безопасность делалась все более невозможною; насилие и притеснение становились безнаказанными, потому что исходили от представителей судебно-административной и военной власти, территориальных владельцев, и употреблялись ими, как средство к увеличению их поземельной собственности, – направлены были к тому, чтобы заставить людей, остававшихся еще свободными и имевших свои алоды, искать их защиты, поступить к ним в вассальные отношения и свои алоды превратить в бенефиции. |
| В науке существует мнение, что внешние формы братского устройства заимствованы от западно-европейских цехов. Не говоря уже о том, что это мнение преувеличивает или, по крайней мере, недостаточно ясно определяет степень заимствования, – оно страдает еще той неточностью, что на место духовных гильдий выдвигает цехи, т.е. ремесленные гильдии. Пожалуй, можно сближать церковые братства не только с цехами, или вообще с промысловыми гильдиями, но и с гильдиями оборонительными, потому что в основе всех их лежали духовные гильдии. Но это сближение будет не совсем верно. Тогда как устройство духовных гильдий отличалось религиозным характером, в оборонительных гильдиях с этим устройством неразрывно связано было начало политической самозащиты, а в промысловых – экономическое начало. Церковные братства по характеру своему походили на духовные гильдии и в памятниках нет ни малейшего указания на то, чтобы им присуще было начало оборонительных или промысловых гильдий. Если кого-нибудь в состоянии смутить самое название церковных братств именами ремесленников (шапошники и скорняки) и купцов; то во избежание недоразумения мы должны напомнить, что и в западной Европе были подобные названия духовных гильдий, которые чрез это не переставали быть гильдиями духовными и не превращались в цехи. Название в Западной Европе бралось от большинства членов, составлявших духовную гильдию. Точно так и в Западной России название заимствовано от большинства братчиков. Рядом с ремесленниками и купцами, составлявшими большинство, допускались и лица, не бывшие ни ремесленниками, ни купцами: в королевской грамоте прямо сказано, что членами братства могли быть духовные лица; из одного выражения грамоты можно также заключать, что в число членов допускались и дворяне. Ничего подобного не было бы, если бы рассмотренные нами западно-русские братства были цехами, потому что в состав цехов входили исключительно ремесленники. Виленские шапошники и скорняки, без сомнения, образовали цехи, имевшие свои статуты и собрания, с общественным богослужением, пирами и пр. |
| Множество неприятелей и орудий погибло во время перехода чрез р. Березину. Вскоре после перехода чрез Березину Наполеон бросил жалкие остатки своей армии и ускакал в Париж, говоря своим приближенным, что «от великого до смешного один шаг». Александр I, изгнавши французов из России, выполнил слово, сказанное им в начале отечественной войны, что он не вложит меча в ножны до тех пор, пока хоть один враг останется в отечестве. Но на этом великодушный и благородный император русский не остановился. Побуждаемый мольбою западно-европейских государей и народов, он решил освободить и всю Европу от ига, которое наложил на нее Наполеон. Поэтому он приказал своим войскам перейти русскую границу и преследовать далее бежавшего врага. В это время Кутузов, получивший за свою доблестную деятельность, особенно во время преследования врага по смоленской дороге, прозвание князя Смоленского, уже скончался. Главнокомандующим русских войск был назначен Барклай-де-Толли. К России присоединились также Пруссия, Австрия и другие западно-европейские государства. Союзники нанесли войскам Наполеона I сильное поражение особенно в битве под Лейпцигом. Наполеон бежал во Францию, но союзники преследовали его по пятам. В 1814 году Александр I во главе своих войск, окруженный союзными государями – австрийским и прусским, вступил при необычайно торжественной обстановке в Париж. Это вступление русских войск в столицу Франции было совершенной противоположностью занятию французами Москвы. Александр I нес столице побежденного врага не кровопролитие и разрушение, но прощение, мир и свободу. Наполеон I вынужден был подписать отречение от престола. Но скоро он оставил свое прежнее решение и сделал было попытку возвратить себе престол. Тогда он был взят и отвезен на отдаленный английский остров св. Елены, где и скончался. Вслед затем в 1815 г. в Вене состоялось собрание (конгресс) западно-европейских государей во главе с русским императором Александром I. Ha этом собрании были восстановлены прежние порядки и пределы западно-европейских государств. Охранение восстановленного в Европе мира было обеспечено заключенным тогда священным тройственным союзом государей – русского, прусского и австрийского. В вознаграждение за все то, что Россия тогда сделала для Европы, она по общему решению получила большую часть варшавского герцогства. |
| В практике жизни Государственной эта шатость выражается в сознательном и бессознательном, тайном и явном преклонении перед конституционными, ультра-демократическими, республиканскими и даже анархическими Западно-Европейскими теориями. Слишком много врагов принципа Самодержавия среди русской интеллигенции, слишком много бессознательных анархистов среди народа. И повременная печать, и русская литература, за малыми исключениями, проникнуты слепым доверием к принципам Западно-Европейской культуры и более или менее бессознательно отравляют этим ядом умы и сердца наших соотечественников. Говорю по опыту, испытав на лоне Братства Трудового всю силу зловредности этого яда, ставшего соблазном для многих, не смотря на исключительно благоприятные обстоятельства. Так называемая консервативная печать являлась слишком часто и для Православия и для Самодержавия опаснее врага, выказывая крайнюю беспринципность, силясь доказать, что черное бело, а белое черно, не имея никакой определенной программы мирного прогресса, отрицая даже необходимость стремиться к лучшему будущему. Таким путем она могла только компрометировать и сделать окончательно непонятными самые святые и самые очевидные истины. При таких обстоятельствах слишком мало единомыслия и единодушия, слишком мало гармонии и возможности единства действий между разными факторами русской жизни. Нет достаточной гармонии между верой, разумом и жизнью. Нет достаточной гармонии между представителями священной иерархии, гражданскими властями, интеллигентными классами общества и массою русского народа. Православие и Самодержавие не в достаточной степени осуществляются в русской жизни, правда их не в достаточной степени ясна для умов, дорога для сердец. Мало-по-малу умы и сердца порабощаются Западно-Европейскому демонизму, теряют свою православно-русскую самобытность и все государство втягивается в рутину Западно-Европейской культуры, уклоняясь от самобытного пути, назначенного ей Провидением. Если букве Православия и Самодержавия не будет соответствовать дух жизни русского народа, буква эта станет мертвящею и не будет иметь силы оградить Россию ни от атеистического индивидуализма, ни от прогрессивной анархии в жизни. VI. Путь к лучшему будущему. |
| Оборонительные гильдии были вызваны к жизни общественной неурядицей, притеснениями феодалов; потребовалось дать отпор этим притеснениям, и чтобы создать нужную для этого физическую силу, отдельные лица стали соединяться в корпорации и обязывались стоять друг за друга на суде, защищать от мести, угрожавшей от посторонних людей, и мстить посторонним за оскорбления, наносимые членам корпорации; следовательно, задачи корпораций были политического свойства. В западной России со второй половины XVI в. тоже началась неурядица, но она была произведена не политическим переворотом, не переменою системы государственного устройства; она находилась в связи с религиозными вопросами и зависела от того, что в отношениях польского правительства и общества к православным произошел решительный и неблагоприятный поворот. Этот поворот начался с того времени (1570), как иезуиты получили доступ в польское государство и забрали в свои руки управление политикой правительства и умами общества; под руководством иезуитов началось систематическое истребление православия в западно-русских пределах. Средством к тому служили: преследование православных, разрушение и уменьшение числа их храмов, лишение православных духовенства и деморализация этого духовенства, проводимая замещением духовных мест людьми недостойными, воспитание юношества в духе строго-католическом и, наконец, литературная богословская полемика. Православию угрожала серьезная опасность, и в среде православных должно было явиться сознание необходимости дать отпор врагам и принять нужные меры для того, чтобы парализовать нх усилия. Такая борьба была не по силам единичным личностям, и ее взяли на себя корпорации православных; но отличие этих корпораций от западно-европейских заключалось в том, что задачи их борьбы были не политического, а религиозного свойства, а именно: защита православной веры от истребления. В Западной Европе для устройства корпораций, предназначенных охранять имущество и личные права граждан от насилий феодалов, заимствованы были готовые формы из духовных гильдий, имевших до того времени строго религиозный характер, и таким образом явились оборонительные гильдии. |
| Римский приход Болгарской Православной Церкви, входящий в состав Западно- и Цетрально-Европейской митрополии Болгарского патриархата, самостоятельно перешел в Старозагорскую митрополию Болгарской Церкви. Рим. 17 июня. ПРАВМИР — Римский приход Болгарской Православной Церкви, входящий в состав Западно- и Цетрально-Европейской митрополии Болгарского патриархата, самостоятельно перешел в Старозагорскую митрополию Болгарской Церкви. Несмотря на открыто выраженное несогласие и протест Западно- и Центрально-Европейского митрополита Симеона, который является правящим архиереем итальянских приходов, Старозагорский митрополит Галактион принял римский приход под свой омофор. Приход Болгарской Церкви в Риме во главе с архимандритом Климентом (Бобчевым) уже давно находится в конфликтных отношениях с митрополитом Симеоном и неоднократно выражал желание покинуть Западно- и Центрально-Европейскую митрополию, однако митрополит Симеон отказывался менять существующий статус прихода. Одной из причин конфликта было непризнание митрополитом Симеоном ордена «архонтов», который учредили при римском приходе в качестве церковного варианта дворянских титулов. По сообщениям болгарских СМИ, раздача этих титулов бизнесменам приносила римскому приходу существенный доход. Старозагорский митрополит Галактион со своей стороны активно поддержал идею восстановления «архонтства» и даже сам несколько раз участвовал в «рукоположении» новых архонтов, которые по болгарской традиции носят архиерейские панагии и мантии. Теперь вопрос о самовольном переходе римского прихода из одной митрополии в другую должен будет решать Священный Синод Болгарской Церкви. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 8 мая, 2024 |
| Интервью с Алексеем Руслановичем Фокиным, заведующим кафедрой богословия ОЦАД, старшим научным сотрудником Института философии РАН, о конференции «Блаженный Августин и мировая культура», прошедшей в Библиотеке иностранной литературы 23 апреля 2013 г. " Учение об " умопостигаемой триаде " в теологии и космологии преподобного Максима Исповедника " . Доклад А.Р.Фокина, преподавателя Московской духовной академии, прочитанный им 16 ноября 2012 года в рамках открытого семинара кафедры богословия Московской духовной академии, приуроченного к 1350-летию со дня кончины преподобного Максима Исповедника. Публикуется с сокращениями. Новый всплеск интереса к тринитаризму Августина наблюдается в конце XX – начале XXI века. В заключительной части публикуемого цикла статей А.Р. Фокин обращается к рассмотрению исследований учения западно-христианского мыслителя, выходивших в России и за рубежом в упомянутый период. Во второй части данного цикла статей А.Р. Фокин продолжает обзор исследований тринитарного учения Августина, выходивших в России и за рубежом в 1960-х – 1990-х годах. Тринитарное богословие самого выдающегося западно-христианского мыслителя эпохи патристики — блаженного Августина, епископа Гиппонского, — лежащее в основе как всего последующего западного тринитарного богословия, так и многих характерных черт западно-европейской философии, всегда привлекало и продолжает привлекать внимание ученых. В публикуемом цикле статей предлагается обзор наиболее значимых российских и зарубежных исследований в области тринитарного богословия блаженного Августина. А.Р. Фокин также приводит разъяснение основных концепций, представленных в рассматриваемых работах. В интервью автора портала Игоря Петровского со старшим научным сотрудником Института философии РАН, заведующим кафедрой богословия и патрологии Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. Кирилла и Мефодия Алексеем Руслановичем Фокиным рассматривается ряд важных тем, связанных с эволюцией христианского богословия: тринитарное богословие и его развитие в западно-христианской и восточной традициях, влияние восточных отцов на западных авторов, влияние античного наследия на парадигму взглядов отцов Западной Церкви. |
| Общий вывод из статьи И.В. К. сделан им самим: «Раздвоение и рассудочность суть последним выражением Западно-Европейской образованности, цельность и разумность выражением древне-Русской образованности». Анализ Западно-Европейского мира строг; но он выражен без страсти, не содержит в себе ничего произвольного и основан на собственных показаниях современного нам Европейского общества и Европейского человека. Колебания общественные и шаткость государств, признающих, более или менее, насильственные перевороты законным путём своего развития, бессилие и безнравственность быта частного и семейного, не имеющего внутренних нравственных основ, и безнадёжность философствующей мысли, обличающей свою собственную односторонность: таковы данные, которые автор подвергает своему разбору. Он определяет односторонность их характера и признаёт (в чём согласится с ним всякий читатель, сколько-нибудь знакомый с законом истории), что все современные отношения истекают, как логически-необходимые последствия, из древнейших исторических данных, лежащих в самом корне Западно-Европейского мира. Приговор же над ними предоставляет он им самим. Так и следует: таков путь науки, вполне разумной и беспристрастной. Она, разбирая какую бы то ни было систему мысли или жизни, не должна вносить в суждение начал внешних и не признаваемых этою системою, но должна судить её только её собственными разладом и противоречиями. Приговор заключается в следующих словах: «Западная философия теперь находится в том положении, что ни далее идти по своему отвлечённо-рациональному пути она уже не может, ибо сознала односторонность отвлечённой рациональности, ни проложить себе новую дорогу не в состоянии, ибо вся сила его заключалась в развитии именно этой отвлечённой рациональности»… «Не мыслители Западные убедились в односторонности логического разума, но сам логический разум Европы, достигнув высшей степени своего развития, дошёл до сознания своей ограниченности». И этот вывод обнимает жизнь Европы во всех её бытовых, общественных и мысленных отправлениях. Философия – обличительница Запада |
|
|
